Текст книги "Частица невероятности МС"

Глава 40
Решающая битва

После отправки наверх письмеца с медальоном-марионеткой, ставшим после купания в благословенной воде Уррадаррира заурядной яркой пустышкой, минуло несколько лун. Жизнь в свежепереименованном Ордене Света мало-помалу налаживалась, входя в привычную колею: подвиги, благородные деяния, призрение сирых и убогих. Правда, с финансами пришлось долго разбираться. В суете последних дней бесследно исчез казначей ордена. Но поскольку сундуки с орденской казной остались там, где были, и стояли с ненарушенными печатями, пропавшего искать не стали. Случается всякое. Устал человек от обетов, счел их непомерными и тихо исчез, чтобы начать иную жизнь. А что открыто о своем желании братьям не объявил, так стыдно ведь. Не посмел, уходя, прямо глянуть в глаза остающимся. Пускай. Пусть Свет воздаст ушедшему по заслугам!

Рыцарь-паладин, глава Ордена Света, был искренен в своих пожеланиях, пусть и молвил их лишь в сердце своем, возложив длань на медальон – чудесный дар искристого водопада.

Фалькор ничуть не удивился, когда в ответ на его пожелание от живого медальона отделились несколько искорок и устремились куда-то ввысь. Ведь истинный Свет вездесущ! О том, куда именно направились эти огоньки, чтобы воссиять там, где должно, Фалькор не знал, а иначе не был бы столь спокоен. Зато благородный рыцарь в очередной раз с благодарностью вспомнил горный монастырь, пару тамошних братьев и решил непременно проведать их, чтобы принести слова признательности и пару ковриков из шерсти горных пампи. Постигать суть гармонии все-таки уютнее, сидя на коврике, а не на голых камнях, какими бы священными они ни были. По личному опыту Фалькор с уверенностью мог констатировать: жесткость камня не заметна лишь в первые час-полтора молитвенного экстаза, а вот потом тело живо напоминает о том, что оно живое и так варварски с ним обращаться не следует.

В запасниках-хранилищах ордена коврики нашлись в избытке. Хватило и на дар монахам, и распределить в кельи братьям. Фалькор мысленно укорил себя за то, что сразу не устроил ревизию и не помог рыцарям. Утешало лишь то, что по летнему времени в крепости и без того было тепло.

Визит к водопаду Фалькор решил не откладывать. Пока не явился с очередной грудой бумаг брат-письмоводитель, чтобы запереть несчастного руководителя на весь день и добрую половину ночи в кабинете.

Чудесный медальон снова не подвел, Фалькору стоило лишь положить на него руку и пожелать. И вот он уже с двумя скатками ковриков под мышкой перенесся на скалы у священного Уррадаррира.

Два брата в светлых одеяниях будто и не покидали своего места для медитации. Сидели, полуприкрыв веки, смотрели на водопад и едва заметно дышали. Громыхать приветствия рыцарь не стал, лишь тихо опустил скатки дара рядом и развернулся, чтобы исчезнуть с глаз святых монахов.

 
Через три и три луны всех собратьев своих собери.
Сюда ты их приведи, чтоб ортэс и честь спасти! –
 

ударило в спину рыцарю очередное пророчество. Фалькор резко развернулся и уже открыл было рот, чтобы задать уточняющий вопрос, но наткнулся на острый, запрещающий взгляд второго монаха.

Мало того, тот еще и рукой повел в жесте молчаливого отрицания.

Дескать, все, что нужно, ты услыхал, рыцарь, иного сказано не будет. Не надейся. Тебе преподнесли ответный дар, используй его с умом.

Фалькор отдал братьям-монахам салют и исчез, дабы не мешать медитативному познанию мира святыми людьми.

А Мария была счастлива. Сессия сдана на хорошо и отлично, практика завершена, у нее есть интересная работа и даже, вот странно, жених. Работа, конечно, специфическая, сплошь чудеса и приключения, а жених – Черный Властелин, так это разве плохо? У всех есть недостатки, понятное дело, но тут еще разобраться надо, недостатки или достоинства. Пока Маша склонялась к последнему. Дейдриан был надежным, спокойным, очень воспитанным и эрудированным. Еще бы таким не стать за века жизни, если считаешь познание одним из главных удовольствий и целей!

Правда, в голове у Марии никак не умещался тот факт, что при всех своих достоинствах Дей пожелал жениться именно на ней, совершенно обычной девчонке. Но чего только в жизни не случается! Последние месяцы жизни говорили, что случается все, а значит, могло произойти и такое.

Когда Маша мимоходом высказала свое удивление пришедшему с поздравлениями Зэру, дроу только улыбнулся и заверил:

– Воистину, ты, ортэс, избранница моего друга и повелителя. Достойная сердцем, силой и честью. Иной он не примет. Что смущает тебя?

– Не уверена. Все так быстро… – Маша смущенно улыбнулась и пожала плечами.

– Ортэс, живя века, приучаешься видеть четче истинно необходимое. А обретя – стремишься сохранить всеми силами. Тот, кто попробует отнять тебя у Дея соблазном, силой или смертью, совершит последнюю ошибку в своей жизни. Таковы нравом черные. – Зэр печально усмехнулся, вспоминая, видимо, нечто свое. – Да, ты невообразимо юна по нашим меркам, но поверь, это не изъян, а, скорее, достоинство. Краски жизни под гнетом лет порой тускнеют. Ты же видишь ярко и будто сияешь сама, но не слепишь белизной. Твое сияние не изгоняет нашу тьму, оно будто резонирует с ней. Это притягивает. Верь Дею, он выбрал тебя. Да и печеньки у тебя вкусные.

Последней фразой дроу словно перевел свою речь в шутку, только даже такая простодушная девушка, как Маша, не поверила, что все, сказанное Зэром, обычная болтовня.

Дейдриан не торопил невесту. Уверившись в том, что она носит его дары обручения, Черный Властелин почти успокоился. И ухаживал за девушкой не торопясь, будто хотел прочувствовать каждый этап нового для себя положения.

Когда-то давно он, разумеется, был женат и вроде как имел детей, но даже память о тех, чей прах тысячи лет назад стал ветром, не сохранилась в легендах. Так что, можно сказать, Дей сейчас все познавал заново.

В свою резиденцию для официального приема и представления знати империи Черный Властелин Марию звать не спешил. Ему не хотелось отягощать ортэс, загоняя ее в рамки традиций. Пожалуй, для начала следовало эти традиции подправить и кое-что оформить законодательно. Над этим Дейдриан планомерно работал. Ибо порядок он уважал столь же глубоко, как и непрерывный процесс познания.

Но самые разные места своих владений невесте Черный Властелин показывал с удовольствием и законной гордостью. Экхардом он заслуженно гордился! Каждым уголком своей огромной империи.

В этот вечер Дейдриан решил совместить приятное с полезным – прогулку с невестой и знакомство оной с частью обширной империи. Черный Властелин собирался показать Маше ее вклад в охрану просторов Экхарда. Речь шла о пограничных с эльфийским лесом землях, на которые порой случались набеги светлых воинов, жаждущих сразиться с тьмой. Нет, договор о нейтралитете с Эльвилэром существовал, и даже не всегда на бумаге. Но горячие остроухие головы молодых эльфов полнились великими бреднями о превосходстве их первородной расы и сражении с вековечной тьмой. Потому, пока не возвели несколько крепостей и не пустили дополнительные дозоры помимо пограничной стражи, особо рьяные «боруны» то и дело совались на просторы империи. А что они пытались разграбить мирное поселение оборотней или деревеньку вампиров, так старшие за такие шалости ретивую молодежь, коли набег удавался, могли лишь пожурить. А если светлых воинов отлавливали на границе, то старшие под предлогом «они же дети» рьяно вступались за обормотов, и дабы мирный договор не был порван в клочья, Дею приходилось изобретать наказания для «детишек», чтобы мозги им вправить, а не повесить на каком-нибудь особо священном дереве. У эльфов же, куда ни ткни, каждое дерево чем-нибудь да священное.

Но после чистого мира, в котором Дейдриан и ортэс Мария дали жизнь удивительным цветам, вопрос с границей решился кардинально. За одну ночь там были посеяны и удобрены активатором роста семена удивительного растения календулы. И теперь заросли могучих грозовых цветов стояли на страже империи, одаривая нарушителей электрическими разрядами. А что эти самые разряды норовили угодить в мягкие места ретивой молодежи, так это чистая случайность и не колдовал над ними Дей. Если только самую малость…

Мария и Дейдриан с одинаково довольным видом обозревали со стены грозную полосу темно-зеленых стеблей с ярко-оранжевыми головками. Правда, первая радовалась, что цветкам нашлось применение, а второй – практической пользе ноготков, решивших проблему. Если какую иную преграду эльфы могли и подпортить из вредности, то на живую у свихнутых на почитании биомассы остроухих рука не поднималась.

Вызов Зэра для Дейдриана прозвучал неожиданно:

– Мой Повелитель, стражи доложили, на берегу залива Карима в полудне перехода от столицы Экхарда неладно. Там распахнулся портал. Чуждая энергия не нашего Уровня. Белые, много. Связь с дозорными прервалась. Я не могу туда отправиться через Залу Врат. Путь блокирован. Ни один из порталов не открывается. Выдвигаюсь на вивернах.

– Скверно, – отреагировал Дей. – Подожди, я сейчас буду. Попробую продавить врата портала властью императора. Мария, тебе лучше вернуться в свой мир.

– Нет, – спокойно ответила девушка и, увидев сведенные брови жениха, пояснила: – Мне нужно быть здесь. Давай отправимся к Зэру вдвоем. Мне кажется, я должна открыть вам проход.

– Я не хочу подвергать тебя опасности. Одно дело миссии ортэс, другое – проблемы империи.

– Дело империи стало миссией ортэс, – чуть виновато пожала плечами девушка. – Я не могу уйти. И не хочу, прости.

– Ортэс… – то ли выругался, то ли восхищенно выдохнул Дейдриан.

Он уже успел проверить утверждение Зэра, что неведомый противник блокировал возможность портальных перемещений по всему Экхарду, использовав, по-видимому, некий артефакт божественного уровня. Потому и сам Черный Властелин был не в силах открыть банальный проход к маршалу в столицу империи. Да, враг блокировал все, но не учел одного – ортэс, сегодня игравшую на стороне империи Экхарда.

Перед Марией привычно разгоралось красно-золотое пламя портала. И никто этому помешать был не в силах. Несколькими мгновениями позже Дейдриан и Маша стояли перед сборным отрядом маршала Зэра.

– Мария, ты сможешь открыть портал для моих войск на берег Карима? – уточнил Дей.

– Да, так надо, – твердо ответила девушка, решительно тряхнув челкой.

И машина войны заработала. Высочайшая дисциплина войск Экхарда себя оправдала. Отряды, собранные дроу, строились и готовились проследовать к непривычно пылающему красным и золотым контуру перехода. Никаких выспренних речей или призывов задавить гниду света Дейдриан не произнес. Его людям и нелюдям было достаточно понимания: в их общий дом пришел враг, и по собственной воле он не уйдет, а значит, его нужно заставить уйти, а лучше уничтожить. Чтобы иным было неповадно и чтобы недобитые не смогли прийти вновь. Милосердие – штука красивая лишь в легендах и на белых не работает в принципе. Те видят лишь слабость врага. Так было, есть и так будет.

Тем временем в крепости Ордена Света Фалькор, как и было назначено братьями-монахами, собирал своих рыцарей, чтобы вместе ступить на берег водопада в далеких горах. Для чего горные братья положили ему такой обет, потомок эльфов не ведал, но до сей поры любой из советов обитателей горной обители шел на пользу ему и обновленному ордену. А потому Фалькор исполнил все в точности.

Заодно и проверил рисунок на теле, которым наградил его причудник Фэб Кнутовище. Странные все-таки создания фэйри. Порой Древний вел себя как сущее дитя, веселился, чудил и лопал сласти, а порой из его озорных ярких очей проглядывала такая лютая седая Бездна, что мороз продирал. Однако Солнечная Дева приняла фэйри, и тот берег ее, потому принял Древнего и Фалькор, оставив в душе опасливое восхищение тем, кто покинул Холмы.

Картинка на груди, повинуясь желанию рыцаря, обернулась порталом, в который шагнули стройные ряды паладинов света. Шагнули и замерли, вдыхая чистейший горный воздух, невольно ежась от свежего ветра и долетающих брызг, слушая шум водопада.

Фалькор привычно поискал взглядом медитирующих монахов и в этот раз нашел их сразу. Или по ярким коврикам, на которых сидели братья, или потому, что они здесь и сейчас не прикидывались парой валунов. Оба с удивительной синхронностью указали простертыми ладонями в чашу вод Уррадаррир. Удивительно спокойную в пику изливающемуся в нее шумливому водопаду. Только сейчас Фалькор обратил внимание на это несоответствие. Волн и ряби по глади озерка не шло. Оно было гладким, будто зеркало, и в единый миг всякое «будто» исчезло.

Вода обернулась экраном, отразившим не горы, но панораму войск, приготовившихся к битве. Сияющие рыцари и светлое воинство под белыми стягами против порождений тьмы с их черно-багровыми штандартами. Свет против Тьмы, вековечный бой.

Вот только там, среди черных, рядом с Властелином Дейдрианом стояла ортэс, и красно-золотой клинок в ее руке и теплый, спокойно-доверчивый взор, устремленный на Черного Владыку, никак не желали вписываться в монохромную картину противостояния.

А спустя миг-другой пришло понимание: не все верно в этой традиционной картине. Чем больше пришедшие рыцари смотрели в воды Уррадаррира, тем более странным виделось им зрелище. По белому воинству, и более всего по самым великолепным его рыцарям и командирам, как плесень, расползались серо-зеленые болотные пятна, мешая свет с грязью и искажая горящие благородным огнем негодования лица. Они словно кривились в алчных, кровожадных гримасах.

Черные же воины… Они сияли своим собственным светом, не истовой белизной, но пламенем, вмещавшим иные краски. Среди них не встречалось непорочно-благородных, но жаркая ненависть к тем, кто пришел с оружием в их дом, была куда честнее и чище.

И медальоны-кристаллы поверх белых одежд пришлых рыцарей были в точности подобны той мерзости, какую совсем недавно прислали самому Фалькору. Той самой, послужившей поводом к смене названия ордена. Они являлись частью той самой паутины, из которой белый паладин вырвал своих друзей благодаря удивительным водам Уррадаррира. Попасть вновь в эти силки Фалькор не желал сам и никому из братьев не хотел подобной участи.

Да, благородный рыцарь узнал злополучные украшения. Впрочем, их узнал каждый из его спутников, которым Фалькор честно поведал о причинах переименования. Но сметливый Серо углядел и кое-что другое, ускользнувшее от внимания главы:

– Эй, а у палатки-то наш бывший казначей топчется! Вот куда он сдернул! И на пальце у него перстень паладина Димара. И та святыня, что якобы пропала у рыцаря Тибула!

– А наруч командора Браова! – подхватил другой глазастый рыцарь. – Гнида!

– Мы все дивились, что он исчез, а казна орденская цела. Зачем ему казна, ежели он светлыми артефактами мошну набил! Но даром ему не прошла та кража, ой, не прошла, гляньте, братья, и впрямь гнида – он весь в язвах, будто заживо гниет!

«Так вот как мое пожелание аукнулось», – мимолетно подумал Фалькор, рассматривая не своих бывших собратьев по Делу Света, а черную армию Черного Властелина Дейдриана. И все более убеждаясь в том, что черной по сути она не была…

«Разве радуга белая?» – почему-то забрела в голову благородного рыцаря нелепая мысль-вопрос. А потом он принял решение. Опустив ладонь на рукоять меча, мужчина свободной рукой попытался снять с груди чудесный медальон:

– Я слагаю полномочия главы Ордена Света и иду туда, братья. Мое место подле ортэс. Поднявшие на нее оружие не могут быть белыми воинами.

– Не спеши, командир, не твое – наше место. Мы тоже видим, каково это светлое воинство. Белые там лишь одежды. Они такие же иль похуже тех, кто нас в магических оковах держал, к непотребному принуждая! И если бы против них истинно черные шли, ортэс бы подле них не стояла. Сдается мне, что не свет с тьмой тут битву затеяли, а враги всех наших миров сопредельных, вырядившись в белые одежды, явились. Черные-то главная сила – сомни их и твори, чего пожелаешь. Не выйдет! Пока я жив, не выйдет! Я иду с тобой! – Серо шагнул к Фалькору. – Разобьем вторженцев, а между собой потом разберемся.

Серо, будто родившийся заново после освобождения от оков принуждения и истового покаяния, глубоко вдохнул кристально чистый горный воздух, тряхнул головой и встал по правую руку от Фалькора. Следом за ним, как единый человек, сделали шаг вперед все рыцари обновленного Ордена Света, считая этот путь путем искупления.

– Мы идем с тобой, веди нас!

«Идти? Но как?» – озадачился Фалькор, и братья из горного монастыря подсказали:

– Твое тело по шалости Древнего отныне портал, рыцарь! Помни! Шагнуть и провести с собою ты можешь не только в те края, что начертаны, но и из них – в любые.

Фалькор приободрился и громогласно объявил:

– Да будет так, братья! Последуем немедля, чтобы плечом к плечу встать с ортэс против тех, кто снова облачился в ложно-белые одежды!

И, положив руку на свой медальон, он передал Марии решение Ордена Света, чтобы та перемолвилась словом с Черным Властелином.

А то ведь у черных, как и у белых, порой разговор недолог: решат, что новая порция врагов на голову свалилась, и в бой ринутся.

– Ой, Фалькор говорит, что сейчас придет и приведет своих рыцарей, чтобы на нашей стороне биться. Придет через портал, который ему Фэб на груди нарисовал, – растерянно и радостно выпалила Маша, получив волшебную эсэмэску.

– Да, ортэс, ты в свои печеньки точно что-то добавила, чтобы белый, да против своих же пошел… – Зэр мотнул головой так, что тяжелая коса взвилась змеей.

– Уловка? – чуть свел брови Дейдриан.

– Нет, этот не умеет, – почти небрежно отмахнулся дроу. – Что ж, пусть приходят, займут место по левому флангу.

– Пусть, – согласился Черный Властелин принять подмогу, тем более ту, которая способна вывести противника из равновесия. Он все еще пытался придумать, как половчее спровадить Марию домой до начала битвы, в которой не место юной деве, совсем не место. Хватит и того, что ее портал распахнулся, перенося на поле битвы не только явившееся по кличу Зэра войско, но и ко всем тем, с кем дроу успел связаться и предупредить о вторжении. Собирающиеся выдвигаться на подмогу Черному Властелину отряды вместо долгой дороги по необъятной империи с легкой руки ортэс шагнули прямо к Владыке Дейдриану.

Секунду-другую Дей надеялся, что сможет убедить фэйри увести девушку прочь. Но хватило взгляда на буквально светящегося жаждой битвы Древнего, чтобы пустые мечты испарились росой под солнцем полудня. Фэйри не уйдет, пока вдоволь не напьется крови врагов. Да, он даже в горячке битвы, верный клятве, будет прикрывать ортэс, но от случайной стрелы и заклятия с гарантией не убережешься. Вдобавок Дею не хотелось, чтобы Мария видела всю истинную мерзость войны. Увы, увести ортэс можно было, лишь усыпив, но в таком случае некому было бы открыть заблокированные врагом порталы.

Тем временем, как и было обещано монахами, врата на груди белого рыцаря, сотворенные фэйри, открылись, пропуская на поле битвы рыцарей Ордена Света. Только белые плащи их при переходе через врата Древнего меняли свой цвет с кипенно-белого на переливающийся радужный. Пожалуй, к лучшему – чтобы черным случайно не спутать своих белых с чужими, белыми лишь условно.

Фэб проказливо заухмылялся, оценивая новый прикид, и аж засветился, когда догадливый Зэр жестом показал ему, что восхищен фантазией.

Зычный голос Черного Властелина уже летел над сводной армией, почти повторяя речь Серо о том, что когда в дом приходит общая беда, всякие разногласия надо оставить, как пустые игрушки. А с цветом плащей они разберутся потом, когда полюбуются цветом крови врагов. На их стороне ортэс, невеста Владыки Дейдриана, а значит, и гармония миров, которая вмещает в себя все цвета.

Поддерживая жениха, Маша подняла вверх свой призванный меч. Клинок откликнулся более чем охотно, засияв красно-золотым и разлив над войском широкую радугу ярких цветов. Дружный рев воодушевленных бойцов: «С нами Черный Властелин и ортэс!» – стал ответом войска Дейдриана.

Ропот сомнений, пока еще легчайшим ветерком загулявший по условно-белому воинству, присоединился к ликующему ору войск Дея. Можно было сколько угодно вещать о том, что ортэс одурманена черными посулами или вовсе ортэс не является, но радуга цвета сияла, утверждая иное. И тогда «белые» захватчики решили сразу пойти с козырей.

В самом центре белого войска на холме был материализован походный алтарь Света. Из роскошного ларца извлекли сияющую ослепительной белизной друзу. Нет, вряд ли из хрусталя, скорее алмазную. Возложив огромный кристалл на алтарь, ровно семижды семь рыцарей-паладинов самых высоких чинов затянули призыв-литанию:

– Приди же к нам, сияющий! Мечом возмездия сияй, крыла защиты распахни! Стопами чернейшее из зол повергни в прах!

– Вот и все, ортэс, прощай, – светло улыбнулся Зэр, проверяя остроту сабель и надежность крепления легких доспехов. – Рад был встретить тебя на своей дороге! Но сейчас уходи, нам с Деем предстоит последняя битва!

Маша недоуменно нахмурилась.

– Эти твари призывают Карающего ангела, жизнь моя, – пояснил Дей. – Убить такую тварь почти невозможно. Он есть неуязвимая квинтэссенция Божественного Света, столь же пустого, сколь чистого. Сокрушает без жалости все, на что указали как на несущее тьму.

– Я не уйду, – снова покачала головой Маша. – Попробуем договориться и объяснить. Если не поможет, проверим неуязвимость этого создания перед мечом ортэс.

– Ты не понимаешь, Мария, – тряхнул льняными кудрями посуровевший Фалькор, чьи губы машинально шептали молитву о стойкости в последней битве. – Карающий ангел не ведет речей, он лишь блистающий меч творения. Я сам никогда не рискнул бы призвать такого, если только как единственный шанс перед лицом абсолютной тьмы, грозящей уничтожить миры. Но не так, не так…

К чести нового Ордена Света, его рыцари не дрогнули, не потребовали от Фалькора увести их и не предложили сменить сторону. Хватит, отбегались. Они просто готовились к смерти, как, пожалуй, любой в армии Дейдриана, до кого дошел смысл затеянного врагом.

– Я не понимаю, – согласилась Маша и, улыбнувшись, виновато пожала плечами: – Я не хочу понимать такого. Это неправильно!

Эти слова совпали с окончанием литании на холме вокруг блистающего кристалла. Ослепительная вспышка раскидала призывателей, когда в сиянии, до боли режущем глаза, возник ОН. Как и было сказано – сама квинтэссенция неумолимого Света. Огромный, почти в два человеческих роста, обряженный в белые доспехи, сияющий широко распахнутыми крылами, сверкающий очами, похожими на осколки сапфира. Обнаженный меч в его руке тоже сверкал ослепительным светом, который словно стекал с лезвия.

– Тьма там! – возопил один из призывателей, неловко поднимаясь на ноги и простирая дрожащую руку в направлении ставки Дейдриана.

Ангел взмахнул гигантскими крылами, снова повергая все окружение наземь, и взлетел. В три взмаха блистающих величественных крыл он преодолел расстояние до холма ставки Черного Властелина. Словно не летел, а смещался в пространстве. Застывшая бесстрастная и прекрасная марионетка, цепной пес, получивший команду «Фас!». Дейдриан, Зэр, Фалькор, Фэбалькир синхронно выдвинулись вперед, заслоняя ортэс своими телами и мечами.

– Ты не там ищешь настоящую тьму! – раздался из-за спин мужчин голос девушки. – Очнись!

Бесстрастное создание, небрежным взмахом руки уничтожившее все смертоносные подарки, какими его угостили лучшие чародеи, шаманы и меткие лучники армии Дейдриана, медленно моргнуло. Кукольное выражение безразличия сменилось легкой озадаченностью. Ангел сейчас выглядел так, словно только что пробудился от странного глубокого сна или гипноза. Он опустил воздетый меч, уперев его кончик в землю, и чуть склонил прекрасную голову с белоснежными кудрями, приветствуя девушку:

– Ортэс!

– Пустите меня! Это как с тем рогатым! – Маша ломилась сквозь строй озадаченных защитников, готовившихся к быстрой смерти в безнадежном бою и не понимающих, почему она, эта самая смерть, медлит и какого демона – Всеблагого Творца – Священной Паутины Великих Подземелий – Благодати Холмов (нужное – подчеркнуть!!!) не сознает опасности дурная ортэс.

– Хочешь сказать, он тоже одержим яростью? – удивился и первым догадался Дей, у которого страсть к познанию в любой ситуации оставалась основой личности. – И ты можешь привести его в чувство?

– Ага, – энергично кивнула Мария и все-таки сумела преодолеть заслон защитников, уступивших напору убежденности ортэс и тому, что крылатая тварь опустила оружие и, по-видимому, намерена говорить с носительницей дара гармонизации миров.

– Я грезил о единении с Создателем, пробудили ради сражения с Тьмой. Почему ты здесь, ортэс? – Мелодичный голос пронесся над полем, становясь слышимым всем и каждому.

– Я тут, потому что тут мой жених и мои друзья. А почему ты здесь, ангел? – склонила голову набок Маша. Говорила она совсем не так мелодично и значительно тише небесного создания, но голос девушки, попавшей в зону интереса Карающего ангела, услышали все.

– Я призван уничтожить Тьму. Будучи призван, я не могу опустить клинок, не сразивши Мрак, – просто, без патетики, повторил слова о своем предназначении ангел. Затем он протянул руку и погладил девушку по голове, осторожно, словно был убежден в ее невероятной хрупкости. Потоки света, изливающиеся от крылатого собеседника, смешались с рыжими волосами Маши и породили радугу, омывшую тела девушки и ангела.

– Тогда почему ты тут, а не там? – Маша указала подбородком в сторону ставки белых вторженцев.

– Почему? – Ангел задумался, сапфировый взор его затуманился, потом прояснился, вероятно, живой компьютер завершил анализ данных о сути вопроса и перешел к сбору визуальной информации. Сапфировые очи просканировали ближайшее окружение, губы разомкнулись, проводя гласный подсчет: – Ортэс, – взгляд ангела вновь словно погладил Машу. – Серый, – безразлично скользнул по Зэру. – Чистый темно-серый. – Очи смерили Дейдриана с толикой удивления. – Истинно белый. – Паладин Фалькор был взвешен и измерен почти благосклонно, – Цветной, – идентифицировали Фэбалькира.

Потом ангел развернулся к ставке белых организаторов призыва:

– Грязно-серый, черный, черный, черный, грязно-серый… – пошел методичный пересчет верхушки призывателей.

На третьем десятке исчислений, в котором преобладало слово «черный», ангел прекратил анализ и, поцеловав ортэс в лоб, констатировал:

– Цель найдена.

Снова махнули гигантские крыла, кипенно-белые, лишь на самых кончиках отливающие радугой, снова воссиял громадный меч.

Сменивший точку наведения на цель ангел взмывал все выше и выше. Он притормозил лишь на миг, когда в его волосах проскользнула какая-то синеватая искра. Ангел резко мотнул головой и щелкнул зубами, скусывая искру света, как пес блоху. «У него что, светозарные вши?» – как-то отстраненно удивилась Маша, но не успела закончить шокирующие размышления. Величественный полет над полем несостоявшейся битвы возобновился. Там, в сияющей голубизне, Воин света махнул клинком, не то рассекая реальность, не то очерчивая некую фигуру. Трубный глас разнесся над войсками:

– Принуждение к СВЕТУ!!!

Затем последовал слаженный крик боли шайки агрессоров – всех, кто пришел с мечом на земли Экхарда, окружил режущий глаза белый свет, словно впечатывая в сияние, и они просто исчезли. Раз – и нет!

– А я не верил легендам, будто против призывателей неправых, замаравших честь, Карающий ангел свой меч обратить может, – выдохнул Фалькор, отирая рукавом бисер пота со лба.

– Рядом с ортэс легенды оживают, – брякнул Зэр, передернув плечами. Не хотел бы он вот так насильно перекраситься, растворяясь в Свете Изначальном.

– О-о-о, – восхищенно и чуточку завистливо протянул Фэб, фанатично созерцавший белое деяние. – Какое масштабное изменение структур… Я так не могу.

– Ну так ты и не ангел. К счастью, – хмыкнул Зэр, затрудняясь представить, что именно способен натворить Древний, получи он еще и эту силу.

Фэбалькир, соблазненный силой, как конфеткой в яркой обертке, разочарованно вздохнул.

В войске же Черного Властелина, оставшегося без противника и неизбежной безнадежной битвы, зазвучали восхищенные волны голосов, обсуждавших случившееся. Ортэс, невеста Владыки Дейдриана, всего несколькими словами изменила цель удара неумолимого ангела.

– Чистый темно-серый, – мотнул головой Дей, попутно готовя вновь заработавшие порталы для отправки своих соединений по местам дислокации и торжественную речь на прощанье. – Какой позор, обозвал, словно сукно в мастерской…

– Да ладно тебе, – небрежно хмыкнул Зэр, качнув головой так, что тяжелая коса полного воинского убора чуть слышно звякнула. – Красиво назвал. Этим вот, принужденным, куда меньше повезло, каждого первого грязным поименовали.

– Хм. – Дей неопределенно хмыкнул, признавая логику дроу и все равно недоумевая, когда же он успел из черного стать темно-серым и почему. Неужели и в этом стоит винить ортэс. Или благодарить? Распознай в нем ангел Черного Властелина, все могло повернуться совсем по-другому.