Текст книги "Манускрипт"

– Осторожнее, девочка! – прикрикнул на нее торговец с седыми усами. – Не попорть мой товар. Кстати, не желаешь чего-нибудь приобрести? – Он крепко схватил Алиду за запястье и развернул лицом к себе. – У меня есть отличное средство от женских лунных дней. Почти волшебное, – добавил он полушепотом. – Очень облегчает жизнь.

– Правда? – недоверчиво спросила Алида. – И сколько оно…

– Прошу прощения, моя служанка, кажется, заблудилась, – прозвучал у нее над ухом голос Мелдиана, и рука обхватила ее второе запястье. – Алида, пойдем.

– Но этот господин продаст мне средство от лунных дней! – воскликнула Алида.

Мелдиан рывком оттащил ее от прилавка.

– Ну почему из всех глупых смертных девочек нам досталась самая наивная? – вздохнул он.

Алида хотела ответить ему что-нибудь язвительное, но передумала. И как она, ученица травницы, могла поверить в такую ерунду? Наверняка усач собирался втридорога продать ей флакон родниковой воды.

– Ну и где мои финики? – требовательно спросил Мел, глядя в пустую корзинку.

– О, – ответила Алида.

– Ясно, – сказал он.

– Ты, кстати, теперь хромаешь на левую ногу, а когда мы только приехали, припадал на правую. Хотя я считаю, что горба вполне достаточно, – желая задеть своего попутчика, заявила Алида.

– Правда? – Мелдиан пошевелил длинными ушами, и это было заметно даже под капюшоном. – Вот ведь.

Он поудобнее перехватил палку, которую подобрал по пути, и пошел дальше, уже не притворяясь хромым. Алида хихикнула.

– Пойдем к площади, там соорудили что-то вроде деревянной сцены, и вокруг нее толпится уйма народу. Наверняка перемывают кости друг другу и своим седобородым правителям. Настоящий кладезь для тех, кому нужны первоклассные слухи, не находишь? – сказал Мел. – Думаю, без меня ты бы так и промоталась без дела да тратила отцовские деньги на всякую ерунду. Идем.

– Если ты всегда такой ворчливый, то при следующей встрече я отговорю Лиссу от замужества, – сказала Алида.

Палатки и лотки неровными рядами расходились от моста, перекинутого через реку, чтобы вновь продолжиться уже на другом берегу. Алида заметила, что там, со стороны рыбацкой деревни и предместий Биунума, людей гораздо больше, и они с Мелдианом направились к мосту.

Вдоль реки растянулись ряды со съестным. Вкусно пахло пирожками с мясом, печеными каштанами, свежими леденцами и кашей, которую посетители ярмарки ели тут же, накладывая в тонкие берестяные мисочки. Алида проглотила слюну, но не стала ничего покупать. Мел был прав, ей нужно сейчас сосредоточиться, ведь только от нее зависит, как скоро бабушка к ней вернется.

Она прислушивалась изо всех сил, стараясь вырвать из гула и гомона хоть что-то полезное. Журчала река, люди смеялись и громко переговаривались, кричали торговцы, визжали от восторга дети на аттракционах, собаки с громким лаем выпрашивали мясные пирожки, стрекотали кузнечики в траве, громыхали телеги и повозки, позвякивали украшения и безделушки, трепались на ветру флажки и полотняные стены палаток, но о городских делах никто говорить не спешил.

– Свежие лепешки!

– …помолвились уже, свадьба в конце лета…

– А ну, брысь отсюда!

– …вчера мешок пшена стоил дешевле! Форменный грабеж!

– Горнес, не отставай, мы не будем тебя ждать!

Алида потрясла головой. Наверное, зря она послушалась Мелдиана и пришла сюда. Надо было отправляться прямо на площадь перед Библиотекой. А еще лучше – в саму Библиотеку и придумать что-нибудь на ходу. Здесь она вряд ли услышит что-то полезное.

Они ступили на первые доски моста и остановились, едва не врезавшись в спины тех, кто шел впереди. Почему-то люди замерли, так и не перебравшись на другой берег. Алида вытянула шею, стараясь рассмотреть, что там происходит.

Женщина перед ней заворчала и притянула своих детей поближе. Кто-то развернулся и пошел обратно, но большинство так и осталось толпиться на мосту.

– Минутку внимания, – услышала она уверенный мужской голос откуда-то спереди. Алида встала на цыпочки, пытаясь хоть что-то рассмотреть. В центре моста стоял незнакомый рослый мужчина в синей форме, очень похожей на ту, которую носят городские жандармы Биунума. Она боязливо поежилась.

– Не стоит беспокоиться, – продолжил незнакомец, обращаясь сразу ко всем собравшимся. По толпе прокатился недоверчивый ропот. Алида рассмотрела рядом с говорящими еще пятерых в синей форме. Но крой их мундиров слегка отличался от жандармских.

– Сначала сложите оружие, – выкрикнул кто-то из толпы.

– У нас ничего нет, – ответил высокий и демонстративно поднял руки ладонями вверх. – Мы здесь по поручению Магистрата. Нет-нет, повторюсь, не стоит беспокоиться. – Он немного подождал, пока крики стихнут, и снова заговорил: – Господа Магистры, наши мудрые правители, хотят загладить свою вину. Многим из вас показалось, что Магистры несправедливо обошлись с некоторыми гражданами. Недопустимо, чтобы вы думали о правителях в негативном ключе…

– С каких это пор они объявили себя правителями? – прошипел Мел сквозь зубы. – Король еще жив.

– Несправедливо обошлись? Вы сожгли четверых! – крикнула из толпы женщина. Несколько человек ее поддержали.

– Осужденные были повинны в попытках возродить темное колдовство! – парировал мужчина в синем мундире. – Магистрат служит во благо народа! Нельзя допустить, чтобы кто-то пытался подорвать могущество градоправителей. Игры с малоизученными энергиями смертельно опасны, и по-настоящему управлять магией могут только Магистры, что бы вам ни говорили. Город заботится о вас, обезвреживая тех, кто представляет собой опасность. Но вообще-то мы сейчас здесь для того, чтобы доложить о готовящемся событии. Ровно через десять дней в северо-восточных предместьях, у поселка Риззун, состоится празднование первого дня лета. Магистрат приглашает всех, – здесь в его голосе послышались стальные нотки, будто это было не приглашение, а приказ, – абсолютно всех жителей. – Мужчина попытался улыбнуться. – Вы увидите, насколько щедры и добры к вам градоправители.

– А фейерверки будут? – спросил мальчик рядом с Алидой.

– Конечно, будут, – заверил его магистратский глашатай. – И не только. Мы готовим грандиозную программу, каждый найдет себе развлечение по душе. Глава будет рад лично приветствовать каждого пришедшего.

Люди снова стали шептаться, но на этот раз в голосах слышалось больше радости, чем недоверия. Алида нахмурилась. Отчего-то весть о празднике не показалась ей радостной.

– Так и знал, – тихо сказал Мелдиан. – Ничего хорошего из этого не выйдет. Снова что-то замышляют. Идем, нужно сказать отцу.

Он развернулся и потащил Алиду прочь.

– А как же задание? Я же не узнала ничего нового про Манускрипт! – запротестовала она.

– Ты узнала кое-что другое, – ответил Мел. Капюшон немного сполз с его головы, открывая лицо. Алида заметила, что он сильно помрачнел.

Они пересекли ярмарку быстрым шагом, не отвлекаясь на окрики торговцев и не смотря по сторонам. Мурмяуз снова семенил рядом, довольный, что нашел хозяйку в толпе.

– Я не понимаю! – воскликнула Алида. – Что это значит?

– Риззун находится в противоположной от нашего замка стороне, – сказал Мел на ходу. – Если они так настойчиво зазывают всех именно туда, значит, им нужно отвлечь людей от того, что будет происходить где-то здесь. Теперь понимаешь? Магистрат готовит что-то против нас. Скорее всего, замышляет сражение. Что-то такое, после чего оставшиеся две страницы окажутся у них в руках.

Мелдиан в задумчивости почесал нос, и кусочек кожи, подозрительно похожий на раскрошенную штукатурку или гипс, остался у него на ногте. Алида вытаращила глаза, но Мел лизнул серый осколок и приклеил его на место.

– Ну вот, началось, – поморщился рогатый. – Возвращаются времена, когда я сидел на фасаде Дома, Который Нельзя Найти. Не смотри на меня с таким ужасом, ты сама говорила, что я довольно милый.

– Если привыкнуть, – закончила за него Алида, и они направились к дороге ловить попутную повозку.

Глава 16,
в которой Ричмольд близок к отчаянию

Говорят, дома тоже живые. Все радости, печали, потери и сокровенные мечты питают жилище, наполняя его живительным светом, невидимым, но теплым и ощущаемым.

Конечно, Ричмольд в это не верил. Но в ту ночь, попав в полузабытьи в Черный Замок, он сразу ощутил перемены. Его будто укутали в мягкую шаль, теплую и уютную, и убаюкали песней, тихой и неуловимой. Он смутно помнил, как оказался в замке и что было до этого, но точно знал лишь одно: Алида вернулась. Она нашла его.

Замок объял его сном, темным, плотным, спокойным. И в эту же ночь боль, так долго терзавшая тело, начала отступать, словно стены вбирали ее в себя и выдыхали через витражные окна.

Наутро Ричмольд проснулся со смутным ощущением, что падение с башни ему только приснилось. В самом деле, не мог же он почувствовать себя лучше только из-за того, что его перевезли в замок? А может, он просто-напросто умер? Но нет, тогда бы не было вообще ничего. Людские души ведь не улетают к звездам, сливаясь с бархатом ночного неба. Хотя Ричмольд не отказался бы после смерти очутиться в сонме звезд, прекрасных и манящих.

Чувство реальности вернулось к нему, когда в комнату влетела, шелестя розовым платьем, Алида. И на душе сразу стало легче.

Удивительно, но боль в конце концов ушла, оставив только усталость. Ричмольд даже пытался сесть на кровати, но у него ничего не вышло: движение вернулось только к рукам, а все, что ниже груди, было будто не его телом вовсе. Он щипал себя за ноги, но не чувствовал ничего. «Должно быть, все будет позже, – думал он. – Если замок, Всевышний или что-то еще помогло мне, то, наверное, поможет и дальше».

Но дни тянулись медленно, как ирис, сваренный из сгущенного молока в эмалевой кастрюле, а ноги так и не желали двигаться или ощущать его щипки, которые становились все настойчивее и оставляли фиолетовые следы на бледной коже.

Из этого угла комнаты нельзя было заглянуть в окно, и Ричмольд изнывал от скуки, в бесчисленный раз рассматривая нехитрую обстановку. Шкаф с резными дверцами, стол, укрытый скатертью, два стула, кресло с зеленой обивкой, тумба со старомодной лампой… Иногда к нему заходили служанки и приносили еду, иногда заскакивала Алида, ненадолго занимая его разговорами, пару раз заходила Кемара, но все остальное время скука и тоска стягивали его голову обручем, от которого начинали ныть зубы.

Алида принесла ему книг, но в его позе читать было не очень удобно, и Рич занимал себя этим занятием до тех пор, пока руки и шею не начинало сводить.

Он немного злился на Алиду, ведь она может ходить везде, где только хочет. Может подойти к окну и взглянуть на небо. Может даже выйти в сад. А если разрешит Вольфзунд, то и в город. А он лежит здесь, не способный даже переменить позу, и страдает от скуки, ожидая, когда она удостоит его своим посещением.

В голову лезло разное, не всегда доброе, и Рич незаметно для себя хмурился, размышляя обо всем, что случилось за последний месяц.

Кемара сообщила ему, что вернулся Глава и привез Священный Всполох, лютый огонь из далеких земель, и Рич сперва разволновался, но потом сообразил, что в замке им с Алидой вряд ли что-то угрожает. Без их страниц, к тому же, Магистрат не навредит другим хранителям. С другой стороны, что мешает старикам собрать армию и двинуться на штурм замка? Они ведь знают, что сейчас альюды не представляют особой опасности. Отнять две страницы, войной или обманом, не так-то сложно. И Ричмольд каждый час ждал чего-то страшного, но время тянулось, и ничего не происходило.

Хозяин замка тоже заходил к нему несколько раз, но Ричмольд смущался, опускал глаза и на вопросы отвечал односложно. Хотя, кажется, Вольфзунд был настроен весьма участливо.

В один из вечеров он задремал, убаюканный мерным завыванием ветра за окном. Из-за туч, затянувших небо, рано стемнело, хотя до ужина еще оставалось время. Ричмольд не понял, проспал он несколько минут или часов, но разбудили его голоса. Где-то в коридоре, недалеко от его двери, разговаривали Вольфзунд и незнакомая женщина. Юноша недовольно поморщился, но вскоре различил слова и напрягся, стараясь ничего не пропустить.

– Не требуйте от меня невозможного, – мягко говорила женщина. – Вы сами знаете, может ничего не получиться.

– Используй все, что у тебя осталось, – вкрадчиво прозвучал голос Вольфзунда. – Задействуй свои глубинные силы, а не только то, что давала тебе магия. Ты – больше, чем сосуд для волшебства. Ты сильна сама по себе.

– Но что, если мои силы пригодятся для чего-то более важного? – слышался женский голос. – Я не могу их так просто растратить.

– Что может быть важнее будущего? От него зависит, получим мы свое или нет, – нетерпеливо бросил Альюд. – Я не намерен больше ждать. Пошли.

– Важнее будущего только настоящее, Владыка, – тихо произнесла незнакомка. – Но если вы так решили, то я не смею вам перечить.

Шаги раздались ближе, и, к удивлению Ричмольда, Вольфзунд с женщиной зашли именно в его комнату. Ричмольд прикинулся спящим.

– Это он? – Рич услышал, как она подошла к кровати, и воздух всколыхнулся от ее быстрых движений. – Совсем мальчик…

– Он, – ответил Вольфзунд. – Все, что нам осталось, Сим. Понимаешь? Все, что осталось. Великий Первый Волшебник, мог ли я когда-нибудь предположить, что буду зависеть от хилого подростка?

– Не могу обещать, – выдохнула Сим. – Но я попытаюсь. Ради вас.

Ричмольд почувствовал, как прохладная ладонь опустилась ему на лоб, и вздрогнул. От ладони пахло мхом, землей и чем-то пряным, словно она работала в лавке специй.

– Тогда остается уповать на удачу. Я вас оставлю, – произнес Вольфзунд и вышел из комнаты.

Ричмольд приоткрыл глаза.

Стройная женщина с красивым точеным лицом, облаченная в зеленое платье с широкими рукавами, сосредоточенно раскладывала на столе травы, вынимая их из сумки, висевшей у бедра. Она зажгла лампу и несколько свечей, и огненные блики заплясали, отражаясь в ее глазах. Ричмольд невольно залюбовался, как ее тонкие руки перебирают какие-то неведомые травы, отчего комната наполнилась пьянящими ароматами.

Сим обернулась на него и тепло улыбнулась.

– Не бойся. Я тебе помогу. Скажи, сильно болит?

– Н-нет, – запнулся Ричмольд. От ее улыбки вдруг бросило в жар, а во рту пересохло. – Совсем не болит. Только… Только лучше бы болело.

– Понимаю, – кивнула она, налила воды в блюдце и подожгла над ним пучок разных трав. Пепел посыпался в воду, и травница принялась что-то шептать, склонившись к блюдцу. Мурашки пробежали у Ричмольда по затылку. Он не разбирал слов, но звучало все довольно пугающее. Словно заклятие.

Закончив с наговором, травница подошла к его кровати и сбросила с парня одеяло. Ричмольд удивился, а Сим тем временем начала расстегивать пуговицы на его длинной полотняной ночной рубашке. Рич отчаянно покраснел и попытался прикрыться, но она легонько ударила его по рукам.

– Лежи смирно! Так надо. Одежда мешает. Ткань отвлекает силу.

Продолжая заливаться багрянцем, Ричмольд послушно убрал руки и вытянул их вдоль тела. Он снова закрыл глаза, так было не настолько стыдно.

Сим раздела его догола, взяла со стола блюдце с заговоренной водой и начала обрызгивать тело зельем. Травяной дух в комнате стал еще гуще, и сквозь закрытые веки Ричмольду вдруг показалось, что он до сих пор лежит в домашней лечебнице цыганки.

Травница зашептала что-то, сначала медленно и тихо, с придыханием. Постепенно ее шепот ускорялся и становился громче. Ричмольд различал отдельные слова, но не мог понять, что они означают. Этот странный, гортанный и отрывистый язык был ему незнаком.

Когда пахнущая травами вода закончилась, Сим приложила ладони к груди юноши. Ричмольд вздрогнул от ее прикосновения, но руки прижимали его так сильно, будто принадлежали не хрупкой травнице, а кому-то куда более сильному. Кожу кольнуло, и Ричмольд все-таки решился открыть глаза.

Чаровница замерла, прижав ладони к его груди и опустив к рукам лицо. Она шептала колдовские слова, то медленно и вкрадчиво, то срываясь на почти звериный хрип. Ричмольду стало так жутко, что вместо стыдливой дрожи по его телу пробежали мурашки. От ладоней Сим разливался жар, но не мягкий и уютный, а острый, колкий, болезненный, словно кожу прокалывали десятки раскаленных ножей. Проникая сквозь кожу и мышцы, тепло разливалось внутри, прожигая тело насквозь, еще сильнее приковывая к постели. Лоб Ричмольда покрылся испариной, и он застонал от боли, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик.

– Тише, тише, – сказала альюд, перестав шептать заклинание. – Скоро все пройдет. Тише. Потерпи.

Ловко и быстро она перевернула Ричмольда на бок и приложила ладони к его спине, ровно напротив того места, к которому притрагивалась раньше. Невидимые раскаленные ножи будто снова вонзились под кожу, протыкая насквозь, и Ричмольд, не сдерживаясь, закричал, спрятав лицо в подушку.

Вспыхнул свет, неестественно яркий, и боль вновь резко пронзила все его тело. Ричмольд едва не потерял сознание, и вдруг все закончилось.

Альюд убрала ладони со спины, вновь перевернула Ричмольда и укрыла его одеялом, заботливо подоткнув края. Больной тяжело дышал, волосы прилипли ко лбу, во рту пересохло. Травница налила стакан воды и дала ему в руки.

– Выпей, мой мальчик. Тебе все еще больно?

– Да, – хрипло ответил Рич, сделав глоток. Прохладная вода приятно освежила горло, боль осталась лишь воспоминанием.

– Значит, я еще на что-то способна, – улыбнулась она и села на его кровать. – Прости, я забыла представиться. Я Симониса.

– Величайшая из травниц? – повторил Ричмольд слова Алиды.

Чаровница рассмеялась, звонко, как колокольчик, и Рич снова невольно залюбовался ею.

– Может, когда-то ею была. Но точно не сейчас. Ну, ты как? Чувствуешь что-нибудь необычное?

Ричмольд прислушался к своим ощущениям. После боли и вспышки магического света в каждой клеточке пульсировала усталость, словно он несколько часов напряженно работал. Он попробовал пошевелить ногой. Отчего-то ему показалось, что сейчас-то точно все должно стать по-прежнему. Но нога не сдвинулась ни на миллиметр. Рич напряг все силы, но ничего не произошло. Ноги по-прежнему не желали его слушаться, словно существовали отдельно от остального тела и уже давно не принадлежали ему.

Ричмольд беспомощно взглянул на Симонису.

– Не получается? – сочувственно спросила она. – Ничего, не расстраивайся. Не у всех получается с первого раза. К тому же я не уверена, что моих сил хватит на полное исцеление. Если бы у Хозяина не было новых продажников, я не смогла бы вообще ничего. По крайней мере, мне удалось главное: твои кости теперь целы. Ты рад?

Она ободряюще сжала ладонь Ричмольда, и тот быстро облизнул пересохшие губы.

– Да… Рад, наверное…

Он украдкой ткнул себя пальцем в бедро. Ничего не почувствовав, ткнул сильнее, вжимая ноготь в кожу. Палец вдавился в податливую плоть, но больше он ничего не ощутил. Ричмольд тяжело выдохнул и без сил опустил голову на подушку.

– Все будет хорошо, – заверила его Симониса. – Ты почти здоров. Если все сложится удачно, я излечу тебя до конца.

– Зачем вам это? – спросил Рич.

– Это нужно не мне, а Господину, – покачала головой травница. – А он никогда не раскрывает нам своих истинных планов. Ты нужен ему, и это все, что мне положено знать. Он чувствует в тебе силу. Значит, сделает все, чтобы ты встал на ноги.

– Тогда… Зачем ему именно я?

Симониса встала и отошла к столу, сосредоточенно перебирая травы в сумочке. Вопрос Ричмольда остался без ответа.

– Но я не чувствую ног! – выкрикнул он. – Я так и останусь бесполезным!

Симониса обернулась и смерила его долгим взглядом.

– Это все, что я смогла сделать. Больше от меня ничего не зависит, пойми. Но мы что-нибудь придумаем. Если Манускрипт будет восстановлен и магия, заключенная в нем, вернется к нам, я помогу тебе, огненное дитя двух мертвецов. Но сейчас тебе лучше поспать.

Она собрала свои вещи, ободряюще улыбнулась и поспешила выйти из комнаты.

– Огненное дитя?.. – спросил он, но Симонисы уже не было.

Рич без сил откинул голову на подушку. Все, что она смогла сделать… Выходит, он теперь всю жизнь вынужден провести здесь, в душной комнате, из которой даже не видно неба? А был ли тогда смысл сращивать его кости? Был ли смысл оставаться живым?

Неужели они правда верят в то, что старую книгу еще можно собрать?

Алида и не подозревала, как сильно ее утомил поход на ярмарку. Она хотела всего лишь переодеться и тут же бежать к Ричмольду, но не удержалась, присела на кровать, а в себя пришла через пару часов, лежа в обнимку с подушкой. Мурмяуз спал у нее под боком, безмятежно посапывая.

Когда под вечер она, наконец, вбежала в комнату Ричмольда, в нос ей сразу ударил сладковато-горький травяной аромат. Юноша повернул голову в ее сторону и слабо улыбнулся, увидев подругу.

– Ух, как я замоталась! – с порога заявила Алида и устало опустилась в кресло. – Прости, что не могла раньше прийти. Мы ходили на ярмарку, а потом я просто присела отдохнуть и… Ты как?

– Нормально. – По лицу Ричмольда пробежала тень, и Алида это заметила. – Лежу, иногда что-то ем, снова лежу. Я не могу похвастаться такой же насыщенной жизнью, как у тебя.

– Рич! – укоризненно воскликнула Алида. – Когда ты выздоровеешь, мы с тобой тоже сходим на ярмарку, может даже, прокатимся на колесе обозрения. Будь терпеливее, ты же астроном! Вряд ли торчать у телескопа интереснее, чем лежать и отдыхать! Кстати, чем у тебя пахнет? Какими-то травами…

– Чаровница приходила, – ответил он. – Симониса.

Алида вскочила, будто ее ужалила оса, и вытаращила глаза.

– Симониса здесь?! Она тебя лечила?! Ричик, это же чудесно!

– Только вот чуда не произошло, – прервал ее друг, не без злорадного удовольствия отметив, как восторг на лице Алиды сменяется недоумением. – Пока Манускрипт не собран, я не смогу даже встать с кровати.

– Ну, так это же ничего, – улыбнулась Алида. – Совсем скоро все образуется. Все будет хорошо, вот увидишь. И, вообще-то, ты должен радоваться и благодарить Первого Волшебника за то, что ты жив. Так что давай, взбодрись и поболтай со мной. – Она поерзала, оглядывая комнату. – У тебя мило. Мне нравятся витражи в верхней части окна, они красивые.

– Одно здесь плохо, – вздохнул Ричмольд. – Звезд не видно. Вроде бы и окно рядом, но отсюда, с кровати, не видно ничего… Наверняка она тяжеленная, но Вольфзунд мог бы как-нибудь ее переставить, если попросить, как думаешь?

– Думаю, мог бы. А пока давай я тебе расскажу, что отсюда видно. – Алида встала с кресла, забралась на подоконник и высунулась в окно. – Так… Вижу Млечный Путь, он сегодня чуть розоватый, как цветок яблони, но не очень яркий. А там, – она махнула рукой куда-то в сторону гор, – висит ковш. Ну, знаешь, похож на тот, которым бабушка воду из бочки черпает. Вот он ярко светится.

– Это Большая Медведица, – устало улыбнулся Рич. – Посмотри, Тубан сегодня мерцает красным?

– Какой такой тюрбан? – переспросила Алида. – Нет здесь такого.

Она еще сильнее высунулась наружу, крепко вцепившись пальцами в отлив, и присмотрелась к небу. Мимо пролетела крупная сова, и девушка вздрогнула от неожиданности.

– Смотри не свались, – предостерег Ричмольд. – Тогда я от скуки совсем ужмусь.

– Что сделаешь? – Алида пересела на внутренний подоконник и стряхнула с ладоней пыль.

– Ну, сожмусь, как чернослив, – пояснил Рич. – Ссохнусь.

– Ага, ты уже стал использовать метафоры? Растешь, господин звездочет, – ехидно сощурилась она. – Так какой там Тюрбан должен быть красным?

– Тубан. Третья звезда в созвездии Дракона. Его красноватый оттенок в последний месяц весны поможет определить, ждут ли нас холодные ночи летом. Жаль, что у меня нет сейчас звездного дневника. Я мог бы продолжить вести записи Герта, пока его нет…

– Не знаю я, где там твое созвездие Дракона, – посмотрев с минуту в окно, ответила Алида. – Тут нет ничего похожего на драконов. Ковши, треугольники, всякие уголочки. Хотя вот это, возможно, и похоже на зубастую пасть… – Она вытянула руку с оттопыренным большим пальцем и прищурила один глаз, отмеряя расстояние между звездами. – На пасть с кривыми зубами.

– Созвездия называются так не потому, что они точь-в-точь похожи на медведиц или драконов, – вздохнул Ричмольд. – Просто так принято. Древние так решили.

– С фантазией у этих древних был порядок, – заметила Алида. – Здорово, если каждый астроном был бы хоть капельку таким же изобретательным и поэтичным.

Ричмольд пробормотал что-то неразборчивое.

– Кстати, как спина? Болит? Я бы, наверное, умерла, если бы мне пришлось вот так лежать… Ой, прости, снова я что-то не то говорю.

Рич побледнел и повернул лицо к стене. Повисло напряженное молчание.

– Как я уже говорил, здесь была Симониса, – поколебавшись, сказал он. – Твоя хваленая травница. Она со мной что-то сделала, провела какой-то обряд, и теперь мои кости целы. Но я по-прежнему ничего не чувствую.

Алида покачала головой. Симониса была здесь, пыталась ему помочь! И как он может лежать с кислой миной? Ему ведь помогала самая сильная травница королевства! Даже если сейчас что-то не так, значит, скоро наладится. Этот дурень просто пока еще не понимает, насколько ему повезло.

– Рич, это же замечательно! – сказала она. – Сильнее Симонисы никого нет. Кроме нее, тебя никто бы не вылечил. Она придет снова и проведет новый обряд, а если нужно, то вернется еще раз. Все будет хорошо, теперь уж точно!

– Нет, – глухо отозвался Ричмольд. – Она сказала, что больше ничего не сможет сделать. Перелом сросся, но все, что мне осталось – это лежать здесь до самой смерти. И я даже не смогу выпрыгнуть в окно, чтобы закончить все это.

Алида не поверила своим ушам. Что он несет? Как такие глупости могут вообще прийти в голову?

– Рич! – возмутилась она. – Вот ты корчишь из себя умника, а на самом деле говоришь такую чушь! Осталось совсем немного. Мы восстановим Манускрипт, и Симониса снова станет могущественной! Да она в два счета поставит тебя на ноги! Если ты к тому времени не решишь умереть, допустим, от голода. Хотя, по-моему, решительно невозможно отказываться от того, чем здесь кормят.

– Нет, Алида! – Ричмольд гневно сверкнул глазами, и сейчас они заблестели так, как никогда не блестят у обычного человека. – Это ты не понимаешь! Почти все страницы сейчас принадлежат Магистрату, у альюдов нет практически никаких шансов! Ты врываешься ко мне в комнату, довольная, и рассказываешь о том, как веселилась на свободе, а как я себя чувствую, тебе нет никакого дела! Ярмарки, обеды, конные прогулки – кажется, ты уже даже не пытаешься отыскать свою бабку и Герта, да?

Алида едва не зашипела от ярости и сжала кулаки.

– Рич, ты полный идиот! Больше всего на свете я хочу вернуть бабушку! А еще… – Она перевела дух. – А еще я очень хочу, чтобы с тобой все было в порядке! Потому что ты стал дорог мне, Рич! И я не прохлаждаюсь без дела, как тебе могло показаться. Я делаю все, что в моих силах! Но подумай сам, много ли я могу сделать одна?

Ричмольд ничего не ответил, он тоже тяжело дышал, словно вспышка ярости высосала из него все силы. Алида собиралась основательно обидеться на него, но бледный, уставший, с растрепанными волосами он вызывал острую жалость. Она подошла и накрыла его ладонь своей.

– Не волнуйся, Ричик, я правда стараюсь. Мелдиан даже немного помогает мне. Мы с тобой больше не одни. Я обязательно что-нибудь придумаю, и мы будем гулять с тобой по саду, и слушать птиц, и нюхать цветы. Ты вообще когда-нибудь обращал внимание на то, как пахнет яблоневый цвет?

Ричмольд поднял на нее округлившиеся глаза.

– А разве он вообще как-нибудь пахнет?

– Пахнет, и еще как! Так тонко и нежно, как, должно быть, самое светлое волшебство. Если бы я умела рисовать, я бы написала этот аромат акварелью.

– Я предпочитаю обращать внимание на то, что появляется на яблонях уже после того, как они отцветут, – ответил он. – От плодов куда больше практической пользы.

– Вот если бы ты хотя бы иногда отрывался от книг и дневников и думал бы о чем-нибудь высоком, то заметил бы множество интересных вещей, – улыбнулась Алида.

– К твоему сведению, я и так постоянно думаю о высоком, – оскорбился Ричмольд. – Ведь нет ничего выше звезд.

– А вот и есть! Там, еще выше, живет Первый Волшебник! – Она сложила руки на груди с видом победителя.

Ричмольд скептически фыркнул. Алида улыбнулась. Она обязательно придумает что-нибудь, чтобы помочь ему. В лепешку разобьется, но сделает так, чтобы он смог выйти из этой комнаты. Иначе и быть не может.