Текст книги "История древнего мира. Восток, Греция, Рим"

Кризис полисной системы в IV в. до н. э. стал причиной возрождения тираний как в городах Греции – метрополиях, так и в периферийных районах греческого мира, затронутых колонизацией. В отличие от раннегреческих тираний архаического времени, или «старших» тираний, которые родились в борьбе демоса и родовой знати, в борьбе, содействовавшей окончательному торжеству полисного государственного устройства, тирании IV в. до н. э. принято называть «поздними» или «младшими». Вызванные к жизни началом кризиса полисных структур Греции, они способствовали подрыву полисных устоев жизни. Являясь по существу военной диктатурой, тирании IV в. до н. э. подготавливали почву для становления в дальнейшем военизированных монархий эллинистического мира. Таким образом, если раннегреческая тирания в архаической Греции была своеобразной болезнью, связанной с рождением и ростом греческого полиса, то тиранию «младшую», или «позднюю», следует считать ее старческим недугом. Общим для них было то, что и «старшие», и «младшие» тираны приходили к власти незаконным, насильственным путем и правили в обстановке произвола и насилия, используя свою власть в собственных эгоистических целях, полностью отрицая традиционный порядок и закон.

Как форма власти «поздняя» тирания характеризуется такими признаками, как открытый захват власти, опора на вооруженных наемников при разоружении своего народа, использование захваченной власти для удовлетворения собственных, личных интересов. Такие режимы невозможно было устранить никаким другим путем, кроме как насильственно.

В первой половине IV в. до н. э. тиранические перевороты происходили во многих городах и областях Балканской Греции – в Фокиде, Локриде, на Эвбее, в Коринфе, Сикионе. Здесь отряды наемников были главной опорой тиранов, совершивших государственные перевороты. Вместе с тем некоторые тиранические режимы, например в городах побережья Геллеспонта и Малой Азии, возникали не без помощи персидских сатрапов, помогавших узурпаторам захватить единоличную власть.

Существование режимов «младших» тираний можно отметить и для периферии греческого мира, а именно, регионов колонизационной экспансии древних греков – Понта, Сицилии. Здесь наблюдалась меньшая по сравнению с метрополиями развитость и крепость полисных устоев жизни, значительно большая острота социальных и этнических конфликтов. Дополнительным стимулом появления здесь режимов личной власти тиранов была военная угроза грекам со стороны местного варварского населения. Эта угроза вместе с внутренними неурядицами и волнениями в колониях содействовала сначала переходу к военной диктатуре, а затем уже к тирании. Таковой, например, была тирания Дионисия в Сиракузах (406–367 гг. до н. э.) или же режим личной власти Клеарха, его брата и сыновей, установленный в Гераклее Понтийской в 364 г. до н. э. Позднегреческая тирания, таким образом, была знаковым явлением бурного переходного времени, когда старый, полисный порядок рушился, а новый еще не был создан.

IV в. до н. э. для Греции, ослабленной потрясениями Пелопоннесской войны, начался с военных столкновений. Победа Спарты и роспуск Первого Афинского морского союза резко изменили военно-политическое положение в Балканской Греции. На смену гегемонии Афин прошло спартанское господство. Спарта, которая всегда поддерживала вооруженной силой антидемократические порядки в подчиненных ей городах, действовала прямолинейно и бесцеремонно. Такая политика вскоре восстановила против нее не только побежденных в Пелопоннесской войне афинян, но даже ее традиционных союзников – Коринф и Фивы. Насаждая грубой военной силой проспартанские олигархические порядки, оставляя в ранее свободных и автономных полисах лакедемонские гарнизоны, Лисандр вовсе не задумывался о реакции побежденных.

Как только в демократической Элиде возникло недовольство спартанским диктатом, вся армия Пелопоннесского союза в течение двух лет разоряла ее территорию, не пощадив даже неприкосновенный и священный центр всей Эллады – Олимпию. Такой же урок был преподан гражданам Гераклеи в Южной Фессалии. Подобная неоправданно жесткая политика по отношению к побежденным не могла не вызвать ответную реакцию во многих греческих полисах. Даже такие надежные союзники Спарты, как Коринф и Фивы, в знак протеста против действий гегемона Пелопоннесского союза отказались посылать своих ополченцев для участия в карательных экспедициях. И в том, и в другом полисе все больше и больше усиливались антиспартанские настроения. В Афинах, униженных условиями продиктованного Спартой мирного договора, также зрел протест против кровавого террора Тридцати тиранов, пришедших к власти при помощи спартанского полководца Лисандра. Власть тиранов опиралась прежде всего на поддержку спартанского гарнизона, размещенного в Афинах.

Тем временем меняются взаимоотношения Спарты и Персии. Теперь Спарта уже не могла рассчитывать на те огромные средства персидского царя, которые подпитывали ее экономику на завершающем этапе Пелопоннесской войны. Дело в том, что гегемонистская политика Спарты в отношении греческих городов Малой Азии, уже обещанных Персии в качестве компенсации за финансовую помощь, а также ее подрывные действия в период междинастического кризиса и мятежа в державе Ахеменидов, резко настроили персидского царя Артаксеркса II по отношению к ней. Дело дошло до прямых военных действий (399–394 гг. до н. э.), в которых спартанцы потерпели сокрушительное поражение. Битва при Книде в 394 г. до н. э. положила конец господству Спарты на море.

Этим сразу же воспользовались Афины, которые, используя щедрую финансовую помощь Персии, сумели выстроить новый военный флот, восстановили укрепления вокруг Афин, Пирея и Длинные стены. Постепенно восстановилось влияние афинян на северном побережье Эгейского моря, где им удалось установить контроль над проливами. Это стало точкой отсчета для начавшегося процесса возрождения Афинского морского союза.

Все происходившее никак не устраивало персидского царя, который свою основную задачу на западе видел в ослаблении всей Греции, в недопущении создания новых военно-политических объединений греков. Как только антиспартанская коалиция стала одерживать значительные успехи (в битвах при Коронее и на Истме 394 г. до н. э. спартанцы потерпели поражение), Артаксеркс II решил переадресовать финансовую помощь. Теперь он уже вновь субсидировал Спарту, для того чтобы не допустить победы антиспартанской коалиции Афин, Фив, Аргоса, Коринфа, Мегар и других полисов.

Затяжные боевые действия резко ослабили силы обеих борющихся сторон, а именно этого и добивались персы. В сложившейся ситуации Артаксеркс II, который уже не опасался угрозы с той или другой стороны, выступил миротворцем. При его посредничестве в 387 г. до н. э. был заключен т. н. Анталкидов мир, условия которого фактически продиктовали персы. Не случайно он был назван еще и «Царским миром», так как это соглашение прежде всего было выгодно ахеменидскому владыке. Согласно его условиям, под власть персов вновь переходили многие греческие города Малой Азии и остров Кипр. Распускались также и все военно-политические объединения Греции (кроме, правда, Пелопоннесского союза). Всем этим персы стремились сохранить в Греции состояние раздробленности и политического хаоса. Сохранение же Пелопоннесского союза преследовало далеко идущие цели. В обмен на эту уступку со стороны персов на Спарту была возложена обязанность охранения этого столь позорного для эллинов договора. Иными словами, отныне лакедемонцы обязаны были представлять персидские интересы во всей Элладе. Пользуясь такой недвусмысленной поддержкой, Спарта вновь попыталась восстановить свою гегемонию в Греции, что в целом ей и удалось.

Однако персидская дипломатия блестяще доказала свое коварство. По условиям Анталкидова мира персы, желавшие создать определенный противовес гегемонистским устремлениям Спарты, разрешили сохранить восстановленные ранее укрепления Афин, Пирея и Длинные стены, а также воссозданный афинянами военный флот. Ряд островов, имевших стратегическое значение, персы согласились оставить под властью Афин. Эта своеобразная политика «разделяй и властвуй» в персидской редакции имела свои знаменательные последствия. Вскоре начинают возрождаться старые и образовываться новые военно-политические союзы Греции – потенциальные враги спартанцев и их Пелопоннесского союза.

В условиях спартанской гегемонии, установившейся в Греции после Пелопоннесской войны, примерно с 395 г. до н. э. возрожденная афинская демократия попыталась найти противовес агрессивным устремлениям лакедемонцев. По мирному договору 404 г. до н. э. Первый Афинский морской союз, рожденный из Делосской симмахии, прекратил свое существование. Однако двойная угроза греческим полисам – со стороны Спарты, предпочитавшей прямолинейные силовые действия в отношении не только демократических полисов Эллады, но даже и своих союзников, и со стороны умелой дипломатии Персии, стремившейся манипулировать своими огромными денежными потоками для поддержания конфронтации и тлеющих конфликтов в рамках всего полисного мира, – подталкивала афинян к возрождению былой мощи и воссозданию нового морского союза под их предводительством.

Благодаря условиям Анталкидова мира 387 г. до н. э., сохранившим афинянам возрожденный военно-морской флот и после освобождения от спартанского господства, новое объединение греческих полисов под эгидой Афин – Второй Афинский морской союз – было создано в 378 г. до н. э. Все прежние соглашения афинян со своими будущими союзниками, гражданами дружественных демократических полисов Хиоса, Митилены, Византия, Родоса и др., были оформлены в виде официального договора о создании постоянного военного союза.

Этот договор был направлен прежде всего против Спарты и ее насильственной великодержавной политики. Персия поначалу весьма настороженно отнеслась к созданию этого объединения, однако договор предусматривал гарантии неприкосновенности прав ахеменидского царя на уже принадлежавшие ему народы и земли. Следовательно, греческие города Малой Азии, находившиеся в это время под властью персов, не могли претендовать на вхождение в состав союза. Это удовлетворило Артаксеркса П. По условиям договора афиняне брали на себя обязательство не вмешиваться во внутренние дела союзников, не нарушать их автономию и гарантировали полное равноправие всем вошедшим в объединение. Этим новый союз отличался от своего предшественника, Первого Афинского морского союза, в рамках которого афиняне всегда претендовали на свою гегемонию.

Верховным органом союза был т. н. синедрион – собрание всех членов объединения. Он состоял из представителей всех союзных полисов и заседал вместе с афинским народным собранием для решения всех текущих дел союза. Обязательных взносов в казну союза не предусматривалось, выплачивались лишь добровольные пожертвования по усмотрению каждого из городов, входивших в объединение. Таким образом, диктат со стороны Афин во Втором Афинском морском союзе был полностью исключен. Все это привлекло в союз около 70 греческих полисов.

Новая симмахия стала крупной военно-политической силой в Греции в первой половине IV в. до н. э. Со временем союзный флот увеличился до 100 кораблей. Первое испытание на прочность произошло в 376 г. до н. э., когда Спарта, озабоченная усилением Афин, послала против союзников свою сильную эскадру. В битве при Наксосе афинскому наварху Хабрию удалось одолеть спартанцев и разгромить пелопоннесский флот. Эта победа имела решающее значение. Второй Афинский морской союз стал полным хозяином во всем Эгейском море.

После переговоров 371 г. до н. э. между Вторым Афинским и Пелопоннесским союзами был заключен мирный договор с условием официального признания нового военно-политического объединения. Спарта обязывалась вывести свои гарнизоны из греческих городов, предоставив им полную самостоятельность.

Позже, в результате роспуска в 365 г. до н. э. Пелопоннесского союза и ослабления Беотии в 60–50-х годах IV в. до н. э., Второй Афинский морской союз становится самой крупной политической и военной силой во всей Греции. Это сделало возможным возвращение афинян к великодержавной политике по отношению к союзникам. Вновь, как и во времена существования первого союза, на земли союзных полисов стали выводиться афинские клерухии, участились требования со стороны Афин об увеличении союзных взносов. Флот союзников был доведен до 250 кораблей.

Подобная политика Афин привела к восстанию союзников, т. н. Союзнической войне 357–356 гг. до н. э. Такие сильные и влиятельные члены объединения, как Хиос, Родос, Византий, Кос и др., недовольные действиями Афин, объединили свои силы, создали собственный флот и выступили против Афин. Все эти события происходили на фоне постепенного упадка афинского полиса и роста политической нестабильности в нем. Военные действия в Союзнической войне велись главным образом за контроль над жизненно важными торговыми путями, которые вели из Эгейского моря через проливы в Причерноморье. Обе стороны были сильно ослаблены в этой войне и вскоре пошли на переговоры, в ходе которых был заключен мирный договор 355 г. до н. э. По его условиям сепаратисты получили автономию и вышли из состава союза. Второй Афинский морской союз, сократившийся почти на треть, продолжил свое существование, сохраняя лишь незначительное влияние на греческие дела. Формально он был распущен в 337 г. до н. э. после битвы при Херонее и решений Коринфского конгресса.

Фивы, один из крупнейших полисов Беотии, еще в VI в. до н. э. стали инициатором объединения беотийских полисов в союз. В него, кроме Фив, вошли Охромен, Коронея, Танагра, Платеи и др. Во время Греко-персидских войн правящая аристократия Беотии, рассчитывая на помощь персов в подавлении демократического движения, заняла сторону агрессора. В Пелопоннесской войне беотийская аристократия выступала союзницей спартанцев. Однако после поражения афинян и в результате многочисленных попыток Спарты установить свою гегемонию в Греции Фивы объединились с Афинами, Коринфом, Аргосом и другими полисами Средней Греции и Пелопоннеса, а также с Фессалией (Северная Греция) в целях создания антиспартанской коалиции. После Анталкидова мира, завершившего Коринфскую войну, этот союз был распущен. Однако когда в 379 г. до н. э. при поддержке Афин в Фивах, а затем и в других полисах Беотии к власти пришли демократы, возглавляемые Пелопидом и Эпаминондом, начинается возрождение союза беотийских полисов.

Возрожденный союз управлялся советом, состоявшим из представителей всех областей страны, а также коллегией из 11 высших магистратов (беотархов), одновременно выполнявших гражданские и военные обязанности. Общее собрание граждан Беотии собиралось в Фивах. Было создано мощное гражданское ополчение союза. Если в это время во многих полисах основой их военной организации являлись уже наемники, то в Беотийском союзе эту роль выполняло гражданское население, воевавшее за свою страну. Сильным подспорьем хорошо обученным гражданам-гоплитам была беотийская конница, считавшаяся одной из лучших в Греции. Союз располагал и военным флотом, база которого находилась в Коринфском заливе. Благодаря установлению дружеских отношений со Вторым Афинским морским союзом в Греции наконец появилась сила, которая могла противостоять агрессивным устремлениям Спарты.

В этих условиях пелопоннесцы доверились не силе, а ловкой дипломатии. Заключив в 371 г. до н. э. договор с Афинами о нейтралитете, Спарта сосредоточила все свои усилия на борьбе с Фивами. Однако в битве при Левктрах в Беотии (371 г. до н. э.) спартанцы потерпели сокрушительное поражение от союзного беотийского ополчения во главе с талантливым полководцем Эпаминондом. Для того чтобы закрепить свой успех, фиванцы в течение нескольких лет вторгались в Пелопоннес. Результатом этих действий стало начало распада Пелопоннесского союза, так как от него отделились Аркадия и Мессения, где беотийцы выстроили мощные укрепления. В Спарте царила растерянность, усилившаяся тем обстоятельством, что в 367 г. до н. э. персидский царь официально признал Беотийский союз.

Все это стало причиной претензий Фив, которые стояли во главе союза, на общегреческую гегемонию, чего не желали допустить Афины. С другой стороны, рост политического могущества Фив не устраивал и фессалийцев. Этими противоречиями воспользовалась Спарта, сумевшая существенно укрепить свои вооруженные силы. Решающая схватка между фиванской и спартанской армиями произошла в 362 г. до н. э. в битве при Мантинее, расположенной у границ Лаконики. Победу в ней вновь одержали фиванцы, но в кровопролитном сражении погиб и талантливый полководец Эпаминонд.

Противоборство Спарты и Фив в 70–60-х годах IV в. до н. э. привело к взаимному истощению сил. Пелопоннесский союз развалился, Спарта превратилась в рядовой полис, причем очень ослабленный и потерявший влияние и авторитет в греческом мире. Хотя Беотийский союз продолжал существовать до 337 г. до н. э., многие союзники отложились от него, и его роль в делах Эллады значительно уменьшилась. В этот период на роль ведущей политической силы в Греции выдвигаются Афины с возглавляемым ими Вторым Афинским морским союзом.

Древняя Македония, располагавшаяся в северной части Балканского полуострова, долгое время была весьма отсталой областью эллинского мира. К началу Пелопоннесской войны Македонии удалось освободиться от персидской зависимости, а в ходе войны царство, постепенно усиливаясь, захватило значительные территории северного побережья Эгейского моря. Окончательное оформление македонской государственности завершилось при Филиппе II (359–336 гг. до н. э.), талантливом государственном деятеле, дипломате и полководце, который заложил основы могущества своей державы.

В самом начале своего царствования ему удалось установить и упрочить власть македонян на обширных территориях, которые занимали фессалийско-фракийские племена Северной Греции и Верхней Македонии. Греки пока еще не придавали большого значения росту могущества македонского царства. Они были заняты своими внутренними проблемами, пытаясь всеми возможными средствами, в том числе и военными, поправить экономическое и внешнеполитическое положение, нарушенное разгоравшимся кризисом полисной системы.

Царь Филипп не скрывал своих планов, направленных на усиление влияния на греческие дела. Но для этого ему необходимо было показать грекам возросшую силу своего царства. В этих целях он провел реформу македонской армии, так как лишь силой оружия можно было добиться права стать арбитром в общегреческих делах. Одним из проявлений кризиса полисной системы в Греции IV в. до н. э. было почти повсеместное распространение наемничества, когда на смену гражданам-ополченцам, ранее составлявшим основу военной организации полиса, приходят наемники-профессионалы. Хорошо обученные воины, не связанные никакими узами с полисом, которому они служили, продавали свое умение воевать. Отсюда появляется разделение политической и военной власти в греческих полисах, причем состояние дел в том или ином из них прямо зависело от настроений и благополучия в среде его наемного войска.

В Македонии же все было иначе. Филипп II сосредоточил в своих руках и политическое, и военное руководство страной. Отлаженная система набора позволила сформировать хорошо организованное, дисциплинированное войско. Оно набиралось по округам в пехотные части, состоявшие из македонских крестьян, и в отряды легкой кавалерии (фессалийской и фракийской). В тяжелой кавалерии служили представители македонской знати. Взяв за основу греческую систему организации войска, Филипп развил ее, добившись слаженного взаимодействия всех ее частей.

Основной ударной силой македонской армии стала фаланга тяжеловооруженных пехотинцев – колонна глубиной до 24 шеренг, дистанция между которыми составляла в атаке около метра, а в обороне – до полуметра. Более тесное построение воинов в македонской фаланге, применение ими более длинных копий значительно усилили ее ударную силу. Для повышения маневренности Филипп расчленил единый строй фаланги на несколько стоявших близко друг к другу, но не сливавшихся в один строй фаланг. Ощетинившаяся копьями, выставленными далеко вперед, закрытая щитами, охраняемая с флангов конными подразделениями, македонская фаланга производила ошеломляющее впечатление на противника. На открытом пространстве она была непобедима, хотя на пересеченной местности ее боевые возможности ухудшались.

После овладения Фракией и рядом греческих колоний на Халкидонском полуострове Филипп II создал собственный военно-морской флот, насчитывавший 160 кораблей. Это позволило македонскому владыке не только усилить свое агрессивное давление на Грецию, но даже, в целях пополнения казны, заняться морским разбоем. Новаторство Филиппа в военном деле заключалось в том, что ему удалось учесть все достижения греков в военной области, оценить слабые и сильные стороны их тактических приемов и на этой основе выработать собственную тактику и стратегию ведения боевых действий. Все это, безусловно, способствовало будущим успехам в его завоевании Греции.

Важнейшим мероприятием македонского царя, значительно повлиявшим на усиление агрессивных тенденций его внешней политики, стала реорганизация монетной системы страны – денежная реформа. До воцарения Филиппа Македония не имела отлаженной монетной системы. На ее денежном рынке наряду с местными серебряными и бронзовыми монетами были в ходу греческие, персидские и родосские, а также монеты многочисленных греческих колоний. Филиппу II удалось добиться строгой централизации денежного дела в своей стране. После захвата богатейших серебряных рудников во Фракии, а также долины реки Стримон, богатой золотом, в Македонии начинается выпуск единообразной монеты. Золотая монета чеканилась по аттическому стандарту, серебряная – по родосскому. Массовый выпуск этих монет, успешно конкурировавших с персидскими и греческими, позволил Филиппу II резко поднять экономический потенциал Македонии, что не могло не отразиться на возрастании ее политической роли во всей Греции. Вскоре Филипп II Македонский превратился в общегреческого гегемона.