Текст книги "Тень души 2"

Глава 32

Допили мы пиво, и Тихоня предложил немного пройтись. Вышли с гостиного двора, потопали по мощённым деревянными колодами улицам куда-то в сторону городской стены. По пути Тихоня осторожно предупредил, чтоб я не смущался и не дёргался, идём мы в места, где приличные горожане без крайней нужды появляться избегают.

Улочки становились уже, колоды сменили деревянные настилы, а вскоре пропали и они. Заборы явно нуждались в ремонте, встречные прохожие смотрелись бедненько. Вот ведь стольный град! В Новограде я такого не видел.

Зашли в довольно большой одноэтажный дом из почерневших брёвен через низкую дверь без вывески и оказались в натуральном, как с картинки, кабаке. Света из маленьких окошек едва хватало что-то разглядеть. За длинными столами сидели парни, пили из глиняных кружек мёд или пиво, некоторые с раскрашенными девицами. Громко разговаривали и вообще вели себя разухабисто.

Тихоня пошёл куда-то в дальний, самый тёмный угол. Посетители на нас не обращали внимания. Уселись за стол из почерневших досок. К нам обернулся ближайший румяный, вихрастый парень. Спросил весело:

– Девок ищем, почтенные?

– Позови Листвяну, – сказал Тихоня.

Паренёк сделал серьёзное лицо и поспешно подскочил. Вскоре вернулся с молодой женщиной в простом платье, симпатичное лицо строгое. Едва она подошла, парень провожатый скрылся в полумраке, и другие парни дружно встали из-за нашего стола и удалились.

Она обошла стол и уселась с другой от нас стороны. Внимательно посмотрела на Тихоню, перевела взгляд на меня. Меня сразу насторожила её походка, как она естественно и плавно села на лавку. Вот она чуть повернула ко мне голову, взглянула…

И я снова вспомнил мистера Барса. Не, ярко-зелёные глаза обычное дело для славянок, но ведь тот же уверенный, по-кошачьи равнодушный, застывший взгляд. Разве бывают женщины тотемные воины?!

– Вот этот парень, – сказал Тихоня. – Его имя Талэк.

Она отвела взгляд и проговорила певуче:

– Постарше никого найти не могли?

– Он рунный воин, – ответил Тихоня. – Сродни одержимым волхвов.

– Я слышала о рунных воинах, – сказала она и обратилась ко мне. – Нам с тобой работать, рисковать. Покажи свои руны, Талэк.

Что ж, резонное требование. Я показал ей ладони.

– Эти символы значат «Игра Тора», – пояснил Тихоня.

– Хорошо, – проговорила она. – Ты, Тихоня, ступай себе. Мы тут сами дальше.

Тихоня молча встал и удалился в полумрак.

– Зови меня Листвяной, – сказала мне женщина ровным тоном. – Сейчас тебя приоденем и поведём показывать твоего красавца.

Переодели меня в нищего, лицо вымазали сажей. И в компании двух парней такого же вида я направился к собору. Внутрь нас не пустили, да мы и не просились, встали у паперти. На коленях. Другие нищие отчего-то не возражали, трое по первой просьбе уступили нам место.

У меня закрались смутные сомнения. Похоже, что ведуны связаны с древнеславянским преступным миром или того хуже, с организованной преступностью. А может даже, ведуны её и организовали? Хотя для этого дела особого колдовства не требуется, скорей всего, просто возглавили…

Меня пихнули локтем в бок. Парень справа пробормотал:

– Идут! Крестись давай! – и тут же злобно зашипел. – Да как ты, морда нурманская, крестисся! Смотри как надо!

Я обратил на него недобрый взгляд…

А! Двумя ж пальцами ещё! Дельное замечание, простим парню «нурманскую морду». Я, стоя на коленях, крестился и смотрел на народ, выходящий из храма.

– В третьем ряду второй слева, – пробормотал парнишка, что крестился слева от меня.

Я быстро сориентировался и присмотрелся. Для порядку переспросил:

– Это длинный с наглой мордой?

– Обычная нурманская морда, – толерантно ответил парнишка.

В принципе, у большинства там и были обычные нурманские морды, надменные, застывшие. Только у Ролло ещё и немного хулиганская – весёлые светло-синие глаза, рот в ухмылке скривился чуть набок.

Процессия приблизилась, холопы швырнули нищим горсти монет. Они на карачках бросились подбирать, драться. Мои помощники тоже. И что в такой ситуации прикажете делать? Стою как дурак на коленях дальше и продолжаю креститься.

Ролло обратил на меня внимание, широко усмехнулся, оскалив зубы. Сунул руку в карман и бросил серебряную датскую крону…

Это я определил на лету.

– Помолись за меня, божий человек! – весело сказал Ролло.

Я рефлекторно поймал монету левой рукой, не прекращая креститься правой. Ну, можно будет и помолиться… потом. Хотя и без меня отпоют.

* * *

Процессия, наконец, прошла. Нищие собрали монеты, попутно намяв друг дружке бока и разукрасив физиономии. Я поднялся на ноги, ко мне подошли помощники. Вместе отправились в тот же кабак.

В отдельной комнатушке рядом с кухней снял я нищенскую одежду, умылся, надел своё. Парень сопровождающий сказал важным тоном:

– Листвяна просила тебя сразу не уходить.

Он вышел, а я покладисто присел на лавочку. И так думал, что просто показать мне клиента явно недостаточно. Ещё ж нужны хоть какие-то сведения!

Листвяна заглянула в комнатку уже одетая в тулупчик и лисью шапку. Сказала приветливо:

– Пойдём, ещё кое-что посмотришь.

Мы вышли из кабака, она молча шла прогулочным шагом. Я не лез с расспросами. Вышли из нехорошего квартала, пошли по деревянным тротуарам. Потом начались мощённые колодами приличные улицы. Листвяна вдруг заговорила ласковым тоном:

– В кабак тот больше не приходи, если что нужно передать, пошли Тихоню. О тех парнях, что показали тебе Ролло, не волнуйся, о них побеспокоятся.

– Да мне всё равно, – сказал я.

– Вот и славно, – напевно продолжила она. – Тихоня сказал, что вы пришли с ватагой скоморохов. Будет вам место на торжище. Боярин Делота сосватал великокняжескую дочку за сынка своего, через три дня свадьба. Князь лично придёт. Пригласят всех лучших людей и скоморохов позовут лучших. У Делоты большое имение на берегу реки. Скоморохов в терем не пустят, во дворе будут представлять. Стережётся князь, на представление смотреть будет с высокого крыльца, ну и другие гости тоже…

– Зря меч отдал, – проворчал я. – Надо было возле церкви его делать.

– Возле церкви и в княжеском тереме нельзя, – строго проговорила Листвяна. – Князь и так стал какой-то дёрганный.

– Не, нормально! – немного повысил я голос. – А если я при нём на свадьбе вместе с Ролло положу ещё и пару-тройку гостей на крылечке – это его не потревожит!

– В церкви убивать нельзя потому, что сочтут святотатством, а в княжеском тереме князь примет на свой счёт, – терпеливо объяснила она. – У князя Ролло живёт и ходит только в церковь, но на свадьбу должен вылезти. С князем же пойдёт, и скучно ему всё-таки прятаться.

Я вынужден был согласиться с доводами, прошли некоторое время в молчании. Листвяна вновь заговорила деловым тоном:

– Мы сможем помочь вашей ватаге только с местом на торжище, а понравиться приказчикам Делоты ты должен сам, – она строго добавила. – Именно ты со своим номером. Всю ватагу звать не станут.

– Это хорошо, – проговорил я задумчиво и спохватился. – То есть я постараюсь.

Помолчали немного. Я, пользуясь случаем, любовался великолепными образцами деревянного зодчества и расстраивался, что все их сожгут монголо-татары.

– Как ты его сделаешь, рунный воин, не спрашиваю, думаю, что справишься, – напевно заговорила Листвяна в своей добродушно насмешливой манере. – Но как ты оттуда собираешься удирать?

– Как это?! – не понял я. – Разве у вас нет плана?!

– А зачем это нам? – сказала она весело. – Наше дело вывести тебя на Ролло, остальное – твои заботы.

Я просто кивнул на её слова. Не напрасно сделал себе набор рун и выбрасывал их в свободные минуты под многозначительными, говорящими взглядами ребят ватаги. Руны уже подсказали, что Ролло сам по неуёмности характера создаст себе много новых врагов, и они будут искать способы его уничтожить.

– Ты что-то хочешь мне предложить? – спокойно спросил я.

– Я помогу тебе уйти, рунный воин, – вполголоса проговорила Листвяна. – За это ты возьмёшь мой заказ.

– Ты же воин-рысь, – нагло взял я её на понт. – Разве ты что-то не можешь сделать сама?

Она резко ко мне обернулась. Взгляд рыси перед прыжком! Я холодно улыбнулся ей в глаза и сказал:

– Только не говори, что я ошибся.

Листвяна потупила взор, отвернулась и пошла дальше. Через несколько шагов глухо заговорила, словно зарычала, явно сдерживая себя:

– Ты не ошибся. Но мой кровный враг сильнее рысей. Он убил нашего вождя и его семью, моих родичей. Я спрашивала о нём волхвов, мне сказали, что это очень сильный ведун, может быть, даже одержимый. Справиться с ним способен только другой одержимый или рунный воин.

А вот и забрезжил смысл рунных комбинаций «раненый зверь» и «кровь на тропе».

– И кто этот крутой парень? – иронически спросил я.

– Советник одного боярина Скола Денисий, – сказала она.

Кто?! Дениска тут совсем ошалел?! Не, такое даже для него чересчур!

Я всё-таки смог удержать покер-фэйс и спросил ровным тоном:

– А того боярина случайно не Глыбой ли зовут?

– Глыбой, – ответила Листвяна.

– Тогда я ничего не понял, – честно признался я. – Как Денисий может быть его советником, если, как ты сказала, он убил вождя рысей, его отца?

– Его отец Горыня погиб в бою, – почтительно проговорила она. – Денисий убил Даика, нового вождя.

Так-так! И после какого боя рысям, скорей всего, пришлось выбирать вождя? Я спросил наобум:

– Слушай, а у Глыбы обе руки на месте?

– Он потерял правую кисть, – сказала Листвяна. – И в том же бою погиб Горыня.

Бинго!

– А этот Денисий рыжий? – уточнил я.

– Рыжий, – растерянно проговорила она.

– И не тот ли это рыжий, что ударил своего товарища в спину и встал на колени перед Глыбой? – спросил я вкрадчиво, глядя ей в глаза.

Листвяна побледнела, ощерилась, её лицо исказила чисто кошачья гримаса. Я бы не удивился, если бы она зашипела. Впрочем, ответ я получил, она точно была там со своим кланом и всё видела собственными глазами. Я сказал ровным тоном:

– Успокойся. Я возьму заказ на этого Денисия после того, как исполню Ролло.

Она отвернулась и пошла дальше. Долго молчала. Наконец, смогла сказать спокойным тоном:

– Сейчас погуляем возле имения Делоты. Посмотрим…

* * *

Ролло никак не мог привыкнуть к своему христианскому имени. Ну, какой он к Локки Юрий! Так его называли лишь Великий князь и священники, а для домашних и друзей он Ролло. Да и с самим христианством тоже не получалось свыкнуться.

Обе супруги достали просто ныть, когда он с ними обвенчается! Идиотки! Как ему венчаться с ними двумя?! А если выбрать одну, вторая ж утопится, а у них ведь дети!

Викинга ничто не изменит, пусть и давненько он уже не сиживал на руме драккара. Остепениться он может только в одном случае… как Рангвальд. Когда ему снёс голову местный отморозок, а он, Ролло, завалил в койку его Хельгу.

Дурочку немного жаль, она симпатичная и смешная. Ролло нравились блондинки, и он с удовольствием вспоминал, как она поднялась на башню в нагруднике с позолоченными сиськами.

Это всё виноваты бояре. Какого тролля они выбрали её княгиней! Чтоб только Глыба женился на Ингрид?! Мало что ли, у него, Ролло, дочек! Он должен был стать конунгом и князем!

И он им всё равно станет, только дождётся, когда умрёт эта симпатичная и смешная дурочка. Мудрый старец Феофан заверил, что ей не дожить до весны. Ролло просто нужно какое-то время поберечься, а то от Змея Горыныча с его злым колдуном можно ожидать чего угодно.

Ходят слухи, что рыжий Денисий упырь, натурально пьёт человеческую кровь! Хотя и про Глыбу говорят, что у него взамен отрубленных рук и ног вырастают новые, а голову уже третью по счёту носит. Всё это враки, конечно, Ролло точно знает, что просто везло гаду.

Но теперь-то ему некуда деться! Ролло не напрасно как конунг увёл часть дружины Скола и ходил с князем Иваном во все походы, куда только Великий князь ни призовёт. Эх! В этом году удалось сходить лишь в Царьград с караваном, а зимние походы пришлось отменить.

Вернее, пока отложить. Только пообещав князю Ване зимний поход на Скол, уговорили его немного посидеть в Труеве на жопе ровно. Тупой-тупой, а ничего не забывает и не упускает случая посчитаться. Нужно отметить это на будущее…

А пока остаётся лишь ждать. И молиться. В самом прямом смысле – в княжеском тереме не разгуляешься, даже собственных, по нынешним странным воззрениям на мораль, не совсем законных жён пришлось оставить в Труеве, не говоря уже о чём прочем. Из развлечений только походы в церковь. Ролло уже готов был с тоски подвывать церковному хору, когда Великий князь позвал его на свадьбу дочери.

Как Ролло его понимает! У него те же трудности с дочками, выдать замуж хоть одну – уже великая радость. И он решил разделить с князем эту радость, несмотря на недовольство мудрого старца Феофана. Да пошёл бы он со своей мудростью в Хель! Ну, что с ним может случиться на великокняжеской свадьбе?!

Молодых, наконец, отпустили размножаться, и празднество началось в полную силу. Ролло испил греческого вина, употребив половину кабаньего бока, и почувствовал себя свободнее. Гости громко хвастались, перекрикивая друг друга, как викинги на пиру. Только несли всякую чушь – один хвалился конями, другой казною, третий могучей эрекцией.

Ролло хотелось рассказать что-нибудь весёлое из своего богатого жизненного опыта, но разве здесь кто-нибудь поймёт юмор викинга? Дикари-с. Он испил ещё греческого вина, употребив вторую половину кабаньего бока, и немного заскучал. К счастью распорядитель позвал всех на крыльцо смотреть на скоморохов.

Ролло без труда проложил себе путь через скопление бояр, облокотился на перила и повеселевшими глазками уставился во двор. Дураки в колпаках и ярких рубахах играли на дудках и трещотках, кривлялись и ломались, пели смешные песенки, скакали друг на друге, устраивали потешные драки.

Вот шут забрался на ходули и принялся вышагивать по двору, всё выше поднимая палки. Вдруг у него «разъехались» собственные ноги, он сел на ходулях в шпагат. Гости одобрительно загудели. А скоморох в шпагате перевернулся вниз головой и как-то умудрился балансировать на палках! Раздались восхищённые крики.

Вышел мужичок с мешком, принялся доставать ножи, топоры, палки и подбрасывать. Всё быстрее подбрасывать, ловить и снова подбрасывать. Парень на ходулях встал ровно, мужичок стал кидать предметы ему, а он перебрасывал их обратно.

Парень поймал одной рукой стрелу, другой лук, показал публике. Мужичок подбросил тыкву, парень опять сел в шпагат, перевернулся вниз головой, натянул лук и выстрелил. Стрела пробила тыкву в полёте! Ролло крикнул:

– Давай ещё!

Парень на ходулях встал ровно, мужичок бросил ему стрелу. Потом подбросил новую тыкву, и скоморох на ходулях снова сел в шпагат, перевернулся и сбил её стрелой!

– Ещё! – взревел Ролло.

Мужичок бросил парню стрелу, затем снова подбросил тыкву. Но Ролло не сводил немного разъезжающиеся глазки со стрелы – ему хотелось запомнить, как скоморох это делает. Вот он переворачивается и натягивает лук. Стреляет. Стрела почему-то летит куда-то не туда…

Страшный удар и до него доносятся вязкие, уже непонятные и ненужные слова:

– Стре-е-ело-о-ой е-е-его-о-о у-у-уби-и-ило-о-о! Стре-е-ело-о-о…

* * *

Не, а что такого? Три дня упорных тренировок, вот и результат. И три дня тренировок – это финальный отрезок, ещё же общая спортивная подготовка, закаливание с раннего детства. Ну и всего одна порция волшебного мёду просто для тонуса.

Как бы там ни было, номер сделан, пора эффектно уйти со сцены. Тихоня, скромный волхв, сумеет незаметно покинуть боярский двор, а Неждану я ещё утром сказал сворачиваться и чесать во все лопатки в Скол.

У него же ватажная касса, и там моя доля, к тому же оставил ему на хранение своё серебро. В Сколе ведь могут возникнуть расходы. Вот и отличный боевой лук нурманской работы за сто датских крон пришлось бросить на дворе! Моя новая скандинавская натура недовольно хмурилась.

То, что стрела попала по назначению, я почувствовал, не глядя. Скрепя сердце бросил лук, перевернулся головой кверху и, пока до публики не дошло, в чём фокус, в печали пошагал на ходулях к частоколу.

Высотой ограждение мне на ходулях по пояс. За шаг до забора изо всех сил отталкиваюсь ногами и падаю головой вперёд. Хватаюсь за верх и, самое сложное, встаю на руки, выгибаясь. Ходули оторвались от земли, медленно поднимаются вверх, встали вертикально и замерли…

Миновали верхнюю точку и нехотя пошли вниз. Полетели быстрее! Я отталкиваюсь руками и завершаю опорный прыжок через забор на ходулях. Если что сам бы с интересом посмотрел в цирке такой трюк.

Но тут, в квантовом мире удивляться нечему, да и некогда. Два шага к обрыву, хватаюсь руками за палки, вытаскиваю ступни из ременных петель и плавно спускаюсь с ходулей. С откоса качусь кубарем.

На речном льду вскакиваю и бегу. Позади раздались крики:

– Вон он! Лучники! Стреляйте! В погоню, по коням!

Однако даже при такой поддержке трибун сильно торопиться что-то не хочется. Кто тут говорил о закаливании с раннего детства? Так вот о закаливании – бегу я к полынье…

Не, я подобное много раз делал в своей реальности и отлично понимаю, что вот это всё игра.

Подбегаю и без паузы прыгаю головой вперёд…

Но это всё-таки очень волнительная игра!

Лечу…

Столько переживаний!

И резко погружаюсь в воду…

Ой! Мама-а-а!

Под водой орать нельзя, нужно беречь дыхание, только думать и остаётся. Значит, в своей реальности я в прорубь не нырял, а погружался. Без одежды. И всего на пять минут. Сейчас, правда, тоже больше пяти минут провести подо льдом не получится, даже испив волшебного мёду.

Зато получается энергично двигаться. Цель моя, само собой, не просто утопиться, а только создать видимость этого, разогнаться, используя скорость течения, и вынырнуть у берега, где русло чуть поворачивает.

Течение настолько сильное, что там даже поставили водяную мельницу с колесом «нижнего» действия. Оно не такое эффективное, как если бы вода падала на лопасти сверху, зато не нужно строить плотину и зимой можно колесо приподнять и разбить под ним лёд.

Направление и расстояние я чувствую с закрытыми глазами, промахнуться мне не грозит. А у колеса меня должна ждать Листвяна. Ей, воину-рыси, совсем нетрудно под видом ограбления попросить мельников посидеть в погребе какое-то время.

Пять минут закончились. Ещё немножко… и выныриваю у колеса. Сильные руки помогают выбраться на мостки. Листвяна отвела меня в дом. Приложила к губам палец, я понятливо кивнул. Молча, стянул сапоги и снял мокрую одежду, оделся в сухое. Сел к столу, где меня уже дожидалась кружка горячего взвара из трав с мёдом. На столе так же лежали мой меч в ножнах и фляга.

Мёд настоящий, волшебный, только что проверенный, и меч волхвы реально заговорили. На удар, конечно, не испытывал, а незаметность проверил на ребятах ватаги и для полной уверенности раз попарился с мечом за голой спиной в общей бане. Никто не обратил внимания.

Допил я ароматный медовый напиток, взял свои вещи, и мы в молчании вышли из дома во двор. Сразу сели в санки, Листвяна послала лошадку в открытые ворота. Выехали со двора, она остановила лошадку и закрыла ворота. Поехали дальше.

– Зачем закрывала? – спросил я для завязки разговора. – Ограбление ж было.

– Я главе семейства за лошадь и сани отсыпала гривну серебра, – сказала Листвяна. – И пригрозила, что если кому вякнет, сожгу его хозяйство.

– Не, жечь перебор, – сказал я. – Просто оторви.

– Угу, – серьёзно поговорила она. – Тебе после проруби только об этом и думать. Можешь поговорить о чём-нибудь ещё?

– Могу, – ответил я холодно.

– Ролло ты сделал? – уточнила она.

– Сделал, – сказал я.

– Какую плату ты хочешь за Денисия? – спросила Листвяна.

Я снял с шеи тонкую верёвочку с половиной руны «Искра», протянул ей со словами:

– Ты поедешь в Скирингсалл, найдёшь старого ярла Гаука, отца княгини Хельги. Отдашь ему этот знак, а он передаст тебе девушку Эйрин и десять тысяч датских крон или тысячу золотых динаров. Раздели с Эйрин деньги по справедливости, и передай от меня привет, – я смущённо добавил. – Она была моей девушкой.

Листвяна убрала половинку руны в карман и продолжила смотреть на меня глазами очень удивлённой рыси. Мне не хотелось ей врать.

– Ролло мне заказали в Скирингсалле, пообещали эти деньги и отпустить Эйрин, – проговорил я. – Но это просто попутный заказ, моей целью всегда был Денисий. За его предательство.

Листвяна отвернула лицо, и я не сразу понял, что это за звуки. Плечи её подрагивали, я положил ладонь ей на плечо…

– Ха-ха-ха! – засмеялась она всю силу. – Ой, не могу! Ха-ха-ха!

Я убрал руку и с покер-фэйс уставился на дорогу. Вот и пойми их! Ну, что тут смешного?!