Текст книги "История древнего мира. Восток, Греция, Рим"

Основателем Селевкидского царства был Селевк, один из телохранителей Александра. По договору, заключенному между сатрапами в 321 г. до н. э., он получил в управление Вавилонию. Первые годы его правления прошли в упорной борьбе за упрочение контроля над этой сатрапией. Сначала ему пришлось столкнуться с одним из полководцев Александра Евменом, который, потерпев поражение в Малой Азии, с боями отступал на Восток. Здесь он создал коалицию из местных сатрапов, однако взаимная подозрительность и нежелание делиться властью разрушили ее, что помогло верховному правителю Азии (согласно договору 321 г.) Антигону уничтожить Евмена и его союзников и укрепить свой контроль над ирано-среднеазиатскими сатрапиями. Следующим шагом Антигона было смещение Селевка с должности правителя Вавилонии (315 г. до н. э.).

Однако, воспользовавшись обострением борьбы Антигона с другими сатрапами, Селевк, получивший от правителя Египта Птолемея небольшой отряд, возвратился в Вавилонию в 312 г. до н. э. Именно этот год стал считаться началом селевкидской эры. Опираясь на поддержку местного населения, Селевк восстановил свою власть над всей сатрапией. Благоприятные условия (продолжение войны на Западе) позволили ему совершить поход на Восток, в ходе которого он овладел сатрапиями Ирана и Центральной Азии. В конце этого похода он столкнулся с Чандрагуптой, основателем державы Маурьев в Индии. Конфликт был разрешен путем уступки Селевком всех индийских владений, ранее входивших в состав державы Александра. Взамен Чандрагупта предоставил 300 боевых слонов, что очень усилило армию Селевка. В 305/304 г. последний провозгласил себя царем, несколько позднее захватил Северную Сирию, а в 281 г. до н. э. – и большую часть Малой Азии; погиб он в этом же году при попытке завоевать Македонию.

В период своего расцвета государство Селевкидов охватывало основную часть бывших владений Александра Македонского в Азии. Эти огромные территории были населены различными в этническом и языковом отношении народами, стоявшими на разном уровне экономического и культурного развития. Для того чтобы удержать их в повиновении, необходима была мощная социальная база, без которой сохранить надолго целостность Селевкидского государства было невозможно. Господствующим слоем стали македонцы и греки во главе с царем. Селевкиды продолжили активную градостроительную политику, начатую еще Александром. Однако теперь ранее основанные и новые города и колонии приобретали уже новый, полисный статус. Это отвечало интересам населявших их македонцев и греков, так как в социальном плане делало их господами над завоеванным местным населением.

Тем не менее эти полисы отличались от греческих полисов классического времени. Их автономия ограничивалась только внутренними делами, ход которых контролировал специальный царский чиновник. Верховным собственником земли был царь, а гражданский коллектив полиса выступал лишь как условный ее владелец. При этом за право владения землей полис обязан был предоставлять воинские контингенты своих граждан в армию селевкидского царя. Местное сельское население контролировалось и эксплуатировалось гражданами полиса, которые становились опорой и союзником царской власти на местах. По сути, многочисленные полисы, основанные на территории государства Селевкидов, можно рассматривать в качестве своеобразного каркаса их державы.

Многие сложные проблемы, стоявшие в свое время перед Александром, были унаследованы и новой династией. Однако решение их в большинстве случаев было иным. Политика Александра, направленная на создание единства персов и македонян как «властвующих» народов в империи, была полностью отброшена. Почти сразу же после смерти Александра назначенные им персы были устранены со всех значительных постов. Солдаты-македоняне не желали делиться плодами победы с побежденными персами, а полководцы (в том числе и Селевк), в условиях постоянных войн зависевшие от своих македонских армий, не могли (и не хотели) проводить политику, которую отвергали солдаты.

Вследствие этого политическая структура вновь созданного государства была иной, нежели в державе Александра. Господствующим слоем стали македоняне во главе с царем, они составляли ядро армии и занимали все высшие посты в государстве. Эксплуатация местного населения обеспечивала существование господствующего слоя. Это, конечно, не значит, что Селевкиды не использовали верхушку местного населения в качестве опоры в завоеванных странах. Например, определенными привилегиями пользовались гражданско-храмовые общины вавилонских городов. Но в принципе государство Селевкидов считалось государством македонян, и все остальное во много раз превосходящее их числом население находилось на более низкой ступени социальной лестницы. Существовавшие ранее социальные отношения не подверглись серьезным изменениям, но появился еще один – самый высший – социальный слой.

Таким образом, в государстве Селевкидов был достигнут компромисс между требованиями греков и централизаторской политикой государства Селевкидов, что обеспечило заинтересованность греков вновь основанных в Азии городов в поддержке существующего строя, в поддержке новой династии. Кроме того, от города зависела окружающая сельская территория, население которой несло определенные повинности по отношению к городам. Тем самым Селевкиды делали греческие города соучастниками в эксплуатации местного населения и превращали их в опору своей власти.

Основную массу населения Селевкидского царства составляли крестьяне-общинники, обязанные нести денежные и натуральные повинности в пользу царя. Иногда эти общины передавались «в кормление» представителям царской администрации, т. е. налоги, собираемые здесь, шли в качестве содержания данному лицу. Это не означало создания какой-либо формы зависимости общины от него. Крестьяне-общинники считались лично свободными, однако система селевкидского государства способствовала постепенному процессу закабаления крестьян, усилению их зависимости от государства, проявлявшейся в форме прикрепления к земле и т. п.

Селевкидская армия состояла из постоянного, сравнительно небольшого ядра македонской пехоты и конницы, а также гарнизонов в важнейших центрах, находившихся под командой местных стратегов. Кроме того, в случае необходимости призывались солдаты, проживавшие в военных поселениях, отряды греческих городов и местных племен; значительную роль играли в армии и наемники. Содержание армии, достигавшей нескольких десятков тысяч человек, было одной из главных статей расходов царской казны. Царь считался верховным главнокомандующим и во время войн должен был лично вести армию.

Вся территория государства разделялась на сатрапии. Селевкидские сатрапии были меньших размеров, чем ахеменидские и сатрапии государства Александра. Более мелкими административными единицами были епархии и гипархии. Во главе сатрапии стоял сатрап (со времени Антиоха III – стратег), осуществлявший как гражданскую, так и военную власть. Финансовое же ведомство было самостоятельным.

Земли государства делились на две основные категории: принадлежащие царю лично (его прямая собственность) и принадлежащие городам, местным династам, племенам, общинам, власть над которыми осуществлялась на основе суверенитета царя. Однако отсутствие четкой границы между понятиями суверенитета и собственности, усиленное влиянием концепции абсолютной власти победителя, порождало тенденцию к возрастанию контроля царской власти над всеми категориями земель. Полному проведению ее в жизнь мешала политическая слабость государства, которое не могло достаточно эффективно контролировать обширные территории с помощью сравнительно немногочисленного македонского населения.

Широкое строительство греческих городов способствовало дальнейшему развитию рабства в его классической форме. Вместе с тем были широко распространены и иные формы зависимости. Как и в других эллинистических государствах, македонское завоевание, не меняя в принципе существующих форм социальных отношений, способствовало ухудшению положения народных масс, усилению их эксплуатации, форм зависимости, большему приближению их к рабству. Это, естественно, вызывало протест местного населения, чем и объяснялась нестабильность государства Селевкидов, тенденции к распаду которого ярко проявились уже через несколько десятилетий после его возникновения.

Восток (среднеазиатские и иранские области) занимал важное место в политике ранних Селевкидов. При Селевке I его сын и наследник Антиох I (280–261 гг. до н. э.) был назначен соправителем царя, осуществлявшим власть в восточной части государства (т. н. «верхние сатрапии»). Для укрепления власти Селевкидов здесь строились новые города и военные поселения, восстанавливались старые, проводились иные работы (в частности, Мервский оазис был целиком обнесен стеной).

Однако в дальнейшем ситуация резко изменилась. Центр тяжести политики Селевкидов все более перемещался на запад. Начались затяжные войны между Селевкидами и Птолемеями за обладание южной Сирией (т. н. «сирийские войны»), а восточные сатрапии центральное правительство стало рассматривать лишь как объект эксплуатации, получения средств для ведения активной политики на западных границах.

Греческое и македонское население востока не могло примириться с этим. Оно сталкивалось с комплексом сложных проблем (растущим недовольством местного населения, угрозой завоевания кочевниками и т. д.) и считало, что их решению препятствует использование материальных и людских ресурсов на западе. Поэтому на востоке возникают и усиливаются сепаратистские настроения, желание освободиться от власти Селевкидской династии. Удобный момент для этого настал в середине III в. до н. э., когда во время династической междоусобицы, переросшей в новую войну с Птолемеями, государство Селевкидов оказалось на краю катастрофы. Именно в этот момент отпали сатрапии Бактрия, Согдиана и Парфия. В Парфии дальнейшее развитие событий привело к возникновению Парфянского государства, а на территории Бактрии и Согдианы консолидировалось Греко-Бактрийское царство. Поход Селевка II (230–227 гг. до н. э.) на восток, несмотря на первоначальные успехи, окончился неудачей. Таким образом, крайний северо-восток Селевкидской державы был потерян.

В 222 г. до н. э., в начале царствования Антиоха III (223–187 гг. до н. э.), против центрального правительства восстали сатрап Мидии Молон и его брат Александр, сатрап Персиды. В момент наибольших успехов Молон даже захватил Вавилонию и Месопотамию и попытался принять царский титул. Однако восстание было подавлено. Позднее Антиох III начал грандиозный поход на восток (212–205 гг. до н. э.), целью которого было восстановление власти Селевкидов над утраченными областями. Для получения денежных средств по приказу Антиоха III был ограблен храм Анахиты в Экбатанах, что дало огромную сумму. Результатом похода стало завоевание отпавшей Парфии, которая, однако, сохранила свое государственное существование на правах вассального царства и формальное подчинение Греко-Бактрии после двух лет безуспешной осады города Бактры. Затем армия Антиоха перешла Гиндукуш и вторглась в пределы Индии; с местным царем Софагасеном был заключен договор, согласно которому Антиох получил индийских боевых слонов. Обратный путь селевкидская армия совершила по территории южного Ирана. Из Персиды Антиох осуществил экспедицию в Аравию. Он придавал столь большое значение этому походу, что после его окончания принял титул «Великого».

Этот поход замедлил распад державы Селевкидов, но не устранил его причин. Подчинение Парфии и Греко-Бактрии не могло иметь решающего значения, поскольку их верность селевкидским властителям могла сохраняться только при наличии у последних достаточных сил.

В начале II в. до н. э. начинается римская активная экспансия в Восточном Средиземноморье. Война между Римом и царством Селевкидов была порождена их соперничеством за контроль над Грецией. Дальнейшие события показали всю непрочность успехов Антиоха III. Сразу же после поражения в войне с Римом в 189 г. до н. э. возобновился процесс распадения селевкидского государства, чему в значительной степени способствовала политика Антиоха. Испытывая крайние финансовые затруднения (необходимость воссоздания армии, ежегодная выплата Риму 1000 талантов), Антиох III решил поправить дела уже испытанным способом – ограбить местные храмы в Элимаиде, что вызвало восстание местного населения, в ходе которого погиб и он сам.

Последняя попытка восстановить мощь Селевкидского царства связана с именем сына Антиоха III Великого – Антиоха IV (175–163 гг. до н. э.). Стремление усилить позиции династии объясняет многие аспекты деятельности Антиоха IV, в частности, основание новых греческих городов на Востоке. Постоянная угроза с Запада, со стороны Рима, заставляла его думать об укреплении власти Селевкидов на Востоке, где после смерти его отца произошли важные события, в том числе отпадение Персиды. Верность древним местным традициям, видимо, была идеологическим знаменем династии, которая пришла здесь к власти. Правители Персиды носили титул «фратарака», бытовавший уже при Ахеменидах и прилагавшийся тогда к военным и гражданским чинам древнеперсидской администрации. Завоевание независимости Персиды произошло в ходе жестокой борьбы с греко-македонскими военными поселенцами.

В это же время и Парфия порывает с той зависимостью от Селевкидов, которая ей была навязана Антиохом III. Парфяне возобновляют свое движение на запад, в сторону Мидии.

Таким образом, задачи, стоявшие перед Антиохом IV, были сложнее тех, которые пришлось решать несколькими десятилетиями ранее его отцу. В то же время средств у Антиоха IV было много меньше, поэтому его поход окончился полной неудачей, а сам он погиб. Резко усилившиеся внутренние распри в государстве Селевкидов облегчили окончательную ликвидацию власти македонян на территории Ирана. Восстание сатрапа Мидии Тимарха способствовало завоеванию этой области парфянами. Вслед за этим они подчинили себе Персиду и Элимаиду. К 40-м годам II в. до н. э. с политическим господством греко-македонян на территории Ирана было покончено. В начале I в. до н. э. приобрела самостоятельность Иудея. В результате территория Селевкидского царства сократилась до пределов Сирии, Финикии и части Киликии. В 64 г. до н. э. остатки царства были присоединены к Риму в качестве провинции Сирия.

Птолемеевский Египет – одно из крупных и весьма влиятельных государств эллинистического мира. Как и другие восточные эллинистические государства, царство Птолемеев возникло в результате завоевания одной из древневосточных стран, с развитой тысячелетней культурой и множеством древних традиций. Его ядром был собственно Египет в традиционных исторических границах. Если северные, западные и южные границы страны в эллинистическую эпоху оставались в целом стабильными (на севере – побережье Средиземного моря, на западе – пески Ливийской пустыни, на юге – первый порог Нила), то восточные рубежи царства часто менялись в зависимости от внешнеполитических успехов или неудач птолемеевских владык. Так, в начале III в. до н. э. Птолемеи контролировали значительные внеегипетские территории – почти все побережье и острова восточного Средиземноморья. Однако в результате нескольких войн с Селевкидами и Македонией уже спустя столетие, в начале II в. до н. э., Птолемеи постепенно лишились этих завоеваний.

Легко обороняемые границы исторического ядра государства, за исключением, может быть, Синайского полуострова, разрозненность и слабость соседних воинственных племен – потенциальных врагов Птолемеев позволили им обеспечить относительно спокойное существование своим подданным по сравнению с другими эллинистическими государственными образованиями.

В этническом отношении, несмотря на некоторую пестроту населения, основным его компонентом в эллинистическое время оставались собственно египтяне, которые и были главными производителями материальных благ и основной эксплуатируемой частью подданных птолемеевских владык. При этом, однако, и его коснулись характерные для этой эпохи изменения: некоторые преуспевающие египтяне эллинизировались и в какой-то мере проникали в состав привилегированной массы греко-македонян, занимая в экономике и государственном аппарате относительно высокое положение. Некоторые же обедневшие греки сливались с египтянами. Ведущую же роль в управлении страной и эксплуатации непосредственных производителей материальных благ сохранили за собой греки и македонцы, что вполне объяснимо, если учитывать характер образования государства, обусловленный фактом завоевания.

Завоеватели сумели сохранить неизменной традиционную административную систему управления страной, вытеснив лишь с ключевых постов прежних персидских чиновников и их ставленников – египтян. Таким образом, Птолемеи оставили в неизменном виде практически все особенности древнеегипетского государства – деспотическую власть царя, разветвленный аппарат многочисленных чиновников, строгую централизацию государственной власти, ее активное вмешательство в хозяйственную жизнь страны. Эти обстоятельства в значительной степени определили отличие Птолемеевского царства от государства Селевкидов. Здесь не было необходимости основывать города-полисы с греко-македонским населением, так как Птолемеи получили в свое распоряжение четко отлаженную систему прежних экономических связей, государственного и административного управления над моноэтничным в массе своей населением. Поэтому и городов с полисным статусом в державе Лагидов насчитывалось всего три – Александрия, основанная самим Александром Македонским в 332 г. до н. э., Птолемаида, построенная в Верхнем Египте Птолемеями в качестве своеобразного противовеса древнеегипетской столице – Фивам, и древний Навкратис – старинная греческая колония на Средиземноморском побережье, выведенная греческими переселенцами еще в VII в. до н. э., в эпоху Великой греческой колонизации.

Если в Селевкидском царстве полисы, основанные представителями македонской династии, были им необходимы для создания взаимовыгодных отношений между царями и греко-македонским населением державы и выполняли роль своеобразного каркаса государства, то перед Птолемеями такая проблема не стояла. Получив под свой контроль практически готовую государственную машину, надежное функционирование которой было гарантировано многовековым опытом истории Древнего Египта, греко-македонцы, заняв все ключевые посты в системе управления и заменив всех прежних чиновников разных уровней на представителей греко-македонского этноса, оставили практически в неизменном виде на первый взгляд громоздкую и весьма сложную структуру управления новой державой.

Поскольку Египет рассматривался греко-македонцами как страна, «завоеванная копьем», то верховная власть над ней безусловно принадлежала представителю царствующей династии, причем престол передавался по мужской линии старшему сыну царя. При этом, однако, в истории Птолемеевской династии известны случаи одновременного царствования нескольких царей и даже цариц.

Основателем династии, правившей в эллинистическом Египте, был Птолемей Лаг, сын македонского аристократа, крупный военачальник, сподвижник Александра Македонского. После смерти великого завоевателя Азии, когда произошел первый раздел его великой державы между его приближенными, Птолемею достался Египет. Античная традиция назвала Птолемея Лага Сотером (Спасителем), так как он считался спасителем египетского народа от притеснений и произвола Клеомена – правителя этой страны, назначенного в свое время еще Александром. Уже в это время отчетливо проявились намерения нового правителя расширить свое влияние на внеегипетские территории и играть ведущую роль в Средиземноморье. Он подчинил своей власти соседнюю Кирену, вторгся в Сирию и Финикию, захватил Кипр. После того как Антигон в 306 г. до н. э. принял царский титул, Птолемей Лаг вместе с Лисимахом, Селевком и Кассандром провозгласили себя царями своих владений.

После битвы при Ипсе Птолемею I, вместе с его преемниками, правившими Египтом на протяжении почти целого столетия (Птолемеи II Филадельф, III Эвергет, IV Филопатор, V Эпифан), удавалось вести весьма активную внешнюю политику, претендуя на роль арбитра не только в Средиземноморье, но и во всем эллинистическом мире. Однако после смерти Птолемея V Эпифана в 180 г. до н. э., уже испытывавшего значительные внешнеполитические трудности (при нем из всех внееегипетских владений остались лишь Кипр и Кирена), начинается долгий период упадка, завершившийся римским завоеванием страны в 30 г. до н. э.

Так как перед коренным населением державы Птолемеи выступали в качестве преемников египетских фараонов, то, сохранив и приспособив традиционные, уже устоявшиеся тысячелетиями структуры Древнего Египта к своим нуждам и задачам, они лишь придали им более рациональный и организованный характер. При этом не исключались и новации, привнесенные в египетскую среду из Греции и Македонии, достаточно быстро воспринятые в новых исторических условиях. Власть царя была неограниченной, и он был, как и ранее при фараонах, объектом почитания как со стороны местного населения, так и со стороны греков и македонян, новых граждан страны. Формируется, как это было практически в любом эллинистическом государстве (за исключением Македонии), царский культ.

Все приближенные царя носили почетные звания, и постепенно выработалась достаточно сложная титулатурная иерархия, начиная с т. н. «родственников» и заканчивая т. н. «преемниками», составлявшими своеобразный резерв титулованных лиц. Царь правил, опираясь на очень разветвленный и громоздкий бюрократический аппарат, наличие которого было необходимо для контроля всех сторон жизни огромной Птолемеевской державы. Главными чиновниками центрального государственного аппарата были следующие. Прежде всего тот, кто составлял царские распоряжения и отвечал за государственный архив, затем вельможа, отвечавший за текущую царскую переписку, и, наконец, приближенный, ведавший делами судебного ведомства. Несколько позже огромное значение в административной иерархии приобрела должность «диойкета», своеобразного министра финансов птолемееевского Египта. Во II в. до н. э. диойкет занял второе место по значению в жизни страны после царя. Он имел разветвленный собственный аппарат чиновников разных уровней. При этом мощному финансовому ведомству страны уделялось со стороны птолемеевских владык весьма пристальное внимание.

Птолемеи располагали разветвленной системой местной администрации. Унаследовав от фараоновского Египта номовую систему территориального деления страны, они ее реорганизовали, изменив и число номов, колебавшееся на протяжении всего их правления, и их наименования. Сначала номами управляли номархи, назначаемые царем. К концу III в. до н. э. они, сохранив за собой лишь финансовые рычаги управления контролируемой ими территорией, уступили свою высшую административную власть стратегам, которые совместили ее с военными функциями. В управленческой структуре нома также большое значение имели царский писец, чиновник по гражданским и судебным делам и тот, на кого возлагались полицейские функции. Все они располагали многочисленным аппаратом служащих. Поскольку номы делились на топархии, а те – на деревни, то и эти территориальные структуры копировали в миниатюре номовую систему. Во главе топархии стояли топархи, работавшие вместе с топограмматевсами (писцами), а деревни, в свою очередь, были руководимы комархами и комограмматевсами. Имелись и другие государственные должности разных уровней.

Самым традиционным институтом, сохранившимся почти в неизменном виде со времени фараонов, в государстве Птолемеев оказались храмы и жречество. Птолемеи хорошо учитывали огромную роль местного жречества в идеологической и экономической жизни страны. К тому же они официально признавались наследниками фараонов и не могли не помнить опыт идеологических экспериментов Александра Македонского, обеспечившего себе огромную популярность среди египтян знаменитым паломничеством в Ливийскую пустыню к оракулу бога Аммона. Поэтому, сохранив и религиозную, и экономическую силу египетского жречества, Птолемеи смогли поставить его деятельность под свой контроль. Для этого при храмах была учреждена должность специальных царских представителей – эпистатов, наблюдавших за всеми культовыми мероприятиями и экономической деятельностью жречества.

Особое значение в государстве Птолемеев приобрела сильная армия, состоявшая из двух контингентов. В первый входили те, кто рассматривался местным населением в качестве завоевателя и на самом деле являлся таковым: македоняне, греки и те, кто прибыл в Египет вместе с армией Александра или был впоследствии завербован как наемник (фракийцы, критяне, иудеи и др.). Именно они составляли ее регулярные силы, которые являлись главным инструментом внешнеполитической активности династии. Второй контингент – подразделения, состоявшие из представителей коренного населения. Они служили во вспомогательных частях, во флоте; кроме того, в основном из египтян состояли полицейские силы различных административно-территориальных единиц. У Птолемеев была также и особая речная полиция.

До прихода греков и македонцев экономика Египта была вполне автаркична, и его население в своих материальных потребностях обходилось собственной сельскохозяйственной продукцией и предметами ремесла. Преобладал внутренний натуральный обмен, и отсутствовало денежное обращение (персидская монета во времена вхождения страны в состав державы Ахеменидов в качестве сатрапии не получила здесь распространения, равно как и греческие монеты, попадавшие в Египет через Навкратис). В новых условиях подобная экономическая замкнутость уже не могла удовлетворять ни запросы правящей династии, ни нужды членов нового правящего слоя (придворной бюрократии, администраторов, наемных воинов, техников и специалистов), требовавших и денежной оплаты за свой труд, и привычных товаров, сопровождавших их быт и образ жизни.

Поэтому уже Птолемей I в 305 г. до н. э. начал выпуск собственных монет – золотых статеров, серебряных тетрадрахм и медных оболов. Этому способствовала царская монополия на добычу золота и серебра, чеканку монеты, разного рода денежные операции. Кроме экономической целесообразности, Птолемей I учитывал и идеологические аспекты последствий денежного обращения в условиях начавшегося формирования царского культа. Ведь монета с изображением правителя, покровительствующих его правлению божеств и прочих священных атрибутов царствующего дома обеспечивала подданным веру в будущее благополучие и покровительство со стороны монарха.

Характерно, что, в отличие от других государств эллинистического мира, где имело место свободное денежное обращение, Птолемеи для своих подданных запретили употребление всех иностранных монет, ориентируясь только на свои деньги. Чтобы удовлетворять запросы населения в займах, а также обеспечивать учет и контроль за поступавшими в казну многочисленными налогами и платежами за многочисленные сделки, они организовали широкую сеть своеобразных банков, находившихся под контролем государства и отдававшихся в аренду частным лицам. С их помощью регулировалось денежное обращение средств внутри страны. Теперь уже как греки и македонцы, так и египтяне (ремесленники, торговцы, представители самых широких слоев податного населения государства) оказались в рамках новых денежных отношений, не имевших ничего общего с прежней экономической автаркией, сопровождавшейся натуральным обменом. В меньшей степени денежное обращение затронуло непосредственных сельскохозяйственных производителей, но и они уже не могли игнорировать все эти новации.

Однако для того, чтобы наладить денежное обращение в стране, ранее незнакомой с ним, необходимо, чтобы вывоз собственных товаров значительно превышал их ввоз. Исторически сложилось, что экспортными товарами в Египте могли быть только продукты сельского хозяйства, в основном зерновые и хлеб, а также такие предметы ремесла, как, например, папирус или льняные ткани, не производившиеся в столь значительных объемах в других регионах античного мира. Источником же всей этой продукции и сырья для ее изготовления было традиционное земледелие, уровень которого во времена фараонов вполне соответствовал самодостаточной экономике Египта. В новых экономических условиях Птолемеи сделали ставку на рост объемов сельскохозяйственного производства и на роль непосредственного государственного вмешательства, вплоть до мелочной регламентации условий хозяйствования непосредственных производителей, в целях контроля за увеличением поступлений налогов в казну. Это позволило, хотя бы на первых порах, обеспечить процветание эллинистического Египта и его внешнеэкономический авторитет.

Как и в государстве Селевкидов, в птолемеевском царстве верховным собственником земли, главного богатства страны, был сам царь. Собственность царя распространялась и на все природные богатства, находившиеся как в недрах, так и на самой земле. Отсюда – монопольное положение птолемеевских владык не только в земледелии, но и в ремесле, торговле, транспорте, денежном обращении.

В государстве Птолемеев земля делилась на два разряда: царский фонд и уступленные царем земли. Последние, в зависимости от того, кому они были уступлены, назывались клерухическими (выделенными в условное владение солдатам, находящимся в запасе), дарственными (пожизненно или на период службы переданными царским чиновникам), землями храмовыми, землями граждан полисов и частновладельческими. Земли царские, из которых в основном и состоял весь земельный фонд страны, обрабатывали лично свободные арендаторы, которые назывались царскими земледельцами. Чаще всего это были представители местного населения, не имевшие средств для самостоятельного ведения хозяйства и обязанные регулярно выплачивать в казну часть урожая в качестве натуральной арендной платы. Это были юридически свободные, но фактически зависимые категории непосредственных производителей материальных благ.

Земледелие оставалось главным занятием населения и основой экономики и процветания птолемеевского Египта: ведь эта страна в течение многих веков являлась крупнейшим центром сельскохозяйственного производства и основным экспортером зерна на внешние рынки. Среди зерновых культур первое место занимала пшеница, по-прежнему обеспечивавшая активный баланс внешней торговли государства Птолемеев, возделывался и ячмень для производства пива. Широко распространено было виноградарство, садоводство (разведение олив, финиковой пальмы, смоковницы и др.), выращивание технических культур (лен), овощей и т. д. Все это вполне удовлетворяло потребности как местного населения, так и завоевателей, которых сопровождала значительная волна иммигрантов.