Текст книги "Иная Богемия"

Дэниэль взял одну из металлических бутылок, назначение которых Карл еще не знал.

– Здесь, – он потряс бутылкой, – освященное серебро в виде аэрозоля. На вампиров тоже действует.

Карл перешел к столу с разложенной на нем картой замка и окрестностей, размышляя, с какой стороны появятся вейтус и кого из двух близких ему друзей придется убить. Он вспомнил короткий и бурный разговор между ним, Фаустом и Анетой, который произошел утром перед балом.

– Бал в честь Алана Берсе станет началом войны против людей, – убежденно заявил Карл.

– У вас есть план? – живо поинтересовался Фауст.

– Да, и вы двое – пока единственные, кто будет в него посвящен.

– Излагайте.

– Нам нужно оградить Прагу от орды низших и не допустить войны на улицах города. Для этого придется привлечь их внимание чем-то значительным, тем, что заставит их бросить все силы в другое место. – Карл посмотрел на Анету, и она серьезно кивнула, показывая, что внимательно слушает. – Я попросил Вильгельма взять в аренду Карлштейн на неделю. Туда же мы доставим всю соль, которую найдем, если, конечно, ее поиски увенчаются успехом. Вейтус, благодаря тому, что среди нас предатель, узнают о соли, если уже не узнали, и захотят ее отобрать.

– А значит, бросят много сил на подавление нашего сопротивления, – продолжил Фауст.

– Да. Думаю, они заставят напасть всех низших, которые у них есть. Однако и у нас будет множество преимуществ: удаленная, но не слишком, от города местность, где никто не увидит битвы; леса на подступе к замку, где скроются влколаки; крепость на скале, которую ни разу не удавалось взять. Так что мы в выгодной позиции. Ну и самое главное: мы узнаем, кто предатель.

– Под замком есть деревня длиной в одну улицу, но все же там живут люди, – с сомнением произнесла Анета.

– Вампиры не могут зайти, если их не пригласили, – полувопросительно ответил Дэниэль и добавил: – Я навею жителям деревни сон, когда вейтус нападут, и продлю его настолько, насколько хватит сил.

Анета прикусила нижнюю губу и пожала плечами:

– Тогда может сработать. Но, Карл, Вильгельм вызвался ехать за солью. Вдруг это он?

– Мы подстрахуемся, – ответил за него Дэниэль. – Пошлем с ним влколака и моих людей.

От воспоминаний о недавнем разговоре Карла оторвал громкий возглас Фауста:

– Вильгельм едет!

Карл подошел к замковой стене, наблюдая, как внизу в долине, рассекая предрассветные сумерки, несется красный «Форд Мустанг». Он набрал номер Воганьки, но ему снова никто не ответил.

Ощущая, что ему стало трудно дышать, Карл смотрел на черный экран телефона, словно тот мог дать ответ, словно мог объяснить, почему Ян его предал.

Вильгельм, весь в царапинах и грязи, в разорванной одежде, вышел из машины, громко хлопнув дверью. Он ни на кого не смотрел, лицо бледное и равнодушное, но Карл понял, что друг в ярости. Мистер Рот открыл багажник, достал несколько черных сумок и швырнул под ноги Карлу и Фаусту.

– Ваша соль, мой король.

Вильгельм поднял взгляд: в серых глазах плескались боль и упрек. Люксембургский дернулся, как от удара, и тяжело вздохнул. В воротах показалась еще одна машина: прибыли люди из Ордена с Эдгаром. Дэниэль оставил их одних, переключившись на соль и помощь мертвому влколаку.

– Я… – начал Карл, но не успел договорить. Мощный удар кулаком в челюсть вышиб из него воздух.

– Ты проверял меня! Все это время не доверял! Черт возьми, Карл!

Карл потер челюсть и шагнул к другу. Он поднял ладони, показывая, что не будет давать сдачи.

– Прости, что сомневался, – виновато проговорил Карл и обнял его. Вильгельм не сделал ответного движения, но и не отстранился.

– Ян был там. Сказал, чтобы я бежал, потому что с оружием или без, но мы проиграем, – уже не так зло произнес Вильгельм.

– Бог с ним! Он выбрал неправильную сторону. Я не знаю, что будет завтра, не знаю, победим мы или проиграем, но еще есть сегодня, чтобы попытаться.

Вильгельм отстранился, как обычно насмешливо изогнул губы то ли в улыбке, то ли в гримасе, отчего его лицо ожило. Карл увидел не только это. Боль в том, что друг держал руки по бокам и не жестикулировал, как делал всегда. Он опустил взгляд на его кисти, скрытые перчатками, но ничего страшного не заметил.

– Тебя ранили? – всматриваясь в его лицо, спросил Карл.

– Нет, – быстро ответил Вильгельм, и это была ложь. – Легко отделался. Пойду освежусь и переоденусь, пока на нас не нападают.

– Когда мы уничтожим вейтус, чем займешься? – Карл хотел спросить прямо, что он скрывает, но передумал.

– О! У меня уже есть план.

– Какой?

– Посадить тебя в кресло премьер-министра Чехии. Для этого, конечно, нужно будет хорошо потрудиться, но я уверен, что выйдет. Кто, как не ты, должен возглавлять страну, которая является колыбелью для иных существ, и они все сюда стремятся, как пчелы на мед.

Карл поднял брови и расхохотался.

– Должен признать, ты меня удивил. Как бы абсурдно это ни звучало, но я бы попробовал. А чего бы ты хотел в будущем лично для себя?

Вильгельм пожал плечами.

– Наверное, я бы хотел перестать спасать этот гребаный мир, больше не прятаться и просто жить в удовольствие. Купить какую-нибудь роскошную усадьбу с виноградниками и садом. Делать вино и сливовицу.

– Звучит как хороший план.

Вильгельм махнул рукой и пошел в замок.

Карл вернулся в оружейную и надел перчатки, опасаясь без них прикасаться к каменному галиту, который уже разложили на столах. Дэниэль обсуждал с членами Ордена, как лучше разрезать соль и можно ли сделать пули, поместив крошку под тонкую оболочку, которая бы не разорвалась при выстреле.

Фауст резко осекся и с шумом втянул воздух, а потом обернулся, сверкая желтыми демоническими глазами.

– Здесь Роули.

– Где? В замке?

– Нет, рядом.

Они выбежали во двор оглядываясь. Фауст подскочил к замковой стене, которая находилась над обрывом, да так и застыл. Карл пересек двор и тоже посмотрел вниз. Ни сумерки, ни туман не смогли укрыть от них девушку с золотыми волосами, которая стояла на перекрестке в долине рядом с деревней. Под ее ногами, точно на пересечении дорог, виднелась рыхлая земля. Напротив из черной дымки появился Роули и медленно подошел, остановившись точно на перепутье.

– Нет! Анета!

Карл оказался на откосе стены и шагнул в пропасть. Через несколько секунд он уже был рядом с Анетой. Кажется, Фауст спрыгнул вслед за ним.

– Анета! – с дрожью в голосе крикнул он.

На лбу выступили капли холодного пота, а кулаки сжались сами собой. Она не обернулась, продолжая говорить с Роули.

– Что ты хочешь за это?

– Сделка с влколаком, – Роули облизнулся и прикрыл кошачьи глаза. – Дай подумать.

– Анета! – позвал Карл, с трудом преодолевая разделяющие их несколько метров. Роули, посмотрев на него в упор, махнул рукой, создавая огненный круг с собой и Анетой в центре. Войти в него Карл не смог, сколько ни пытался. Карл слышал ее уверенный голос, как и Дэниэль, который остановился рядом с ним.

– Ты достанешь корону из тайника в замке Локет, а я дам тебе клыки. Создай границу, защити Прагу от упырей.

– Почему же только город, а не всю Богемию?

– Вейтус хотят именно Прагу, поэтому я отберу у них мечты, связанные с моим городом.

– Я не смогу создать вечную границу, для заклятия такого масштаба нужны ведьмы, а Фауст их временно отослал. – Он поправил идеальный костюм и продолжил: – Но можно сделать не вечную, а, допустим, на год. Год бы я смог ее продержать.

– Год подходит! Что ты хочешь за эту услугу? – Анета старалась говорить легким тоном, но ее застывшая, чуть сгорбленная фигура буквально кричала о страхе и готовности броситься на демона.

Роули засмеялся, показывая белые клыки.

– Услугу? Это сделка, графиня. Пять твоих жизней. Согласна?

Анета вздрогнула и уже не так уверенно ответила:

– У меня осталось всего шесть.

– Тем лучше. Последняя будет особенно ценной.

– У нас тут нашествие упырей, если ты не понял! Мне нужны дополнительные жизни.

– Нет так нет. Тогда прощай! – Роули развернулся, собираясь покинуть круг.

– Подожди, – отчаянно выпалила она. – Три жизни! Я согласна на три.

Карл не смог больше это слушать и ринулся вплотную к кругу.

– Анета, нет! Не надо!

Аластер обернулся к графине, восхищенно хлопая в ладоши. На тех, кто стоял за кругом, он не обращал внимания, словно их и не было.

– Ты отдашь их, даже зная, что у Карла будет целая вечность, а у тебя в лучшем случае одна-две человеческие жизни после сражения с вейтус? Он ведь не сможет обратить тебя.

Говоря это, Роули наконец посмотрел на Карла, который обходил круг, внимательно слушая разговор и все еще надеясь как-то туда попасть. Фауст остался стоять на месте, засунув руки в карманы брюк.

– Дэниэль, – негромко позвал Карл. – Ты можешь остановить сделку?

– Я не вмешиваюсь в дела Роули, прости.

Карл прожег Фауста злым взглядом и снова повернулся к кругу.

Анета сглотнула, но не шелохнулась. Только лицо стало бледным, и губы упрямо сжались.

– Я это переживу.

Роули подошел к ней очень близко, рассматривая, словно видел впервые.

– Безрассудная или самоотверженная? Хотя одно не исключает другого.

Анета вздернула подбородок и холодно произнесла:

– Три жизни влколака в обмен на годовую границу вокруг Праги и возможность заходить в город для Карла и Вильгельма. Это мое последнее слово.

– Анета, нет! Прошу, посмотри на меня! – Карл закричал, но девушка даже на секунду не отвела взгляд от демона.

– Пять!

– Три!

– Даже условия диктует, – восхитился Роули. – Прелестно!

Он подошел к ней слишком близко. Провел когтем по щеке, оставляя тонкую царапину, а после наклонился и слизнул выступившую кровь раздвоенным языком.

– Роули! Я тебя убью! Клянусь, если ты заключишь с ней сделку, я найду способ тебя убить! – яростно рычал Карл.

Демон не обернулся. Достал флягу и протянул ее Анете. Она нахмурилась, но взяла. Поднесла к губам и сделала глоток, а потом начала хватать ртом воздух. Роули забрал флягу и тоже выпил, скрепляя сделку. В отчаянии Карл шагнул в огонь.

Вмиг пламя погасло, а Роули исчез из круга, оставив растерянную Анету и злого Карла вдвоем. Краем глаза Люксембургский заметил, как Фауст удалился обратно в замок.

– Ты ненавидишь меня, да? Я увидела, как Эда вносили в покои напротив моих, и представила всех людей в Праге такими: растерзанными, изодранными и мертвыми. Не смогла вынести этой картины.

Она стояла напротив, дрожа то ли от холода, то ли от осознания того, что лишила их самого ценного – времени. Карл притянул Анету к себе, обнимая, вдыхая аромат ее волос и успокаиваясь.

– Я злюсь на тебя, очень злюсь. И на себя за то, что не предугадал твоего поступка, хотя в этом мы очень похожи.

– В глупости? – спросила она сквозь слезы.

– В жертвенности. Но мы разберемся с этим, когда покончим с вейтус.

Они вернулись в замок, когда оранжевый бок небесного светила показался на горизонте. Стая Маркуса после завтрака собралась во дворе, туда же вышли члены Contra Malum. Вильгельм невозмутимо стоял рядом с Эдгаром, который напоминал мумию. Весь торс и шею обвивали белые бинты с пятнами сочившейся крови. Дэниэль кивнул, предоставляя право говорить Карлу.

Карл вошел в центр толпы, его уверенный голос разрезал предрассветную тишину:

– Мы нашли оружие, которое, попадая внутрь упыря, обращает его в прах. Это соль, смоченная в крови влколака. Поэтому у всех влколаков возьмут кровь, чтобы провести быстрые проверки на низшем и подготовиться к нападению. Вейтус придут с наступлением сумерек.

Среди влколаков послышался шепот.

– Нет, это не точные знания. Это мое предположение, которое основано на знаниях военного дела и поведения вейтус. Они не кинулись сюда после бала, значит, взяли ночь в Праге на подготовку, днем не нападут, потому что у людей есть интернет и телефоны. В таком случае к вечеру бы о них узнал весь мир, а, как я понял, огласки они пока не хотят. Они действуют, как паразиты, вползая в общество, распространяясь в нем и медленно пожирая. Широкая огласка может привлечь армию и посеять хаос раньше времени.

Карл поднял руку вверх, указательным и средним пальцем изобразил букву V.

– Знак, обозначающий присутствие упырей. Увидите его сегодня или потом, знайте, что он означает. Вы можете таким способом предупреждать других о кровососах. Да, вейтус – древние упыри. Да, они сильнее, хитрее и беспощаднее нас. Но помните, сегодня мы живы и готовы защитить Богемию с оружием, которое превращает их в пепел. Жизнь и свобода людей превыше всего! Дэниэль, прошу вас.

Фауст быстро распределил караульные смены, отправил половину спать, а оставшихся – готовить оружие. Низшего, которого привезли в багажнике, поволокли в подвал для опытов с солью и кровью.

Дневные часы мчались один за другим, словно облака в горах, гонимые ветром: накрывая тенью и тут же скрываясь за белой вершиной.

– Ох и не повезло тебе, – скривился Вильгельм, поправляя кожаные перчатки и глядя на низшего, которого начали испытывать соляной крошкой, смоченной в крови волка.

Спустя несколько часов получилось идеальное соотношение соли и крови, а от низшего осталась горсть черного пепла на каменном полу.

* * *

Территорию вокруг замка обставили запрещающими знаками. На подступах установили ловушки и сигнализацию. Люди Фауста надели шейные воротники, смоченные в соляно-кровяном растворе и почти полностью закрывающие кожу. Стае Маркуса раздали бронированные широкие наручи на передние лапы, чтобы они могли защититься от серебряных пуль и стрел.

– Я знаю, что вы привыкли планировать на физических картах, – Эдгар появился в оружейной, когда Вильгельм, Анета, Карл, Маркус и Фауст собрались вокруг стола с разложенной картой Карлштейна и окрестностей. – Но я сделал кое-что получше.

Эдгар открыл ноутбук, который до этого держал в руках, и поставил на стол.

– Это моделирование местности, как в компьютерной игре. Можно наглядно просчитать шаги противника и наши ответные действия.

Он нажал несколько клавиш, и на экране леса и дороги вокруг замка наполнились фигурами волков, людей и низших, которые передвигались на четвереньках. Дальнейшее время прошло в обсуждениях и подготовке. Охрана находилась на постах по всему периметру крепости.

Маркус часто отлучался, отвлекаясь на телефон. Под вопросительным взглядом Анеты сдался, рассказывая:

– Я несколько раз звонил Лиаму Уайту, а потом оставил с десяток сообщений.

– Он согласился? – взволнованно спросила Анета.

– Нет, но я все равно написал, где мы находимся и когда примерно нападут вейтус. Добавил еще про город и сколько жизней они могли бы спасти.

– Что ж. Ты сделал достаточно, Маркус. Благодарю! – Карл ободряюще похлопал его по плечу, но Шварц все равно остался мрачен.

Дэниэль отлучился в деревню навеять сон и проследить, чтобы люди не остались на улице. Вильгельм, до этого вяло принимающий участие в разговоре, извинился и покинул собрание. Анета тронула Карла за плечо и показала на спину удаляющегося мистера Рота.

– С ним что-то не так.

Карл кивнул и вышел вслед за Вильгельмом. Он стоял на замковой стене, всматриваясь в стремительно темнеющее небо. Лицо Вильгельма выглядело бледнее обычного, под глазами залегли темные тени.

– Что с тобой?

Карл встал рядом, но смотрел не на долину, а разглядывал друга.

– Все в порядке, – криво улыбнулся Вильгельм.

– Давай обойдемся без лжи! Я вижу, я чувствую, что ты испытываешь боль, но не пойму причину. Тебя ранили?

Вильгельм стянул перчатку, которую не снимал с момента приезда в замок. Его левая рука почернела, словно от ожога. Кожа на кисти обуглилась, а от указательного пальца осталась только кость. Плоти не было.

Карл склонил голову набок, хмурясь и подыскивая слова утешения. Ком в горле мешал говорить, а выпитая недавно кровь из пакета запросилась наружу.

– Я был в перчатках, когда вталкивал соль в вейтус возле шахт. Коготь на пальце сорвался во время сражения, соль с кровью, видимо, соприкоснулась с раной. – Вильгельм вытер мокрое от пота лицо и засунул руку обратно в перчатку. – Это медленно убивает меня, Карл, но я очень надеюсь, что мне хватит времени помочь тебе в этой битве.

Его горькая усмешка отозвалась болью внутри, и Карл сжал плечо друга.

– Может, попробовать отсечь заразу?

– Слишком поздно. Она уже в моей крови. Я заметил изменения лишь на подъезде к замку.

Карл хотел сказать, что они что-то придумают и сделают все возможное для того, чтобы Вильгельм выжил, но он не успел. Сумерки, резко опустившись на долину вместе с туманом, украли все слова, забрали все мысли.

В один миг вокруг стало тихо, улегся ветер, весь день до этого трепавший флаги на главной башне замка. В пустой тишине послышался шорох веток, скрип костей, запах тлена и гниющей плоти. Запах надвигающегося ужаса. Со всех сторон накатывал жужжащий, шипящий звук передвижения сотен ног и рук, словно они оказались в центре кары Господней. Воздух уплотнился и стал горячим, подобным смоле. Шорохи, сначала неясные, словно в ночном кошмаре, набирали громкость, оживали фигурами мертвецов на улицах деревни под замком.

Глава 20

Est quaedam flere voluptas.

В слезах есть что-то от наслаждения.

«Пражский трдельник»

«Коротко о последних новостях Праги:

Соборы, костелы и церкви продолжают работать и принимать горожан в любое время суток.

Воскресенье посвятите семье. Если вы уже в храме Божьем, там и оставайтесь, если находитесь дома, не приглашайте никого в дом, даже друзей.

Правительство выставило патрули на границах с соседними странами, чтобы сдержать эпидемию. Вампиризм это или бешенство – никто точно не знает, поэтому будьте благоразумны. Полиция и другие органы власти делают все возможное, чтобы обезопасить страну.

Ваш Эл Вода».

Низшим не требовалась дорога, они карабкались по отвесным скалам, словно все время только этим и занимались. Карл даже не стал пытаться сосчитать их: сотни фигур появлялись из тумана и лезли на крепость. Упыри с глазами, пылающими алой жаждой, готовые выпить весь мир. Его уколола вина за то, что последние сутки он оставил Прагу превращаться в это. Царапанье когтей, голодные вздохи и шипение наполняли сердце ужасом.

Единственное, чего Карл не предусмотрел – человеческий фактор. Орден состоял не только из энсиа. Ни Карл, ни Дэниэль, стремящиеся защитить обычный мир, не просчитали, что среди людей окажутся предатели. Они должны были предусмотреть, ведь Ян постоянно находился с Орденом на ночных вылазках в городе. Страшнее всего Карлу далось понимание, что Ян, возможно, и создавал низших, нападая на мирных жителей Праги.

Вместе с ползущими снизу тварями, ворота в замок, дополнительно укрепленные и охраняемые, распахнулись, впуская орду мертвецов. Несмотря на продуманные действия и четкий план, началась паника. Потерянное преимущество в виде надежно запертых ворот, отвлекло арбалетчиков и снайперов, которые затаились на стенах.

Карл залетел в оружейную. Вильгельм бежал следом, но задержался, чтобы свернуть голову низшему. Анета стояла рядом с Маркусом, они раздевались и помогали уже превратившимся влколакам надевать наручи. Люксембургский поймал ее взгляд и постарался вложить в ответный все свои чувства. Карл осознавал, что они могут не пережить сегодняшнюю ночь, но искренне верил, что это будет не напрасно.

Черные штаны и рубашку Карла украсил плотный жилет с потайными карманами, в которых были тонкие соляные колья и кобура для двух пистолетов. Вильгельм, одетый точно так же, подал ему меч.

– Знаю, что без меча ты будешь чувствовать себя безоружным.

Карл благодарно улыбнулся и выскользнул во двор вместе с ним, Дэниэлем и Маркусом. За ними потянулись влколаки. На замке и внутри зажглась автоматическая подсветка, которую забыли выключить. Она окрасила надвигающуюся тьму багровым. В этом мраке он понял, что у них не так уж много шансов, ибо скоро здесь появятся вейтус.

Карл не тратил кровавую соль на низших, орудуя мечом. Железо в его руках пело смертельную песнь для тех, кому не повезло встать на пути.

Шаг за шагом за его спиной оставались обезглавленные мертвецы. Во дворе, тесном от трупов, влколаки прыгали на стены, сбрасывая все прибывающих ночных тварей.

– Карл! – послышался легкий шепот, он пах знакомо и сладко.

Он обернулся, но никто его не звал.

– Карл!

Люксембургский прыгнул на стену, осматривая лес внизу. На холме, который был с противоположной стороны долины, на широкой поляне, он увидел их. Вейтус. Около двадцати упырей. Они быстро двигались к замку. У каждого в руках была цепь, на другом конце которой извивались, словно бешеные псы, низшие. В центре шел Алан Берсе, а по его правую руку – Ян Воганька. Под оливковыми камзолами с золотыми пуговицами угадывались кобура и перевязи для меча.

Карл не обманывался: древнее оружие значительно повысило их шансы, но достать этим самым оружием вейтус было почти невозможно. Чем старше упырь, тем он быстрее, его восприятие, его чутье усиливаются, да так, что люди в сравнении – всего лишь медленно ползущие песчинки времени.

Взгляд задержался на Яне. Карл с усилием выдохнул, плотно сжал губы и потер ноющую грудь, словно там был нож. Нож предательства.

Обезглавив двух низших, которые показались на стене, Карл оглянулся на двор. Упыри смешались с членами Ордена и влколаками. Похоже, вейтус подняли укушенных на восьмой день, потому что многие выглядели раздувшимися, и их смрад наполнял воздух, отравляя. Золотистого влколака он там не нашел, поэтому шагнул с отвесной стены в туманный мрак и оказался на дороге к деревне. Сзади приземлился Вильгельм, его рубашка была исполосована когтями.

Туман проглотил деревню и струился в лес. Карл посмотрел на Карлштейн. Место для града на скале он выбирал между пятью примерно одинаковыми по высоте холмами. Каждый из пяти в стародавние времена являлся языческой святыней. Сейчас его крепость буквально кричала от ужаса: вместе со звуками выстрелов, со звоном металла и с воем зверей раздавалось упыриное шипение, словно тысячи смертоносных змей вдруг оказались в одном месте.

Впереди шел Дэниэль с двумя влколаками. Он стремительно приближался к вейтус, по пути обезвреживая низших. Переглянувшись, Вильгельм и Карл размытыми тенями скользнули следом. Карл заметил, как одновременно с ними на противников напали влколаки. Раздался протяжный и злой волчий вой.

Первый удар мечом незнакомый вейтус отразил с такой легкостью, словно отмахнулся от зубочистки. Карл провел обманный финт, попутно полоснув еще одного по спине, и ударил снизу, но противник выбил оружие из его рук. Бывший король отвернулся от мужчины, засунул руку в кобуру и спустил курок. Пуля, вылетевшая из-под руки, впечаталась в горло. Карл повернул голову, наблюдая, как раненый вейтус закричал и в момент рассыпался прахом.

За смертью от древней соли из шахт, смешанной с кровью, наблюдал не только он. Вейтус, очевидно, до этого расслабленные и уверенные в своем превосходстве, стали нападать расчетливо, напористо и безжалостно, больше не играя в благородство. Никому не удалось зацепить вейтус из пистолета или арбалета. Как бы ни целились, те ускользали за мгновение до того, как пули должны были впиться в их плоть. Битва с поляны сместилась на край леса, позволяя древним упырям уходить от прямого столкновения и нападать со спины. Черными тенями они поднимались в воздух и атаковали сверху, сокращая численность волков. Туман стал гуще, первые ряды деревьев почернели от скверны, которая собралась в этом месте.

Карл крутился на месте, убивая новообращенных низших, которые стекались в долину со всех сторон. Между деревьев мелькнула знакомая белая борода, и послышался звериный вой, оборвавшийся на высокой ноте.

Карл прокрутил меч в руках и, скользнув тенью, оказался возле Воганьки. Ян руками разрывал пасть влколаку, лишая того шанса на воскрешение. Звери в лесу завыли, почуяв смерть сородича. Воганька обернулся, жестокий взгляд и кровь, которая украшала одежду, совершенно меняли привычный облик. Карл напал первым, вкладывая в удар всю злость и ярость.

– Мой король, – Ян резко отбил удар и нанес свой, подныривая под руку. Карл в последний момент уклонился от лезвия, которое разрезало рубашку.

– Почему, Ян?

Всегда добродушные глаза Воганьки пылали алым безумием, а лицо исказила гримаса ненависти, смешанной с презрением.

– Я говорил, мой король. Я пожил больше вашего и видел, что люди сделали с нашей землей. Они паразиты, а паразитов следует уничтожать. Если бы вы малодушно не принимали серу, а потом не умерли – к этому времени думали бы так же.

Ян закинул меч на плечо и двинулся по дуге, наблюдая за битвой в лесу. Карл смотрел на его лицо с короткой белой бородой и морщинами, которые собирались вокруг глаз, когда Ян говорил. Все в Воганьке было ему знакомо, он находился рядом всю жизнь Карла, с самого рождения. Даже владению оружием обучил его именно Ян, а не королевские мечники. Карл ощутил скорбь.

– Это мы паразиты, Ян. Мы не можем жить без чужой крови.

– Да? А люди? Они могут жить без истребления народов? Без убийств животного мира? Без войн? Без наркотиков?

– Я смотрю, ты заразился идеей идеальной упырской диктатуры?

– Я давно поддерживаю вейтус, мой король! Мы планировали это не одно десятилетие, – он понизил голос, почти шипя. – Как вы думаете, кто подтолкнул графиню Кинских к краже короны? Мои люди в научных кругах специально отказывали ей в исследовании, побуждая к действию.

– Ты знал, что она влколак? – Карл не смог скрыть удивление, до этого считая кражу короны глупой случайностью.

– Нетрудно рассчитать периодичность наследуемого гена зверя, если задаться целью. Я наблюдал, пока она росла. Даже организовал ей при поддержке вейтус пару вылазок за антиквариатом, чтобы Анета возомнила, будто у нее хорошо получается возвращать утраченные сокровища Богемии. Из-за особых условий проклятия, которые вы с демоном составили, я не мог принудить ее. Она сама решила взять венец.

Воганька остановился, а за его спиной показался, низко опустив голову, влколак песочного окраса. Сладкий запах вейтус и смрад низших смешался с ароматом волчьей шерсти, и Карла замутило.

Битва снова сместилась глубже в лес. Туман приглушал звуки и ложился слезами на траву и деревья.

– Высокородная девка должна была только украсть корону, и все! Но кто знал, что каким-то непостижимым образом Анета свалится на ваш гроб в тот момент, когда его перепрячут.

Карл помотал головой и недоуменно спросил:

– А почему ты просто меня не убил, пока я спал?

– На вас у вейтус был план: разбудить позже, когда Богемия станет их королевством, и посадить на трон. При всех недостатках вы хороший правитель, такими не разбрасываются.

– Я бы не стал принимать вашу сторону!

– Еще как стали бы, если бы не помеха в виде графини и Ордена. – Ян насмешливо оскалился: – Мы даже попытались столкнуть ее с Роули, в надежде, что он ее убьет, но не вышло.

Влколак смотрел прямо на Карла, и тот слегка качнул головой, показывая, что это его бой. Золотистая тень скрылась за деревьями так же неслышно, как и появилась. Воганька метнулся за ней наперерез, но не успел, Карл стремительно нанес удар в спину, чего никогда не делал ранее, проткнув мечом тело Яна насквозь. Тот обернулся, его оружие выпало из рук, на лице отразились неверие и боль. Он закашлялся, изо рта хлынула кровь, превращая камзол впереди в темное пятно. Заведя руки за спину и обхватив рукоять, он в несколько попыток вытащил меч и кинулся с ним на своего господина.

Карл уклонился и ударил в челюсть, заставляя бывшего слугу попятиться. Рана Яна затягивалась, одежда больше не напитывалась кровью.

– Последний раз прошу – присоединяйтесь к нам!

– Никогда! – выдохнул Карл.

Воганька оскалился и взвился в воздух, сверху метя острием меча в голову Люксембургского, но тот прыгнул навстречу, на лету доставая тонкий соляной кол.

Они коснулись земли одновременно. Карл с клинком в плече и Ян с соляной отравой, воткнутой в шею так, что достать ее уже не представлялось возможным.

– Мне жаль, Ян.

Широко распахнутые алые глаза Воганьки с ужасом смотрели на Карла, открытый рот с оскаленными клыками не мог издать ни звука.

Карл подхватил его, бережно опуская на землю. Шея Яна почернела, затем стало пепельным лицо, осыпаясь прахом. Туловище обратилось тленом, оставив на земле лишь мокрую от крови одежду.

– Мне так жаль, – повторил Карл. – Прощай, Ян.

Он почувствовал, как увлажнились глаза, и спрятал воспоминания о лучшем наставнике и слуге подальше вглубь сознания. Морщась от боли, Карл вытащил клинок и, пошатываясь, устремился в лес, где раздавались рычание, вой и выстрелы.

Анета

Энн метнулась в лес, оставляя Карла с Яном наедине. Она слышала, что Воганька говорил о ней. Внутри появилось чувство, что ее всю жизнь использовали, что заранее определили для нее роль, и от этого сделалось особенно мерзко.

Взглядом Карл дал понять, что это его бой, значит, она может попытаться достать Берсе. Никогда еще в жизни Энн не испытывала настолько горячую ненависть. Она вспомнила, что увидела в досье на Алана, которое прислал ей Вильгельм перед битвой. Помимо техники боя, он описал, как Берсе отводит левую ступню в сторону перед решающим броском и как расслаблен, если видит, что противник почти повержен.

Выстрелы не утихали, как и безумное звериное рычание. Напавшие в лобовой атаке влколаки быстро поняли, что против пуль у них мало шансов, поэтому стали осторожнее и постепенно перетянули всю битву под сень густого леса, где чувствовали себя на своей территории.

Энн неслась между деревьев, едва касаясь лапами влажного мха. Уклонилась от выстрела, ударила, когтями разрывая горло одному из вейтус, перекусила шею ползущему низшему, который схватил ее за заднюю лапу. Кинских ощущала всю стаю огненными точками, вспыхивавшими под веками, стоило ей моргнуть. Энн видела, когда точка меркла. Были те, которые сияли вполовину меньше, и те, которые, погаснув, пропадали совсем. Умирали.

Холмистое поле сражения, скрытое деревьями и утопленное во влажной дымке, напоминало адский бал, на котором вейтус и влколаки танцевали в борьбе за людские души. В бледном неясном свете их тени кружились в ужасающем вальсе: каждый укус нес печать смерти, каждый удар когтистой лапы – мучительную боль.

Среди деревьев она заметила высокую фигуру Вильгельма, он атаковал двоих вейтус, чуть дальше лежал мертвый влколак. Его голову, отделенную от тела, держал один из старших и издевательски помахал ею, увидев Энн.

Она оскалила внушительную пасть, пена вместе со слюной вырывалась из глотки, шерсть на загривке поднялась, демонстрируя крайнюю степень ярости. Энн напала, увеличившись еще в несколько раз. Вейтус остался без руки до локтя. Она демонстративно пожевала конечность и выплюнула ему под ноги мешанину из плоти, крови и костей. В это время Вильгельм взял на себя второго, несколько раз неудачно выстрелив соляными пулями. Наконец он попал вейтус в живот, а того, который остался без руки, украсила дырка во лбу. Почернев, она обратила упыря в пепел.