Текст книги "История древнего мира. Восток, Греция, Рим"

В условиях разразившегося в Греции кризиса полисной системы, сопровождавшегося неустойчивостью состояния экономики и нестабильностью политической ситуации в подавляющем большинстве греческих полисов, многие видные представители общественной и политической мысли Эллады пытались предложить различные варианты выхода из этого хаоса, грозившего катастрофой всему греческому миру. Примером могут быть проекты идеальных полисов, предложенные на теоретическом уровне такими величайшими философами античности, как Платон и Аристотель.

Наиболее рельефно эта борьба взглядов на политическое устройство Эллады, сопровождавшаяся поисками выхода из сложившегося в Греции положения, отразилась в ораторском искусстве IV в. до н. э. Это демонстрировало стремление различных социальных группировок свободного населения отстоять свое право на существование. Именно в ораторском искусстве указанного периода наиболее отчетливо обозначилось противостояние двух политических группировок – демократической и олигархической. Представители и той, и другой в своих речах и действиях пытались изложить способы укрепления основ полисной экономики, подъема боеспособности войска, нащупать пути выхода из политической анархии, постигшей Грецию в IV в. до н. э. Все это происходило на фоне усиливающейся угрозы с севера: мощное Македонское царство, возглавляемое решительным в делах царем Филиппом II, уже явно угрожало свободе и независимости всех греков, вынужденных в этих условиях искать возможности для отпора.

Выразителем и защитником интересов торгово-ремесленных слоев афинского общества, средних и мелких собственников, сторонников демократических устоев афинского полиса был оратор и видный политический деятель Демосфен. Этот патриот своего полиса многие десятилетия боролся за сохранение ведущего положения Афин в эллинском мире. Он стал идейным вождем антимакедонской группировки в Афинах и последовательным борцом против этого врага греческой свободы и независимости.

Политическим идеалом Демосфена оставался государственный строй Афин времен Перикла. Выступая за демократию, он пропагандировал полисную самодостаточность, опору на собственные силы и независимую внешнюю политику Афин. Демократически настроенные слои афинского гражданства, выразителем идей которых был Демосфен, призывали к борьбе против олигархии, которая опасалась усиления демократических элементов в Афинах и стремилась поставить Грецию под власть Македонии. Демократы во главе с Демосфеном также боролись и против тирании, поскольку считали, что любой царь и тиран – это враг свободы и законов. А именно законами, обязательными для всех, должна была определяться и регулироваться жизнь любого справедливого государства.

По мнению Демосфена, Афины всегда были оплотом греческой демократии и поэтому противником македонского царя Филиппа II, стремившегося установить свою единоличную власть над всеми греками. Выход из кризиса, в котором оказался греческий мир в середине IV в. до н. э., Демосфен видел в походе объединенных под эгидой Афин греков на Восток, с тем чтобы массы обездоленного населения были отправлены за пределы Греции и там устроены на жительство на новых захваченных землях.

Расцвет политической деятельности и ораторского искусства Демосфена приходится на 40-е годы IV в. до н. э. К этому времени относятся самые гневные речи Демосфена, обличавшие захватническую политику Филиппа П. Он не уставал повторять, что македонский царь – враг не только Афин, но и всех греков, что Филипп уже действует, реализуя свои агрессивные намерения. Он осуждал олигархов, осуществлявших предательский курс на сближение с Филиппом II, пагубный для свободы и независимости эллинов. Только под эгидой Афин они могли бы противостоять македонской экспансии и суметь осуществить общегреческий поход на Восток.

Демосфен приложил много сил для организации союза афинян и фиванцев, войска которых в 338 г. до н. э. столкнулись при Херонее на поле боя. Поражение греков в этой битве (Демосфен принимал в ней непосредственное участие) показало всему эллинскому миру, насколько был прав этот оратор и политический деятель, столь настойчиво призывавший к организации отпора македонскому натиску. Однако этот патриот общеэллинского единства все же не учел мощи македонского оружия и силы промакедонской олигархической группировки, ратовавшей за подчинение Филиппу.

Абсолютной противоположностью Демосфену являлся Исократ (436–338 гг. до н. э.) – оратор, учитель риторики и публицист. Он происходил из весьма состоятельной афинской семьи. После обучения у лучших софистов того времени он открыл собственную школу риторики. Характерно, что Исократ никогда не выступал публично как оратор, но составлял свои речи в письменной форме, как произведения политического содержания. С их помощью он стремился воздействовать на политическую жизнь афинского полиса.

Исократ был ярким представителем олигархической группировки в политической жизни Афин IV в. до н. э. Уже было сказано, что и демократы, и олигархи в своей деятельности придерживались одних и тех же целей – укрепление основ полисной экономики, подъем боеспособности гражданского ополчения, прекращение смут как в среде своих сограждан, так и в рамках полисного мира. Только после того, как в Греции установится гражданский мир, следовало обратить взоры сограждан на Восток и путем победоносной захватнической войны выплеснуть на территорию Персидской державы всю ту экономическую и политическую нестабильность, из-за которой так сильно страдали все эллины. Вот в связи с этим одно из характерных высказываний Исократа: «Гораздо лучше воевать с персидским царем за царство, чем между собой бороться за гегемонию».

Пути же реализации указанных целей у демократов и олигархов были абсолютно различными. Если первые занимали принципиально антимакедонские позиции, надеясь на организацию общеэллинского союза под эгидой афинского полиса, который сумел бы противостоять агрессивным замыслам македонского царя, то олигархи видели в качестве силы, которая объединила бы всех эллинов, энергичного Филиппа II. Они уже не надеялись на возможности и силу какого-либо греческого полиса выступить в качестве центра подобного объединения.

Исократ не сразу пришел к таким выводам. Призывая к возрождению древних досолоновских установлений, которые предусматривали опору на богатейших граждан Афин, он поначалу надеялся на возвышение Афин, помня о значении этого полиса в качестве гегемона Первого Афинского морского союза. На исторических примерах он старался доказать согражданам пагубность внутренних распрей, не позволявших достичь столь желанного единства. Однако Исократа ожидало разочарование. Ни один из ведущих полисов Эллады IV в. до н. э. (Афины, Спарта, Фивы) уже не мог в это время взять на себя роль лидера, объединителя и организатора похода на Восток. Надежды Исократа на фессалийского тирана Ясона и на сиракузского тирана Дионисия также не оправдались: оба они вскоре ушли из жизни. Еще одним возможным главой панэллинского союза мог стать, по мнению Исократа, спартанский царь Архидам. Однако и в этом случае надежды оратора не оправдались.

И только разуверившись в возможности возродить былое могущество греков их же собственными силами, Исократ обращается к Македонии, видя в ней единственную силу, способную в тогдашних условиях объединить эллинов для похода на Восток. Только Филипп II Македонский, по мнению Исократа, обладал качествами, необходимыми для главы всеэллинского союза – превосходством (могущество македонской державы), умением убеждать (для эллинов) и умением принуждать (для варваров). Иначе говоря, по мнению Исократа, Филипп должен был стать общеэллинским властителем, стоящим не только выше полисных пристрастий и предрассудков, но даже выше государства и законов.

Исократ прожил очень долгую жизнь. Он скончался в 338 г. до н. э. в возрасте почти ста лет, в год битвы при Херонее. В этом сражении, роковом для свободы и независимости всей Греции, Филипп II отнюдь не силой убеждения, а, напротив, силой оружия привел к покорности и объединению всех эллинов. Та задача, к решению которой столь настойчиво призывал Исократ, оказалась реализованной. Однако достигнута она была вовсе не теми средствами, о которых говорил Исократ.

Непосредственным поводом для вмешательства Филиппа II в общегреческие дела стала т. н. «Священная война» (355–346 гг. до н. э.). Она возникла вследствие захвата сокровищ Дельфийского храма жителями соседней области Фокиды. Дельфийские жрецы обратились за помощью к другим полисам Греции, и за них заступились граждане Фив и Фессалии, решившие наказать фокидян. По совету некоторых подкупленных Филиппом лиц фессалийцы обратились за помощью к нему. Он немедленно двинулся в Фессалию, разбил армию фокидян, но вслед за тем подчинил себе и самих фессалийцев. Война приняла более широкие размеры. Испугавшись успеха Филиппа, афиняне вступили в борьбу, и Филиппу так и не удалось проникнуть через Фермопилы в Среднюю Грецию.

Организатором сопротивления натиску македонского царя стал Демосфен. Ему удалось преодолеть сопротивление представителей промакедонской группировки в Афинах во главе с оратором Эсхином и добиться выступления афинян против Филиппа. В результате этого македонский царь вынужден был на время прекратить свое дальнейшее наступление. Однако борьба против Македонии порождала большие трудности, и в 346 г. до н. э. афиняне заключили с Филиппом мир. Сторонники промакедонской группировки во главе с Эсхином добились временного отстранения Демосфена от власти и помогли Филиппу прорваться в Среднюю Грецию. Когда же царь прошел через Фермопильский проход, испуганные афиняне вновь призвали Демосфена. По его совету они заключили союз с фиванцами и начали войну против Филиппа.

После ввода македонских войск в Среднюю Грецию над Афинами и Фивами нависла смертельная угроза. Ни о каких мирных договорах речь идти уже не могла. Решающее сражение между Афинами, Фивами и их союзниками, с одной стороны, и македонской армией Филиппа II – с другой, произошло в августе 338 г. до н. э. неподалеку от беотийского города Херонея. Македонская армия состояла из 30 тыс. пехоты и 2 тыс. конницы. Это было закаленное во множестве боев войско, которым командовал энергичный военачальник, обладавший громадным опытом и полководческим талантом. Число войск союзников, которым также нельзя было отказать в храбрости и патриотизме, было несколько большим.

Войска союзников выстроились так, что их правый фланг выходил к реке, а левый располагался несколько восточнее Херонеи. На правом фланге стояли фиванцы, имевшие в своем составе отборную «священную дружину», воины которой решили либо победить, либо умереть героями. В центре располагались коринфские наемники, ахейцы и другие союзники. Левый фланг заняли афиняне. Именно против афинян были выдвинуты основные силы македонской армии во главе с самим Филиппом. Первоначально афиняне и их союзники имели некоторый успех, однако удар македонской конницы под командованием восемнадцатилетнего сына Филиппа II, будущего великого завоевателя Азии – Александра – решил исход сражения. Фиванская «священная дружина», против которой был направлен удар конницы Александра, была целиком истреблена, боевые порядки союзников нарушены, и Александру удалось зайти к ним в тыл.

Тем временем и Филипп, до этого отступавший под натиском афинян, предпринял решительный контрудар, угрожая афинянам окружением. Началось их общее бегство. В афинском войске почти тысяча гоплитов была уничтожена, две тысячи воинов взяты в плен, остальные спаслись бегством. Среди них был и Демосфен, сражавшийся в битве как рядовой гоплит. Херонейское сражение завершилось убедительной победой македонских войск. Филипп II стал полновластным владыкой Греции.

Дальновидный царь, прекрасно сознавая значительную роль хотя и побежденных, но не сломленных окончательно патриотических элементов среди граждан Греции, решил обставить свою победу в качестве своеобразного блага для всей Эллады. Этим может объясняться та циничная мягкость, которую он продемонстрировал в отношении непокорных Афин. Согласно условиям мирного договора Афины сохраняли свою независимость и принадлежавшие им территории. Это гарантировало им доступ в Причерноморье и сохранение влияния в Малой Азии. По приказу Филиппа II афинян, плененных в результате Херонейской битвы, без выкупа возвращали на родину. Взамен афиняне обязывались распустить Второй Афинский морской союз.

Урегулировав таким образом отношения с афинскими гражданами, Филипп II занялся нейтрализацией другого своего опасного противника – фиванцев. Здесь он действовал иными средствами. Объявив все беотийские города свободными и автономными, Филипп нанес окончательный удар по Беотийскому союзу и по фиванской гегемонии. Под давлением македонцев в Беотии повсеместно устанавливались олигархические режимы. На акрополе Фив разместился македонский гарнизон. Таким образом, силы фиванских демократов оказались окончательно подорваны.

Такая политика по отношению к своим бывшим соперникам не могла не принести положительных результатов. Позиции сторонников македонского царя укрепились, ему стали оказывать поддержку многие греческие полисы. Однако в любом случае его власть над Грецией должна была приобрести законный характер. Поэтому в 337 г. до н. э. в городе Коринфе Филипп II собрал представителей всех полисов Эллады (только Спарта отказалась прислать своих послов) для решения общегреческих дел. Он хотел показать себя не завоевателем, не могильщиком греческой свободы, а вполне лояльным союзником эллинов, заботившимся не столько о завоевании, сколько об их объединении. Целью этого объединения было начало в недалеком будущем общегреческой войны против Персии под очень привлекательным для всех эллинов идеологическим лозунгом отмщения варварам за осквернение греческих святынь в период Греко-персидских войн.

Идея войны, которая смогла бы выплеснуть на завоеванные территории всю накопившуюся политическую и социальную нестабильность в обществе, дала бы новые земли, рабов и богатства, для Греции была не нова. Видные политические деятели Эллады, такие, как Исократ, Демосфен и другие, не раз выступали с подобными предложениями. Однако, с их точки зрения, война могла оказаться победоносной лишь в случае добровольного объединения всех эллинов, забывших о взаимных распрях. Филиппу же удалось добиться такого объединения, но отнюдь не добровольного, а созданного благодаря силе оружия его мощной армии.

На Коринфском конгрессе было объявлено о создании Всеэллинского союза, который возглавил сам Филипп. Ему был присвоен титул гегемона и стратега-автократора союза (не царя, властителя над свободолюбивыми эллинами, а пока всего лишь предводителя и главнокомандующего силами союза). В руки македонского царя перешло и руководство внешней политикой союза. В Греции провозглашался всеобщий мир, междоусобные войны прекращались. Запрещалось вмешательство во внутренние дела друг друга, подтверждалась неприкосновенность частной собственности, строжайше запрещались переделы земли и, самое главное, освобождение рабов на волю в целях использования их в политических переворотах. Одним из важнейших решений Коринфского конгресса было объявление священной войны Персидской державе. Все эти решения принимались подавляющим большинством представителей союзников. Другого быть и не могло: порядок и безопасность заседаний Коринфского конгресса обеспечивался силами македонской армии.

Филиппу удалось реализовать лишь часть своих планов. Силой оружия он объединил всех греков, стал во главе Коринфской лиги и одновременно главнокомандующим совместных вооруженных сил. Однако решение конечной задачи – завоевание Персидской державы Ахеменидов – легло уже на плечи его сына и преемника, Александра. Дело в том, что на свадьбе своей дочери, при следовании в театр, Филипп II был сражен кинжалом своего телохранителя.

Греческие колонии, появившиеся в ходе Великой греческой колонизации на территории южной части Италии, на острове Сицилия и на побережье Черного моря (Понта Эвксинского), в классическую эпоху стали неотъемлемой органической частью эллинского мира. Периферийное положение этих полисов определило некоторые особенности их исторического развития по сравнению с городами Балканской Греции. Первым колонистам пришлось выстраивать систему мирных взаимоотношений с местными племенами, стоявшими на более низкой ступени общественного и культурного развития, избегая враждебного давления с их стороны. Там, где это удавалось, представители варварской аристократической элиты могли быть включены в число граждан. Многие же местные жители вскоре оказывались в зависимости от переселенцев, которая нередко превращалась и в рабскую. Нередко, однако, проблемы подчинения жителей местной округи решались и военным путем.

Еще одной особенностью являлось соседство с греческими колониями крупных государственных образований, таких, как Карфаген, государство этрусков и позже – Римская республика для Сицилии и Великой Греции. Для Причерноморья – это ахеменидские сатрапии соседней Малой Азии и на севере – скифский племенной союз.

Несмотря на то, что в ходе развития многие колонии в экономическом отношении обогнали свои метрополии, колонистам приходилось учитывать и поддерживать традиционные связи с их родными полисами. К тому же многие другие полисы Балканской Греции стремились поставить под свой контроль эти богатейшие колониальные сельскохозяйственные и торгово-ремесленные центры.

К началу V в. до н. э. греческие колонии Великой Греции и Сицилии превращаются в крупные земледельческие ремесленные и торговые центры, значение которых было известно во всем Средиземноморье. Так, города Балканской Греции, всегда нуждавшиеся в привозном хлебе, рассматривали его сицилийские поставки как насущную необходимость. Высокий уровень развития ремесла в колониях, при котором существовала даже его специализация (Кумы славились керамическими изделиями, Регий – бронзолитейным делом, Сиракузы – кораблестроением, Тарент – ткачеством и т. д.), делал эти ремесленные центры поставщиками высококачественных изделий ремесла для жителей всего Средиземноморья. Многие греческие колонии являлись также центрами транзитной и терминальной торговли, через которые осуществлялся обмен привозными товарами и сельскохозяйственной продукцией. В этом были заинтересованы не только города Балканской Греции, но и варварские племена Галлии, Испании, Северной Африки, Испании.

Характерной особенностью политического развития региона в архаическое, классическое и в эллинистическое время было наличие здесь системы тиранических режимов, вызванных к жизни рядом причин. Одна из них – сравнительная внутренняя нестабильность социальной и политической жизни населения в этих периферийных полисах эллинского мира, обусловленная меньшей, чем в метрополии, развитостью полисных устоев жизни западных греков. Другая – традиционная военная угроза со стороны внешнего варварского окружения, вынуждавшая западных греков к подчинению власти тиранических режимов, вполне сносно обеспечивавших их безопасность.

В начале V в. до н. э. на Сицилии наибольшим влиянием пользовались такие крупные центры, как Гела, ее колония Акрагант и Сиракузы. В 491 г. до н. э. в Геле произошел приход к власти тирана Гелона, который, воспользовавшись острой политической борьбой в Сиракузах, захватил этот богатейший город Сицилии. Его авторитет в греческом мире позволил даже вмешаться в события Греко-персидских войн (он попытался оказать помощь балканским грекам при отражении нашествия Ксеркса в 480 г. до н. э.). Это обстоятельство стало причиной вмешательства в сицилийские дела карфагенян, которые по призыву персидского царя выступили против Гелона и союзного ему тирана Акраганта Ферона. В 480 г. до н. э. в битве при Гимере карфагенская армия была разбита. После этого Гелону удалось распространить свою власть над большей частью Сицилии.

Наследником умершего в 478 г. до н. э. Гелона стал его брат Гиерон I, которого сменил Фрасибул, один из представителей рода Гелона. К этому времени в Сиракузах усилились демократические силы, которым удалось в 466 г. отстранить Фрасибула от власти. Демократический строй просуществовал в Сиракузах до 406 г. до н. э. В это время действовало народное собрание, совет, переизбираемые магистратуры. Был учрежден суд, аналогичный афинскому остракизму, препятствующий возрождению тирании. Для сиракузской демократии была характерна значительная активность в области внешней политики – в сферу ее контроля попали многие города Сицилии, а также объединение местных сикульских общин.

Усиление демократических Сиракуз не осталось без внимания Афин, желавших за счет этого демократического объединения усилить Первый Афинский морской союз, превратившийся к этому времени в морскую державу. Однако сиракузская демократия, желавшая реального и выгодного контроля над Сицилией, не пошла на сближение с далеким потенциальным союзником, преследовавшим свои гегемонистские цели в период Пелопоннесской войны. Именно это стало причиной двух конфликтов между Сиракузами и Афинами. Первый из них (427–424 гг. до н. э.) удалось предотвратить с помощью активных дипломатических усилий Сиракуз, которые не позволили афинскому флоту начать боевые действия. Второй конфликт был связан с т. н. Сицилийской экспедицией Афин (415–413 гг. до н. э.). Именно он уже привел к ожесточенным боевым столкновениям, в ходе которых афиняне потерпели полное поражение.

Однако эта победа, сильно подорвавшая экономику Сиракуз, привела к значительным внутриполитическим трудностям. Обострилось противостояние между рядовым гражданством, аристократическими элементами, торгово-ремесленными слоями, крупной землевладельческой знатью. Все они в той или иной степени пострадали от боевых действий.

На этом фоне значительно возросла роль военных функционеров полиса, обеспечивших победу над афинской агрессией. Именно им пришлось вскоре вступить в борьбу с карфагенскими войсками, которые, воспользовавшись ослаблением демократических Сиракуз, с 409 г. до н. э. предприняли активные захваты на острове. На этот раз успех сопутствовал Карфагену. Попытка смены политического и военного руководства Сиракузами представителем аристократических кругов Гермократом, не увенчавшаяся успехом, лишь ухудшила ситуацию.

В 406 г. до н. э. в условиях внутренней нестабильности и военных поражений власть в Сиракузах была захвачена Дионисием. Именно ему, свергнувшему демократию и установившему свой авторитарный режим в Сиракузах, удалось за 40 лет правления создать мощное государственное объединение – огромную по тем временам Сиракузско-сицилийскую державу.

Это был талантливый полководец и способный политик и дипломат. В лучших традициях «старшей» тирании Дионисий позаботился о сохранении своей единоличной власти. Опираясь на преданных ему щедро оплачиваемых наемников-профессионалов, он принудил народное собрание Сиракуз передать ему полномочия стратега-автократора (главнокомандующего армией и флотом) уже не переизбираемого, а пожизненного. Был расширен круг его полномочий, в которые входили назначение должностных лиц, контроль за финансами, руководство внешней политикой и т. п. При этом, однако, видимость полисного устройства и управления сохранялась благодаря формальному существованию всех прежних институтов власти. Вместе с тем был создан новый совещательный орган – т. н. «совет друзей», состоявший из наиболее верных приближенных тирана.

Сохранилось и полисное гражданское ополчение, которое вместе с отрядами наемников превратилось во внушительную армию, ставшую мощной силой в проведении внутри– и внешнеполитических акций Дионисия. Состав наемников Дионисия был весьма пестрым: среди них были греки, преимущественно из Пелопоннеса, а также варвары – ливийцы, иберы, галлы. На военную службу, когда этого требовали обстоятельства, Дионисий призывал даже рабов, предварительно отпущенных на свободу.

Опираясь на эту армию, сиракузский тиран вполне успешно воевал против своего извечного врага – Карфагена. В ходе нескольких войн ему удалось подчинить большую часть сицилийских городов, а также внутреннюю Сицилию, причем эти захваты был вынужден признать Карфаген (договор 392 г. до н. э.), почти утративший свое влияние на острове. Следующим объектом экспансии Дионисия стали регионы Южной Италии, где он подчинил Регий, Кротон, Кавлонию. На побережье Адриатического моря он вывел ряд военно-земледельческих колоний с целью контроля морских торговых путей. Таким образом, этому правителю удалось создать огромную по территории державу, рост которой не остался без внимания балканских греков. Метрополия Сиракуз – богатый Коринф – поддерживал с ним дружественные отношения; Спарта в период своего господства в Греции в начале IV в. до н. э. также была в орбите мирной дипломатии Дионисия. С Афинами, гегемоном Второго Афинского морского союза, в 368 г. до н. э. был заключен договор о взаимопомощи.

Столь же успешной была и внутренняя политика Дионисия. Вынужденный лавировать между различными политическими и социальными группировками, он сумел привлечь на свою сторону представителей той и другой стороны, одновременно подвергнув жестоким репрессиям своих политических противников преимущественно из среды аристократии, чье конфискованное имущество было поделено между беднейшими слоями населения и наемниками.

Расширив таким образом социальную опору своей власти, этот сицилийский тиран возглавил одну из крупнейших держав древности, значительно отличающуюся и от традиционных классических полисов, и от военно-политических объединений и союзов, существовавших в Греции в первой половине IV в. до н. э. Эта держава включала в себя не только греческие города с формально сохранявшимся полисным устройством, но и обширные территории, населенные местными племенами, жестко контролировавшиеся чиновниками из ближайшего окружения тирана. Вместе с тем Дионисию удалось выстроить своеобразную надполисную структуру – назначаемый им и подотчетный только ему аппарат управления, во главе которой стоял сам тиран.

Велика была и роль военных элементов в структуре этого государственного образования. Огромная по тем временам прекрасно обученная и закаленная в многочисленных сражениях армия, возглавляемая Дионисием, значительный по численности корпус его личных телохранителей являлись реальной опорой режима и проводником всех внутри– и внешнеполитических акций.

В связи с этим принято считать, что государственное образование, созданное Дионисием, его территориальная держава представляет собой некий прообраз будущих эллинистических монархий.

После смерти Дионисия в 367 г. до н. э. огромная держава, раскинувшаяся по обе стороны Мессинского пролива, досталась его слабым, но амбициозным преемникам – сыну Дионисию II Младшему и зятю тирана – Диону. В развернувшейся борьбе за власть победа сопутствовала Дионисию II, которому, однако, не удалось сохранить единство державы, созданной его отцом. От власти нового тирана стали освобождаться многие греческие города, силой включенные в состав государства. Воспользовавшись этими потрясениями, военные действия начинает Карфаген.

Дионисий II окончательно лишился какой-либо поддержки со стороны своих подданных, и единственной силой, еще сохранившей авторитет в обществе и пытавшейся приостановить развал державы, оказалось народное собрание граждан Сиракуз. Именно оно обратилось к гражданам своей метрополии – Коринфа – за помощью. Она последовала незамедлительно, так как коринфяне были заинтересованы в стабильности положения в Сиракузах, поставлявших через Коринф в Грецию хлеб и сырье. Во главе с коринфянином Тимолеонтом, опытным полководцем, в 345 г. до н. э. на Сицилию было послано наемное войско. Дионисий Младший был смещен и сослан в Коринф, в Сиракузах восстановлен демократический режим.

Однако угроза со стороны Карфагена сохранялась, и Тимолеонт, проявив незаурядные дипломатические способности, сумел создать добровольный союз греческих городов Сицилии для борьбы с потенциальным захватчиком. В битве на реке Кримисе в 341 г. до н. э. карфагеняне были разбиты и согласно мирному договору 339 г. до н. э. признали независимость греческих городов Сицилии, которые Тимолеонт объединил в федеративный союз. После того как Тимолеонт стабилизировал положение на острове и добровольно отказался от власти, он стал почитаться греками как освободитель и спаситель Сицилии. Долгожданный мир на острове наступил, но, как покажут последующие события, не надолго.