Текст книги "Петербургские арабески"

Но началась война со сражениями в Крыму и блокадой неприятелем столицы со стороны Балтийского моря, и уже было не до насаждений деревьев, кустарников и цветов. В разгар войны умер Николай I, и проект нового впечатляющего ансамбля в центре города – на этот раз паркового – остался неосуществленным. Стоит пожалеть об этом. Он встал бы в один ряд с другими столичными архитектурными ансамблями той эпохи – у Зимнего дворца, Михайловского дворца, Александринского театра…

В описываемое нами время подобное явление произошло и в Париже: здесь тогда тоже между крепостной стеной, с древних времен окружавшей город, и правым берегом Сены создавался парк, известный Булонский лес. С 1852 года он стал обычным местом прогулок парижан. Но то, что удалось Наполеону III, не совсем получилось у Николая I. А то, что было сделано, было затем испорчено его преемниками.

Минареты над Невой

В центре Петербурга, недалеко от Петропавловской крепости, возвышается необычное для этой местности здание с массивным куполом и двумя высокими минаретами. Это мусульманская мечеть, считавшаяся соборной, главной мечетью в Российской империи.

Среди первых поселенцев Петербурга были и мусульмане. При Петре I на Петербургской стороне – к западу от Петропавловской крепости, у Малой Невы, – была Татарская слобода. Со временем число магометан в городе увеличивалось, среди них было много и тех, кто проходил военную службу в столице, при дворах. Имея в виду это обстоятельство, Екатерина II провозгласила свободу вероисповедания: «Да все народы, в России пребывающие, славят Бога всемогущего разными языками по наследию и исповеданию праотцов своих… моля творца о умножении благоденствия и укреплении силы Империи».

Соборная мечеть. Проект М.М. Перетятковича

Соборная мечеть. Проект М.С. Лялевича

Инициатором постройки мечети в Петербурге был Аттаула Баязитов, человек весьма образованный, написавший несколько сочинений об исламе, служивший в Министерстве иностранных дел и бывший муллой сначала в гвардии, а затем и в гражданском приходе. В 1882 году был разрешен сбор средств на постройку мечети – но только среди петербургских прихожан. За двадцать с лишним лет удалось собрать всего 53 000 рублей. Положение изменилось, когда в 1906 году был образован Комитет по постройке Соборной мечети и председателем его был избран полковник Генерального штаба Абдул Азиз Давлетшин – много путешествовавший по странам Востока, знавший их языки и совершивший паломничество в Мекку. «Очень тактичный и влиятельный», Давлетшин добился того, чтобы сбор денег на постройку мечети был разрешен по всей империи. В 1906 году во время визита эмира Бухарского в Петербург Давлетшин был прикомандирован к этому среднеазиатскому властителю. Он увлек эмира идеей сооружения Соборной мечети – самой северной в мире.

Соборная мечеть. Проект Н.В. Васильева

Поздравляя Николая II с наследником, эмир просил разрешить ему помочь столичным мусульманам в деле постройки мечети, в которой бы они «возносили молитвы о Вашем, государь, здравии». Разрешение было получено, и в 1907 году для мечети на углу Кронверкского проспекта и Конного переулка были куплены два смежных участка.

Уже осенью того же года был организован конкурс проектов. Выбирать пришлось из 45 присланных работ. Были присуждены три первых премии – маститым архитекторам М.С. Лялевичу, М.М. Перетятковичу и менее известному Н.В. Васильеву. Из этих трех авторов предстояло выбрать строителя мечети. Неожиданно для всех предпочтение было отдано Васильеву. Его поэтическая фантазия, питавшаяся изучением среднеазиатской архитектуры, изобразила богато украшенную мечеть, напоминавшую знаменитую Гур-Эмир, возведенную в Самарканде над гробницей Тамерлана.

Вид с юго-запада.

Восточный фасад. Мужской вход.

К дальнейшей работе, наряду с Васильевым, были приглашены академик архитектуры А.И. Гоген и архитектор С.С. Кричинский. Окончательно утвержденный рабочий проект создавался уже под руководством опытного Гогена. Здание было освобождено от усложненных и лишенных функционального значения форм и обрело величественную простоту и ясность. Ему была назначена не оштукатурка, а облицовка долговечным гранитом, на сером фоне которого особенно красочными стали украшения из разноцветной майолики.

В августе 1909 года был вырыт котлован и началась кладка фундамента. В феврале следующего года состоялась закладка Соборной мечети. Прибывшего в Петербург эмира принимали в шатре, примыкавшем к уже возведенному фундаменту. Совершивший обряд закладки ахун А. Баязитов прочел молитвы и сказал: «Мечеть наша будет красивой и послужит славой архитектуре и красой городу. Такой мечети, какая будет в Петербурге, нет ни в Париже, ни в Лондоне. Мечеть красива… и надо молить Аллаха, чтоб мечеть эта воспроизводила нас к духовно-нравственной красоте».

Главный зал.

А. Баязитов прибыл к месту торжества больной, с температурой 40°. Через год он скончался. Первое богослужение в новой мечети пришлось совершить уже его сыну – Мухаммед-Сафа Баязитову. Оно было связано с празднованием в 1913 году 300-летия дома Романовых…

Надпись над входом в мечеть извещает, что она была закончена в полной отделке в апреле 1920 года. Но завершена ли действительно эта постройка? Инициаторы ее также предлагали во дворе мечети возвести и другие, повседневно необходимые для мусульманской общины строения. Удалось построить только небольшой двухэтажный служебный флигель.

Женский зал.

Не так давно ученый совет при КГИОП одобрил проект застройки и благоустройства двора мечети, разработанный архитекторами В.А. Вавиловой, Ю.А. Гавриловым, Г.П. Фомичевым. Рядом с существующим 2-этажным флигелем встанет равновысокое с ним строение – вдоль границы участка. Новые дворовые фасады будут украшены в манере, уже здесь определившейся и ставшей привычной. Двор будет озеленен – и его новый облик также послужит украшению города…

«Перекрестясь, прыгай в воду»

С конца XIX века стали много говорить и писать о народном театре. Еще Екатерина II говорила о театре как о школе народной. И вот теперь на рубеже веков возникла острая необходимость в такой школе – поучающей и смягчающей нравы. В Петербурге первым общественным заведением подобного рода стал Народный Василеостровский театр для рабочих.

Инициатором и попечителем этого нового дела стал петербургский градоначальник П.А. Грессер, изыскивавший средства для отвлечения народа от пьянства. Средства эти были им найдены у василеостровских фабрикантов и заводчиков, на которые и было воздвигнуто на Смоленском поле небольшое деревянное здание для театра.

Первым антрепренером, режиссером и ведущим актером этого театра стал в 1886 году некий Денисенко, вполне усвоивший модные идеи народного театра. Вдохновил этого неизвестного провинциального актера на подвиги на этом поприще знаменитый Толстой. Лев Николаевич писал тогда своему поклоннику и, вместе с тем, издателю журнала «Дневник русского актера»: «Народный театр очень занимает меня, и я бы очень рад был, если бы мог ему содействовать; и потому не только очень буду рад тому, что вы переделываете мои рассказы в драматическую форму, но и желал бы попытаться написать для этого прямо в этой форме… Нахожу, что издание вашего журнала отвлечет вас от вашего главного, огромного по значению дела: попытки сделать из театра (игрушки, препровождения времени или школы разврата) орудие распространения света между людьми.

Отдайте все этому делу и, не раздумывая, не готовясь, прямо, перекрестясь, прыгайте в воду… Но дело само по себе огромного значения, и доброе, Божие дело, и непременно пойдет и будет иметь огромный успех…»

Однако успех не сопутствовал не раздумывая прыгнувшему в воду предпринимательства Денисенко. Современник, посетивший печальной осенью Василеостровский театр в первый год его существования, так описывал свои впечатления от увиденного: «Помню огромное незастроенное и невылазно-грязное поле с единственным посреди бедно освещенным зданием театра. Вокруг непроглядно-темно и как-то жутко-пустынно… Внутри театра – пять-шесть человек из Гаванской интеллигенции, а на сцене при самой нищенской обстановке терзается комедия Островского «Без вины виноватые» с г. Денисенко в главной роли «без вины виноватого»».

Финал карьеры Денисенко был скандально поучительным. Во время представления драмы «Парижские нищие» артисты, изображавшие нищих, стали умолять Денисенко, игравшего банкира Дюпона, выдать им милостыню-жалование. Отказываясь в противном случае продолжать игру. Таким образом, Народный театр закрылся, просуществовав только один сезон. Целый год затем он пустовал, перестраивался и лишь в октябре 1889 года решился взять его под свою антрепризу бывший артист Александрийского театра Ф.А. Макаров-Южин. Театральное дело воспитанник императорской сцены хорошо знал, и для Василеостровского театра наступило время правильного и мирного существования.

Вокруг театра были посажены деревья, устроен сквер, в котором стали проводить народные гулянья. Здесь была беседка с военной музыкой, открытая эстрадная сцена с песельниками и комиками. Сад иллюминировали красивыми фонариками. Допускалась и продажа пива отечественного разлива. Пивом местная публика прохлаждалась умеренно, дабы иметь возможность в партере народного театра приобщиться и к искусству. Василеостровская сцена привлекала к себе хорошей постановкой мелодрамы с хорошо сыгранным артистическим ансамблем. Публике особенно полюбился талантливый комик В.П. Васильев. На стенах театрального зала были начертаны фамилии основателей-фабрикантов. Расписанный под рогожу занавес с одной стороны был приподнят и открывал зрителю идиллический сельский пейзаж с сельской школой на первом плане, что тоже нравилось народу. Театр часто давал полный сбор, составлявший 400 рублей, при цене за место от 1 руб. 25 коп. до 5 коп. Сам же удачливый антрепренер Макаров-Южин поселился в построенном напротив театра доме.

Так постепенно утвердился на практике взгляд на устройство спектаклей для народа, высказанный Н. Бунаковым. Известный педагог писал, что «надо в народном театре давать народу именно то, что ему нравится, а не навязывать насильно только то, что мы признаем полезным и поучительным для него – и дело смягчения нравов посредством театра сделается само собой».

Между тем, с одной стороны, деревянное здание народного театра ветшало, а с другой – с 1895 года в столице и в империи за дело организации «всякого рода развлечений, направленных к ограждению населения от злоупотребления крепкими напитками», взялось Попечительство народной трезвости. Попечительство было учреждено при Главном управлении неокладных сборов и казенной продажи питей и, следовательно, располагало достаточными средствами для устройства таких развлечений. Народные театры и народные гулянья должны были стать орудием художественного воспитания народа и содержаться на государственные средства. Первым заведующим театральной частью Попечительства стал режиссер Василеостровского театра Е.Е. Ковалевский.

В 1907 году было открыто новое, Василеостровское учреждение Попечительства – на месте старого «театра для рабочих». Осенью здесь был открыт заново построенный красивый деревянный театр. К партеру был добавлен обширный балкон для зрителей. Фамилии фабрикантов-благотворителей на стенах зала уже отсутствовали.

А в саду при театре тогда возобновились и народные гулянья, уже под эгидой Попечительства и уже без продажи пива отечественного и иного разлива.

Торжество идей Народного театра затем все же было достигнуто неподалеку от бывшего попечительского сада, когда в 1933 году был возведен грандиозный Дворец культуры имени СМ. Кирова с театральным залом на 1300 мест.

На «питейные деньги»

Очарование Петербурга не только в красоте его зданий, набережных, но и в особой его одухотворенности, сопричастности тому, что происходило здесь в прошлом. Почти каждый старый петербургский дом – это страница книги, в которой продолжают жить история, мечты и борения минувших поколений. Это как эстафетная палочка, переданная нам.

На Петроградской стороне, в Александровском парке взгляд наш всегда с восхищением останавливается на зданиях Мюзик-холла и театра «Балтийский дом». Между собой эти величественные сооружения соединены двухэтажным Планетарием. В прошлом все они были частями известного в истории Петербурга «Народного дома Николая II». Интересна история этого необычного комплекса строений. Обстоятельства его возникновения у стен Петропавловской крепости оказались тесно связанными с борьбой с пьянством в дореволюционное время.

Досужая молва в столичном Петербурге подчас представляла Александра III любителем крепких напитков, прятавшим от супруги за голенищем сапога бутылочку смирновской водочки. Однако в действительности государь Александр Александрович как раз ратовал за трезвость, не только за личную, но и общественную, народную. Но он понимал, что прямой запрет продажи спиртных напитков ни к чему хорошему не приведет. Поэтому царь решил поставить выгодное коммерческое дело изготовления и продажи алкоголя под государственный контроль, а от привычки потреблять алкоголь освобождать народ постепенно.

Таким образом, в 1894 году была введена «питейная монополия». Одновременно с учреждением государственной продажи спиртных напитков в России были учреждены попечительства о народной трезвости. Определенная часть денег, вырученных от продажи алкоголя, передавалась этим попечительствам. И это были суммы немалые. Можно было, пользуясь ими, пропагандировать трезвый образ жизни, распространять среди городских и сельских жителей «здоровые понятия». Вместе с тем эти деньги позволяли устраивать и нечто такое, что давало возможность населению интересно и с пользой для себя «проводить свободное время вне питейных заведений».

Формально попечительства числились при министерстве финансов, но на самом деле они пользовались значительной самостоятельностью. Поэтому постановка дела в них зависела от активности общественных кругов.

Председателем Петербургского городского попечительства о народной трезвости стал А.П. Ольденбургский, который серьезно отнесся к своим обязанностям. Известный юрист и писатель А.Ф. Кони характеризовал его как «лицо с особыми полномочиями и притом обладающее исключительной личной энергией и страстностью в достижении раз поставленной цели».

Деятельность столичного попечительства заключалась в устройстве столовых-чайных, специальных амбулаторий, в создании библиотек и так называемых воскресных школ. Однако особое внимание уделялось организации развлечений. Стали проводиться народные гуляния на Петровском острове, Семеновском плацу, в Екатерингофе, Таврическом саду и других местах. Решено было создать народный театр. Театральные труппы попечительства – драматическая и оперная – сформировались в сезон 1898/99 года. Представления давали на всякого рода временных площадках во время народных гуляний, а также в Михайловском манеже (собиравшем до 12 тысяч зрителей) и в здании бывшего Стеклянного завода, переделанном под театр. Однако все это не заменяло своих помещений.

Еще во время проведения всероссийской выставки 1896 года в Нижнем Новгороде внимание посетителей привлекало здание художественного отдела, спроектированное профессором архитектуры А.Н. Померанцевым в стиле эпохи Возрождения с высоким стеклянным куполом в центре. Каркас сооружения был сделан из стали. Но вот закончилась выставка, и ее павильоны опустели…

В январе 1898 года по инициативе А.П. Ольденбургского Петербургское попечительство обратилось в Министерство финансов с ходатайством, чтобы ему «для организации разного рода зрелищ, чтений и увеселений» были переданы и «перенесены в Петербург оставшиеся без всякого применения здания Нижегородской выставки». Далее министру сообщалось, что предполагается устроить «центральное учреждение на летнее и зимнее время… на испрошенной у города части Александровского парка, примыкающей к Зоологическому саду».

Министр финансов С.Ю. Витте резко отрицательно отнесся к этому намерению: «Я находил бы, что предложение об устройстве центрального народного театра едва ли вызывается в настоящее время настоятельной необходимостью…» Городская дума также отклонила просьбу об уступке участка на том основании, что «привлечение народной массы в Александровский парк для увеселений вблизи царской усыпальницы представляется крайне неудобным…» И все же сопротивление властей удалось преодолеть.

Осенью 1899 года начались работы по устройству фундаментов, приступили и к установке металлических конструкций, привезенных из Нижнего Новгорода. Стены между каркасом заполнялись кирпичом. Проект приспособления бывшего выставочного здания для новых функций был выполнен архитектором попечительства Г.И. Люцедарским. Он же руководил постройкой сооружения. При этом ему прежде всего приходилось считаться с указаниями и пожеланиями А.П. Ольденбургского.

Когда металлический каркас здания был собран, стала очевидной необходимость многих дополнительных работ. Фактические расходы далеко выходили за намеченные пределы. Была создана особая комиссия по составлению и рассмотрению подробных смет, в состав которой, помимо Г.И. Люцедарского, вошли «известные своей опытностью строители» – архитекторы П.Ю. Сюзор и А.Р. Гешвенд.

Теперь уже предполагалось, что здание должно вместить не только Народный театр, но и весь комплекс помещений для благотворительных мероприятий попечительства. Таким образом, «центральное учреждение» в процессе строительства почти импровизированно приобретало характер Народного дома.

Народный дом императора Николая II.

В центральной части, под стеклянным куполом, размещался вестибюль. Левое крыло отводилось под театр, к нему делалась пристройка для сцены. Симметричная правая сторона (так называемый Железный зал) была предназначена для гуляний и «чтений», с обратной стороны примыкал флигель с кухней и столовой. Для того чтобы принять возможно большее количество посетителей (не менее 12 тысяч человек, как в Михайловском манеже), по всем залам устраивались металлические балконы и галереи.

Открытие Народного дома состоялось 12 декабря 1900 года. Современный автор в газете «Новое время» так описывал его: «Народный дом… – грандиозное здание, единственное пока и в России, и в Европе, предназначенное для народного развлечения… Прямо из сеней через турникеты посетитель входит в огромный круглый зал под куполом, на стенах которого вверху изображены все части света, карта Российской империи и план Петербурга, все это работы учеников приюта принца Петра Ольденбургского. Прямо против входа широкая лестница ведет на хоры. Справа от входа длинный огромный зал в два света с рядами лож по обеим сторонам предназначается для концертов и народных чтений. В нем стоит кафедра, а в конце устроен поднимающийся пол, в случае необходимости образующий небольшую эстраду. Слева от круглого зала огромный театральный зал с хорами и рядами лож. В зале 1500 мест для сидения и столько же человек может стоять… Огромные столовые занимают место вверху и внизу. Паровая кухня разом может готовить на 1500 человек. Обеденные столы покрываются скатертями из японской бумаги, которая после смены сжигается. Вообще на гигиену и чистоту обращено особое внимание… вентиляция, отопление, освещение – все это устроено с новейшей техникой…» С открытием Народного дома спектакли трупп попечительства стали проводить здесь ежедневно, чередуя драму с оперой. Затем в 1904–1905 годах сцена была отдана в аренду оперному товариществу, «задумавшему ставить только отечественную оперу». В репертуар первоначально вошли «Жизнь за царя» («Иван Сусанин»), «Руслан и Людмила» Глинки, «Русалка» Даргомыжского, «Демон» Рубинштейна, «Евгений Онегин» Чайковского. Затем были показаны и другие произведения русской классики.

Драматическая труппа постоянно находилась на службе у попечительства. Главным режиссером в ней стал известный театральный деятель своего времени В.Я. Алексеев. На первых порах ставились пьесы классических авторов, большей частью русских. Затем внимание стало уделяться историческим спектаклям с большим количеством участников, богатыми декорациями, костюмами и громкой пиротехникой.

15 июня 1901 года при народном доме был открыт сад, протянувшийся вдоль канала у Кронверка с выходом к Неве (за зоопарком). Здесь были устроены железная дорога с узкой колеей и маленькими вагончиками, аттракционы (американские и водяные горы), летний деревянный театр и открытая эстрада. Плата за вход в сад была установлена в 10 коп. Купивший билет мог пройти и в театральный зал – на галереи, где были «бесплатные места». Количество посетителей Народного дома увеличилось до 15–20 тысяч человек в день.

Георгиевские кавалеры на банкете в Железном зале Народного дома

Между тем вокруг деятельности попечительств о народной трезвости разгорелась полемика. В мае 1907 года в государственный совет был внесен проект закона, в котором указывалось, что «министерство финансов, выступив в качестве продавца питей и спиртными напитками, впало в трудно примиримую двойственность…» и поэтому предлагалось попечительства упразднить, их имущество передать городам, земским учреждениям, а ассигнуемые на них одновременно в качестве сохранителя народа от злоупотребления деньги (около 4 млн рублей в год) передать на постройку и содержание «около 8000 школ грамотности…» Сторонники такого решения подчеркивали, что народу нужны не развлечения, а образование и просвещение.

В развернувшемся споре попечительства получили поддержку театральных деятелей Петербурга: «Культурная работа возродится и попечительства останутся могущественным средством просвещения, смягчения нравов, эстетического воспитания народа…» Вспомнили также об общественном характере этих учреждений: «Где можно найти другую такую организацию, где бы так мало средств тратилось на расходы по личному составу, ведь здесь весь труд безвозмездный, это все люди, которые, преследуя общественные задачи и желая сделать доброе дело, отдают ему свое время и свой труд…»

Законопроект был отклонен.

Вскоре после этого Петербургский комитет попечительства решил расширить здание Народного дома. 21 июля 1909 года А.П. Ольденбургский обратился с письмом к В.Н. Коковцеву (в то время – министру финансов). Он указывал, что «попечительство встречает затруднения в расширении своей деятельности, направленной на удовлетворение просветительских задач, и назрела необходимость построить «Народную аудиторию» вместимостью 6000 человек для народных чтений и других просветительских целей».

Строительство нового здания началось весной 1910 года. Проект был разработан архитектором Г.И. Люцедарским. Но в ходе работ первоначальный замысел подвергся изменениям. Появилось желание иметь не только место «для публичных чтений, народных хоров», но и вообще универсальный зал, годный для всех возможных мероприятий. Импровизированные переделки продолжались вплоть до самого открытия нового здания, которое состоялось 4 января 1912 года.

Первых посетителей поражала прежде всего грандиозность сооружения и необычность его интерьеров: «Одиннадцать саженей, на два аршина выше Мариинской сцены!… Это не сцена – целая фабрика с уборными в 3-х этажах… Сцена огромная, строена пропорционально круглому зрительному залу… Прекрасный зал. Он кажется небольшим, таким уютным, нарядным в простоте, чистенький, без золота, серебра, аляповатостей, орнаментов, традиционной заплесневелой мишуры».

Фотографии и репортажи, сделанные в день открытия, позволяют нам представить первоначальный облик нового помещения. Зал в плане круглый. Полы в партере были «устроены так, что, сняв деревянный настил, его можно было превратить в арену цирка». Белые ленты ярусов образовывали три пересеченные сценой окружности, расположенные одна над другой. Их ограждали металлические решетки со строгим рисунком вертикальных и горизонтальных членений. Зал был связан с фойе широкими открытыми проемами. Одиннадцать восьмигранных колонн прорезали ярусы и в самом верху, над капителями, соединялись арками, украшенными рельефами. И над всем этим был огромный купол – «величайший в мире – 33 метра», со световым фонарем и люстрой. Привлекал внимание занавес, расписанный художником И.Я. Билибиным «в глубоко русском стиле со старомосковским пейзажем посредине и красиво орнаментированными бортами».

По своему виду и форме «Народная аудитория» напоминала зал, построенный в начале XIX века архитектором А.-Ф. Модюи для Большого театра в Петербурге. Он также был круглый, отличался своеобразной красотой и вместе с тем недостатками в акустике. Известный театральный деятель Н.В. Дризен писал: «За свои деньги вы слышите со сцены все вдвойне: голос, а потом его эхо».

Некоторая растянутость фасадов и появившаяся асимметричность вначале несколько мешали целостному восприятию ансамбля Народного дома. Но потом глаз привыкал к непривычным сопоставлениям архитектурных форм и объемов, начинал находить красоту в многокупольности силуэта, видел своеобразное изящество в сочетании стилистических элементов эпохи Возрождения с очертаниями железных и железобетонных конструкций.

Новое и старое здания Народного дома объединялись промежуточным двухэтажным корпусом с фонарем в крыше. Широкая лестница в нем была обращена в сторону сада, а потому посетитель мог свободно избирать все возможные мероприятия, проводившиеся на территории Народного дома.

Через два дня после открытия, в ночь на 7 января, в новом здании возник пожар. Причиной его явилось, очевидно, обилие пиротехники, употреблявшейся при постановке пьесы «Севастополь». Загорелась сцена. Однако быстро прибывшие пожарные команды успели потушить огонь. Был спущен железный занавес, и зал остался неповрежденным.

При ликвидации последствий пожара строительные работы затронули и зрительный зал. Он превращался в более традиционное театральное помещение. Пол в партере был сделан с уклоном к сцене и в верхней части выходил на один уровень с первым ярусом. В партере появились своеобразные ложи – «места за креслами». Широкие проемы, ведущие в фойе, заделали и устроили обычные двери.

Новое открытие здания состоялось 6 декабря того же 1912 года традиционной постановкой оперы М.И. Глинки, повествующей о подвиге Ивана Сусанина. Здесь давались в основном оперы. Директором театра в 1910–1915 годах был Н.Н. Фигнер (известный в прошлом певец), режиссером – A.A. Санин. Финансовые затруднения, которые испытывало Попечительство, принуждали его сдавать сценическую площадку на выгодных условиях различным антрепренерам.

С 1915 года оперой стал руководить А.Р. Аксарин. Наряду с певцами оперной труппы Народного дома к участию в спектаклях приглашались и именитые артисты Мариинского театра – Л.В. Собинов, М.Н. Кузнецова-Бенуа и др. Большим событием было сотрудничество с Ф.И. Шаляпиным, который выступал не только как артист, но и как режиссер. В 1914 году он поставил здесь оперу «Дон-Кихот», написанную композитором Жюлем Массне специально для него, и исполнил в ней главную роль.

После февральской революции 1917 года Попечительство фактически прекратило свое существование. Народный дом перешел в ведение Городской думы. Временное правительство предполагало приспособить это здание для Учредительного собрания, но затем предпочтение было отдано Таврическому дворцу.

В то время залы Народного дома стали местом проведения массовых митингов, собраний. Здесь проходил I Всероссийский съезд крестьянских депутатов, на котором 22 мая (4 июня) 1917 года докладчиком от фракции большевиков по аграрному вопросу выступал В.И. Ленин. 13 марта 1919 года в здании состоялся митинг по случаю приезда в Петроград В.И. Ленина. В тот день Владимир Ильич дважды выступал с речью о международном и внутреннем положении страны.

В 1919 году Петроградскому народному дому было присвоено имя Карла Либкнехта и Розы Люксембург. В начале следующего он перешел в ведение Народного комиссариата просвещения.

По-разному складывалась дальнейшая судьба работавших здесь театральных коллективов и помещений, которые они занимали. Оперная труппа в 1919 году объединилась с театром музыкальной драмы (ранее выступавшим в Большом зале Консерватории), образовав тем самым Оперный театр, с ноября 1922 года называвшийся «ГОСБОТ». В его репертуаре было 30 опер, главным образом русских авторов. С введением нэпа государственные дотации прекратились, лучшие артисты стали покидать театр, и в 1923 году оперная труппа фактически распалась.

В июне 1924 года ленинградское театральное управление Наркомпроса выдвинуло проект установки «камеры для кинематографа» в оперном театре Госнардома. Вскоре в Большом зале стал действовать кинотеатр «Великан».

Однако по просьбе трудящихся города была восстановлена и оперная труппа. Теперь она была вынуждена делить с кинематографом одно помещение, занимая его три дня в неделю. Естественно, в таких условиях нельзя было собрать хорошие артистические силы. Качество спектаклей ухудшалось, соответственно уменьшалось и число посетителей. 2 мая 1930 года показом «Князя Игоря» завершил свою деятельность Оперный театр Народного дома.

В конце 1928 года Большой зал был переоборудован для мюзик-холла управления Госцирка. Для нового назначения театра была снята верхняя люстра в куполе, подвешено брезентовое шапито в целях устранения дефектов акустики, вынесен софит перед портальным отверстием, а вместо люстры устроено кольцевое освещение из 240 ламп по барьерам ярусов. А для кинотеатра срочно приспособили в старом здании железный зал. В этом помещении «Великан» работал с 1929 до начала 1940-х годов.

Между тем вскоре мюзик-холл (в 1930 году) переехал в помещение бывшего театра «Палас» (ул. Ракова, 13). Оперный зал был передан Ленинградскому государственному театру музыкальной комедии, который размещался здесь до 1939 года.

К этому времени относится новая перестройка в зале. В целях улучшения акустики был сделан деревянный подвесной потолок, обшитый фанерой и холстом. Его расписали в виде живописного плафона, изображающего гирлянды и театральные маски. Колонны отделали каннелюрами и увенчали капителями коринфского ордера. Решетки ярусов скрылись горизонтальными белыми лентами барьеров. Вновь была подвешена люстра под куполом зала, в партере убраны «места за креслами», по обеим сторонам портала сделаны ложи.

Трудные испытания пришлось пережить и старому зданию. Драматический театр работал здесь на протяжении 1920-х годов. В 1927 году он прекратил существование, но по просьбе трудящихся был открыт вновь. Через три года его помещения были переданы выросшему из рабочей самодеятельности Красному театру.