Текст книги "Тень души 2"

Ведь северянам не хватает не только времени – здесь на каждом шагу ощущается жёсткий лимит буквально всего. От этого и жестокая северная расчётливость – здесь каждая зима подобна смерти. Буквально. Хель – ад викингов, где вечно царит лютая стужа.

От того мёртвым нет доли добычи. Поэтому нет в фиордах мира, и так беспощадны схватки. Потому просто приходится уносить стариков в лес умирать, чтобы могли выжить те, у кого есть шансы.

Я учился считать минуты, рассчитывать силы, дыхание. Как скупец, взвешивал и отмерял слова. Никакой разудалой лихости, ни одного лишнего движения, эмоции. Флегма викинга вовсе не тупое равнодушие. Ему необходимо сохранять запас сил духа для яростного рывка и быть готовым к нему каждую минуту – во фиордах нет мира, нет друзей.

Однажды я пришёл к Хэлтору и на поляне возле его дома увидел странную конструкцию: низкую скамью, рядом врытую лесину, раздвоенную сверху, а на рогатке лежала длинная жердь.

– Ты же скучаешь по веслу драккара, викинг? – спросил мастер без улыбки. – Такие штуки помогали нам не раскиснуть долгие зимы в обители братства.

Мы «гребли» этой жердью и пели длинные, размеренные, жутковатые песни викингов. Мне чудился рёв рогов и грохот барабанов. Я чувствовал на лице солёный ветер, в небесах загорались зарницы валькирий. И земля пропадала, нас качали высокие волны…

– Отец мой дал мне топор…

Мама вручила дубовый щит…

Ярл вложил в мои руки весло…

Богатство и слава меня заждались…

Меня попросту уносило! Я понимал, что это просто психологический настрой, метод перехода в другое состояние сознания. Но, как в древнеславянской учебке, мне не нужно было что-то понимать. Меня просто уносило!

И сразу же, в этом состоянии, мы начинали поединок. Мы могли убить друг друга и… поэтому убить друг друга не могли. Жестокая северная расчётливость в эти мгновенья никуда не пропадала, напротив, руководила духом, разумом и волей, становилась моей сутью. Единственное, я не сдерживал Тёму, мы веселились в схватках от души!

Здорово получить такого спарринг-партнёра! Хэлтор не уступает мне в скорости и гораздо опытнее, но и я полностью «осознал» Сверра, перенёс всё, что наработал в прошлой миссии, на уровень мышечной памяти и к тому же многому учился у мастера. За две недели я смог обыграть его в шахматы.

Ничего особенно удивительного, у меня ведь на разум приходится целых два таланта. И не такая это трудная задача, обыграть Хэлтора. Эйрин вон у него регулярно выигрывает.

Если что я сам опух, когда увидел это первый раз. Она же у меня такая дурочка! То есть э… ну, такая простецкая. Вот поудивлялся, пока не надоело, и стал смотреть на неё другими глазами. Эта наивность по два раза за партию может спросить, как ходит лошадь! И потом растерянно добавить:

– Ой! Тогда тебе, кажется, мат.

Угораздило бедняжку родиться с этаким умищем девчонкой у викингов! Неудивительно, что считают её идиоткой. Не была б такой милой простотой, могли и на костёр отправить. Хотя это из другой варварской эпохи.

А сейчас вокруг викинги, быстрее принесут в жертву Вотану – повесят на священном дереве или голову проломят на жертвенном камне – вороны, священные птицы, обожают мозги. Особенно такие умные.

Вот люди сейчас больше ценят силу, неутомимость, боевую ярость. И не так они просты, как и говорили волхвы. Взять, например, знаменитых берсерков. Оказывается, это воины, посвятившие себя Вотану и Тору, обоим сразу.

И берсерки бывают не только берсерки. Собственно, берсерки – беры, одержимы духом медведя. А есть ещё ульфинары – волки. И скинфелькингеры – вепри богини Фреи. Они являются ударной силой, гвардией конунгов. У простых ярлов они не задерживаются, уходят и собирают свои шайки.

И фиг же их всех знает, какое отношение они имеют к нашим родным тотемным воинам. Хоть рысей среди них нет – уже облегчение.

Хэлтор действительно принялся учить меня рунам. Я довольно быстро усвоил их значение и принялся пытаться интерпретировать. И просто обратил внимание на то, что лежало перед глазами. Викинги Орма убили отца Хэлтора, и Орм приказал надеть его голову на шест. Хэлтор мог остаться в обители, но зачем-то вернулся. Помочь брату? Только не викинг, тем более не йомс-викинг.

Хэлтор не может сам отомстить Орму и нанять никого не может. Ждёт, что наймут его исполнить Орма? Я прямо спросил мастера, и тот честно ответил:

– Догадался! Сам! Ну, слава всем богам, ты не так непроходимо туп, как казался!

Ну, характеры у северных колдунов ещё пакостнее, чем у их коллег в других широтах.

– Но зачем тебе я? Отец мой, ярл Гуннар не станет тебя нанимать… тем более я как бы умер…

– Зачем тебе спрашивать меня? – холодно ответил Хэлтор. – Спроси богов – раскинь руны. И готовься к бою!

Из того же вороха шкур он вытащил два меча. На полянке у дома я повторял за ним движения. Сам втыкал в землю жерди, повязывал тряпочки и с завязанными глазами повторял за мастером, срубая палки. Сам делал себе манекены и разбивал их в щепки. Собрал всё, что в доме было острого, и вслепую загонял во врытое бревно с разворота, с колена, в падении…

А во второй половине каждого дня я рубил дрова и возил воду, перемежая тренировками. Наращивал нагрузки с жестокой северной расчётливостью. Ведь вечером после всего меня в сарае на соломе ждала Эйрин, как награда богов за ещё один бесконечный день…

Глава 17

Не, вообще-то, Эйрин меня не ждала. Это я её ждал, и приходила она далеко не каждый день. Живёт же девочка далековато, даже на лошади рысью два часа пути, да обратно столько же. И не станет северная девчонка ради развлечений гонять лошадку рысью.

Вот и получалось у меня через день, а то и по два вечера подряд посвящать тренировке духа. Два таланта духа – это, оказывается, просто дофигища! За час медитации силы после изнурительных тренировок полностью восстанавливались, и сил как будто прибавлялось. Я стал ощущать положение предметов и, кажется, даже немного на них влиять.

И два таланта разума тоже очень много. В шахматах наступил стратегический перелом. Сначала я совсем перестал перехаживать, потом Хэлтор сам всё чаще стал брать ход назад, и, наконец, понял, что просто не может у меня выиграть.

Тогда мы в перерывах между тренировками со всем прилежанием налегли на кости… то есть на руны и немного кости. Мастер говорил:

– В жизни, как в игре, тебе выпадают тысячи вариантов, но все они сводятся всего лишь к двум – ты выигрываешь или проигрываешь. Судьба справедлива, выигрышей посылает примерно равное с проигрышами количество. Нужно просто научиться проигрывать в малозначительном, чтобы выигрывать в важном. А для этого, прежде всего, необходимо понимать, что для тебя важное, а что нет.

У тралса не может быть ничего своего, поэтому Хэлтор занял мне сто датских серебряных крон – не всегда же я буду тралсом. В полном соответствии с его наставлениями я их в упорной борьбе все проиграл в первый же день. Он сказал, что, когда снимет с меня ошейник, наденет обратно, если я не верну ему долг.

На другой день Хэлтор снова занял мне сто серебряных датских крон, и я опять их все ему проиграл. Он сказал, что, как только снимет с меня ошейник, просто сразу наденет обратно, и буду его носить, пока не отработаю долг.

На третий день мы как всегда для начала размялись, потом позанимались на колдовском симуляторе драккара и немного подрались. Вернулись в дом, сели за стол. Колдун занял мне те же самые сто датских серебряных крон, и мы принялись трясти рожком с костями.

Мне опять не везло. Я проиграл половину и подумывал уже, что колдун скажет на этот раз. Однако он ничего сказать не успел, так как кто-то принялся громко стучать в дверь. Я открыл, на пороге обнаружился очень взволнованный и запыхавшийся Акке и выпалил, что мастера Хэлтора со всем почтением просят явиться на поселковый тинг.

Колдун не спеша собрал монеты со стола, нашёл в ворохе шкур на топчане наши мечи, из-под топчана вытащил для них ножны. Велел мне вложить мечи и вот так в ножнах нести за ним. Я их положил на плечо, и мы вышли из дома. Акке сразу убежал сказать, что мастер уже идёт. Ну, он и правда пошёл, а я за ним следом.

По лесу шли в молчании. Я уже без подсказок персонажа сам понимал, что на рутинное толковище Хэлтора бы не позвали. Он не член общины – не приносил клятвы, не испрашивал разрешения построить в посёлке дом. Для того и построил избушку в лесу поблизости, чтобы не связывать себя с общиной обязательствами. А не остался в доме брата на положении гостя потому, что тогда бы он признал Агвида старшим в роду и должен был ему подчиняться.

С мечами тоже всё ясно. На тинг приглашают только свободных людей высоких земель, кто может носить оружие. В смысле ходить с оружием, носить мечи в ножнах за хозяином могут и тралсы, а если я прилюдно выну меч – это бунт, сразу попытаются меня грохнуть.

Свободному человеку явиться на тинг без оружия, значит проявить неуважение. А вот то, что Хэлтор решил взять два меча, уже весьма интересно. Почему-то кажется мне, что бондэры позвали йомс-викинга не ради мудрого совета. И второй меч он прихватил явно не для брата – свой должен иметь.

Хэлтор шёл упругим шагом, и вскоре мы вышли из лесу, миновали луг и направились на поселковую площадь. Застали там человек сто народу. Все мужики были при оружии, часть женщин тоже вооружились. Я заметил Герду с мечом на поясе и Эйрин.

Перед Хэлтором почтительно расступались, лица собравшихся были суровы. В центре площади стоял старейшина Ингемар, высокий, седой и белобородый дед в кафтане и с боевым топором за спиной, а рядом с ним пацанёнок лет одиннадцати, одет в рубашку и штаны, босой, мордашка в грязи и разводы от слёз на щеках.

Хэлтор остановился от них в двух шагах и проговорил:

– Приветствую, старейшина Ингемар, – он обернулся к народу. – Приветствую, земляки.

– И тебе привет, мастер Хэлтор! – прогудел дед и сразу перешёл к делу. – Сегодня прибежал маленький Варди, сын Андерса пахаря. Он рассказал, что на их хутор напали злые люди. Ему удалось убежать, но он видел, как отца его убили мечом. Сколько всего злодеев, мальчик не знает, говорит, много. Скорей всего, всех на хуторе убили…

Ингемар взял паузу и глухо добавил:

– Мальчик сказал, что видел двоих или троих в волчьих шкурах.

Старейшина набрал воздуха и загудел далее:

– Это ульфинары собрали шайку объявленных вне закона викингов. Они не уйдут, засядут на хуторе и станут грабить округу. Наш тинг решил их уничтожить. Завтра утром туда пойдут все, кто способен носить оружие. Пошли бы прямо сейчас, да многие рыбаки в море.

Ингемар выразительно воззрился на Хэлтора. Он криво улыбнулся и уточнил ровным тоном:

– Вы хотите, чтобы я пошёл с вами?

– Мы понимаем, что ты ничего нам не должен, – глухо проговорил Ингемар и явно через силу добавил. – Мы заплатим целых сто датских серебряных крон.

– Триста, – сказал Хэлтор и задушевно пояснил. – Я знаю, что у вас всех сейчас припасено всего, примерно, триста, только потому и не требую больше.

– Но уничтожить злодеев пойдут даже наши женщины! – возвысил голос старейшина, подняв руку с растопыренными пальцами, словно предлагая кому-то на небесах воображаемый кубок. – Жена твоего брата Герда! Даже твоя племянница Эйрин изъявила желание идти с нами! Хотя она тоже не принадлежит к общине!

Ингемар постоял с поднятой рукой, как статуя Свободы, у которой стырили факел на металл, потом опустил глаза на Хэлтора и выговорил с болью:

– Сто пятьдесят датских серебряных крон!

– Триста, – спокойно сказал колдун. – Я тоже пойду не один, – он обернулся ко мне. – Подойди-ка. Голову наклони…

Он снял с меня ошейник и торжественно проговорил:

– Отныне ты свободен! Твоё имя Талэк – игра Тора! И я прошу тебя пойти со мной уничтожить злодеев!

– Я пойду, мастер, – сказал я.

Ну, а куда б я делся, когда к волкам в пасть собралась Эйрин!

– Э… – задумчиво прогудел старейшина. – Может, двести пятьдесят? – он загудел со всей силой убеждения. – Это очень хорошие деньги! Целых двести пятьдесят настоящих датских серебряных крон!

– Ну и кому из нас ты хочешь заплатить на целых пятьдесят настоящих датских серебряных крон меньше? – участливо уточнил мастер. – Талэку, сыну ярла? Или, может быть, мне, йомс-викингу?

Почтеннейший Ингемар трагически вздохнул и, разведя руками, обратился к народу:

– Вы слышали – я сделал всё, что мог!

В толпе неопределённо заворчали. И послышались одинокие аплодисменты! Я удивлённо обернулся… ну, конечно, хлопала Эйрин. Девушка восторженно воскликнула:

– Ингемар! Ты был великолепен! Давай ещё!

Судя по плотной тишине, реплику оценили только я и Тёма. Старейшина до пояса поклонился публике, то есть народу, и громко объявил:

– Завтра на рассвете собираемся здесь. Все чтоб пришли с оружием и монеты все тащите! Я знаю, у кого сколько, чтоб мне без увёрток!

Народ принялся расходиться. Ингемар суховато проговорил Хэлтору:

– Завтра перед делом рассчитаемся.

– Договорились, – сказал мастер.

Пацанёнок с хутора всё время церемонии простоял с открытым ртом и вытаращив глазёнки на дядю злого и страшного колдуна. Старейшина взял его за руку и неспешно повёл с площади. Малыш брёл, запинаясь и часто оглядываясь на Хэлтора.

Я снял с плеча мечи и сказал мастеру:

– Коли я свободен, на, сам таскай свои железки.

– Но ты же должен мне триста монет! – возразил он. – Имей хоть немного почтения к старшим!

– Один всё равно забирай, – проворчал я упрямо. – Я тебе больше не тралс.

Эйрин с Гердой подошли к нам, и девушка весело сказала:

– Ой, не ссорьтесь! Пойдёмте лучше домой, уже обед скоро!

* * *

Эйрин, как всегда, смотрела на мир с излишним оптимизмом, обеда пришлось подождать. Сама же с Гердой пошла на собрание вместо того, чтобы заняться действительно важным делом! К счастью мешочек с рунами у Хэлтора постоянно с собой, вот и маялись этим мракобесием в его конурке около часа.

Особых переживаний за исход завтрашней экспедиции я не испытывал, меня волновали другие вопросы. Сколько уже здесь Дениска без меня? К гадалке не ходи, он точно не бездельничал. Его сила в разуме, но… он может посчитать, что и так самый умный, будет подтягивать дух и волю…

Не, ожидать от него такой простой ошибки не стоит. В боевой части ему со мной быстро не сравняться. А если и не станет он развивать разум, в любом случае в интригах и подлости мне с ним тягаться трудно. Остаётся только надежда, что в прямой схватке он меня перемудрить не сможет.

Вроде бы, можно быть уверенным, что после такого предательства учить его никто из волхвов не станет. Но я-то знаю, что этот деятель к кому угодно пролезет. А как пролезет к князю, что тогда? Да этот хмырь и в князи со временем пролезет, если его не остановить!

Не, как всё просто казалось в той реальности! Как хорошо жить на свете без мозгов! Слабоумие и отвага – это счастье, а кто умножает мудрость, тот портит себе всё удовольствие от жизни. Сплошные неопределённости, вот и выпадает в каждом наборе «Гжагль» или «Распятый» – руна, похожая на русскую «Ж». В самом общем смысле – распутье…

В двери постучали, я как молодой встал открывать. Пришли целой делегацией Эйрин и Акке с братишками, принесли кастрюли, чашки, ложки. Малыши поставили чашки и ложки на стол и сразу побежали к мамке, а Эйрин с Акке принялись разливать похлёбку.

Ну как же! Йомс-викингу невозможно есть за одним столом с тралсами. То есть с настоящими тралсами, которые навсегда рабы. Да он и со мной, когда я считался тралсом, кажется, не ел. А мне уже всё равно, главное, чтобы с Эйрин.

Хотя зачем куда-то бегать? С невозмутимой рожей попросил её составить компанию. Она вопросительно посмотрела на Хэлтора, и, когда тот едва заметно кивнул, радостно согласилась. Акке счёл, что это и его касается, и тоже радостно её поддержал.

Обедали практически как всегда, чинно и без лишних разговоров. Только Эйрин изо всех сил старалась не улыбаться с Акке, такой он сидел важный, с полным осознанием оказанной ему чести кушать за одним столом с викингами.

За ягодным морсом Акке попросил у дяди Хэлтора разрешения говорить. Тот благосклонно кивнул, и парень начал с того, что вот прям сейчас принесёт мои сапоги и кафтан, только…

– Понимаешь, у нас самих вода для полива закончилась! – печально вздохнул он. – Может, привезём? Мама тебе непременно заплатит!

Я вдруг понял, что совершенно не представляю себе, чем заниматься до вечера. Кивнул мальчишке и сказал:

– Привезём.

Эйрин принялась собирать посуду, Хэлтор погрузился в размышления, а я с Акке отправился к сараю. Выкатил тележку, поставил пустые бочки и пошагал к воротам. Пацан их предупредительно распахнул и сразу за нами с тележкой закрыл. Вышел из калитки, я посадил его на плечи, побежали.

Как и не случилось ничего до обеда! Наверное, мне будет этого не хватать… ну, после игры можно будет подрабатывать рикшей. Есть в Москве рикши? В любом случае я со своим экзоскелетом буду вне конкуренции.

Дальше всё покатилось по привычной схеме. На бегу работал с силами духа. Таскал воду из пруда в бочки – тренировал координацию и ловкость. В перерывах разминался и устроил между рейсами тренировку. Только полные бочки с телеги снимали тралсы скорняки без меня – Акке сказал, что это всегда было их обязанностью.

А вечером притащил я телегу, тралсы сгрузили бочки. Подошла Герда, взялась за оглобли и весело сказала Акке:

– Побежали встречать папку?

Я с каменным покер-фэйс смотрел им вслед. Ну, кто ещё встречал Агвида с моря до меня? И так же будет после…

Пришло понимание, что скоро я отсюда уйду. Пора идти дальше…

А как же Эйрин?! Не, как вовремя я об этом подумал! Закололо в груди…

Так, с этим нужно что-то делать. Я направился в сарай. Медитировать…

Акке позвал ужинать. Чуть было не пошёл в горницу, спохватился почти у порога. Ужин в каморку Хэлтора принесла Герда со своими мальчишками. Накрыли, пожелали приятного аппетита и ушли. Поели молча.

Хэлтор предложил располагаться на ночь, но я сказал, что привык в сарае – не выношу храпа. В сарае снова уселся на колени думать о жизни, ни о чём не думая. А если по правде, ждать, пока тралсы почистят рыбу, да спать уйдут.

Наконец, пришла Эйрин. Мы были друг с другом особенно нежны. Я думал, что нужно как-то прощаться, и не находил слов. Всё-таки решился заговорить:

– Милая… – получилось хрипло и глупо.

Она приложила к моим губам пальчик и страстно прошептала:

– Молчи! Не мешай мне верить, что это с нами навсегда!

* * *

Проснулся до рассвета. Эйрин уже ушла…

Размялся, облился у колодца и потопал в каморку Хэлтора. Тот тоже уже проснулся. Сразу за мной зашли Эйрин с корзиной и Акке с моими сапогами и кафтаном. Вместе позавтракали тем, что нашлось в корзинке.

Я обулся, надел кафтан. Хэлтор протянул мне меч в ножнах. Я вынул клинок, положил на плечо, а ножны на стол. Свои ножны мастер подвязал на поясе.

– Идём, – сказал он.

Во дворе нас ждали Агвид в рогатом шлеме, в кольчуге и с боевым топором и Герда в простом шлеме, в нагруднике поверх платья, с коротким мечом на поясе и с копьем в руке. Рядом стояли братики Акке.

Эйрин подошла к Герде и взяла у неё копьё. Агвид молча направился к воротам, мы без слов пошли за ним. Вышли на улицу посёлка. Северное небо светлело. Из ворот домов в молчании выходили вооружённые бондэры. Их провожали ребятишки с серьёзными мордашками. Акке с братишками шли за нами до площади.

Мы подошли к Ингемару и поприветствовали старейшину. Встали рядом. К нему подходили бондэры, тоже здоровались и протягивали ладони с монетами. Тот их пересчитывал и высыпал в кошель. Постояли так с четверть часа, наконец, Ингемар протянул кошель Хэлтору со словами:

– Ровно триста датских серебряных крон, Один свидетель.

Он взял кошель и без слов подвязал на пояс.

– Идём! – звучно прогудел Ингемар и направился с площади.

Хэлтор и я пошли за ним следом. За нами Агвид, Герда и Эйрин. Народ расступался перед нами и присоединялся к колонне.

Прошли посёлок, Ингемар вышел на местную узкую дорогу или широкую тропу. Уже хорошо, что пойдём не через лес. Да и нет смысла таиться такой компанией – набралось, примерно, сотня.

Высокий белобородый дед в рогатом шлеме, в кольчуге, с боевым топором за спиной и кинжалом на поясе уверенно топал сапогами по пыльной дороге. Его воинство тоже перешло на походный шаг. Молодой голос затянул:

«Я родился под северным небом.

И Один взглянул на меня».

Мужские и женские голоса подхватили песню:

«В море ловили мы рыбу и сеяли хлеб на камнях.

И Один забыл про меня.

Пришла к нам беда, и я с боевым топором иду умирать.

Под северным небом!

Один, взгляни на меня»!

Не, разумеется, у бондэров свои песни, не как у викингов. Правда, мотивы те же. Но со своими песнями сейчас лучше не лезть. Люди серьёзно настроены, на самом деле думают, что идут на смертельную битву с лютым врагом, а не наняли меня и Хэлтора, чтобы мы за их деньги решили их проблемы.

Пусть думают, что их ждёт битва. Всё равно мы взяли их деньги и должны решить их проблемы. Просто не нужно об этом говорить. Говорить сейчас, вообще, ни о чём не нужно. И думать ни о чём не нужно…

Дорожка изгибалась через лес, прошла по берегу озерца. Мы поднялись на пологий холмик, спустились. Примерно через два часа пошли мимо луга, пашни, и в отдалении разглядели домишки.

Нас встречали. Впереди на дороге стояли человек двадцать. Ингемар остановился, снял со спины топор и скомандовал:

– Стройся!

Народ шустро разобрался в две шеренги. Только Эйрин слова старейшины, как будто не касались – встала рядом со мной.

Ингемар неспешно пошёл к противнику, строй двинулся за ним. В двадцати шагах старейшина остановился. Я хорошо рассмотрел врагов – в центре четверо в волчьих шкурах…

Четверо ульфинаров, Карл!

Ну и два десятка «простых» викингов. Однозначный трындец бондэрам, даже если бы их припёрлось втрое больше. Но без нас.

Один из «волкоголовых» вышел вперёд и насмешливо заговорил:

– Местные говноеды притащили нам своё оружие и баб! Как мило!

Он захохотал и продолжил издевательским тоном:

– На ваше счастье мне сегодня лень вас убивать – мяса обожрался! Бросайте свои железки и уматывайте! А девки пусть сразу раздеваются и ложатся на траву!

Я вопросительно взглянул на Хэлтора, тот коротко кивнул с каменной физиономией. Мы обошли Ингемара. Хэлтор задержался, а я с мечом на плече прошёл на середину разделяющего два войска пространства.

– Тебе чего?! – заржал ульфинар. – Или ты девка?

– Иди сюда, шелудивая тварь, – сказал я ровным тоном. – Мне как раз не хватало в сортире коврика.

Он вытащил из-за спины два коротких меча и вальяжно пошёл ко мне. Когда нас разделяло пять шагов, внезапно ускорился. Его приятели тоже пришли в движение – я это просто ощутил. Первый, сместившись в сторону, атаковал меня чуть с боку длинным колющим выпадом.

А со стороны низкого солнца, оттуда, куда я должен был отступить, уклоняясь, ко мне ринулись два его приятеля. Я и отступил, только неожиданно для противника с выпадом. Первого я оставил Хэлтору – он тоже не собирался стоять на месте.

Первый кинулся на меня добивать и попал под рубящий удар мастера. На мой меч напоролся брюхом один из внезапно напавших волков. Я рванул его за ворот на себя, прикрывшись от мечей его приятеля. Тому я врезал сапогом прямой в печень.

Его выгнуло болью, он ещё падал в пыль, а я переключаюсь на четвёртого. Он позади меня, уже замахнулся мечом и бьёт – я это просто чувствую. Шаг в сторону, меч начинает разгон… оборот…

Волк валится с копьём в спине. И кто у нас такой шустрый? Ну, конечно! Злое и очень решительное личико Эйрин. И хохот Тёмы на всё сознание!

Однако сейчас немножко не до воспитательных бесед. Это и вправду весело – мы втроём против двадцати викингов!

– Ха-ха-ха!

Атакуем в паре я и Хэлтор – мы хорошо друг друга понимаем. Он нападает, я прикрываю – меч мастера пробивает викингу грудь, мой клинок крылышком мотылька отсекает руку с топором…

Эйрин пытается вытащить копьё из спины поверженного ульфинара. Дёргает, но без успеха. Ну, хоть чем-то занята…

– Ха-ха-ха!

А хороший какой топорик! Подхватываю на лету за рукоять левой рукой и в развороте отправляю прямо в рожу с раззявленной пастью. Викинг с занесённым мечом рухнул в траву…

– Ха-ха-ха! – ну, правда, прикольно получилось.

Так, моя очередь водить. Атакую со своей стороны, прикрывает Хэлтор. Ещё двое валятся на траву, один, хлеща кровью из горла, другой пытается затолкать обратно в брюхо кишки.

Ой, ну, умора!

– Ха-ха-ха!

Хэлтор немного сменил направление атаки, чувствую изменения в расстановке – прибавилось фигур. Уклоняюсь от колющего удара мечом, и на плечо викинга обрушивается боевой топор. А вот и старина Ингемар! Ай да дедушка!

– Ха-ха-ха!

А вот и Агвид с Гердой. Только это уже не смешно – противник попался им явно не по силам. Извини, Хэлтор, дальше без меня, если что все претензии к родне. Еле успеваю на помощь Герде, отвожу рубящий удар. Агвид не оплошал, рубанул гаду по шее топором…

Упс! А… где враги? Уже всё что ли?!

Кругом только бондэры. Ну и Эйрин всё ещё дёргает своё копьё.

– Вперёд! Обыщем хутор! Никто не должен уйти! – как рог викинга взревел Ингемар.

Я подошёл к Эйрин, взялся за древко и выдернул одним рывком.

– Вот где ты раньше был?! – зло воскликнула девушка. – Мог помочь?!

Подошёл Хэлтор, вытирает окровавленное лезвие пучком травы. Сварливо проворчал:

– Меч вытри! Не своё, так и не жалко?

Я нагнулся и сорвал пучок травки. Хэлтор заворчал добродушнее:

– Ну, мы свои кроны отработали, пошли домой.