Текст книги "Иная Богемия"

Кто-то закричал. По стенам поползли зловещие сгустки мрака, которые оказались низшими. Музыка продолжала играть, словно ничего не случилось. Среди людей началась паника. Все бежали, кто-то падал. Низшие подхватывали вверх тех, кто оказался у стен, и пили из них прямо на весу. Охрана из градных стражей оказалась убита в первую очередь.

Кинских отпихнула от себя мужчину в белом костюме и, трансформировав руку, полоснула когтями по горлу подкравшейся к ней женщине в белом с красными полосами платье. Маркус, разорвав на себе костюм, обратился обсидиановым влколаком. Защищая бегущих людей, он перекусывал низших, отрывая части тел, давя их головы мощными лапами. Возле Энн появился Карл и крепко сжал ее руку.

– Уходим!

– Нет! Нужно им помочь. Их же съедят или обратят!

– Часть спасется в соборе Святого Вита, на всех у нас нет времени. Захват Богемии уже начался!

В зале упала одна из каменных статуй. Это Дэниэль дрался с Берсе, пока тот не отступил за спины трех вейтус. В быстром мелькании черно-белых костюмов сложно было что-то разглядеть. Карл тяжело вздохнул, и тут Энн заметила, что он держится за бок.

– Анета, мы отступаем в Карлштейн, как и условились. Я уверяю, что влколаки, которые дежурили снаружи, помогут людям спастись, как мы и договаривались вначале.

– Чем ранили? – Она приобняла его за талию, заставив вздрогнуть от неожиданности.

– Серебряный кол, – Карл поморщился и потянул ее в сторону, противоположную выходу.

Вильгельм Рот (Баварский)

В четырехстах километрах от Пражского Града Вильгельм вместе с Эдгаром мчал на красном «Форде Мустанг», который ему любезно предложил Фауст. Оказалось, что после Лилит мальчишка неровно дышит к этой марке авто, иначе как объяснить наличие у него трех одинаковых машин: черной, на которой ездила первая из демонов Ада, белой с черными спортивными полосами и красной. Позади «Форда» ехали трое членов Ордена на внедорожнике с необходимыми инструментами, чтобы набрать соли, если она еще осталась в той шахте. Эдгар, друг Анеты, сопел от усердия, копаясь в интернете в поисках информации об одной конкретной шахте. Аластер Роули все же снизошел до милости и подтвердил, что сделка заключалась на своеобразном перекрестке первых шахт на горном массиве Дахштайна. Шахта была давным-давно закрыта и завалена, но в ее туннели можно было попасть из другой, не менее древней, по которой сейчас водили экскурсии, и находилась она за смотровой площадкой над городом Гальштат.

Вильгельм искоса рассматривал друга Анеты. Совсем юный, смазливый, весь оранжевый, словно горячее летнее солнце. Только глаза были взрослыми, уже познавшими жизнь с худшей стороны. Вильгельм знал, как рано дети взрослеют, если у них отнимают детство, заставляют принимать решения, к которым они не готовы. Так произошло и с ним, и с Карлом, хотя совершенно по другой причине.

– Ты как Карл, да? – спросил Эдгар, оставив в покое телефон.

– Да, – хмыкнул Вильгельм. Рыжик его забавлял.

– Маркус сказал, что ты обратил Карла. А кто обратил тебя?

– Алан Берсе. Нынешний глава вейтус.

Эдгар присвистнул и тряхнул головой.

– Ты хотел или без твоего согласия?

Вильгельм стиснул руки на кожаном руле, но ответил так же спокойно:

– Меня никто не спрашивал.

Эдгар посмотрел на руль, потом на Вильгельма и замолчал.

«Мустанг» несся по извилистой дороге, конец которой терялся за поворотами, а горы скрывали туман и начинающийся дождь. Капли монотонно стучали по машине, создавая мрачный дуэт с ревом мотора. Плотный туман, казалось, проникал внутрь салона, насыщая запахом дождя и ощущением неизбежной беды.

Когда «Форд», рыча, вынырнул из туманной завесы, мистер Рот облегченно выдохнул. Подъезжая к австрийской общине, Вильгельм взглянул на часы и подумал, что так и не увидел Карла в черном костюме и бальной маске. Эта мысль заставила уголки его губ изогнуться в мечтательной улыбке.

Из-за дождя и ветра туристов оказалось очень мало, и в кабине фуникулера, поднимающей их на гору, ехали всего пятеро, связанных общим делом, людей и существ. На часах было пять вечера, подъемник работал до шести, так что спускаться придется своими силами и в темноте. Наверху в опустевшую кабину погрузились последние туристы, и они остались одни.

Вильгельм пошел знакомой дорогой через смотровую площадку к соляному дому, откуда начинались шахты. Дождь, как и обычно в горах, переменчиво раздумывал, идти или нет, поэтому они не особо намокли. Вокруг высились горные пики, бурно росли ароматные травы, от которых то и дело чихал Эдгар.

Вильгельм хмурился, вспоминая, как смотрел Карл на Анету, но потом ухмыльнулся. Они – разные виды, нет у них будущего. И то, что единственный друг простил его, а это было именно так, окрыляло Вильгельма и делало почти счастливым. Почти.

Обогнув дом, они нашли черный ход в туннели. Эдгар, сверяясь со старыми маршрутами, которые он обнаружил в одной из электронных библиотек Австрии, вел их вперед. Влажный воздух шахт пах для мистера Рота металлом, солью и, как ни странно, отелем «Дахштайн». Вильгельм внимательно осматривал стены, надеясь найти там какую-то подсказку, тайный символ, но если он когда-то и существовал, то время уничтожило все.

– Вильгельм, посмотри, – Эдгар показал светящийся экран. – Думаю, здесь должен быть старый вход, чтобы добраться до древних шахт.

– В багажнике нас ждет низший, обмотанный четками, чтобы мы сразу испытали соль, – подал голос один из людей Фауста, и его глаза сверкнули сиренью.

– Вы вообще люди? – вырвалось у Эдгара.

Вильгельм втянул в себя их запах, пристально рассматривая членов ордена. Аромат человека смешивался с вонью болота. Он тряхнул головой и понял, что не хочет знать, что они за существа.

– В какой-то степени.

Рот покачал головой, как бы говоря Эду: «Видишь, с кем приходится работать».

Резервная дверь была заложена. Члены Ордена достали инструменты, аккуратно разбирая камни. Вильгельм и Эдгар, помогая им и стараясь не шуметь, относили горную породу в сторону. Наконец дверь освободили достаточно, чтобы открыть. Когда все оказались в заброшенной древней шахте, даже мистеру Роту стало не по себе. Этот ветхий коридор уже давно не был шахтой как таковой: на стенах не оказалось соляного налета. Члены Ордена зажгли фонари и в тусклом свете двинулись вниз. Вильгельм сжимал губы, страшась того, что той соли попросту уже нет. Его пугала не смерть от рук вейтус, а разочарование на лице Карла, если он вернется с пустыми руками. Друг Анеты держался позади и явно был напуган: дрожь тела буквально колебала стоячий воздух.

Они несколько раз свернули и разобрали не один завал, но все же нашли пещеру с разваленной вагонеткой и засоленными деревянными лестницами. Мистер Рот натянул кожаные перчатки. Соль отсюда забрали почти до последней крошки, но камень под вагонеткой блестел светлыми кристаллами. Вильгельм с Эдгаром, отодвинув ее, принялись долбить широкий соляной пласт, который чудом остался нетронутым. Будь у них больше времени для исследования заброшенных туннелей, они бы нашли больше, но пока взяли лишь столько, сколько могли унести. Сложив соляные куски и крошку в сумки, двинулись в обратный путь.

– Стойте!

Эдгар возле выхода бросил соль на пол и попятился.

– Что?

– Ты не слышишь?

Вильгельм вдохнул и ощутил приторную сладость, которая осела на языке. Вейтус. Он ослепительно улыбнулся и повернулся к спутникам из Ордена.

– Что ж. Вот сейчас и испытаем соль.

Наклонился, пошарил в сумке рукой в перчатке и вытащил продолговатый тонкий осколок минерала.

– Выходите, только если у меня не получится убить всех.

Вильгельм метнулся к вейтус, которые ждали за поворотом, но не рассчитал, что их было пятеро. Он успел полоснуть куском соли по лицу врага. Они застыли: Вильгельм и пятеро старших. Ничего не произошло, что удивило всех присутствующих.

– Вильгельм Баварский. Предатель! – прошипел один из них, и на его клыках блеснули капли яда.

– Возможно, она должна попасть в кровь, – долетел до них совет Эдгара.

Вейтус пришли в движение и атаковали Вильгельма, но он оказался быстрее. Извернувшись, словно уж в лапах цапли, мистер Рот поднырнул под когтистую руку, оказываясь сзади противника. Не успев среагировать, один из вейтус получил кусок соли в плечо, который проткнул его на манер кола. И снова все застыли, ожидая результата.

– Эдгар! – рявкнул Рот. – У тебя хреновые советы! Не работает!

Тут вейтус пришли в движение, стараясь достать Вильгельма. На гору опустились сумерки, и из-за поворота раздался протяжный волчий вой, в котором слышалось злое предвкушение. Вильгельм надеялся, что люди из Ордена благоразумно сбегут с солью, но его надеждам не суждено было сбыться, потому что следом за влколаком пронеслись три сиреневые тени.

– Уходите! Живо! – рявкнул он.

– Нужно понять, как работает соль, иначе все будет напрасно! – заорал в ответ один из Ордена.

Вейтус замедлились, прислушиваясь к перепалке.

– Не работает она! Может, мы ошиблись, и не соль это вовсе!

Влколак тем временем напал на ближайшего к нему противника и откусил тому руку. Темноту разрезал крик, полный боли. Вильгельма ударили под дых так, что он очутился на земле. Ему на шею поставили ногу в стильном кожаном ботинке и с силой надавили, заставляя хрипеть и царапать землю вылезшими из кожаных перчаток когтями. Вильгельм видел, как упырские руки вонзаются Эдгару в холку. Остальные из вейтус тоже напали на влколака, посчитав его самым серьезным противником, но люди Ордена не теряли времени и обезглавили того, кто пытался обувью отделить голову Вильгельма от туловища.

Кусок соли, который вытащил из плеча один из вейтус, валялся возле лап волка, быстро намокая от его крови. Поднимаясь, Вильгельм подхватил его с земли и, получив удар в голову, снова упал. Чертыхнулся, вскочил на ноги и всадил минерал в грудь противника. Тот заорал от боли, пытаясь вытянуть намокший соляной брусок, а затем его грудь вспыхнула пламенем, словно сухое дерево, брошенное в костер. Соляной брусок, как и упырь, обернулся пеплом. Мистер Рот впечатлился и довольно облизал окровавленные губы:

– Шикарно. Просто шикарно!

Он быстро оценил перевес: противников осталось всего двое, а в их команде… Тут Вильгельм увидел, как неестественно вывернули голову одному из троицы Ордена – четверо. Влколак тяжело дышал и скалил окровавленную пасть. В руках людей Фауста блестели аэрозольные бутылки со святой водой.

Избавиться от вейтус стало неимоверно важным. Теперь, со знанием, что соль работает в связке с кровью влколака. Вильгельм зашипел и бросился в атаку. Его примеру последовали люди из Ордена. Соль осталась в сумках возле входа в шахты, и мистер Рот лихорадочно соображал, как же до нее добраться. То, что их группа пыталась увести битву как можно дальше от входа, заметили и вейтус, стали нападать яростней. Взгляд мистера Рота метался от влколака к членам ордена.

– Черт! – Вильгельм ускорился и смазанным пятном пролетел возле зверя. – Эдгар, доберись до оружия.

Это был шепот на грани слышимости, но влколак тут же поджал хвост и прыгнул вниз. Вильгельм на долю секунды и сам поверил, что друг Анеты трусливо сбегает, но, вспомнив хитрую морду влколака, предположил обманный маневр, чтобы вейтус не кинулись за ним в погоню.

Старшие методично нападали на Вильгельма. Людям Фауста тоже досталось, хоть они на удивление неплохо переносили удары когтей. Мистер Рот, знакомый с манерой боя у вейтус, переносился с места на место, в последний момент уходя от смертельных ударов, но пропуская другие. Боль делала тело тяжелым, но Вильгельм всегда предпочитал физическую боль душевной, поэтому рычал, пытался достать их когтями и клыками.

Через пару минут Вильгельм ощутил звериный запах. Влколак прыгнул на противников, сбивая с ног. Зашипели упыри, ощерился зверь. Мотнул рыжей мордой, и в сторону мистера Рота полетели два куска соли, измазанных кровью. Подхватывая их, Вильгельм предвкушающе оскалился.

Удар!

Разворот и снова удар.

Шаг, еще шаг.

Рука в кожаной перчатке впечатала кусок соли прямо в глотку упыря. Тот выплюнул отраву, но она уже проникла в его суть. Его лицо пошло трещинами, а затем облетело шелухой. И он весь стал пеплом, который осел на камень.

Последний вейтус бросился в бегство, чтобы спастись и, скорее всего, донести об оружии. Вильгельм и влколак пустились за ним. Гонка ночью по горному склону, который густо зарос лесом, разожгла азарт. Вейтус пропал из вида. Вильгельм замедлился, прислушиваясь и пытаясь учуять его присутствие, а влколак пронесся вперед. Едва он скрылся внизу, как до Рота донесся полный боли вой. Бросившись на звук, Вильгельм увидел мужчину, который стоял возле неподвижного тела волка. Он наклонился и взялся за пасть зверя. Рот понял, что сейчас Эдгара не станет навсегда, поэтому прыгнул на спину вейтус, полоснул по шее и впечатал второй соляной кусок туда. Он почувствовал легкое жжение возле когтей на правой руке, поэтому отпихнул от себя тело упыря, которое уже начало распадаться.

– Эдгар! – позвал он и присел на корточки, чтобы нащупать пульс. Но его не могло быть у мертвого влколака. – Фер бы тебя побрал! Теперь волочь твою тушку до машины, – разочарованно протянул Вильгельм.

Сзади послышались тяжелые шаги. Изрядно побитые члены ордена Contra Malum спускались к ним, таща на себе сумки, наполненные солью.

– Что с ним?

– Сдох, – зло отозвался мистер Рот и, взяв зверя за заднюю лапу, потащил по туристической тропе вниз. – Придется тащить, а то графиня не простит.

Спускались они быстро. Влколачья шкура собрала весь мусор и грязь, сколько могла в себя впитать, и рыжий цвет совсем пропал, но Вильгельма это не заботило, а людей Фауста больше занимала драгоценная соль и то, как она, смешавшись с кровью волка, превратилась в оружие.

– Нужно провести опыты с солью из действующей шахты, – сказал один из них. – Я захватил пару килограммов и положил их отдельно.

– Надо позвонить Дэниэлю, – ответил второй, когда они добрались до парковки.

– Тихо! – шикнул Вильгельм, прислушиваясь к звукам. То, что он почувствовал, ему не понравилось. По лицу пробежала тень тревоги, и он отчеканил: – Живо в машину и не останавливайтесь до самого Карлштейна!

– Соль разделим. Если кто-то из нас не доедет, у Богемии все равно должно быть хоть немного оружия.

Два парня резво закинули свою часть соли в багажник внедорожника прямо к мычавшему там низшему, а влколака устроили на просторном заднем сиденье. Машина, взревев, покатила в обратный путь. Вильгельм добежал до «мустанга» и забрался внутрь, спиной ощущая чей-то пристальный взгляд.

Мотор заурчал, словно огромный кот, но машина не сорвалась с места, потому что свет фар озарил знакомую фигуру на дороге. Вильгельм побледнел. Открыл и закрыл рот. Вылезшие когти процарапали кожу на руле. Он презрительно поджал губы, словно хотел задушить в себе слова, которые так и рвались наружу.

– Предатель!

Фигура на дороге поднесла телефон к уху. Прикрепленный на автомобильной панели мобильный мистера Рота завибрировал входящим звонком. Он принял вызов.

– Даже с оружием вам не победить вейтус! Прячься, Вильгельм. Беги, как ты обычно и делаешь.

– Я больше не убегаю!

Мистер Рот вдавил педаль до упора и «Мустанг», покорный его воле, стартанул прямо с места на освещенную фарами фигуру на дороге.

Глава 19

Sed semel insanivimus omnes.

Однажды мы все бываем безумны.

«Пражский трдельник»

«Дорогие читатели! По независящим от нас причинам сегодняшний выпуск переносится на завтра.

Настоятельная просьба:

Пожалуйста, проведите этот выходной день и ночь в Божьем доме. Более ста пятидесяти костелов и церквей Праги открыты круглосуточно. Священнослужители угощают обедами и ужинами, исповедуют и проводят службы для всех желающих.

Если вы увидите символ V на дверях или его вам покажут пальцами, бегите в костел. Если вы потеряны, если не понимаете, что происходит – ответы будут ждать вас в домах Божьих.

Был и остаюсь ваш, Эл Вода».

Карл

Карл разбил кладку, которая скрывала тайную дверь в подземный проход. От времени она почернела и обросла вековой паутиной. Свет совсем оставил этот забытый всеми проход, и в кромешной тьме даже упырь видел не настолько четко.

Не прошли они и двух шагов вниз по ступеням, как за спиной послышался шум открываемой двери. Анета вздрогнула, по ее лицу прошла тень зверя, который собирался вот-вот проявиться в чертах.

Карл успокаивающе сжал ее маленькую руку.

– Фауст и Шварц. Я объяснил, где искать выход в крайнем случае.

Она кивнула и облегченно смотрела, как они приближаются. Карл старался стоять прямо, но это давалось с трудом – боль от удара клинком жгла огнем. Черный влколак остановился возле Анеты и лизнул в плечо, а потом, кажется, заметил злой взгляд Карла, их сплетенные руки и зарычал.

– Вы целы? – спросил Фауст, блеснув желтыми глазами.

– Я – да. Карл ранен. Вы в порядке? – Она говорила отрывисто, словно сдерживаясь. Карл погладил пальцем ее ладонь, поняв, что Анета сдерживала рыдания.

– Фауст? – позвал Карл, когда тот начал оседать на пол.

– Дэниэль, что с вами? – обеспокоенно спросила Энн.

Глава Ордена сел на пол и сжал голову. Разорванный, как и у Карла, костюм свисал лоскутами ткани.

– Дайте мне минуту. Я усыпил людей в соборе на час, чтобы избежать паники. Карл, они точно не смогут туда зайти?

– Точно.

– Но вы носите четки с крестом на шее.

– Вопрос веры, Дэниэль. Вейтус не настолько набожны. – Он достал телефон и набрал номер по памяти. Ответили не сразу. – Святой отец, звоните в колокола. Время пришло.

– Идемте, – поторопил их Дэниэль, поднимаясь с пола.

Анета отпустила руку Карла и пошла обратно к бальной зале не оглядываясь.

– Анета!

Люксембургский догнал ее, заставляя повернуться. По лицу Кинских струились слезы, и Карл нежно стер их с ее щек.

– Ты не сможешь его вернуть, поверь мне! Ваша встреча, если ты сейчас ее спровоцируешь, обернется лишь смертью. А смерти дяде ты как раз и не хочешь, правда?

Поколебавшись, Анета кивнула.

Они прошли под Пражским Градом и выбрались наружу в старом трамвайном депо. Колокольный звон, издаваемый десятком костелов, отдавался болью внутри. Пока они добирались до машины, Карл мысленно молился. Он просил Господа уберечь людей, просил прощения за то, что оставил королевский дворец. Каялся в том, что проиграл бой, чтобы выиграть битву. Карл несколько раз набирал Вильгельма, но тот не отвечал, написав короткое:

«Еду в замок. Оружие у меня».

Телефоны Эдгара и Яна были выключены. Карл гнал от себя мысль о том, что друг все время передавал информацию вейтус. Однако еще более страшило, что на другую сторону мог перейти Ян, его преданный Ян.

Ночная дорога к Карлштейну прошла в молчании. Анета сидела на переднем сиденье, на заднем – Карл и уменьшившийся до размеров овчарки, недовольно порыкивавший Маркус. Дэниэль гнал машину с такой скоростью, что ночная дорога, освещенная фарами, сливалась с мраком, создавая тревожное серое нечто, поэтому Карл перевел взгляд на графиню.

Анета дрожащими руками поправила растрепавшуюся прическу, и он снова восхитился, сколько в ней отваги. Она несла в себе свет и усмиряла его тьму. Рассматривая ее тонкий профиль, очерченный луной, Карл понял, что больше не хочет уходить из нового мира. Он будет жить, пока в этом мире есть она. Карлу казалось неважным, что упыри и влколаки – противоположности, обреченные вечно сражаться, неважно и то, насколько он старше. Его королевская жизнь сгинула в веках. Ведь проснулся он снова молодым, снова двадцатисемилетним, как в день обращения. Да, в истории написали, что ему исполнилось тридцать три года, когда он стал императором Священной римской империи, однако это было оставлено в хрониках по совету отца. Слишком молодой император мог снискать славу глупого.

Ему бы думать о предстоящем изготовлении оружия и вейтус, но мысли соскальзывали в сладкую бездну, едва взгляд останавливался на оголенной коже девичьих плеч. Он прожил долгую жизнь, в которой было все. Все, кроме одного чувства. Карл умер и вновь вернулся, чтобы встретить эту девушку.

Наконец они достигли подножия замка. Деревня величиной в одну улицу удивила бывшего короля. Сувенирные лавки с закрытыми на ночь ставнями, аккуратные домики с черепичными крышами, рестораны традиционной кухни, расположившиеся по дороге к крепости, – все радовало глаз того, кто создал это место.

Карлштейн уже не выглядел тем замком, который возвел Карл. Нет. Он стал лучше. Королевская крепость, выросшая прямо из скалы, с мощными укрепленными стенами, с башнями, с часовней, с крепкими воротами. Ее величие подсвечивали прожектора, направленные на стены, словно крепость была маяком, последним оплотом сопротивления надвигающемуся злу.

Он помнил свои последние годы перед смертью, которые провел здесь. Его сокровищница и его усыпальница. К концу жизни Карлу тяжело давалось оставаться человеком: жажда начинала брать верх, солнце жгло кожу. Особенно сильно искушала молодая женская кровь, поэтому он сослался на духовность и ввел указ, запрещающий пани жить на территории замка. Последние дни Карл проводил в молитвах и поиске реликвий, надеясь так искупить грех, который принесла сделка с Роули, и обеспечить Богемии дополнительную защиту после его смерти.

Обустроившись в Карлштейне, он приказал установить свой трон в зале для аудиенций между высокими от пола до потолка окнами. Выражение лица Карла невозможно было разглядеть, в то время как его вассалы на ярком свету стояли словно на ладони. Свет лучше всех оголял ложь, а темнота великолепно скрывала правду.

Так он мог определить упыря, подосланного вейтус, зная, что даже старшие кровососы плохо переносили солнечный свет, попадающий на чувствительные глаза. Карл заметил, что Вильгельм теперь носил темные окуляры, но сам он предпочитал смотреть на солнце, которого избегал много лет.

Машина везла их наверх к главным воротам, поднимаясь по асфальту, который гладкой лентой опоясывал холм. На воротах дежурили люди Ордена с огнестрельным оружием в руках. Внутренний двор тоже претерпел изменения, но Карл с облегчением понял, что его замок все равно сохранил большую часть первоначального облика.

– Влколаки охраняют лес вокруг и подступы к деревне. Как вы и просили, все наши покинули Прагу. Остались лишь Ольшанские, они отказались уходить из района кладбища. – В голосе мужчины, который отчитывался Карлу, сквозило явное несогласие с планом бросить город без защиты. Он передал ему связку с девятью старинными ключами.

Однако что Карл вынес из прошлой жизни, так это то, что о тщательно продуманных шагах должны знать лишь несколько человек, а остальные просто обязаны подчиняться решению.

Анета куталась в накидку и всматривалась в ночной лес, который виднелся с замковых стен. Маркус, выбравшись из машины, черным пятном проскочил в ворота и унесся вниз.

– Где я могу переодеться?

Кинских прокручивала на пальце родовое кольцо. Карл заметил, что так она делает, когда нервничает или злится.

– Потом выберешь любую комнату замка, а пока я прошу тебя пойти со мной. Дэниэль, составите нам компанию?

Внутри стены пахли историей и старостью. Карл шел по замковым коридорам, рассматривая новую отделку, сравнивая с прошлой.

– Если ты хочешь найти тайник в стене, то его обнаружили лет двести назад при реконструкции. – Насмешливый голос Анеты гулко отразился от стен, создавая мелодичное эхо.

– Я читал об этом, но не думала же ты, что тайник был один? – На его губах появилась самодовольная ухмылка.

Они прошли обеденные залы, комнаты, оружейную и поднялись на второй этаж, а затем достигли башен. Карл ступил в Высокую башню, где находилась часовня Святого Креста. Он помнил, как входил туда босиком в знак смирения, как защитил ее тремя железными дверями и девятью замками. Открывали замки ключники, принесшие королю особую присягу.

Карл отпер двери. Он украшал часовню, вдохновленный описанием Небесного Иерусалима из библейского Откровения. Внутри его творение нисколько не изменилось: четыре окна все так же были частично застеклены полудрагоценными камнями. Стены часовни в нижней части обложены отполированными драгоценными камнями, собранными в форме креста. Куполообразный свод украшали четыре тысячи пластин из яшмы, агата, оникса и аметиста, обрамленные золотыми пластинами с его личным гербом и чешским львом. Над головой нависало венецианское стекло с изображением небесных светил. Карла тогда радовало, как солнечный луч, проникнувший через окна, не исчезал, блуждая и отражаясь в тысячах полированных поверхностей каменных осколков. Больше ста картин святых, выполненных на досках и прикрепленных к стенам, хранили внутри себя реликвии.

– Что ты ищешь?

– Я покажу.

Карл подвинул скамейку для молитв к стене с окном. Встал на выступ и дотянулся до изгиба купола. Рукой поддел пластину из яшмы, которая скрывала за собой неприметную выемку. Он стянул кольцо с указательного пальца, поднес остроконечной вставкой к выемке и сильно прижал. Раздался натужный взвизг, потом скрип, и нижняя часть часовни сдвинулась, открывая небольшую нишу между полом и стеной. Можно было подумать, что там лежали обычные камни, кои использовали, например, для частых ступеней или выступов, но на самом деле это был грубо вытесанный плоский сундук.

Дэниэль шагнул ближе и вместе с Карлом вытащил его из ниши. Карл провел когтем по хитрому запирающему механизму, и после еще одного скрипучего звука сундук открылся, показывая больше десятка отделений, в каждом из которых лежали реликвии, завернутые в полуистлевшую холщовую ткань.

Анета присела рядом, с любопытством рассматривая отделения.

– Я передаю тебе, Дэниэль Фауст, щепку из древа Креста Христова и два шипа из его тернового венца. А это – часть губки, что была пропитана уксусом и подана Христу для утоления жажды.

Карл давал тихие комментарии, вынимая предметы из отсеков и протягивая их удивленному Фаусту.

– Я уже нашел ту, с кем разделю свою жизнь. Эти предметы помогут тебе вернуть твою утраченную. Я знаю, ты ищешь святые артефакты.

Дэниэль притих, подняв брови и прижимая реликвии к груди. Карл слышал, как ускорилось его сердцебиение и замедлилось дыхание.

– Я не… Она мне не… Да. Спасибо.

– А тебе, графиня Кинских, я дарую те самые клыки первых убитых влколаков, которые изображены на гербе твоего рода. – Он протянул ей продолговатый сверток старой ткани. – Не знаю про другие, но именно эти усиливают все шесть чувств того, кто их носит при себе. Возможно, и твои с рождения обладают магическими свойствами.

В глазах Анеты мелькнули слезы, когда она сжала сверток в руке.

– Если мы переживем нашествие вейтус, я обязательно займусь изучением.

У Фауста зазвонил телефон:

– Где вы?

Никто из них не услышал ответа, лишь треск и шорох.

– Возможно, камень глушит сигнал, – предположила Анета, и Дэниэль вышел за двери вместе с подаренными реликтами.

Карл быстро убрал ларец в тайник и посмотрел на Анету, которая стояла посреди часовни. Завороженный колдовской зеленью ее глаз, он приблизился, намереваясь обнять. После вальса в бальной зале все, что ему хотелось – это постоянно касаться ее горячей кожи.

– Ты уверен, что они придут сюда? – спросила она, когда Карл заключил ее в объятия.

– Сомневаешься? – прошептал он, трогая губами ее волосы, целуя маленькие порозовевшие от прохлады уши, спускаясь ниже к шее.

– Опасаюсь. – Она вздрогнула и сильнее прижалась к его телу. – Это была не последняя твоя тайная ниша? – Анета кивнула на место, где скрылись реликвии.

– Нет. А почему спрашиваешь?

Она хитро сощурила яркие глаза.

– Знаю, что у тебя было четыре короны, две из которых утеряны.

Карл усмехнулся:

– Графиня Кинских, вы неисправимы.

– Хоть намекни, где они. Замок?

– Да.

– Локет?

Карл удивленно засмеялся, поражаясь тому, как легко она вытянула у него тайну.

– А для сделки с Роули они не подошли бы?

– Я не был уверен в их сохранности.

– А что вообще нужно для сделки? – спросила Анета, и голос ее стал странно глухим.

– Личная вещь, подношение и кости, – ответил Карл и нахмурился. – Ты интересуешься из любопытства?

– Конечно, – улыбнулась она. – Расскажешь потом всю историю знакомства с Роули?

– Расскажу.

Открылась дверь, и Анета тут же, словно пугливый заяц, попыталась выбраться из кольца его рук, но Карл не отпустил.

– Хм, – удивленно прозвучал голос Дэниэля.

Кинских чертыхнулась, заставляя Карла улыбнуться.

– Мои люди едут в замок. Пара часов, и они будут здесь. От Вильгельма нет вестей?

– Кроме короткого сообщения – ничего.

Карл разомкнул руки, и Анета выскользнула из объятий. Вместе с ней улетучилось и тепло, которое он только что испытывал, сменившись холодной тревогой.

– На них напали возле шахт, Вильгельм и Эдгар смогли лишить жизни троих вейтус. Убили тем самым оружием, но потеряли одного из моих людей.

– Мне жаль, – сочувственно прошептала Анета.

– Соль оказалась бесполезной без важного ингредиента, – продолжал Фауст. – Когда кусок упал в кровь Эдгара и пропитался ей, лишь тогда подействовало. Вейтус буквально рассыпались прахом вместе с солью, но лишь при попадании смеси к ним в кровь.

– Значит, упыри реагируют на сочетание соли и ядовитой волчьей крови. Славно!

– Я пойду помогать в установке оборудования. Когда вернутся наши посланники с оружием, нам нужно будет провести ряд испытаний. Анета, мы возьмем у каждого из влколаков кровь. Я приведу знакомого врача, который смог бы это сделать.

– Разве недостаточно порезать ладонь и накапать крови?

– Возможно, этот вариант тоже подойдет, но Эдгара серьезно ранили, и кровь, попавшая на соль, могла быть из вены или артерии.

– Эдгара ранили?

Дэниэль поморщился, будто не собирался сейчас говорить про него, но невольно себя выдал:

– Убили. Везут влколака. Он еще не перетек в другую форму.

Карл уговорил Анету постараться немного поспать, пока они ждут, а сам с Дэниэлем спустился в оружейную. Помещение представляло собой зал с деревянными столами, одна стена была украшена экспонатами средневекового оружия, а противоположная содержала несколько печей для обжига, каменные уступы и рядом чаны для ковки. Члены Ордена принесли несколько небольших станков: для арбалетных болтов и для пуль. На деревянных столах уже лежали арбалеты, огнестрельное оружие и два тонких меча в ножнах.

– Наручи привезли? – спросил Карл, беря в руки пистолет.

Он много читал об оружии, но видеть изображение и ощущать тяжелый металл в руке – две разные вещи. Дэниэль подал ему глушитель, показывая, как разобрать и собрать пистолет.

– Да. Маркус не против их надеть, как и остальные.

– Хорошо, потому что вейтус придут с серебром, чтобы истребить как можно больше влколаков.