Текст книги "Большая книга психики и бессознательного. Толкование сновидений. По ту сторону принципа удовольствия"

Ссылка Фрейда на сообщение К. Юнга, согласно которому сновидения, вызванные раздражением от зубов, у женщин имеют значение сновидений о родах (“Толкование сновидений”), а также народное поверье (о значении зубной боли у беременных) побуждают противопоставить в сновидении женское значение мужскому (половому созреванию). В связи с этим мне вспоминается более раннее сновидение, в котором вскоре после того, как я закончил лечение у зубного врача, мне приснилось, что у меня выпали только что установленные золотые коронки, и я во сне очень злился из-за значительных расходов, с которыми я тогда еще не совсем смирился. Теперь мне это сновидение становится понятным с точки зрения определенных переживаний как восхваление материальных преимуществ мастурбации по сравнению с любой формой экономически более обременительной объектной любви (золотые коронки), и я думаю, что сообщение той дамы о значении зубной боли у беременных вновь пробудило во мне эти мысли.

Таково убедительное и, как я думаю, безупречное толкование коллеги, к которому мне нечего добавить. Разве что следует указать на возможный смысл второй части сновидения, который с помощью словесных мостиков: удалить зуб – поезд [Zahn ziehen – Zug], вырвать зуб – ехать [Zahn reißen – reisen], по всей видимости, изображает произошедший, несмотря на трудности, переход сновидца от мастурбации к половому акту (туннель, по которому в разных направлениях въезжают и выезжают поезда), а также его опасности (беременность; пальто).

И наоборот, в теоретическом отношении этот случай кажется мне интересным с двух точек зрения. Во-первых, он служит доказательством раскрытой Фрейдом взаимосвязи, что при удалении зуба в сновидении происходит эякуляция. Ведь мы все же должны рассматривать поллюцию, в какой бы форме она ни возникала, как удовлетворение путем мастурбации, которое достигается без помощи механических раздражителей. Кроме того, в этом случае удовлетворение в виде поллюции, в отличие от других форм, не достигается с помощью объекта, пусть даже воображаемого, а происходит, если так можно сказать, безобъектно, является чисто аутоэротическим и в лучшем случае позволяет выявить едва заметный гомосексуальный элемент (зубной врач).

Второй момент, который я считаю нужным подчеркнуть, заключается в следующем: напрашивается возражение, что точка зрения Фрейда здесь совершенно излишня, поскольку одних переживаний предыдущего дня достаточно, чтобы сделать для нас понятным содержание сновидения. Визит к зубному врачу, разговор с дамой и чтение «Толкования сновидений» вполне объясняют, почему спящий человек, которого зубная боль беспокоила также и ночью, создает это сновидение; если уж так хочется, то даже для устранения боли, нарушающей сон (посредством представления об удалении больного зуба при одновременном усилении либидо, заглушающего ощущение боли, которое вызывает страх). Но даже при самых далеко идущих уступках в этом направлении не хочется всерьез отстаивать утверждение, будто в результате прочитанных объяснений Фрейда у сновидца возникла связь между удалением зуба и актом мастурбации или что они просто могли оказать какое-то влияние, не будь сновидец, как он сам признался («вырвать себе»), давно подготовлен. Какой момент, наряду с разговором с дамой, мог, скорее всего, оживить эту взаимосвязь, становится понятным из последующего сообщения сновидца, что, читая «Толкование сновидений», он по понятным причинам не хотел верить в это типичное значение снов, вызванных раздражением от зубов, и желал узнать, относится ли оно ко всем подобным сновидениям. Сновидение подтверждает ему это – по крайней мере, в отношении его собственной персоны – и показывает ему, почему он должен был в этом сомневаться. Таким образом, и в этом смысле сновидение представляет собой исполнение желания, а именно убедиться в важности и прочности этого воззрения Фрейда».

Ко второй группе типичных сновидений относятся те, в которых люди летают или парят в воздухе, падают, плавают и т. п. Что означают эти сновидения? Дать общий ответ здесь нельзя. Как мы увидим, в каждом случае они означают нечто иное, и только материал ощущений, содержащийся в них, всегда проистекает из одного и того же источника.

Из сведений, полученных благодаря психоанализу, следует заключить, что эти сновидения также повторяют впечатления детства, а именно относятся к подвижным играм, которые столь привлекательны для ребенка. Кто из родных не делал вид, будто ребенок летает, держа его на вытянутых руках и бегая с ним по комнате, или не играл с ним в «падение», усаживая его на колени и неожиданно раздвигая ноги, или поднимая его вверх и внезапно лишая поддержки. Дети смеются и беспрестанно требуют повторения, особенно если игра сопровождается легким страхом и головокружением. Затем, через много лет, они повторяют все это в сновидениях, но только здесь уже нет рук, которые их поддерживали, а потому они теперь свободно парят в воздухе и падают. Пристрастие всех маленьких детей к таким играм, а также к раскачиванию на качелях общеизвестно; когда затем они видят гимнастические трюки в цирке, у них вновь оживают эти воспоминания. Дети живо вспоминают об играх своего раннего детства. У некоторых мальчиков истерические приступы состоят исключительно из воспроизведения таких трюков, которые они совершают с большой ловкостью. Нередко во время этих самих по себе невинных подвижных игр возникали также сексуальные ощущения. Если подыскать одно привычное нам слово, обозначающее все эти мероприятия, то этим словом будет «забава» в детстве, повторяемое сновидениями о полете, падении, головокружении и т. п., чувство удовольствия от которых теперь обратилось в страх. Но как известно каждой матери, в действительности забавы детей довольно часто оканчиваются плачем и ссорой.

Таким образом, у меня есть все основания отказаться от того объяснения, что наше осязание во время сна, ощущения от движения наших легких и т. п. являются причиной снов о полете и падении. Я считаю, что сами эти ощущения воспроизводятся благодаря воспоминанию, к которому относится сновидение, то есть они являются содержанием сновидения, а не его источником.

Этот однородный и проистекающий из одного и того же источника материал двигательных ощущений используется теперь для изображения самых разнообразных мыслей сновидения. Большинство чувственно окрашенных снов о полете или парении в воздухе требуют самых разных истолкований, совершенно особых у одних людей и истолкований типичного характера – у других. Одной моей пациентке очень часто снилось, что она парит над улицей на определенной высоте, не касаясь земли. Она была очень низкого роста и боялась любого загрязнения, которое приносит с собой общение с людьми. Ее сон о том, как она парит в воздухе, исполнил оба желания, оторвав ее ступни от земли, а саму ее возвысив над остальными. У другой сновидицы сон о полете означал желание: «Ах, если бы я была птицей»; другие становились по ночам ангелами, лишенные возможности называться так днем. Благодаря близкой связи полета с представлением о птице становится понятным, почему сновидение о полете у мужчин, как правило, имеет грубое чувственное значение. Мы нисколько также не удивимся, если услышим, что тот или этот сновидец всякий раз очень горд своим умением летать.

Доктор П. Федерн (Вена) высказал интересное предположение, что значительную часть этих снов о полете составляют сновидения об эрекции, потому что удивительный и непрерывно занимающий человеческую фантазию феномен эрекции должен производить впечатление об исчезновении силы тяжести. (Ср. в этой связи крылатые фаллосы в античности.) Примечательно, что такой здравомыслящий и, собственно говоря, отвергающий всякие толкования экспериментатор, как Маурли Волд, также отстаивает эротическое истолкование снов о полете (парении в воздухе) (1910–1912). Он называет эротику «важнейшим мотивом сна о парении в воздухе», обращаясь к интенсивному чувству вибрации в теле, которое сопровождает эти сны, и на часто встречающуюся связь таких сновидений с эрекцией и поллюцией.

Сновидения о падении чаще носят характер страха. Их толкование у женщин не доставляет никаких затруднений, поскольку они почти всегда символизируют падение, которым описывается желание поддаться эротическому искушению. Инфантильные источники снов о падении мы пока еще до конца не выяснили; почти все дети иногда падают, и в таком случае их поднимают и ласкают; если ночью они падали с кроватки, то няньки брали их в свою постель.

Люди, которым часто снится, что они плавают, с удовольствием рассекают волны и т. д., обычно страдали в детстве энурезом, и теперь они воспроизводят в сновидении приятное чувство, от которого давно уже научились отказываться. К каким способам изображения прибегают сны о плавании, мы вскоре узнаем на том или ином примере.

Толкование сновидений о пожаре основывается на запрете в детские годы, который велит детям не «баловаться с огнем», чтобы по ночам им не пришлось мочить постель. То есть в их основе также лежит воспоминание об enuresis nocturna в детстве. Во «Фрагменте анализа одного случая истерии» (1905e) я представил полный анализ и синтез такого сна о пожаре в связи с историей болезни сновидицы и показал, для изображения каких побуждений в более зрелые годы может использоваться этот детский материал.

Можно было бы привести еще множество «типичных» сновидений, если понимать под ними частое повторение одного и того же явного содержания сновидения у разных сновидцев, например: сны, в которых человек идет по узким улицам или через анфиладу комнат, сны о ночном грабителе, к которому относятся также предупредительные меры нервного человека перед отходом ко сну, сны о преследовании дикими животными (быком, лошадью) или о том, как угрожают ножами, кинжалами, копьями (два последних характерны для явного содержания сновидения людей, страдающих страхом), и т. п. Исследование, в котором специально изучался бы такой материал, было бы вознаграждено сторицей. Но вместо него я сделаю два замечания, которые, впрочем, относятся не только к типичным снам.

Чем больше занимаешься разгадкой сновидений, тем с большей готовностью признаешь, что большинство сновидений подвергает обработке сексуальный материал и выражает эротические желания. Только тот, кто действительно анализирует сновидения, то есть от явного содержания сновидения продвигается к его скрытым мыслям, может судить об этом, но не тот, кто довольствуется регистрацией явного содержания (как, например, Некке в своих работах о сексуальных снах). Здесь же отметим, что этот факт не содержит для нас ничего удивительного – он полностью согласуется с нашими принципами объяснения сновидений. Ни одному другому влечению, начиная с детства, не довелось испытать такого подавления, как сексуальному влечению во всех его многочисленных компонентах[275]275
  Ср. мои «Три очерка по теории сексуальности» (1905d).


[Закрыть], ни у одного другого нет столь многих и столь сильных бессознательных желаний, которые воздействуют в состоянии сна, порождая сновидения. При толковании сновидений никогда нельзя забывать об этом значении сексуальных комплексов, но и нельзя, разумеется, его преувеличивать.

При тщательном анализе многих сновидений можно будет установить, что их следует понимать даже как бисексуальные, поскольку в результате получается неопровержимое истолкование, в соответствии с которым они реализуют гомосексуальные побуждения, то есть импульсы, противоречащие обычному половому поведению грезящего человека. Однако то, что, по утверждению В. Штекеля[276]276
  «Язык сновидения», 1911.


[Закрыть] и А. Адлера[277]277
  «Психический гермафродитизм в жизни и в неврозе» (1910) и последующие работы в «Zentralblatt für Psychoanalyse», т. 1, (1910–1911).


[Закрыть], все сновидения следует истолковывать как бисексуальные, представляется столь же бездоказательным, как и неправдоподобным обобщением, которое мне бы не хотелось отстаивать. Прежде всего я не мог бы игнорировать очевидный факт, что существуют многочисленные сновидения, которые удовлетворяют другие, а не эротические – в широком смысле – потребности: сновидения о жажде и голоде, сновидения о комфорте и т. д. Также и другие положения, «что за каждым сновидением можно найти клаузулу смерти» (Штекель, 1911), что каждое сновидение позволяет выявить «поступательное движение от женской линии к мужской» (Адлер, 1910), на мой взгляд, значительно преступают пределы допустимого при толковании сновидений. Утверждение, с которым неустанно полемизируют в литературе, что все сновидения требуют сексуального истолкования, моему толкованию сновидений чуждо. В седьмом издании этой книги его нельзя обнаружить, и оно находится в очевидном противоречии с остальным ее содержанием.

То, что невинные на первый взгляд сновидения сплошь и рядом воплощают грубые эротические желания, уже отмечалось нами в другом месте, и мы могли бы это теперь подтвердить новыми многочисленными примерами. Но и многие, казалось бы, индифферентные сновидения, в которых ни в одном направлении нельзя заметить ничего особенного, при анализе сводятся к несомненным сексуальным желаниям-побуждениям зачастую неожиданного характера. Кто, например, мог бы до толкования предположить сексуальное желание в следующем сновидении? Сновидец рассказывает: «Между двумя роскошными дворцами чуть позади стоит маленький домик, ворота которого заперты. Жена ведет меня по улице к домику, толкает дверь, а затем я легко и быстро проскальзываю во двор, наискось поднимающийся в гору».

Кто имеет некоторый опыт в переводе сновидений, тот, разумеется, сразу вспомнит о том, что проникновение в тесные помещения, открытие запертых дверей относятся к самой употребительной сексуальной символике, и с легкостью обнаружит в этом сновидении изображение попытки коитуса сзади (между двумя роскошными ягодицами женского тела). Узкий, наискось подымающийся проход – это, конечно, влагалище; помощь, оказываемая женой сновидца, вынуждает к толкованию, что в действительности только уважение к жене удерживает от такой попытки, а в результате расспросов оказывается, что накануне сновидения в доме сновидца появилась молодая особа, которая вызвала его расположение и создала у него впечатление, что она не стала бы сильно противиться сближению подобного рода. Маленький домик между двумя дворцами относится к воспоминаниям о Градчанах в Праге и этим указывает на ту же самую девушку родом из этого города. [1909.]

Когда я говорю пациентам о часто встречающемся эдиповом сновидении – половом акте с собственной матерью, – то получаю в ответ: «Такого сновидения я у себя не припомню». Но сразу после этого всплывает воспоминание о другом – неузнаваемом и индифферентном – сновидении, которое у данного человека не раз повторялось, а анализ показывает, что это сновидение аналогичного содержания, то есть опять-таки является эдиповым сном. Я уверяю, что завуалированные сновидения о половом акте с матерью снятся во много крат чаще, чем откровенные[278]278
  Дополнение, сделанное в 1911 году: Типичный пример такого завуалированного эдипова сновидения я опубликовал в № l «Центрального психоаналитического бюллетеня»; другой пример вместе с подробным толкованием – О. Ранк (1911а).
  Дополнение, сделанное в 1914 году: По поводу других завуалированных эдиповых сновидений, в которых на передний план выступает символика глаза, см. работу Ранка (1913). Сюда же относятся работы о «снах про глаза» и символике глаза Эдера, Ференци, Райтлера. Ослепление в сказании об Эдипе и др. как замена кастрации.
  Дополнение, сделанное в 1911 году: Впрочем, древним было не чуждо и символическое толкование незавуалированных эдиповых сновидений. (Ср. Rank, 1910): «Так, Юлий Цезарь рассказал сон о половом акте с матерью, который толкователь сновидений истолковал как предзнаменование покорения им земли (мать – земля). Столь же известно и предсказание оракула Тарквиниям: тот из них будет властвовать над Римом, кто первый поцелует мать (osculum matri tulerit), что Брут счел указанием на мать-землю (terram osculo contigit, scilicet quod ea communis mater omnium mortalium esset. [Брут… поцелуй… землю – единую мать всех смертных».] Ливий I, LVI). Дополнение, сделанное в 1914 году: Ср. в связи с этим сновидение Гиппия у Геродота (VI, 107): «Но варвары привели Гиппия в Марафон, после чего ночью приснился ему такой сон. Гиппию снилось, будто он спал со своей собственной матерью». Из этого сна он заключил, что вернется в Афины, снова добьется власти и, состарившись, умрет на родине.
  Дополнение, сделанное в 1911 году: Эти мифы и толкования указывают на правильный психологический вывод. Я обнаружил, что люди, которым отдавала предпочтение или которых выделяла мать, проявляют в жизни ту особую веру в себя, тот непоколебимый оптимизм, которые нередко кажутся героическими и обеспечивают действительный успех.
  Начиная с издания 1925 года здесь воспроизводится небольшая работа Фрейда (1910l), упомянутая в начале настоящего примечания. – Прим. пер.
  Типичный пример завуалированного эдипова сновидения:
  Одному мужчине снится: Он имеет тайные отношения с дамой, которая собирается выйти замуж за другого. Он беспокоится, что этот другой раскроет эти отношения и бракосочетание не состоится, а потому ведет себя по отношению к мужчине очень нежно; он прижимается к нему и его целует. – События в жизни сновидца касаются содержания этого сновидения лишь в одном пункте. Он поддерживает тайные отношения с замужней женщиной, а многозначительное высказывание ее мужа, с которым он дружен, пробудило у него подозрение, что, возможно, тот что-то заметил. Но в действительности здесь играет роль еще нечто иное, о чем в сновидении не упоминается и что само по себе все же дает ключ к пониманию сновидения. Жизни супруга угрожает органическая болезнь. Жена подготовлена к возможной внезапной кончине, и наш сновидец сознательно строит планы после смерти мужа взять в жены молодую вдову. Вследствие этой внешней ситуации сновидец оказывается в констелляции эдипова сновидения; ему хочется убить мужа, чтобы получить его жену; сновидение выражает это желание в лицемерном искажении. Вместо замужества с другим оно изображает, что другой только собирается на ней жениться, что соответствует его собственным тайным намерениям, а враждебность к мужчине скрывается за демонстративной нежностью, проистекающей из воспоминаний о его отношениях с отцом в детском возрасте.


[Закрыть].

Имеются сновидения о ландшафтах и местностях, в случае которых у сновидца возникает уверенность: «Я здесь уже когда-то бывал». Однако это ощущение déjà vu имеет в сновидении особое значение. Эта местность всегда представляет собой гениталии матери; действительно, ни про одно другое место человек не может с такой уверенностью сказать, что «здесь уже когда-то бывал». Единственный раз пациент, страдавший неврозом навязчивости, поверг меня в замешательство, рассказав сновидение, в котором шла речь о том, что он посещает квартиру, в которой бывал уже дважды. Но именно этот пациент рассказал мне задолго до этого эпизод из своего детства, когда ему было шесть лет, что однажды он спал в кровати матери и воспользовался этим случаем для того, чтобы засунуть палец в гениталии спящей.

В основе большого числа сновидений, часто сопровождающихся чувством страха и имеющих своим содержанием проход через узкие помещения или пребывание в воде, лежат фантазии о внутриутробной жизни, о нахождении в материнской утробе и об акте рождения. Я приведу здесь сновидение одного молодого человека, который в своей фантазии пользуется пребыванием в утробе матери для наблюдения за коитусом между родителями.

«Он находится в глубокой шахте, в которой окно, как в Земмерингском туннеле. Через него он видит сначала пустой ландшафт, а затем представляет себе картину, которая тут же заполняет собой пустоту. На ней изображена пашня, которую бороздит плуг, а чудесный воздух, мысль о серьезном труде, голубовато-черные льдины производят на него прекрасное впечатление. Он идет дальше, видит раскрытую книгу по педагогике… и удивляется, что в ней так много внимания уделяется сексуальным чувствам (ребенка), при этом он невольно вспоминает обо мне».

Одной пациентке приснилось следующее красивое сновидение, нашедшее особое применение в ходе ее лечения.

Находясь летом на *** озере, она бросается в темную гладь озера, там, где в воде отражается бледная луна.

Сновидения подобного рода – это сновидения о родах; их можно истолковать в том случае, если факты, сообщаемые в явном содержании сна, обратить в противоположность, то есть «броситься в воду» трактовать как «выйти из воды», иными словами, «родиться». То место, откуда она появляется на свет, становится понятным, если вспомнить о шутливом значении слова «la lune» во французском языке. В таком случае нетрудно догадаться, что бледная луна – это белая попка, из которой вскоре должен появиться ребенок. Но какой смысл заключается в том, что пациентка хочет «родиться» во время своего летнего отдыха? Я спрашиваю об этом сновидицу, которая без промедления отвечает: «Разве благодаря лечению я не родилась как будто заново?» Таким образом, это сновидение становится приглашением продолжить лечение в том летнем доме, то есть посещать ее там; возможно, оно содержит также робкий намек на желание самой стать матерью[279]279
  Дополнение, сделанное в 1909 году: Значение фантазий и бессознательных мыслей о жизни в материнской утробе стало понятным мне лишь недавно. Они содержат как объяснение своеобразного страха многих людей оказаться похороненным заживо, так и глубочайшее бессознательное обоснование веры в продолжение жизни после смерти, которая представляет собой лишь проекцию в будущее этой непонятной жизни до рождения. Впрочем, акт рождения представляет собой первое переживание страха и вместе с тем источник и прообраз аффекта страха.


[Закрыть].

Другое сновидение о родах вместе с его толкованием я заимствую из одной работы Джонса [1910b]: «Она стояла на берегу моря и следила, как маленький мальчик, который, по-видимому, был ее сыном, заходит в воду. Он зашел так далеко, что вода накрыла его, и она могла видеть теперь лишь его голову, которая то опускалась под воду, то поднималась над поверхностью. Затем сцена превратилась в переполненный зал гостиницы. Супруг оставляет ее, и она вступает в разговор с незнакомцем.

При анализе вторая половина сновидения оказалась не чем иным, как изображением ухода от супруга и установления интимных отношений с третьим лицом. Первая часть сновидения представляла собой очевидную фантазию о родах. В сновидениях, как и в мифологии, выход ребенка из околоплодных вод обычно изображается посредством инверсии как вхождение ребенка в воду; прекрасными примерами этого – наряду со многими другими – служат мифы о рождении Адониса, Осириса, Моисея и Вакха. Выныривание и погружение головы под воду тотчас напоминают пациентке ощущение от движений ребенка, которое она испытала во время своей единственной беременности. Мысль о входящем в воду мальчике пробуждает грезу, в которой она увидела саму себя, как она вытащила его из воды, отвела его в детскую комнату, вытерла полотенцем, одела и, наконец, привела в свой дом.

Таким образом, вторая половина сновидения выражает мысли, касающиеся ухода от супруга, и связана с первой половиной скрытых мыслей сна; первая половина сновидения соответствует скрытому содержанию второй половины, фантазии о родах. Помимо ранее упомянутой инверсии в каждой части сновидения имеют место и другие инверсии. В первой половине ребенок заходит в воду, а затем покачивает головой; в мыслях, лежащих в основе сновидения, сначала появляются движения ребенка, а затем он выходит из воды (двойная инверсия). Во второй половине супруг оставляет ее; в мыслях сновидения она покидает супруга».

Еще одно сновидение о родах, которое приснилось молодой женщине, ожидавшей первого своего разрешения от бремени, сообщает Абрахам (1909). От одного места в полу комнаты подземный канал ведет прямо в воду (родовой путь – околоплодные воды).

Она поднимает крышку в полу, и тотчас появляется существо, одетое в шубу коричневатого цвета и похожее на тюленя. Это существо оказывается младшим братом сновидицы, к которому она с давних пор относилась как мать.

Ранк (1912а) на примере нескольких сновидений показал, что сны о родах пользуются той же символикой, что и сны, вызванные позывом к мочеиспусканию. Эротический раздражитель изображается в них как позыв к мочеиспусканию; наслоение значений в этих снах соответствует произошедшему с детства изменению значения символа.

Здесь мы можем вернуться к оставленной нами теме о роли органических, нарушающих сон раздражителей в образовании сновидения. Сновидения, возникшие под их влиянием, не только совершенно открыто демонстрируют нам тенденцию к исполнению желания и к комфорту, но и очень часто также вполне понятную символику, поскольку нередко к пробуждению ведет раздражение, которое сновидение тщетно пыталось удовлетворить в символической форме. Это относится как к сновидениям, сопровождающимся поллюцией, так и к сновидениям, вызванным позывами к мочеиспусканию и дефекации. «Своеобразный характер снов, сопровождающихся поллюцией, не только позволяет нам непосредственно раскрыть определенные сексуальные символы, уже признанные типичными, хотя и продолжающие вызывать бурные споры, но и способен нас убедить, что иная внешне безобидная ситуация в сновидении является всего лишь символической прелюдией к грубой сексуальной сцене, которая, однако, лишь сравнительно редко открыто изображается в таких сновидениях, но зато достаточно часто переходит в страшный сон, который также ведет к пробуждению». Символика снов, вызванных позывом к мочеиспусканию, особенно очевидна и давно разгадана. Еще Гиппократ отстаивал точку зрения, что если человеку снятся фонтаны и родники, то это свидетельствует о нарушениях в мочевом пузыре (Ellis, 1911). Шернер (1861) изучал разнообразную символику позыва к мочеиспусканию и тоже уже утверждал, что «более сильный позыв к мочеиспусканию всегда превращается в раздражение половой сферы и их символические образования… Сон, вызванный позывом к мочеиспусканию, зачастую одновременно является репрезентантом сексуального сновидения».

O. Ранк, рассуждениям которого в его работе «Наслоение символов в пробуждающем сновидении» я здесь следовал, считает весьма вероятным, что причиной большого количества «снов, вызванных позывом к мочеиспусканию», на самом деле является сексуальный раздражитель, который сначала пытается найти свое удовлетворение путем регрессии к инфантильной форме уретральной эротики. Тогда особенно поучительными являются те случаи, в которых возникший подобным образом позыв к мочеиспусканию ведет к пробуждению и опорожнению мочевого пузыря, после чего, однако, сон тем не менее продолжается, а его потребность выражается теперь в незавуалированных эротических образах[280]280
  Дополнение, сделанное в 1919 году: Такие же символические изображения, которые в инфантильном смысле лежат в основе сновидений, вызванных раздражением мочевого пузыря, в «последнем» смысле предстают в истинно сексуальном значении: вода = моча = сперма = околоплодные воды; корабль = «плавать» (мочиться) = контейнер для фруктов (ящик); мочиться = энурез = коитус = беременность; плавать = наполнение мочевого пузыря = местонахождение неродившегося ребенка; дождь = мочеиспускание = символ оплодотворения; путешествие (ехать = выходить) = вставать с кровати = совершать половой акт («ехать», свадебное путешествие); мочеиспускание = сексуальное опорожнение (поллюция). (Rank, 1912a.)


[Закрыть].

Совершенно аналогичным образом соответствующую символику обнаруживают сны, вызванные позывом к дефекации, которые подтверждают при этом также не раз доказанную в психологии народов взаимосвязь золота и фекалий. «Так, например, одной женщине, лечившейся в связи с нарушением работы кишечника, снится кладоискатель, зарывающий сокровище неподалеку от небольшого деревянного домика, который похож на сельскую уборную. Содержанием второй части сна является то, как она моет зад своему ребенку, маленькой девочке, которая испачкалась». (Rank, 1912a.)

К сновидениям о родах присоединяются сны о «спасении». Спасение, особенно спасение из воды, если оно снится женщине, тождественно родам; но оно имеет другой смысл, если сновидец – мужчина. (См. такое сновидение у Пфистера, 1909.) О символе «спасения» см. мою статью «Будущие шансы психоаналитической терапии» (1910d), а также «К вопросу о психологии любовной жизни, I. Об особом типе выбора объекта у мужчины» (1910h).

Разбойники, ночные грабители и приведения, которых боятся перед засыпанием и которые иногда снятся спящему, проистекают из одного и того же детского воспоминания. Это ночные гости, будившие ребенка, чтобы посадить его на горшок и не дать ему описать постель, или приподнимавшие одеяло, чтобы посмотреть, как он во сне держит руки. В результате анализа нескольких таких страшных снов мне удалось установить личность ночных визитеров. Разбойником всегда был отец, привидениям скорее соответствуют женщины в белом ночном одеянии.