Текст книги "Месть богини"

Глава 13
Прихоть наместника

Насмешливый взгляд серых глаз Элии не давал ему покоя. Как он желал бы увидеть там покорность и свет страстного желания! Раздраженно ткнув нужный камень стены, наместник рывком открыл потайную дверь, с силой захлопнул ее за собой и быстро поднялся в свои покои. Сбросив невзрачную личину, мужчина переоделся, спрятал бесценный амулет и вышел из кабинета в коридор. С лестницы Вальдорн увидел своего лекаря, тощего длинноногого шатена, закрывающего дверь первого покоя для «дорогих», а если припомнить все расходы по их содержанию и развлечениям, уже состоявшимся и предстоящим, то дорогих без всяких кавычек гостей из Альвиона.

– Демис! – властно позвал Вальдорн, согнув палец в знаке призыва.

Лекарь поднял глаза, увидел хозяина, мрачного, как грозовая туча, нет, как сто грозовых туч, и, поняв, что оказался в эпицентре катастрофы, потрусил к нему с безнадежной обреченностью.

– Ваша светлость. – Целитель низко поклонился, стараясь унять дрожь в коленях и говорить внятно, не стуча зубами.

– Что ты там делал, Демис?! Разве у альвионцев недостает своей свиты? – Ореховые глаза Вальдорна потемнели от едва сдерживаемого гнева, руки с силой стиснули перила лестницы. Не будь они мраморными, непременно погнулись бы.

– Ваша светлость… гости… они были в таком состоянии… Требовали местного лекаря, их собственного свалила какая-то горячка еще в Небрисе… – смешался врач, нутром чувствуя, что сделал что-то не так, и крупно не так, поэтому сейчас будут бить, не слушая никаких оправданий. Мелькнула жалкая мысль о несоставленном завещании.

– Ну и что? – рявкнул наместник.

– Леди приказала мне… – беспомощно забормотал робкий мужчина, не смея поднять взгляд на господина.

– В этом доме приказываю я! Только я!!! – Красивое лицо Вальдорна исказила гримаса бешеной ярости.

– Да, ваша светлость! Истинно так! Смилуйтесь, пощадите, ваша светлость! – Лекарь упал на колени, пытаясь понять хотя бы перед смертью, в чем его вина.

Но случилось чудо: хозяин брезгливо хмыкнул, развернулся на каблуках и быстрым шагом направился в сторону лестницы, ведущей к апартаментам супруги. Облегчение целителя было столь велико, что Демис даже не нашел в себе сил посочувствовать невезучей леди.

С силой захлопнув за собой дверь и едва не придавив руку проворно прыснувшей прочь служанке, Вальдорн, скривившись, посмотрел на женщину, сидящую в низком кресле без подлокотников с корзинкой для вышивания на коленях. На бесцветную глупую моль, что по какому-то недоразумению имела наглость зваться его женой. Светлая, почти прозрачная фарфоровая кожа, голубые глаза, льняные волосы, мелкие, хотя и правильные черты кукольного личика – блондинка Элис полностью сливалась с кремовой тканой обивкой стен, пастельным ковром, мебелью и голубыми шторами на большом окне.

«Сказительница в этой обстановке смотрелась бы куда роскошнее, если ее приодеть и смыть с лица дурацкую краску», – мелькнула у Вальдорна непрошеная мысль, и глухое раздражение на курицу-жену разгорелось с новой силой.

– Милорд?.. – Женщина, хоть и облачившаяся в вечернее одеяние, однако не смевшая отправиться почивать, пока супруг не вернулся домой, испуганно вскочила. Круглые пяльцы со стуком упали на пол, руки Элис прижались к губам. Корзиночка опрокинулась с колен, и пестрые клубочки ниток раскатились по нежному пастельному ковру.

Не размахиваясь, Вальдорн ударил жену по щеке всей ладонью. Женщина рухнула на ковер, как лесной цветок, небрежно раздавленный ногой.

– Вы приказали лекарю заняться моими гостями? – прошипел мужчина, глядя в полные страха глаза жертвы и наслаждаясь чистым ужасом, плескавшимся в них. – Встаньте, когда я с вами разговариваю!

Леди поспешно поднялась, страшась еще более разгневать супруга неповиновением. Держась одной рукой за кресло, а другой прикрывая щеку, на которой алел отпечаток ладони наместника, Элис забормотала:

– Я… милорд… они были в весьма плачевном состоянии… Требовали лекаря… Я… хотела сказать вам, найти… но вы… вот я и…

Лицо наместника исказилось от злости и отвращения. Как он ненавидел сейчас эту трусливую, дрожащую тварь. Отступая мелкими шажками, женщина попыталась спрятаться за спинку кресла, ища защиты хоть в этом жалком предмете мебели.

– С каких это пор вы распоряжаетесь моим имуществом, леди? В моем доме исполняются только мои поручения и слушаются только меня. К вам это тоже относится, напомнить вам об этом еще раз?

– Нет, не надо, милорд, – в панике замотала головой несчастная, страшась нового болезненного удара.

Вальдорн рывком вытащил жену из-за кресла, встряхнул и, взирая сверху вниз, прошипел:

– Надеюсь, вы усвоили, леди?

– Да, мой господин, – прошептала, дрожа, Элис, глядя на тирана-мужа полными слез глазами и изо всех сил стараясь не зареветь, чтобы не навлечь на себя новые побои.

Вздернув ее подбородок, мужчина процедил:

– Повтори!

– Да, мой господин! Конечно, милорд! Я поняла, милорд!!! – запричитала женщина, цепкие пальцы Вальдорна больно впивались в нежную кожу лица, оставляя синяки.

Брезгливо отшвырнув жену и более не обращая на нее внимания, наместник вышел из комнаты. Грохнула дверь, в испуге вздрогнули слуги. Леди Элис так и осталась лежать на ковре среди россыпи ярких ниток, свернувшись клубочком и содрогаясь от тихих отчаянных рыданий, словно оплакивала не пару новых синяков, а всю свою горькую, мучительную жизнь. Разве так когда-то в счастливой юности представлялось ей супружество?

Слегка утолив злость, Вальдорн вернулся в свои личные покои, прошелся по кабинету, подошел к высокому окну, забранному ажурной решеткой. Приподняв роскошную штору и задумчиво постукивая пальцами по подоконнику, наместник уставился в ночную мглу, на сад, окружавший его владения. Искусно подсвеченная фигурными фонарями листва кустов и деревьев, казалось, мерцала в ночи собственным зеленым, нежно-голубым, мечтательно-желтым светом, искрилась темная вода в фонтанах, он почти слышал их неумолчное журчание и плеск, сиял мрамор великолепных статуй. Это было прекрасно! Мужчина почувствовал, как затихает ярость. Ночь, тьма, так созвучная мраку, царящему в его душе, и этот призрачный свет всегда успокаивающе действовали на Вальдорна.

По резко очерченным губам мужчины скользнула ядовитая усмешка, он опустил штору и дернул витой шнур звонка, скрытый под складками тяжелого бархата. Через мгновение в комнате появился слуга.

– Ваша светлость?.. – низко поклонился он, устремив почтительный взор куда-то в район колен хозяина.

– Лекаря, – небрежно бросил Вальдорн.

Слуга вновь поклонился и исчез. Наместник опустился в роскошное кресло у не горящего по причине теплой погоды камина. Любуясь игрой перстней в живом свете больших свечей, предусмотрительно зажженных лакеем, превосходно изучившим привычки господина, Вальдорн с удовольствием подумал о предстоящей мести.

– Да, – милостиво произнес он в ответ на робкий даже не стук, а поскребывание по двери.

– Ваша светлость? – На пороге нарисовался дрожащий от страха лекарь, уверенный, что пришел-таки его смертный час, отложенный несколькими минутами ранее по какой-то прихоти наместника.

– Как здоровье наших дорогих гостей, Демис? – От волчьей усмешки Вальдорна поджилки у лекаря затряслись еще сильнее.

– Ваша светлость, они… Я сделал все что мог… в основном синяки, сильные ушибы, ссадины… Они почему-то не зажили сразу, поэтому я использовал примочки и мазь. – Демис в смятении пытался уловить, откуда дует ветер и чего на сей раз хочет вздорный хозяин. Пока господин сидел, а значит, бить целителя не собирался.

– Ушибы… – Наместник улыбнулся, смакуя это слово, будто изысканнейшее из яств. – Прискорбно. – А вот это уже прозвучало как «превосходно». – Я очень дорожу здоровьем своих гостей, почти так же, как здоровьем леди Элис… – Он приподнял бровь, пристально глядя на лекаря. Тот поспешно и весьма энергично закивал, всем своим видом показывая, что уловил мысль господина. – Ты, конечно, дал им отвара стеглии для укрепления сил?

Демис поперхнулся, представляя, что будет с гостями от такого сильного слабительного, поданного в виде отвара, снять действие которого не сможет даже магия Мира Узла.

– Простите, ваша светлость, еще не дал. Но утром – непременно. Или прикажете разбудить их сейчас? – Лекарь с содроганием вообразил, что с ним сделают за это приезжие, но гнев хозяина все равно показался страшнее.

– Будить не стоит, – милостиво разрешил Вальдорн. – Отдых – вот в чем прежде всего нуждается больной, не так ли, мой дорогой целитель?

Демис вновь поспешно затряс головой. На сей раз, для разнообразия, он соглашался с наместником не только из страха перед наказанием, но и от чистого сердца. Например, ему отдых отнюдь не помешал бы. Правда, бедолага сомневался в своей способности заснуть нынче ночью без пары кружек успокоительного настоя, изрядно сдобренного горячительным.

Некоторое время наместник помолчал, глядя на пламя свечей. Трясущийся лекарь, обливаясь холодным потом, ожидал дальнейших приказаний.

– Да, кстати, – наместник вновь посмотрел на лекаря, словно только что вспомнил о его существовании, – леди Элис исправно принимает лекарство?

– Да, ваша светлость. – Демис низко опустил голову, не выдержав ледяного взгляда хозяина и покрываясь пятнами стыда, кои не могла скрыть даже смуглая от природы кожа.

– Бедняжка. У нее такие слабые нервы, – покачал головой Вальдорн и хищно улыбнулся, покровительственно махнув рукой. – Ты свободен.

Наместник прикрыл глаза, тень ресниц легла на щеки, побарабанил длинными пальцами по подлокотнику кресла, затем взял со столика золотой колокольчик и позвонил.

– Ваша светлость? – В дверях вновь нарисовался слуга, умудрившийся каким-то чудом войти, пребывая в положении глубокого поклона.

– Вильна!

Минут через пять в кабинете возник, будто и не вошел даже, а проявился где-то между столом и камином взъерошенный, как воробей, невысокий, удивительно незаметный человечек неопределенного возраста, столь же неопределенно-бесцветной одежды и телосложения.

– Во что сегодня вляпались мои гости? – прищурив глаза, с притворной мягкостью поинтересовался наместник, откинувшись на спинку кресла.

– Они пытались вломиться в храм Судьбы без Зова, ваша светлость. Жрецам такое поведение пришлось не по нраву. В общем, господам малость намяли бока для острастки. Жрецов защищает храм, с ними милость Сил, да и силы физической служителям не занимать. Думаю, синяки у альвионцев окончательно сойдут еще не скоро.

– С принцами не было охраны? – выгнул бровь наместник, в уголках губ появился намек на ехидную насмешку.

– Господа приказали стражам оставаться у площади и не двигаться с места, пока они не вернутся. Пока, разобравшись, в чем дело, те подоспели на выручку да решились в драку вмешаться, принцам и господину советнику крепко досталось.

– И почему же я, наместник Альша, узнаю об этом последним в городе? И притом совершенно случайно, не от своего шпиона, а от лекаря? – процедил Вальдорн.

– Но, ваша светлость, я вас иск… – начал человечек, невольно нарушая первое правило беседы с вышестоящими мерзавцами: «Никогда не оправдывайся».

– Искал ты меня или нет, меня это не волнует. Я плачу тебе, и немало, за информацию, Вильн. Не за ту, которую знаешь ты, а за ту, которая должна доходить до моих ушей в срок. Кажется, ты начал это забывать, – ледяным тоном прервал его Вальдорн, распекая мужчину как нашкодившего мальчишку.

– Ваша светлость, ни в коей мере, не гневайтесь! – взмолился глава шпионской сети Альша.

– Тебе известно, что я не люблю ошибок! – рыкнул наместник и, чуть помедлив, продолжил: – Странное совпадение, сегодня и опять-таки лишь волей случая до меня дошли и другие слухи… – Он уничижающе зыркнул на человечка. – Оказывается, в городе объявились очень недурные странствующие сказители, плетущие иллюзии к своим рассказам. Мне угодно видеть их завтра во дворце. Что, дружок, ты о таких еще не слышал? А лорд Жером? За что же ты получаешь деньги из казны? Может, за то, чтобы выслушивать то, что узнаю я? Нет? Странно! Пшел вон!

Шпион пулей вылетел из комнаты, не смея возразить, что слежка и уж тем более приглашение сказителей находятся не в его компетенции. А если прежде он несколько раз сообщал наместнику об интересных талантах, появившихся в городе, то исключительно походя, так сказать, в качестве жеста доброй воли. Но приказ господина есть приказ. Шпион вздохнул и отправился будить лорда Жерома, господина искусств наместника Вальдорна, в ведении которого, собственно, и находился отбор талантов для развлечения капризного хозяина.

«Я окружен бездарными идиотами! Ничего не могут сделать толком!» – раздраженно подумал Вальдорн и вновь позвонил в колокольчик.

– Ваша светлость? – вновь поклонился вошедший слуга.

– Вызови Иннэ.

Через некоторое время весьма поспешно на пороге появилась симпатичная черноволосая девушка в скромном голубом наряде горничной. Вздернутый носик придавал ей задорный вид, а ямочки в уголках рта изобличали хохотушку и кокетку.

– Ваша светлость! – опустив глаза, прошептала она и присела в низком реверансе, чтобы господину было видно и ее почтение, и декольте, из которого проглядывали крепкие персики грудок.

– Иннэ. – Наместник поманил девушку пальцем и направился в спальню.

Она послушно последовала за ним.

Скинув камзол, Вальдорн притиснул Иннэ к себе, сорвал с нее платье, ничуть не заботясь о его целостности, и толкнул девушку на огромную кровать…

А Вильн и лорд Жером, зевающий так отчаянно, что рисковал вывихнуть челюсть, поехали тормошить городскую стражу. Шпиону и господину искусств срочно потребовался полный список всех лиц, вошедших или въехавших в город за последний лунный цикл. По обоюдному согласию мужчины решили, что, случись кому стоящему прошмыгнуть в город раньше, они бы об этом знали.

Ночная смена в здании городской стражи выслушала требование посетителей и проводила нежданных гостей в кабинет дежурного писаря. Там они растолкали мирно дремавшего беднягу, и несчастный, кляня на чем свет стоит причуды наместника (мысленно, разумеется), притащил из шкафа четыре тяжеленные книги регистрации прибытия и отбытия от северных, южных, западных и восточных ворот, связанные простеньким заклятием подобия с оригиналами, в которые, собственно, и вносились записи писарями-привратниками. Водрузив на стол огромные талмуды, лорд Жером и Вильн принялись делать выписки.

Уже близился рассвет, когда преданными слугами наместника было установлено совершенно четко (если, конечно, никто из прибывших в Альш не вздумал телепортироваться или перелезать через стену), что за последние двадцать пять дней в город прибыло пятнадцать менестрелей и девять сказителей, с учетом уже выбывших за тот же период.

Не мудрствуя лукаво Жером внес предложение: разыскать всех и устроить прослушивание. Выслушав эту гениальную идею, Вильн тяжело вздохнул, полез в карман за зеркалом связи и начал раздавать задания своей армии шпионов, отрывая занятых людей от других срочных и куда более важных дел.

Короче говоря, каприз наместника если и не поставил на уши весь город, то уж наверняка не дал спокойно поспать определенной его части.

Глава 14
Вызов

Рано утром, сладко позевывая после почти бессонной ночки, Джей нарисовался у таверны «Десять кур». Двери ее уже были гостеприимно открыты, тяжеленный ночной засов убран из пазов. Ввалившись внутрь, принц чуть не стукнулся о внушительный бюст госпожи трактирщицы, поспешившей навстречу первому клиенту. Накрахмаленный белоснежный фартук стоял колом вокруг пышных диаметров нижних форм дамы, а ее верхние прелести в низком вырезе тугого корсета смотрелись словно поданные на блюде. Тихо застонав, мужчина попытался обогнуть прекрасную даму немалых объемов, но она ловко уцепилась за его плечо.

– Ах, сударь! Вас не было всю ночь! Я так волновалась! – воскликнула женщина и посильнее прижалась к Джею грудью.

– Хм, сударыня, вы так рано встали… – невпопад брякнул принц, не оставляя попыток прорвать блокаду и занять оборонительную позицию в своей комнате. Иные линии поведения «остроумному, но ничуть не кровожадному сказителю» были заказаны.

– Сударь, я и не ложилась! – Трактирщица выжала скупую слезу и крепко вцепилась другой рукой в ремень принца для страховки.

– Сударыня! Я… Мне срочно нужно…

– Что срочно? – мурлыкнула трактирщица, сражаясь с упрямыми завязками на брюках сказителя.

– Мне срочно нужно вас поцеловать, – начав обходной маневр, выдал Джей и сразу почувствовал, что темпераментная трактирщица ослабляет хватку.

В голову принца стали закрадываться серьезные подозрения относительно истинной причины скоропостижной кончины супруга госпожи трактирщицы. Бедолага мог просто не выдержать напора дамы. Джей уже подумывал придушить настойчивую бабищу, инсценировав ограбление, но сестра вряд ли одобрила бы такой кардинальный метод решения частных проблем, способный повредить репутации сказителей.

– Несравненная! Вы сводите меня с ума! – совершенно честно завопил бог, резко дернулся и, вывернувшись из цепких объятий женщины, пулей взлетел по лестнице на второй этаж.

– К сожалению, я вынужден прервать наше свидание, – сообщил он, с безопасного расстояния глядя на разочарованную физиономию толстушки, – но все время, которое мне придется потратить на улаживание неотложных важнейших дел, я буду грезить только о вас и надеяться на встречу!

И, пока трактирщица, переварив эту информацию, не предложила быстренько организовать продолжение прямо на лестнице или на полу (вряд ли нашелся бы стол, способный выдержать телеса мадам, если только разделочный на кухне), Джей метнулся в комнату под крылышко сестры, с лету вскрыв отмычкой то, что в здешнем трактире гордо именовали замком.

Подложив локоть правой руки под голову поверх подушки, Элия безмятежно посапывала под тонким одеялом. Взглянув на нее, принц злорадно ухмыльнулся: «За мной должок насчет побудочки!»

Он осторожно ухватил одеяло за кончик и одним легким рывком, точно ловкий фокусник, срывающий со стола скатерть, не затронув посуды, стянул с девушки покров. Поперхнувшись воздухом, Джей уставился на обнаженное тело богини любви. Она и тут умудрилась обыграть его! Заскрежетав зубами, мужчина попытался отвернуться. На него нахлынула целая буря противоречивых чувств, от злости до иступленного восторга.

«Ну почему самую потрясающую женщину на свете, богиню любви, угораздило родиться моей младшей сестрой? – в который уж раз с горечью спросил себя принц. – Вообще-то я собирался отомстить». Мрачно встряхнув головой, Джей взял со стола кувшин для умывания, чтобы устроить Элии холодный душ. Минут через пять мужчина понял, что вместо того, чтобы лить воду на стерву-сестрицу, стоит, сотрясаемый дрожью возбуждения, и как завороженный не сводит глаз с восхитительного тела, не в состоянии сделать ни шагу. Джей заскрипел зубами от бессильного гнева на самого себя…

Решив, что хватит мучить негодника, принцесса, всегда подобно кошке ощущавшая на себе чужой взгляд, наконец соизволила «проснуться». Она зевнула, потянулась, изогнувшись всем телом, и открыла глаза. Ничуть не стесняясь своей наготы, девушка приветливо обратилась к принцу:

– А, Джей! Прекрасное утро, дорогой. Принес мне свежей воды для умывания? Спасибо за заботу, но я сначала предпочитаю одеться. Подай, пожалуйста, платье.

Принц открыл рот, закрыл его, зажмурился, потряс головой, пытаясь прийти в себя, отвернулся, несколько раз глубоко вздохнул и начал в уме три расклада для игры в покер по-ярветски, на пятерых. Этого оказалось достаточно, чтобы усилием воли бог стер с лица идиотскую улыбку и, повернувшись к сестре, пробормотал почти спокойно:

– Прекрасное утро!

– Прекрасное утро еще раз, дорогой. Платье и нижнее белье висят позади тебя на спинке стула. Будь добр, подай. Раз уж решил помогать, так не стой столбом, – словно не замечая безумного блеска в глазах родича, с веселой небрежностью попросила богиня.

Джей бухнул кувшин на место и перебросил одежду сестры к ней на кровать, продолжая сварливо бормотать под нос:

– Могла бы и сама взять. Я тебе не лакей.

– Да? А мне казалось, что ты сегодня добровольно взял на себя эти обязанности, желая помочь сестре, – распахнув «удивленно-наивные» глаза, заметила девушка.

– С чего тебе пришла в голову такая чушь?! – возмутился принц.

– А как, по-твоему, называется человек, снимающий утром одеяло с девушки и подающий кувшин с водой? – В голосе принцессы прозвучали нотки вежливой заинтересованности, лишь чуть прикрывающие ехидство.

– Какая же ты отрава, – с горьким восхищением констатировал принц, не в силах подобрать остроумного ответа.

– Спасибо за комплимент, дорогой! – улыбнулась богиня и, поворачиваясь к нему спиной, попросила: – А теперь застегни мне сзади платье. Сначала крючки, потом пуговички, не перепутай.

Джей приблизился и угрюмо принялся выполнять просьбу, прекрасно понимая, что эта сладкая пытка досталась ему за утреннюю шалость. Обычно ловкие пальцы стали ватными. Перламутровые пуговицы застегивались медленно, крючки никак не желали попадать в петельки. Нежная атласная кожа на спине Элии звала к…

– Я, собственно, поболтать зашел, – справившись наконец с мучительно-сладким поручением, сказал принц, чтобы хоть как-то отвлечься.

– Слушаю, милый. Присаживайся. – Девушка похлопала по кровати рядом с собой и взялась за расческу. Длинные волосы нуждались в уходе. – Как провел ночку?

– Отлично! Девочки в Альше прелесть, я почти влюбился, – с мстительным восторгом отозвался бог, наблюдая за сестрой.

Та продолжала внимательно слушать, на губах играла поощрительная улыбка, руки не торопясь разбирали тяжелые пряди чуть растрепанных с ночи кос.

Джей вздохнул, в очередной раз уяснив, что Элия никогда не будет ревновать братьев к их любовницам. Это они просто из себя выходили каждый раз, когда принцесса притаскивала в Лоуленд свое новое увлечение, и не успокаивались до тех пор, пока увлечение не покидало бренный мир. Может быть, ревность была так сильна потому, что в семье шла постоянная скрытая война за внимание сестры, каждый новый претендент на ее сердце воспринимался как непосредственная угроза хрупкому равновесию, опасный конкурент.

А Элия… что ж, Элия кокетничала с братьями, иногда позволяла сорвать пару-другую поцелуев, объятий, но не больше. Конечно, в Лоуленде никогда не считалось чем-то зазорным связь родственников-богов, особенно близких лишь по одной линии, ибо она не влекла за собой никаких негативных последствий, так мешающих людям, зачастую братья и сестры даже вступали в брак, если считали нужным узаконить свои отношения. Но… Джей еще раз вздохнул, прекрасно представляя себе причины, по которым его отвергали: слишком велика была вероятность свары в семье. Стоит богине оказать милость кому-нибудь из родственников, остальные просто сорвутся с цепи. Принц все понимал, знал, как стал бы вести себя сам, получи хоть кто-то из братьев то, о чем мечталось ему… Поэтому обычно потакавший всем своим прихотям бог в отношениях с сестрой старался по возможности сдерживаться. Но как подчас это бывало трудно! А иногда и почти нереально, особенно когда богиня в шутку или невзначай провоцировала его…

– И зачем тебе приспичило тащить в бордель этого мальчика? – отстраненно спросил Джей. Его взгляд мечтательно скользил по постели, по водопаду медовых волос, по дорожке перламутровых пуговичек на спине Элии.

– Чем меньше он будет думать о своей романтической любви, изведав низменных удовольствий, тем лучше. Быстрее забудет первое увлечение. Что может быть лучшим лекарством от сердечной боли, чем плотские наслаждения? Я совсем не хочу стать косвенной причиной смерти этого чистого мальчика, увлекая его в нашу опасную жизнь. Только из-за его кончины мне пятна на душу не хватало!

– Плотские наслаждения тоже не всегда помогают, – обреченно констатировал принц, уже испробовавший немало способов отвлечения, и добавил, слегка разозлившись: – Какого демона ты вообще мазалась всей этой дрянью, если ни на него, ни на жреца маскарад не подействовал?

– Но, согласись, большая часть людей им обманулась. Ты же видел, лезть ко мне стали значительно меньше. Я уже могу оставаться незамеченной когда надо. А что касается Эверетта и жрецов, понятно, что все мои ухищрения не принесли пользы. Что человеку какие-то краски, если он видит мир по-настоящему зорко, не глазами, но сердцем и душой? Жрецам помогает могущество храма и покровительство Сил, Эверетту – суть профессии и талант. Между прочим, и наместник увидел меня, – выдала Элия сногсшибательную новость, припасенную напоследок.

– Ты хочешь сказать, что он догадывается, кто ты на самом деле? – почти испугался Джей.

– Разумеется, нет, дорогой, – поморщилась богиня. – Он скорее даже не видит, а инстинктивно, как пес, чует то, чего жаждет его душа, к чему стремится уже давно. Пусть его глаза слепы, но ей-то слой штукатурки на внешней оболочке не преграда. Пожалуй, я его серьезно зацепила.

– Отлично, как раз то, что нам надо! – взбодрился мужчина.

– Думаю, он крепко сидит на крючке. Видел бы ты его физиономию, когда я закрыла дверь прямо у него перед носом, – задумчиво хихикнула Элия.

– Какие это двери ты перед ним закрывала? – враз посерьезнев, насторожился принц, сдерживая желание хорошенько встряхнуть сестру и устроить ей допрос по всей форме, детально выясняя все обстоятельства «дверного дела».

– Ты не знаешь, какие бывают двери, милый? – участливо спросила принцесса, отложив расческу. Сегодня Элия не стала заплетать волосы, оставив их распущенными, лишь заколола сбоку по местной моде все теми же шпильками с хрустальными навершиями.

– Не увиливай! Где ты с ним виделась? – и не подумал оставлять тему Джей.

– О, это допрос, мой грозный брат? – восхитилась богиня.

– Я должен знать, какие игры ты ведешь у меня за спиной! – потребовал ответа бог, думая, что Элия хоть и умна, но подчас ведет себя неосмотрительно, как двадцатипятилетняя девчонка, ведь, собственно, столько лет и было принцессе. Довольно мягкий ровный матрас внезапно показался мужчине нашпигованным иголками до отказа.

– Успокойся, дорогой. – Принцессе наскучило играть на нервах брата и дразнить его. – Мы просто случайно встретились с наместником, то есть бароном Ливандом Орном из Шалиды, как он изволил представиться, блюдя инкогнито, на улице. Заметь, случайно! – Элия многозначительно покачала пальчиком у острого носа принца. – Значит, на то была воля Сил! Барон оказался так любезен, что проводил меня до трактира. Как настоящий лорд, он не мог бросить на темной улице беззащитную девушку!.. – Продолжая рассказ, богиня закончила причесываться, умылась водой из кувшина и снова села на кровать рядом с нахохлившимся Джеем. – А что до двери, так мне просто пришлось закрыть ее, дабы умерить пыл наместника, вероятно считавшего своим долгом сопроводить сказительницу не только до трактира, но даже до комнаты, дабы лично убедиться, что она находится в полной безопасности.

– Не мне тебя учить, как с мужиками кокетничать, сестра, но будь все-таки поосторожнее со своим любезным «рыцарем». Он не производит впечатления комнатной собачки! – предостерег принц, надеясь, что Элия не сочтет его слова вмешательством в сферу ее таланта.

– Не производит, – охотно согласилась принцесса. – Но помнишь, дорогой, я тебе говорила о стремлениях Вальдорна? Наместник – типичный зарвавшийся тиранчик, слишком привыкший приказывать, карать безоглядно и жестоко за малейшее неповиновение и нигде не встречать отпора. Чаша терпения Сил Судьбы переполнилась. Сейчас внутренняя суть Вальдорна жаждет очищения от скверны. Сам он, слепец, ничего не осознает, но это и неважно. Он найдет какую-нибудь причину, примет порыв своей души за вспышку желания, минутную прихоть, однако сделает все, чтобы заполучить нас во дворец. Будет так, как нужно. Я знаю, что играть с огнем опасно, но другого выхода у нас нет. И я чувствую, что не должна вести себя подобно его очередной покорной глупышке, так будет правильно. Доверься моим талантам богини любви, Джей. Верь мне в любви, как веришь себе за карточным столом. Нам нужно попасть во дворец Вальдорна, а значит, придется играть по правилам, что устанавливают Силы. Мы получим желаемое, исполнив их поручение. Они призвали нас сюда и ведут по нужной дороге. Если не веришь мне, верь им!

Джей кивнул, слова сестры, страстные и в то же время логичные, успокоили его.

– А теперь покажи, что ты стянул в храме, – беспечно-приказным тоном потребовала принцесса, закрывая тему.

– Как ты могла такое обо мне подумать, сестра? – Джей взглянул на Элию абсолютно чистыми, честными, прозрачно-голубыми глазами завзятого вруна и вора. Честные-пречестные очи едва не заблестели слезами обиды от брошенного навета.

– Считай, что ты оправдан судом присяжных по всем статьям, а теперь кончай ломать комедию, дорогой, я жду! – с усмешкой скомандовала богиня.

– Да и есть-то ерундовина. Все равно без дела валялась. Никто и не заметит… – принялся оправдываться принц, доставая откуда-то из-под плаща небольшую, в ладонь, шкатулку черного дерева, отделанную нефритом, хризолитами и изумрудами, украшенную затейливыми золотыми накладками.

Утаить добычу от Элии не получилось. «И как после этого прикажете верить в собственную несравненную ловкость рук, если младшая сестра сечет каждую кражу? – мысленно проворчал бог. – Или она ничего не заметила, просто слишком хорошо меня знает, вот и взяла на понт?»

– Открывать пробовал? – нисколько не беспокоясь о душевных терзаниях бога воров, жадно поинтересовалась принцесса, разглядывая добычу.

– Обижаешь! Конечно, пробовал! – воскликнул Джей и, поерзав на кровати, печально, ибо признание сие было ударом по его чувствительному самолюбию, закончил: – Но не смог. Хитрый замочек, не для ключа и отмычки. Может, на слово-пароль открывается или еще как. Я уже все комбинации перепробовал: на камни давил, на накладки, без толку! Просто так не вскроешь, если только сломать. Только вот жаль красоту портить, – пальцы принца погладили вещицу, – да и не хочется. Боюсь, аккуратно крышку поддеть даже у меня не получится.

– Значит, не надо. Нашел шкатулку, глядишь, со временем и ключ обнаружится, не в подворотне же ты ее подобрал, в храме заполучил. Не переживай, на все воля Случая, всему свой черед. А пока храни у себя. – Принц, не дожидаясь повторного разрешения, проворно спрятал шкатулку. – Знаешь, Джей, а у меня та самая книга Юшика из сумки исчезла, вчера ночью заметила, – в свой черед выложила Элия брату новость.

– Кругом ворье! – неподдельно возмутился принц. Сама по себе книга-прохиндейка, испортившая сапоги и отдавившая богу ноги, не слишком его заботила, но факт воровства прямо из-под носа взбесил не на шутку. Ничто так не возмущает вора, как кража его собственности!