Текст книги "Рациональное общество. Том 4"

8. Метаэкономия – новое направление научно-философской и экономической мысли*

Интернет-поиск автором научных работ, связанных с эволюционным подходом в современных теоретических исследованиях экономики, как науки и практики в общественном развитии, неожиданно привел к двум ученым, инициативно установившим обозначенное в заглавии направление. Эта находка вернула мысли автора к своим начальным системным исследованиям в данном направлении, – которые воплотились в тот период, кроме научного развития, в издание двух брошюр (под псевдонимом, ввиду сложных политических условий той поры) под названиями «Основы экономики общества» (1994) и «Метаэкономия» (2004), – они находятся с тех пор в фонде РНБ. В современный период, в связи с достигнутыми за столь длительный период значительными наработками по социально-экономической тематике, автор завершает подготовку очередной статьи именно в указанном направлении (к нему могут быть отнесены и многие другие).

Поэтому, прежде чем представлять читателям новые результаты исследований, авторское научное наполнение общественно необходимой Метаэкономии, следует кратко представить современные интернет-источники и некоторые содержательные сведения о найденных ученых и их публикациях. Исторически первым, – судя по полученным сведениям, основателем является ученый Грузии Георгий Малашхия (дэн, имеющий множество публикаций в разных странах с 70-х годов). Сведения о нем можно получить в Википедии (через метаэкономику). К сожалению, основная его работа – «Метаэкономика – философия экономики», – Тбилиси, 1995, издана на грузинском языке. Но, судя по тексту Википедии, можно ориентировочно представить её основания и направленность, которая видится, прежде всего, в гуманизации существующей экономики:

«Изложил концепцию умеренности потребления и накопления – детерминанта рационального поведения потребителя и фактора всеобщего благосостояния, высокой культуры потреблении. Внес новые элементы в классификацию потребностей людей, добавив социальные, духовные. По-новому протолковал сущность налогов и их характер. Оригинально изложил негативы капитализма и социализма, процесс глобальных исторических метаморфозов, грядущего перехода на новое, отличное от капитализма и социализма, общество. Опроверг главную идею исторического материализма об определяющей роли экономики в общественной жизни. Доказал исходное значение человеческого фактора, идей, сознания, их развития в историческом процессе и т. д. Показал тенденцию коренных изменений мегаструктуры богатства общества, в частности соотношения нематериальных (духовных, социальных) и материальных частей, в виду чего относительно снижаются материалоемкость и энергоемкость, стоимость, физический объем и вес богатств.

Подметил коренное изменение характера эпохи в предстоящем будущем в виде наступления альтруистического этапа, вместо прежнего эгоистического, что явится предпосылкой формирования по-настоящему справедливого, этичного, человечного общества, всеобщего счастья. Аргументировал логичность и вероятность такого вектора развития в силу его истинности и выгодности для всех».

Второй ученый – G. D Lynne, которого можно также считать основателем, но в Америке, в существенно иных морально-нравственных и социально-экономических условиях, является заслуженным профессором. С его публикациями и ссылками на другие можно ознакомиться через его блог – https://www.metaeconomics.info. Блог начинается с призыва, который говорит и о главном направлении его «метаэкономики» (здесь и далее выполнен онлайн-перевод, с частичными правками автора):

…leading to a humane liberalism based good capitalism: Save Capitalism by Making It Good

…к гуманному либерализму, основанному на хорошем капитализме: Спасите капитализм, сделав его хорошим

Далее следует приглашение:

Go to the Blog: Beyond Greed (Перейти к блогу: За пределами жадности)

Join the conversation about building a Good (Humane Liberalism Based) Capitalism!

Присоединяйтесь к разговору о построении хорошего (основанного на гуманном либерализме) капитализма!

Metaeconomics (Lynne, 2020) brings ethics back into view in economics. It builds on the science of Behavioral Economics. And, with empathy the starting point for ethics, it is especially suited for building an Ego&Empathy Economy as part of an Empathic Civilization (Rifkin, 2009), and a Good Capitalism. Adam Smith (1759/1790) saw Sentiments (Empathy) as the key, which Metaeconomics clarifies is the key to «saving capitalism by making it good (Commons).»

Метаэкономика (Lynne, 2020) возвращает этику к рассмотрению в экономике. Она основана на науке поведенческой экономики. И, с эмпатией – отправной точкой для этики, она особенно подходит для построения экономики Эго и Эмпатии как части Эмпатической цивилизации (Рифкин, 2009) и хорошего капитализма. Адам Смит (1759/1790) видел в «Сентиментах» («Эмпатии») ключ который, – «Метаэкономика» уточняет, является ключом к «спасению капитализма, делая его хорошим (Commons)».

Основная публикация: Lynne, G. D. Metaeconomics: Tempering Excessive Greed. Palgrave Advances in Behavioral Economics (John Tomer, Ed.). New York: Palgrave Macmillan, 2020. URL: https://tinyurl.com/yxagxtuf

Остальные ссылки можно посмотреть в блоге автора. Здесь же видится полезным представить его ознакомительную статью, размещенную по адресу:

https://www.metaeconomics.info/metaeconomics-an-overview

(абзацный перевод выполнен онлайн-переводчиком).

Метаэкономика – обзор

"…the first bourgeois society in northern Europe dealt in the virtues of love, prudence, and justice as much as in rye and nutmeg. So we do still, though we have become embarrassed to say so (McCloskey, 2006, p. 292).

«… первое буржуазное общество в северной Европе имело дело с добродетелями любви, благоразумия и справедливости, как и с… и мускатным орехом. Так и есть, хотя нам стало неловко так говорить (McCloskey, 2006, с. 292)».

«What is required for an ethics is, of course, a conscientious moral agent, a virtuous person. Kant himself said this. In his reflections on anthropology he praised «the man who goes to the root of things,» and who looks at them «not just from his own point of view but from that of the community, "which is to say (wrote Kant), der Unpartheyische Zuschauer, which as it happens, is precisely the German translation of Adam Smith’s ideal character from whom all virtues are said to flow, the impartial spectator.» (McCloskey, 2006, pp. 321—322)

«Для этики требуется, конечно, добросовестный моральный агент, добродетельный человек. Это сказал сам Кант. В своих размышлениях об антропологии он восхвалял „человека, который идет к корню вещей“, и который смотрит на них „не только с его собственной точки зрения, но и с точки зрения сообщества“, что можно сказать (писал Кант), der Unpartheyische Zuschauer, что, как бывает, является именно немецким переводом идеального персонажа Адама Смита, из которого, как говорят, вытекают все добродетели, беспристрастного зрителя». (McCloskey, 2006, стр. 321—322)

«How selfish so ever man may be supposed, there are evidently some principles in his nature, which interest him in the fortune of others, and render their happiness necessary to him, though he derives nothing from it except the pleasure of seeing it. Of this kind is pity or compassion, the emotion which we feel for the misery of others»(Smith, 1759, The Theory of Moral Sentiments, quoted in Solomon, 2007, p. 64, who adds: «Without compassion (sympathy), there would be no foundation and no motivation for ethics.»

«Насколько эгоистичным может быть человек, очевидно, есть некоторые принципы в его природе, которые интересуют его в состоянии других, и делают его счастье необходимым ему, хотя он не извлекает из этого ничего, кроме удовольствия видеть его. В этом роде есть жалость или сострадание, эмоции, которые мы испытываем к страданиям других»(Smith, 1759, The Theory of Moral Sentiments, цитируемый в Соломоне, 2007, с. 64, который добавляет:" Без сострадания (сочувствия) не было бы никаких оснований и мотивации к этике».

Economics needs to be more humanistic… two core motivations are self-interest and other-interest (Tomer, 2017, p. 137, 146; also see Tomer, 2012)

Greed is out, empathy is in (DeWaal, 2009; also, see Rifkin, 2009)

I was trying to save capitalism by making it good

(Commons, 1934, cited in Whalen, 1993)

Экономика должна быть более гуманистической… две основные мотивации – корысть и прочая заинтересованность (Томер, 2017, с. 137, 146; также см. Томер, 2012)

Жадность вышла, сопереживание – в (DeWaal, 2009; также, см. Рифкин, 2009)

Я пытался спасти капитализм, делая его хорошим (Commons, 1934, цитируется в Уалене, 1993).

Metaeconomics (see Lynne, 2020) is a different kind of economics (although, see Speculation), one transcending and going beyond traditional Microeconomics, and economics more generally, by considering ethics and economics simultaneously, jointly – explicitly considering the moral dimension represented in such ideas as commitment, norms, values and individual conscience. In effect, Adam Smith’s Impartial Spectator is brought back into the economic framework – – by recognizing a joint, empathy-sympathy based shared Other-interest evolving in regular interplay and mutual feedback with the egoistic-hedonistic based Self-interest (in «utility,» profit, etc.), and, adequate level of Self-control to balance the interests. Humans generally want to do the right thing while also wanting to minimize pain at the same time seeking a satisfactory level of pleasure (benefits minus costs being of concern, but conditioned by doing the right thing!).

Метаэкономика (см. Lynne, 2020) – это другой вид экономики (хотя, см. спекуляция), выходящий за рамки традиционной микроэкономики, и экономика в более общем плане, рассматривая этику и экономику одновременно, совместно – прямо учитывая моральный аспект, представленный в таких идеях, как приверженность, нормы, ценности и индивидуальная совесть. По сути, Беспристрастный Зритель Адама Смита возвращается в экономические рамки – путем признания совместного, основанного на сочувствии и сочувствии общего Другого интереса, развивающегося в регулярном взаимодействии и взаимной обратной связи с эгоистически-гедонистическим основанным на корыстных интересах (в «полезности», прибыли и т.д.), и адекватного уровня самоконтроля, чтобы сбалансировать интересы. Люди, как правило, хотят делать правильные вещи, а также хотят минимизировать боль в то же время в поисках удовлетворительного уровня удовольствия (выгоды за вычетом затрат, вызывающих беспокойство, но обусловленных тем, что делают правильные вещи!).

So, it addresses both the material (egoistic-hedonistic-self) and the moral (empathetic-sympathetic-other) dimension, simultaneously, seeing them as joint, nonseparable. Metaeconomics also recognizes the need to model The Will and Self-Control/Self-Discipline reflected in symbiotically and synergistically integrating and balancing the two interests. Due to addressing commitment, and introducing this balancing, metaeconomics proposes to fill the empty space, bridging the gap, between microeconomics and macroeconomics by helping improve understanding of the micro-micro (individual within the household and with the firm/organization) to macro (family, firm, group, society) transition, as well as the macro-to-micro transition. It sees the fundamental interdependence between each person, and, between each person and Nature. We are all interdependent Travelers on Spaceship Earth. in contrast, microeconomics coming out of the Neoclassical Economics tradition sees independence, except for an occasional externality. Metaeconomics sees everything as internal: There is no such thing as an externality.

Так, она обращается как к материальному (эгоистично-гедонистически-самому), так и к моральному (эмпатически-симпатически-другому) измерению, одновременно видя их как совместные, неразлучные. Метаэкономика также признает необходимость моделирования воли и самоконтроля/самодисциплины, отраженных в симбиотической и синергетической интеграции и сбалансированности двух интересов. В связи с принятием обязательств и введением такого баланса метаэкономика предлагает заполнить пустующее пространство, преодолевая разрыв между микроэкономикой и макроэкономикой, помогая улучшить понимание микро-микро– (индивидуум в домохозяйстве и с фирмой/организацией) к макро– (семья, фирма, группа, общество) переходу, а также макро– к микро– переходу. Она видит фундаментальную взаимозависимость между каждым человеком и, между каждым человеком и Природой. Мы все взаимозависимые Путешественники на космическом корабле Земля. Напротив, микроэкономика, выходящая из традиции неоклассической экономики, видит независимость, за исключением внешней случайности. Метаэкономика видит во всем внутреннее: нет такого понятия, как экстернальность.

It also works to integrate the best ideas out of Neoclassical Economics (both microeconomics and new classical macroeconomics) with that in Neoinstitutional Economics (and Keynesian macroeconomics), which recognizes the moral dimension, ethics, and the institutions which order relationships in the shared Other-interest. Metaeconomics does this integration through empirical testing: Ideas from the older traditions in economics are included only if they stand-up to that testing. Overall, Metaeconomics is designed to help answer the empirical question (s): What can be done to make capitalism good? Where are we now, on the spectrum Bad Capitalism < – -> Good Capitalism, and what needs to be changed in order to move toward the Good?

Она также работает над интеграцией лучших идей из неоклассической экономики (как микроэкономики, так и новой классической макроэкономики) с идеями из неоинституциональной экономики (и кейнсианской макроэкономики), которая признает моральное измерение, этику и институты, которые упорядочивают отношения в общих Других Интересах. Метаэкономика делает эту интеграцию посредством эмпирического тестирования: Идеи из старых традиций в экономике включаются только в том случае, если они выдерживают это тестирование. В целом, Metaeconomics призвана помочь ответить на эмпирический вопрос (ы): Что можно сделать, чтобы сделать капитализм хорошим? Где мы сейчас, на спектре: Плохой Капитализм < – -> Хороший Капитализм, и что нужно изменить, чтобы двигаться к Хорошему?

Metaeconomics by its nature is also directed at understanding and explaining what is perceived by the individual as the on-going norms or set of shared values. Said norms are believed (with the need for empirical testing) to influence individual actions and affect the relationship (s) among individuals within a firm or household, as well as among households and firms. Individuals build norm-based… hopefully moral…networks, with such networks representing how the economy is embedded in society (and how both are embedded in the natural ecosystem).

Метаэкономика по своей природе также направлена на понимание и объяснение того, что воспринимается человеком как текущие нормы или набор общих ценностей. Считается, что указанные нормы (с необходимостью эмпирического тестирования) влияют на индивидуальные действия и влияют на отношения между отдельными лицами в рамках фирмы или домохозяйства, а также между домохозяйствами и фирмами. Люди строят на основе норм… надеюсь, моральные… сети, с такими сетями, представляющими, как экономика встроена в общество (и как обе встроены в естественную экосистему).

Yet, metaeconomic framing and dual interest theory is focused on the intraperson in contrast to the interpersonal relationships between self and other. Metaeconomics is about how the intraperson incorporates the norms and relationships, and institutions more generally. Metaeconomics also rests on the foundations laid by Maslow’s work in psychology: It sees self-actualization as a key part of what leads to the wealth of nations, interpreted as reaching an alternative, distinct plane in human development. Yet, it conditions the Maslowian idea of a hierarchical evolution to actualization with the conjecture that the move to actualization, instead, arises through resolving the continual tension and conflict between the egoistic (self-interest) and empathic (shared other-interest, internalized within own-self) tendencies, i.e. «the Me needs a We to Be», yet, recognizing, that «without a Me there is no We.»

Тем не менее, метаэкономическое обрамление и теория двойных интересов сосредоточены на интрасубъекте в отличие от межличностных отношений между собой и другими. Метаэкономика заключается в том, как интрасубъект включает в себя нормы и отношения и институты в целом. Метаэкономика также опирается на основы, заложенные работой Маслоу в психологии: она рассматривает самореализацию как ключевую часть того, что приводит к богатству наций, интерпретируемое как достижение альтернативного, отдельного в плоскости развития человека. Тем не менее, она обусловливает масловскую идею иерархической эволюции актуализацией с предположением, что переход к актуализации, вместо этого, возникает через разрешение постоянной напряженности и конфликта между эгоистическими и эмпатическими (общими, другими интересами, интернализованными внутри себя) тенденциями, то есть «Мне нужно быть», но, признавая, что «без Меня нет Нас».

We seek a parsimonious theory and a formal analytical system or framework that models this interdependency, including the interplay and evolution of both the egoistic and the empathic, the ego&empathy, self&other-interest tendencies and the necessary balancing of same by the will, in a disciplined self-control. Once symbiotically balanced, the individual achieves a kind of «I-Thou» state after emerging as a distinct entity, a position of existence wherein one is identifying with others. This evolution to an integrated and balanced state is also consistent with the Angyal (1941; 1965) idea that individuals seek balance and integration in autonomy (mastery, independence, ego, self-interest) and homonomy (unity, relatedness, empathy, other-interest), within an environment of continual outside pressure and control asserted on the individual, or heteronomy (coming out of communities in general, and sometimes from government).

Мы ищем благоразумную теорию и формальную аналитическую систему или рамки, которые моделируют эту взаимозависимость, включая взаимодействие и эволюцию как эгоистического, так и эгоистического, эго-эмпатии, склонностей к самопомощи и других интересов и необходимую волевую балансировку их, в дисциплинированном самоконтроле. Будучи симбиотически сбалансированным, человек достигает своего рода «I-Thou» состояния после появления в качестве отдельной сущности, положение существования, в котором один отождествляется с другими. Эта эволюция к интегрированному и сбалансированному состоянию также согласуется с Angyal (1941; 1965), – идеей о том, что люди стремятся к равновесию и интеграции в автономию (овладение, независимость, эго, эгоизм) и гомономию (единство, родство, эмпатия, другие интересы), в среде постоянного внешнего давления и контроля, оказываемого на индивида, или гетерономии (выходящей из общин в целом, а иногда и из правительства).

Based on Angyal (1941;1965), we might also posit that this joint pursuit of two interests oft as not goes on in a heteronomous (outside-governance, controlling, perhaps by government) environment, with both the ecosystem and the social system asserting influence and, perhaps too often, leading to excessive control over the individual. So, during this joint pursuit individuals are seeking various degrees of freedom and autonomy from outside-governance while at the same time seeking unity, homonomy with those same forces and objects; with nature and the ecosystem more generally; and with others in common causes, ideologies and theologies… conditioned by all the virtues, tempering and restraining the more primal tendency to prudence-only. A preference for minimal outside-governance (heteronomy) is viewed on a continuum rather than as a dichotomous choice; also, heteronomy (outside-governance) needs to be held to a minimum....nudging might be tolerated, but control is to be at least minimized if not eliminated… operating mainly as sanctions in the background (Teddy Roosevelt’s «speak softly and carry a big stick» notion… actually this is from an African proverb), lest a true integration of self&other-interest within the self, and thus within the group, is not likely to occur.

Основываясь на Angyal (1941; 1965), мы могли бы также предположить, что это совместное стремление к двум интересам не продолжается в гетерономной (внешнее управление, контроль, возможно, со стороны правительства) среде, с экосистемой и социальной системой, утверждающей влияние и, возможно, слишком часто приводящей к чрезмерному контролю над индивидуумом. Таким образом, в ходе этого совместного преследования люди ищут различные степени свободы и автономии от внешнего управления, в то же время стремясь к единству, гомономии с этими же силами и объектами; с природой и экосистемой в целом; а с другими – по общим причинам, идеологиям и теологиям… обусловленная всеми достоинствами, закалка и сдерживание более примитивной тенденции только к благоразумию. Предпочтение минимальному внешнему управлению (гетерономии) рассматривается на континууме, а не как дихотомический выбор; кроме того, гетерономия (внешнее управление) должна быть сведена к минимуму… принуждение может быть допущено, но контроль должен быть, по крайней мере, сведен к минимуму, если не устранен… действуя в основном как санкции на заднем плане (понятие Тедди Рузвельта «говорить мягко и нести большую палку»… на самом деле это из африканской пословицы), чтобы истинная интеграция себя и других интересов внутри себя и, таким образом, внутри группы, стала бы вероятной.

Metaeconomics sees the individual being influenced by relationships and by the claims of various communities of interest (trade associations, relationship sales among buyers and sellers, clubs and community groups, religious organizations, farm/ranch and environmental organizations as well family and friends), generally captured in the Neoinstitutional Economics notion of an institution. Such claims lead to commitments, or not: Individuals may express the will and discipline to not build these relationships, too. The degree of commitment to a particular group (and the norms represented therein) is an empirical question. The claims have influence through the vehicle of norms and networks (the social capital) that continually evolve and change. The focus is on the individual, consistent with the notion of Individualism. In research and analysis, Metaeconomics stays close to methodological individualism, although recognizing the need for a plurality of methodologies. A plurality of methodologies also better matches this pluralistic theory of human nature.

Метаэкономика видит, что на человека влияют отношения и претензии различных сообществ, представляющих интерес (торговые ассоциации, продажи отношений между покупателями и продавцами, клубы и общинные группы, религиозные организации, фермерские/ранчо и экологические организации, а также семья и друзья), как правило, отраженные в понятии учреждения неоинституциональной экономики. Такие претензии приводят к обязательствам или нет: люди могут выражать волю и дисциплину, чтобы не строить эти отношения тоже. Степень приверженности конкретной группе (и представленные в ней нормы) является эмпирическим вопросом. Претензии оказывают влияние через механизм норм и сетей (социальный капитал), которые постоянно развиваются и меняются. Основное внимание уделяется индивидууму, что согласуется с понятием индивидуализма. В исследованиях и анализе метаэкономика остается близкой к методологическому индивидуализму, хотя и признавая необходимость множества методологий. Множество методологий также лучше соответствует этой плюралистической теории человеческой природы.

Like microeconomics, metaeconomics starts with a sovereign consumer who has interests, and preferences. Yet, unlike microeconomics, metaeconomics also sees producers with interests that work to influence consumers. Consumers and producers may or may not shared a common Other-interest, making them interdependent rather than independent as presumed (without empirical test) in microeconomics.

Как и микроэкономика, метаэкономика начинается с суверенного потребителя, у которого есть интересы и предпочтения. Тем не менее, в отличие от микроэкономики, метаэкономика также видит производителей с интересами, которые работают, чтобы повлиять на потребителей. Потребители и производители могут или не могут разделять общие другие интересы, делая их взаимозависимыми, а не независимыми, как предполагается (без эмпирического критерия) в микроэкономике.

In the most technical sense, we might envision both the consumer and the producer with two fields of perhaps even incommensurable utility in the background, and represented in the egoistic and empathetic parts of the triune brain. The other part of the triune brain is the will, the self-control part or mechanism that oversees (in mentally healthy people) the tension in the egoistic and empathic parts, after conscious, rational consideration. By recognizing the possibility for two fields of potentially incommensurable utility (pleasure and morality), it posits the real possibility of two incommensurable interests, each of which arises jointly. Formally, this is represented in two sets of overlapping indifference curves for the consumer and two sets of overlapping isoquants for the producer, suggesting the potential for a special kind of interdependence (intraperson), and jointness in the two kinds of utility, and all production processes. Working with two sets of indifference curves, and two sets of overlapping isoquants in the case of production relationships, also facilitates formal mathematical analysis on par with that in standard microeconomics (for these mathematics, see Lynne, 2006a,b).

В самом техническом смысле мы можем представить себе как потребителя, так и производителя с двумя областями, возможно, даже несоизмеримой полезности в фоновом режиме, и представленными в эгоистичных и сопереживающих частях триединого мозга. Другой частью триединого мозга является воля, часть самоконтроля или механизм, который контролирует (у психически здоровых людей) напряжение в эгоистической и эмпатической частях, после осознанного, рационального рассмотрения. Признавая возможность для двух областей потенциально несоизмеримой полезности (удовольствие и мораль), оно создает реальную возможность двух несоизмеримых интересов, каждая из которых возникает совместно. Формально это представлено в двух наборах перекрывающихся кривых безразличия для потребителя и двух наборах перекрывающихся изоквантов для производителя, предполагающих потенциал особого вида взаимозависимости (intraperson), и связности в двух видах полезности, и всех производственных процессах. Работа с двумя наборами кривых безразличия и двумя наборами перекрывающихся изоквантов в случае производственных отношений также облегчает формальный математический анализ наравне с таковым в стандартной микроэкономике (по этой математике см. Lynne, 2006a, b).

The overlapping isocurves idea was Inspiredby earlier writings from Etzioni and Frisch, and Berne who is associated with transactional analysis in psychotherapy and the humanistic/existential branch of psychology (e.g., Maslow). Azjen and Fishbein (1980) have also had an influence, especially in the Ajzen theory of planned behavior wherein the individual is modeled as having attitudes (self-interest), norms (shared other-interest) and control (self-control, the will). This field of research points to how one might measure, do quantitative measurements, of the degree to which each interest is being pursued, the degree of control being expressed.

Идея перекрывающихся изгибов была вдохновлена более ранними трудами Этциони и Фриша, и Берна, который связан с транзакционным анализом в психотерапии и гуманистической/экзистенциальной ветвью психологии (например, Маслоу). Азьен и Фишбейн (1980) также оказали влияние, особенно в теории планируемого поведения Азьена, где индивидуум моделируется как имеющий отношение (корысть), нормы (общие другие интересы) и контроль (самоконтроль, воля). Эта область исследований указывает на то, как можно измерить, произвести количественные измерения степени, в которой осуществляется каждый интерес, выражается степень контроля.

We have also drawn on recent writings by Khalil (1990), with the concept of a distinct entity arising as a result of standing in a new station, in the spirit of Adam Smith’s station of the impartial spectator. The early paper by Frankfurt on the will being that which distinguishes humans from other animals has also had an influence. Sen’s ideas about the need to model opportunities and not just constraints, and the need to go beyond the self-interest by recognizing the claims of others, have also been influential. Robert Frank’s writing on commitment ties nicely with the shared other-interest being expressed through a disciplined self-control, affecting expression of self-interest.

Мы также опираемся на недавние труды Халила (1990 год) с концепцией отдельной сущности, возникающей в результате нахождения на новой позиции, в духе позиции беспристрастного зрителя Адама Смита. Ранняя статья Франкфурта о воле, которая отличает людей от других животных, также оказала влияние. Идеи Сена о необходимости моделировать возможности, а не только ограничения, и о необходимости выходить за рамки корысти, признавая притязания других, также были влиятельными. Письмо Роберта Фрэнка о приверженности хорошо связано с общим другим интересом, выражаемым через дисциплинированное самообладание, влияющее на выражение корысти.

The Angyal (1965) holistic theory of personality fits nicely with most if not all of this other work, and, in many ways, sets the foundation on which the rest of it can be integrated. The integration of such widely disparate ideas may well be justified by contemporary research in neuroscience (see Cory, 1999; 2000; MacLean, 1990; Levine, 2006; Wilson, 2006)). We also offer metaeconomics in the spirit of E.O. Wilson’s hope for one theory of human behavior, as in Consilience, rather than literally dozens of such theories, which is the current state of social and other science.