Текст книги "История древнего мира. Восток, Греция, Рим"

Древние носители диалектов индоарийской ветви (самоназванием их было просто «арья», и в науке их называют индоариями, чтобы отличить от родственных им ираноязычных племен с тем же самоназванием) в середине II тыс. до н. э. обитали у северо-западного рубежа Индии, на территории Афганистана, куда они еще ранее переселились со своей прародины, лежавшей где-то в степной зоне Западной Евразии. Из «Ригведы» – священной книги индоариев – можно заключить, что северным пределом изначально известного им мира были области, прилежащие к Полярному кругу. В XIV–XIII вв. до н. э. индоарии, двигаясь на восток (возможно, под давлением ираноязычных племен), расселились в Пенджабе, где они известны как носители культуры серой расписной керамики. Они застали здесь дравидское население, в том числе деградировавших потомков носителей Индской цивилизации, и некоторое время сосуществовали с ними. Отношения между пришельцами и аборигенами были многообразны, включая и противоборство, и культурные заимствования, и взаимное смешение. Сами индоарии идентифицировали себя по культово-ритуальному признаку (и тем самым языковому, так как правильность ритуала была неотделима от чистоты индоарийского языка, на котором его произносили), четко отделяя себя от темнокожих аборигенов, носителей иного языка и культа. Однако это не мешало их массовому смешению по мере перехода аборигенов под индоарийское культурное влияние. Показателем слияния пришельцев и аборигенов в единый этнос является распространение единообразной культуры серой расписной керамики в первой трети I тыс. до н. э. от Пенджаба до среднего течения Ганга.

Основные сведения об этих веках истории Индии мы получаем из вед – древнейших памятников индийской религиозной литературы, включающих ритуальные тексты, прежде всего гимны, и комментарии к ним. XIII–VI вв. до н. э. именуются «ведийским периодом» истории Индии, подразделяющимся на ранневедийский (ХШ-Х вв. до н. э.) и поздневедийский (IX–VI вв. до н. э.). Самые ранние части древнейшей из вед – «Ригведы» – восходят еще к эпохе пребывания индоариев на территории Афганистана, большинство же ее гимнов составлено на территории Пенджаба. В XII в. до н. э. арии освоили Индо-Гангское междуречье и верховья Ганга. К концу ранневедийского периода они населяли уже всю центральную часть Индо-Гангской равнины, названной ими «Срединной Землей» и Арьявартой («Землей ариев»).

Общества ранневедийских индоариев оставались племенными и делились, по общей индоиранской традиции, на три страты: жрецов, воинов (к числу которых относились военные вожди – раджи, возглавлявшие племя в целом) и рядовых общинников. Общие дела решались на сходках. Главным хозяйственным занятием было скотоводство.

Непрерывные стычки с соседями с целью угона скота, как показывает ведийская литература, были обычным явлением. В языке вед само слово «война» (гавишти) означает «захват коров», и такие же войны за стада коров приписываются богам. Исключительным почитанием пользовался Индра – воинственный бог, сражающийся на колеснице, покровитель воинов и раджей.

С событиями, случившимися в XII в. до н. э. в верховьях Ганга, связан сюжет «Махабхараты», повествующий о междоусобице правителей племени куру. На стороне соперников (которые, по преданию, уничтожили друг друга вместе со всеми своими войсками) выступили и другие племена, но действие не выходит за пределы «Срединной Земли».

Поздневедийский период был временем, когда сформировались основы древнеиндийской цивилизации и ее историческое самосознание. В эту эпоху, когда были составлены многие комментарии к ритуальным текстам и оформился древнеиндийский эпос, арии расселились уже по среднему и нижнему течению Ганга вплоть до Бенгальского залива, ассимилировав аборигенов. Распространилось плужное земледелие и металлургия железа.

В эту же эпоху протекал интенсивный политогенез: резко обособилась военная и жреческая знать, самоуправление все больше ограничивалось делами отдельной общины, а дела всего социума переходили в исключительную компетенцию вождя, превращающегося в царя, окруженного значительным двором. Процессы социального расслоения завершились в VII–VI вв. до н. э. созданием крупных территориальных царств – махаджанапад («великих царств»), включавших обширные территории и мелкие зависимые владения. По традиции, в это время существовало 16 арийских махаджанапад, располагавшихся от Южного Афганистана (царство Камбоджа) и верхнего Инда (царство Гандхара) до р. Нармады (царство Аванти) и среднего – нижнего Ганга (царства Кошала и Магадха); «Срединная Земля» (где располагались царства Ватса, Куру и Панчала) потеряла свое прежнее значение.

Основной ячейкой общества в это время была община свободных полноправных земледельцев, охватывавшая одну или несколько деревень. Общины носили территориальный характер, но большинство их членов были связаны и родственными узами. В деревнях жило также неполноправное население, стоявшее вне общины и не допущенное к отправлению ее культов. В укрепленных центрах селилась знать и размещался царский двор, существующий за счет сбора средств с подвластных ему общин. Ни крупных городов, ни богатых дворцов, ни централизованного бюрократического аппарата еще не было. Царь рассматривался как медиатор интересов своих подданных, поддерживающий общественный порядок, и ключевой элемент ритуального обеспечения. По словам жреческих «Законов Ману», «Бог-Владыка создал царя для охраны всего этого мира. Если бы не царь… сильные изжарили бы слабых, как рыбу на вертеле, никто не сохранял бы собственности и произошло бы смешение высших и низших».

В поздневедийский период на основе традиционной арийской стратификации сложился жесткий сословный строй. Насчитывалось четыре сословия-варны (досл. «сорта»): жрецов-брахманов, воинов-кшатриев, полноправных общинников-вайшьев и шудр (досл. «слуг») – лиц, стоявших вне общин и вынужденных кормиться мелким ремеслом, работой по найму, услужением или бродяжничеством. Все эти сословные статусы должны были неукоснительно передаваться по наследству. Члены трех высших варн именовались «дваждырожденными» (вторым рождением для них считался обряд посвящения в общинные арийские культы). За каждой варной утверждались свои права, своя еда, убранство дома, цвет одежды и т. п.; преступления членов низших варн против высших предписывалось карать на порядок более строго, чем обратное (вплоть до требования увечить члена низшей варны за попытку дерзко поучать брахмана). Брахманы учили, что разные варны были сотворены из разных частей тела первочеловека Пуруши (брахманы – из уст, кшатрии – из рук, вайшьи – из бедер, а шудры – из ступней).

Середина I тыс. до н. э. была временем бурных перемен, начинающих новый, так называемый «буддийский» период истории Индии (V–III вв. до н. э.; именно на это время приходится жизнь Будды и быстрое распространение его учения). К числу этих перемен относится прежде всего широкое распространение железных орудий труда, позволившее распахать новые земли, очистив их от тропических лесов, и проводить масштабную ирригацию. В наибольшей степени это коснулось долины среднего и нижнего Ганга, влажный тропический климат которой ограничивал возможности ее полного освоения в предшествующие века. Теперь же этот регион, в «ведийский период» считавшийся полуварварским, переживает бурный хозяйственный подъем и становится ведущим регионом Индии. Главной пищевой культурой здесь был рис. Взлет сельского хозяйства привел к такому росту населения в Северной Индии, что с этого времени ее западные соседи считали индийцев самым многочисленным народом мира.

Рост продукции земледелия стимулировал обмен и позволял значительной части населения сосредоточиться на ремесле и торговле, что привело к масштабной урбанизации. Многие укрепленные центры власти и мелкие поселения предшествующего периода превращаются в большие густонаселенные города с десятками тысяч жителей, обширным и богатым ремесленно-торговым сектором. Ремесленники и торговцы разных специализаций обычно образовывали профессиональные наследственные корпорации, напоминающие средневековые цеха, главы которых играли решающую роль в городском самоуправлении. В середине I тыс. до н. э. в Индии начали чеканить монету.

Формируется социальная группа крупных частных собственников, состоящая прежде всего из купцов, ростовщиков и верхушки ремесленных корпораций. Увеличилось количество рабов, своих рабов нередко имели и рядовые общинники. Однако рабство по-прежнему носило домашний патриархальный характер – непосредственно в производстве рабы использовались мало.

Увеличение богатств страны привело к росту могущества и ресурсов царей; в североиндийских царствах появляется бюрократический аппарат, служилая знать и регулярное налогообложение. На смену аристократическим дружинам, связанным с правителем личной преданностью, и народным ополчениям приходят большие регулярные наемные армии, содержащиеся казной.

Две другие характерные черты «буддийского периода» – нарушение региональной изоляции Индии с втягиванием ее северо-западной части в орбиту политики великих ближне– и средневосточных держав, а также нарастающая территориальная интеграция Северной Индии: государства все чаще воюют не за достижение гегемонии над соседними царствами, как ранее, а за прямое включение их в свой состав. Во второй половине VI в. до н. э. дер-Ахеменидов аннексировала западные махаджанапады – Камбоджу и Гандхару, а также мелкие образования всей долины Инда и большей части Пенджаба, выйдя к пустыне Тар. Это стимулировало связи между индийской цивилизацией и западными странами вплоть до Эгеиды. Впрочем, в IV в. до н. э. Пенджаб и долина Инда безнаказанно отложились от Ахеменидов.

К востоку от пустыни Тар главной силой стала Магадха со столицей в Паталипутре, добившаяся особого могущества в IV в. до н. э. при низкородной династии Нандов, объединившей под своей властью весь бассейн Ганга и смежные области. Когда Александр Македонский в 327–325 гг. до н. э. успешно вторгся в Индию, именно сведения о державе Нандов и их огромной армии в несколько сот тысяч человек вызвали отказ его войск от дальнейшего продвижения вглубь страны, что и заставило его повернуть назад, ограничившись завоеванием Пенджаба (где ему покорились крупнейшие местные правители – царь Таксилы к западу от Инда и Пор, правивший к востоку от него) и всей долины Инда.

Во время пребывания Александра в Индии к его двору прибыл некий Чандрагупта из рода Маурьев – аристократ из Магадхи, бежавший от ее низкородного царя. Он остался при македонских наместниках в Индии, а ок. 317 г. до н. э. неожиданно обратился против них и изгнал их, объединив Пенджаб и долину Инда под собственной властью. После он двинулся против Нандов, сверг их и воцарился в Паталипутре, создав тем самым державу, впервые за всю историю объединявшую весь север Индии с долинами Инда и Ганга. Ок. 303 г. до н. э. Чандрагупта провел успешную войну против Селевка I – одного из македонских наследников Александра, и тот уступил ему территории былых индийских царств – Камбоджи и Гандхары – и некоторые смежные области Восточного Ирана от Гиндукуша до Аравийского моря. Так была создана громадная общеиндийская держава Маурьев с центром в Магадхе.

Чандрагупте преемствовали его сын Биндусара (293–264 гг. до н. э.) и внук Ашока (264–231 гг. до н. э.), принявший имя «Милый Богам», – наиболее могущественный правитель за всю историю Древней Индии. В начале правления он выступал как свирепый тиран и беспощадный завоеватель, по воцарении истребивший всех своих братьев и развернувший опустошительные войны на юге, где присоединил почти весь Декан (вне власти Маурьев остались только государства крайнего Юга Индии).

Затем в политике Ашоки произошел перелом, официально мотивировавшийся потрясением царя при виде бедствий, вызванных его завоеваниями; по заявлению Ашоки, «раскаяние охватило царя оттого, что покорил он жителей Калинги, ведь покорить независимую страну – это убийство, смерть или угон людей», и «тогда у царя появилась жгучая жажда добра, страстное стремление к добру, желание наставлять в добре». Началась общеимперская кампания «распространения добра» – дхармавиджаи, причем под «добром», как разъяснял сам Ашока, подразумевалось «подобающее отношение к рабам и слугам, покорность матери и отцу, щедрость к друзьям, знакомцам и сородичам, а еще к жрецам и мудрецам, неубиение живых существ». В рамках этой политики Ашока активно покровительствовал буддизму, сам принял его и пытался включиться в жизнь буддийской монашеской общины – сангхи. В то же время он обещал защиту всем религиозным толкам и возвещал: «Царь желает, чтобы повсюду здравствовали все вероучения… В любом случае следует уважать чужую веру… Тот, кто бранит другую веру из-за приверженности к своей, на самом деле только вредит своей вере».

Объективно политика Ашоки являлась попыткой хоть на какой-то основе, кроме прямой силы, сплотить население разных частей огромной страны, совершенно разнородное по этносу и культуре. Учитывая эти огромные различия, найти путь разом ко всем подданным империи было возможно, лишь пропагандируя самые общие ценности и не противопоставляя себя ни одной культурной традиции, что и делал Ашока. Отсюда и его особая приверженность к буддизму – это учение делало акцент на судьбе отдельной личности и игнорировало коллективные традиции, в том числе местные, а именно их сепаратизм пытался ослабить Ашока.

Централизацию империи Маурьев не следует преувеличивать. Империя делилась на несколько громадных провинций, управлявшихся царевичами-наместниками; вместе с царем они представляли собой лишь дополнительный этаж власти, надстроенный над сохранившими свое положение местными структурами и элитами и контролировавший их довольно поверхностно, отправляя периодические инспекции. Во многих областях непосредственное управление осталось за местными династами и племенными вождями. Под плотным административным контролем царя находился только регион самой Магадхи, но и там его власть не носила вполне деспотического характера, а была существенно ограничена паришадом (советом) – оплотом аристократии.

Недостаток централизации привел к быстрому распаду державы Маурьев, периферийные владения которой отложились уже к концу III в. до н. э. На отпавшие от Маурьев страны Восточного Ирана, Гандхару и долину Инда распространял в 206–188 гг. до н. э. свою верховную власть Антиох III Селевкид, совершивший в 206 г. поход вплоть до Инда и победивший гандхарского царя Субхагасену. Маурьи, сохранившие власть в Магадхе, были в 180 г. до н. э. свергнуты и сменены здесь новой династией Шунгов (180–68 гг. до н. э.).

II в. до н. э. – V/VI вв. н. э. рассматриваются как «классическая эпоха» истории Индии. В это время окончательно кристаллизовались феномены, доминирующие в последующие века: религиозная система индуизма, общинно-кастовый строй и раздробленность субконтинента на владения множества противоборствующих мелких династий; то одна, то другая из них создает непрочные крупные державы разного охвата, внезапно возникающие и разваливающиеся, не имеющие устойчивых границ, что приводило к непрерывным и бурным переменам в конфигурации политической карты страны. Эти крупные державы не были централизованы и представляли собой скорее конгломераты политических образований разного уровня, наскоро сколоченные удачливыми завоевателями, истребившими одних соседней князей и заставившими других признать свое верховное владычество.

Во II в. до н. э. – III в. н. э. Северная Индия оказывается ареной вторжений различных сил с северо-запада. Первой из них явилась Греко-Бактрия – эллинистическое царство, образованное в III в. до н. э. на территории, отпавшей от Селевкидов. В начале II в. до н. э. его цари подчиняют себе недавно покорявшиеся Селевкидам Гандхару, Арахосию и смежные области, но уже в 171 г. до н. э. все эти новозавоеванные земли к югу от Гиндукуша отделяются от Бактрии под властью одной из группировок греко-бактрийской военной знати и образуют особое Греко-Индийское царство. Его правитель Менандр (ок. 155–130 гг. до н. э.) расширил свои границы до Аравийского моря и Среднего Ганга, где греков остановил царь Магадхи Пушьямитра (180–144 гг. до н. э.), основатель династии Шунгов. В конце II в. до н. э. Греко-Индийское царство распалось на множество владений, которые за следующие сто лет были полностью уничтожены новой волной завоевателей – саками.

Ок. 140 г. дон. э. кочевые племена Средней Азии и Восточного Туркестана, в том числе саки Памира и смежных областей, совершили опустошительное нашествие на оседлые страны Восточного Ирана, сокрушив Греко-Бактрию. На ее развалинах осели племена, известные впоследствии под обобщающим названием кушанов, в то время как саки проникли в области к югу от Гиндукуша и Памира. Одна группа саков осела в бассейне Хильменда (получившем после этого имя «Страна Саков», Сакастан, откуда совр. Систан), а другая – у рубежей Кашмира. Отсюда саки в I в. до н. э. предприняли новые широкие завоевания, так что пространство от Гиндукуша до Нармады и восточных окраин Пенджаба оказалось покрыто их различными владениями. Крупнейшее из них, т. н. Индо-Сакское царство, было создано сакским вождем Мауэсом ок. 70 г. до н. э. с центром в Гандхаре, к концу I в. до н. э. расширилось от Арахосии до Восточного Пенджаба и Нармады, уничтожив последние греко-индийские княжества. Затем из-за слабого контроля над наместниками-сатрапами (кшатрапами) Индо-Сакское царство существенно ослабело и частично распалось. Еще несколько веков после этого в Гуджарате и смежных областях Западной Индии, независимо от того, в какую более крупную державу они временно входили, местную власть удерживали династии, восходящие к сакским наместникам и титуловавшие себя «кшатрапами».

Отдельно от индо-саков существовало особое сакское княжество в Систане, к концу II в. до н. э. подчинившееся верховной власти Парфии. Ок. 25. г. до н. э. оно отложилось от Парфии и во второй четверти I в. н. э. завоевало все индо-сакские территории. Образовавшееся государство, наиболее знаменитым царем которого был правивший из Таксилы Гондофар (ок. 50 г. н. э.), известно в науке под названием Индо-Парфянского. При его преемниках Индо-Парфянское царство погрузилось в усобицы, сделавшие его легкой добычей кушанов Бактрии, которые к этому времени были сплочены в единое царство удачливым вождем Куджулой Кадфизом I (ок. 30–79 гг.). В 70-х гг. н. э. Кадфиз захватил большую часть индо-парфянских владений вплоть до устья Инда, а Систан вернулся под верховный контроль парфян. Индо-Парфянское царство перестало существовать. При Виме Кадфизе II (86–97 гг.) кушаны завоевали почти всю долину Ганга, включая Магадху. Наибольшего могущества кушаны достигли при Канишке (97–120 гг.), присоединившем Систан и Гедросию у парфян, контролировавшем Среднюю Азию до Арала и большую часть Восточного Туркестана. В то время Кушанское царство было одной из четырех великих держав мира, образовывавших непрерывный пояс от Атлантического океана до Желтого моря (Рим, Парфия, Кушаны, Ханьский Китай).

Держава кушан не отличалась централизацией; близки к фактической самостоятельности были под их властью и упомянутые выше «кшатрапы» Западной Индии. В III в. н. э. сасанидский Иран отнял у кушан Сакастан, Арахосию и Гедросию, после чего Кушанское царство утратило Западную Индию и долину Ганга, а его остаток распался на более мелкие владения.

Характерной чертой существования всех основанных иноземцами государств на территории Индии в «классическую» эпоху было быстрое усвоение ими индийской культуры.

После освобождения Магадхи от влияния кушан ее в нач. IV в. смогла объединить под своей властью династия Гуптов, основавшая новую великую североиндийскую державу. Царь этой династии Самудрагупта (335–380 гг.) предпринял грандиозные завоевания, уничтожив 24 правителя Северной Индии и Декана. Его походы достигли Гималаев, верхнего Инда и крайнего юга Индии. Области Декана, правда, лишь временно признали зависимость от Самудрагупты, но большая часть Северной Индии оказалась довольно прочно объединена вокруг Магадхи.

Самудрагупта славился храбростью, щедрым покровительством культуре и величался «сверхчеловеком» и «богом на земле». Его сын Чандрагупта II Викрамадитья (380–415 гг.) по прозвищу «Солнце могущества», прославился совершенными в одиночку рискованными военными подвигами и присоединил земли западных «кшатрапов», раздвинув пределы державы до Аравийского моря. Время Чандрагупты II считается «золотым веком» индийской истории. Китайский путешественник с восхищением писал о державе Гуптов: «Народ здесь богатый и довольный, не обремененный каким-либо поголовным налогом или ограничениями. Только те, кто пашут царскую землю, платят налог за нее, и они вольны уходить или оставаться, как им нравится. Царь правит, не прибегая к смертной казни, преступников подвергают небольшому легкому штрафу. Даже тех, кто совершает государственную измену, наказывают лишь отсечением правой руки… Народ процветает и счастлив вне сравнения».

Могущество державы Гуптов было уничтожено новым вторжением с северо-запада: ираноязычные кочевники эфталиты, создавшие в IV–V вв. н. э. обширное объединение с центром в Средней Азии, обрушились и на сасанидский Иран, и на гуптскую Индию. На исходе V в. очередное нашествие эфталитов сломило державу Гуптов: Пенджаб перешел под их контроль, а Север Индии вновь распался на множество мелких владений, одним из которых до середины VI в. продолжала править династия Гуптов. Эти события условно считаются завершением древней истории Индии.

«Классический период» был временем экономического подъема. Существенно увеличивается объем монетной чеканки – показатель роста богатств и нового витка в развитии торговли. Особого размаха достигает внешняя торговля: индийцы впервые устанавливают прямые коммерческие контакты с такими отдаленными регионами, как Центральная Азия, Египет и античная Европа. В I–II вв. н. э. египетские и римские купцы появляются на юге и западе Индии, где даже была основана римская фактория Арикамеду. Индийцы активно проникают в Центральную Азию и Восточный Туркестан, где подключаются к трансконтинентальной торговле по Великому шелковому пути, шедшему от Китая до Средиземного моря. Тесные связи они установили по морю со странами Юго-Восточной Азии, и в первых веках н. э. туда направился поток индийских колонистов. Однако сельское население было мало вовлечено в товарообмен с городом.

Сельская община оставалась главной ячейкой социума, но внутридеревенская специализация и дифференциация зашла довольно далеко: кроме полноправных общинников-землевладельцев, в деревне было множество зависимых и безземельных работников (батраков, должников, сельских ремесленников и т. д.). Статус лиц всех этих категорий в норме передавался по наследству, и в каждой области семьи сходного социально-профессионального статуса образовывали эндогамные корпорации – касты, вне пределов которых браки не заключались. Каждая каста имела специфические обычаи и ритуалы, помогающие ей сохранять замкнутость и идентичность. Городское население также образовало касты, сложившиеся на основе давно существовавших ремесленно-торговых профессиональных корпораций.

Касты считались более или менее «высокими» в зависимости от престижа той или иной профессии и, таким образом, представляли собой иерархически упорядоченные наследственные профессионально-родовые группы, охватившие все население Индии. Приспосабливаясь к канонической концепции четырех варн, касты причисляли себя к какой-либо из них: высшие земледельческие касты – к брахманам и кшатриям, торгово-ростовщические – к вайшьям. Основная масса ремесленников и рядовых крестьян теперь, в отличие от былых времен, рассматривались как шудры, так как степень их эксплуатации, экономического и внеэкономического подчинения верхушке общества была уже явно несовместима с представлением о свободном самоуправляющемся общиннике – вайшье. Вне варн находились касты «неприкасаемых», занимавшиеся ритуально нечистыми работами; прочие жители тщательно избегали общения с ними.

Рост достатка поощрял частно-экономические отношения, и массовое распространение получили различные формы частной зависимости и эксплуатации. Увеличилось число рабов, с которыми в Индии обращались довольно мягко: они могли образовывать квазисемьи и распоряжаться личным имуществом. Наряду с рабами часто эксплуатировались кабальные должники и наемные работники, обычно выходившие из круга лиц, не имеющих собственных средств производства.

Основным видом эксплуатации оставался сбор государством налогов с населения. Традиционная ставка налогов, выплачивавшихся сельскими общинами, была невелика (шестая доля урожая), но чрезвычайные поборы могли делать ее куда тяжелее. Новым явлением, распространившимся в «классический период», была щедрая раздача государством права получать подати с тех или иных земель в «кормление» сановникам и иным лицам, как временно, под условием несения каких-либо обязанностей, так и в частную собственность (впрочем, и условные держатели стремились закреплять за собой свои держания как частные). Так создавался слой «хозяев деревень», к которым добавлялись потомки тех мелких владетелей, которые при подчинении их областей более сильным правителем теряли в его пользу большую часть своих политических полномочий, но сохраняли права взимать налоги со своей былой территории. Жаловались деревни также храмам и монастырям.

Однажды превратившись в частную собственность, земли могли быть уже перепроданы кому угодно (например, богатым горожанам). Однако все такие собственники не посягали на общины и их землевладение, ограничиваясь сбором ренты. Внутри самих общин формировалась деревенская верхушка, занимающаяся устойчивой частной эксплуатацией соседей посредством кабального должничества и аренды. Таким образом, как и почти всюду, в Индии экономическое развитие к концу древности приводило к развитию отношений частной эксплуатации и появлению крупного частного землевладения.