Текст книги "Рациональное общество. Том 4"

Таким образом, общественное развитие продолжает определяться политэкономическим мышлением при забвении, надо сказать, объективно необходимого научного самопознания, как наиболее адекватного (сущностно точного) отражения человека и общества в их жизнедеятельном единстве. Бытие определяет сознание, но общественное сознание объективно назначено развивать бытие к наилучшему состоянию для общественного человека.

В этом плане надо обратить внимание на особую, базисную важность научно-исторического и научно-системного познания общества как такового. В экономическом направлении надо системно исследовать развитие общества, начиная от процессов установления товарно-денежных отношений, от «целевого распада» естественно целостного общества и установления целевых процессов жизнедеятельности в обществе, названных позже «экономикой». Политические, практические и прочие основания в формировании деятельностей получивших это обозначение достаточно полно были описаны, как известно, Платоном и Аристотелем. В современный период соответствующие сочинения и рассуждения этих и других мыслителей Древней Греции представлены В. Я. Железновым [75] и А. Доватуром [76]. Железнов приводит, среди прочего, важное для современного системного анализа экономики отношение Аристотеля к деятельности, которая бурно развилась в связи с возможностями безграничного обогащения посредством денег и рынка. На греческом языке того периода она отображалась словом «хрематистика» (в переводе), означавшем «искусство безграничной наживы (обогащения)». Аристотель решительно отделял эту деятельность от «экономики», – направленной на целесообразное развитие всего общественного хозяйства (полиса). Однако, как показывает история развития реальной экономики и установления политэкономических учений, их развития (А. Смит, К. Маркс и т. д.), которое кратко, но достаточно полно изложил М. И. Туган-Барановский [47], «искусство безграничного обогащения» прочно вошло в экономическую теорию, определило марксизм и продолжает определять современное экономическое мышление.

Важно осознать теперь и то, что Маркс, ввиду отсутствия базисных научных знаний о человеке и обществе как таковых (Энгельс кратко указывал об этом в своей «Диалектике природы»), использовал исторические обобщения и политэкономический подход, – отсюда – «исторический материализм», «общественно-экономическая формация» и политэкономические определения коммунизма и социализма (см., напр., философский словарь И. Т. Фролова, 5-е изд.).

И само «обществоведение» установилось в СССР на политэкономической базе марксизма-ленинизма, социология рассматривалась как буржуазное западное мышление, вслед за ней аналогичное отношение было и к начальной кибернетике Н. Винера, – пока не появились очевидные успехи «технической кибернетики», особенно в военной технике. Социология установилась лишь в период «политического потепления», но как «социометрия», – полезная для правящей партии. Она и теперь остается в принципе таковой, наиболее удобной для номенклатурных социологов. Имеет место, можно сказать, научно-организационный «нонсенс» – отечественная Социология, объективно и исторически (от обоснованных суждений О. Конта и др.) призванная быть ведущей общественно-политической наукой, отказалась (судя по публикациям ведущих социологов) от научного изучения человеческого общества как такового, от изучения фундаментальных оснований для наиболее эффективной организации его комплексного движения названного экономикой. Зачем, спрашивается, эта дополнительная тяжелая работа (государство заказывает и оплачивает работу лишь в русле своей политики), тем более что необходимый «курс» и парадигма развития определяются государственными лидерами и их советниками, в партийной борьбе с оппозицией. Социология занимает, таким образом, традиционно удобное подчиненное место, – как и прочие науки она подчинена и «госпоже экономике». Но такая политическая детерминация функционирования Социологии удерживает общественное развитие в замкнутом круге «интеллектуальной посредственности» государства, через ограниченные (партийные) возможности лидеров и их советников. Таким образом, отечественная теоретическая социология ограничилась в основном пересмотром западных учений и теорий, с различных позиций.

Имеет место и связанный, сугубо государственный вопрос – почему после царской монархии сложилось известное развитие ведущих структур общественного сознания, образующих государство, – объективно назначенное быть комплексом управления общественным воспроизводством и развитием (см. историю), в том числе комплексом организационного управления наукой? Думается, основная причина в первичном, исторически детерминированном подходе к формированию и развитию этого комплекса на базе политического лидерства социально активных личностей и соответствующей политической стратификации общества, при существенном отставании в развитии обществознания. Можно сказать, в СССР политические установки на «строительство» и развитие государства определились личностями Ленина и Сталина, отказом Ленина от научно-философских взглядов А. Богданова и отлучения его от политической деятельности, определились известными особенностями личности Сталина. Надо обратить внимание и на период «развитого социализма», – стремительно достигнутого, несмотря на изъяны политического управления. Брежневский застой, общее торможение общественного развития как раз и были обусловлены, как уже отметили многие ученые, общественной неадекватностью государства (как комплекса управления), деградацией высших партийных структур государства (кратко говоря). Хорошо известный в тот период «учитель партии» В. Г. Афанасьев, хорошо видевший ситуацию изнутри (из АОН при ЦК КПСС), думается, вынужденно «взялся за перо» и приступил к системным исследованиям общества, начав их со знаменательной в тот период работы «о научном управлении обществом» [77]. Но, к сожалению, его усилия и начавшиеся системные исследования других ученых [78; 79] запоздали, к политическому олимпу устремились и вскоре заняли его различные диссиденты, невежественные политики и советники от вражеского Запада (см. [17, – 4] и публикации об истории подготовки и осуществления контрреволюционных реформ).

Разрушительные политические и экономические преобразования блокировали, конечно, истинно научное развитие общественных наук, направили деятельность научных институтов в русло рыночно-капиталистической парадигмы общественного развития. Но научная деятельность многих одиночных философов-обществоведов и исследователей-энтузиастов из различных научно-технических сфер (среди которых оказались автор этих строк, указанный выше В. Е. Чабанов и другие), – как показывают многие публикации, все же развивалась. Теперь имеет место уже широкий поток метаэкономических взглядов, которые еще недостаточно сильны, однако, ввиду отсутствия в их основах базисных обществоведческих научных знаний. В качестве исходных позиций авторы выбирают те или иные политэкономические принципы и парадигмы, – рыночно-капиталистические, социалистические в разных модификациях и их комбинации, или сопоставительный анализ основных теорий, – как это делает В. Е. Чабанов.

Автор этих строк был вдохновлен в начале исследований уже первой работой В. Г. Афанасьева, но особенно «тектологией» А. Богданова [80—82] и исследованиями М. И. Сетрова, Э. С. Маркаряна, многими работами в теоретической биологии. Они и определили весь ход системных исследований общества, результаты которых можно представить теперь в качестве тезисных начал «системного обществознания» и соответствующей «метаэкономии».

Авторский опыт и современная «бифуркация» в мышлении ведущих экономистов (видных представителей экономики, политически выдвинутой в ранг ведущей науки), дополнительно к результатам 30-летних попыток совершения «рывка» и современному «вызову» ультимативного характера убеждают в том, что начинать мышление о действительно прогрессивной парадигме общественного развития надо все же с фундаментальных оснований. И в этом плане необходимо, думается, мысленно вернуться к началам формирования социалистической России, но с усилением мышления научно-философским наследием, современными знаниями и главное эффективной методологией познания, – прежде всего, хорошо выверенной уже системной методологией. Думается, данному системно рефлексивному и системно-историческому мышлению (от материнских Начал) будет хорошо содействовать приведенная ниже и другая научная литература [83—97]. Необходимо осознать и ведущие идеи марксизма, ленинскую адаптацию их к российской действительности, явный недостаток научно-философских знаний о человеке и обществе, – влияние которого не удалось уменьшить А. А. Богданову, Н. И. Бухарину и другим ученым, особенно в сталинский период и последующие (по известным причинам).

Теперь, на базе великого опыта, современных научных знаний и осознания ультимативного «вызова» со стороны враждебного Запада кроме явно необходимой экономической мобилизации остро необходима и интеллектуальная, не только в хорошо понятном технологическом плане, но главным образом в общественно-политическом и политэкономическом планах. Кратко говоря, необходимы, прежде всего, новые, научно фундаментальные, системные подходы к государству, его воспроизводству и развитию (адекватно научному самопознанию и историческому опыту), к обществу в целом и экономике как таковой. Некоторые системные исследования в этих направлениях (развивающие мысли В. Г. Афанасьева о научном управлении обществом и всеобщей системности «живой материи», организационные взгляды А. Богданова и системные подходы к обществу) уже сделаны автором (см. авт. стр.). Здесь видится полезным, для анализа указанной выше работы В. Е. Чабанова и аналогичных научно-теоретических, проектных работ, сделать акценты на базовых основаниях рационального устройства российского общества (союза народов), – по сложившимся и прогнозируемым условиям окружающего мира.

В научно фундаментальном плане, абстрактно возвысившись над историей человечества, надо задаться таким вопросом – какую принципиальную базу организации движения живых элементов, существ следует считать наиболее эффективной (успешной) и надежной в существовании под воздействиями земного мира? Ответ дает эволюция жизни, живых существ в земных условиях, эволюция человека и начальных общин, обществ, образованных благодаря нравственным (нраву) и прочим свойствам человека. Теоретическая биология вскрыла указанную принципиальную базу существования, воспроизводства и развития так называемых организмов, – которые научно правильнее (на взгляд автора) называть живой организацией (ввиду самодвижения и существования в движении). Эта база была интегрально обозначена понятием живой системы, – выработанным теоретической биологией путем структурно-функциональной формализации реальных организмов [95]. Каковы же основные принципиальные свойства этих систем, – обеспечивающие надежное и эффективное их движение (живое движение), существование и развитие в окружающем мире? В теоретической биологии [94—101] указаны, среди прочего, следующие всеобщие системные свойства: гомеостаз (расширенный автором на общество понятием функциональной стационарности); адаптация (расширенная на общество понятием преадаптации, упреждающей адаптации); управление (от локальных регуляций до централизованного управления в человеке и обществе); программируемое развитие (включая воспроизводство); системно адекватные обменные процессы с окружающей средой.

Нетрудно видеть, что все эти системные свойства, как и само понятие живой системы, полностью соответствуют принципиальному содержанию древних общин и ранних, естественных обществ. Так что известные из политической истории понятия первобытного коммунизма и самого коммунизма теперь хорошо объяснимы именно отсутствием научно-системных знаний о живой природе, человеке и обществе (Энгельс честно отмечал это в своей «Диалектике природы», но не оказалось этих знаний, к сожалению, и в советской, академической «Диалектике живой природы»). Здесь, в дальнейшем системно-историческом анализе мы находим ответ и на главный вопрос – почему же во всем человечестве сложилось такое экономическое развитие, которое считалось и считается до сих пор единственно возможным и общественно эффективным? Вопрос видится очень сложным, но ответ на него достаточно прост, если продолжить эволюционно-системный анализ системно-историческим, с использованием соответствующей научной литературы.

Исследования Карла Поланьи [59], В. Я. Железнова [75] и другие помогают системно увидеть судьбоносный для человечества, искусственно организованный «целевой распад» функционально целостного естественного общества по частным целям развития, бурно осуществленный посредством положительных обратных связей. Он ведь и определил все последующее общественное развитие на базе и в направляющем значении социально-экономического комплексного движения, названного «экономикой».

Что могли видеть и увидели К. Маркс, Ф. Энгельс и их последователи в историческом анализе древних «предэкономических» обществ? Они увидели общность, общее пользование природными и создаваемыми благами, и логично осознали эту общность в качестве главной характеристики первобытного общества. Поэтому на основе этих знаний и опыта коммун Р. Оуэна [102] они и обозначили свой проект нового, гуманного общества «коммунизмом», обосновали и наполнили его главным образом гуманными идеями и политэкономическими принципами, – знаниями, которые были достигнуты в просвещенной Европе того периода (Энгельс научно-философски подкреплял этот проект попутно, под действием научно-философской критики Е. Дюринга, – см. «Анти-Дюринг» и пр.).

В этом плане надо обратить внимание и на известный социально-политический бум «обобществления» всего возможного и невозможного, – полезного и вредного для общества и его экономического развития, в начале социалистического строительства. Как отмечалось выше, научное обществознание, – которое могло бы начаться и успешно развиваться на базе европейского развития социологии [67; 103—119] и научных начинаний А. Богданова, было политически заблокировано марксизмом-ленинизмом, – думается, ввиду научной отсталости партийного руководства и ее увеличения в дальнейшем.

Лишь в 60-х годах, в связи с политическим «потеплением» и под действием европейского научного развития началось общественно необходимое научное развитие как в естествознании и технической сфере, так и в общественных науках, – развитие на основе новых научных направлений (генетика, кибернетика, теория информации, общая теория систем (ОТС) и пр.), затрагивающее основные положения марксизма-ленинизма. Здесь надо обратить внимание на кибернетику и ОТС, которые (как было быстро осознано) являются важнейшими для общества направлениями науки, поскольку раскрывают всеобщие для живой природы, человека и общества принципы организации и закономерности (согласно эволюционной преемственности). Соответственно этому, в теоретической биологии и общественных науках стал использоваться так называемый «системный подход» – как методология исследования (познания) сложных организаций естественного мира и социального (см. историю развития системных исследований в СССР – [68; 69; 77—92]).

Соответственно сказанному выше, рассмотрим базовые научно-философские понятия, служащие осознанию первичных в эволюции и объективно необходимых естественных устоев человеческого общества (с определенной популяризацией). Начнем с достойного философского словаря СССР 1983 г., с осмысления следующих понятий (категорий).

«ТОТАЛИТАРИЗМ (от позднелат. totalitas – цельность, полнота, totalis – весь, целый, полный) <…> 2) Направление бурж. политич. мысли, оправдывающее этатизм, авторитаризм. Идеи о всеобъемлющем характере гос-ва выдвигались в прошлом с определ. оговорками нек-рыми философами (Гоббс, Гегель). Особенно широкое распространение Т. получил с развитием фашизма, став офиц. идеологией фаш. Германии и Италии. В этот период понятие Т. употреблялось бурж.-либеральными идеологами для критич. оценки сложившихся в этих странах режимов.

В период «холодной войны» понятие Т. использовалось антикоммунистич. пропагандой по отношению к социалистич. гос-вам, к-рые клеветнически отождествлялись с фаш. режимами и противопоставлялись «демократич.», «свободному» обществу. Реакц. бурж. политики и идеологи и ныне пытаются использовать его в антикоммунистич. целях.

В совр. условиях доктрина Т. дискредитирована в глазах широких масс и утратила былое влияние, однако обострение социальных противоречий в капиталистич. странах вызывает оживление тоталитарных, неофаш. тенденций. Борьба с идеологией и практикой Т. – важнейшая задача коммунистич. движения, марксистско-ленинской обществ. науки.

ТОТАЛЬНОСТЬ, см. Целостность.

Здесь надо сказать, что, во-первых, недопустимо смешивать характеристики общества и государства (как комплекса управления обществом, его развитием). Основные характеристики государства известны от Аристотеля. Во-вторых, тоталитаризм, согласно этимологии, следует отличать от авторитаризма, деспотизма и прочих характеристик и понимать под ним лишь политически деспотичную «тоталитаризацию» общества, то есть политически жесткое введение тотальности в основную нормативную жизнедеятельность общества. Наглядным примером служат, конечно, фашистские режимы Германии, Италии и других стран. Но тотальность (целостность) общества может и должна быть осознанной всем народом, как полезная для всех характеристика. Это наглядно показывают «малые» целостности (семья, отряд, бригада и пр.) и производственные целостности (корпорации), показывает и великий опыт сверхобщества – СССР, – именно целостность явилась базисной основой в обеспечении невиданной ранее скорости его общего развития и всех великих побед (нагляден и опыт КНДР).

Рассмотрим далее основное содержание понятий философии, отражающих целостность естественных объектов нашего мира, человеческой личности и общества:

ХОЛИЗМ (от греч. όλος – целый, весь), идеалистич. «философия целостности». Термин введён Я. Смэтсом в кн. «Холизм и эволюция» («Holism and evolution», 1926). Согласно X., миром управляет процесс творч. эволюции, создающий новые целостности. В ходе эволюции формы материи преобразуются и обновляются, никогда не оставаясь постоянными; холистический процесс отвергает закон сохранения материи. Носителем всех органич. свойств объявляется чувственно невоспринимаемое материальное поле (подобное лейбницевской монаде), остающееся постоянным при всех изменениях организма. Целое (целостность) трактуется в X. как высшее филос. понятие, синтезирующее в себе объективное и субъективное; оно провозглашается «последней реальностью универсума». Согласно X., высшая конкретная форма органич. целостности – человеч. личность. Придавая мистич. характер «фактору целостности», X. считает его непознаваемым. Идеи X. развивали А. Мейер-Абих (Германия), А. Леман (Франция). В совр. зап. лит-ре термин «X.» иногда используется для обозначения принципа целостности.

(Богомолов А. С., Идея развития в бурж. философии 19 и 20 вв., М., 1962; Кремянский В. И., Структурные уровни живой материи, М., 1969.).

ЦЕЛОСТНОСТЬ, обобщённая характеристика объектов, обладающих сложной внутр. структурой (напр., общество, личность, биологическая популяция, клетка). Понятие «Ц.» выражает интегрированность, самодостаточность, автономность этих объектов, их противопоставленность окружению, связанную с их внутр. активностью; оно характеризует их качеств. своеобразие, обусловленное присущими им специфич. закономерностями функционирования и развития. Иногда Ц. называют и сам объект, обладающий такими свойствами, – в этом случае понятие «Ц.» употребляется как синоним понятия «целое». Указанные характеристики следует понимать не в абсолютном, а в относит. смысле, поскольку сам объект обладает множеством связей со средой, существует лишь в единстве с ней; кроме того, представления о Ц. к.-л. объекта исторически преходящи, обусловлены предшествующим развитием науч. познания данного объекта. Так, в биологии представление о Ц. отд. организма в нек-рых отношениях оказывается недостаточным, вследствие чего вводится в рассмотрение такая Ц., как биоценоз. Методологич. значение представления о Ц. состоит в указании на необходимость выявления внутр. детерминации свойств целостного объекта и на недостаточность объяснения специфики объекта извне (исходя, напр., из условий окружающей среды). См. также Часть и целое».

Таким образом, возвращаясь к истории возникновения идей и первых опытов построения коммунистических формаций, к научно-политическому видению Марксом и Энгельсом коммунистического общества и учитывая отсутствие в тот период необходимых научных знаний о человеке и обществе, о живой природе (см. «Диалектику природы» Энгельса) хорошо видна теперь необходимость научного переопределения коммунизма и коммунистического общества (на современных научных основаниях). Надо учитывать и верховенство политических целей классиков, их стремление к объединению пролетариев в борьбе за лучшую жизнь (отсюда и «единство и борьба противоположностей» как закон диалектики, см. историю Диалектики Энгельса). Здесь видится целесообразным привести пока лишь предельно краткие, базовые соображения в этом плане, в дополнение к вышеизложенным и на основе авторских системных исследований.

Термин коммунизм отражает совокупную общность социальной формации (общества), образующую ее целостность. Основная, базисная общность определяется общей целевой направленностью всей производственной деятельности, общими высшими целями, составляющими генеральную цель – достижение необходимого могущества общественной формации в окружающем мире. Эта общность, содержащая множество функциональных производственных и прочих систем, образует функциональную целостность общества. Она подкрепляется второй общностью – нравственно-культурной, определяемой нравственно скрепляющими характеристиками народа, едиными знаниями, составляющими мировоззрение и определяющими отношение к обществу, взаимоотношения, и объединяющей этикой в общественной жизни. В качестве третьей, социально и этически скрепляющей общности выступает общая целевая направленность народного потребления, определяемая ограниченными потребностями человеческого организма и общей, общественной целесообразностью оптимизации потребления с целями укрепления здоровья, продления деятельной жизни и общественно полезного развития жизнедеятельности, – которое стимулируется на основе социально справедливых правил.

Эти основные общности дополняются специализированными творческими и культурными объединениями, союзами, клубами, группами, – действующими в общественно целесообразных направлениях развивающих основные общности. Совокупная целостность общества устанавливается, укрепляется и развивается посредством всеобщего научно-исторического образования народа и просветительских организаций, на основе достигнутого уровня самопознания и адекватной организующей деятельности государства, – как комплекса управления общественным воспроизводством и развитием.

В связи с изменением целевой направленности производства (относительно капиталистического) оно становится принципиально общественным, с преобразованием коммерческой (по сути) собственности на средства производства в функциональную собственность (по общественным целям). Эксплуатация (в переводе с фр. – использование) становится гуманной и общественно целесообразной (по нормам безопасности, эргономики и пр.). Человек используется не как товар на «рынке труда», а как особо ценная для общества структурно-функциональная Единица, наиболее эффективно и с периодическим повышением ее функциональной ценности.

Целостность является основополагающей характеристикой системы. Целостность человеческого общества специфична, она является не только функциональной, но и дискретной в своем действии (во времени и пространстве общества), с сохранением ее в информационном плане, в общественном сознании. Классики коммунизма интуитивно видели системность в обществе будущего, но не могли научно объяснить образование ее и выстраивать политическую экономию исходя из системной организованности общества, – отсутствовали необходимые знания, не было и понятия целостности, научного понимания системы (в этом плане примечателен спор Энгельса с Дюрингом о сущности системы, – см. «Анти-Дюринг»).

В научном переопределении и развитии идейно-политических понятий коммунизма и социализма, следует использовать и научно-философское понятие социоцентризма, противоположное по значению антропоцентризму. Новая философская энциклопедия указывает, например:

«В социальном познании антропоцентризм противоположен социоцентризму, или социологизму. В концепциях антропоцентристского направления подчеркивается самостоятельность индивида как субъекта свободного выбора и ответственного поступка. В политике принцип антропоцентризма реализован в либерализме, признающем приоритет интересов личности перед интересами любых сообществ и неотчуждаемость ее естественных прав».

Надо рекомендовать полное чтение этой статьи, совместно с другими – о коммунизме, социализме и прочими [110—113].

Социоцентризм можно понимать как такую организованность социума (общества), когда его свойства являются источником всей целевой жизнедеятельности и ее конечной, высшей целью, – при определенном целеполагании со стороны государства как комплекса управления общественным воспроизводством и развитием. Возникающий таким образом функционально множественный системный контур образует множественные положительные обратные связи, обеспечивающие прогресс в развитии жизнедеятельных свойств общества, его могущества в окружающем мире.

Социоцентризм такого значения как раз и действовал в Советском Союзе, – под покровом формальной марксистко-ленинской пропаганды и с политическим блокированием его научного развития, – думается, невидимо для партийного ЦК ввиду отсутствия действительно научных, системных обществоведческих знаний у правящей партии и, конечно, у ведущих экономистов – «архитекторов перестройки». Поэтому не «коммунизм», а общественно рациональная, фундаментально-адекватная система была разрушена невежественными политиками и «ведущими социальными архитекторами». В этом плане надо вновь обратить внимание на друга Е. Гайдара – Я. К`орная, на его политический удар по социалистической системе и коммунизму – [19].

В рассмотренном выше плане полезно ознакомиться с одним из первых опытов научного проектирования социализма в Германии начала 20 века по уникальной книге Карла Баллода [114], в предисловии к которой указаны особенности российского социалистического строительства. Его реальный ход, достижения и провалы, великие победы и развитие политической экономии социализма изложены в недавней коллективной монографии российских ученых [115] и в серии книг ведущих экономистов [116—120]. Отдельного внимания заслуживает книга ведущего специалиста Госплана [121], в которой изложен научный, информационный взгляд автора на опыт использования капиталистической и социалистической парадигм развития, и на опыт планирования.

Важными, основополагающими категориями для человеческого общества являются также, – соответственно приведенным выше, Цель и Ценность. Поскольку они имеют системный характер, то для начального ознакомления с их толкованием лучше использовать системно ориентированный словарь Д. М. Гвишиани и Н. И. Лапина [122]. В части Ценности надо рекомендовать и предыдущие статьи автора [17; 18]. В отношении Цели, как наиболее понятной из человеческой практики категории, здесь имеет смысл кратко пояснить формирование общественных (общих для страны) целей. Надо сказать, что человеческое общество всегда имело, имеет и будет иметь (полагать, ставить и выполнять) определенные цели, как функционально-логические последовательности созидания средств, обеспечивающих высшие цели-средства, составляющие объективно необходимое всестороннее могущество общества (страны) в окружающем мире, во взаимодействиях с мировым сообществом. Указанный словарь объясняет Цель, среди прочих фраз, таким образом:

«В крупномасштабной коллективной деятельности, отличительной особенностью к-рой является разделение общей Ц. на ряд составляющих (предцелей, – А.В), обычно применяется т. наз. „дерево Ц.“, позволяющее системно представить порядок движения к конечной Ц., учесть необходимое количество задач, требующих решения на пути к ее достижению (используется в сложных программах, в сетевых графиках и т.д.). Понимание природы Ц., формирующихся в трудовых коллективах, имеет важное значение для выбора способов и направленности управляющих воздействий (Управление социальное)».

Из статьи «Ценности социальные» здесь имеет смысл привести такие фразы:

«В социологии Ц. рассматриваются гл. обр. в функции социально-нормативных регуляторов общественной жизни и поведения людей, <…> Именно нормативная функция Ц. делает их специальным предметом социологич. исследования <…> Ц. с. – фундаментальные нормы, обеспечивающие целостность социальных систем в силу того, что в них выражается особая значимость определенных материальных м духовных благ для существования и развития данных систем. <…> В процессе становления и развития социалистического об-ва формируется его ценностно-нормативная система, к-рая отражает результаты реального взаимодействия идеалов и интересов всех социальных слоев и групп об-ва. В качестве высших Ц. здесь выступают социально-политические и нравственные принципы, разделяемые большинством трудящихся, общечеловеческие идеалы, а также общенародные цели и осн. средства их достижения. К числу таких Ц. относятся, напр., мир, социальная справедливость, человеческое достоинство, коммунистическая нравственность, пролетарская солидарность, гражданский долг, Ц. материального благополучия и богатства духовной жизни (см. также Сознание нормативное)».

Сразу надо сказать, что с современных научных позиций видится – не просто коммунистическая, а общественно целесообразная, полезная; не пролетарская, а гражданская; не духовной, а творческой. Понятие «Сознание нормативное», как и многие прочие в указанном словаре, видится также общественно важным (фундаментальным) и актуальным, но рассмотрим его несколько ниже.

Вернемся к статье В. Е. Чабанова. В предисловии он говорит: «… способна ли экономика, управляемая виртуальными условностями (деньгами, – А.В.), быть естественной и не противоречить здравому смыслу? Может ли она соответствовать фундаментальным законам природы?».