Текст книги "Массовка"

2

Разбудило странное ощущение. Будто что-то изменилось в маленьком «каменном мешке». Понимание пришло со звуком: что-то скрипнуло рядом с дверью. Что там может скрипеть, кроме самой двери?

И сквозняк…

Тихо сел на сырой казенной постели. Темно, холодно, тоскливо.

Снова скрипнуло: теперь явственно виден контур двери – из трех бледных линий. Скрипнуло – контур исчез. Снова скрипнуло – контур появился.

Забыли запереть?!

Тихо встал с койки, на цыпочках приблизился к двери. Тронул. Тяжелый прямоугольник нехотя повернулся на петлях. Действительно открыта. Отступил на шаг.

Нахлынуло смятение.

С одной стороны – что с того, что забыли закрыть дверь? Он в самых недрах изолятора временного содержания – или как там называется это чудесное место. Одной настежь распахнутой двери недостаточно, чтобы сбежать. Да и стоит ли это делать? Зачем совершать попытку, которая косвенно указывала бы на его виновность…

С другой стороны – намеки Переходящего…

Чтобы не мучиться дурацкими сомнениями, стоит сразу позвать охрану…

Выглянул в коридор.

Никого. Странно.

Очень медленно вернулся в камеру, прикрыл за собой дверь. Сел на койку, уставившись на дверь. Та с тихим скрипом упорно отползала от стены. Манила, дразнила, издевалась…

Бронированная сучка.

Надо успокоиться. Взять себя в руки, попробовать рассуждать логично…

К черту!

Сорвался с койки и решительно толкнул дверь. В конце-концов, он никому не давал обещания сидеть, как дурак, в открытом помещении, которое никто даже не собирается охранять. По-крайней мере, лишняя возможность прогуляться вне четырех стен…

Что за напасть?!

Двойная решетчатая дверь в конце коридора – эдакий тамбур, шлюзовая камера в мир свободы – тоже открыта нараспашку. И, тоже – никакой охраны.

– Конец света наступил, что ли? – пробормотал Артемий.

Ситуация, при всей своей нелепости, начинала веселить. Это ж надо…

Веселье быстро прошло. Пускай путь фактически открыт – формально пересечение этой границы будет считаться побегом.

Мысли лихорадочно скакали друг через дружку, отказываясь утрамбовываться в удобоваримые «за» и «против». Даже самый дисциплинированный узник вряд ли устоит перед дымящимся проломом в стене темницы. Слишком силен у человека инстинкт свободы. Тем более, у человека, которому не впервой совершать побег.

– А идите вы! – обреченно произнес Артемий и шагнул вперед.

Спокойно вышел на улицу. Мимо охранника, дремавшего за стойкой. Как и обещал Переходящий дорогу.

Странное освобождение совершенно необъяснимо, но его следовало принять спокойно, с благодарностью. Как дар судьбы. Особенное, если верить, что жить осталось совсем недолго.

На любое событие можно смотреть с разных точек. Что, если освобождение – не очередной ход Переходящего, а ощутимая помощь тех самых теней, духов предков, к которым однажды пришлось обратиться?..

Машинально сжал обереги на груди, под одеждой. Все может быть. Непостижимый коридор тащит, как течение горной реки. Бесполезно кричать, сопротивляться – все это напрасная трата оставшихся сил. Лучше использовать бурный поток в своих интересах, двигаясь вперед и уворачиваясь от коварных подводных камней.

Однако надо убираться…

Прибавил хода, запоздало озираясь. Ночные улицы пустынны, но город не жалеет огней. И настроение быстро становится лихорадочно-праздничным, словно только что выпал выигрыш в лотерею.

Самое время решить, куда податься. Первым пришло в голову: к Архипу. Поскольку от папки пришлось избавиться, сдав ее следствию, претензий у приятеля быть не должно…

А вот вопрос: а где теперь искать его? Дом-то разрушен…

Позвонить кому-нибудь еще?

Похлопал по карманам, с опозданием вспомнил, как сдавал вещи под роспись толстому кладовщику в форме. И замер от неожиданности.

В левом кармане оказался сотовый. Тот самый, подаренный Мустафой.

Разве это возможно? Он же отчетливо помнил, как засовывал руки в пустые карманы. Или не пустые?

А, может… Подложили?! Зачем?

Мозг беспомощно напрягся в поисках хоть какой-то логики, упираясь в одну-единственную мысль: побег подстроен. Не возникало вопроса: какую участь уготовил для него Переходящий.

Его попросту убьют. Пристрелят при попытке к бегству. Чего там – есть такая практика – не брать преступника живьем, чтобы не оставлять его судьбу на усмотрение далекого от идеала суда. Для суровых ребят, что охотятся за всяким зверьем, нет ни вопросов, ни сомнений: бандит должен лежать тихонько, с пулей в башке. Это лучшее решение вопроса – никаких нудных процессуальных процедур. А ведь он для них – самый настоящий бандит.

Телефон жег руку. Слежка? Пеленгуют по сигналу? Хотят узнать, куда он направится? Как минимум, наивно. Не проще ли прицепить на одежду незаметный жучок?

Так или иначе, от трубки лучше избавиться.

Артемий поискал взглядом урну. Некоторые рефлексы сидят в нас очень глубоко: если выкинуть – то обязательно в урну. Словно следит за мальчиком строгий постовой, готовый в любую минуту схватить за ухо и пожаловаться маме. Секунду помедлив, отправил телефон в темную глотку урны. Руки в карманы – и быстро зашагал прочь.

Едва пересек пустынную улицу – его будто одернули.

Едва слышимый звук сзади. Какой не издают ночные птицы или ветерок в проводах. Особенный.

Обернулся. Звук с той стороны улицы. Наверное, стоило просто прибавить темпа и убраться отсюда побыстрее.

Но когда ощущаешь себя внутри судьбоносного потока событий, ничто не происходит случайно. Как учит Старик? Ловить и читать знаки, не пропускать намеков судьбы…

С тяжелым сердцем вернулся к урне.

Распахнутая пасть железного ящика светилась мистическим светом, словно лампа Алладина. И издавала подобающую случаю стилизованную восточную музыку.

– Не было печали… – пробурчал Артемий, опустился на колено и сунул руку в «мусорку».

Покопошившись в куче окурков и пустых жестяных банок, умудрился сорвать ящик с шарнира. Сев на асфальт, вытряхнул мусор. Последним выпал мобильник, продолжая издавать восточные трели.

– Кинокомедия, – пробормотал Артемий, – причем, индийская.

Нажал кнопку с зеленой «трубочкой», поднес к уху динамик.

– Следователь Ястребов, – зачем-то брякнул Артемий.

В трубке ошарашено запыхтели. Сиплый неровный голос произнес:

– Слушай… Как тебя, черт… Арт, это ты?

– Я, – честно сказал Артемий.

– Прикалываешься?

– Прикалываюсь.

– А, тогда нормально, а то я уж подумал… Слушай… Блин, сбил ты меня с мысли, шутник хренов, забыл, чего звоню… Башка болит…

– Еще бы…

– Да… Что-то я плохо помню… Мы выпили, что ли?

– Вроде того…

– И я тебе, что, мобилу подарил?

– Ага.

– Ты уж извини, брат. Это у меня бывает – мобилу свою дарить. Я вспомнил – у меня там пара новых контактов. Очень важных… Ты можешь, э-э… Блин…

– Да без проблем, забирай свой телефон обратно, я все понимаю…

– Да мне не телефон, мне сим-карта нужна… Я бы за тобой заехал, только боюсь за руль садиться, хреново мне… У меня, кстати, какая-то сумка валяется. Не твоя, случайно? Приезжай, тачку я оплачу…

– Да без проблем. Куда?

– Спасибо, брат! Запоминай адрес…

Полусонный ночной «бомбила» выкинул его где-то за МКАД. Артемий не успел и глазом моргнуть, как не по размерам ревущая и чадящая колымага унеслась во мрак.

Чужой мобильник жег карман. Ужасно хотелось от него избавиться. А заодно забрать сумку. Где этот «домишко», про который говорил Мустафа? Надо полагать – вот этот особняк за каменным забором. «Домишко» под стать хозяину, эдакий карманный дворец в стиле арабских сказок.

А вот и джип – уже помятый, с развороченной мордой, плаксиво уткнулся в покосившийся фонарный столб. И фара, как выбитый из глазницы глаз, повисла на проводках…

Здесь тише, спокойнее, чем в центре. Но всем телом ощущается, как оттуда, со стороны города тянется лучик чьего-то холодного внимания. Да какой там лучик – серое бесформенное щупальце. Что-то происходит вокруг, в огромном и невероятно сложном мире, частью которого он был. Был… Сейчас весь этот мир ощущается будто со стороны, словно отделенный тонкой защитной пленкой – неощутимой, но крепкой. Раньше мир был просто средой обитания, как вода для рыбы. Теперь же стал желудочным соком, медленно переваривающим свою отмершую частичку…

Скрипнула калитка из замысловато кованого металла. За ней проявился какой-то заспанный тип в потасканных тренировочных штанах, обвисшей майке, с фонариком в руках.

– Я к Мустафе, – сказал Артемий.

Тип молча кивнул, жестом пригласил войти. Артемий послушно вошел в калитку.

Наверное, здесь продолжалась стройка: во дворе навалено стройматериалов, мешков, ящиков. Так же, жестами, тип предложил следовать за ним. Немой, что ли?

Вошли в дом. В огромном холле с фонтаном посередине на кожаном диване лежал Мустафа. Прикладывал к голове пакет со льдом, морщился. Заметил Артемия и его сопровождающего. Бросил что-то на незнакомом языке. Тип все так же молча кивнул и исчез.

– Заходи, брат, – хрипло сказал Мустафа, с усилием принимая сидячее положение. – Вот всегда так со мной: увлекаюсь я. Нет, чтобы выпить рюмашку – так сразу бутылку. Или, вот, дам человеку по морде – а потом того с асфальта соскребают. Увлекаюсь…

– Это проблема, – согласился Артемий, невольно вспоминая, как «джинн» мутузил его на лестнице. – Вот твой телефон…

– Ага, – без особой радости сказал Мустафа. – Брось на стол. Садись.

Артемий уселся в огромное кожаное кресло, что в комнате поменьше вполне сошло бы за диван.

– Башка болит, – пожаловался Мустафа. – Опохмелиться, что ли?

– Даже не знаю, что посоветовать…

Когда бутылка опустела, Мустафа заметно повеселел. Артемий же отстраненно подумал, что теперь ему не найти обратной дороги. Он не был даже уверен, что сможет встать. Лишь тупо пялился на стол, заставленный какими-то немыслимыми деликатесами и бутылками. Похоже, опохмел у Мустафы плавно перетекал в запой.

Видимо, он действительно, увлекающаяся натура. А что? Если уж браться за что-то – так с размахом. Если заниматься, скажем, черной магией, то так, чтобы демоны от страха писались…

Мустафа оглушительно хохотал, и до Артемия дошло, что он давно уже думает вслух.

Потом хохотали вместе – и снова непонятно над чем. Это странно: такие разные люди – и такая веселая компания. Может, просто так начинается алкоголизм?..

Внезапно веселье кончилось. В холл ворвался взмыленный тип с фонариком, бойко треща на том же птичьем языке. Оказывается, он совсем не немой. Мустафа, похоже, сразу протрезвел от сказанного. Через минуту протрезвел и Артемий – глядя с балкона второго этажа на множество милицейских огней вокруг дома.

– Не понимаю… – бормотал Мустафа. – Все же договорено… Они не должны…

Похоже, он и впрямь ошарашен, особенно после ряда звонков, которые сделал прямо на ходу. Сначала в пьяное сознание Артемия пробилось понимание того, что дом окружен. И с некоторым запозданием – почему.

– Слушай, Мустафа, – запинаясь, сказал Артемий. – Ты уж прости… Похоже, это за мной…

– За тобой? – недоуменно переспросил Мустафа.

– Да… Я сбежал из этого… ИВС. Изолятора… Как там его…

– Понятно… – быстро сказал Мустафа, и глаза его вспыхнули странным огоньком. – Так ты серьезно влип, брат?

– Похоже на то, – устало сказал Артемий. – Ладно, я пошел… Скажи, чтобы открыли калитку.

Взял сумку, что лежала в холле у фонтана. И направился к двери.

– Стой! – крикнул Мустафа. – Слушай, это не дело. Ты мой гость, и все такое…

Он проговорил что-то непонятное. Язык его заплетался. Похоже, стресс отступал под воздействием алкоголя.

– …и вообще, ты мой друг, брат и Анькин хахаль… Короче, пошли…

Мустафа снова превращался в необузданного джинна. Схватил Артемия в охапку и потащил через коридор к другому выходу. На той стороне двора оказалась освещенная парковка. Артемий сначала не поверил своим глазам, увидев столько дорогих машин.

– Твои? – спросил он непослушным голосом.

– Бизнес… – уклончиво сказал Мустафа.

И затолкнул Артемия в длинный, как баллистическая ракета, лимузин. Следом с трудом протиснулся сам. И крикнул что-то непонятное в сторону водительского места. Там оказался все тот же неразговорчивый тип, который сейчас выглядел перепуганным насмерть.

– Почему – лимузин? – заикаясь, поинтересовался Артемий.

– Сейчас узнаешь, – потирая огромные ладони, хихикнул Мустафа.

Не теряя времени даром, распахнул имевшийся в салоне минибар и выхватил оттуда початую бутылку виски. Отхлебнул, сунул бутылку Артемию. Тот машинально взял бутылку и поднес ко рту.

Лимузин взревел и рванулся вперед – через распахнутые автоматические ворота. Бутылка немедленно окатила Артемия густо пахнущей струей «скотча». Мустафа бешено расхохотался. Смеялся и Артемий. Туманным зрением увидел, как мелькнули за толстым стеклом проблесковые маячки – совсем близко.

Затрещали выстрелы. И по стеклу защелкали пули, оставляя белесые следы и трещины.

– По-ал? – пьяно и гордо крикнул Мустафа. – Бронированный!

Да, он умел увлекаться…

– Слушай, а что ты такого сделал? – с детским любопытством поинтересовался Мустафа.

Артемий ответил не сразу. Сначала повернулся на роскошном сиденье и встал на колени – чтобы можно было посмотреть назад через маленькое окошко-бойницу. Оно действительно похоже на бойницу – его украшали два мутных пулевых пятна. А за треснувшим стеклом, пока еще вдалеке, сверкали огоньки милицейских машин…

Резким поворотом Артемия швырнуло в угол. Он уперся лицом в толстое стекло двери. Лимузин на скорости обходил какую-то машину.

Белый фургон с разбитым задом.

И девушкой рядом с водителем. Девушка смотрела прямо в его глаза – чуть удивленно, но как-то невыразимо печально…

Где, он мог видеть это лицо?!

На миг Артемию показалось, что он протрезвел. Конечно, всего лишь показалось. Фургон унесся назад, а перед глазами возникло восторженно-пьяное лицо Мустафы.

– Так чего за тобой гонятся? – снова спросил тот.

– Долго рассказывать, – буркнул Артемий, пытаясь усесться на рыскающем сиденье. – Да и не стоит тебе знать, пожалуй… Высади меня пожалуйста, а то ведь скоро догонят…

– Ничего! – пьяно крикнул Мустафа, вытаскивая из бара огромный пистолет. – Отобьемся!

Артемий забеспокоился не на шутку: эта увлекающаяся натура и впрямь сейчас устроит перестрелку. Как бы заставить его выкинуть «пушку» от греха подальше?

– А дай его мне! – неожиданно сказал Артемий. – А сам езжай дальше, отвлекай ментов, а? Будто ты просто пьяный и веселишься…

– Так я на самом деле пьяный! И веселюсь! – заржал Мустафа, колотя Артемия по плечу тяжелой, как кувалда, ладонью.

– Тогда тормози! – морщась от дружеских ударов, крикнул Артемий. – Потом поздно будет!

Лимузин унесся в туче пыли, оставив Артемия на обочине. Следом пронеслась веселая гурьба машин с проблесковыми маячками. Только очень пьяному человеку такое зрелище могло показаться веселым.

Артемий обернулся и увидел группку бритоголовых парней с пивными бутылками в руках, которые смотрели на него, испуганно вытаращив глаза.

– Ну, чего уставились? А ну домой – детское время кончилось! – пьяно крикнул им Артемий, краем сознания понимая, что может отхватить по-крупному за дерзость.

Парни, однако, не стали делать наглецу замечаний и даже бить цепями, которые свисали у некоторых с поясов и карманов. Артемий понял, в чем дело, когда обнаружил, что в одной руке у него сумка, а другой он вовсю размахивает пистолетом.

– Вот черт… – глядя на «ствол», произнес Артемий.

Тут же подумал, что пистолет надо выкинуть. Однако продолжал идти, сжимая удобную рукоятку. Слишком уж быстро сменяли друг друга мысли в затуманенной алкоголем голове. И про то, что запеленгованный мобильник уехал с Мустафой, и про то, что его странный приятель слишком уж увлекся ночными гонками с представителями «органов», и про то, что Ястребов ведет какую-то непонятную игру…

Он смутно помнил, как поймал такси и как умудрился проехать полгорода, не заплатив. Видимо, снова помог пистолет.

Последнее, что запомнил из этой длинной ночи – лицо Архипа и его недовольное: «что-то ты долго…»

Проснулся на удивление трезвым и бодрым. Словно все происшедшее было всего лишь сном. Осмотревшись и сопоставив обрывки воспоминаний, догадался, что находится в шаманской бане. Встал с узкой, неудобной лавки, выглянул в окошко. Так и есть: знакомый дворик. Только на месте старого бревенчатого дома – стройка. Тоже чего-то деревянного…

Смачно заскрипела дверь. Вошел Архип, собственной персоной. Встал, прислонившись к стене и сложив на груди руки. Смотрел. Трудно было понять, что выражал его взгляд – на то он и шаман, чтобы смущать людей взглядом. Только не Артемия.

– Привет, Архип, – улыбнулся Артемий.

– Привет, привет… – сказал Архип и сунул в рот трубку. – Ты, часом, не убил кого? А то завалился с пистолетом, на силу отобрал его у тебя.

– Блин, – забеспокоился Артемий. – Надо же этот пистолет чертов спрятать…

– Да спрятал уже, – небрежно сказал шаман. – В колодец бросил…

– Да ладно… – усомнился Артемий. – Не дураки же в «органах» работают. В колодце в первую очередь искать будут.

– Не будут, – сказал шаман. – Колодец духи охраняют. Кроме меня его никто не видит.

Артемий вспомнил, что сам никогда не видел никакого колодца в Архиповом дворе. Надо же…

Видимо, налюбовавшись гостем, шаман присел на лавку, за стол. На столе электрический чайник и всякие съедобные мелочи в блестящих упаковках.

– Живешь здесь? – виновато поинтересовался Артемий.

– Твоей милостью, – спокойно сказал шаман. – Это ничего – беда приходит и уходит. Чем больше беда – тем большее счастье следом. А вот что ты собираешься делать?

– А что? – уныло отозвался Артемий. Понимая: с шаманом словесные кошки-мышки ни к чему.

Архип щелкнул выключателем на подставке чайника. Загорелся бледный огонек, зашумела, нагреваясь, вода. Не хотелось ему говорить, не хотелось.

– Духи не видят тебя, – сказал шаман. – Раньше видели, а теперь – нет…

– А ты меня встречал ТАМ? – почему-то спросил Артемий.

– Может, и встречал, – пожал плечами Архип. – Мы мало знаем о том, что наша душа делает в мире духов… Я вижу, ты не понял, что я сказал тебе…

– Духи не видят меня. Что это значит?

Шаман задумчиво покрутил ложечкой в пустом стакане. Посмотрел в окошко. Там двое азиатов, надрываясь, волокли огромное бревно. Задача казалась непомерной, но эту парочку ничуть не смущала: видимо им просто забыли сказать, что вдвоем такое бревно не утащить.

Совсем как муравьи.

Архип вздохнул. И посмотрел Артемию в глаза:

– Ты лишний. Тебя как бы и нет среди людей…

– Лишний… – повторил Артемий. – Мне уже говорили что-то в этом роде.

– Нашел своего Переходящего дорогу? – произнес шаман.

Артемий кивнул.

– Теперь доволен?

– Да уж, – слабо отозвался Артемий. – Просто счастлив. Ты был прав, дружище. Ты всегда прав…

Архип тихо рассмеялся:

– Я просто хорошо информирован.

– И что же мне делать?

Архип поставил на стол чашки. Посмотрел в окошко.

– Сейчас уронят… – задумчиво произнес он.

Раздался приглушенный вопль, и следом – раскатистый грохот. Архип принялся разливать чай из пузатого заварочного чайничка. Крики и ругань за окном его не смущали.

– Рассказывай. Сначала и до конца.

Начинало темнеть. Артемий не заметил, как пролетел день. А ему пришлось вновь пережить то, что он рад был бы забыть – раз и навсегда…

– Единое… – произнес шаман. – Массовка, человечник. Как интересно… Я давно думал об этом…

– А что говорят духи? – спросил Артемий, глядя в чашку с чаем, как черную бездну. – Знают они…

– Про Единое? Вряд ли. Ты же сам понимаешь – потусторонний мир – он только для нас один. А миры бесконечны и непознаваемы…

– А сам ты что думаешь? Что оно такое – Единое? Это действительно просто толпа, сгусток с человеческих душ или же это что-то большее? Ты понимаешь, о чем я?

– Бог? – прямо сказал шаман. Сунул в рот погасшую трубку, задумался.

– Да… – произнес он. – Трудный вопрос. Ведь и духов можно звать хоть ангелами, хоть чертями. С какой точки зрения посмотреть…

– Ну, а сам-то с какой смотришь? – спросил Артемий.

– С человеческой, – просто сказал шаман. – Человек живет, чтобы жить. И искать возможность прожить дольше и лучше. Есть силы, которые могут раздавить человечка, как муравья…

– Муравья…

– Да. А значит, надо учиться как-то жить рядом с этими силами. Или внутри их.

– Ну и как же мне жить, если такая сила решила, что я – лишний?

Архип вынул изо рта трубку, потряс мундштуком перед носом Артемия:

– А доказать этой силе, что ты нужен, понимаешь? Что мир без тебя рухнет. Главное понять самому: я – человек. И не просто человек – а самая важная деталь человечества. Та маленькая, последняя капля масла, без которой заклинит весь механизм. Малюсенький проводок, перегори он – и станет бесполезной самая сложная схема…

– Механистично, но образно.

– Именно! Ты – тот самый человечек в огромном человечнике, без которого все теряет смысл. Ведь каждый человек в этом мире для чего-то нужен. От президента до бомжа. Просто ответь на вопрос: для чего ты в этом мире? ЗАЧЕМ ТЫ НУЖЕН?

Артемий потрясенно молчал. Он никогда всерьез не задавался столь глобальными вопросами. Тем более – применительно к себе самому.

Зачем человечеству нужен один-единственный человек? Кто он в бесформенной серой массе? Человек обойдется без нескольких клеток, потерянных в царапине, в массовке незаметна замена статиста.

Выходит, нужно быть чем-то большим, чем просто статист? Чем же?

Он не заметил, как ушел Архип, оставив гостя наедине со своими мыслями. Было о чем подумать. Например, о том, что невозможно вечно бегать по коридору событий, надеясь, что тот ведет в счастливом направлении. Похоже, наметилась развилка. И один из путей наверняка ведет в тупик – в тот самый, где сверкают выбеленные временем кости загнанных неудачников. Но, быть может, есть и другой путь – более трудный, опасный и не столь очевидный. Зато ведущий к пониманию и жизни.

Главное – не ошибиться с направлением. Пора покинуть затхлый лживый коридор…