Текст книги "Массовка"

Ответить некому. Ничего не остается, как наблюдать за скучными пассажирами микроавтобуса.

Гораздо интереснее смотреть на взлетающие самолеты. К тому же, в здании воздух чище, и кофе подают. Может, это дурацкий розыгрыш? У Переходящего, несомненно, есть чувство юмора. Только оно куда изощреннее и чернее. Он не станет опускаться до детских шуток.

Значит, надо смотреть.

Мужчины тихо и быстро переговаривались. Артемий никак не мог разобрать – о чем именно. Пока не понял: говорят на незнакомом языке. И не похоже, что европейском. Что-то заставило насторожиться. Наверное, не больше, чем нормальная ксенофобия, привычка подозревать и бояться чужого, непонятного. Хотя чего здесь непонятного? Группа гастарбайтеров возвращается на родину с заработков…

Сложенные высоким штабелем чемоданы вдруг с грохотом посыпались на бетон. Тоже ничего особенного. Даже не ушибло никого.

Только вот лица мужчин перекосило. Они замерли в нелепых позах, уставившись на рухнувший багаж, словно их тела свело судорогой. Некоторое время так и стояли – молча, глядя то на чемоданы, то на друг на друга. Только девушка все так же отрешенно курила в сторонке.

«Разбили что-то», – решил Артемий. Безумно важный факт. Стоит того, чтобы подглядывать за незнакомцами, теряя драгоценное время.

Между тем, мужчины склонились над одним из чемоданов. Приоткрыли его. Тут же один прикрикнул на девушку – та спешно погасила сигарету. Странно погасила – об ладонь. Не то, чтобы очень редкий фокус, но как-то не совсем типично для «слабого пола».

Открыли чемодан, заглянули. Достали какие-то тряпки. Точно – разбили: с тряпок стекало что-то прозрачное и тягучее.

Мужчины выглядели озабоченными. Извлекали наружу мокрые предметы. Принялись тихо ругаться. И вдруг один вскочил на ноги и принялся пристально оглядывать окрестности. Артемий обмер и быстро присел, спрятавшись за капотом какого-то джипа. Похоже, эти трое опасались слежки.

Когда же осторожно выглянул из-за бампера – увидел то, что ему совсем не понравилось: мокрый чемодан запихнули обратно в фургон, а в другой, спешно принялись засовывать пакеты, на вид – с жидким содержимым, вроде молочных. И все бы ничего – только следом осторожно положили какое-то устройство, мигнувшее напоследок зеленым огоньком. И все это тщательно утрамбовали скомканной одеждой.

Надо быть совсем младенцем, чтобы не заподозрить эту троицу в худшем. Конечно, можно допустить, что в чемодане – пакеты с кумысом и игровая приставка. Только в этом случае вряд ли привел бы его сюда Переходящий дорогу.

Сердце билось учащенно, сознание усваивало вводную: вот он, шанс. Шанс доказать, что ты нужен. Что без тебя что-то… рухнет. В буквальном смысле – вот эта шутка уже в духе Переходящего.

Первый порыв – броситься за подмогой. Но здравый смысл подсказал: так можно потерять из виду подозрительных незнакомцев. Артемий ждал и наблюдал.

Наконец, чемоданы были уложены на багажную тележку. Пришел черед девушки: эту тележку она покатила в одиночку. Неспеша, спокойно, даже не попрощавшись с попутчиками. Мужчины некоторое время смотрели ей вслед. Потом залезли в микроавтобус. Артемий надеялся, что тот заведется и уедет. Вместо этого услышал приглушенную музыку. Эти двое, похоже, никуда не спешили.

И тут что-то резануло глаз. Что-то странное в этом фургоне.

Знакомая вмятина сзади.

Нет, не может быть – тот фургон был белый, этот – грязно-синий…

Перекрасили? Хотя, мало ли на свете японских мироавтобусов?

А девушка с тележкой двигалась в его сторону. Поскрипывали колеса, шуршал бетон. Она была совсем близко. Теперь можно разглядеть ее лицо.

Она. Та, странно знакомая, которую он никогда прежде не видел. Но все равно узнавал.

Черт… Не очень приятная ситуация: надо бы выбраться, не привлекая к себе внимания. Вылезь он сейчас из-за капота – трудно не вызвать подозрений. На счастье затарахтел мотор, и чуть дальше джипа остановился маленький грузовичок, скрывший из виду и микроавтобус, и девушку. Артемий спешно покинул укрытие и стал дожидаться в стороне от парковки.

Девушка показалась снова. Что бы там ни было – она совсем не похожа на шахидку. Европейское лицо, светлое платье… Может, все подозрения – не более, чем домыслы, плод больной фантазии?

Главное не давать слабины. Хорошо, если это просто ошибка. А если нет? Дело даже не в том, что пропадет единственный шанс. Это просто предательство.

Артемий решительно двинулся вслед. В голове даже мелькнула нелепая мысль: ей же тяжело – может, предложить помощь? А что – нестандартный ход, вполне в духе продвинутого сыщика.

Или идиота.

Теперь они внутри. Девушка остановилась под электронным табло с расписанием вылетов. Выглядит спокойной… Нет, скорее, отрешенной: словно действия доведены до автоматизма, все движется своим чередом, а мысли – далеко-далеко отсюда.

Ну, вот и пора действовать. Стараясь не упускать девушку из вида, приблизился к сотрудникам службы безопасности, что дежурили на входе. И тут же ощутил нехарактерную для себя робость.

– Э… Послушайте… – Артемий говорил сбивчиво. Совершенно не зная, с чего начать. – Вот эта девушка… Она подозрительная…

Он обливался потом. Хорошо подвешенный язык нес какую-то ахинею. Люди в униформе смотрели на него терпеливо, не выказывая особого удивления. Видимо, им доводилось общаться и не с такими типами.

– У нее чемодан… – обреченно произнес Артемий.

– Чемодан – это здорово, – подбодрил его сотрудник, ожидая продолжения.

Продолжения не последовало. Нужен был небольшой тайм-аут, чтобы привести мысли в порядок. Чего это он так разволновался? Ну, да, ситуация опасная. И все же…

Между тем девушка со своим грузом направилась к длинной стойке регистрации. Артемий занервничал еще больше. И снова направился к к людям в форме. Те уже поглядывали на него с особым, с профессиональным интересом.

– Послушайте, там девушка… – начал было Артемий, и понял, что повторяется.

– С чемоданом, – поддержал его все то же сотрудник незаметно подмигивая коллеге.

– Да! – обрадовался Артемий. – И не с одним. У нее несколько чемоданов. Так вот…

– Пожалуйста, руки в стороны, – сказал подошедший сбоку парень в форме с черным продолговатым прибором. Вот так…

Артемий послушно развел руки в стороны. Его со всех сторон обвели черным цилиндром. Артемий попытался продолжить:

– С ней было двое мужчин…

Прибор отчетливо пискнул.

– Пожалуйста, достаньте все металлическое, – сказал сотрудник.

Артемий снял часы, выгреб из кармана мобильник и мелочь, продолжая говорить:

– Я как раз был на стоянке, когда они выгружались…

Сотрудник повторил свои пассы. Теперь прибор пискнул на уровне груди.

– Что там у вас?

Артемий нехотя оттянул «горло» футболки и достал охапку амулетов. Люди в форме переглянулись. Еще бы: шаманские штучки вкупе с заговоренным знаками магов и ведьм выглядели впечатляюще для неподготовленной публики.

Артемий и сам понимал, что некоторые вещи не стоит выносить на всеобщее обозрение. Но так уж получилось.

– Что это? – поинтересовалась женщина в форме.

Двое других многозначительно переглядывались. Артемий протянул руку, чтобы забрать свое, но женщина сделала шаг назад, прикрыв трофеи ладонью.

– Обереги, талисманы, – неохотно пояснил Артемий. – Вам это не интересно. Вы меня послушайте: у нее в чемодане…

– Погодите вы с этими чемоданами, – поморщился другой сотрудник. – Давайте сначала с вами разберемся. Не интересно нам, видите ли…

Его коллеги смотрели настороженно, даже напряглись, словно готовились к неприятным неожиданностям. Дело поворачивалось в какую-то неправильную сторону, и это начинало беспокоить.

– Вы куда-то летите? – спросил тот, кто был, видимо, за старшего.

– Нет…

– Встречаете?

– Да нет же… Как вам объяснить? Я приезжаю сюда отдохнуть, посмотреть на самолеты. Я люблю взлетающее самолеты. И не взлетающие. И садящиеся. Это красиво! Понимаете?

Сотрудники внимательно смотрели на него. Ни черта они не понимали.

– Пожалуйста, ваши документы.

Артемий полез в карман за паспортом. Вытащил его вместе с блокнотом. Уронил и то, и другое.

– Да вы не нервничайте так, – сказала женщина, поднимая паспорт и блокнот.

Последний не преминул раскрыться. И надо же – на тех самых страницах с кровавыми письменами. Лицо женщины вытянулось. Она протянула блокнот старшему. Тот посмотрел на страницы, затем, очень странно – на Артемия.

– Кровь? – спросил он.

– Кровь… – пожал плечами Артемий. – Поэты иногда пишут кровью. Такой эпатаж. Ну, там, Есенин, еще кто-то… Слышали?

Служба безопасности смотрела на него сурово. Теперь не верили ни единому его слову.

– Хм… Это на каком языке?

Артемий скрипел зубами от злости. Сам бы хотел знать, на каком! Ну, как, как ответить, чтобы прекратить это безумие? Время, драгоценное время утекает, и может быть поздно…

– Послушайте, – как можно убедительнее, заговорил Артемий. – Я все расскажу. Но сначала – задержите эту девушку.

Сотрудники быстро переглянулись. Видимо этого было достаточно, чтобы принять решение.

– Хорошо, – сказал старший. – Какую девушку? Покажите.

– Вот! – Артемий обернулся, указывая.

Только таинственной, знакомой и незнакомой, девушки не было. Она исчезла. Или успела пройти регистрацию.

– Где же она? – растерянно произнес Артемий. – Наверное, отправилась на посадку…

Один из сотрудников, поглядывая на Артемия, быстро и тихо говорил по рации. Вскоре подошли трое рослых вооруженных людей в форме ОМОНа.

– Вот этот, – сказала женщина.

Старший ОМОНовец коротко кивнул и сказал Артемию:

– Пройдемте с нами.

– Куда? – тупо спросил Артемий.

– Для выяснения, – коротко сказал ОМОНовец. – Просто проверка. Если все в порядке – вас сразу отпустят.

– Тем более, что на самолет вы не спешите, – вроде даже насмешливо сказала женщина из службы безопасности.

И тут Артемий сорвался.

– Да поймите же, у нее в чемодане – бомба! – заорал он. – Она же может…

Он хотел крикнуть «может взорвать самолет!» И случайно проходящие мимо пассажиры уже глянули с некоторым испугом в его сторону. Но закончить фразу не успел: тело свела судорога, слова застряли в горле: кто-то ткнул в бок электрошокером.

Правильно: кому нужна паника в здании аэровокзала? Тем более – из-за какого-то подозрительного психа.

Никогда еще Артемий не чувствовал такого непонимания. Словно говорил с людьми на чужом для них языке.

Длинный, надежный коридор событий, наконец, оборвался.

В жизнь пришел хаос.

…Пришел в себя в какой-то комнате без окон. Мебели тоже не было – всего пара стульев. Еще не камера, но уже и не кабинет. Теперь с нетерпением он дожидался допроса – чтобы хоть как-то докричаться до этих непонятливых людей!

Но допроса не было. Только голые стены, готовые, будто психолог из голливудского фильма, выслушать все, что угодно. Стены все стерпят.

Он чувствовал, как капают секунды – тягучие, тяжелые, как капли ртути. Шлеп, шлеп… Как мало их осталось. Последняя капля повиснет на острие ножа, сорвется…

И где-то высоко в небе оборвется полет рукотворной птицы. Или случится еще более ужасное. В воображении, как в калейдоскопе, меняются абстрактные картинки – мозаика из кусочков ужаса.

Скрипнула дверь. В комнате появился худощавый человек с папкой. Артемий подскочил, как ужаленный, метнулся к вошедшему со словами:

– Да сколько же вы ходите! Неужели не понимаете, что будет поздно?! Вы…

Осекся: на него иронично смотрел Переходящий дорогу.

Артемий отшатнулся, упал на свой стул. Переходящий сел напротив, закинул ногу на ногу, положил на колено папку – ту самую. Неудивительно, что Артемий не узнал его: Переходящий впервые сменил свой фирменный серый плащ на такой же серый костюм.

– Жарко тут, – пояснил он.

– Уходишь от стиля, – сухо сказал Артемий. – Единое не одобрит.

Переходящий тихо рассмеялся. Постучал сухими пальцами по папке и сказал:

– Я вижу, дела не очень, так? Тебя почему-то не хотят слышать. Не понимают. Как это тяжко – быть непонятым, верно?

Артемий молчал, с ненавистью глядя на Переходящего. Тот будто питался муками собеседника – настолько стал благодушным, цветущим, довольным.

Омерзительно.

– А сколько таких в мире – непризнанных гениев, непонятых, страдающих. Неудачников, которые не могут взять в толк – отчего никто не видит их таланта, их способностей, их нечеловеческих усилий. И бесполезно доказывать. Странно, да? Они из кожи вон лезут, работают, как проклятые, суетятся, надрываются до красных прожилок в глазах. И все бестолку. Почему? Почему ты сходишь с ума от своего знания, не в силах предотвратить неизбежность? И что у вас у всех общего?

Артемий молчал. Но Переходящему не нужен собеседник. Ему нужна аудитория.

– Вы все лишние. Все ваши усилия, ваши слова, переживания – они не нужны. Интересно, правда? Вы заранее вычеркнуты из круговорота жизни. Вы просто накопленные системные ошибки. Вы уже удалены в «корзину», копошитесь в ней, думая, что живете. Пока эту самую «корзину» не очистят окончательно.

– Очень образно, – сказал Артемий. – Мне понравилось. Особенно про «корзину». Ты, часом, не программист по первой специальности? До того как получил должность блудливого черного кота?

Артемий уже взял себя в руки. Ни к чему лишний раз доставлять удовольствие этому гаду. Но тот продолжал наслаждаться его муками.

– Про черного кота – тоже неплохо, – признал Переходящий. – Хотя, в моем случае дело несколько глубже.

– Скажи… – Артемий внутренне сжался, страшась ответа. – Она уже…

– Взорвала самолет? – подхватил Переходящий. – Нет, нет! Она только заходит на посадку. О, да ты нервничаешь? Поверь мне – не стоит! Правда. Ведь я специально дал возможность убедиться: ты уже не в силах влиять на события.

Артемий тяжело дышал. Спертый воздух комнатки отвратителен, и делить его приходилось с самым мерзким человеческим существом. Артемий облизал сухие губы. Спросил:

– Кто… она? Откуда я ее знаю? Где ее видел?

Переходящий вдруг стал серьезным.

– Как тебе сказать… В общем, ты ее никогда прежде не видел. Просто дети часто очень похожи на своих родителей…

Артемий оторопело переваривал услышанное. Закрыл глаза, вспоминая.

– Она… Дочь Павла…

Переходящий кивнул:

– Поразительное сходство, да? Одна случайная связь, вполне естественные последствия, годы забвения после – и вдруг такое острое желание найти. Ведь он ее ищет – по всему миру ищет. Зачем, спрашивается? Что он может сказать ей? Он, лишний, ненужный – ей, совершенно необходимой этому миру…

– Необходимой… – пробормотал Артемий. – Зачем необходимой? Чтобы убить пару сотен ни в чем не повинных людей?

– Почем тебе знать? Неповинных… – усмехнулся Переходящий. – Люди вообще не видят причин – одни только следствия…

– И только тебе все известно, да?

– Чуть больше, чем тебе. Только Единому известно все.

Артемий пораженно молчал. Пока не посетила острая, пронзительная мысль:

– Но как же Павел может быть «лишним»? Если…

– …стал отцом «необходимой»? Да, парадокс. Не знаю. Это ведомо лишь Единому.

Вот, вот она – маленькая трещинка в крепкой на вид логической цепочке рассуждений Переходящего дорогу. Слабина, которая дает, пусть слабую, но, все же, надежду.

– Твое Единое лжет, – решительно сказал Артемий. – Теперь я в этом окончательно убедился. А если и не лжет – то понятия не имеет, чего хочет от людей.

…Переходящий дорогу молчит.

Непонятно, о чем он думает. Просто встает и уходит, оставив на стуле потрепанную папку.

– Теперь я знаю, что не умру, – летит ему вслед. – Я буду бороться до конца!

Его отпустили. Сразу же, едва Переходящий исчез за дверью, появился мужчина в форме и, нехотя извинившись, протянул паспорт.

Артемий не стал испытывать судьбу, и настаивать на поисках подозрительной девушки. Просто начал высматривать такси на огромной стоянке.

В голове засела новая, неоформившаяся еще лихорадочная мысль.На руках появился новый козырь. Мощный, с совершенно непредсказуемым действием.

Что, если отцу-психопату сообщить – нашлась-таки его дочь? Что, если у него остались считанные часы, минуты, чтобы предотвратить ее гибель?

Черт знает, что может произойти. Но, наверняка, это отвлечет Хозяина от прочих развлечений, даст шанс оставшимся в бараках.

Да полно – даст ли?

Ничего не известно – ни настоящего имени, ни того, под которым девушка прошла регистрацию, ни рейса, ни пункта назначения. Ничего. Разве что, особые возможности Павла позволят ему справиться с этой проблемой.

Нет времени размышлять – надо срочно связаться с Хозяином. Как? Отправиться назад, в лагерь?

Артемий замер посреди асфальтового поля. Его сковал страх. Обратно? Ни за что…

Позвонить Ястребовову? Достал мобильник, с сомнением посмотрел на экран. Выбрал номер.

– Да, Артемий… – сказала трубка.

Его звонка будто ждали.

– У меня есть кое-что для нашего общего знакомого, – сказал он.

Раздался раздраженный автомобильный сигнал. Артемий понял, что стоит на проезжей части и торопливо отошел в сторону.

– Только не по телефону, – сказали в трубке. – Приезжай.

– Это срочно! – волнуясь, воскликнул Артемий. – Могу просто не успеть!

– Говори, – после некоторой паузы сказала трубка. Звук в динамике изменился – наверное Ястребов вышел в другое помещение.

– Нужно срочно позвонить Павлу! Его дочь объявилась.

– Правда? – оживился голос. – Та самая? Но откуда ты…

– Та самая! – не допуская сомнений, сказал Артемий. – Нужно срочно звонить…

– Тихо, тихо! Это я решу – звонить или не звонить. Мы же, вроде договорились – работать вместе. Так?

Артемий снова ощутил эту мерзкую беспомощность. Принялся сбивчиво приводить какие-то доводы, бормотать про взрывчатку, самолеты, но его уже не слушали.

Слова лишнего не имеют значения для нормальных людей.

– Все, все, я понял, – раздраженно сказала трубка. – Приезжай, обсудим.

Самолет прочертил в небе тонкую белую линию. Возможно, это тот самый, на котором неслась куда-то смерть в обличии юной незнакомки. Наверняка уже бесполезны любые усилия. Только чудо…

Артемий сжал зубы. Про чудеса он знал многое. Они иногда случаются – это действительно так.

Только за чудо нужно бороться.

8

Проклятые пробки! Больные, забитые вены мегаполиса – никак не может он втянуть в себя эту бесконечную ленту автомобилей. Нет, это не вены – огромный червь-паразит, состоящий из множества члеников-машин. Он не спеша вползает в брюхо города, чтобы продолжить там свое убийственное дело – травить выхлопами, давить колесами…

Миленькие мысли. Вполне уместные в многокилометровом заторе на въезде в город – когда дорога каждая минута. Собственно, в город даже не и не надо. Хотя бы добраться до МКАД – а там, по кольцу, на другую сторону…

Артемий затравленно озирался. Тягуче падали ртутные секунды, ожидание становилось невыносимым. Где-то набирала высоту начиненная людьми крылатая бомба. Где-то тикал другой механизм, слепленный из человеческой массы, медленный, но совершенно беспощадный. Ему же оставалось беситься в душном салоне такси.

Артемий бросил взгляд на обочину и резко сказал:

– Остановите, я выйду!

– Дело хозяйское, – лениво сказал водитель, и такси выползло на обочину. – Только плати, как договаривались, за всю дорогу. А то здесь разворачиваться нельзя, значит еще вперед ехать…

Нарушать свои принципы свойственно не только Переходящему дорогу. Артемий всегда платил за проезд и никогда не сбегал из ресторанов, радуясь рассеянности официантов и представляя себе их проклятья. Но сейчас не до чистоплюйства.

– Стой!!! – заорал таксист, пытаясь открыть заевшую дверь. – Убью, гад!

На этом шутки с уголовным кодексом не закончились. Артемий четко видел цель своего маневра: малолетнего паренька на весело фурычащем скутере. Тот гордо пылил по обочине, оглашая окрестности некачественным, но громким звуком из спрятанной непонятно где магнитолы. Какой-то рэп про обиженных судьбой таких же вот парнишек. Идеологическая бомба на колесах.

Любое зло, сотворенное ближнему, рано или поздно вернется к тебе, как бумеранг австралийского аборигена. Это знает самый затрапезный колдун и тем более – посредник. Ничего не остается, как отдаться на расправу судьбы.

И вытряхнуть парнишку из скутера.

– А-а-а! – заорал пацан с обидой и злостью. Он сидел на гравии, сверля Артемия взглядом (а, может, и не сверля – все равно глаз не видно за модными очками). Однако наброситься на обидчика не решился – видимо, Артемий выглядел достаточно решительно.

– Черт… Как же он работает? – Артемий лихорадочно соображал, пока к нему приближался таксист с монтировкой в руках – здоровенной, крестообразной – будто из негодного пассажира собирались изгнать дьявола.

– Врежьте ему, дядя! – визжал паренек.

– Врежу, сынок, не сомневайся, – рычал таксист.

Скутер подчинился разуму и дернул с места, брызнув гравием по ногам таксиста, что пытался ухватиться за задний «поворотник».

– Убью! – крикнул напоследок таксист.

Он бежал следом большими неуклюжими прыжками. Но скутер уже преодолел доступную человеку скорость и, жужжа, мчался вперед. Мчался – сильно сказано. Так казалось на фоне безнадежно вставших автомобилей.

– Простите, ребята! Я все верну! – для очистки совести крикнул назад Артемий.

Вместо ответа в него полетел камень. Но, исчез где-то в облаках пыли и выхлопа.

Стало немного легче – все-таки движение. Страшно раздражала эта музыка, с которой Артемий никак себя не ассоциировал. Напыщенный «пацанский» пафос, скрывающий плохие аранжировки и бездарные тексты. Однако – удивительно – уже через пару километров Артемий стал подпевать неизвестной команде. Видимо, бой древних «там-тамов» сидит в крови у каждого. Главное не смысл, главное – энергетика. А сейчас эта агрессивность, озлобленность юных рэпперов отлично ложилась на настроение посредника.

Вот и МКАД. С трудом вписался в поток. Скутер непривычен, не удобен и теперь уже – безнадежно медленен. Было бы здорово найти ему замену.

В кармане задрожал телефон. Звонка не было бы слышно из-за шума дороги и этой назойливой музыки. Артемий выдернул трубку, не на шутку опасаясь, что может не справиться с управлением одной рукой.

Звонил Мустафа. Вот это да! Откуда он знает номер? Ах, да, это же его телефон! Тот, который он сунул взамен отобранного пьяного подарка.

– Да? – крикнул Артемий.

– Шумно у тебя, – сказали в трубке странным голосом. – Веселишься?

– Не до веселья. Не поверишь, только собирался тебе звонить!

– Ты – мне? Интересно… Нам бы встретиться. Дело есть.

– Я готов! Только… Ты не мог бы подбросить меня в одно место? Ты на машине?

– А на чем же? Ладно, куда подъехать?

Артемий быстро прикинул. И чуть не угодил под обгоняющий его «Камаз». Вести такой агрегат одной рукой – почти цирковой трюк.

– Приезжай…

Выкрикнул ориентиры. Мустафа буркнул что-то неразборчивое и отключился.

Что ж, это судьба. Если все сложится правильно – есть шансы успеть. Ведь неизвестно, что за рейс, действительно ли он взлетел, и на каком этапе полета предполагается взрыв.

Интересно только – зачем звонил Мустафа?

Скутер нырнул под эстакаду кольцевой и выкатился на проходящее под нею шоссе. Где-то здесь должна быть заправка, там надо встать.

Долго ждать не пришлось. Мимо, низко урча, прополз знакомый джип – знакомый по габаритам и номерам. Цвета теперь он был другого, да и повреждения исчезли безвозвратно. Надо думать, через некоторое время его загонят какому-нибудь богатому остолопу под видом нового…

Артемий напрасно махал руками перед лобовым стеклом – Мустафа его не заметил. Он вылез из машины в некотором отдалении, достал из пузатого портфельчика телефон. Следом выбрались еще двое таких же «джиннов» – только размером помельче.

– Мустафа! – крикнул Артемий. – Я здесь!

«Джинн» вздрогнул и обернулся. Странно посмотрел на Артемия.

– Это ты? – подозрительно произнес он.

– Ну, в общем, да… – несколько растерялся Артемий. – А что?

– Я тебя знаю?

Самое время вызвать психиатров. Похоже, Мустафа и впрямь не узнавал его.

– Конечно… – заговорил было Артемий, но Мустафа прервал его:

– Покажи мобилу!

Артемий подчинился – протянул трубку приятелю. Тот взял телефон, оглядел со всех сторон. Снова глянул на Артемия. Во взгляде ни капли доброжелательности.

– А теперь давай подробно, – потребовал Мустафа. – Где взял мобилу?

Приятели Мустафы потихоньку перекрывали пути к отступлению. Что-то было не так…

– Ты же сам ее дал! – возмущенно воскликнул Артемий. – Я и брать не хотел!

– Так… Не хочешь говорить? Значит, придется прокатиться.

Артемий и пикнуть не успел, как «джинны» подхватили и засунули его в машину, тесно зажав между собой. Еще один из этой шайки сидел за рулем, Мустафа – рядом.

– Да, что происходит? – недоуменно проговорил Артемий. – Мустафа, не делай из меня идиота!

– Ты мне зубы не заговаривай, – процедил Мустафа, повернувшись. – И в друзья мне не набивайся. Я тебя впервые вижу.

– Что ты несешь?!

– …зато давно чую, что кто-то рядом крысятничает. Давай, колись – кто тебе дал эту трубку, и, главное – зачем?

И снова это чувство – полнейшей бесполезности слов, ничтожности аргументов, беспомощности. История выходит на новый виток. Не хватало еще, чтобы у всех знакомых поотшибало память.

Неожиданная поддержка пришла со стороны водителя:

– А, может, ты, правда, его знаешь, Мустафа? После последней гульки ты прямо того… Ты ж и меня поначалу не признал…

– Думаешь? – хмуро спросил Мустафа. – Но тебя я, все-таки, вспомнил. А откуда у него мобила?

– А ты запри этого чудика на время – пока не вспомнишь, – предложил умник, сидевший справа от Артемия.

– М-да? – буркнул Мустафа, разглядывая бывшего приятеля, как вредное насекомое под занесенным тапком. – И сколько мне тебя держать, а?

– Меня нельзя держать! – взмолился Артемий. – Мне срочно ехать надо! Человек без меня погибнет! И не один!

– Гонит! – убеждено сказал верзила слева. – На ходу сочиняет!

– Я правду говорю! – заорал Артемий и получил короткий, но ощутимый удар в бок. Резко выдохнул и попытался продолжить. – Ну, помнишь, мы с тобой на лимузине от ментов уходили? А?

Мустафа наморщил лоб:

– На лимузине… От ментов… Это на Новый год, что ли? Не было тебя там, только бабы…

– На прошлой неделе! Ночью!

Мустафа посмотрел на верзилу справа от Артемия.

– Может, это когда мы тебя из расстрелянного корыта доставали? – неуверенно произнес тот. – Тогда, точно, пришлось от ментов откупаться. Я так и не понял, чего они хотели. Только этого кента рядом не было…

– Ты ж меня высадил, Мустафа! И пистолет дал!

Мустафа вздрогнул.

– Опа… У меня как раз тогда пушка пропала. Но не мог я ее незнакомому перцу отдать… Короче, ты прав, Киря, давай запрем его, а я к костолому знакомому схожу. Вдруг что с мозгами…

Артемий мысленно закатил глаза. Желанная помощь обернулась кошмаром. Нужно действовать. Решительно, нагло, цинично – только так можно справиться с этими ребятами.

Артемий обернулся назад и заорал дико:

– Смотрите! Это они! Сзади!!!

Крепыши по обеим сторонам сразу почуяли неладное, но слепой инстинкт заставил их, все же повернуть головы.

Секундного замешательства оказалось достаточно. Артемий метнулся вперед, между сиденьями и тут же мертвой хваткой вцепился в руль. Навалившись всем телом, дернул руль вправо. Лицо, тело, пальцы тут же взорвалось болью – его тянули, дубасили руками и рукоятками пистолетов, пытаясь оторвать от руля.

Но поздно: машина уже вильнула, сменив траекторию, пошла юзом – водила с перепугу ударил по тормозам. Вылетела на обочину – и смачно вписалась в зад дремлющей в мнимой безопасности «Газели».

Удар был не очень сильным. Но бухнули подушки безопасности. Проскочив между передними сиденьями, Артемий удачно влетел между ними, выскользнув, как рыбка из рук конвоиров. Хотя тем сейчас не до пленника: они переживали встречу с передними сиденьями. Пока Мустафа с рычанием выбирался из подушек, Артемий пролез через ошеломленного водителя, нащупал ручку двери и вывалился наружу.

Не впервой попадать в аварии. Тело жутко болело – возможно, он даже что-то сломал. Но поднялся на ноги и побежал прочь, отчаянно «голосуя» попутным машинам.

– Сука! – заорали сзади. – Стой!

– Сдохни, крыса!

Началась пальба.

Надо полагать, дружба с Мустафой на этом закончилась. Сменившись гонкой на выживание.

Пока стреляли не очень метко. Но сзади слышался настойчивый топот – его явно не собирались отпускать в свободное плавание.

Попутки останавливаться и не думали – лишь их пассажиры, припав к стеклам, наблюдали за погоней выпученными глазами. Помощь пришла неожиданно: впереди с обочины вывернул трактор с прицепом. Артемий прибавил из последних сил. Догнал прицеп и отчаянно дернувшись, вцепился в деревянный борт. Рядом брызнули щепки – пуля прошла в полуметре от головы.

Подтянувшись, уперся ногой в торчащий кусок железной рамы, перевалился через борт и рухнул на пол прицепа. Как в плохом боевике: представить невозможно – уходить от погони на еле ползущем тракторе.

Скорость трактора все же оказалась выше, чем у полноватых контуженных бандитов.

Лежа на спине, с наслаждением смотрел в синее небо. Через секунду уже хохотал – над ними, над собой, над этим трактором, надо всеми нелепостями, упавшими на голову. Там, в небе несется стремительная смерть, а он едет спасть мир на тракторе. Ну, разве не смешно?

Навалилась усталость. Глаза закрылись сами собой. Даже не заметил, как отключился.

Очнулся от тряски. Трясли за плечи, грубо шлепали по лицу, тыкали чем-то в живот.

Глаза открылись с трудом. Но ясность мысли вернулась мгновенно.

Он по-прежнему в кузове, только теперь не один. Пара суховатых, плохо выбритых мужиков приводят его в чувство. Оба в грязной одежде, лица – обветренные, багровые, не по годам морщинистые.

Артемий сразу признал эти сущности. Такие лишь маскируются под людей, да и то, не очень удачно. А сидит в них страшный, непобедимый, почти не изгоняемый демон – демон водки. Но это – отдельная история. Сейчас же мужики настойчиво будили его, тыча массивным ломиком – словно пробуя жареное мясо на мягкость. Артемий решительно отвел в сторону железяку, буркнув:

– Чего надо?

Мужики ехидно переглянулись. Тот, что постарше, сказал:

– Нормально! Ты слышал, Толян? Нам, значит, надо! Это мы, значит, на чужом горбу катаемся, а нам еще чего-то надо!

– За проезд кто будет платить? – присев перед Артемием на корточки, спросил второй. Нервно вытер ладонью нос, хотя нужды в этом не было. Глядел на Артемия прозрачными, болезненно дрожащими глазами.

Оба смотрели на Артемия, как на добычу.

Спорить глупо: ребята по своему правы. В конце-концов, они ему, в некотором роде, жизнь спасли.

– Сколько я должен за проезд? – вяло улыбнулся Артемий.

– Ты погоди, погоди! – поднял руку старший. – Ты сюда посмотри.

Артемий посмотрел. Задний откидной борт прострелен в двух местах.

– А теперь – сюда! – крикнул второй уже со стороны трактора. – Здесь тоже дырка! В баке! Насквозь пробило!