Текст книги "Квантор существования"

Однако маяться Рите пришлось не долго. Шахтер, как и обещал, переправил хозяину всю необходимую информацию, касательно столичных клиентов, и делу был дан ход. Работать должна была вся боевая группа, включая и охотника. За несколько дней весь ход операции был тщательно отрепетирован, как и возможные действия в случае самых немыслимых затруднений. Ритка старалась наравне со всеми и с удовлетворением замечала, что и Миша и Ян Владиславович особенно отмечают ее понятливость и немалые способности. Конечно, жаль, что главный и самый ответственный выход остается за мадам, но Ритка все же пока только новичок и еще не раз сможет отличиться. К тому же неизвестно справится ли мадам, к примеру, на ее, Риткином месте. Ведь здесь нужны совсем иные навыки. Смущал Риту лишь тот соус страха, под которым должно было подаваться все блюдо. Ритка порывалась задать вопросы, но никак не могла найти подходяще уместный случай. Да только ясновидящий хозяин как всегда обнаружил ее маяту и пригласил для разговора. Ритка, не ходя вокруг да около, и выложила ему свои беспокойства.

– Не приходилось мне еще кого-то запугивать своим настоящим видиком. Ведь придется же раскрыться, Ян! – Ритка наедине позволяла себе называть хозяина просто по имени, и глупо, право, было бы обращаться по отчеству к тому, с кем долгое время делила постель. Но хозяин не возражал против легкой интимной фамильярности с ее стороны, – А вдруг кто-то выживет, мало ли? Ну, как в тот раз, с ментом? Представляете, какие "терки" пойдут? Оно нам надо?

– Во-первых, не "терки", а слухи или, если угодно, сплетни. Сколько раз можно просить выражаться литературным языком? Ей-богу, надо отдать тебя куда-нибудь учиться! Во-вторых, никто в живых не останется, не бойся. Досадная случайность с Крапивиным вообще была единственным случаем.

– А вдруг кто-то узнает? Представляю себе, что тогда будет! – настаивала Рита.

– Ничего не будет, уверяю тебя. Если кто-то узнает, даже, допускаю, если кто-то увидит собственными глазами, все равно не поверит. В худшем случае, решат, что это чей-то дурацкий розыгрыш. В лучшем же, просто отправятся к врачу с жалобами на галлюцинации.

– Почему это? Не все же кругом дураки, есть и умные люди, – не очень уверенно ответствовала Ритка.

– Вот умные как раз и не поверят. И потом, вспомни себя: у тебя уже зубы менялись, а ты все думала, что тебе голову морочат. В мое время, да, все было бы по-другому. Но нынешние смертные не верят в сказки. Они не верят даже в бога, хоть и обвешали себя крестами. Молятся только на деньги и прогресс, вещи еще более мистические и сомнительные, на мой взгляд.

– То есть мы по любому в выигрыше? Даже если нас и застукают, можно легко отовраться и объяснить все ну…, скажем, обманом зрения?

– Люди сами все себе объяснят. Они это любят. И пока они будут объясняться, мы можем спокойно жить собственной жизнью. Ты удовлетворена?

– Еще бы! Это клево!… То есть, здорово! – поправилась Ритка. И, так как разговор, по сути, был окончен, вопросительно посмотрела на хозяина.

Но Ян Владиславович не предложил ей остаться, что Рита и восприняла с досадой, но и не без облегчения. Раз так, можно и ей чувствовать себя отныне свободной женщиной, хотя, как ей в последнее время казалось, на ее свободу никто и не покушался, но займется она отныне исключительно Мишей. Он такой милый и понятный, и она, Рита, нужна ему, к тому же "архангел", в общем-то, второй человек в общине после хозяина.

Подготовка к операции тем временем шла полным ходом. Было уже осмотрено и тщательно изучено место, было определено и время. Оставалось только ждать и надеяться, что источники Шахтера не подведут.

А Шахтер, надо сказать, в источниках своих нимало не сомневался. Сомнения одолевали его только по поводу благоразумности всей затеянной им игры в кошки-мышки с Балашинским. Но риск был оправдан и стоил затраченных нервов и сил. Объясниться с Яном можно будет и потом, не без выгоды для последнего. И тогда же Шахтер сделает свое сокровенное предложение, отказ от которого будет верхом глупости и недальновидности. Пока же собирался использовать Балашинского втемную, до поры до времени не открывая карт. Пусть докажет и оправдает: пропуск в рай тоже надо заслужить. К тому же куда больше Иосифа Рувимовича беспокоило последнее сообщение, лишний раз доказавшее, что уж на ком, на ком, а на информаторах экономить нельзя. То ли московские гости звериным своим чутьем заподозрили ловушку, то ли произошла утечка, что же, и от этого никто не застрахован! То ли на верхушке равнодушных наблюдателей гладиаторских боев появился заинтересованный некто. Но, как бы то ни было, по грешную душу Шахтера был отправлен крепкий профессионал с превосходной оптикой, работающий в одиночку и пока не позволявший себе брака в работе. Выходило, что завершись переговоры с любым успехом, конец у них был бы один – переселение Иосифа Рувимовича в мир иной.

Охоту на одиночку-киллера Шахтер решил доверить исключительно ближайшей и преданной охране, не ограничиваясь пассивными мерами противодействия. Посвящать в эту именно собственную заморочку Балашинского и контору он не собирался. Пусть пока отрабатывают свое задание, а там, уж коли свои не разберутся, будем посмотреть! Шахтер был вполне уверен, что до завершения переговоров заветный выстрел не прозвучит – приезжим тоже надо блюсти лицо, а значит, время пока работает на него.

Дата прилета столичного представителя и выразителя интересов Теймура Кирия с командой была получена хозяином за пять дней до операции. Срок не катастрофический, но и в обрез. Однако мадам не подкачала – встреча была организована грамотно. Тусовочная и общительная Ирена, к тому же номинальная хозяйка процветающего турбюро, давно и прочно обросла связями и приятельскими отношениями с местной гостиничной элитой. И потому, без труда, за нескромный подарок, урвала для себя привилегию трансфера и организации всестороннего досуга прибывающих в скором времени гостей. Управленцы "Лазурной", сами обязанные мадам кое-чем, охотно, хоть и не безвозмездно, пошли навстречу. Да и гости, как подсказывал опыт, ожидались хлопотные, так что, если Ирена видит в них особую выгоду, пусть у нее и голова болит. Оставалось только изучить отведенные заранее московской команде апартаменты и досконально проверить возможные к ним подходы. Но это было уже делом техники.

В Адлерском аэропорту мадам стояла у трапа ровно в срок, одетая с неповторимой сексуальной строгостью амбициозной хозяйки дорогого провинциального борделя, что вполне соответствовала отведенной ей роли. Задняя дверка черного представительского "Мерседеса" была заранее предупредительно распахнута, и мощный автомобильный климат-контроль с завидной щедростью пытался согреть ветреное по-осеннему летное поле. Сзади лимузина скромно приютился громадный джип, в котором полагалось ехать сопровождению и визитерам попроще. В "Лазурную" гости были доставлены без происшествий и особых капризов, что и было неудивительно, если за подобные дела брались уверенные ручки мадам. Ни самому Кирия, ни его бдительным помощникам и в голову не пришло хоть в чем-то заподозрить молодую, шикарную и явно сговорчивую женщину, услужливо выделенную им для культурного отдыха после предполагаемых трудов. Уже по дороге в отель в непринужденной, хоть и грубоватой атмосфере, были выражены различные пожелания в отношении девушек для вечерних часов, а сам Кирия недвусмысленно остановил свой взгляд на самой мадам, заявив во всеуслышание, что устал от глупых соплюшек и хочет внимания умной и опытной, к тому же ухоженной и красивой женщины. Мадам согласно улыбнулась и скрепила договор, нежно смахнув с рукава Теймура воображаемую пылинку.

Обилие в номерах спиртного и комплиментов от гостиницы вызвали пожелания за немедленным застольем обмыть приезд, к тому же, как заявил Теймур мадам, его ребята должны пройти акклиматизацию, прежде чем займутся работой, а, значит, первым делом – девушки, а потом уж и самолеты. И Ирена горячо и старательно убедила их в правильности выбранного решения. Девушек мадам обещала через тридцать, а официантов, накрывающих на стол, через пять минут. Чем заслужила громкие коллективные похвалы и витиеватое обещание господина Кирия взять с собой в Москву на полное довольствие, если Ирена пройдет еще и ответственное постельное испытание. Что ж, план мадам о недопущении немедленных переговоров в день прилета удавался. К вечеру клиенты почти не вязали лыка, а заезженный Теймур все настоятельней заплетающимся языком заводил с мадам речь о переезде в столицу.

К ночи, немного протрезвев, клиенты пошли по второму кругу, и вновь захлопали пробки от бутылок. Застолье теперь сопровождалось и хоровым пением русско-грузинского эстрадного репертуара, постепенно становясь доминирующим и более громким, и вскоре вокал затмил прочие плотские вожделения. Теймур и его команда в исполнительском пылу даже не заметили, как тихо и неприметно по одной их покинули снятые на вечер девушки, и за столом с пьяными мужчинами осталась одна Ирена.

В вечнозеленых зарослях, у пустого по сезону бассейна зоркие пары глаз сосредоточенно следили за балконными дверями восьмого этажа, уже приоткрытыми, но пока еще ярко освещенными изнутри. Вскоре, однако, лампы погасли, и мягкий полумрак сменил собой желтый электрический свет. Сторожащие глаза удовлетворенно мигнули: сигнал был дан. Четыре тени взлетели невидимо и бесшумно, заскользили от балкона к балкону и мягко осели на нужном. Пятая тень замерла в кустах, не сводя настороженного взгляда с мерцающих окон.

Чуткая мадам, незадолго до этого погасившая свет и, будто в угоду гостям, зажегшая витые, изящные свечи, мгновенно ощутила на балконном пороге постороннее присутствие и начала действовать. Плавно, как бы танцуя, не без артистизма и вкрадчивости в движениях, подошла к поющему о несчастной королевской любви Теймуру и ласково села к нему на колени, обхватила накрепко, но нежно, его голову руками, повернула, заставив смотреть себе в лицо. В то же время через балконную дверь, заметьте, восьмого этажа, в номер, на виду до крайности изумленной команды, стали проникать люди, судя по всему, сбежавшие с экстравагантной дискотеки местного сумасшедшего дома. Первой в комнату по мягкому ковру проскользнула девушка, похожая на парня, со вздыбленной красно-зеленной прической и лицом, набеленным до синевы, с неприятными и жутковатыми кроваво-алыми губами. Следом, изгибаясь и ломаясь, будто в насмешку валяя дурака, вплыл юноша, размалеванный под вульгарную потаскуху. Дурашливо и нагло лыбясь, он тащил повисшего у него на локте коротко стриженного парня, в еще более короткой, ничего не прикрывающей юбке и открытой шелковой кофточке, из которой выпирал фальшивый бюст. Больше на парне, несмотря на холодное ночное время, не было ничего, даже обуви. Намалеванные черным лаком ногти пальцев ног зияли из черных же, драных колгот. Последний же вошедший напоминал чем-то карикатурного Джеймса Бонда, хотя костюм на нем был отменного качества и покроя. Вот только ослепительная белизна ансамбля была нарушена разнообразного цвета пятнами и грязными потеками, что наводило на мысль о том, что обладатель портняжного шедевра по меньшей мере несколько суток подряд спал на некой гостеприимной помойке. Примечателен был и тот факт, что под оскверненным пиджаком не было никакой рубашки, а только абсолютно голое тело.

Онемевшие на мгновение от неожиданного визита теймуровцы пришли слегка в себя и возмущенно зароптали в предвкушении справедливого возмездия и хорошей драки, так кстати доставшейся им на закуску. Несколько любителей покрасоваться уже засверкали разнокалиберными стволами, хотя стрелять в подобную мелюзгу, конечно же, не собирались. Но, до предшествующему кулачной расправе выяснению отношений, дело не дошло. Рассекая и дробя воздух, в уши команды врезался истошный, отчаянный визг бесстрашного перед любой опасностью Теймура, продолжавшего держать на коленях мадам, все так же обхватившей его за голову. Теймур Кирия плевать хотел на вошедших визитеров, он продолжал вопить от ужаса и отвращения. И было от чего. Когда страстно смотрящее на него женское личико вдруг расплылось в торжествующей улыбке, широко обнажившей даже розовые десны, Теймуру немного стало не по себе. Он захотел оттолкнуть от себя Ирену, но сделать этого не успел. Очаровательные, жемчужные зубки молодой женщины вдруг полезли из челюсти, превращаясь в страшные клыки, и были они безупречно настоящими. Как сталь ее рук и беспощадный, убийственный взгляд. Теймура Кирия сковал, связал первобытный, всепоглощающий страх, парализовал тело, оставив за ним лишь возможность кричать не переставая.

И тут же бесстыжие, ухмыляющиеся рожи незваных, балконных посетителей преобразились в такие же точно дьявольские оскалы. Вурдалачьи маски вмиг рассыпались, рассеялись по комнате вокруг накрытого, разоренного стола, и заметались, выглядывая и щерясь из-за спин. Началась самая работа. Ответственный ее момент на крайнем пределе внимания. В обезумевших мозгах вчерашних завсегдатаев дорогих клубов, робин гудов, привыкших защищать себя единственным, доступным им способом, сработал независимый рефлекс. Теймуровцы принялись что было сил палить в мелькающие звериные морды, уворачивающиеся и утекающие, словно вода, не понимая уже, что, собственно стреляют друг в друга, не чувствуя боли от попаданий в замороженных ужасом телах, пока не умирали от пуль, продолжая стрелять на последнем издыхании.

Когда без сил опустилась последняя вооруженная рука, Миша дал отбой. Тени тут же прервали свой полет и обступили командира.

– Вроде, все готовы. Макс, будь добр, проверь. Никого, часом, не зацепило?… Нет?… Ну, и слава богу. Молодцы! Надо теперь аккуратненько выбираться отсюда, – Миша с отвращением оглядел свой изгвазданный пиджак и пошел к балконной двери, – Ирена, не забудь накинуть на дверь цепочку. И скорее, скорее…

– Сделала уже. Свечи гасить?

– Оставь, не надо. Сами догорят. Хорошо, что у пацанов стволы с глушителями, а то бы мы так дешево сейчас не ушли, – Миша сказал и перемахнул через перила. За ним поспешили остальные.

Внизу, на стреме, поджидал уже заскучавший Стас. Любопытных и зевак-постояльцев на его долю не выпало, и вахту охотник отстоял мирную. Чем был слегка раздосадован.

Доложившись хозяину, в третьем часу ночи стали расходиться. Миша направился было в свою гаражную мансарду, когда Рита остановила его, ухватив за рукав:

– К себе?

– К себе! – устало ответил ей Миша.

– А у тебя в сарае душ есть? Мне бы заодно и волосы отмыть! – Рита указала на слипшийся разноцветный колтун прически, – так что скажешь, есть или нет?

– Есть. Все есть. И душ и туалет, – опешил захваченный врасплох "архангел", еще более от того обыденного тона, которым было ему дано обещание сбывающихся надежд, чем от недвусмысленного подтекста Риткиного обращения.

– Тогда пошли? – девушка взяла его за руку, как это делают на прогулке детсадовские малыши.

– Пошли, – не очень уверенно ответствовал ей Миша, еще не веря и опасаясь жестокого розыгрыша с ее стороны.

Но никакого розыгрыша не было. Было опьянение от головокружительного успеха операции, упоение своими новыми талантами и запах человеческой крови, еще не выветрившийся из ноздрей. И эти восхитительные ощущения силы и власти над людской жизнью и смертью, которые Ритке дал отчасти и Миша, и уж конечно, именно он научил, как воспользоваться обретенными совершенствами. Оттого Ритка и определила себе немедленно разрешить их отношения в благоприятную сторону, тем паче, что сама уже хотела замечательную Мишкину персону в свою безраздельную собственность.

На втором этаже каретного сарая для Риты и вовсе все было просто. Мишку она не стеснялась и уж тем более не боялась, как некогда хозяина. Напротив, видела, что кавалер ее и сам немного робеет подруги и нуждается в одобрении. Так, выйдя из вполне приличной душевой, где с трудом отскребла с волос въевшуюся, гнусную краску, Рита обнаружила своего избранника смирно сидящим на краешке кровати все в том же грязном рабочем костюме и не решающимся раздеться. Пришлось брать дело на себя. Когда же Миша увидел и ощутил, с каким непритворным энтузиазмом любимая девушка стаскивает с него брюки, то устыдился своих сомнений и перестал быть деревянным болванчиком. Схватил Риту в охапку, целуя ее лисьеглазое личико, неумышленно грубо опрокинул на постель. Но Ритка только засмеялась и довольно сощурилась. Они завозились, словно глупые щенки, жадно и весело, незаметно для себя став частью чего-то большого и прочного, чего не смогли бы даже назвать. Рита, не задумываясь и не стесняясь, проявляла всю свою недюжинную эротическую фантазию, которой можно было теперь дать волю, Миша же просто следовал за подругой и был счастлив как никогда. Но позже не удержался и спросил, хоть и не хотел:

– У тебя с Яном Владиславовичем все кончилось?

– Ага, все. Я ему не нужна, – без обиняков ответила Ритка, не находя теперь нужным что либо скрывать. Сладко потянувшись, перевернулась на бок, уютно устроившись на Мишином плече и, засыпая, спросила, – Тебе же я нужна?

– Нужна, очень нужна… Ты моя родная, – Миша легонько поцеловал в макушку спящую уже девушку, – отдыхай мое солнышко, умница моя.

На следующее утро, ветреное и ясное, обеспокоенная Ирена Синицина, директор агентства "Красоты Босфора", тревожно стучала кулачком в дверь номера начальника охраны гостиницы, и, добившись, чтобы ее, наконец, впустили внутрь, срывающимся голоском стала объяснять шефу безопасности причину своего беспокойства. Вот уже час с лишним как она, Ирена, не может добудиться своих подопечных, заказавших машины с эскортом для утренней прогулки, но безответно. А клиенты ее и сами знаете, кто такие, и на двери нет запрещающей таблички. Уж не случилось ли чего? Начальнику, отставному милицейскому полковнику не очень хотелось вмешиваться, но некоторое рвение проявить все же стоило. И потому он отправился за Иреной на восьмой этаж исполнить свой служебный долг.

Через час у заднего входа отеля уже мигали синие маячки милицейских сирен, а из мадам вытрясали душу на предварительном дознании. Вытрясти что-либо полезное и удобоваримое пинкертонам не удалось, кроме имен вчерашних приглашенных девушек и заверения мадам, что лично она покинула московских гостей, когда те еще были в отменном здравии и отличном настроении. Но всерьез на показания мадам Ирены никто и не рассчитывал. Дело было престранное. Запертые изнутри на дверную цепочку, Теймур Кирия и его команда по совершенно невообразимой причине перестреляли друг друга. Причем огонь они вели не прицельно. А словно совсем спятили и палили во все стороны без разбора, будто по призракам. Что могло до такой степени свести с ума или до смерти напугать дюжих, безжалостных бандитов, опера не могли даже предположить. Тем более в наглухо закрытом помещении. Балконную дверь всерьез не рассматривали. Во-первых, восьмой этаж, во-вторых, постояльцы окрестных номеров, оказались людьми безусловно мирными и состоятельными, тем паче, что никто из них не слышал особенного и подозрительного шума. Оставалось предположить бредовую идею, что в номер проникла специально обученная группа горных альпинистов, но непонятно тогда, почему деловые ребята открыли по ней столь ураганный огонь.

Задачка усложнилась, когда экспертиза уверенно определила, что никаких иных пуль, кроме выпущенных из наличествующих в руках мертвых гостей стволов, в комнате не имеется. Причем оружие было зажато в ладонях настолько мертвой хваткой, что можно однозначно сказать: никто кроме москвичей огонь в номере не вел. Рухнула и последняя надежда на простую версию – никакого следа наркотических веществ обнаружено не было, ни в самой комнате, ни в крови погибших. Степень же алкогольного опьянения была далека от стадии белой горячки. Дело, во избежание неприятностей, квалифицировали как междоусобную разборку и с тем и закрыли. Предъявить же претензии Шахтеру как самой заинтересованной стороне никому и в голову не пришло. Все же Иосиф Рувимович был бизнесменом, пусть и сомнительной репутации, но отнюдь не Кашперовским, чтобы проникать сквозь стены или сводить с ума на расстоянии.

Однако, как и рассчитывал Шахтер, призадумалась Москва, и вскоре Иосифу Рувимовичу и было сделано предложение, которого он с нетерпением ждал и на которое ни за что бы не ответил отказом. Оставалось только задобрить Балашинского и заручиться его поддержкой, для чего Шахтер был намерен предложить Яну Владиславовичу неплохой куш и еще более неплохую перспективу.

Тем более что Шахтер имел необходимость поручить спасительной конторе еще одно, последнее свое Сочинское дело. Бравые охранные службы Иосифа Рувимовича так и не смогли вычислить и поймать заезжего киллера. Запущенная же убойная машина ходила где-то рядом и в любой момент могла исполнить свою страшную работу.