Текст книги "Тень души 2"

Глава 15

Мы вышли во двор. Хэлтор сначала прошёл на огород и сказал Герде, что забирает меня до обеда, отныне я с утра до полудня буду работать у него. Она ответила ровным тоном:

– Хорошо, мастер, – и тут же вернулась к своей работе.

Акке проводил до ворот и запер за нами калитку. В молчании прошли через посёлок. Хэлтор шёл упругой походкой бывалого воина, с невозмутимым лицом глядя ровно вперёд. Казалось, что его совершенно не беспокоило, иду ли я за ним.

Прошли через луг, вошли в лес. Понято, в посёлке болтать с тралсом нелепо, но и в лесу Хэлтор так и не посмотрел на меня, не проронил ни слова. Шли просто через лес, обходя заросли кустарника и поваленные деревья, никаких намёков на тропинку. А я тихо радовался – оказывается, моё умение чётко определять направление никуда с прошлой миссии не делось.

Меньше чем через час вышли на большую поляну, в центре которой стоял бревенчатый домик под соломенной крышей. И никакого забора хотя бы от зверья. Хэлтор впервые обернулся ко мне и спросил:

– Не заблудишься?

– Нет, – ответил я.

– Хм, – он смотрел на меня с сомнением.

– Когда вошли в лес, ты взял левее, – проговорил я. – Мы описали петлю. А посёлок там, – я указал рукой.

– Верно, – сказал он. – Только прошу, и ты не ходи напрямую, всякий раз меняй путь. Я не хочу, чтобы сюда проложили тропу.

– Слушаю, мастер, – ответил я.

– Ну, пойдём в дом, – благодушно проворчал Хэлтор.

Над низенькой дверцей висел медвежий череп. Внутри царил полумрак, положенный по статусу логова колдуна, и соответственно пованивало. Хэлтор прошёл к маленькому окошку, откинул крючок и открыл ставню. Света немного прибавилось, и я смог хорошо разглядеть бревенчатые стены, земляной пол, открытый очаг, у стены ворох шкур на топчане, в углу бочонок с водой и ковшик, в центре стол и глиняную посуду с остатками пищи, у стола две лавки.

– Дом, милый дом! – проговорил колдун и уселся за стол. – Проходи, садись.

Ну, в принципе для колдуна холостяка нормально. Только зачем ему две лавки? Я как раз расположился на второй и оглядел стол.

– Да, немного не прибрано, – пробормотал он благодушно. – Но ничего, придёт Эйрин, наведёт порядок.

Я удивлённо на него взглянул, и он пояснил:

– Эйрин племянница Герды. Почти каждый день ездит к ней, возит снадобья, что делает её матушка, и меня навещает.

А я всю неделю её там не видел! Хотя занят был сильно…

– Но об Эйрин поговорим чуть позже, – добродушно продолжал Хэлтор. – Сначала я вкратце расскажу о себе. Поверь, это не из хвастовства или желания к себе расположить. Сразу уясни себе – я злой колдун и собираюсь тебя использовать. В мире вообще нет добрых волшебников.

Где-то я уже это слышал!

– Когда-то давно, будто в прошлой жизни, я был пацаном, как Акке, – с грустной улыбкой начал рассказывать Хэлтор. – Таким же искренним и глупым. Жил в этом посёлке. Тоже мечтал стать викингом и погибнуть героем. У нас очень длинные зимы…

Он замолчал, его взор затуманился.

– У нас тоже, – сказал я.

– Где? – спросил он невзначай.

Его глаза блеснули интересом.

– Да тут неподалёку. В Ладгур-фиорде, – ответил я серьёзно. – Меня тоже отец учил обращаться с оружием все долгие зимы моего детства.

– Ну да, ну да, – проворчал Хэлтор разочарованно. – Твой отец ярл, стать викингом было твоей судьбой. А мой был рыбаком. Учил меня и Агвида мечу и луку, насколько сам ими владел, но только потому, что в наших землях без этого могут обойтись лишь тралсы. Он не хотел, чтобы мы с братом стали викингами и погибли в дальних краях. Считал, что каждый достойный человек должен честным трудом добывать пропитание…

Он покачал головой, снисходительно проговорив:

– Агвид до сих пор так и думает, чудак.

Колдун заговорил с насмешливыми интонациями:

– Отец говорил нам, что всякий человек должен честно трудиться… и каждую весну платил викингам страндхунг.

В памяти всплыла информация: страндхунг – древний обычай, по которому викингов должны кормить те, кто остаётся дома. Обычно с очага забирают свинью или две овцы, а если хозяйство бедное, половину всего.

– Мой отец ярл Гуннар никогда не брал страндхунг у соседей! – заявил я.

– А его отец? – криво улыбнулся Хэлтор. – Да и без вас хватает ярлов. В ту весну, когда брату исполнилось семнадцать, а мне пятнадцать, как всегда заявился ярл Орм…

Я тут же вспомнил, что это ближайший и очень беспокойный наш сосед. Орм значит змей, хотя Сверр считал его крысой. Старый Орм, владетель Грэйфэльхрин-фиорда, и два его сыночка Густав и Дан на своих двух малых драккарах по восемь и десять румов, лазили охотиться на китов вблизи чужих фиордов, пока хозяева ходили в набеги, и занимались пиратством – нападали на одинокие драккары, что направлялись с честной добычей в Скирингсалл.

Папа Сверра ярл Гуннар как-то на большой общей попойке ярлов врезал ярлу Орму по роже и вызвал его на бой, а тот, трус несчастный, даже выбитые зубы не собрал, прям со сломанной челюстью на карачках покинул собрание и покрыл себя позором. С тех пор Орму и сыночкам его в Скирингсалл путь заказан.

Но справедливости ради нужно сказать, что они только тем и отмечены, что Орм оказался трусом, не пожелал быть убитым Гуннаром в «честной» схватке. В остальном же общество их поведение не воспринимало как что-то особенное. В фиордах никогда не прекращалась война, никто ни на миг не мог быть уверенным в собственной безопасности. Только в Скиригсалле конунг объявил вечный мир, позволялись лишь дуэли с равным числом бойцов и на равном оружии. Нарушителей мира конунг преследовал, пока не уничтожит весь род.

– Вижу, ты наслышан об Орме, – угрюмо заметил Хэлтор. – В ту весну его викинги забрали единственную нашу свинью и вдобавок лошадь. Отец возмутился… и вынул меч. И его убили. В знак того, что страндхунг с посёлка уже взят, в берег втыкают шест с головой тралса. В тот раз Орм сэкономил тралса – на шест надели голову отца…

Тёма в душе заржал, а я попытался себе это представить… кстати, ничего такого на пляже не видел. В этом году ещё не приходили?

– Я сказал брату, что ухожу в викинги, – продолжал Хэлтор свой рассказ. – А он ответил, что один не сможет кормить матушку. И мы вдвоём отнесли её в лес. Умирать.

Память персонажа услужливо подсказала, что ничего в этом удивительного нет, простые бондэры всегда уносят своих стариков в лес. Потому многие парни и идут в викинги, что с викингом такое не случится в любом случае – или погибнет в битве, или ему хватит добычи на старость. И в той ещё реальности часто читал, что такое происходило по всей Европе долгие века. Но одно дело читать…

А Тёма, паразит, веселился вовсю!

– Я забрал на свою долю наследства отцовский меч и лук и ушёл с первыми же драккарами, что зашли к нам за пресной водой, – рассказывал Хэлтор. – Щит и шлем ярл дал мне в долг. Имя ярла нам сейчас ни к чему, я полностью с ним рассчитался в Скирингсалле, когда он продал добычу и выдал мою долю. Спросишь, почему я от него ушёл?

Я равнодушно пожал плечами.

– В первый мой набег мы пришли в землю франков. Я, ещё пацан, полностью отрабатывал смену на руме. И в битве не прятался за спины, честно дрался наравне со всеми. И тогда ещё, в первой же битве я понял, что опытные викинги превосходят меня только силой и выносливостью. Они применяли те же приёмы, что показывал мне отец, только получалось у них лучше. Мы без труда победили тех франков. Просто потому, что понимали, что делали! Действовали осознанно против толпы перепуганных баранов. Понимаешь?

Я значительно кивнул. Сверр тоже всегда понимал свой маневр… правда, не отдавая себе отсчёта в том, что на самом деле творит. Бедняге с детства промывали мозги, вбивали в голову исключительность.

– Когда-нибудь и в низких землях научатся пользоваться своими бестолковками в бою, – задумчиво проговорил Хэлтор. – И лёгкие победы закончатся. Или ты веришь, что и правда произошёл от богов?

– Верю, – честно ответил я.

– Вот и я верил, – добродушно сказал колдун. – И подумал, что раз происхожу от богов, сами боги наделили меня разумом, отчего же я не пользуюсь им в жизни? Пусть я тогда был ещё юн, и судьбу мою определили другие, но я уже тогда решил сам делать свою судьбу. На свою долю я получил изрядно серебра, впервые попробовал вино и любовь женщины…

Хэлтор, тихо смеясь, подмигнул мне:

– Ты уже большой мальчик, успел?

– Успел, – пробурчал я за себя.

Впрочем, память персонажа доложила, что ему тоже довелось…

– Вроде бы, что ещё нужно парню для счастья! – с усмешкой продолжил Хэлтор. – Ради этого викинги рвут жилы на вёслах, ради этого убивают. Ярл ходил с нами в битву и получил равную со всеми долю. И ещё по доле на каждый рум его драккаров, да кормчие получили по две доли. Я ушёл от ярла потому, что быстро понял – придурки, готовые убивать и погибать ради баб и вина, будут всегда, рум на даккаре без меня не опустеет…

Хэлтор заговорил серьёзным тоном:

– Как-то в трактире ко мне подсел незнакомец. Спросил, отчего я сижу один, невесел, может, нет монет? Я его, конечно, послал к Локки, и он, засмеявшись, потребовал нам обоим пива. Вот за пивом я сказал ему, что просто не хочу идти весной в новый набег. Мне это кажется глупым. А печаль моя от того, что куда хочу, не знаю… вернее, знаю только, что совсем не хочу возвращаться в родной посёлок, ловить с братом рыбу и платить викингам страндхунг.

Колдун сделал паузу, а я подумал, что раз это всё надолго, квасу бы предложил, что ли…

– И Альв, так назвался тот человек, рассказал мне о братстве йомс-викингов. О воинах, посвятивших себя Тору. Братство сообща владеет драккарами, землями, тралсами. Всю добычу забирает братство и каждого викинга вознаграждает по его заслугам. Йомс-викинги никогда не ходят в простые набеги. То есть бесплатно. Конунги и богатые ярлы приносят братству дары, и только тогда йомс-викинги выходят на своих драккарах…

Хэлтор, подняв палец, важно проговорил:

– Альв сказал, что целью йомс-викингов в основном являются фиорды и горды ярлов, они сражаются с обычными викингами. Поэтому в Скирингсалле братство все очень не любят, но именно поэтому он оказался там и поэтому говорит со мной. Братству нужны молодые и неглупые викинги, и оно хорошо платит за новичков. Ведь пусть молодые и неглупые лучше станут йомс-викингами, чем… ну, ты понял.

Я почтительно кивнул.

– Альв познакомил меня с купцом данов, и весной я и ещё три парня, кого успел подговорить Альв, нанялись на ладью купца гребцами и воинами. А самого Альва убили в случайной драке. Может, он просто попал под чью-то горячую руку, но для меня это стало лучшим подтверждением его слов, – Хэлтор для важности забавно пошевелил кустиками бровей.

Я с покер-фэйс обозначил кивок, и он продолжил свой длинный рассказ:

– Вскоре я оказался в обители братства. Целый год меня кормили, поили и тренировали, я ведь во многом был ещё юношей. Заметь, первому моему ярлу вполне хватало того, что я мог без поблажек тягать весло, а в остальном… мёртвым нет доли добычи. Но Хель с ним, не в одной силе дело. Мне показывали, как легко и просто обыграть викинга. Да, для этого требуется сноровка, скорость, но главное – это знание приёмов викингов, понимание, что противник предпримет в ответ на твоё действие.

Хэлтор снова для важности задрал палец, проговорив:

– Заметь, люди считают, что думать – это рассуждать типа: «Если так, то я вот этак». Все эти «так» и «этак» у них хранятся в головах, они их получают готовыми. Для большинства даже не нужно их понимать, достаточно затвердить все «так – этак». На самом деле думать – это придумывать новые приёмы и схемы.

Я изобразил задумчивость.

– Пока запомни эту мысль, – сказал он. – А я через год тренировок весной вышел с дружиной в поход. Нам всем было наплевать, куда ведёт нас старший брат, чем прогневил богов какой-то ярл и вообще, как его звали. Просто такова воля Тора – мы его молот. По пути заходили в бухточки и выжимали с бондэров страндхунг – меня это лишь веселило. Потом мы ворвались в фиорд. Пристань была хорошо укреплена, мы потеряли воинов от дротиков тяжёлых самострелов и камней катапульт, зато дальше пошло веселее. Всё оказалось именно так, как меня учили – я просто забавлялся, убивая врагов! Чувствовал себя орудием бога!

Глаза Хэлтора сияли, лицо покраснело, дядька здорово раздухарился.

– В то лето я сходил ещё в два похода – то был удачный для братства год. Осенью мне сказали, что я им подхожу, жрец Тора благословил и нанёс мне на лицо руны йомс-викинга…

– То есть теперь тебе нельзя появляться в Скирингсалле? – удивлённо спросил я. – И вообще, как тебя с такой рожей папка мой не убил?!

– Ха-ха-ха! – заржал колдун. – Ау, мальчик! В фиордах нет мира – каждый может напасть на кого угодно! Йомс-викинги – это тоже викинги! В Скирингсалле вечный мир, а кому хочется вызвать на честный поединок йомса… – Хэлтор фыркнул. – Да на здоровье! То есть наоборот…

Он отсмеялся, качая головой, и перешёл на спокойный тон:

– К тому же руны на лица наносят многие, братство не может им это запретить. Впрочем, ты во многом прав, йомс-викинги зимуют в обителях братства. Можешь поверить, там очень неплохо, братство хорошо понимает, что йомс-викинги тоже викинги. Летом мы захватили богатую добычу, всем хватало женщин, вина и мяса. Однако я знал меру, не увлекался, понимал, что совсем не ради утех ходил в походы. Я оружие Тора!

Он сверкнул глазами и, потупившись, заговорил спокойнее:

– То есть, если потерять форму, легко погибнуть – противник-то у нас серьёзный. Вот всю зиму я оттачивал навыки, тренировал ловкость и силу. И в конце зимы спросил жреца, а что если кто-нибудь из братьев расскажет какому-нибудь ярлу о том, почему мы побеждаем викингов? Если они придумают методы и против наших приёмов? Ведь у нас тоже, пусть и широкий, гибкий, но заученный, задолбленный набор приёмов!

Хэлтор сделал паузу, округлив для важности глаза. Я почтительно задал ожидаемый вопрос:

– И что он сказал?

Колдун вздохнул и грустно поведал:

– Ничего. То есть на заданный вопрос он не ответил, а сказал, что коли я такой умный, в походах мне делать больше нечего. Мне дали личного наставника, жреца Тора, и он сказал, что отныне я буду сам думать, как решить каждую новую задачу. А он мне только расскажет, как решались подобные задачи до меня…

Хэлтор вновь на меня уставился в ожидании вопроса, и я спросил:

– А какие задачи?

Он хмыкнул:

– Ну, а чем занимаются викинги? Убивают. Вот и мне предстояло это, только одному и не того, кто подвернулся, а кто заказан. Всё лето наставник мне рассказывал о нравах городских жителей, купцов и ремесленников, о правилах гильдий и законах. Как и обещал, рассказал о многих ликвидациях, удачных, не очень удачных и проваленных. Ну, самыми удачными считаются, когда все уверены, что беднягу покарали боги. Не очень удачные – когда всё-таки подозревают убийство. Ещё хуже, если подозревают причастность братства. Совсем неудачные, если схватили исполнителя, а проваленные – когда объект ещё и живой остался.

– А много провалов? – спросил я с интересом.

– Уже один – это очень много, – угрюмо ответил Хэлтор. – А их было больше одного, что плохо отразилось на репутации братства.

Тёма в душе захлебнулся весельем. Меня тоже позабавило – репутация у такого братства!

– Наставник многому меня учил – незаметно, бесшумно двигаться, выбирать позицию для наблюдения, владеть мимикой, голосом. Но самое ценное – он научил меня разговаривать с рунами. Вспомни, что я говорил о том, как думает человек. Мы просто перебираем в уме варианты. Но заметь – только те, что можем себе представить. У нас в головах стоит как бы ограничитель, контролёр. Мы никогда не подумаем о том, о чём тупо не хотим думать. Поэтому так нужен советчик, голос извне…

Хэлтор пошевелил губами, подбирая слова и, видимо, решил обойтись без красочных сравнений.

– Он, конечно, рассказал, как называется каждая руна, что может означать при гадании вообще. Но мы ведь можем в каждом конкретном деле присваивать рунам немного другие, тоже конкретные значения. Наставник ставил мне учебную задачу, а я выбрасывал руны и пытался понять комбинации. И представляешь – я находил правильные решения в большинстве случаев!

– Поразительно! – покачал я головой.

– Вот осенью меня отправили в один город данов…

– С таким лицом?! – снова не выдержал я. – Это ведь был не Скирингсалл, город викингов!

– Достаточно было сбрить бороду, чтобы никто во мне не мог заподозрить викинга, – усмехнулся он, махнув рукой. – И мне тогда ещё было всего семнадцать, по мнению большинства, слишком молодой, чтобы заслужить такие руны, но достаточно юный, чтобы нанести их по глупости.

Я вынужден был с ним согласиться, припомнив похожих персонажей из своей реальности.

– Всю зиму я прожил в том городе, боги благоволили мне, – добродушно проговорил колдун. – Весной я вернулся в обитель, и мне дали это имя – Хэлтор, скала Тора. И нанесли эти знаки на руки, – он показал мне руны на обратных сторонах ладоней.

«Ни за что не позволю себе что-то колоть»! – подумал я.

– Я выразил желание сходить с братьями в походы, – сказал Хэлтор. – Жрецы хорошо понимали, что мне это необходимо, чтобы чувствовать себя живым… человеком.

Да уж! Всю зиму «исполнять заказы» и летом, просто чтоб развлечься… сходить с викингами в походы. А Тёма почему-то не смеётся! Устал, наверное.

– Осенью я вернулся в тот город, – поведал колдун. – И провёл там четыре зимы. Я стал взрослее, и мои руны перестали вызывать у людей улыбки. Пришлось носить перчатки. Десять лет я выполнял задания братства в разных городах. Работал только летом, приезжал на купеческой ладье, делал дело и сразу уезжал. А долгими-долгими зимами тренировался и разговаривал с рунами. И однажды я сделал следующий шаг в своём ремесле. Пришёл к наставнику и сказал, что не нужно ждать заказов, потом ждать удобного случая. Всю ситуацию следует создавать, предвидеть…

Я совершенно натурально уставился на него круглыми глазами. Он скромно улыбнулся и пояснил:

– Когда четырнадцать лет убиваешь за деньги, поневоле начнёшь разбираться в жизни. Знаешь ли, все люди принимают решения из ограниченного набора, вот и случается в жизни только то, что было уже много раз. Меня назначили старшим братом, под мою команду передали несколько начинающих братьев. Мы на долгую зиму отправились в тот первый мой город данов. Ну и…

Хэлтор смущённо откашлялся.

– И всё получилось, – он снова кашлянул. – Всё получалось пять лет в разных городах, заодно я обучал способных братьев. Мне присвоили звание жреца братства, мастера рун, нанесли знаки на голову. Я мог остаться в обители до смерти, учить молодых братьев…

Он печально вздохнул.

– Но я отпросился на родину. Меня отпустили и даже выдали изрядную долю серебра. Только напомнили, что бывших йомс-викингов не бывает, я всегда могу прийти в братство, и меня примут с радостью. И ещё… йомс-викинг никогда не поднимет меч без заказа, по своему произволу. Этим он перестанет быть орудием Тора, откажется от него… и от братства.

Он мне холодно улыбнулся.

– Так что можешь меня не бояться.

Какая трогательная, поучительная история! Со счастливым финалом! Только кажется мне, что это совсем не финал. Впрочем, лично мне с Хэлтором офигительно повезло! Я почтительно проговорил:

– Слушаю, мастер.

– Вот и славно, – сказал он и потянулся, далеко выставив руки. – Переходим к твоему обучению.

Колдун встал, подошёл к топчану с ворохом шкур и принялся там рыться.

– Ага, вот она! – радостно заявил он и показал мне…

Шахматную доску! С ней нашлась и шкатулка, в которой, конечно, оказались фигуры. Хэлтор поставил доску на стол и принялся расставлять, деловито говоря:

– Прежде, чем придумывать своё, научись использовать чужие решения из ограниченного набора. Это мудрая индийская игра, комбинаций в ней бесконечность! Но чтобы выиграть у меня, тебе нужно будет только понять мои схемы и найти контригру. Итак, смотри, это пешки. Они ходят так…

Хэлтор объяснял мне правила шахмат, а я таращился на него как настоящий северный варвар. Не, шахматы в этой квантовой игре, по-моему, немного чересчур. Я же фактически не умею! Ну, не увлекался!

Хотя на разум у меня целых два таланта, и древнегреческий как-то освоил, если древнеславянский не считать – он как бы родной или по умолчанию. Будем считать это игровым квестом «освоить шахматы за месяц»… хотя месяц дофига, это же пятнадцать часов комы. За две недели.

Глава 16

Хэлтор мне быстренько объяснил правила, да я и сам знал, как ходить, и принялся меня обыгрывать. О «детском» мате я имел представление и в такое всё-таки не вляпался, но, собственно, «детским» матом мои представления о шахматах и ограничивались.

А колдун, наверное, разрядник… ну, по воззрениям моей реальности. Мне разрешалось «перехаживать» сколько хочется, и всё равно он ставил мне мат самое большее за десять ходов. Меня это стало раздражать… потом бесить.

Я собрал волю, настроил силы духа, полностью успокоился и сосредоточился. Неважно, кто выигрывает, как неважно, кто побеждает в споре. В диалоге главное сам диалог. Игра это поток, нужно просто, чтобы эти фигурки в нужное время оказались на правильных клетках…

В дверь постучали. Хэлтор сказал:

– Открой.

Я встал и подошёл к двери. Открыл. На пороге стояла Эйрин с большой корзиной в руках и улыбалась.

– Привет, – сказал я и посторонился.

– Привет-привет! – весело пропела девушка, проходя. – Приветствую, дядя Хэлтор!

– Привет, Эйрин, – ответил он.

– Так, взяли шахматы и на травку, – распорядилась она.

Хэлтор без возражений сложил фигурки в шкатулку. Сказал мне захватить шахматы, а сам взял с топчана покрывало. Мы вышли из дома, расстелили на траве тряпку, уселись и продолжили игру. Я успел проиграть разок, и из дома выглянула Эйрин.

– Сверр, за домом сарай. Возьми вёдра и сходи за водой. Ручей там, – показала она пальцем на лес.

– У него нет имени, – проворчал Хэлтор.

– Я помню, дядя, – беззаботно ответила девушка. – Я понарошку.

Я сходил за водой, а Хэлтор притащил из сарая дров, и нас Эйрин надолго оставила в покое. На свежем воздухе думалось легче, и мастер предложил делать перерывы, разминаться. Он встал и сказал добродушно:

– Попробуй набить мне морду.

Я тоже поднялся и в сомнении проговорил:

– Так ведь могу и убить.

– Ой, да на здоровье! – улыбнулся он снисходительно.

Я атаковал вполсилы…

Мдя… убить его мне было бы непросто и в лучшие времена в учебке, дядька оказался очень быстрым и ловким. А сейчас у меня и подавно ничего не получалось – тело-то ещё не моё, я просто рефлекторно дрался, как Сверр. Как викинг, которых Хэлтор убивал почти всю жизнь.

Выхватил я от него первый боковой удар вразрез, присел на травку и, мотая головой, подумал, что мне по любому нужно время, чтобы перенести свои навыки на уровень рефлексов. А таким путём я ещё и новенького прихвачу практически бесплатно. Всё к лучшему, не нужно нервничать.

В общем, разминки наши были теми же шахматами в профиль – меня постоянно лупили. На моё счастье вышла Эйрин и заявила, что в берлоге дядиной прибралась, похлёбку ему сварила. Там ещё тётя Герда передала лепёшек, сыру, зелени и солёной рыбки, и от мамы её в горшочке отвар для его желудка. А ей пора возвращаться, вот пусть Сверр проводит.

– У него нет имени! – прорычал Хэлтор.

– Ну, пусть проводит без имени, – легко согласилась Эйрин и улыбнулась мне. – Пойдём, Сверр, а то обед уже скоро.

Я вопросительно взглянул на мастера, тот коротко кивнул. Встал я с травки, подошёл к Эйрин, взял у неё корзину. Она отчего-то засмеялась…

* * *

Мы шли по лесу, Эйрин весело рассказывала всякий вздор, а я смущался. Оказывается, такой для меня естественный жест – взять у неё корзину – для местного населения просто дикая нелепость. Тралс никогда не протянет руки к хозяйскому имуществу без приказа – запросто может остаться без рук. Викинг не окажет помощи викингу, если его не попросят – это могут счесть оскорблением. А сунуться с непрошеной помощью к девушке или женщине – оскорбить её родичей.

Я и сам с опозданием получил все эти сведения от персонажа. Слушая Эйрин, я полностью с ней соглашался, что в походе мне сильно досталось по голове, и у дяди Хэлтора тяжёлая рука. Плюс ко всему ещё и дурацкая привычка читать инструкции только после появления проблем.

То есть посмотрел я самые яркие воспоминания персонажа и этого мне хватило. Больше смотреть не хотелось. Но ведь это мой персонаж! В игре это я! Вот какой есть – другого не будет… и для задуманного предприятия нужен именно такой парень.

– Не вешай нос, дурачок! – задорно сказала Эйрин. – Подумаешь, с головой не всё в порядке! Меня вот с детства считают идиоткой! – она сделала строгое лицо и спросила серьёзным тоном. – И знаешь что?

– Что? – сказал я ей в тон.

Она шагнула ко мне и прошептала:

– Они все правы.

Покер-фэйс мой вытянулся. А Эйрин вдруг поцеловала меня в щёку и убежала, смеясь. Я, естественно, замер на целую секунду и бросился за ней. Догнал в три скачка, взял её за плечо, и она почему-то упала в траву. Я честно пытался её поймать, но не успел совсем чуть-чуть. Присел рядом на колени. Эйрин перевернулась на спинку и посмотрела мне прямо в глаза смеющимися, лучистыми глазками. Вот что должен делать честный человек в такой ситуации?!

Только целовать…

В розовые губки…

Целовать…

И ещё…

– Ну, хватит пока, – сказала Эйрин. – Помоги встать.

Я всё-таки чмокнул её ещё разок и с тяжким вздохом встал. Наклонился, подав руку. Она поднялась на ножки, отряхнула платье, говоря виновато:

– Не сердись. Ты мне очень нравишься, правда-правда! Просто ждут же нас к обеду… и на траве целоваться неудобно, платье пачкается…

Я с доводами согласился и кивнул с серьёзным видом. Дальше мы пошли в чинном молчании. Мозг выдал сведения, что сын ярла Сверр никогда не стал бы заводить отношения с дочерью простого викинга – жениться же он на ней всё равно не мог. То есть без разрешения папы, которого папа никогда бы не дал.

Целоваться с дочкой викинга без серьёзных намерений значит смертельно оскорбить его. Незаслуженно оскорбить воина отцовской дружины – за такое лишают наследства и самого имени. Ну а тралса после случившегося должны разорвать лошадьми или, как минимум, повесить.

Я послал все соображения в Хель. Я не тралс и не викинг. Я это я, а это просто игра… и Эйрин удивительная! Хотя изучением персонажа всё-таки следует заняться серьёзно. Интересно, какой у него опыт с девушками…

Мы степенно вошли в посёлок. Эйрин приветливо раскланивалась с жителями, я, как и положено тралсу, шёл позади и сбоку с безразличной физиономией. Эйрин постучала в ворота Агвида, через минуту открыл Акке.

– Ну, пришёл, наконец! – угрюмо проговорил пацан.

Эйрин серьёзно сказала:

– Это я его привела.

– Давай корзинку, – солидно проворчал мальчик. – Идите к колодцу и сразу в дом, а я пока маме скажу.

Мы прошли в горницу. За столом уже сидели мальчишки и тралсы, Герда разливала в чашки похлёбку. Меня усадили за стол, а Эйрин принялась помогать хозяйке. Наконец, Герда и Эйрин тоже сели, и все степенно взялись за ложки. В том же порядке в пристойном молчании съели второе. За ягодным морсом Герда спросила Эйрин:

– Как здоровье мастера Хэлтора?

– Дядя здоров и передаёт всем приветы, – почтительно ответила девушка.

Вот и вся застольная беседа. После обеда Герда поставила Акке задачу помогать соседям рубить дрова или возить воду и передала меня с тележкой под его командование. Я хотел спросить, что будет делать Эйрин… но тралсу нельзя без разрешения открывать рот, а она при мне об этом не говорила.

Я отринул глупости, у меня в игре есть дела поважнее. И так полдня потратил неизвестно на что. Я со всей серьёзностью взялся за оглобли – нужно навёрстывать. Бегал быстрее, разминался чаще и добавил серьёзную тренировку. Едва сил хватило встретить папу Акке с рыбалки.

На ужин у родни осталась Эйрин. Я этому просто порадовался, просто было здорово сидеть с ней за столом. А после ужина Агвид меня обрадовал – коли я полдня с утра отдыхал, буду чистить рыбу вместе с тралсами скорняками.

Мне досталась целая корзина. На мою удачу для персонажа дело оказалось привычным, руки хорошо знали, что от них требуется. Я быстро справился со своей долей и помог другим. Тралсы скорняки принялись укладывать рыбу на засолку, а мне достались потроха – требовалось отнести их в особую яму и присыпать землёй.

Когда закончил, сходил к колодцу ополоснуться. Прихожу к бараку рабов, а мне двери не открыли! Говорят:

– Иди спать в могилу, мертвец!

Не, рыбу с ними чистить был не мертвец! Вот что на этих недоумков нашло? Спали же раньше спокойно, я ведь за целую неделю никого ни разу не укусил! А тут вдруг боятся!

Ну, что делать? Пошёл в сарай к своей тележке. Там и солома есть. Присел сначала на колени, настроился, сосредоточился и принялся просматривать память персонажа. За отправную точку взял вопрос, что у него было с девушками…

Просто нельзя сказать мозгу, чтобы что-нибудь вспоминал, требуется с чего-то начинать…

Мне в принципе без разницы с чего именно, тема не хуже и не лучше других…

И вовсе не нервничал, я вообще тогда медитировал!

Начал я, значит, медитировать, настроился, и тут чувствую – открывается дверь сарая и входит человек. Стало немного светлее.

– Сверр, ты здесь? – раздался шёпот Эйрин.

– Здесь, – сказал я вполголоса, не открывая глаз.

– А я тебе укрыться принесла, – так же шёпотом проговорила девушка.

Она нерешительно ко мне приблизилась, села на коленки рядом со мной.

– А ты так молишься? – нерешительно спросила она.

– Я так думаю, – ответил я серьёзно.

– А о чём? – спросила Эйрин с интересом.

– О том, как ты узнала, что я ночую здесь, – сказал я отрешённо.

– А! – тихонько воскликнула она. – Это просто – где ж тебе ещё ночевать? Я тралсам сказала, что ты мертвец, оживший на погребальном костре.

С трудом сохраняя покер-фэйс, я повернул к ней голову. Она честно хлопала ресничками, в руках держала овчину, а рядом с собой поставила фонарь со свечой. У меня ещё оставались дурацкие вопросы…

Но я молча провёл ладонью по её щеке.

– Погоди, овчинку на соломе постелю, – проговорила она, застенчиво улыбнувшись.

* * *

Таким образом, жизнь моя… то есть игра, конечно, пошла интересней, наполнилась множеством смыслов. Я честно старался смотреть на всё глазами Сверра, жить его жизнью. Ведь я волхв, для меня нет правых и виноватых. И мой новый отморозок ничем не хуже и не лучше меня самого. Родись я в его шкуре…

Собственно, я и родился в его шкуре, теперь нам с этим жить э… какое-то время. Вот с этого и начал вживаться. У меня очень мало времени, и северянам его всегда не хватает. Здесь очень короткое лето, и так много нужно успеть.