Текст книги "Рациональное общество. Том 4"

Целостная теория личности Angyal (1965) хорошо вписывается в большинство, если не во все другие работы, и во многом закладывает фундамент, на котором может быть интегрирована остальная часть. Интеграция таких широко разрозненных идей вполне может быть оправдана современными исследованиями в области нейробиологии (см. Кори, 1999; 2000; Маклин, 1990; Ливайн, 2006; Уилсон, 2006)). Мы также предлагаем метаэкономику в духе надежды Э. О. Уилсона на одну теорию поведения человека, как в Consilence, а не буквально десятки таких теорий, которая является текущим состоянием социальной и другой науки.

Metaeconomics sees the norms and shared values, the shared other-interest, as embedded in the Invisible Hand. The hand jointly…subtly, in the background of the conscious… guides the individual and the market (s) within which said individual participates. Metaeconomics also shifts attention to the positive freedoms (opportunities) in balance with the negative freedoms (constraints), drawing on Sen. It sees the challenge for this distinct chooser as one of being in self-command (expressing will, being disciplined) and emerging as a distinct entity who reflects the individual pursuing a joint self-interest and other (shared) -interest, within self.

Метаэкономика видит нормы и общие ценности, общие другие интересы, заложенные в Невидимую Руку. Рука совместно… тонко, на заднем плане сознательного… управляет физическим лицом и рынком (ами), в котором участвует указанное физическое лицо. Метаэкономика также смещает внимание к позитивным свободам (возможностям) в равновесии с негативными свободами (ограничениями), опираясь на Сена. Он рассматривает вызов для этого отдельного выбора как одно из того, как быть в собственной команде (выражая волю, будучи дисциплинированным) и формируясь как отдельная сущность, которая отражает человека, преследующего совместные собственные интересы и другие (общие) интересы, внутри себя.

In effect, metaeconomics expands rational choice by building the will and control over self to symbiotically integrate and balance the egoistic and the empathic, leading to an economics that posits (relative) prices having moral content, and the moral dimension driven in part by relative prices. So, metaeconomics proposes to make the invisible… visible. It also sees, however, how the ego influences the empathy, and thus how (relative) prices drive the moral dimension, a kind of symbiotic and potentially synergistic feedback being at work.

В действительности, метаэкономика расширяет рациональный выбор, выстраивая волю и контроль над собой, чтобы симбиотически интегрировать и сбалансировать эгоистическое и эмпатическое, что приводит к экономике, которая позиционирует (относительные) цены, имеющие моральное содержание, и моральное измерение, отчасти обусловленное относительными ценами. Итак, метаэкономика предлагает сделать невидимое… видимым. Однако она также видит, как эго влияет на эмпатию, и, таким образом, как (относительные) цены движут моральным измерением, что является своего рода симбиотической и потенциально синергетической обратной связью.

Prices and costs become subjective rather than objective measures of value, due to each such price or cost being affected by the empathic (essentially the emotional, values-based) tendency, and the individual paying attention to/ being influenced by norms, while still having the freedom of/ command over the choice (s). Yet, relative prices are also shown to drive the symbiotic balance between the self-interest and shared other-interest: The material/pleasure and the moral/symbolic dimension are inextricably intertwined.

Цены и затраты становятся субъективными, а не объективными показателями стоимости, поскольку на каждую такую цену или стоимость влияет эмпатическая (по существу эмоциональная, основанная на ценностях) тенденция и индивидуум, обращающий внимание на … / подверженный влиянию норм, при этом по-прежнему обладающий свободой / властью над выбором (ами). Тем не менее, показано, что относительные цены также определяют симбиотический баланс между корыстными интересами и общими другими интересами: материальное/удовольствие и моральное/символическое измерение неразрывно переплетены.

We move away from the moralist perspective that values are always exogenously given, to the perspective that sometimes the moral dimension is driven by relative prices. We propose to subject the moral dimension to benefit-cost calculation not unlike that in the material dimension, albeit still recognizing that sometimes a metaphysical moral dimension needs to trump the self-interest (also, however, the self-interest needs to sometimes trump the moral dimension/ other (shared) -interest). These forces are in constant tension consistent with neuroscience findings on how the human brain is configured and programmed (see Cory, 1999).

Мы отходим от моралистской перспективы, что ценности всегда экзогенно даются, к перспективе того, что иногда моральное измерение определяется относительными ценами. Мы предлагаем подвергнуть моральное измерение расчету выгоды-стоимости, не похожему на то, что в материальном измерении, хотя и все еще признавая, что иногда метафизическое моральное измерение должно отбрасывать корыстные интересы (а также, однако, корыстные интересы должны иногда отбрасывать моральное измерение / другое (общее) – интересное). Эти силы находятся в постоянном напряжении в соответствии с результатами нейробиологии о том, как устроен и запрограммирован человеческий мозг (см. Кори, 1999).

It is through consciously considering new institutions, and the ethical system, shared other-interest in the the invisible (hand), which now becomes visible, that the «magic» of market efficiency can emerge. The policy process in a democratic market economy is largely about making the invisible… the unconscious, generally represented in the shared other-interest… visible. Metaeconomics sees leaving the economy to the invisible hand only when the process and outcomes are both good (ethical, reflecting the moral dimension).

Именно благодаря осознанному рассмотрению новых институтов и этической системы, разделяющей другие интересы в невидимой (руке), которая теперь становится видимой, может появиться «магия» эффективности рынка. Политический процесс в демократической рыночной экономике во многом заключается в том, чтобы сделать невидимым… бессознательное, обычно представленное в общих других интересах… видимым. Метаэкономика видит оставление экономики в невидимой руке только тогда, когда процесс и результаты хорошие (этические, отражающие моральный аспект).

It follows that when there are deviations from what is good, individuals become «irritated» …which is what drives institutional change in the policy process (after Bromley, 2006; for reviews, see Lynne, 2007; 2009). New policies (and institutions more generally) need to be consciously considered, developed and implemented. Metaeconomics also suggests, like McCloskey (2006), the need to go beyond the Prudence-Only, Max U (maximum profit, maximum utility) perspective on individual economic behavior, to see the complexity that is actual human nature, seeing the need for integration of Prudence-Only with Justice and Temperance, along with Courage, with all conditioned by Love, Hope and Faith.

Отсюда следует, что при наличии отклонений от того, что хорошо, отдельные лица становятся «раздраженными»… что является движущей силой институциональных изменений в процессе политики (после Bromley, 2006; отзывы см. в Lynne, 2007; 2009). Необходимо осознанно рассматривать, разрабатывать и осуществлять новые стратегии (и учреждения в более общем плане). Метаэкономика также предполагает, как McCloskey (2006), необходимость выйти за рамки перспективы благоразумного исключения, максиморума (максимальная прибыль, максимальная полезность) для индивидуального экономического поведения, увидеть сложность, которая является фактической человеческой природой, видя необходимость интеграции благоразумного исключения со справедливостью и умеренностью, наряду с мужеством, со всем обусловленным Любовью, Надеждой и Верой.

Yet, with all said claims, we also recognize that much of what is metaeconomics represents a mere integration of well-known ideas and constructs in economics and other social sciences. We do not claim much that is uniquely new, as noted in Speculation: Lester (1995, p. 161) points out regarding the similar need for a new theorist to assimilate and integrate the many personality theories in psychology, into one new theory "…such a task requires the services of someone in marketing because the ideas will not be new ones but merely old ones presented in new packaging.» In many ways, metaeconomics is only new packaging containing mainly well-known ideas, albeit we believe the integration of the items, and thus the package itself is unique.

Тем не менее, учитывая все эти утверждения, мы также признаем, что большая часть метаэкономики представляет собой простую интеграцию известных идей и конструкций в экономику и другие социальные науки. Мы не заявляем о многом, что является уникально новым, как отмечается в спекуляции: Лестер (1995, с. 161) указывает на аналогичную необходимость для нового теоретика ассимилировать и интегрировать множество теорий личности в психологию, в одну новую теорию «… такая задача требует услуг кого-то в маркетинге, потому что идеи будут не новые, а просто старые, представленные в новой упаковке (сборке)». Во многом, метаэкономика – это только новая упаковка (сборка), содержащая в основном известные идеи, хотя мы считаем интеграцию предметов, и, таким образом, сама упаковка (сборка) уникальна.

References:

Angyal, A. Foundations for a Science of Personality. New York: The Commonwealth Fund,

1941.

Angyal, A. Neurosis and Treatment: A Holistic Theory. New York: The Viking Press, 1965.

Ajzen, I. and M. Fishbein. 1980. Understanding Attitudes and Predicting Social Behavior. Englewood Cliffs, New Jersey: Prentice-Hall

Bromley, D.W. 2006. Sufficient Reason: Volitional Pragmatism and the Meaning of Economic Institutions. Princeton, New Jersey: Princeton University Press.

Commons, John R. 1934. Myself (Autobiography). New York: MacMillan.

Cory, G.A., Jr. 1999. The Reciprocal Modular Brain in Economics and Politics. New York: Kluwer Academic/Plenum publishers.

Cory, G.A. 2006a. «The Dual Motive Theory.» Journal of Socio-Economics no. 35 (4):589—591.

Cory, G.A. 2006b. «A Behavioral Model of the Dual Motive Approach to Behavioral Economics and Social Exchange.» Journal of Socio-Economics no. 35 (4):592 – 612.

DeWaal, F. 2009. The Age of Empathy. New York: Harmony Books.

Etzioni, A. 1986. «The Case for a Multiple Utility Conception.» Economics and Philosophy no. 2:159 – 183.

Etzioni, Amitai. 1988. The Moral Dimension: Toward a New Economics. New York: Free Press.

Etzioni, A. 1993. The Spirit of Community: Rights, Responsibilities and the Communitarian Agenda. New York: Crown Publishing Group.

Etzioni, A. 1996. The New Golden Rule. New York: Basic Books.

Fishbein, M. and I. Ajzen. 1975. Belief, Attitude, and Behavior. Reading, Massachusetts: Addison-Wesley Publishing Company.

Frank, R.H. 2004. What Price the Moral High Ground? Ethical Dilemmas in Competitive Environments. Princeton, New Jersey: Princeton University Press.

Frisch, Ragnar. 1965. Theory of Production. Chicago: Rand McNally and Company.

Khalil, E.A. 1997. «Etzioni versus Becker: Do Moral Sentiments Differ from Ordinary Tastes?» DE Economist no. 145:491—520.

Khalil, E. A. 1998. «Interests and Commitments: Replies to Etzioni, Dolfsma, and van Staveren.» DE Economist no. 146:613—618.

Khalil, E. L. 1990. «Beyond Self-Interest and Altruism.» Economics and Philosophy no. 6 (October):255 – 273.

Lester, D. 1987. " A Systems Perspective of Personality» Psychological Reports no. 61: 603—622.

Levine, D. S. 2006. «Neural Modeling of the Dual Motive Theory of Economics.» Journal of Socio-Economics no. 35 (4):613 – 625.

Lynne, G.D. 2006a. «On the Economics of Subselves: Toward a Metaeconomics.» In Handbook of Contemporary Behavioral Economics, edited by M. Altman, 99—122. New York: M.E. Sharpe.

Lynne, G.D.. 2006b. «Toward a Dual Motive Metaeconomic Theory.» Journal of Socio-Economics 35:634 – 651.

Lynne, G. D.. 2007. «Review of Bromley, D.W. Sufficient Reason: Volitional Pragmatism and the Meaning of Economic Institutions. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2006, 244 pp.» American Journal of Agricultural Economics no. 89 (4):1120—1122.

Lynne, G. D.. 2009. «Review of Bromley, D.W. Sufficient Reason: Volitional Pragmatism and the Meaning of Economic Institutions. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2006, 244 pp..» Journal of Natural Resources Policy Research. no. 1 (1):118—120.

Lynne, G. D. 2020. Metaeconomics: Tempering Excessive Greed. New York: Palgrave Macmillan.

MacLean, P. 1990. The Triune Brain in Evolution: Role in Paleocerebral Functions New York: Plenum.

McCloskey, D. N. 2006. The Bourgeois Virtues: Ethics for An Age of Commerce. Chicago: The University of Chicago Press.

Rifkin, J. 2009. The Empathic Civilization: The Race to Global Consciousness in a World in Crisis. New York: Jeremy P. Tarcher.

Smith, A. 1759/1790. The Theory of Moral Sentiments, edited by D.D. and A.L. Macfie Raphael. Indianapolis, Indiana: Liberty Fund, Inc.

Smith, A. 1776/1789/1937. An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations edited by E. Cannan. New York: Random House.

Solomon, R. C. 2007. True to Our Feelings: What Our Emotions Are Really Telling Us. New York: Oxford University Press.

Soth, Lauren. 1986. Choices, 30.

Swedberg, Richard. 1990 Economics and Sociology: Redefining Their Boundaries, Conversations with Economists and Sociologists. Princeton, New Jersey: Princeton University Press.

Tomer, John F. 2012. " Brain Physiology, Egoistic and Empathic Motivation, and Brain Plasticity: Toward a More Human Economics.» World Economic Review no. 1:76—90.

Tomer, J.F. 2017. Advanced Introduction to Behavioral Economics. North Hampton, MA: Elgar.

Whalen, Charles J. 1993. «Saving Capitalism by Making It Good: The Monetary Economics of John R. Commons.» Journal of Economic Issues no. 27 (4):1155—1179.

Wilson, D.R. 2006. «The Evolutionary Neuroscience of Human Reciprocal Sociality: A Basic Outline for Economists.» Journal of Socio-Economics no. 35 (4):626—633.

Wilson, E.O. 1998. Consilience: The Unity of Knowledge. New York: Alfred A. Knopf.

See an item list of this Overview at: List of Features

© 2022 by Gary D Lynne PhD. Readers may make verbatim copies of material on this website for non-commercial purpose by any means, provided that this copyright notice appears on all such copies. An appropriate citation of ideas from this website is duly appreciated.

(Читатели могут делать дословные копии материалов на данном сайте для некоммерческих целей любыми способами, при условии, что данное уведомление об авторском праве присутствует на всех таких копиях. Надлежащее цитирование идей с этого сайта должным образом оценено)

Заключение

Представленные выше материалы, вкупе с многими публикациями современных российских ученых – экономистов, ведущих ученых ГУ-ВШЭ, ИЭ РАН (представленными ниже лишь малой частью, для первичного ознакомления), – уже более 30 лет работающих над необходимыми изменениями в экономике, говорят об острой необходимости именно «метаэкономического» подхода. То есть подхода, раскрывающего фундаментальные основания экономики как системы организации всего функционального Движения общества по наиболее эффективному достижению целевого состояния, адекватного общим ресурсам и условиям окружающего мира, отношениям с мировым сообществом. Указанные ведущие учреждения, центры ведущего социально-экономического мышления, работают, кроме прочего, и в русле так называемой «институционально-эволюционной экономики» (см. литературу). Однако публикации показывают определенную методологическую неадекватность поисков (оснований для общественного возвышения экономики) всей сложности эволюционно-исторических процессов становления и развития так называемой (от Аристотеля и Адама Смита) «экономики», а в сущности искусственных норм организации функционально-целевого Движения общества (смотреть надо «сверху и в корень»).

Из представленных материалов и авторских работ (см. стр. автора) видно, что Метаэкономия задумывалась автором этих строк и указанными выше учеными как наука интегрального характера, предписывающая человеку и реальной экономике, – как информационной системе организации целевых Движений общества, определенные правила (алгоритмы) и нормы для процессов производства, распределения, обмена и потребления. Эти Предписания формируются данной наукой на основе достигнутых познаний человека и общества (различными научными дисциплинами) и начинаются, как многим уже понятно, с эволюционных Предписаний человеку и обществу (см. соотв. статьи автора).

Таким образом, Метаэкономия, действующая в условиях капиталистического общества, служит ограничению сверхпотребления, – «обуздыванию жадности», и гуманизации, а в условиях социализма – повышению его эффективности для развития человека и общества в адаптации к изменениям внутренних и внешних, общемировых условий существования.

Литература

1. Междисциплинарные исследования экономики и общества. Ежегодная научная конференция Новой экономической ассоциации (Москва, МГУ им. М. В. Ломоносова, Экономический факультет; 10—11 декабря 2013 г.): сборник статей. – Под ред. А. А. Аузана, П. А. Минакира, Л. А. Тутова. – М.: МАКС Пресс, 2014. – 336 с. URL: https://www.twirpx.com/file/1788464/

2. Эволюция экономической теории: воспроизводство, технологии, институты. Материалы X Международного Симпозиума по эволюционной экономике и Методологического семинара по институциональной и эволюционной экономике. – СПб.: Алетейя, 2015. – 320 с. URL: https://www.twirpx.com/file/3853350/

3. Творческий междисциплинарный подход к развитию нового направления в экономической теории (к итогам XIII Международного Пущинского симпозиума по эволюционной экономике) // Вестник Института экономики Российской академии наук. №1. 2020. С. 169—182. URL: https://inecon.org/institut/struktura-instituta/czentr-evolyuczionnoj-ekonomiki.html#5

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

* А. И. Васильев, Метаэкономия – новое направление научно-философской и экономической мысли // «Академия Тринитаризма», М., Эл №77—6567, публ.28218, 12.12.2022

9. О Началах Метаэкономии*

К 100-летию от образования СССР

Введение

Настоящее научное исследование в обозначенном направлении было подготовлено, как выясняется, большинством предыдущих системных исследований автора и активировано недавним открытием работ К. Поланьи и Б. Малиновского, их анализом в ГУ-ВШЭ, но особенно, неожиданной находкой (в поиске публикаций по теоретической экономике) нового направления, названного «метаэкономикой». Эта находка, как отмечалось ранее, сразу же вызвала воспоминания автора о своих начальных системных исследованиях антропосоциогенеза (они опубликованы Академией уже в научно развитом представлении) [1] и об изданиях соответствующих брошюр: «Основы экономики общества» (1994), и «Метаэкономия» (2004). В них были изложены системные обобщения автора, относящиеся к природным основаниям экономики, которые в силу их фундаментальности уже тогда понимались в качестве начал Метаэкономии (на основе научных взглядов и обобщений А. Богданова, М. И. Сетрова и других отечественных ученых). Мысли о необходимости научно и практически обоснованной Метаэкономии укреплялись и в связи с переходом России к рыночной экономике, с возникновением общественно негативных процессов.

Расширенный поиск публикаций по данному направлению осознания экономики выявил, – к исследовательской радости, четырех солидных ученых, – можно сказать, двух инициаторов: в Грузии – Георгий Малашхия; в Америке – G.D. Lynne, – заслуженный профессор [1, -8], и затем двух независимых ученых с метаэкономическим уровнем мышления: отечественного экономиста Б. М. Генкина [2], – теоретика организации труда, и Томаша Седлачека, – историка и культуролога.

Г. Малашхия, – по сведениям в Википедии и на поисковом сайте (как отмечалось ранее) – доктор экономических наук, имеющий множество публикаций в разных странах (с 70-х годов), основал данное направление в работе «Метаэкономика – философия экономики», – Тбилиси, 1995. К сожалению, она издана на грузинском языке. Здесь надо сразу же заметить, что Метаэкономия, с самого начала мышления автора о ней в указанных выше работах представлялась не философией, а наукой, интегрирующей, прежде всего, природные основания рациональной для общества организации всей целевой жизнедеятельности.

Работа американского профессора Г. Линна направлена, – как показал перевод соответствующей статьи в его интернет-блоге [1, -8], на гуманизацию рыночной экономики. Ученый предлагает осуществлять её посредством интеграции наук о человеке и социальных наук, то есть посредством междисциплинарного соединения (интеграции) определенных знаний имеющих значение в данном направлении.

Томаш Седлачек представил объемное историческое исследование, – в сущности историко-культурное обоснование необходимости установления в обществе, можно сказать, «культурологической метаэкономики». Как говорится в аннотации —

«… результат размышлений… о том, как менялись представления человека о мире с экономической точки зрения. Автор предлагает взглянуть на экономику не как на строгую научную дисциплину, а как на культурное явление, продукт нашей цивилизации. Он обращается к важнейшим историческим источникам и трудам великих мыслителей: от шумерского эпоса и Ветхого Завета до древнегреческой и христианской литературы, от Рене Декарта и Адама Смита до современной эпохи постмодернизма, чтобы показать развитие экономического мировоззрения. В своем исследовании Седлачек применил междисциплинарный подход, убеждая читателя в том, что понятия и концепции, которыми оперирует экономика, лежат за пределами ее дисциплины. Таким образом, Седлачек рассматривает вопросы метаэкономики, которые непосредственно связаны с историей, философией, антропологией, социологией и культурологией. Проделанная автором „деконструкция“ истории экономики дала понять, что экономика, по сути, занимается вопросами добра и зла».

Он так и назвал свою монографию – «Экономика добра и зла. В поисках смысла экономики…» (М.: Ад Маргинем Пресс, 2016. – 544 с.).

Б. М. Генкин представил солидную теоретическую работу, в которой, судя по предисловию, подошел к теоретическому исследованию общественной экономики, исходя из деятельностной (экономической) модели человека и научной организации труда. В первой главе – «Элементы метаэкономики, или О теоретическом ядре экономических наук», автор рассматривает исходные понятия и методы экономических наук, и структуру теоретического ядра, – метаэкономики и оснований экономических наук, в которую включает следующие разделы:

1. Исходные понятия, предмет и методы исследований.

2. Модель человека: цели и ценности, потребности, потенциал, мотивы действий.

3. Эффективность деятельности человека.

4. Модели распределения благ.

5. Модели взаимодействия людей и социальных групп в экономических системах.

6. Качество жизни и эволюция экономических систем.

7. Структура экономических наук.

В общем плане автор исследует указанные темы в рамках сложившейся рыночно-капиталистической экономики, но поскольку вопросы и проблемы организации эффективного труда человека (для общества) и значение качества жизни являются базисными в любой экономической системе, то эту часть исследований Б. М. Генкина можно считать, очевидно, и составной частью общей Метаэкономии, – видимой уже по результатам работы многих ученых. Автор представляет также научно богатую библиографию, многие составляющие которой, несомненно, надо включить в библиотеку Метаэкономии, однако ссылок на какие-либо дополнительные работы в рассматриваемом направлении не дает.

Дополнительный поиск выявил ещё одну теоретическую работу метаэкономического направления – фундаментальный труд доктора экон. наук А. А. Олейникова: Политическая экономия национального хозяйства – [3]. Как говорится в аннотации, он

«… посвящен разработке нового направления в русской экономической мысли – политической экономии национального хозяйства. Основываясь на идеологии русской цивилизации, автор конструирует новую методологию экономических исследований и систему понятий, адекватных специфике русского национального хозяйства и других национальных хозяйств духовного (восточного) типа, экономика которого изначально была ориентирована на общинные традиции, обеспечение органичной естественности связи и взаимозависимости между работниками, поддержание духа общности и ответственности перед коллективом. В отличие от экономической теории западного типа, направленной на индивидуализм, эгоизм, конкуренцию, стяжание денег и капитала любыми средствами, политическая экономия русского национального хозяйства имеет духовно-нравственный характер, воспроизводя человека и общество в целом.

Труд А. А. Олейникова является своего рода антилиберальным манифестом, высветив тот тупик, в который завел человечество западный капитализм. Глобальный экономический кризис показал фактически крах неолиберальной модели экономической теории и самого капитализма как способа производства».

Среди тем, исследуемых автором мы видим:

«Системный анализ факторов общественного производства. Методология системного анализа национального хозяйства. Воспроизводство общества. Экономический рост и отрицательное производство. Метаэкономика и метавоспроизводство. Противоречия рыночной экономики. Модель антиэкономики в России. Закономерности некапиталистической организации многоукладного хозяйства.

«Третий путь» в развитии национального хозяйства».

По содержанию монографии видно, что автор выстраивает свои суждения посредством критического анализа в поле установившейся экономики.

В поисках современных междисциплинарных работ, соответствующих в каком-либо плане Метаэкономии, попалась также статья Т. О. Проволович (с содействием С. Г. Кирдиной-Чэндлер) [4], которая говорит, однако, о научной слабости российского «эволюционного подхода». Тем не менее, автор научно правильно акцентирует внимание на актуальности междисциплинарного направления и ставит в этом плане продуктивную цель своего исследования. Например, во введении Т. О. Проволович отмечает:

«Актуальность междисциплинарных исследований в экономике связана с необходимостью преодоления оторванности экономической теории от реальности. Эта оторванность проявляется в том числе и в концентрации преимущественно на методах исследования <…> при второстепенности собственно объекта ³ (Вархотов, 2018. С. 4). Экономическая теория сосредоточилась на „догоняющем“ способе объяснения, когда решение проблемы предлагается уже в результате наступивших неблагоприятных последствий, но предлагаемые объяснения, в свою очередь, сталкиваются с проблемой прогнозирования…. Цель нашей работы заключается в выявлении факторов, которые оказывают влияние на способы и результаты новейших примеров междисциплинарного и мультидисциплинарного синтеза в экономике ¹. Мы сосредотачиваем свое внимание на данных формах синтеза, поскольку нас интересует, каким образом формируется общая платформа исследований для ученых из разных сфер науки, на основе чего становятся возможными их диалог, построение общих теорий, подходов и получение результатов. В данном случае нас интересует взаимодействие экономистов с представителями как естественных, так и социально-гуманитарных наук»

(¹ – ссылка на иные работы по внутридисциплинарному синтезу).

Но, в содержании данной работы мы не находим что-либо соответствующее «общей платформе исследований» адекватной общественной реальности. Она скорее соответствует «догоняющему» способу объяснения социально-экономической реальности (точнее, удобной для ученых рефлексии).

На взгляд автора, этому способу соответствуют и многие работы непосредственно по эволюционной экономике, по «экономической социологии» и по другим направлениям рассматриваемой области знаний. Кстати, здесь нельзя не обратить внимания и на выбор данных терминов. Почему «эволюционная экономика», а не «эволюция экономики», почему эволюция, а не история? Почему не «социология экономики» (как уже принято обозначать предмет исследований в социологии)? К тому же под эволюцией принято понимать развитие, не определяемое сознанием человека, его сознательной деятельностью, – в отличие от исторического, научного развития, – посредством сознательного целеполагания и самопознания, – посредством рефлексивного самоотражения и целевого познания.

Здесь полезно представить и организацию современного ведущего социально-экономического мышления, по приведенным ниже изданиям, а также исторический анализ методологии в теоретической экономике ведущим ученым М. Блаугом [5—10]. В статье [10] говорится, например:

«В г. Пущино Московской области уже в течение двадцати пяти лет традиционно проходят международные симпозиумы по актуальным проблемам эволюционной экономики. Организатором таких форумов выступает учрежденная Институтом экономики РАН и ЦЭМИ РАН в 1996 г. Московская региональная общественная организация «Центр эволюционной экономики» (МРОО ЦЭЭ). На форумах обсуждаются, как правило, результаты научных исследований ученых академической и вузовской экономической науки по актуальным проблемам теории и практики экономического развития.

6—7 сентября 2019 г., в год 25-летия МРОО ЦЭЭ состоялся очередной, XIII Международный Пущинский симпозиум по эволюционной экономике. Он был посвящен обсуждению результатов исследований, проводившихся в течение последних лет по проблеме «Эволюция иерархических структур в экономике и экономический рост», в соответствии с теми направлениями, которые были обозначены по результатам научных дискуссий на симпозиуме в Институте экономики РАН в марте 2018 г.

…………………………………………………………………………………………….

¹ По результатам данного симпозиума была опубликована монография «Мезоэкономика: состояние и перспективы».

Сборник статей ведущих ученых данного направления [8] позволяет хорошо видеть современное состояние экономического мышления. В редакторском предисловии (С. Г. Кирдина, В. И. Маевский) полезно выделить следующие строки: