Текст книги "Работа для рыжих"

Лицо мужчины, несмотря на тона в стиле сюр, выглядело вполне живым. Если верить запечатлевшемуся на нем выражению, при жизни тип был рисковым и резким. Ноздри чуть вывернуты, брови нервно играют, рот скошен на бок. Впечатление крутизны портили только выступающие из-под кривовато обкромсанных вихров лопушки ушей. Не благородные остроконечные эльфийские, а самые банально простецкие а-ля Чебурашка. Да и худосочная комплекция «кожа да кости» внушительности не добавляла.

– Черный артефактчик! – пискнула больше заинтригованная, чем устрашенная Риалла, походившая на девчонку, оказавшуюся в первом ряду на фильме ужасов в формате 3Д. Здорово видно, очень завлекает, но пугает настолько, насколько самой себе позволишь поиграть в ужасание. Привидения она опасалась куда меньше обычной черепушки.

Черный артефактчик? Ну точно! Вот откуда возникло ощущение неправильности! Артефакт на цепочке был сделан неверно, контакты, что ли, перепутали или проводки при подключении к магическому запасу Артаксара. Потому сделанное работало, но искрило и могло рвануть в любой момент. При жизни творца, разумеется. А мужчина небось придавал вещице большое значение, коль она так реально воссоздалась на призраке.

– Прости, что побеспокоила, – начала я прежде, чем дух успел сказать юной ученице официального Артефа пару-тройку десятков ласковых слов, запас каковых, судя по перекосившейся физиономии, у покойничка был изрядный. – Нам бы хотелось узнать, как ты умер.

– Почему я должен говорить? – высокомерно процедил дух, замолчал и демонстративно отвернулся.

Препирательства с упрямцем, уговоры, мольбы и угрозы в мои ближайшие планы никак не вписывались. Тратить время еще и на это было откровенно жаль. Да и чем пригрозить уже мертвому? Вон даже киллеры озадаченно переглянулись, опыта силового воздействия на организмы профессионалам было не занимать. Вот только сфера применения обширных талантов касалась исключительно живых. Как запугать призрак, который вообще-то уже потерял все и ничем не рискует, отказываясь сотрудничать со следствием – мужчины понятия не имели. Но вот, судя по некоторой озадаченности вкупе с нехорошей улыбкой, зазмеившейся по губам Киза, киллер что-то надумал. Я выступила первой.

– Существуют способы принудить духа исполнять волю живых, – холодно проронила я, стараясь выглядеть безжалостной и неумолимой. Не люблю пугать, но сейчас именно этот способ представлялся самым правильным.

– Нет таких знаков в артефском уложении, – недоверчиво среагировал черный артефактчик.

– В Артефе нет, – мирно согласилась я, – а вот в той магии, что использую я, имеется не один способ.

Скептическое молчание было мне ответом. Подкрепляя слова делом, я выдохнула наутиз и нарисовала руну пальцем в воздухе. Не активируя, не накладывая на призрак оков принуждения, лишь демонстрируя возможность. Бледное лиловое свечение знака заставило дух отпрянуть чуть ли не в ужасе. Он явно почуял власть и силу руны.

– Поговорим? Не хотелось бы пускать ее в ход, – вежливо предложила я. Хамить, унижая противника, когда сила и без того на твоей стороне, некрасиво. Глумление над заведомо слабым унижает не только и не столько его, сколько тебя самого.

– Поговорим, убери, – развернулся в нашу сторону смирившийся призрак, скрестив руки на груди как раз под камушком на цепочке. Он не боялся возвращения в небытие или уж не знаю куда, в то самое место, откуда его выдернул звук волшебной дудки, но быть сломленным магией не желал категорически. Гордый человек. Уважаю.

– Мы хотели знать, как и почему ты погиб и имеет ли твоя гибель какое-то отношение к одному из символов королевской власти, – озвучила я пусть не совсем этичный и сумбурный, зато самый интересующий коллектив вопрос.

– Мой дядя, ар-грайол Койллес, – выплюнул дух с горечью и ядовитым презрением к самому себе, – да проклянет его Гар, предложил щедрое вознаграждение за оказание услуги. Триста тронов, огромные деньги, и защита от артефских ищеек – вот чем поманил. Если бы я только знал, чем он заплатит на самом деле, бежал бы в Кайсар. Но я, дурак, поверил кровным узам и слову ар-грайола. Ой, дурак! – Призрак лающе расхохотался. – Надо было всего лишь сопроводить людей, несущих по подземному ходу некий предмет, от замка до Наргала. Всего-то прикрыть их магией от любых случайных взоров. Даже деньги дядя отдал заранее, – дух снова горько хохотнул, – в знак высокого доверия. Их было шестеро. Люди волокли носилки, накрытые базером и перевязанные поверх бечевой. Базер не рвется, но бечева! Эти олухи тесанули несколько раз узел о стену, и я увидел раньше, чем дядя успел перехватить ткань. Под покровом находилось каменное кресло, сиявшее так ярко, что любому, владеющему силой, сразу становилось понятно: это и есть трон. Мы донесли его до Наргалских застенков. Четверо остались охраной в каменном мешке, а я, дядя и еще двое двинулись назад. Ар-грайол Койллес поотстал, обронив кошель с пояса. Тут-то нас и накрыл обвал. Дядюшка очень удачно избежал гибели. Думаю, он вернулся в Наргал, чтобы позаботиться о четверых караульщиках, на которых не хватило камней ловушки.

– Ар-грайол Койллес, кузен покойного владыки, как единственный прямой наследник взошел на престол сразу же после того как принц Уррий не смог доказать права власти, трон отказался принять его, – прошептал, содрогаясь всем телом, Шеллай. – Его величество Койллес смог воссесть…

– Ай да дядюшка. – Ядовитый смешок призрака, кажется, отравил сам воздух подземелья. – А игра-то стоила жертвенного мяса! Надеюсь, он сдох в муках!

– По заключению целителей, несмотря на все их усилия, спустя три года после воцарения его величество скончался от общего истощения сил по причине неизвестного недуга. Его сын Алларий, наш король, страдает немощью более двух десятков лет, – дал «обнадеживающую» справку архивариус. То ли хотел утешить привидение, то ли информировал следствие, то ли вовсе рассуждал вслух.

– Надо вернуть трон на законное место, – резко сказал, почти распорядился Киз после доклада Шеллая.

– Вы не похожи на артефских прихвостней, – вдруг испытующе прищурился дух.

– Неудивительно. Риалла только ученица, а мы к Артефу никакого отношения не имеем, – согласилась я.

– Ненавижу гильдейцев. Из-за их прихоти я был вынужден подбирать крохи знаний у черных, – в сердцах выпалил собеседник. – Я же знаю, как был силен мой дар, но они не стали учить!

– В Артефе учат каждого, кто достоин! – запальчиво встряла Риалла, нащупав в трясине ужасного разговора знакомый островок, на который ринулась с величайшей охотой, не думая о том, что под весом новой порции доводов уйти под воду сомнений способен и он.

– Да ну? – язвительно фыркнул призрак, не столько оскорбленный, сколько насмешничающий над наивной девчонкой.

Я аккуратно заслонила ладонью открывшийся было для продолжения перепалки ротик девушки и сообщила, основываясь на ряде наблюдений:

– Как ни странно, но она может оказаться права. Я не здешняя, поэтому сужу беспристрастно и к кое-каким выводам пришла. Хочешь послушать?

– Хм?.. – Может, призрак и хотел прибавить нечто нелицеприятное, но припомнил наутиз и осекся.

– Магия вашего мира весьма своеобразна и, как любое творение, имеет уязвимые точки. Носителями силы выступают не только и не столько люди, сколько единственная порода камня и вид дерева, также уникальный. Артефактчик с помощью набора символов творит каналы для использования магической энергии по назначению. В ключевой момент создания он пропускает силу из ара через себя, вытягивая по… – назовем их каналами души – для того, чтобы артефакт начал действовать. Это требует таланта, которым обладает отнюдь не каждый. Тут, – я подобрала подходящее сравнение, – как копать траншею для воды. Можно сделать едва заметную полоску, а можно вырыть здоровенный ров, можно ровную с гладкими стенками, а можно кривую как походка пьянчужки. И от того, каким получился канал, зависит, насколько удачно сработает сотворенный ар. Каким-то образом артефактчики научились выявлять оптимально талантливых в «сбалансированном рытье» с «хорошей лопатой» и обучать именно их.

– А я? – завороженный моим рассказом, шепнул дух, оглаживая свой кругляш на цепочке.

– У тебя был дар, но, если судить по сотворенному ару, аккуратные каналы ты создавать не умел. Силу через себя пропускал рывками, так же и текла она в итоге из готового артефакта. Каждый созданный артефакт мог стать последним не только для тебя, но и для любого его владельца, с какой бы невинной или даже благородной целью ты его не создал. Лопата у тебя в руках была изначально кривая, как ни трудись, не исправишь.

– Но почему они не сказали мне этого, когда вышибали за ворота? – взъярился призрак.

– Ты бы поверил разумным словам, лишающим мечты и надежд? – Я пожала плечами. – А может, гильдейцы сами не знают истины и лишь чувствуют ее интуитивно. Только, сдается мне, кое-что понимал твой дядюшка. Ответь, не он ли нашел тебе учителя из черных?

– Он, – глухо уронил бедолага и повесил лопоухую голову. От былого задора не осталось и следа. Мне поверили.

– Извини, мне жаль, что все так получилось, – посочувствовала я духу под всхлипы сменившей гнев на сострадание Риаллы.

– А уж мне-то как жаль, – скривился мужчина и внезапно переменил тему: – Кошель-то забери, деньги лишними не бывают. Он здесь валяется. – Дух ткнул пальцем в нужное место. – Надеюсь, у вас получится исправить то, что натворил мой клятый дядюшка, и чему я, самодовольный и самовлюбленный дурак, посодействовал. Спасибо, что рассказали.

Собеседник отвесил нам (или все-таки лишь мне и Шеллаю) глубокий поклон и…

– Он исчез! Почему? – удивленно протянула девушка. Череп на горке камней остался единственным доказательством того, что под завалом были погребены жертвы.

– Призраки развеиваются, исполнив предначертанное, – с достоинством огласил Фаль прописную истину и практично уточнил: – Оса, а денежки заберем?

– Нас вроде как наследниками назначили, – рассудила я, машинально прикидывая, долго ли придется ворочать камни.

– Тебя, – зачем-то поправил Киз.

А змейка-браслетка, вернувшаяся с дуделочки на руку в процессе созерцания познавательного диалога с привидением, вдруг снова стекла струйкой ртути вниз по коже и по брючине прямо на камни и зарылась в них ловким маленьким буром. Через несколько секунд камни поддались, как земля, которую роет крот, и наверху показался кожаный кошель, набитый так туго, что даже толком не завязывался. Похоже, на такую сумму налички не был рассчитан. Гиз подобрал наследство. Фаль удивленно щебетнул.

– Да, похоже, в деле добычи ценностей у вас с Дэлькором появилась конкурентка, – улыбнулась я, возвращая гордо посверкивающую глазками змейку на законное место.

– Оса, почему конкурентка? – несказанно удивился сильф и поправил меня мечтательно, потершись крылышками о шею: – Помощница! Больше денег – больше сладостей, мягче постели и вкуснее еда.

– Это ты быстро сообразил, – признала я под суховатый смешок Киза справедливость замечания друга и коротенько изложила планы на ближайшее будущее: – Ладно, теперь надо позаботиться о проходе.

– Разбирать долго, используешь магию? – уточнил киллер.

– Постараюсь, – ответила, перебирая подходящие руны и составляя простенькую – не всегда сложный путь самый лучший – комбинацию. Пожалуй, тут хватит руны райдо в значении дороги, турисаз в прямом смысле врат и ингус для закрепления и удержания результата.

Артаксарцы молчали, предпочитая не вмешиваться в работу той, которая одним свистком вызывала духов, как собак. Только шеи вытягивали, чтобы подглядеть, чем я эдаким на сей раз занимаюсь.

Задумано – сделано! Я порылась среди вещичек, достала простой карандаш. Графит – тоже минерал, так пусть камень на камень действует еще и по законам сродства. Царапать в наклон руны на относительно плоской поверхности самого крупного из составляющих сторону завала обломков было не очень удобно. Но я уже приноровилась рисовать на любой плоскости и даже кривости. Может, руку набила, а может, руны сжалились над работающей в бесконечно полевых условиях магевой и сами направляли неумеху. Как бы то ни было, комбинация вышла традиционно красивая. Запечатлев ее, я отступила на шаг и негромко проговорила вслух руны, одновременно представляя, что именно хочу получить.

С глухим ворчанием и погромыхиванием, как сердитая бабка-туча, камни пришли в движение. Нет, они не исчезли, ибо по закону сохранения энергии ничто не исчезает бесследно. Они неторопливо, я бы даже сказала, чинно, со сдержанным достоинством расползались в две стороны, открывая проход. Расползались до тех пор, пока я не решила, что дорога, по которой люди могут пройти без проблем, уже существует. Едва мысль оформилась в сознании, как движение камней прекратилось. Камни замерли по обе стороны пути неподвижными кучами. К счастью, магия подействовала не только на камни, но и на все содержимое обвала. То есть кости и прочие составляющие засыпанных бедолаг тоже отползли в стороны, скрывшись под невинными нагромождениями булыжников. Путь был свободен!

– Пошли? – предложила я остальным.

Фаль рванул вперед, а Шеллай уточнил:

– Они не упадут?

– Пока действует заклятие на камнях – нет, а перестанет оно действовать, если только стереть рисунок или наложить поверх другой – отменяющий, – подробно отчиталась я. Ведь, возможно, пожилой человек опасался за свою жизнь и здоровье внучки, ибо не знал особенностей рунной магии.

Удивительно, но он мне поверил сразу. Раньше деда в проем метнулась Риалла, Киз едва успел опередить ее, возглавив движение.

– Не устала? – заботливо спросил Гиз.

– Нет, несложные чары, – покачала я головой, успокаивая любимого, наши пальцы переплелись в нежном пожатии, и мы зашагали, догоняя остальных.

Сработавшая ловушка находилась примерно на последней трети пути до Наргала – городской тюрьмы. Во всяком случае, я так прикинула. Расстояние навскидку определять умела похуже, чем время. Каменный коридор привел нас к монолитной каменной стене без всякого намека на дверь.

– Тоже потайная? – вслух уточнил Киз у Шеллая.

– Если верить летописи, не настолько. Здесь должна быть ступенька, нажатием на которую открывается проход, – тяжеловато дыша (все-таки блуждания под землей и нервные потрясения не прошли даром), ответил архивариус. – Сам я тут отродясь не был. Тюрьма – не то место, куда стремится попасть разумный человек.

– Ну… меня давно безумной кличут, – усмехнулась я и, приложив руку к каменной кладке, скомандовала, призывая: – Турисаз!

Огромная, от пола до потолка, простерлась по вертикали, властно засияла красным руна врат. Я без промедления начертала в воздухе оборотную руну ансуз, приглушающую звук. Красное на миг накрылось нежно-голубым, и заклятие заработало. Мы поспешно отбежали на несколько метров, наблюдая за тем, как беззвучно крошится песок, осыпаются вниз и раскатываются по сторонам камни, которыми и была заложена дверь. Кто-то поработал на совесть, возведя стенку в три камня толщиной. Но рунам-то в общем было без разницы, сколько слоев раскатать в лепешку в полной, нарушаемой лишь нашим дыханием тишине.

Проход в темноту открылся, руна врат, мерцающая в темноте, угасла, руну тишины я отпустила сама, произнеся ее еще раз и начертав уже правильно. Одна руна закрыла другую, слилась в голубом сиянии и исчезла. Я шагнула к проему.

– Стой, иду первым, – скомандовал Киз.

– Ага, тебе за это платят, – согласилась я.

И с тихим: «Вот именно!» – киллер скользнул тенью во тьму.

Тишина не была повергнута в прах воплями сигнализации, криками охраны или звуками падения самого Киза. Лишь где-то слева капала вода. Кап, пауза, кап-кап, пауза и снова настойчиво: кап! С большой долей вероятности я предположила, что внутри комнаты действительно никого не было и, раз уж мне не разрешили заходить самой, послала вперед руну кано.

Шар света завис под потолком каменного мешка, повинуясь невысказанной, но от того не менее вещественной воле создательницы. В каземате не было никого, кроме нас, и ничего, кроме провала – прохода в подземелье, двери напротив и здоровенного каменного стула посередине. Стула, потемневшего от ржавых подтеков и серых пятен, с обвисшим мертвой змеей ремнем на одной из ручек.

Первое впечатление – самое важное, так поговаривают в народе. Что же, скажу сразу – моим первым впечатлением от первой из комнат сооружения с громким и в чем-то даже торжественным названием – Наргал – было узнавание.

Ага, в точку! Именно ее я уже видела, накушавшись безвредной приправы, повергнувшей меня в череду малоприятных видений из области артаксарского краеведения. Брр! Но зато сейчас я могла торжественно показать недоверчивому Кизу язык: дескать, вот видишь, я была права, когда вещала про грязный каменный стул и тонкости его использования! Вот только, поскольку помнила, чем именно и по какой причине выпачкан один из символов Изначального Договора – трон королей Артаксара, – шутить и глумиться совершенно не хотелось. Обстановка, знаете ли, не располагала.

Потом вовсе стало не до рассуждений как логических, так и философских. Испуганные аханья-оханья Шеллая и Риаллы тут оказались ни при чем! Киз, исполняя роль первопроходца-телохранителя, двинулся по периметру комнаты, то ли стремясь обнаружить и ликвидировать скрытые ловушки, то ли с еще какой-то великой и загадочной мужской целью. В считаные секунды киллер оказался ближе всех к грязному стулу с ремнями, и тут все началось.

Глава 22
Коронация магии, или Смертельная западня

Никто не успел даже охнуть! От трона метнулись золотистые жгуты силы, подхватили мужчину и притянули, намертво зафиксировав на сиденье. Гиз ринулся вперед молча, наверное, хотел вытащить брата из ловушки, применив физическую силу. Не тут-то было, он не смог коснуться его даже кончиками пальцев. Янтарное сияние, разгорающееся все ярче, отбросило спасителя от трона, точно тот был накрыт упругим куполом.

– Оса, помоги! – взмолился мой киллер, хватаясь за бесполезный клинок. Беспомощный, отчаянный взгляд метнулся ко мне как к последней надежде.

Я сотворила защитный рунный контур и набросила его на жертву «магического электрического стула», пытаясь если не вытащить, то хотя бы защитить от ужасной кончины. Что бы ни сотворил брат моего любимого, я не желала ему смерти, подобной ужасам из видений. Стукнуть по голове – хоть сейчас, но речь шла о мучительной гибели! Контур-оберег завис, добавив цвета в янтарную палитру зарева на троне, и только. Никакого толка! Я до крови закусила губу.

– С-стойте, нет!

Повелительный окрик Киза разбил мою и без того условную сосредоточенность на желании подобрать очередную спасительную комбинацию рун, способную отключить чертов магический предмет. У таких штуковин во избежание случайных жертв обязательно надо предусматривать большую красную кнопочку «выкл».

– Нельзя! Пусть!

Выдавленные через силу, буквально выброшенные из ходящей ходуном груди отчаянные слова остановили нас вернее заклятий. Замер с занесенным мечом Гиз. Кажется, он вознамерился рубить камень, и не моим универсальным кинжалом серого пламени, а своим обычным клинком. Завис над спинкой трона Фаль, собравшийся, если судить по феерическим переливам крылышек, осыпать пленника пыльцой и как раз выбиравший цвет «дождя». Выпустила из пальчиков пластинку дародрева всклокоченная Риалла, пытающаяся что-то торопливо нацарапать на ней. Руна света засияла ярче, скользнув между мной и композицией с распяленным на сиденье убийцей.

Недоумение, смешанное с бессильной яростью, и мысли из разряда: «Неужели этот безумец решился на столь экстравагантный способ самоубийства? Ну дайте только добраться до идиота, все уши оборву и скажу, что так и было!» – сменилось молниеносным пониманием, опалившим душу не хуже огня факела. Трон принимал Киза! Потому попытка прервать ритуал наверняка привела бы к смерти претендента и, возможно, даже к разрушению артефакта, который и без того дышал на ладан из-за многократного нецелевого применения в качестве «электрического стула».

Сейчас трон сиял сквозь пошлую ржавчину кровавых пятен, Киз восседал на нем бестрепетно, как статуя, отлитая из золота. А потом – все действо от начала до конца заняло не более минуты, хоть и показалось вечностью – за спиной человека справа, слева и вверху зарево сконцентрировалось в символы-слова: ПРИНЯТ, ИСПЫТАН, ДОСТОИН. Знаки слились воедино и переплелись, образуя золотой обруч с причудливым контуром магического узора. Обруч плотно обхватил голову киллера.

– Корона Первого Владыки! – пораженно выдохнул старик-архивариус. Ноги отказывались держать его. Пожилой проводник тихонечко сполз по стеночке, держась одной конечностью за сердце, а второй – за каменную кладку.

– Да здравствует король Киз… мм… Первый? – тихо уронила я.

Почему-то страшно зачесался нос. Ситуация была столь абсурдной, что шок, кажется, начисто отбил все эмоции. К счастью, отбил, потому что на явлении и водружении обруча чудеса в каземате не закончились. Откуда-то из-под днища трона вынырнула здоровенная толстая палка с лопаточкой на конце, украшенная затейливой вязью артефских символов. Напоминала она ту штуку, какой хозяйки мешают в большой квашне тесто. У меня на кухне такая висела в декоративных целях вместе с прочими деревяшками вроде молотка для отбивных и скалки. Палка-мешалка здешних мастеров впечаталась в правую руку Киза. Молния на китайской сумке разъехалась. Сама собой! Выскочила, покатилась по камням волшебная шкатулка, распахнулась, выпуская из недр свежестыренное домовитым Фалем яйцо, именованное Шеллаем обаром. Эта штуковина резво взлетела и влипла в левую руку киллера, все еще пришпиленного магией к трону, как бабочка к бархатной подушечке.

«Если в одной конечности у Киза обар, значит, во второй то, что артефактчица именовала кабором», – мимолетно отметила я, а потом наступил второй раунд загадочной игры без правил. Нет, может, они и были, вот только никто на руки списка не выдал и даже на ушко зачитать не удосужился. Я все еще смотрела на творящееся безобразие через руну истинного света кано и потому, пусть глаза слезились от бешеного сияния трона и прочих реликвий, кое-как начала разбираться в происходящем «на большой сцене».

Захватив Киза… Нет, не то чтобы вещи-символы поработили киллера, скорее связали его с собой узами силы, дарованными древней клятвой, о которой поведала нам Фегора. Так вот, включив киллера как живой компонент Изначального Договора в общую цепь (король, или лицо, его заменяющее, одна штука), символы начали действовать. Разумными, как моя змейка, они никогда не были, скорее это больше походило на запуск аварийной системы. Истощенная, искаженная, не получавшая нужного властителя магия, а может, и сама земля жаждали возрождения. В первую очередь в восстановлении нуждались сами символы. И, заполучив-таки того, кто не взорвался мыльным пузырем и не был отвергнут иным менее садистским способом, они потянули силу через Киза точно так же, как… (вот только сейчас меня еще разок осенило) как они пытались тянуть ее из несчастных жертв. Те, не имея ни миллиграмма крови наследника престола и способности к включению в систему в качестве аккумулятора-передатчика, гибли, словно мотыльки в пламени костра, с каждым разом все сильнее искажая и забивая передающие силу контуры.

Но, увы, я видела это отчетливо, даже признанный и посвященный Киз, готовый жертвовать ради Артаксара многим, если не всем, не был артефактчиком или магом с разработанными каналами для потоков силы. К тому же он просто не обладал тем громадным запасом энергии, в котором нуждались истощенные предметы-символы для восстановления работоспособности. Выпей они его досуха, все равно битые жизнью ары не набрали бы потребного для восстановления запаса. Искаженное заклятие не работало так, как должно, поэтому Киз также не был способен призвать и перенаправить с помощью атрибутов властителя энергию извне.

Но маховик невозможно остановить: если заклятие не разорвать, оно убьет человека, если не останавливать, все равно убьет. Куда ни кинь, всюду клин, в результате которого Гиз лишался брата.

Или? Киз не мог притянуть нужной силы – факт. Но если эту самую силу в него вливать? Попробуем! За работу! Думать некогда!

Я вызвала феху, урус и соулу, захомутала их ингусом и соединила райдо с киллером, материализовывая своей волею плотный жгут канала, по которому энергия рун начала поступать к выгибающемуся на троне Кизу. Неплохо, но мало, мало! Обрушить же на человека всю мощь рун одним махом – все равно что придавить его гранитной плитой, не спасение получается, а моментальное убийство. Я окинула каземат бешеным взглядом. Нужны альтернативные источники питания. А где их взять? Сумка валялась на полу, шкатулка почти выкатилась из нее. Шкатулка! Вот оно! Метнувшись к личным вещам, я отстучала секретную дробь, добиваясь воссоздания сундука во всем его массивном великолепии, откинула крышку и вывалила на пол перед Риаллой груду дародрева, заботливо заготовленную Дэлькором.

– Сможешь взять их силу и отдать ему? – Один палец ткнул в Киза, другой в дрова.

– Взять – да. А передать… – Злые слезы беспомощности навернулись на глазах.

– А так? – уточнила я, выкрикивая и резким взмахом руки выводя в воздухе руну лагу – проводник магии, русло реки, готовое пустить по себе любой поток. Русло, протянувшееся от Риаллы до Киза.

Умница-девочка! Она все увидела и осознала в момент, ничего больше не стала спрашивать, только кивнула. Вытащила из-за пазухи какую-то бляшку с магическими знаками. Прокусила себе губу, мазнула кровью по первой подвернувшейся палке, выводя замысловатую закорючку, повторяющую часть символьного круга бляхи, и, упав грудью на ветки, выставила по направлению к коронованному киллеру руку с тоненькими растопыренными пальчиками. Сучок оцарапал ей лоб, но Риалла даже не поморщилась, поглощенная колдовством, создавшим подобие артефакта из сырого материала и символа, начертанного кровью. Полупрозрачные золотые ниточки влились в русло лагу и потянулись к трону.

– Фаль! Кизу нужна сила, подари ему магию сильфов! Делай, что сможешь! – выпалила я.

Сверкнули зеленые глазищи верного друга, парящего под потолком, с готовностью забили крылышки, и ветер цветной пыльцы ураганом обрушился на комнату.

Гиз, не дожидаясь инструкций и отчетливо понимая личную неспособность к магии, действовал по-другому, он кричал, надсаживая горло:

– Держись, брат! Ты сможешь! Ты сильный! Держись! Мы рядом!..

И чего-то еще того же рода, чтобы Киз не смел сдаваться и уходить прежде брата или творить какие-нибудь глупости вроде принесения себя в жертву. Что ж, пусть кричит, создает якорь не силы, но слов, отражение братских уз. Знак того, что Киз нужен здесь и сейчас, что в него верят и ждут, может оказаться не менее, а то и более важным, чем наша совокупная магическая помощь.

Увлекшись реставрацией трона, я не сразу заметила «дивные» изменения, произошедшие с личиком Риаллы. Цветом ее мордочка из смугловатой от природы превратилась в бледно-зеленую. На поцарапанном лбу проступила испарина, дыхание участилось, сглатывала девушка с трудом. А уж что творилось вокруг юной артефактчицы! Нацелившись на отслеживание магических изменений, я пришла в ужас! Каналы силы – главное, чем отличались артефактчики от обычных людей, именно это позволяло им творить ары – изгибались и деформировались, причиняя обладательнице мучения. От трона, кабора и обара шла волна, способная сделать самоотверженную девчонку магической инвалидкой, а она не отступала, продолжая передавать силу Кизу.

Я, обратив на нее часть своего внимания, торопливо расширила зону ответственности круга охранных рун отряда, чтобы он накрыл девушку. Сразу напряжение от работы в качестве насоса-трансформатора не ушло, но корежить Риаллу перестало. Она мало-помалу приходила в себя.

Теперь стало понятно, почему в артаксарском царстве-государстве власть и магия не сливались в экстазе и попыток узурпации престола магами даже во время откровенной слабости королевской династии не наблюдалось. Разделение было продумано на этапе применения аров Изначального Договора и являлось недурственной страховкой на непредвиденный случай.

Все эти умные мысли крутились где-то на периферии сознания. Я вся ушла в контроль за потоком, поглощаемый атрибутами и символами Изначального Договора, как вода песком раскаленной пустыни, в которой лет двести не было ни капли дождя. Когда чувствовала, что поток слишком силен и Киз начинает задыхаться, сдерживая напор, накладывала ису на основное русло энергии, идущей от рун.

Сколько длилось это сиденье на троне и насыщение атрибутов силой, даже я, всегда четко воспринимающая время, сказать не могла. То ли само время исказилось, свернувшись петлей от наших выкрутасов, то ли восприятие, перегруженное впечатлениями, просто-напросто отключилось. Главное, что все это в конце концов закончилось.

В какой-то момент я почувствовала: обар, кабор (про себя я все равно называла странную шутку лопаткой) и трон уже не хапают, а лениво, как обжора деликатес, вбирают силу, ослепительное сияние утрачивает агрессивность и уже не жжет, а мягко согревает глаза.

Я с благодарностью отпустила руны, протянула ладонь к Фалю. Малютка, сам превосходно ощутивший миг завершения ритуала, перестал опылять помещение и слетел ко мне на руку. Вымотавшаяся Риалла валялась на полу. От охапки веток дародерева остались лишь мелкие, лишенные толики силы щепки да опилки. Девушка выжала все подчистую, как алкаш, гонящий спирт из табуретки.

Киз теперь уже не удерживался силой аров, а сидел по собственной воле, впрочем, осознав, что произошло, поспешил покинуть опасный не в иносказательном, как большинство сидений власти предержащей, а в самом прямом, прямее некуда, смысле королевский трон. Гиз тут же подпер брата плечом, давая тому возможность прийти в себя. Риалла, пока брат спасал брата, поднялась, подползла поближе к деду и села рядышком, улыбаясь блаженной улыбкой свихнувшейся дурочки. Впрочем, физиономии по уши влюбленных девиц, пожирающих глазами своих избранников, бывают и поглупее.

Но, наверное, я эгоистка, влюбленных девчонок мне видеть доводилось часто, потому куда больше меня занимал трон позади Киза. Сияющий мягким янтарным светом, чистый, без единого пятнышка скверны, как в первый день сотворения. А обар и кабор – ары Изначального Договора – исчезли, едва киллер оставил их на подлокотниках. Они погрузились вглубь трона, точно в воду, скрываясь от посторонних глаз. Ага, так они еще и вместе должны были находиться, но каким-то образом при перетаскивании настоящего королевского седалища в казематы заговорщикам удалось оставить обар во дворце.