Текст книги "История древнего мира. Восток, Греция, Рим"

На первых порах культура ахейцев XX–XVII вв. до н. э. в целом заметно уступает достижениям предшествующей эпохи, что связано с низким уровнем общественного развития этих переселенцев, находившихся тогда на стадии разложения родоплеменных отношений. Лишь на рубеже XVII–XVI вв. до н. э. положение начинает меняться. В ряде областей Балканского полуострова, особенно на полуострове Пелопоннес и частично в Средней Греции, появляются первые центры ахейской цивилизации. Пока еще достаточно примитивные государственные образования формируются в Микенах, Тиринфе, Пилосе (Южная Греция), в Охромене, Фивах и некоторых других центрах Средней Греции. Испытывая на первых порах значительное влияние более передовой критской (минойской) цивилизации, культура ахейской Греции тем не менее возникает уже на местной, собственно греческой почве, хотя и не без влияния догреческого населения Балканского полуострова. Настоящими ее творцами были греки-ахейцы.

Наиболее известным центром ахейской цивилизации были Микены, поэтому ее называют еще и микенской. Как и на Крите, в Микенах и других очагах ахейской культуры средоточием экономической, политической и культурной жизни были монументальные дворцовые комплексы, напоминающие по своей планировке и обустройству дворцовые сооружения минойской цивилизации.

В ахейской Греции, как и на Крите, дворец являлся центром административной власти, организации экономики, накопления и распределения материальных ресурсов, торговли и обмена, ремесленного производства, идеологической жизни и обороны. Последняя характерная черта (дворец – центр обороны) свойственна только ахейским государственным образованиям. Дело в том, что, в отличие от неукрепленных критских дворцов, аналогичные сооружения ахейских владык представляли собой идеально защищенные цитадели, возведенные на неприступных горных возвышенностях и окруженные мощными оборонительными стенами. Каждый дворец в ахейской Греции был центром небольшого государственного образования, причем постоянная враждебная настроенность к нему властителей других ахейских цитаделей вынуждала его жителей постоянно заботиться о своей обороне.

Древним ахейцам в пору расцвета их государственности (XVI–XII вв. до н. э.) была известна письменность, основные элементы которой они переняли у минойцев. В результате появился тип письма, получивший название «линейного письма Б». Оно, в отличие от «линейного А», не так давно было расшифровано. Оказалось, что «линейное Б» было приспособлено для передачи слов и значений на греческом языке. Подавляющая часть дошедших до нас текстов на этом типе письма – документы хозяйственной отчетности и различные инвентарные списки.

Политическая раздробленность ахейских царств сочеталась с общностью их производственных и культурных традиций. Экономическое развитие ахейской Греции XVI–XII вв. до н. э. характеризуется дальнейшим подъемом сельского хозяйства и ремесленного производства. Растет число поселений этого времени, что свидетельствует о благоприятной демографической ситуации. Отмечается и рост городских центров, самые крупные из которых обычно располагались под акрополями, на которых возвышались неприступные монументальные царские дворцы-цитадели. Общий рост поселений, особенно сельского типа, приводил к усложнению родовых связей и дроблению населения общин при основании новых поселений.

Во главе ахейских царств стояли цари (в надписях Пилосского архива и Кносса они обозначались термином «ванака»). Этот термин употребляется для именования божественного и земного правителя, что позволяет говорить о теократической форме власти ахейских владык этого периода. Судя по всему, вторым лицом в дворцовой иерархии был лавагет, т. е. военачальник, подчинявшийся царю и выполнявший функции военного предводителя народа. Далее следовали представители высшей администрации (телест, экет, дамат и др.), жрецы главных культов, высшие военные чины, представители дворцового чиновничества (многочисленные писцы, надзиратели, инспектора, ревизоры и т. п.). Земли, где проживало сельское население, подразделялись на податные округа (в Пилосском царстве их насчитывалось 16), которые возглавлялись специальными чиновниками царской администрации, т. н. кореторами. Во главе общинных сельских поселений стояли басилеи, подчинявшиеся соответствующему коретору, в округ которого они входили.

Земля в Пилосском царстве делилась на две основные категории: землю дворцовую (или государственную) и землю, принадлежавшую отдельным сельским территориальным общинам. Часть государственной земли распределялась за службу дворцу между чиновниками царской администрации, военной и жреческой знатью на правах условного владения. Общинная земля делилась между входившими в это объединение семьями. Не исключалась сдача в аренду участков этих земель другим держателям при согласии их владельцев. Это, однако, не означало, что происходило размывание земельного фонда государства между разными лицами. Все его категории, а также доходы, поступавшие в царский фонд от эксплуатации земли, скрупулезно учитывались в дворцовом архиве. Это обстоятельство может свидетельствовать о верховной собственности пилосского владыки на весь земельный фонд его царства, а также о его заинтересованности наиболее рационально использовать и земельные богатства, и доходы от них.

Собственно дворцовое хозяйство микенской эпохи, судя по документам, представляло собой мощную разветвленную экономическую систему, охватывавшую все отрасли производства. Контролировалось не только сельскохозяйственное, но и ремесленное производство, в котором использовался и труд рабов, преимущественно женщин. Все дефицитные товары, сырье, особенно запасы металла (бронзы и меди) находились под строгим учетом и контролем дворцового чиновничества. Непосредственные производители материальных благ – свободные крестьяне и ремесленники, а также и члены их семей – также находились в поле зрения царской администрации, чиновники которой могли по приказу царя призвать на принудительные работы каждого его подданного.

Этот путь развития экономики ахейских обществ не являлся уникальным в истории мировой цивилизации. Вполне близкие по своему характеру и уровню эксплуатации непосредственных производителей отношения были вполне типичны для древнейших обществ Ближнего Востока и Средиземноморья, находившихся на этапе конца эпохи бронзы. Подобный тип экономики имел место в Хеттском царстве, Египте, городах-государствах Шумера и Сирии, в дворцах кносских царей на Крите. Сам же тип политической организации ахейского общества в виде теократической формы правления также не является открытием микенских владык. В определенной конкретно-исторической ситуации он существовал в ряде государственных образований Древнего Востока.

Археологические данные свидетельствуют о значительной активности ахейских правителей в области обмена со своими заморскими соседями. Им удалось наладить коммерческие контакты с Египтом при фараонах XVIII династии (1580–1345 гг. до н. э.), подчинивших своей власти Сирию и Палестину. После падения минойских владык ахейские династы начинают контролировать торговые пути, соединявшие Крит с Кипром и рядом царств Сирии – Библом, Угаритом, Алалахом и др. Ахейские поселения обнаружены на Кипре, Родосе. Ахейцы уделяли внимание и торговле с северобалканскими племенами, контролировавшими богатые залежи медной руды и других необходимых в ремесле минералов. В обмен ахейцы предоставляли представителям родовой знати этого региона изделия своего ремесла и ювелирного искусства. Интересно, что на Сицилии и в южной Италии также обнаружены ахейские фактории, а среди т. н. «народов моря», оказавших значительное влияние на этнополитическую ситуацию на Древнем Востоке в конце II тыс. до н. э., также были группы ахейских племен.

В текстах хеттских царей XIV–XIII вв. до н. э. неоднократно упоминается термин Аххиява, под которым современные ученые считают возможным видеть название одного из минойских царств. Среди этих текстов имеются и дипломатические послания с упоминанием имен неких царей Аххиявы. Это также свидетельствует о контактах, но уже дипломатических, ахейских владык с правителями Хеттского царства – одной из могущественных держав Ближнего Востока.

Новые археологические открытия на западе полуострова Малая Азия показывают, что ахейцы начиная с XIV в. до н. э. активно осваивали эти земли. Обнаружены остатки дворцовых комплексов в Милете, многие материалы свидетельствуют об ахейском присутствии в Эфесе, Колофоне, Тарсе и др.

Основой экономической структуры ахейского общества было дворцовое хозяйство, контролировавшее не только ремесленное производство, организованное преимущественно в рамках дворцового комплекса, но и все виды хозяйственной деятельности, в том числе и на сельской территории. Непосредственные производители находились под контролем бюрократического аппарата ахейских владык. С точки зрения характера государственности это была та же самая теократия, что и на Крите. Ахейские государства активно участвовали в торговых операциях, не только внутренних, но и международных.

Несмотря на потенциально враждебные взаимоотношения между ахейскими государствами, все же были случаи их временного объединения в целях осуществления внешних завоеваний. Примером тому был поход объединенных сил ахейцев для захвата Трои во второй половине XIII века до н. э. – Троянская война (около 1240–1230 гг. до н. э.), блестяще описанная в эпических произведениях Гомера «Илиада» и «Одиссея». Это событие было, скорее всего, лишь одним из эпизодов широкого колонизационного движения ахейцев, характеризующего поздний период истории микенской Греции. Ахейские поселения обнаружены на побережье Малой Азии, ахейцы также заселяли острова Крит, Кипр, Родос.

Троянская война стала и важнейшим рубежом, поворотной гранью всей истории греков III–II тыс. до н. э. После ее завершения начинается эпоха политической раздробленности ахейских государственных образований, причем дальнейшее их развитие было прервано трагическими событиями, потрясшими всю Балканскую Грецию в последние два века II тыс. до н. э.

Еще в XIII в. до н. э. процветающие ахейские государства стали ощущать приближение неких грозных событий. Сооружались новые укрепления, ремонтировались прежние оборонительные стены дворцовых комплексов. Была возведена мощная стена на Истмийском перешейке, перегородившая путь из Средней Греции на полуостров Пелопоннес. Но, несмотря на это, как показывает археология, к концу XII в. до н. э. практически все ахейские дворцовые центры оказались разрушены, а их население было либо уничтожено, либо вынуждено переселиться в дальние, малопригодные для обитания области Балканского полуострова.

Причиной этой катастрофы, положившей конец всей крито-микенской цивилизации, стало очередное перемещение северных соседей греков (будущих иллирийцев и македонцев) южнее, в районы Северной Греции. Из-за этого проживавшие здесь греческие племена оказались вытеснены с занимаемых ими земель. Среди них ведущее место занимала племенная группа греков-дорийцев, которые двинулись под напором переселенцев в Среднюю и Южную Грецию, вплоть до южных районов полуострова Пелопоннес. Как и любая волна военно-переселенченского движения, перемещение дорийцев сопровождалось сопротивлением местного ахейского населения, приводившим к огромным жертвам и разрушениям. Один за другим гибли в огне дворцы ахейских владык, разрушались кварталы горожан, оставались без попечения сельские поселения. Все эти длительные столкновения истощали ахейские царства, гибло население, а уцелевшая его часть покидала насиженные места, скрываясь в малопригодных для жизни неосвоенных районах. Остановилась хозяйственная жизнь, прекратились любые торговые контакты.

В этих столкновениях были уничтожены многие члены правящих ахейских династий, их воины, а также широкие круги населения. Выжившие же царские семьи постепенно утратили свое господствующее положение. Дело в том, что для немногочисленных остатков сохранившегося населения в этой критической ситуации более жизненно важной оказалась не их власть, защита и организующее начало (уже утраченные), а возрождение более древних внутриплеменных и общинных связей, позволявших эффективнее защитить и обеспечить хотя бы минимальную поддержку каждому из них. С исчезновением дворцовых центров гибнет государственность, забывается линейное письмо, потерявшее свою необходимость при отсутствии разветвленного дворцового хозяйства, рушится ранее строго отлаженная система учета и контроля за деятельностью податного населения и т. д.

Завоеватели, стоявшие на уровне разложения первобытнообщинных отношений, не нуждались в достижениях цивилизации, могильщиками которой они оказались. Однако благодаря условиям местности, в которой они проживали до переселения на юг Балканского полуострова, они уже имели в своем распоряжении железное оружие, в то время как ахейские ремесленники работали только с бронзой и выплавлять железо еще не умели. Именно дорийцы, скорее всего, познакомили население Греции с этим металлом, совершившим вскоре настоящий переворот в экономике Древней Греции. И это, пожалуй, все положительное, что принесли дорийцы в Грецию. В результате общество Балканской Греции было отброшено в своем развитии на много веков назад, повсеместно деградировало к возрождению родовых отношений и доминированию институтов военной демократии.

Важно отметить, что дорийское нашествие нельзя рассматривать только как движение этого единственного племени на юг Балканского полуострова. Оно не было и кратковременным, так как продолжалось на протяжении достаточно длительного периода конца ахейской эпохи. Все эти события в истории Греции конца II тыс. до н. э. синхронны аналогичным процессам, которые прослеживаются во всем Средиземноморье этого времени и были порождены передвижением т. н. «народов моря». Это была поистине миграционная эпоха, сопровождавшаяся радикальными переменами в образе жизни многочисленных племен и народов региона, их перемещениями, сопровождавшимися разрывом связей и понижением экономического и культурного уровня населения.

Глава II
История Греции в IX–IV вв. до н. э

С падением крито-микенской цивилизации связаны мощные катаклизмы в социальной и культурной жизни не только греков Балканского полуострова, но и народов всего Средиземноморья. Расселение дорийцев и возвращение родоплеменных отношений стали завершением цивилизации бронзового века на юге Балканского полуострова и послужили началом нового этапа развития греческой, уже собственно эллинской цивилизации, который продолжался почти восемь столетий.

Таким образом, послемиграционная эпоха стала точкой отсчета следующего этапа развития древнегреческой цивилизации, этапа, начавшегося с т. н. предполисного периода (XI–IX вв. до н. э.). Дорийское переселение греческих племен на юг полуострова было здесь последним крупным перемещением племенных групп, после которого этническая ситуация на Балканах, в регионе Эгеиды и на побережье Малой Азии определилась следующим образом. Древние ахейцы уцелели в северной и центральной части Пелопоннеса, часть их мигрировала на остров Кипр. Дорийские племена осели на землях основной части территории Пелопоннеса, заселили остров Крит, ряд южных островов Эгейского архипелага, а также южную часть побережья Малой Азии. Ионийцы заселили восточную часть Средней Греции, середину западного побережья Малой Азии и большую часть островов Эгейского моря. Племена эолийцев обосновались в Северной Греции и на северо-западном побережье малоазийского полуострова. Все они говорили на одном языке, различаясь лишь диалектными особенностями его, имели единое самоназвание – эллины. Древнейшее догреческое автохтонное население юга Балканского полуострова – пеласги – окончательно исчезли с этнической карты Греции, полностью ассимилировавшись с греческим этническим массивом.

XI–IX вв. до н. э. в истории Древней Греции называют еще «темными веками», или «гомеровским периодом». Эти определения были даны еще в XIX в., когда основными историческими источниками для реконструкции событий этого периода были эпические произведения Гомера «Илиада» и «Одиссея» и история этого времени была в значительной мере неясной. Однако с развитием исторической науки и накоплением археологического материала знания об этой эпохе значительно расширились, и появилось еще одно, более научное и конкретное определение – предполисный период.

На протяжении XVIII–XIX и в начале XX вв. вопрос о личности и творчестве Гомера был предметом горячих дискуссий между различными европейскими учеными. Некоторые исследователи отстаивали реальность личности этого слепого поэта-певца. Другие отрицали ее, считая «Илиаду» и «Одиссею» плодом коллективного творчества народных певцов – рапсодов. Ныне принято считать, что в основе гомеровского эпоса лежат произведения устного народного творчества, уходящего своими корнями во времена ахейской Греции. Однако, скорее всего, окончательное составление и редакция этих эпических произведений все же принадлежат великому Гомеру, причем если «Илиада» была создана им в середине VIII в. до н. э., то «Одиссея» – на полстолетия позже.

При сопоставлении данных поэм Гомера и археологического материала видно, что после дорийского завоевания Греция оказалась отброшенной в своем развитии на много веков назад, к тому состоянию, в котором она находилась на рубеже III и II тыс. до н. э., то есть в эпоху родового строя до зарождения крито-микенской цивилизации. На смену достаточно высокоразвитым раннегосударственным структурам ахейского времени с сильной царской властью и разветвленным бюрократическим аппаратом приходит примитивное общество эпохи «темных веков», с родовыми отношениями и господством родоплеменной знати.

Источники говорят о существовании у греков в период «темных веков» родовых групп населения, считавших себя потомками единого предка. Во главе рода стоял выборный старейшина, называвшийся вождем, владыкой, басилеем. Он следил за сохранностью имущества всего рода, судил сородичей и ведал почитанием легендарного родоначальника. Члены каждого рода имели общие религиозные празднества, общее кладбище, общую родовую собственность, право наследования имущества за сородичами, взаимно помогали друг другу. Браки внутри рода запрещались, за исключением браков с девушками, остававшимися единственными наследницами рода. Таким способом старались воспрепятствовать выходу имущества из рода. Во взаимоотношениях между отдельными родами царила родовая, или кровная, месть. Несколько родов составляли фратрию (братство) – союз родов, который входил, в свою очередь, в племенное объединение – филу.

Таким образом, в самом начале предполисного периода замкнутые, самодостаточные и слаборазвитые хозяйства племенных вождей-басилеев приходят на смену централизованной экономике дворцов ахейских владык. Если по отношению к ахейскому времени, благодаря информации из хозяйственных архивов, мы имеем представление о наличии рабов в хозяйстве и обслуге дворцов микенской знати, то после прихода дорийцев если и упоминается о рабах, то как о немногочисленных патриархально-зависимых работниках. Одно из крупных достижений крито-микенской эпохи – линейное письмо – в гомеровскую эпоху было полностью забыто.

Заметно также резкое сокращение численности населения во всех областях Греции, уменьшение его плотности, а также полное отсутствие поселений укрепленного типа. Немногочисленное население в предполисный период ютилось в небольших сельских поселках-деревнях, в границах которых лепились друг к другу примитивные полуземлянки, сооруженные из необожженного кирпича. Все это резко контрастирует с дошедшими до наших дней руинами мощных каменных цитаделей ахейских владык.

На смену богатым погребениям микенской знати, в которых археологи часто обнаруживали дорогие вещи, часто привезенные с Востока, приходят весьма бедные могилы со скудным погребальным инвентарем (керамика самого дешевого и грубого характера, минимальный набор примитивных вещей личного обихода при полном отсутствии оружия и привозных предметов). Более того, в ряде регионов Греции этого периода (в Аттике, Беотии, на Крите) археологически прослеживается радикальное изменение традиционного обряда захоронения. Такой господствовавший в микенскую эпоху способ погребения, как коллективное трупоположение в монументальных камерных гробницах, полностью вытесняется обрядом кремации, трупосожжения, после чего останки покойного, помещенные в урну, хоронились в индивидуальных ящичных могилах или даже в простых ямах. При этом, судя по погребальному инвентарю, различий между социальным и имущественным положением покойников при жизни совершенно не прослеживается.

Если изделия микенских ремесленников, славившиеся своим высоким качеством и художественным вкусом, успешно конкурировали в обмене с аналогичными изделиями, поступавшими из стран Древнего Востока, то для гомеровской эпохи следует констатировать либо их полное отсутствие, либо низкий, примитивный уровень их технического исполнения. От этого периода до нас не дошло ни одного крупного архитектурного памятника, ни одного произведения изобразительного искусства. Лишь к IX в. до н. э. у греков складывается особая вазовая роспись т. н. «геометрического» стиля, не имеющая ничего общего с искусством вазописи крито-микенской эпохи. Скупой геометрический орнамент из пересекающихся линий, ромбов, концентрических кругов серьезно контрастирует с аналогичными приемами оформления сосудов предыдущего времени.

Однако в результате быстрого освоения железа возникли возможности для обретения экономической самостоятельности и повышения производительности труда отдельной патриархальной семьи, отдельного непосредственного производителя. В связи с этим отпадает и необходимость в кооперации больших групп производителей. Исчезла нужда в строго контролируемом централизованном производстве, хранении и распределении основных материальных благ, ранее накапливавшихся в дворцах ахейских владык с помощью значительного бюрократического аппарата. Внедрение железа, этого нового и более простого в изготовлении и использовании по сравнению с бронзой металла, оказало поистине революционное, демократизирующее влияние на всю хозяйственную жизнь населения Греции.

С течением времени под влиянием растущего имущественного неравенства роды начали дробиться на большие семьи, которые стали объединяться в земледельческие общины. Первоначально земля являлась общественной собственностью, но впоследствии сначала басилеям, а потом и всем семьям стали выделяться участки, постепенно обратившиеся в наследственные владения. При этом выделялись как богатые, так и бедные семьи. В общинном же пользовании оставались лишь некоторые угодья.

Большое значение имели племенной совет старейшин и собрание всех взрослых мужчин племени, считавшиеся верховными органами управления. К концу предполисного периода, как свидетельствуют поэмы Гомера, басилеи, дружинники, старейшины, главы отдельных семей, богатея за счет захватываемой ими военной добычи, становились крупными землевладельцами. Руководя большой семьей и обладая уже десятками рабов, значительным количеством крупного и мелкого скота, богатыми домами и лучшими землями общины, басилеи становились наиболее сильными и влиятельными членами общинных советов, руководителями племенного ополчения и жрецами. Наряду с этим явный процесс имущественного расслоения приводил к появлению бедняков-фетов, влачивших жалкое существование на своих крохотных участках земли или даже полностью их утративших.

Среди населения этого периода появляется особый социальный слой, отличавшийся в правовом отношении и от членов традиционной родовой организации – рядовых общинников, и от уже находившихся в патриархальной, а нередко уже и в личной зависимости от знатных соплеменников рабов. Это были лично свободные, но не входившие в родовую организацию люди, постепенно терявшие свою имущественную самостоятельность и свободу.

Со временем происходит постепенное выделение из относительно однородной массы населения предполисного периода (пока еще однородной с точки зрения происхождения нарождающейся знати и беднеющих общинников-фетов, разница между которыми определялась отнюдь не качественными, а количественными показателями) отдельных домохозяйств. Эти т. н. индивидуальные «ойкосы», или автономные домохозяйства малой патриархальной семьи, владеющие закрепленными за ними наделами земли, становятся основной социально-экономической единицей гомеровского общества. И ойкосы нарождавшейся знати, и ойкосы рядовых общинников – фетов – были вполне однотипными образованиями, разница между которыми заключалась лишь в объемах вырабатываемой в их хозяйствах сельскохозяйственной продукции.

Гомеровские басилеи, так же как и рядовые общинники, знали, что такое земледельческий труд, они умели косить и пахать, ухаживать за скотом. Отсюда следует, что хотя уже и наметился очевидный разрыв в рамках гомеровского общества между его высшими и низшими социальными слоями, но подлинных классовых различий еще не наблюдается. Знать пока так и не сумела обособиться от всей массы рядовых общинников, что в дальнейшем и предопределило специфику социально-экономических отношений общества эпохи архаики.

Гомеровское время – это период застоя и даже упадка в различных областях жизни греков. При этом, однако, в обществе шло постепенное накопление сил для будущего взлета древнегреческой цивилизации. Теперь самоуправляющаяся община свободных земледельцев-воинов становится той моделью, которая уже в следующий период истории древних греков – архаический – рождает уникальный, присущий только античному обществу тип социально-политической организации – греческий полис. Важно отметить факт, что препятствия внешнего характера к реализации этого процесса в гомеровскую эпоху практически отсутствовали. На Переднем Востоке шел активный процесс противостояния тогдашних крупных государственных образований между собой, уход с политической арены одних и обретение гегемонии другими, что не позволяло им направить свою внешнюю агрессию на запад. К счастью для греческого мира первой половины I тыс. до н. э., поиск новых путей развития общества в рамках зарождавшихся полисных структур происходил в условиях практически полного отсутствия угрозы извне.