Текст книги "Тень души 2"

– Гхм-гхм! – закашлялся боярин Ерох и принялся наливать в чаши ещё вина. – Ну, нихрена у вас дела!

– От того важного человека из соседнего племени ко мне приходил гонец, – продолжил Глыба, хлебнув вина. – Я ему сказал, что Горыня погиб, и назначил встречу у тебя через десять дней. Вот Денисий считает, что гонец тот служит злым колдунам. Что они как-то подговорили князя Ивана послать против меня конницу, а человека, кому я назначил встречу, попытаются убить в Сколе.

Дед шумно приложился к чаше и снова принялся наливать, пояснив Глыбе:

– Надо успеть хоть напиться напоследок.

Глыба удивлённо задрал брови, и Ерох развил мысль:

– Ну, как твои колдуны будут искать того человека в городе? Да и незачем, когда известно, где ты назначил встречу. Он подождёт прихода каравана и пойдёт ко мне. И колдуны тоже. А в таких делах принято убивать всех, кто будет в доме.

– А что же делать? – растерялся Глыба.

– Пить! – уверенно заявил Ероха и, сбавив тон, развил идею. – Только одним пить скучно. Давай позовём на пир дружинников? Особенно твоих лесных приятелей…

* * *

Простую пьянку решили не устраивать, тем более повод лежал на поверхности. Послал боярин Ерох собственного внучка, какой из множества внуков оказался под рукой и был не очень занят, к Эрику, воеводе городской дружины, пригласить его и дружинников, кто знал Горыню, почтить память великого вождя и воина.

Поминальный пир устраивал Ероха на правах старшего родича, а что поминался воин, объясняло то, что баб, начиная с самой княгини Ольги, не звали. И это внушало уверенность, что явятся все приглашённые. Весомым плюсом являлось и то, что поминать воина принято при оружии – нужно просто чем-то отдавать салют павшему или, как в данном случае, его представителю.

Действительно пришли Эрик, зять его Бова, все тотемные, кто был в городе и имел отношение к дружине, и многие викинги, кто знали Глыбу. Решением Ероха слуги выставили всё вино и выкатили весь мёд и пиво, что были в доме. На кухню мобилизовали дополнительных помощников, на всех сковородках что-то жарилось и во всех кастрюлях варилось.

В большом зале на стол постоянно подавали новые блюда, ставили полные сосуды и своевременно уносились пустые кувшины и тарелки. Группа музыкально одарённых слуг стояли у стеночки в нарядных рубахах и без перерыва играли на рожках, дудочках и разных трещотках дикарские мотивы развлекательной направленности.

Глыба в очередной раз в новых красках описывал побоище с колдунами и всем желающим демонстрировал покалеченную руку. Денис благодарил всех богов, что Глыба пока не демонстрировал его самого, надеялся, что до этого всё-таки не дойдёт, цедил одну кружечку слабого пива и завидовал Ероху.

Верный своему слову боярин успел напиться ещё с наступлением сумерек, лежал на полу у стеночки и ни о чём не волновался. После наступления темноты к нему в компанию слуги по одному подтаскивали новых не рассчитавших сил бойцов. Денис с нарастающей тревогой считал небоевые потери.

Наконец, уже ночью слуги привели одинокого гостя. Мужик просто спросил Глыбу, и, следуя распоряжению боярина, его сразу провели в зал. Табоня был ниже Глыбы ростом, немного уже в плечах и старше – в русых волосах и бородке виднелась седина, да в углах внимательных глаз собрались морщинки. Он, прищурившись, оглядел собрание – видимо, не ожидал увидеть такое на секретной встрече.

К нему подошёл Глыба и проводил за стол. Когда они вдвоём шли в его сторону, Денис по-новому оценил пластику их движений. Два совершенно непохожих друг на друга мужика, вроде бы, просто шли, ничего специально не изображали. Но Денис увидел общее и понял, что воины-рыси не только проникаются тотемным духом на какое-то время, после каждого воплощения дух меняет их навсегда. С ленивой грацией хищников к нему на задних лапах шли два больших кота.

Глыба усадил нового гостя рядом с Денисом и сказал:

– Это мой помощник Денисий, он в курсе наших дел.

– Табоня, – представился второй большой кот и проворчал. – Поверь, мне тоже жаль Горыню, прими и мои соболезнования. Но нам многое нужно обсудить…

– Обсудим, – пообещал Глыба. – Только подождём ещё кое-кого.

Глыба вернулся на своё место во главе стола, и Денис про себя грустно вздохнул – ему явно поручено охранять гостя. Разговор не складывался. Табоня невозмутимо попивал пиво небольшими глотками и терпеливо ждал, развлекать его к счастью не требовалось…

Послышался неясный шум в коридоре, и в зал головой вперёд влетел паренёк с очередным блюдом. Упал на пол, и Денис увидел кровавое месиво из костей и мозгов на месте его затылка. Гости в большинстве даже не обернулись – подумаешь, холуй упал и что-то уронил, новое принесут.

Сразу за убитым пареньком вошёл детинушка с кастетом на правой руке и с дубиной в левой. Он бросился на ближайшего викинга, что сидел к нему спиной. Благо, его сосед правильно среагировал, попросту локтем засветил товарищу в ухо, и его вовремя смахнуло с лавки. Дубина обрушилась ему на бедро.

Расторопный викинг, вставая, с разворотом рубанул детину топором по шее. Но ведь это был только первый! Следующий весьма упитанный юноша своей дубиной раскроил викингу череп. А за ними всё пребывали габаритные парни с кастетами и дубьём!

Кто-то поднырнул под столом и ударил амбалу по ноге, другой ловко увернулся от топора товарища и попал челюстью под кастет. Денис морщился с досады – противник вломился сюда не наобум.

Враги хорошо представляли себе, кого здесь встретят – толпу пьяных, совершенно не готовых к нападению. И правда, дюжина тел спят у стеночки и два десятка были готовы в ближайшее время к ним присоединиться. А импровизированный ансамбль увлечённо наяривает забойные мотивчики!

К большой удаче для собрания на поминках присутствовали Эрик, что почти не пил, а так же зятёк его Бова. Эрик пришёл только почтить память Горыни, великого вождя и воина, которому полагал себя обязанным жизнью. А Бова хоть хмельного и не чурался, знал меру и очень стеснялся тестя и начальника.

Вот они вдвоём не позволили бугаям разгуляться, прикончили четверых и дали другим гостям время собрать глазки в кучку. В конце-то концов, за столом сидели десять тотемных воинов! Пусть они в пьяном виде никогда не пойдут на тотемное воплощение – это прямой путь в лешаки – тотемные сами по себе неслабые бойцы.

Всё происходило в темпе урагана под весёлые наигрыши местной самодеятельности. В драке наступил перелом, когда ещё не все амбалы ввязались. Последними в зал вошли трое парней средней комплекции с мечами в руках.

Именно их и ждал Денис. Тройку ведунов. Для них все гости скопом даже с бугаями за компанию – вообще не противник. Но у них есть конкретные цели – Горыня и Табоня, на остальных просто плевать.

И всё бы случилось, как было задумано, если бы не Денис. Если бы они хотя бы знали о нём! Деня и Табоня сидели на дальнем конце стола лицом к дверям. Денис, как мог, приготовился к бою – собрал под рукой побольше ножей и вилок. Свой меч положил на стол рукоятью от себя.

Когда вломились амбалы, подпивший Глыба ринулся доказывать, что и с одной левой рукой боец. Табоня тоже вскочил, выхватил меч из ножен на поясе и двинулся в обход стола. Пришлось Денису собрать в горсть ножи и запрыгнуть на стол – отвлекать внимание противника на себя. Он заорал:

– Боже, спаси и помилуй! – чисто для того, чтобы потом зафиксировали чудо.

И успел метнуть в амбалов четыре ножа, когда на арену выперлась тройка волхвов. Он без надежды на успех, только чтобы заставить противника дёргаться, посылал в них ножи и вилки, и они, легко уклоняясь, непредсказуемым зигзагом двигались к Денису и Табоне.

Один явно нацелился на Дениса, второй, вроде бы, идёт к Табоне, а третий у них умный, просто движется, никого лично в виду не имея. Первый начал выпад, колющий удар снизу Денису в живот. Ему по идее надо бы просто спрыгнуть со стола… под удар второго, который уже начал замах.

Деня недаром тренировался, постигая трюки Исая. От удара в живот можно просто повернуться боком и чуть отклониться, но Денис вдобавок резко наклоняется, встаёт на одну руку, а второй хватается за рукоять своего меча. Вражеские удары уходят в пустоту, Деня заканчивает опорный прыжок с прогибом – приземляется на ноги за спинами противников.

А третий, самый умный уже «поймал» Табоню! Воин рысь атакует ближайшего волхва, и Табоне не уйти от продуманного удара из засады!

«Умника» встретил Денис с застывшей улыбочкой на конопатой харе. Дене совершенно ясно, что волхв всё понял, осознал, что попался, что ему уже не успеть. Ведун рвёт себя в отчаянной попытке уклониться…

Меч Дениса пробил его грудь. Одновременно с этим Табоня очень быстрым ударом в живот заколол своего. А нормальные люди ведь так не могут! Он что, в тотемном воплощении?! Хотя почему бы и нет – даже одну кружку пива не допил.

Денис очень вовремя вспомнил о третьем волхве. Тот пытается рубануть мечом Табоню с разворота, и ему на плечо обрушился боевой топор Глыбы. Всё-таки разобрался он в происходящем! Хотя удивляться особенно нечему, Денис ему два дня похода рассказывал о волхвах.

В следующие секунду чавкающие звуки нескольких ударов топорами и мечами слились в одно долгое «чвак», стук падающих тел занял следующую секунду. А потом Глыба сказал:

– Кажется, всё.

– Точно никого больше не ждёшь? – спокойно спросил Табоня.

Денис открыто в наглую ухмыльнулся, Глыба смущённо помотал головой.

– Тогда, может, поговорим уже? – раздражённо сказал Табоня.

– Ты что, не понял, что тут только что произошло?! – воскликнул Глыба.

– Напали на нас, – проговорил Табоня.

Глыба аж застонал, качая головой!

– Колдуны напали на поминки! – как дурачку, раздельно сказал Глыба. – И главное – были перебиты!

– Кстати, не знаешь, почему напали? – осторожно уточнил Табоня.

– Потом расскажу, – проворчал Глыба и резко обернулся к ансамблю. – Ну, хватит уже играть!

* * *

Культурную программу большинство сочло полностью исчерпанной и перешли к деловой части. Бугаёв насчитали восемнадцать человек, десять ещё дышали, трое могли говорить.

– А что мы? Мы грузчики на пристани, нас всегда зовут кого-нибудь бить. Отпустите! Мы больше не будем!

Ага, больше и не придумать. Коридор от зала до «приёмной» усеян телами людей боярина Ероха, да у ворот ещё убитые. Прикончили амбалов, как бешеных животных, по праву всякого горожанина убивать воров у себя дома.

Двое волхвов скончались, а третий, кого Глыба ударил топором, был сильно покалечен, но живой и даже в сознании. Денис не советовал его пытать, всё равно ничего не скажет. Да и что он может сказать? Только подтвердить, что он волхв и пришёл убивать Глыбу и Табоню по чьей-то просьбе. Парня перевязали, осторожно отнесли в отдельную комнатку и уложили на лавку, поставив у дверей караул.

Христианское человеколюбие у гостей понимания не нашло, мужики, кривясь, глухо ворчали. И то викингов убили семь человек, и троих сильно покалечили. Всех тоже растащили по комнатам в доме боярина, кого лечить, кого ждать погребальный костёр.

Остальные принялись прощаться. Дружинники выражали сочувствие Глыбе, а он каждый раз повторял, что на поминки напали злые колдуны, и спасло их чудо господне. Все же слышали, как Денисий воззвал к богу!

* * *

Наконец, гости разошлись, и Глыба, Табоня и Денис уселись за стол втроём. Пива и закуски на столе ещё хватало, обошлись без слуг.

Глыба в целом правдиво рассказал о недавних событиях, только убийство Даика с семьёй приписал злым колдунам. Табоня спокойно отпил пивка и заговорил вполголоса:

– Дружище, ещё раз прими соболезнования. Горыня был великим воином и лидером клана. И Даика тоже жаль. Только… ну, пойми меня правильно! Что я объясню своим? Нас это всё ведь не касается! Да, ты можешь подозревать меня, что я выдал волхвам, когда ты поведёшь караван. Но я же пришёл на встречу, где меня чуть не убили. И… если ты не забыл, у нас прямо сейчас война племён, я просто обязан был выдать волхвам твой караван.

– Не забудь сказать своим, что ваши волхвы напали на поминки, – пробурчал Глыба угрюмо.

– Это, конечно, очень грустно, – сказал Табоня. – Но давай думать о будущем. Давай поговорим о мире…

Глыба вскинул на него удивлённый взгляд.

– Ну, ясно же, что у нас не получилось загнать волхвов в угол, – с досадой проговорил Табоня. – Надо как-то улаживать. И войну племён нужно остановить.

– А вы серьёзно рассчитывали одной акцией победить волхвов? – удивился Денис.

– Кто этот мальчик? – небрежно спросил Табоня Глыбу.

– Волхв, – запросто ответил тот.

Наступила многозначительная пауза. Денис продолжил, как ни в чём не бывало:

– Это ты, Табоня, пойми, что твои объяснения волхвов не обманут. Они точно знают, что ты уже выступил против них, и договориться с ними не получится. Вы уже показали им, на что готовы пойти…

Денис усмехнулся и заговорил насмешливо:

– Волхвы тебе, уважаемый Табоня, будут обещать всё забыть, дадут самые искренние заверения. И уничтожат сразу после того, как уничтожат нас. Или просто уничтожат тебя, если у них с нами не заладится.

– Решать тебе, – холодно сказал Глыба. – Хочешь договариваться с волхвами – уходи, и мы забудем об этой встрече. И обо всех наших старых договорённостях. Война племён, говоришь? Хорошо, будет вам война.

Табоня надолго приложился к кружке. Со стуком поставил её на стол, пристально посмотрел на Глыбу и спросил глухо:

– И ты позволишь мне уйти?

– Да, – ответил тот. – Из дома ты уйдёшь свободно, а дальше… сам понимаешь, придётся бежать. Война ведь.

– Ладно, меня ты убедил, – проговорил Табоня сдавленным тоном. – А остальных?

– А остальных убедит жизнь, – влез Дениска. – И немножечко война, её, родимую, ведь не отменить за кружечкой пива.

– Да, – кивнул Глыба. – Мы будем нападать на заимки ваших изгоев, а вы на наших. Денисий говорит, что волхвы это обычные лесовики, только умеют отводить глаза. Вот пусть они попробуют отвести глаза дружинникам, а не лезут скандалить на поминки…

– И свадьбы, – добавил Табоня. – Ту свадьбу, с которой всё началось, тоже на них повесим.

– Угу, – кивнул Глыба. – И всю войну тоже, дескать, они стравили племена, чтобы грабить было удобнее. Мы же как бы уничтожили логово разбойников и злых колдунов, – он кивнул на Дениса. – Кстати, это один из разбойников, только раскаялся.

– И рассказал страшную правду о колдунах, – серьёзно добавил Денис.

– Славно, – хмыкнул Табоня. – Но о мире всё-таки будем договариваться?

– Для начала о перемирии, – поправил Глыба. – Пойдём в поселения, предложим на время успокоиться и послать представителей в Скол на совет племён.

– Только сами в поселения не ходите! – снова влез Денис. – Возьмите греков. Чтоб под покровительством бога. И типа они уговорили бояр Скола дать всем гарантии безопасности на время совета.

– А они уговорят? – с сомнением спросил Табоня.

– Да вот боярин Ерох, дед мой проспится, и сразу, – уверенно заявил Глыба.

– Тогда конечно, – закивал Табоня. – Тогда нужно обменяться картами… понимает у вас кто-нибудь в картах?

– Да побольше вашего, – проворчал Глыба.

– Ну и молодцы, – добродушно ухмыльнулся Табоня. – И договоримся не нападать на караваны и поселения. А на дорогах пусть тешатся – война ж как-никак.

– Согласен, – сказал Глыба и расплылся в довольной улыбке. – Уф! Давайте теперь хоть пивка спокойно попьём…

У стеночки кто-то зашевелился, и раздался сиплый голос боярина Ероха:

– Пиво осталось? Помогите встать…

Глава 24

Память Сверра полностью прижилась, мне уже не требуется что-то у себя спрашивать, чтобы понимать простые, естественные для викинга вещи.

Когда идём в набег, на драккарах три смены гребцов. Народу под завязку, просто потому, что собираемся сражаться – в этом деле лишних мечей и топоров не бывает.

Идём охотиться на китов, на драккарах две, чаще полторы смены – всё равно в азарте погони и убийства никто и не думает отдыхать. Светлые северные ночи позволяют гоняться за китами и кашалотами сутками без перерыва до последнего глотка воды, а то и дольше – как идёт охота.

А когда возвращаемся из набега…

Вот тогда приходится крепиться и вспоминать сагу о Гуннаре Великом Гребце, кто грёб сразу двумя вёслами без смены.

Половину дружины Магни и Дьярви убили йомс-викинги. Из оставшейся половины треть погибла при уничтожении логова подлого Орма и его сынков. Бондэры вернулись в посёлок. Вдобавок братцы захватили малые драккары Орма и помыслить себе не могли с ними расстаться!

Обычно весло тягают по два викинга, но тогда нам не будет смены. И сменяемся по свободному графику – просто в свою очередь меняешь парня, что уже помирает на весле. Отдых у меня – лепёшка с куском сыра или солёного мяса и несколько глотков воды. Потом час сижу на коленках, восстанавливаю силы, и новая тренировка духа на весле. Три часа, пока кто-нибудь не скажет:

– Ну, будет тебе, отдохни.

Три-четыре подхода к веслу и короткий сон. Разрешения ни у кого не спрашиваю, нагло вырубаюсь прямо на руме. Такой «классовый дебаф» у меня и Хэлтора. Когда силы на пределе, и разум не видит опасности, воля отпускает дух.

Хэлтор говорит, что в безнадёжной схватке берсерки и рунные воины дерутся буквально до смерти – падают замертво, истратив все силы, если их, конечно, раньше не убивают.

И вообще-то, это касается всех. Жизнь каждого – безнадёжная схватка с судьбой, и в конце все падают замертво, обессилев. Если раньше не убьют.

Во всяком случае, викинги именно так смотрят на жизнь. Их любимая приговорка: «Драккар движется вёслами». В русском языке аналогичный смысл имеет поговорка, что под лежачий камень вода не течёт. Только у викингов всё как всегда намного жёстче.

Другие люди, не викинги, отсчитывают свои жизни оборотами стрелок на циферблатах, движением солнца по небосводу, вращением молитвенных барабанов…

Викинги считают свои жизни по оборотам весла. Я очень хорошо понял, почему викинги называются именно викингами, а не головорезами, ужасом морей, северным проклятьем…

Викинг буквально значит «вертеть весло». Клятву ярлу викинг приносит не на оружии – он держится за весло. Если тралс только коснётся весла, он становится свободным. Весло несёт массу сакральных смыслов, и главный из них – на весле викинги вертят судьбу.

Не викингу этого не понять. Пусть меня считали викингом Хэлтор, его брат Агвид и даже отец и братья Сверра, пусть у меня прижилась память Сверра… что-то вспоминать, понимая, что это только воспоминания – почти как кино.

Викингом я стал в походе. Когда всё в жизни стало неважно, вся жизнь забылась… только северное небо и зарницы валькирий над головой, вокруг только волны и напряжение всех сил под монотонные удары молоточка кормчего по бронзовому диску – новый оборот весла, который навсегда…

* * *

Так не викингу это не понять. Своята умненько старался на глаза мне не попадаться, но кушать-то бедняге хотелось, а кормить чужого трался викингам не позволяет жестокая северная расчётливость. Я сказал Дьярви, чтоб ему дали какую-нибудь работу за еду…

Когда я в очередной раз очухался после провала в забытьё, Своята, обняв мачту, жалобно звал маму под ударами кнута. Как мне объяснили – за отказ от работы, другим тралсам в назидание. Поручили ему убирать за другими, связанными тралсами нечистоты…

Убивать не стали, только чтобы не платить мне за него компенсацию, но очень-очень рекомендовали ради поддержания общественной морали самостоятельно выкинуть строптивого и ленивого гадёныша за борт.

Я сказал, что подумаю ещё. Отвязали бедолагу, отлили морской водой и вернули мне типа в том же состоянии, что и брали. Я протянул ему половину лепёшки, дал воды во фляге. Грустно спросил ради интереса:

– Что ты умеешь делать?

– Знаю много смешных песенок и частушек, – смущённо сказал он. – Ещё играю на дудочке или на рожке.

– Я говорю, делать ты что умеешь?! – повысил я голос.

– Ну, вот опять! – воскликнул парнишка. – Ещё родители достали этим «делать»!

– И ты убежал из дома в скоморохи, – полувопросительно сказал я.

– Ага, – простодушно подтвердил он.

Раннесредневековая богема, ёлки! Андеграунд, ёпрст!

– Сможешь сделать дудочку или рожок? – уточнил я без надежды.

– А зачем? – удивился Своята.

– Чтобы играть, – сказал я раздражённо.

– Я говорю, что не надо делать, – полез он за пазуху. – У меня есть.

– Тогда вон к мачте становись и дуди, пока я гребу, – приказал я. – Только старайся попадать в ритм кормчего.

Своята вытащил из потайного кармашка короткую дудочку и пошёл к мачте, а я занял место на руме. Он посмотрел на меня. Я кивнул, и парнишка заиграл…

Ну… не духовой оркестр на палубе, да и у нас тут не крейсер. И викинг я всё-таки больше древнеславянский, вообще, волхв по совместительству. Грести под наигрыш Свояты стало гораздо веселее. Он точно попадал в ритм, и возражений викинги не высказывали, работали с теми же безучастными лицами.

Правда, когда меня сменил Хэлтор, и Своята, прекратив играть, собрался, было, за мной на носовую палубу, ему грубо крикнули:

– Куда пошёл? Уже устал, что ли?! Ты ещё не заработал кормёжку, играй дальше!

В общем, получил парень благодарных слушателей и целую лепёшку с куском мяса, как за смену на руме. До конца похода он простоял у мачты с дудочкой, спал на носовой палубе и ел, как викинг.

* * *

За день до прихода в Скирингсалл Дьярви завёл со мной серьёзный разговор. Во время короткого перерыва, едва я запил водой свой походный паёк, он сказал:

– Сверр…

Я криво усмехнулся, даже не оглянувшись, а Дьярви продолжил серьёзно:

– Да, я знаю, что ты взял новое имя. Только я всегда считал тебя братом, и, уверен, что Магни тоже. Но как тебе угодно, хочешь быть Талэком – на здоровье. Не хочешь считать нас братьями – у тебя есть на это право. Мы ведь действительно продали тебя как тралса…

– За свинью и козу, – напомнил я. – Хорошая цена.

– Слава Одину, что папа не скормил тебя медведям, – угрюмо ответил Дьярви. – И ты помог за него отомстить. Я видел, как ты сражаешься… и я помню, как ты дрался раньше. Легенды не врут, я теперь верю в рунных воинов.

Я безучастно смотрел на волны. Хотя должен был медитировать, если бы не разговоры! А Дьярви помолчал и заговорил снова:

– Слушай, зачем тебе Хольмгард?

Я промолчал.

– Я знаю, что у вас с Эйрин была любовь, – сказал он вдруг. – Мы поможем тебе выкупить её у йомсов! Ты получишь пять долей викинга!

Я продолжал молчать.

– Логово Орма пустует, – продолжил Дьярви меня искушать. – Ты купишь себе драккар, наберёшь дружину и построишь горд в Грэйфэльхрин-фиорде. Ты станешь ярлом – мы с братом будем только рады такому соседу и всегда поможем!

– Дьярви, я тоже всегда считал тебя братом, – сказал я. – Но я рунный воин и не могу сражаться за себя, только за плату. Мне никогда не стать ярлом. И…

У меня перехватило горло, но я смог хрипло проговорить:

– И у нас с Эйрин ничего не было.

– Странно, – пробормотал он смущённо. – Никогда не слышал такого о рунных воинах.

– А что ты слышал о ярлах рунных воинах? – спросил я. – Ничего? Ты убедился, что рунные воины существуют? Почему же никто из них не стал ярлом?

– И почему же? – проговорил Дьярви.

– Наша сила от Тора, – пояснил я. – Тор капризен, он наделяет силой лишь того, кто согласен быть его послушным орудием. Как только я стану сражаться за себя, Тор от меня отвернётся, – я улыбнулся. – Понимаешь, братишка, что вы в любом случае не получите рунного воина в дружину?

– Но вы же дерётесь за плату! – возразил он. – Получается, кто угодно может купить силу Тора?!

– И часто ты на своём веку встречал рунных воинов? – спросил я с усмешкой. – Если забыл, я свалился на вас с погребального костра, – я заговорил серьёзней. – С рунным воином встретиться непросто, это знак благосклонности Тора. Ты и Магни встретили меня, и вам повезло меня нанять. На этом всё, расплатитесь и забудьте. Не гневите Тора.

– То есть нанять тебя снова нельзя? – удивился Дьярви.

– Сначала расплатитесь, – сказал я. – Вы обещали помочь мне оказаться в Хольмгарде в этом году.

– Хорошо, я тебя понял, – сухо сказал он.

Я всё-таки уселся медитировать. Самому смешно, сколько нагородил пафосной мистической мути! Но как ещё отказать этому дикарю?!

* * *

А самое забавное то, что уже в Скирингсалле в трактире за кружкой пива мне сказал Хэлтор.

– Знаешь, ко мне подходил Дьярви и расспрашивал о рунных воинах, – добродушно начал он. – Заметь, расспрашивал о них твой брат, а не ты…

– Ему, видать, нужнее, – сказал я равнодушно.

– Дьярви просил, чтобы я не подумал, будто он сомневается в твоих словах, – усмехнулся Хэлтор. – Он, видите ли, не уверен, что правильно тебя понял. Таки я его успокоил, что понял он тебя верно, всё так и есть на самом деле…

Колдун сделал паузу, а я с покер-фэйс хлебал из кружки. Крепковатое для меня пиво, но приходится пить. А то ведь это ненормально – викинг в таверне купил пива и не пьёт. И ёлки ж палки, что это всё так и есть на самом деле?!

– Другой вопрос, откуда ты сам взял, что не можешь сражаться по своему произволу? – проговорил Хэлтор задумчиво, опустив нос в свою кружку.

– Ну, ты говорил, что тебе тоже нельзя, – сказал я. – Я и подумал, что невелика разница.

Хэлтор тихонько захихикал и проговорил, качая головой:

– Сравнил весло с ложкой! Мне до тебя, как до Гипербореи нагнувшись!

– Ой, не надо! – воскликнул я. – Дерёмся мы на равных.

– Ага, – кивнул он. – Только я занимаюсь этим больше двадцати лет, а ты? И не надо мне притворяться, я хорошо знаю, что мы давно уже не на равных.

Я промолчал, пожав плечами. Хэлтор с удовольствием отхлебнул пивка и весело продолжил:

– Тор тебе подсказал, или сам ты догадался каким-то чудом – почти без разницы. Но это ладно. Дьярви и Магни просто в отчаянье! Они, оказывается, не всё понимали, когда соглашались на твои условия. Думали, ну, не смогут помочь добраться в Хольмгард в этом году, помогут в следующем, или вообще ты передумаешь…

Я тяжело посмотрел на Хэлтора, хотя он был и не причём. Не, вот паразиты! Изображали из себя прям родню, а сами? Им, конечно, спасибо, что предложили погостить у них на подворье – на постоялые дворы здесь, оказывается, не пускают с тралсами! И в трактиры тоже! С собакой кое-как ещё можно договориться, а с рабом совсем нельзя! Дикие времена, долго ещё Европе до европейских ценностей.

А на подворье братцев и покойного папы Сверра для Свояты нашлось место в сарае тралсов с кормёжкой всего за серебряную датскую крону, и он дудит в свою дудку для викингов в дружинном доме.

Вот нафиг мне сдался этот скоморох?! Нет, блин, как не помочь соотечественнику вернуться на родину! И всё из-за либерального воспитания, из-за того дурацкого гуманизма!

– Трындец братцам! – глухо проговорил я. – Никакая дружина их не спасёт.

– Ты сразу не заводись, – благодушно проговорил Хэлтор. – Я им уже всё растолковал, вот они бедные и не знают, что делать. Дьярви и Магни готовы сами на своих драккарах отвезти тебя в Хольмгард, но викинги ждут свои доли за набеги и никуда идти не захотят. Они долго ждали отдыха в городе.

Я про себя усмехнулся – тоже мне цивилизация! Весь город огромная деревня одно и двухэтажных бревенчатых домиков, крытых соломой. Амбары и сараи целыми кварталами. На улицах грязь, телеги застревают после дождя, для пешеходов деревянные тротуары только у торговых лавок, постоялых дворов и трактиров.

– Пусть наймут другую ладью, – сказал я сурово. – Я им сам скажу…

– Погоди, не горячись, – проговорил Хэлтор. – Хоть это и очень дорого сейчас, наймут, никуда не денутся. Время ещё есть. Они попросили меня помочь им помочь тебе…

Я, не сдержавшись, фыркнул.

– Ага, мне тоже весело, – заметил Хэлтор серьёзным тоном. – Только тут нет ничего смешного, они обратились по адресу. Я йомс-викинг, в Скирингсалле есть представители братства…

Я неотрывно смотрел прямо в его чёрные глаза.

– Сразу тебе говорю – местные представители не могут знать об Эйрин, – сказал он. – Но, если она найдётся в Йомсбурге, это может стать частью сделки.

– Кого-то нужно убить? – проговорил я мрачно.

– Ну, ты же собрался в Гардарику! – растянул он тонкогубый рот в улыбке. – Отчего же не взять попутный заказ? До Хольмгарда тебя доставят за счёт братства. Дьярви и Магни здорово сэкономят, и я немного заработаю.

– Какой заказ? – спросил я прямо.

– Понятия не имею! – весело ответил Хэлтор. – Понимаешь, тебя тут ещё не знают. Рассказы твоих братьев о том, как они покарали подлого Орма, воспринимаются как сказки для привлечения в дружину простоватых викингов. Тебе нужно показать себя в деле.

– Исполнить кого-то даром? – покривился я. – Мне это неинтересно.

– И не даром, и не исполнить! – сказал колдун. – Ты просто подерись в кабаке, как умеешь.

– Погоди, – помотал я своим покер-фэйс. – Я же не могу драться для себя.

– А это будет простой самозащитой, – заявил Хэлтор. – Тебя захотят убить и отобрать твои деньги.

– За что убить? – не понял я. – Какие деньги?

– Ой, ну, ты прям как маленький! – воскликнул Хэлтор. – Мы завтра пойдём в одно заведение, где ты будешь обыгрывать викингов в кости, пока они не захотят тебя убить и отобрать серебро. Кстати, половина твоего выигрыша моя.

– И с какой радости?! – поразился я.

– Но я же буду тебя страховать! – воскликнул он. – Помогу! Ну, пусть не половину, давай просто тысячу датских крон?

– Обалдел совсем?! – я просто возмутился. – Тебе столько заплатили мои братья за Орма! А тут какой-то кабак! Пятьсот и не монетой больше!

– Нет, вот как помогать таким чёрствым, жадным людям?! – горестно проговорил Хэлтор. – Хель с тобой, пусть будет пятьсот. И процент от твоего заказа в Гардарике.

– Возьмёшь с братства, – сказал я холодно.

– Да ты что?! – воскликнул колдун в ужасе. – Братству йомс-викинги помогают бескорыстно! Давай десять процентов с аванса? Ну, я же не прошу десятину с твоей Эйрин, в конце концов!

– И что ты так волнуешься? – усмехнулся я. – Мы ведь ещё не знаем, что там будет за заказ!

– Можешь не сомневаться, хороший будет заказ, – уверенно заявил Хэлтор. – За все заказы в Гардарике хорошо платят, очень мало желающих там работать.

– Ну… – я задумчиво поскрёб бороду. – Только Эйрин – обязательная часть сделки.

– Если она ещё живая, – печально сказал колдун. – Тут тебе придётся поверить братству на слово.

– Хорошо, поверю, – угрюмо сказал я. – Заведение хоть будет нормальное?

– Отличная таверна с номерами! – заверил меня Хэлтор. – Второй этаж для своего товара на всю зиму откупил солидный арабский купец!

– Посмотрим, – сказал я вдруг осипшим голосом, натужно краснея.

Хэлтор нахально осклабился. Вот когда я уже перестану стесняться?! Проклятое приличное воспитание!

* * *

Хэлтор настоял на тренировке в дружинном доме, чтобы проверить мои способности, и чтобы не пришлось убивать викингов дружины Магни и Дьярви. Братцы из стратегических запасов выдали парням первые части их долей, и они жили в предвкушении острых ощущений. Слишком велика была вероятность встретить их в том приличном заведении, второй этаж которого откупил солидный арабский сутенёр и работорговец.