Текст книги "История древнего мира. Восток, Греция, Рим"

Типичный греческий полис был очень небольшим по своей территории, занимая площадь, как правило, от 100 до 200 кв. км. В таком полисе проживало от 5 до 10 тыс. человек, из которых лишь меньшая часть, примерно 1–2 тыс. человек, имели права гражданства. Такую территорию можно было пересечь, используя тогдашние примитивные виды транспорта, за несколько часов. Однако в Греции были и более крупные полисы: Спарта имела территорию площадью в 8400 кв. км., площадь Афинского полиса составляла 2500 кв. км. В таких государствах число жителей могло достигать 200 тыс. человек, из которых граждан насчитывалось не более 30–35 тыс.

Каждый греческий полис являлся суверенным государством, имеющим свое гражданство, свои законы, органы власти и управления, а также все внешние обязательные архитектурные атрибуты такого рода гражданской общины – храмы полисных богов, комплекс общественных сооружений, театр, площадь для заседания народного собрания, палестры, стадионы, общественные водозаборные сооружения и т. п.

Греческая цивилизация по сути своей была цивилизацией городского типа. Поэтому город являлся составляющей любого греческого полиса (может быть, за исключением Спарты, являвшейся объединением пяти сельских поселков). Город был прежде всего и укрепленным пунктом, под защиту стен которого могло укрыться все население полиса, (включая и жителей сельской округи), и центром ремесленного производства и торговли, культуры, религиозной и политической жизни.

Указанные выше наиболее характерные черты полисной организации греческого общества были присущи в той или иной степени каждому полису, однако среди множества этих специфических общинных структур эпохи античности можно выделить два основных типа: спартанский и афинский. Если первый представлял собой полисную структуру аграрного характера, со слабым развитием торговли и ремесла, большим удельным весом труда зависимых работников рабского типа и, как правило, господством олигархии в политической жизни, то второй тип – это полис с большим удельным весом ремесленных производств и торговых операций, значительной ролью рабского труда во всех сферах производства, активным участием граждан в политической жизни в ее демократическом варианте.

Столь логичное и сбалансированное сочетание интересов различных слоев гражданства в греческом полисе было достигнуто в ходе длительной, нередко острой социальной и политической борьбы в процессе формирования этой общины граждан-земледельцев и землевладельцев, а также членов ополчения. Такая борьба стала следствием деятельности законодателей и реформаторов, взявших на себя ответственность по письменной фиксации существовавшего законодательства и переустройству основополагающих структур рождающихся полисов в интересах и с согласия всех их граждан, наделивших их для осуществления этого особыми полномочиями. Имена некоторых из них известны. Это полулегендарный Ликург (скорее всего, VIII в. до н. э.), и Хилон (сер. VI в. до н. э.) в Спарте, Драконт, Солон и Клисфен в Афинах (VII–VI вв. до н. э.), Фидон в Коринфе и Филолай в Фивах (оба – в первой половине VII в. до н. э.), Питтак в Митилене на острове Лесбос (ок. 620 – ок. 570 гг. до н. э.). Подобные преобразования осуществлялись в это время и на периферии греческого мира. Античные авторы называют Залевка в Локрах Эпизефирских (сер. VII в. до н. э.), Харонида в Катане (Сицилия) в конце VII в. до н. э. и др.

Благодаря их деятельности формирующиеся полисные структуры приобретают свой законченный вид, начинают четко функционировать в рамках устоявшейся политической организации гражданства (демократической или олигархической), спадает острота социальных противоречий, так как полисная гражданская община, объединив в своем составе всех собственников, и рабовладельцев, и мелких землевладельцев, возделывавших свои участки земли без применения рабского труда, гарантировала всем им необходимый набор политических, экономических и социальных прав и привилегий, а также личную свободу.

Древняя Спарта была одним из крупнейших полисов Греции архаического и классического времени. Начало формирования спартанского полиса и его государственности относится ко времени завершения дорийского завоевания. Племена дорийцев осели на территории Пелопоннеса около XII–XI вв. до н. э. и в течение XI – первой половины VIII в. до н. э. вели упорную борьбу за господство с местными племенами. В X в. до н. э. в Лаконике, на юге Пелопоннеса, на плодородных землях средней части долины реки Еврота возникло поселение Спарта. Древние греки спартанское государство обычно называли Лакедемоном. В самом же поселении Спарта, объединившем пять деревень, обосновались большинство переселенцев – граждан будущего спартанского полиса.

Местное ахейское население было либо завоевано, либо частично истреблено. Но все же некоторым представителям ахейских родов удалось поладить с завоевателями, и в состав более поздней спартанской аристократии вошли несколько древних ахейских родов, один из которых даже был царским. К этому же времени относится формирование спартанской государственности. Возникновение спартанского государства определилось завоеванием обширных чужих территорий, сравнительно коротким по времени. При этом завоеватели – греки-дорийцы – стояли на очень низком уровне социально-экономического развития, переживая период разложения родовых отношений. Это и создало предпосылки для длительного сохранения в спартанском государстве ряда пережитков родового строя.

Недостаток земли в Лаконике вынудил спартанцев предпринять активные завоевания соседних территорий. Так, в ходе двух т. н. Мессенских войн были захвачены плодородные земли области Мессении, прилегавшей с запада к Лаконике. Первая Мессенская война проходила во второй половине VIII в. дон. э., вторая – в середине VII в. до н. э. В результате часть побежденных мессенцев навсегда покинула Пелопоннес и переселилась в Великую Грецию, основав там несколько колоний. Другие покорились завоевателям и были обращены в т. н. илотов, спартанских рабов. Мессенские земли с оставшимся на них населением перешли во владение Спарты.

Фактом завоевания определялся и характер социальной структуры спартанского полиса. Спартиаты поделили все принадлежащие им земельные угодья примерно на 9 тыс. участков. Каждый полноправный спартиат, член «общины равных», получил такой участок земли вместе с находившимися на нем семьями завоеванных местных жителей – илотов – в пожизненное владение. При этом владельцы этих участков не имели права их дробить или продавать. Илоты обладали относительной хозяйственной самостоятельностью, имели семью, владели орудиями груда, отдавали значительную часть урожая владельцам участков – спартиатам – и были лишены каких-либо гражданских прав. Илоты были обязаны поставлять владельцам участков строго фиксированное количество продуктов. Спартиат же не имел права повышать размер этих выдач, распоряжаться имуществом или личностью илота.

Особенность зависимости илотов состояла в том, что они принадлежали не конкретному хозяину, как это было, например, в Афинах, где в дальнейшем получило свое развитие рабство классического типа, а спартанской гражданской общине в целом. Они являлись не частновладельческими рабами, а рабами государственными. Отсюда их относительно мягкие условия эксплуатации по сравнению с рабами в Афинах или других полисах более развитого в социально-экономическом отношении типа. Именно илоты стали основной эксплуатируемой массой в Спарте. Сами спартиаты производительной деятельностью не занимались. Только коллектив спартиатов, спартанская «община равных», могли распоряжаться имуществом и жизнью илотов, причем даже самый незначительный протест с их стороны карался жесточайшим образом. Именно община спартиатов осуществляла своеобразные террористические акции устрашения илотов (криптии), безнаказанно уничтожая самых активных и сильных из них.

В спартанском обществе существовала еще одна социальная группа населения – периэки («живущие вокруг»). Это были преимущественно потомки завоевателей-дорийцев, не вошедшие по разным причинам в состав спартанской «общины равных». Проживали они в основном в прибрежных или малоплодородных областях и занимались ремеслом и торговлей. Поселения периэков обладали правами внутреннего самоуправления, но находились под контролем специальных спартанских чиновников. Периэки должны были выставлять небольшие контингенты в состав воинского ополчения спартанского полиса. Политическими правами и, соответственно, правом владения землей они не обладали. В этом смысле положение периэков можно уподобить положению афинских метеков, за исключением участия периэков в составе воинского ополчения. Метекам это было запрещено.

Илоты и периэки численно многократно превосходили спартиатов. Поэтому спартанская гражданская община оформлялась прежде всего как коллектив воинов, которые были способны подавить любое выступление илотов и недовольство периэков своим приниженным положением.

Спартанское государственное устройство было очень архаичным по своему характеру. Формально во главе общины стояли два царя-военачальника. Характер спартанской диархии определялся тем, что одной царской династией была ахейская, другой – дорийская. Функции спартанских царей были весьма ограничены. В основном это были военачальники, в мирное же время они осуществляли некоторые жреческие и, частично, судебные обязанности. Оба царя пожизненно входили в состав спартанского совета старейшин – геруссии, состоявшей из 30 членов (2 царя не моложе 30 лет – возраст совершеннолетия в Спарте) и 28 выборных старцев-геронтов (не моложе 60 лет). Геруссия готовила спартанские законы, являясь одновременно верховным судебным органом и высшим военным советом.

Народное собрание (апелла) являлось верховным государственным органом спартанской гражданской общины. Оно состояло из полноправных воинов-спартиатов. Но спартанская апелла, в отличие от афинского народного собрания, не обладала правом законодательной инициативы и только утверждала или отклоняла решения, подготовленные геруссией. Интересно отметить архаичный способ голосования в апелле: только по шуму и крикам специальная комиссия определяла, «за» или «против» проголосовало собрание.

Еще один орган государственного устройства Спарты – эфорат. Коллегия пяти эфоров возникла как орган верховного контроля за деятельностью царей и геруссии и вскоре превратилась в дополнительный верховный орган власти спартанской олигархии. Избирались эфоры по одному от каждого из пяти спартанских поселений сроком на один год. Они обладали высшей контрольной властью, имели право привлекать к ответственности любого спартиата, включая геронтов и царей, наблюдали за выполнением законов Спарты и правил спартанского образа жизни. Эфоры руководили внутренней и внешней политикой спартанского полиса, а также террористическими мероприятиями против илотов.

Весь этот достаточно архаический по характеру государственный строй получил название Ликургова по имени установившего его законодателя – полулегендарного Ликурга. Греческая традиция считает, что Ликург принадлежал к одному из спартанских царских родов. Он долго путешествовал, и на его будущие преобразования в Спарте якобы повлияли впечатления от образа жизни египтян и жителей Крита. Именно Ликургу древние греки приписывали создание геруссии и апеллы, раздел наиболее плодородных земель Лаконики и Мессении на 9 тыс. участков, розданных семьям спартиатов, оформление гражданского коллектива спартиатов как воинского коллектива, а также своеобразную систему общественного воспитания подрастающего поколения.

Однако считается, что такой строй установился не сразу, а складывался постепенно. Дело в том, что археологические раскопки показали, что, например, вплоть до VI в. до н. э. с точки зрения развития культуры Спарта ни в чем не уступала другим греческим полисам. Изделия лаконских ремесленников и художников не уступали по качеству и художественному исполнению аналогичным памятникам афинских, коринфских и эвбейских мастеров. Но начиная со второй половины VI в. до н. э. очевиден упадок во всех областях художественного творчества Спарты, завершившийся полным исчезновением и лаконской школы вазовой живописи, и бронзовой пластики. В это же время прекращается ввоз в Спарту изделий чужеземных ремесленников, приостанавливается строительство больших храмов и других монументальных архитектурных сооружений. Более того, с этого времени Спарта отказывается от участия в общеэллинских Олимпийских играх, а ее атлеты раньше практически лидировали среди победителей этих престижных состязаний. Спарта обособляется от всей остальной Греции, скорее всего сознательно прервав все контакты с другими греческими полисами.

По всей видимости, это связано с тем, что после подчинения Мессении в Спарте был осуществлен рад законодательных мероприятий, связанных с именем упоминавшегося выше Ликурга. Приписываемые ему реформы превратили Спарту в единый военный лагерь. Это было необходимо, учитывая потенциальную опасность илотских мятежей. Важным политическим принципом, положенным в основу Ликургова строя, было равенство всех граждан спартанской общины. В соответствии с этим и складывалась т. н. «община равных». В Спарте была разработана и действовала целая система мер для того, чтобы свести к минимуму любые возможности личного обогащения спартиатов, исключить возможность их имущественного неравенства. Именно поэтому из денежного обращения была изъята вся монета из драгоценных металлов, и роль денежного эквивалента выполняли неудобные железные слитки-деньги, которые бессмысленно было накапливать, как, например, золотую или серебряную монету. Торговля и ремесло считались занятиями позорящими спартиата. Сделки по купле-продаже земли были под запретом, трудились на ней исключительно илоты. Все спартиаты, независимо от их общественного положения и происхождения, носили одинаковую простую одежду, ели одинаковую пищу на совместных трапезах-сисситиях, пользовались одинаковой домашней утварью.

Главное, в чем состоял смысл реформ Ликурга, это было создание монолитного гражданского коллектива. В спартанской «общине равных» были абсолютизированы те элементы коллективизма, которые были изначально присущи греческому полису. Это достигалось прежде всего за счет общественной системы воспитания подрастающего поколения и постоянного контроля за жизнью взрослых.

Стремясь сохранить свои порядки, спартиаты придавали исключительное значение воспитанию детей. После рождения ребенка отец тотчас же нес его для показа старейшинам, которые и решали его участь: слабых и болезненных детей бросали в пропасть. До семи лет дети воспитывались в семье. Затем мальчики направлялись в специальные воспитательные группы (агелы, буквально – стада), где занимались физическими упражнениями и получали особую закалку. С двенадцати лет дети попадали в гимнасии, здесь их обучали обращению с оружием и различным физическим и гимнастическим упражнениям. Одетыми крайне легко круглый год (спартанские юноши ходили босыми, с непокрытой головой и носили грубые шерстяные плащи), их держали впроголодь, предоставляя воровством добывать себе дополнительную пищу. В случае если они попадались, следовало жестокое наказание. Нередко их подвергали порке, чтобы приучить переносить боль. Порка розгами также сопровождала обряд перехода из одной возрастной группы в другую.

Особое внимание спартиаты обращали на воспитание у юношей дисциплинированности, повиновения и четкости речи. С малолетнего возраста их приучали говорить коротко и ясно. Обучение велось в форме вопросов и ответов, которые должны были быть крайне немногословными, и эта краткость, лаконичность, еще в древности вошла в поговорку. Чтению и письму не обучали, но зато усиленно приучали к пляске и пению хоровых песен, заучиванию наизусть стихов маршевого характера.

Воспитание юношей продолжалось до 18 лет, после чего в течение двух лет они проходили своеобразную военную «стажировку», охраняя границы своего полиса и совершая кровавые акции устрашения против илотов. Вплоть до 30-летнего возраста (именно он считался возрастом совершеннолетия) молодые спартиаты продолжали оставаться под наблюдением старших.

Большое внимание в Спарте уделялось также и воспитанию девушек. Молодые спартанки до замужества занимались теми же физическими упражнениями, что и юноши; здоровые женщины, как говорили сами спартиаты, нужны были им для того, чтобы у них были здоровые дети. После выхода замуж спартанка всецело отдавалась семейным обязанностям – воспитанию детей.

Для взрослых спартиатов Ликург установил обязательное участие в совместных трапезах, т. н. сисситиях. На них собирались группы примерно одинакового возраста, причем их участники вносили в общий фонд определенное количество продуктов. За такими трапезами обсуждались различные вопросы, в том числе и государственные дела, однако право принятия решений принадлежало исключительно эфорам и геронтам.

Воспитание и четкая военная организация способствовали значительному усилению военной мощи Спарты. Все это, несомненно, способствовало консолидации гражданского коллектива государства. Спартанская фаланга долгое время не знала себе равных на полях сражений. Уже в VI в. до н. э. Спарта, подчинив своему влиянию такие крупные полисы Греции, как Коринф, Мегары и другие, стала во главе одного из первых военно-политических объединений Греции – Пелопоннесского союза. Организованное на принципах Ликургова законодательства спартанское общество долгое время казалось современникам самым стабильным, ему удавалось избегать опасных внутренних конфликтов, а Спарта являлась самым сильным и влиятельным полисом Греции.

Все эти характерные особенности спартанского полиса объясняются тем, что Спарта вступила в период оформления своей государственности достаточно рано, творцы спартанской полисной организации – дорийские греки – находились на очень низком уровне социально-экономического развития. К тому же возникновение спартанского полиса произошло в результате завоевания, практически одномоментно с точки зрения продолжительности исторического времени. Отсюда вывод: дорийские греки, ставшие основателями Спарты, в своем общественном и политическом строе сохранили массу пережитков родового строя. К тому же они еще не знали (и не могли знать) даже зачатков отношений частной собственности.

В пользу этого тезиса могут свидетельствовать многие приведенные выше примеры особенностей общественной и государственной жизни спартиатов, а также воспитания подрастающего поколения, в том числе государственная собственность на рабов-илотов, пожизненное владение (но не собственность) на участки земли, приписанные спартиатам, диархия (власть двух царей), мужские союзы и сисситии по возрастным группам, бесцеремонное вмешательство государства в семейную жизнь, обычаи, присущие временам родового строя (похищение невесты, оценка жизненных возможностей новорожденных представителями общины, регламентация деторождения и супружеских отношений, практика болезненных испытаний детей при переходе из одной возрастной категории в другую, напоминающая обряд инициации родового строя и т. п.).

Города северной части Пелопоннеса в архаическое время являлись достаточно развитыми в экономическом отношении. Развитие здесь торговли и товарно-денежных отношений повлекло за собой значительное имущественное расслоение их населения и резкое обострение социальных противоречий. Старая дорийская родовая аристократия, державшая в своих руках политическую власть и лучшие земли, всячески сопротивлялась росту экономического значения не принадлежавших к ее кругу граждан, стремившихся к расширению ремесла и торговли, что позволяло им существовать в условиях малоземелья. Именно эта масса рядового населения представляла собой остатки коренного ахейского населения, в свое время завоеванного дорийцами и боровшегося за свои права. Столкновение интересов этих группировок порождало ожесточенную социальную борьбу, изобиловавшую многочисленными кровавыми столкновениями. Поэтому в большинстве этих городов в архаическое время устанавливается режим раннегреческих тираний.

Аргос, центр области Арголида, расположенной на северо-востоке Пелопоннеса, являлся одним из ведущих дорийских полисов юга Балканского полуострова и постоянно враждовал со Спартой. Своего наибольшего расцвета он достиг в VIII–VII вв. до н. э., превратившись в крупный торгово-ремесленный центр. В первой половине VII в. до н. э. при правителе Аргоса Федоне, чью власть некоторые античные авторы называют тиранической, наступает период внешнеполитической экспансии этого полиса, когда ему удалось подчинить своей власти значительную часть городов Арголиды, в том числе и такие древние, как Тиринф и Микены, а также остров Эгина в Эгейском море.

После падения тирании аргосских правителей стали выбирать на народном собрании, причем их полномочия были в определенной степени ограниченными. Именно к этому стремилась аргосская аристократия, которая теперь выбирала из своих рядов коллегию т. н. демиургов, обладавших реальной властью.

Еще одним из самых сильных и экономически развитых полисов Пелопоннеса в архаическую эпоху был Коринф, располагавшийся на Истмийском перешейке, соединявшем его со средней частью Греции. Столь важное в географическом отношении положение города позволяло ему контролировать пролегавший здесь единственный сухопутный путь, а также побережье Коринфского и Саронического заливов. Здесь же проходил и важный морской путь, шедший в обход Пелопоннеса и соединявший Эгейское море с западными морями – Ионическим и Адриатическим.

С середины VIII в. до н. э. власть в Коринфе принадлежала представителям аристократического рода Бакхиадов. Однако в 657 г. до н. э. их отстранил от правления тиран Кипсел. При нем было осуществлено включение в состав гражданского коллектива Коринфа новых его членов, причем число фил было увеличено с четырех до восьми. В целях ликвидации малоземелья граждан Кипсел проводил активную колонизационную политику. Именно в период его правления Коринф приобретает роль мощного центра развития экономики, морской и сухопутной торговли.

После смерти Кипсела в 627 г. тираническая власть в Коринфе перешла к его сыну Периандру, который провел ряд законов, направленных против родовой аристократии, а также различные мероприятия в целях развития экономики полиса. Именно при тиране Периандре начинается расцвет экономики Коринфа, основы которого были заложены еще в правление Кипсела. Особо крупного размаха достигает производство коринфской расписной керамики, которой уже торговали по всему Средиземноморью. Высоко ценились и изделия коринфского ремесла. Заботился Периандр и о контроле над торговыми путями. По его приказу в самом узком месте Истмийского перешейка был построен специальный волок (т. н. диолк) для торговых кораблей, соединивший по суше Саронический и Коринфский заливы и тем самым давший купцам возможность значительно сократить морской путь из Эгейского в Ионическое море, минуя опасный южный обходной путь, огибавший Пелопоннес. Коринф превратился в один из самых крупных центров транзитной торговли, пошлины от которой заметно пополняли полисную казну.

Периандр продолжил и колонизационную политику отца. Благодаря своим колониям Коринф господствовал в Адриатике. На Халкидонский полуостров (север Эгеиды) коринфяне вывели колонию Потидею, имевшую не только важное торговое, но и военное значение. Так же как и его отец, Периандр покровительствовал многим общегреческим священным центрам. Традиция считает, что в последние годы своего правления он учредил Истмийские игры, быстро приобретшие общеэллинский характер.

После смерти Периандра в 587 г. до н. э. власть перешла к его племяннику Псамметиху, который смог ее удержать лишь в течение трех лет. Затем тирания была свергнута и установлен олигархический режим.

Не избежали тиранического правления и Мегары, город на севере Истма вблизи границ Аттики. Для экономики Мегар очень важно было господство в акватории Саронического залива, поскольку только это могло обеспечить им контроль морских торговых путей, приносивший большие прибыли. Сухопутные дороги из Средней Греции на территорию Пелопоннеса издавна находились под контролем соседнего Коринфа, и Мегары оказались отстранены от получения торговых пошлин за их использование. В 30-е годы VII в. до н. э. власть в этом богатом полисе захватил тиран Феаген, который прославился тем, что для того, чтобы экономически ослабить власть мегарской знати, приказал забить весь принадлежавший ей скот.

Другая мера этого тирана оказалась более конструктивной. Выдав свою дочь замуж за афинянина Килона, представителя древнего аттического рода, Феаген был в числе тех, кто поддержал его попытку захвата тиранической власти в Афинах. После ее неудачи мегарский тиран дал убежище Килону. Борьба против Килона настолько ослабила афинян, что Феаген без труда отвоевал у них очень важный в стратегическом отношении остров Саламин, господствующий в Сароническом заливе. Это резко ударило по экономике Афин, напрямую зависевших от привозного хлеба, доставляемого морским путем, увеличило доходы Мегар за счет пошлинных сборов. Только в результате огромных усилий и жертв афинянам все же удалось вернуть этот остров.

В Сикионе, располагавшемся вблизи Истма к северо-западу от Коринфа, в течение почти ста лет (ок. 655–555 гг. до н. э.) правила династия тиранов, начало которой положил Орфагор. Наиболее известным из ее представителей был тиран Клисфен, правивший между 600 и 570 г. до н. э. Этот представитель династии Орфагоридов был весьма известен в Греции: победитель в состязаниях колесниц в Дельфах и Олимпии, богатый и очень могущественный человек, возглавил сикионское ополчение в т. н. «Первой Священной войне» (ок.590 г.). Вместе с афинянами и фессалийцами Клисфен Сикионский захватил и разрушил город Киру, что на побережье Коринфского залива, за постоянную враждебность его граждан по отношению к жрецам храма Аполлона в Дельфах. Активное участие в боевых действиях, направленных на защиту общегреческого святилища, позволило Клисфену стать наиболее влиятельным участником в делах союза городов Средней и Северной Греции, группировавшегося вокруг общегреческого дельфийского святилища (т. н. Дельфийской амфиктионии). В своем же полисе Орфагориды очень враждебно относились к представителям старой дорийской знати, всячески притесняя их и преследуя.

Тирании в полисах Северного Пелопоннеса, как и во всей Греции, имели недолговечный и переходный характер. Они значительно подрывали власть родовой аристократии и готовили приход к правлению демократически настроенных слоев гражданства. Однако поскольку большая часть полисов этого региона Пелопоннеса в силу сложившихся исторических причин вскоре попала в сферу влияния олигархической Спарты, то и власть в них в конце концов оформилась в виде умеренной олигархии.

Другие области Пелопоннеса (Аркадия, Элида, Ахайя) в архаическое время резко отставали в своем развитии от рассмотренных выше. В них совсем не развивалось ремесло и торговля, а сельское хозяйство, основанное на скотоводстве, оставалось на примитивном уровне. Городов здесь не было вплоть до IV в. до н. э., и население ютилось в деревнях. Столь значительный контраст с полисами Северного Пелопоннеса объясняется удаленностью от Эгейского моря, ставшего в архаическую эпоху средоточием экономических связей всей Греции и рельефом местности, как это было в горной Аркадии. Население этих областей сумело избежать каких-либо крупных социальных потрясений или же установления тиранических режимов и на протяжении длительного времени вело простой, если не сказать примитивный, образ жизни.