Текст книги "В поисках своей планеты"

Вдвоем они уговорили мать, чтобы она разрешила Абиду через два с половиной месяца отправиться в город, встретить Симу после последнего экзамена зимней сессии и в тот же день вернуться вместе с ней домой.

После ужина Абид с Симой удалились в ее комнату, включили музыку и начали танцевать. Сима танцевала очень живо, громко смеясь при этом, но вдруг остановилась и, схватившись за бока, подбежала к окну и, быстро открыв его, стала глубоко дышать.

– Что с тобой, Сима? – Абид, всерьез обеспокоенный, подбежал к ней.

– Ничего, ничего, сейчас пройдет, – морщась, Сима продолжала держаться за бока. – Это из-за почек, наверно.

Абид очень переживал за Симу, хотел помочь ей, облегчить ее страдания, но не знал, как. Когда Сима повернулась лицом к нему, Абид увидел в ее глазах нечто другое, чем ожидал: да она страдала, но, кажется, не из-за почек. Абид не мог понять, почему Сима не говорит ему правду. То есть, с одной стороны, он верил ее словам, а с другой, видел, что она рассказывает ему совсем не то, что с ней на самом деле. Он увидел, как глубоко открыт ворот ее халата и как ее большие груди вновь вываливаются наружу. Абид невольно положил руку на бок Симы и спросил:

– Болит?

Он через халат почувствовал очень нежное, податливое, но при этом как бы горящее тело. Сима посмотрела ему в глаза. Абиду показалось, что она упрекает его в чем-то.

– Уже легче стало, – бросила она ему и хотела пройти опять к радиоле, чтобы поставить новую пластинку.

Абид, сам не зная почему, взял ее за руку, именно на том месте, где заканчивался короткий рукав ее халата: молочно-белая, гладкая как мрамор кожа и нежная, но полная рука Симы вдруг сильно взволновали Абида: он хотел обнять Симу, поцеловать и трогать те места, которые она выставила напоказ.

Но Сима вырвала руку и пошла к радиоле, сказав с упреком:

– Все мужчины одинаковы.

Абиду стало невыносимо стыдно за себя. Почему он вел себя так, почему ему хотелось обнять Симу и тискать ее в своих объятиях? Мог бы он обнять и поцеловать девушку так, как это делают другие? Тогда какая разница между ним и другими мужчинами, думающими, как скоты, только об удовлетворении своей животной страсти? Но Сима, которая считала его необыкновенным человеком, должна была простить его. Абид знал из романов, что слабость проявляют иногда и такие высокодуховные люди как он. Но могут потом преодолеть ее и берут себя в руки. И Сима должна была теперь понять это и простить ему такую слабость. Подойдя к Симе, Абид хотел извиниться перед ней и сказать ему, что он все тот же прежний Абид – человек высоких идеалов, который стремится к самому высшему и хочет улучшить мир. Но Сима не дала ему даже открыть рот:

– Давай, потанцуем еще, – предложила она и, когда зазвучали веселые ритмы, схватила Абида за руки.

Вскоре Сима уехала опять, и Абиду пришлось ждать больше двух месяцев, чтобы увидеть ее снова. И наконец-то наступил день, когда Абид должен был поехать в город, чтобы вместе с Симой и ее вещами вернуться потом обратно.

Сима и Бригитта Карловна встретили его радостно. Сима тут же рассказала Абиду, как хорошо она сдала экзамены зимней сессии, чем, конечно, обрадовала его. Она уже оделась и собирала свои вещи в чемодан. За это время Бригитта Карловна занимала Абида своими разговорами:

– Зря вы ходите, молодой человек, зимой без шапки. Вот нашему соседу, когда он еще молодым пареньком был, я всегда говорила, что ему шапку носить надо. А он пренебрегал этим. А теперь он облысел, и говорит мне: «Бригита Карловна, вы все-таки были правы». Так, что я и вам советую зимой носить шапку.

Потом она стала говорить о том, как хорошо, что Баку такой многонациональный город. Что она дружит здесь с русскими, азербайджанцами, грузинами, армянами и еще с татарами.

Наконец-то Сима собралась и вышла со своим чемоданам во двор:

– Вот и я! Теперь, молодой человек, будьте джентльменом и несите, пожалуйста, мой чемодан.

Бригитта Карловна засмеялась, услышав ее слова:

– Что мне нравится в ней больше всего, это то, что она открытая и смелая. Всегда скажет правду в глаза. Таких азербайджанок очень мало.

Сима предложила ему отправиться домой электричкой. До вокзала они дошли пешком; электричка в их сторону шла только через четыре часа.

– Чемодан сдадим в камеру хранения, а сами пойдем гулять по городу, – предложила Сима.

– А куда? – спросил Абид, растерявшись от такого неожиданного предложения двоюродной сестры.

– Пойдем на бульвар, здесь же недалеко, – предложила она.

В это время года народу на бульваре было не много; только кое-где можно было встретить гуляющих по набережной или же молодые пары, пытавшиеся укрыться в укромных местах, чтобы целоваться. Молодые люди почему-то интересовали Симу, она не спускала с них глаз:

– Бедные влюбленные, если милиционер их увидит, то оштрафует. Про такие случаи я много раз слышала.

– А что здесь такого? – Абид решил продемонстрировать свою толерантность и современность.

– Хм… Милиционеры сами прячутся в кусты, выслеживают такие пары и дерут с них деньги.

– А за что дерут деньги? – не понял Абид.

– Они называют это «нарушением общественного порядка» и грозят отвести в отделение милиции.

– А что может быть, если их отведут в милицию? – опять недоумевал Абид.

– Ты что, Абид, вчера родился? – У Симы наконец лопнуло терпение. – А из милиции могут написать родителям, на работу или в институт.

После бульвара пошли, опять по предложению Симы, в кино. Фильм был советский – про молодого парня и девочку, которые очень рано влюбляются друг в друга, и их осуждает за это их окружение. После фильма Сима опять жалела «бедных влюбленных», которых никто не хотел понимать.

– Вот, смотри, сколько трагедий из-за любви: «Лейли и Меджнун»[11]11
  Доисламская арабская легенда о несчастной любви, которую связывают с поэтом Кайсом, взявший себе впоследствии псевдоним «Меджнун» (сумасшедший). Низами Гянджави был первым поэтом, написавшим поэму по мотивам этой легенды.


[Закрыть], «Ромео и Джульетта», «Асли и Кярем»[12]12
  Азербайджанское сказание приблизительно конца семнадцатого века о несчастной любви азербайджанца и армянки.


[Закрыть]… У одних из-за предрассудков в обществе, у других из-за вражды родителей или из-за разных религий. Все равно добиться права на свою любовь и сегодня трудно…

Абид молчал, ему просто нечего было сказать.

– Абид, что, у тебя нет своего мнения на этот счет? Что ты молчишь все время, скажи что-нибудь… Эх ты, другие умереть за любовь готовы, а ты даже полюбить никого не можешь.

Когда они пришли на вокзал, до отправления их электрички оставался еще час. Сима тут же заявила, что проголодалась и хочет что-нибудь съесть и попить. Абид смутился; последние деньги, которые у него были, кроме какой-то мелочи, он потратил на билеты в кино. Почувствовав это, Сима протянула ему червонец:

– На, купи, пожалуйста, порцию сосисок мне, порцию себе. И по бутылке лимонада каждому.

Абиду было стыдно, что он не мог заплатить за все это сам, но деньги он все-таки взял. Купив заказанное Симой, он позвал ее, и оба начали есть, стоя за высоким столом. Абид закурил сигарету и почувствовал себя более взрослым и солидным. Сима смотрела на него с восторгом:

– Тебе идет курить. Видно, что возмужал. Но вот то, что ты спортом не занимаешься, тоже видно.

На эту реплику Абид опять не ответил и продолжал курить. В нем зашевелилось какое-то беспокойство. В первый раз в жизни он был в городе с девушкой и каждый раз испытывал смятение, если Сима вела себя вызывающе или громко хохотала. Как казалось Абиду, это привлекало внимание других мужчин, и они пожирали ее глазами, глубоко раня этим Абида. Но тем вряд ли было дело до его боли и страданий. А один молодой человек, чуть старше Абида, хорошо и аккуратно одетый, оказался и вовсе назойливым. Когда они сидели на скамейке в зале ожидания, он плюхнулся с ними рядом и бесстыдно уставился на Симу. Когда, по желанию Симы, они пили какао в кафетерии вокзала, он оказался за соседним столом, а, вернувшись оттуда, Абид обнаружил его опять возле них. Сама Сима ни на что не обращала внимания, разговаривала и смеялась, как всегда, громко, иногда даже вытирала слезы то ли от радости, то ли от печали – Абид, как и прежде, часто не понимал причину ее слез.

Когда они сели на электричку, Абид вздохнул с облегчением: наконец-то они избавились от того назойливого парня. Но его радость длилась недолго. Этот парень появился опять и сел на одно из свободных мест напротив них. Какое-то время все молчали, а потом он начал непринужденный разговор:

– А куда вы едете, можно узнать?

Абид неохотно и тихо назвал станцию, на которой они с Симой должны были выходить.

– Удивительно! Мне тоже туда.

Абид что-то не помнил такого парня из их округи. Будто поняв это, незнакомец добавил:

– Я еду к родственникам. У меня там тетя живет.

Потом рассказал, что он студент и учится на втором курсе юридического факультета университета.

Тут Сима сама подключилась к разговору и стала расспрашивать у него, как тот сдал зимнюю сессию.

– Все на отлично, одни пятерки. Я получаю стипендию отличника, – ответил парень.

Потом они разговорились с Симой об учебе, об экзаменах, о преподавателях и однокурсниках, и Абиду даже показалось, что они забыли о нем. Его это сильно беспокоило и задевало. Он обижался на Симу: зачем она позволяла постороннему человеку так бесцеремонно вести себя с ними? Абид все время надеялся, что тот наконец-то отойдет и сядет в другое место. Но парень оставался сидеть и, по всей видимости, никуда не собирался уходить. Он даже не глядел в сторону Абида и продолжал любезничать с Симой.

Поезд наконец-то подошел к их станции. Абид, быстро взяв чемодан Симы, начал торопить ее к выходу:

– Сима, это наша станция, мы выходим.

Как бы Абид ни пытался себя пересилить, он не мог попрощаться с парнем и, продолжая торопить Симу, быстро двинулся к выходу. А когда они направились в сторону их дома, Абид несколько раз оборачивался, чтобы убедиться, что тот наглый тип не шел за ними.

После отъезда Симы мать Абида ничего не трогала в той комнате, где она жила летом, и она опять разместилась там. Сима собиралась провести у них целую неделю, и только потом отправиться к родителям. В тот вечер она была опять шумной и веселой. Но у Абида зато не было никакого настроения – он никак не мог забыть случай с тем парнем. Сима, поняв это, упрекнула его:

– Это же глупо, Абид – злиться из-за каких-то пустяков! Забудь это и все!

– Сима, но ты могла бы не разговаривать с ним так долго.

– Абид, извини меня, но ты будто дикарь. Я разговаривала с человеком, который так же, как и я, радовался успешному завершению зимней сессии. И вообще, если ты будешь и дальше расспрашивать меня непонятно о чем, я завтра же уеду в деревню и до конца каникул останусь там.

Абид промолчал, и когда Сима, включив музыку, пригласила его танцевать, он отказал ей, а через несколько минут ушел в свою комнату спать, правда, не забыв пожелать ей спокойной ночи.

– Эх, Абид, Абид, никак я не ожидала этого от тебя, – грустно сказала она ему вслед.

Абид хоть и лег в постель, но уснуть не мог. Теперь ему было стыдно за то, что он напомнил Симе об этом парне. Ему захотелось пойти к ней и извиниться за свои слова. Он долго колебался: сделать это сейчас или подождать до утра. Потом решил все-таки встать и, разбудив Симу, объясниться с ней.

Было уже около двух часов ночи; дома все затихло. Родители спали в соседней комнате, и Абид должен был сделать все так, чтобы они ничего не услышали. Он подошел на цыпочках к двери Симы и, какое-то время не решаясь постучаться, ждал, затаив дыхание. Может, она еще не спала и тоже переживала из-за того, что Абид ушел из ее комнаты обиженный.

– Сима, Сима, – позвал Абид тихо, почти шепотом.

Но она, скорее всего, не слышала его. Тогда он тихо постучал в дверь. Опять абсолютная тишина. Абид начал переживать: вдруг с ней случилось что-то? Может, ей плохо стало от слов Абида? Немного постояв перед дверью, Абид набрался смелости, толкнул ее и вошел в комнату Симы. В комнате было темно, но она слегка освещалась лунным светом, падавшим из окна. Абид негромко позвал:

– Сима, Сима!

Но она не отвечала. Абида это еще больше обеспокоило. Он приблизился к ее кровати.

– Сима, это я, Абид. Сима, я хочу с тобой поговорить. Ты прости меня, пожалуйста, за вчерашнее.

Сима опять не отвечала. Абид, подошел к ее кровати и поднял одеяло: ее постель была пуста. Абид вспотел от волнения, страха и тревоги за Симу. Что с ней? Может, она уехала, обидевшись на него? Абид включил свет и осмотрел всю комнату. Нет, ее вещи были на месте. Куда же тогда она делась? Возможно, она пошла в туалет и скоро вернется. Туалет у них находился во дворе. Сев за стол, Абид решил подождать, когда вернется Сима. Прошло, наверное, полчаса, но Симы не было. Его терпение лопнуло, и Абид решил спуститься вниз. Луна освещала их двор и сад, но Симы все равно нигде не было видно. Абид, выйдя во двор, направился к туалету. И, когда он почти дошел до него, послышались какие-то голоса. Вдруг, чуть ли не перед собой он увидел Симу, стоявшую к нему боком, и рядом с ней какого-то парня. Абид остановился и, спрятавшись за туалетом, стал следить за происходящим. Казалось, парень что-то делал с Симой, а она то стонала, то смеялась, то будто плакала. Абид, с болью и тревогой вгляделся в полумрак. У Симы был распахнут халат и полностью обнажены груди. А парень – это был тот самый, который преследовал их с вокзала – целовал и безжалостно мял эти прекрасные груди. Абида всего трясло: неужели это Сима, неужели она позволяет какому-то проходимцу так обращаться с ней? Абид тихонько попятился, чтобы они его не заметили, а войдя в дом, снова лег в постель. Только уснуть он опять не мог: в ушах у него беспрестанно звенели ее стон, плач и смех, а перед глазами все время крутилась только что увиденная им сцена, как тот парень жадно лапал Симу.

Утром за завтраком Сима вела себя так, словно все еще немножко обижалась на Абида. При этом в ее движениях чувствовались какая-та сладкая усталость и спокойствие.

После того как тетя ушла на работу, она какое-то время молчала, стараясь не смотреть в сторону Абида. Вдруг она спросила:

– Абид, как тебе на самом деле могло прийти в голову, что этот парень хотел познакомиться со мной? Тебе не стало хотя бы потом стыдно?

– Да, Сима, – ответил Абид, тоже стараясь не глядеть на нее. – Мне потом стало стыдно, и я хотел даже извиниться перед тобой.

– Что-то я не вижу этого, – сказала Сима, как бы все еще обиженная, но довольная.

– Я пришел ночью в твою комнату, но тебя не было, – спокойно добавил Абид.

Сима вдруг перестала есть, и, закашлявшись, небрежно обронила:

– А я ночью в туалет ходила.

Сказав это, она опять громко засмеялась:

– Мне от твоих сосисок, что мы ели на вокзале, ночью плохо стало.

– Я все видел, Сима! – сказал Абид, покраснев и дрожа от волнения.

Сима побледнела и кашлянула несколько раз подряд, будто что-то застряло у нее в горле, и ей было трудно дышать. Потом, схватив стакан с чаем, она залпом осушила его.

– А что ты видел Абид? – ее голос не звучал больше так уверенно и весело.

Абид рассказал ей все: как он пришел к ней ночью, чтобы попросить у нее прощения, как потом искал ее, и что увидел у забора за туалетом.

Сима резко встала и, перебив Абида, крикнула:

– Смотри, как ты жалок!

И тут же она удалилась в свою комнату.

В тот же день она уехала, не дождавшись даже возвращения тети с работы. Только, уезжая, она все-таки шепнула Абиду, застывшему за столом:

– Только никому про это не рассказывай, хорошо?

Абид не ответил ей и все так же продолжал сидеть за столом.

После окончания школы, несмотря на все старания и уговоры матери, Абид не подал документы в университет. Осенью его призвали в армию.

«После армии останусь в том же городе, где буду служить. Меня, недавнего солдата, легче возьмут в институт. А там можно и заново начать жизнь», – думал он.

Жале и учительница наверняка будут скучать по нему, он тоже будет вспоминать их. А Симу… Симу он постарается забыть. Никогда больше не напишет ей ни строчки. Нет, он никогда ее не простит.

Баку – Бад Камберг, 1997–2008 гг.