Текст книги "Алые маки «Арваза». Южная граница: люди, события, факты (1970-2000 гг.)"

– Товарищ подполковник, разрешите?

– Что вы ко мне все ходите? – разразился недовольной тирадой командир части. – У вас есть свой непосредственный начальник. Решайте все проблемы с ним! Взяли, понимаешь ли, за привычку, чуть что – к командиру! У меня что тут, проходной двор? Я за вас должен вникать во все проблемы и решать их? Кстати, доложите, что у вас на «Невтоновской»? Почему секретарь комсомольской организации «мышей не ловит», за дисциплиной не следит? Мне на днях был звонок из штаба округа. Проверяющие остались недовольны состоянием дел в воинском коллективе. Сколько это будет продолжаться?!

– Там дело не только в секретаре, – попытался я возразить и невольно, повинуясь эмоциональному порыву, взмахнул рукой.

– Руки! Держите руки по швам! Вы что забыли, где находитесь? Забыли требования Устава? Так я вам напомню!

Последующие десять минут, замерев по стойке «смирно», я пребывал в роли мальчика для битья. Не смел возразить ни слова. Лишь уставившись оловянным взглядом в одну точку, мысленно последними словами ругал себя за попытку прорваться к командиру.

– Вам все ясно? – наконец выплеснув до дна поток обвинений, просверлил меня строгим взглядом командир.

– Так точно! Разрешите идти?

– Идите, – буркнул Костенко, удовлетворившись моей строевой выправкой. – Кстати, – окликнул он меня у самого порога, – вы по какому вопросу приходили?

– По личному, товарищ подполковник.

– По личному? – оторопел от неожиданности он. – Тогда присаживайтесь, пожалуйста, – кивнул он мне на стул. – Рассказывайте. Внимательно слушаю. – И с любопытством уставился на мою морально побитую физиономию.

Скрывать не стану: сердце колотилось учащенно. Право сесть на стул в кабинете командира принадлежало исключительно его заместителям. И то далеко не всем и не всегда. Сделав глубокий вдох и невольно втянув голову в плечи – эх, была не была! – выдавил из себя главное:

– Я решил… жениться. Позвольте, товарищ подполковник, пригласить вас на нашу свадьбу. Вот приглашение. – И я робко протянул ему яркую открытку с парой отчеканенных на ней золотых колец.

– Вот это новость! – не удержался Костенко. – Кто же она, ваша избранница?

– Она приезжала в наш отряд в составе группы участников международного кинофестиваля, представляла Союз художников Туркменистана. Была и в вашем кабинете. Блондинка… – промямлил я, подавляя смущение.

– Как же, помню, худенькая такая, симпатичная!

– Так точно! – скромно подтвердил я.

– И давно вы с ней знакомы?

– Да, давно, уже больше двух месяцев.

Костенко на миг задумался. Видимо, подбирая слова, чтобы не обидеть меня невзначай своей бестактностью.

Был бы я на его месте, обязательно покрутил пальцем у виска. Дескать, парень, это же верх неблагоразумия. Но одно дело давать советы и совсем другое – реальная жизнь. Когда ты неделями пропадаешь на границе и живешь исключительно службой – до встреч ли с прекрасным полом, до ухаживаний? Конфетно-букетный период и продолжительные ухаживания в моем случае начисто исключались. Наши личные встречи были действительно крайне редкими, по принципу удаленки, зато телефонные разговоры после 23.00, с одобрения телефонистки «Отпора», – бесконечно долгими, приятными и романтичными. Именно «телефонный роман», совсем как в фильме «Каждый вечер в одиннадцать», позволил нам понять всю глубину чувств, родство душ, почувствовать духовную близость и желание быть вместе. Впрочем, знать об этом даже командиру в тот момент мне показалось совсем не обязательным.

– Срок вашего знакомства действительно небольшой, – деликатно произнес Костенко, о чем-то задумавшись. – Женитьба дело серьезное, один раз и на всю оставшуюся жизнь. Вы уверены в своем решении?

– Да, уверен, – со свойственным молодости максимализмом ответил я. – Именно с ней я впервые почувствовал, что нашел родственную душу, свою вторую половинку. С ней я готов провести всю оставшуюся жизнь.

– Ну, что ж, тогда пойдемте со мной. – И подполковник В. П. Костенко стремительным шагом направился на первый этаж. Как оказалось, в кабинет начальника финансовой части. – Товарищ Серов, выдайте старшему лейтенанту из моего фонда материальную помощь в сумме тридцать рублей!

Счастливая семья

Большие по тем временам деньги! От растерянности я даже не сказал командиру «спасибо», в чем искренне раскаиваюсь. Впрочем, мне простительно. Не каждый раз удается прокатиться на «качелях» командирского настроения: от негодования и угроз до денежной премии и пожеланий семейного счастья.

И все это за неполных полчаса!

* * *

Все командиры, с которыми довелось служить в Бахарденском погранотряде или знать которых по рассказам офицеров «старой гвардии», мне по-особому дороги. И все же, несмотря на всю крутость и неординарность характера, именно к Валентину Петровичу Костенко я испытываю особую симпатию. Злопыхательские обвинения в карьеризме, излишней жестокости, солдафонстве и прочих смертных грехах – начисто отметаю. Как и нелепые слухи о том, что и в семье Костенко – аскет и тиран, в квартире которого – пара железных солдатских кроватей, старая мебель и вся атмосфера, как в казарме, без малейшего намека на домашний уют. Какая чушь!

Невольно вспомнились слова индийского мудреца: «Чтобы понять поведенческие мотивы человека, нужно взять чужие башмаки, обуть их и пройти путем, который вел его по жизни».

Чтобы понять В. П. Костенко, как офицера и командира, нужно «обуть» его сапоги и постараться пройти хотя бы отрезок той ухабистой дороги, которую он успешно одолел. Замечу: без блата, без чьей-либо поддержки или протекции. Исключительно за счет своих профессиональных, волевых, моральных качеств, способности не пасовать ни перед какими трудностями.

Очередной экзамен на профессиональную состоятельность ему пришлось сдавать во главе Серахского пограничного отряда. К моменту назначения подполковника В. П. Костенко на должность ситуация там складывалась крайне сложная. Нарушения по службе и воинской дисциплине, факты неуставных взаимоотношений, злоупотреблений спиртным и связанных с этим ЧП сотрясали часть с пугающим постоянством. Причем весомый вклад в копилку нарушений вносили как раз офицеры застав и подразделений гарнизона.

Все попытки разрулить ситуацию силами выездных групп управления округа, исключить разнобой в работе командования части, к сожалению, результатов не давали. В этой ситуации Главк, как пишет в своих воспоминаниях начальник войск Среднеазиатского пограничного округа генерал-майор Ю. А. Нешумов, был вынужден принять жесткие кадровые решения. В частности, отстранить от занимаемой должности начальника отряда и несколько его заместителей.

Мы можем только предполагать, чего стоило подполковнику В. П. Костенко выправить ситуацию в разбалансированном воинском коллективе, встряхнуть его, направить в русло успешной служебно-боевой деятельности. Однако факт остается фактом: уже спустя год дела в Серахском погранотряде по всем направлениям заметно улучшились. Кардинально изменился стиль работы командования, офицеров застав и комендатур. Они, наконец, почувствовали себя одной командой, ощутили на практике не только жесткую требовательность, но и заботу, помощь, поддержку. К примеру, ни одна из возникающих проблем отныне не «повисала в воздухе», а в кратчайшие сроки рассматривалась и решалась. Ни одна разумная инициатива снизу не оставалась без командирского внимания и поддержки.

Управленческое звено части, ранее не особенно усердствовавшее на первой линии, избегавшее командировок на «пляжные» заставы, теперь разруливало все проблемы непосредственно на местах, давая возможность офицерам застав сосредоточиться на организации службы, воспитании личного состава, сплочении коллективов. Офицеры-управленцы постоянно мониторили и анализировали общие направления оперативно-служебной деятельности, вносили предложения по устранению «узких мест». Это позволило командованию, с учетом знания специфики и мнений низовых звеньев, принимать наиболее взвешенные, оптимальные решения. Параллельно с задачами повышения эффективности службы, укрепления дисциплины стала решаться еще одна из важнейших задач – формирование общего позитивного настроя, здорового морально-нравственного климата, чувства персональной ответственности за надежную охрану границы. Без этих новаций перемены к лучшему были бы просто невозможны.

Важный вопрос: изменил ли себе Валентин Петрович, став у руля проблемной части? Поубавил ли требовательности, жесткого спроса с нерадивых? «Нет, скорее наоборот», – поделились своими мнениями знающие командира офицеры. В частности, подполковник Альгимантас Виткаускас, служивший в Серахсе начальником политического отдела. Костенко, как и прежде, трудился не жалея себя, почти в круглосуточном режиме. Вникал во все мелочи воинского уклада, строго спрашивал с отстающих, активно насаждал уставной порядок. Вместе с тем, когда требовалось, проявлял гибкость, понимание, не скупился на похвалу, показательно мотивировать тех, кто, как и он, «горел» на службе, добивался высоких конечных результатов.

Для всякого командира, построившего дом (читай – коллектив) по своему усмотрению, первое желание – пожить в нем, порадоваться результатам своего труда. Костенко с этим, увы, не повезло. У нас же как принято? Раз тянешь воз проблем, умеешь добиваться результатов – вот тебе новая арба, еще более тяжелая.

– У меня был долгий, обстоятельный разговор с подполковником Костенко, – вспоминает начальник войск КСАПО генерал-майор Ю. А. Нешумов. – Валентин Петрович без восторга воспринял предложение о переводе на новый проблемный участок. За два года он привык к коллективу Серахского отряда, его границе, заставам. Мне тогда стоило больших усилий убедить его в необходимости перевода на равноценную должность в отряд, где показатели служебно-боевой деятельности снизились, а общая ситуация резко ухудшилась. В качестве «пряника» Костенко было обещано ходатайство Военного совета округа перед Главком на его поступление в Академию Генерального штаба.

Офицеры управления Бахарденского Краснознаменного пограничного отряда

Так судьба вновь вернула Валентина Петровича на хорошо знакомый ему «горячий участок» границы – Бахарденский погранотряд. Теперь уже в статусе командира-единоначальника. А значит, предстояли новые испытания характера, силы воли и профессионализма, работы, по сути, с чистого листа.

Я знаю, о чем говорю. Проходя службу в должности старшего инструктора политотдела отряда, не раз входил в состав рабочих групп, возглавляемых лично командиром. Выезжал по обстановке на границу, участвовал в пограничных поисках, «разруливании» конфликтных ситуаций на заставах. Хорошо помню содержание многих шифровок, которые дают представление о «хлебе насущном» первого лица, тех многочисленных стрессах, что приходилось ему преодолевать. Из значительного перечня – вот лишь несколько.

Ночной звонок. По причине вспыхнувшего на бытовой почве конфликта и завязавшейся драки армейский радиолокационный пост войск ПВО, находящийся в тылу Н-ской пограничной заставы, покинул солдат с оружием. Информация о случившемся ЧП мгновенно облетела все заставы. Отряд перешел на усиленный вариант охраны границы. Сформированные заслоны и поисковые группы, оседлав два вертолета, оперативно вылетели на наиболее вероятные участки возможного прорыва.

В районе пятой сопки «Чинарли», уже с рассветом, беглец был наконец-то обнаружен. Он максимально приблизился к линии государственной границы в районе погранзнака и, собираясь с силами, готовился к последнему рывку в тыл Ирана.

«Прорыв» для заставы и отряда – это катастрофа, невыполнение главной боевой задачи. Оставался один-единственный шанс, которым и воспользовался начальник заставы старший лейтенант Валерий Викторович Селиверстов. Рассредоточив пограничников, он решился на отчаянный поступок: пока не подоспели жандармы, в одиночку решительным броском настиг нарушителя границы, обезоружил его и буквально выволок на нашу территорию.

Пока старший лейтенант спасал честь отряда, представляю, что пережил подполковник В. П. Костенко, сколько нервных клеток истребил в самом себе, сколько седины на его висках прибавилось…

В другом случае, во время сенокоса серьезную травму получил прицепщик трактора. Для спасения его жизни пришлось вызывать санитарный вертолет. Жизнь солдату удалось спасти. А вот избежать инвалидности, досрочного увольнения в запас, к сожалению, нет.

На пограничной заставе Арваз, во время разряжания оружия, неожиданно обрушилась недавно возведенная кирпичная стенка обшитого досками пулеулавливателя. Солдат получил смертельную травму. Провели служебное расследование. В это время, по данным сейсмологов, по всему Копет-Дагу прокатилась волна подземных толчков. «Себя утешить можно, но не родителей погибшего военнослужащего», – сетовал на служебном совещании с офицерами управления части подполковник В. П. Костенко, требуя усилить внимание к мерам безопасности, сохранению жизни людей.

На исходе лета, по информации с сопредельной стороны, на нашу территорию после бытового конфликта сбежал сотрудник пограничной жандармерии. В течение трех суток проводился поиск с использованием резерва пограничного отряда. Метр за метром обследовали каждое ущелье, горную гряду. В одном из обрывов, между двух заросших можжевельником каменных валунов, наконец, нашли труп жандарма. Сообщили соседям. Предложили содействие в эвакуации. Но иранцы, плотно взаимодействовавшие с американскими спецслужбами, потребовали осмотра тела своим представителем непосредственно на месте предполагаемой гибели. В разговоре намекали на то, что жандарм якобы мог быть убит советскими пограничниками.

Чтобы избежать международного скандала и не обострять отношений, подполковник В. П. Костенко, будучи официальным погранпредставителем со стороны СССР на данном участке, принял решение – просьбу пограничного комиссара Ирана удовлетворить. С нашей стороны группу офицеров возглавил заместитель начальника разведотдела отряда капитан Сергей Курышев. Помимо погранкомиссара участка и его заместителя к месту гибели жандарма прибыл иранский врач, недавний выпускник Сорбонны. Он и подтвердил факт ненасильственной смерти.

Пообщались. Подписали акт передачи тела погибшего. Выразили соболезнование. После всех официальных формальностей, чтобы разрядить обстановку, предложили коллегам чисто символически помянуть погибшего. Жандармы категорически отказались. В мусульманской стране с этим было строго. А вот иранский доктор русскую традицию поддержал. Он все еще жил нравами Парижа, придерживался широких демократических взглядов. К тому же, по нашим данным, имел хорошие связи во властных структурах сопредельного государства. Словом, расстались по-доброму. Главная задача была выполнена. На всех уровнях наши пограничники сработали отлично, избежав серьезного международного инцидента.

Будни службы, скажете вы. И будете, безусловно, правы. Но чего они стоят? За каждым таким эпизодом – максимальное напряжение сил, концентрация усилий огромного коллектива, твердая рука командира, его ответственность за все, что происходит на территории подведомственной ему части.

При всей своей строгости и дотошности командир Бахарденского всегда стремился четко организовать работу коллектива во всех его звеньях: от офицеров пограничных застав до управления части. Его стараниями был выстроен четкий алгоритм действий на случай обострения обстановки на границе, проведения поисково-розыскных мероприятий, уточнена система взаимодействия на всех уровнях, а главное – персональной ответственности за конечные результаты. Не афишируя фамилию автора высказывания (И. В. Сталин в те времена был под запретом), Костенко любил повторять: каждый промах, провал, недоработка имеют фамилию, имя и отчество. А значит, во всех случаях ответственность должна быть персональной.

Будучи опытным службистом и требовательным командиром, Валентин Петрович не стеснялся интересоваться мнением подчиненных по тем или иным вопросам, обладал хорошей памятью, аналитическим складом ума, способностью критически оценивать ситуацию и, если требуется, вносить коррективы в уже принятые решения. Как и прежде, он обладал сильными волевыми качествами, твердостью управления, настойчивостью в достижении поставленных целей. Причем стремился, чтобы его заместители, начальники служб не просто поддакивали, формально поддерживали любое его мнение или решение, а действовали осознанно, были настоящими единомышленниками. Только в этом случае управленческая вертикаль становилась эффективной, приносила желаемые результаты.

Говорят, снаряд дважды в одну и ту же воронку не попадает. В случае с В. П. Костенко злосчастный «снаряд» влетел в нее трижды, начисто разрушив теорию вероятностей с ее стройной математической моделью. Упрощая сказанное, надо отметить очевидную закономерность: и командование, и кадровики всегда берут на заметку успешного, результативного офицера, двигают его по карьерной лестнице, доверяя должности с бо́льшим объемом работы. Благо «медвежьих углов» на бескрайней Государственной границе СССР, да и в управленческих структурах разного уровня всегда хватало. Но ведь простые пути – это не про нас!

«Наградой» В. П. Костенко за преодоление кризисных ситуаций и вывод на достойный уровень сначала Серахского, а затем и Бахарденского пограничных отрядов, стала… личная встреча с начальником Пограничных войск КГБ СССР генералом армии В. А. Матросовым. По ее итогам долгожданная учеба в Академии Генерального штаба, с перспективой занятия руководящей должности в окружном звене, снова отодвигалась к линии горизонта. Зато заполнялась командирская вакансия в очередном проблемном пограничном отряде – Калининградском.

Опустим перипетии восстановления твердого уставного порядка и достижения высоких результатов в оперативно-служебной деятельности этой части. В очередной раз – и откуда только силы берутся? – полковник В. П. Костенко показал высокий класс службы, твердость характера и умение мастерски переформатировать порочные правила и традиции, которыми грешили некоторые ответственные должностные лица управления, да и подразделений границы.

Было бы неправдой сказать, что перемены в Калининградском погранотряде произошли быстро и безболезненно, как по мановению «волшебной палочки». Часть офицеров, наверное, до сих пор вздрагивают, вспоминая жесткий прессинг по всему управленческому полю, устроенный новым командиром с «азиатскими» корнями. Да, были возмущения, нелицеприятные оценки, обиды и даже анонимные жалобы. Только как иным образом вытравить человеческую лень, безответственность, халатность, стремление не служить, а «работать» в рамках комфортного распорядка дня, не особенно утруждая себя конечными результатами?

Так уж повелось: чтоб чего-то достичь, нужно чем-то жертвовать. Прежде всего нервами, энергетическими затратами, интересами семьи, наконец собственным здоровьем. В службе на границе без этого никак. Увы, невозможно искоренить неуставные взаимоотношения в рамках рабочего дня, поскольку казарменные хулиганы вступают в период «вольницы» именно после того, как офицеры дружно расходятся по домам. Невозможно добиться высокого качества службы из уютного кабинета, оставляя пограннаряд один на один с тяготами и лишениями, без непосредственного контроля на охраняемом участке. Этот перечень можно продолжать бесконечно. Только суть здесь не меняется. Служба и работа – понятия далеко не тождественные. Погоны ко многому обязывают!

Допоздна задерживаясь на службе, Костенко наверняка не раз ловил себя на мысли: многие проблемы Калининградского погранотряда и его «подуставших» на службе офицеров можно было бы решить по одному щелчку. К примеру, проведя полную ротацию с Серахским или Тахта-Базарским погранотрядами. Освежить впечатления избалованных балтийским взморьем тамошних офицеров жарким дыханием Каракумов, соленоватой на вкус привозной водой, пыльными бурями и прочими «прелестями» азиатского региона. Вот это была бы «перестройка» – почище горбачевской!

Одно упоминание о таких перспективах способствовало бы не то что улучшению – прорыву во всех сферах служебной деятельности. Но, увы, успешно апробированная в армейских частях практика в погранвойсках оказалась под строжайшим запретом. Даже обсуждать эту тему никто не решался. Вот и оставалось командиру Калининградского, собрав волю в кулак, тащить арбу своих тяжких должностных обязанностей дальше, ломая порочные методы, уповая на совесть и ответственность подчиненных.

Злодейка-судьба много раз и с большим цинизмом испытывала силу воли и характер Валентина Петровича Костенко. И он ни разу не спасовал, не изменил своим принципам и убеждениям. Тем больший ему наш всеобщий респект!

Окончив Академию Генерального штаба, он стал настоящим, не паркетным генералом, успешно зарекомендовал себя на ряде командных должностей, в том числе заместителя командующего войсками округа. Ему бы и дальше расти по службе, трудиться в интересах надежной охраны государственной границы. Жаль, накрывшая страну, в том числе погранвойска, структурная и кадровая чехарда 90-х разрушительным катком прошлась по самому ценному – человеческому, профессиональному потенциалу границы. Потеря? Несомненно! Только сильные, харизматичные личности и на «гражданке» не теряются.

С годами Валентин Петрович, разумеется, заматерел, малость остепенился. Однако почивать на генеральских лаврах – это не про него. С удовольствием принял предложение руководства региона войти в состав Псковской областной общественной палаты. По собственной инициативе создал и возглавил областную общественную организацию «Собрание высшего офицерского состава», именуемую среди коллег как «Клуб генералов и адмиралов». Цель – активное участие в решении острых социальных проблем, военно-патриотическом воспитании молодежи. Кстати, несмотря на почтенный возраст, в молодежной аудитории Валентин Петрович всегда как рыба в воде. Ему претят менторский тон и занудство, которыми, увы, грешат иные великовозрастные ветераны. Он сразу же акцентирует внимание на проблемах, задается сакраментальным вопросом «почему так?», внимательно выслушивает мнения молодых и лишь затем аргументированно предлагает свой вариант решения проблемы. Вот почему каждая встреча с молодежью завершается горячими аплодисментами и предложением встречаться почаще.

Преодолев возрастной рубеж 80+, генерал-лейтенант В. П. Костенко при каждом удобном случае любит доказать: погоны и мундир он носит с полным правом. Вот и недавно, приняв участие в ежегодной встрече командиров частей и соединений пограничных войск, дислоцировавшихся на территории Псковской области, высказал немало дельных предложений по совершенствованию работы ветеранских структур. В свою очередь организаторы встречи – Пограничное управление ФСБ России по Псковской области, с учетом высказанных ветеранами пожеланий, предоставили им возможность «тряхнуть стариной», продемонстрировать на практике навыки владения стрелковым оружием. Пригласили в электронный тир. Вручили оружие. По результатам стрельб генерал-лейтенант в отставке В. П. Костенко уверенно занял первое место, выбив 87 очков из 100 возможных. Под бурные аплодисменты собравшихся начальник Пограничного управления ФСБ России вручил самому меткому стрелку почетный приз. Вот что значит настоящая школа границы!

Хорошо зная В. П. Костенко по совместной службе, я с трудом представляю его «в гражданке», где-нибудь на дачном участке, неспешно беседующего о погоде с соседом. Но и здесь мой бывший командир не утратил способность удивлять. Следуя азиатской привычке, с утра пораньше поливает цветы и небольшие, ухоженные грядки. С удовольствием возится на земле, искренне радуясь то зеленому лучку и озимому чесноку, щедро выстрелившим зелеными стрелками, то разросшимся бархатцам, пионам, пышно цветущим клематисам.

Порой он пытается потеснить на кухне свою супругу, Людмилу Николаевну. Его предложения усовершенствовать рецепт пирога с капустой, витаминных салатов или же их любимого торта-«медовика» она воспринимает с легкой иронией и чувством юмора. «На кухне я генерал!» – неизменно повторяет Людмила Николаевна своему мужу. И это тот случай, когда Валентин Петрович предпочитает безропотно отступить, пойти на «перемирие». Ведь в семье главное – теплота отношений, взаимопонимание и душевная гармония.

Если что и врывается внезапно в их безмятежную жизнь, так это звонки мобильного телефона. Друзья и сослуживцы, особенно по боевому Среднеазиатскому пограничному округу, родному Бахарденского погранотряду, своего командира, к счастью, не забывают. Поздравляют, спрашивают совета, делятся новостями, неизменно желают крепкого здоровья, благополучия и быть всегда «на коне».

Я не раз замечал: многие вышедшие в отставку генералы, крупные руководители по прошествии лет часто сетуют на одиночество. Дескать, в доме есть два телефона, а звонит почему-то только будильник.

Валентину Петровичу Костенко эта участь явно не грозит.