Текст книги "Манускрипт"

Манускрипт вспыхнул. Черное пламя с фиолетовыми искрами объяло книгу, через минуту воздух вокруг сплотился, будто загустел, а в следующий миг разорвался с чудовищным грохотом. Взрывная волна отбросила Алиду на несколько метров, и она упала на спину, охнув от боли.

В небе проносились алые вспышки, сменяющиеся беспросветными матово-черными тучами, то освещая поле красным светом, то обращая в непроглядную тьму, будто дни и ночи завертелись в сумасшедшем хороводе.

Вокруг все кричало, стонало, корчилось, уносилось порывами ветра, и мир закружился в безумном, демоническом танце…

Алида закричала, закрыла лицо руками, захлебываясь в этом крике, чтобы не видеть кровавые рассветы и алые закаты, неистовствующие в обезумевшем небе, и даже с облегчением отдалась тьме, теряя сознание.

Глава 21,
в которой мир не будет прежним

Сквозь сон Алида чувствовала, как ее кто-то целует. Воображение живо нарисовало облик Ханера, но скоро его красивое лицо стало заостряться, глаза сделались синими, кожа покрылась веснушками, а волосы порыжели. Алида потянулась навстречу новому видению и приоткрыла веки, готовясь увидеть Ричмольда наяву. Но и этот образ растворился, и, открыв глаза, она увидела перед собой усатую морду Мурмяуза.

Алида заморгала, припоминая события накануне. Воспоминания не заставили себя ждать: ужасы недавнего сражения обрушились на нее, словно ушат с ледяной водой. Голова заболела, тело заломило, и сейчас она почувствовала себя хуже, чем в пурпурной палатке. Тогда ей надо было оставаться сосредоточенной и собранной, чтобы не ошибиться, а теперь…

Перед глазами возник Магистр, рассыпающийся пеплом из-за того, что она проткнула его руку проклятым клинком. Алиду замутило, она свесилась с кровати, и ее стошнило прямо на пестрый ковер.

В голове по-прежнему гудело, но теперь стало чуть легче. Мурмяуз ободряюще лизнул ее в лоб и свернулся калачиком под боком. Алида машинально запустила пальцы в его густую шерсть и обвела взглядом комнату.

Она была жива. Более того, лежала не в груде трупов на поле, а на мягкой кровати. На стенах висели красочные гобелены с изображениями сцен охоты и застолий. Стрельчатое окно уходило под самый потолок, а солнечные лучи, проходя сквозь витраж, играли на одеяле и ее бледных руках разноцветными бликами. Это было очень похоже на одну из комнат в замке Вольфзунда, но здесь было так чисто и светло, как никогда раньше.

Алида задумалась. Что произошло после того, как она потеряла сознание? У нее получилось или нет? Она помнила, как горел Манускрипт, но что случилось с магией, заключенной в книге? И где альюды? Она села на кровати, но ее вновь замутило, и встать на ноги сил не хватило. Взгляд упал на руку. Алида невольно ахнула, когда заметила какое-то странное красное пятно чуть ниже локтя. Она поднесла руку к глазам и рассмотрела его, похожее на свежее клеймо или порез. Внутри аккуратного небольшого круга была изображена сова. Она осторожно потрогала метку кончиками пальцев: кожа вокруг немного горела. Она нахмурилась и бросила взгляд на вторую руку. Там тоже горела отметина, но другая, изображающая замок на горе. Тут в животе громко заурчало, и Алида поняла, как сильно она голодна.

Дверь скрипнула, и в комнату заглянула рогатая голова Мела.

– Оп-па, проснулась, красотка. Я уж думал, придется искать принца, который разбудил бы тебя каким-нибудь банальным человеческим способом. – Мел вошел и сел в кресло напротив кровати, внимательно смотря на Алиду и ухмыляясь. – Ну, ты как?

– Мел! – обрадовалась Алида. – Что произошло? Вы… Вы все живы?

– А то, – улыбнулся он. – Я мог бы произнести высокопарную речь о том, как мы тебе благодарны, но не буду. В конце концов, если бы тебя не было, папа нашел бы кого-нибудь еще. Так что не задирай нос. И не думай, что праздничный ужин готовится исключительно в твою честь!

– Так значит… у меня получилось? Силы вернулись к вам?

Алида свесила ноги с кровати и нетерпеливо болтала ими. Ей очень хотелось поскорее все разузнать, но Мел, как назло, только хитро ухмылялся и тянул время.

– Ты собрала книжонку, это правда, – ответил Мелдиан. – А потом – ух, как всех разнесло! Я подумал, замок не выдержит и обрушится прямо в болото. Но нет. А про силу пусть лучше папа расскажет, думаю, у него получится понятнее. Ладно, умывайся, одевайся. Что там еще людишки по утрам делают? А я пойду скажу отцу, что ты проснулась.

Мел поднялся и вышел из комнаты. Волнение Алиды усилилось от предвкушения встречи с Вольфзундом. Она аккуратно опустила ноги на ковер и, держась за кровать, кое-как встала. Пол покачнулся, и ей на секунду показалось, что она снова находится на борту шхуны.

Дверь опять отворилась, но на этот раз вошла Элли.

– Доброе утро! – просияла служанка, одной рукой вкатывая в комнату тележку с завтраком, а в другой держа вешалку с новым платьем. – Как вам спалось, госпожа Алида?

– Утро? – тупо повторила Алида.

– Вы три дня не приходили в себя, – сочувственно сказала служанка. – Все за вас очень волновались. Господин Ричмольд места себе не находил, все хотел созвать к вам докторов, но хозяин не разрешал, и они даже повздорили. Но все мы, – она заговорщически понизила голос, – очень вам признательны. Вы храбрейшая из смертных девушек, госпожа Фитцевт.

Элли поставила на столик поднос с овсянкой, вазочку с абрикосовым джемом, тарелку свежих глазированных булочек и кофейник. Аппетита у Алиды не было, но она заставила себя отщипнуть кусочек булки и сделать глоток кофе.

– Здесь есть ванная комната, дверь вон за тем шкафом, – говорила Элли. – Воду теперь не нужно греть, она уже из крана течет горячая, представляете? Наденете это платье? Оно вам очень подойдет.

Проглотив завтрак, который показался ей едва ли не самым вкусным в жизни, Алида приняла горячий душ в отделанной сверкающей плиткой ванной комнате и надела бледно-лиловое платье с вышитыми желто-сиреневыми фиалками. Усталость ушла как по волшебству, будто ее смыло струями теплой воды. Алида посмотрела на свое отражение в зеркале и улыбнулась. Выглядела она далеко не худшим образом, только глаза по-прежнему сверкали не свойственным человеку блеском.

«Надо скорее вернуть свой Аутем, – подумала она. – Только сначала попрошу Вольфзунда исполнить мое желание».

Она выбежала из комнаты, подхватив на руки Мурмяуза, и поразилась. Коридор сверкал, словно камень на дне ручья, омываемый стремительными потоками. Настенные канделябры переливались в неярком свете, падающем из узких окон, напольная плитка блестела, как начищенный фарфоровый сервиз. Замок дышал дивными ароматами еды и цветов, как живой, полнился мягким золотистым светом, совсем не зловещий, но прекрасный и волшебный. Плесень и паутина исчезли, стены и потолки выглядели так, будто их отремонтировали совсем недавно. У Алиды защипало в глазах, но она быстро сморгнула подступающие слезы. Она и сама не знала, почему ей хотелось плакать: от облегчения или радости, а может, и от какого-то другого невыразимого чувства, наполняющего сердце.

Алида прошла по коридору, ощущая стопами гладкий прохладный пол, и услышала приглушенные голоса, доносящиеся откуда-то справа. Через несколько шагов она увидела приоткрытую дверь, покрытую богатой резьбой. Алида заглянула внутрь, и голоса сразу стихли.

За дверью оказался просторный зал с камином и несколькими мягкими диванами. На одном из диванов расположился Вольфзунд, напротив развалился Мел, чуть в стороне Ричмольд в своем кресле катался взад-вперед, сосредоточенно крутя руками ободки деревянных колес. В другом кресле сидел незнакомый высокий мужчина со светлыми волосами, забранными в хвост. Алида узнала того самого воина, напавшего на капитана Пристенсена во время сражения. Все взгляды мигом обратились к ней, и она слегка смутилась.

– Алида! – воскликнул Ричмольд и покатился к ней. Он выглядел растерянным и счастливым одновременно, и Алида, задыхаясь от радости, бросилась ему навстречу.

– Ричик, – вымолвила она, крепко обнимая друга. Теперь, когда Ричмольд сидел в кресле, а она стояла, он не был таким высоким, и Алида смотрела ему в глаза сверху вниз. Она уткнулась лицом в его рубашку, пахнущую чем-то свежим и теплым, и замерла, чувствуя, как он гладит ее волосы.

– Я рад, что ты очнулась, моя милая помощница, – произнес Вольфзунд. Алида отошла от Ричмольда и смущенно потупила взгляд.

– Добрый день, – выдавила она, не зная, с чего начать разговор.

Вольфзунд подошел к ней и усадил на диван. Седые пряди исчезли из его прически, мелкие морщинки разгладились, и сейчас он, такой высокий и статный, выглядел молодым и полным сил. Алида даже невольно залюбовалась им, глядя на точеное лицо и грациозные движения.

– Вижу, ты почти в полном порядке, – сказал он, внимательно осмотрев Алиду. – Что ж. Ты оказалась даже удачливее, чем я предполагал. Блестяще, Фитцевт. Просто блестяще. И я благодарен тебе за все.

Вольфзунд положил руку себе на грудь и чуть поклонился, не сводя взгляда с лица Алиды. Она почувствовала, как щеки заливает горячий румянец.

– Что все-таки произошло? – спросила Алида. – Магия теперь с вами?

– Не совсем, – поколебавшись, ответил Вольфзунд. – Я говорил, что последствия уничтожения Манускрипта могут быть непредсказуемыми. Но все пошло, как я и предвидел. Магия освободилась, но она теперь не подвластна ни нам, ни людям. По крайней мере, не так покладиста, как в былые времена. Да, мы уже впитали кое-что, да и замок, как видишь, напился ею, словно волк из лесного ручья. Но нам предстоит еще много дел…

Алида кивнула и посмотрела на Ричмольда. Он хмурил брови, и она вдруг осознала, что друг все еще в кресле. Значит…

– Симониса за три дня не помогла Ричику? Она не обрела свою силу? Но почему?

– Сим досталось в тот день, – вздохнул Вольфзунд. – Она сражалась с людьми, храбро и неистово, как настоящая дикая лисица, и сейчас набирается сил. Ей потребуется еще некоторое время, но обретет ли она прежнее могущество, нам неизвестно.

Ричмольд на этих словах помрачнел еще больше и закусил губу. Алида ободряюще кивнула ему. Осталось подождать совсем немного, все основное и самое страшное уже позади.

– Это Хьёльд, – сказал хозяин замка, указывая на светловолосого мужчину. – Ему и еще некоторым сильным альюдам удалось одурачить стариков и вступить в их армию под видом добровольцев. Без него, полагаю, нам пришлось бы худо.

– О, – выдохнула Алида, с благодарностью взглянув на Хьёльда. – Без вас у меня совсем ничего не вышло бы. Спасибо!

Она и подумать не могла, что альюды тоже были там и сражались на поле, хотя это было разумно.

– Вечером мы устраиваем праздничный ужин, – продолжил Вольфзунд, поднявшись с дивана и прохаживаясь по залу. Его жилет, расшитый серебристыми нитями, сверкал в лучах солнца. Блики танцевали на ковре и обивке диванов, и свет, проходя через ветви раскидистого дерева грецкого ореха, окрашивал комнату в зеленоватые оттенки. Алиде показалось, будто они находятся среди леса, в каком-то сказочном дворце.

Но кое-что мешало ей радоваться победе и предвкушать праздничный пир. Она не могла сполна наслаждаться жизнью, пока не завершила еще одно важное дело. Набравшись храбрости, Алида спросила:

– Господин Вольфзунд, так что с нашей сделкой?

Альюд стоял у окна, любуясь садом, но тут же обернулся, вскинув бровь. Он медленно подошел к буфету, достал оттуда бутылку вина и поставил ее на стол, жестом приглашая собравшихся угоститься напитком.

Затем Вольфзунд медленно подошел к Алиде и присел на корточки. Их глаза оказались на одном уровне, и от непроницаемого черного взгляда по спине Алиды пробежала дрожь, уже ставшая для нее привычной. Губы Альюда растянулись в улыбке, но какой-то недоброй. Алида поежилась, будто от сквозняка.

– Конечно. Наша милая сделка. Что ж, Алида Фитцевт, ты собрала для меня Манускрипт, а я готов исполнить свое обещание. Я всегда держу свое слово, ты же знаешь.

Алида взволнованно посмотрела на Ричмольда и улыбнулась ему.

– Так вы знаете, где они? Вы поможете найти мою бабушку?

– Знаю, – согласился Вольфзунд. – Помнишь, я говорил тебе, что порой искомое находится так близко, что даже представить трудно?

Алида взволнованно кивнула.

– Твоя бабушка все это время была близко, а ты ни о чем не подозревала. Или подозревала? Ты же догадливая девочка, Алида. Как ты думаешь, где бы я мог запереть целую стаю птиц?

Алида нахмурилась. Стаю птиц? Значит, Вольфзунд действительно заточил наставников в каком-то страшном месте? Вряд ли это замок…

Тут ей стало по-настоящему холодно, потому что догадка, словно ледяной клинок, пронзила ее мысли. Она столько раз обращала внимание на странную башню, похожую на клетку, но никогда всерьез не задумывалась о ее предназначении.

Увидев, как эмоции сменяются на ее лице, а может, заглянув в ее мысли, Вольфзунд усмехнулся.

– Ну вот. Ты и сама все знала, Алида. Ты права. Башня Птиц всегда была моим излюбленным местом заключения провинившихся. И в этот раз я не стал изобретать что-то оригинальное.

– Бабушка в башне? – задыхаясь от волнения, спросила Алида.

Вольфзунд согласно кивнул, ухмыляясь.

– Тогда как… Как мне туда попасть? Скажите скорее! – Она заломила руки, не в силах справиться с охватившим ее возбуждением.

Совсем скоро! Как долго она мечтала об этом мгновении, когда томящее сердце желание обернется реальностью. Неужели уже сегодня она вновь обнимет свою милую бабушку?

– О, давно хотел тебе рассказать, да только папка не разрешал, – подал голос Мел. – Выходишь, значит, из этой комнаты. Идешь прямо до конца коридора, потом сворачиваешь направо и выбираешь левую арку. Там будет лестница, вот по ней и… Эй, я еще не договорил!

Но Алида уже не слушала его. Она сломя голову бросилась из комнаты, а Мурмяуз с громким мяуканьем побежал за ней. Ей больше не было дела до их болтовни, до высоких целей и интриг, до противостояния Магистрата и альюдов, до возвращения магии, до сражений и праздников. Ее роль в этой истории подошла к концу, и теперь ей не терпелось скорее покинуть сцену.

Откуда-то сверху доносились голоса и звон посуды. Она добежала до конца коридора, свернула, куда сказал Мелдиан, вбежала под широкую арку и кинулась вверх по пологому винтовому подъему. Подниматься было тяжело и непривычно, но она не сбавляла шаг. Ей казалось, что если она помедлит, то кто-то сверху, тот, кто неусыпно наблюдает за судьбами всего живого, вдруг передумает и отнимет у нее последнюю надежду, когда желаемое стало так близко.

Лестница вывела на галерею, и Алида остановилась перед витражной дверью, переводя дух. Галерея была залита золотистым светом, проникающим через узкие окна с маленькими ромбовидными стеклышками в переплетении металлических рам. Отдышавшись, она потянулась к круглой ручке из прозрачного зеленого стекла и распахнула дверь.

Яркий свет на миг ослепил Алиду, и она замерла, щурясь. Стены и сводчатый потолок, уходящий на немыслимую высоту, были сделаны из толстого матового стекла, которое держали каменные и металлические переплетения. Алида поняла, что находится внутри той самой башни.

Птицы здесь тоже были. Десятки, а то и сотни самых разных летали под куполом, наполняя башню шелестом крыльев. Жаворонки, соловьи, пеночки, малиновки, синицы, кречеты, дрозды, сплюшки, сычи, вяхири, вороны и многие другие кружили в вышине, купаясь в солнечных лучах, или сидели на выступах переплетений, чистя перья и щурясь на солнце.

Алида лихорадочно выискивала среди птиц серую неясыть, вглядываясь в каждого пернатого пленника. Неужели они все когда-то были людьми? Значит, и Герт должен быть здесь.

Птиц было так много, а солнце светило так ярко, что у Алиды заслезились глаза. «Где же… Где же?» – стучало ее утомившееся сердце. Она и не заметила, как по щекам потекли слезы.

– Бабушка! Я здесь! – в отчаянии крикнула она и нервно закусила губу, чтобы не разрыдаться от избытка чувств.

Крупная серая сова, взмахивая грузными крыльями, спикировала на пол перед девушкой, внимательно смотря на нее проницательными желтыми глазами. Алида громко всхлипнула, не веря в то, что видит.

– Бабушка, милая, это правда ты?

Сова расправила крылья, словно желая обнять ее, и Алида, все-таки расплакавшись, кинулась обнимать птицу. Перья ее были мягкими и теплыми, почти как бабушкины шали, которые та так любила носить. Всхлипывая и причитая что-то бессвязное, Алида уткнулась лицом в совиное крыло.

– Какая прелестная сцена воссоединения семьи, – услышала Алида хриплый голос со стороны двери.

Вольфзунд неспешно прошел вперед и остановился рядом с Алидой, насмешливо глядя на нее. Вслед за Вольфзундом появился Ричмольд, самостоятельно крутя руками колеса кресла. Он был очень бледен и встревожен.

– Что ж, милая Алида, вижу, твое желание исполнено, – произнес Альюд. – Ты собрала Манускрипт для меня, а я показал, где находится твоя дорогая прародительница. Полагаю, теперь мы квиты? Не буду скрывать, мне немного жаль. Твоя воля сослужила мне хорошую службу.

– Что вы такое говорите? – нахмурилась Алида, продолжая обнимать сову. – Вы должны еще расколдовать ее! И Герта тоже! Да, Рич?

Ричмольд рассеянно кивнул, глядя ввысь.

Вольфзунд мягко рассмеялся, и звук его голоса взлетел к куполу башни. Несколько птиц, шелестя крыльями, слетели с насестов, обронив пару перьев, которые, кружа, опустились на пол.

– Напомни-ка, моя храбрая девочка, как звучало твое желание? Что ты просила у меня на балу?

– Вы шутите? – разозлилась Алида. – Конечно же, я просила вас помочь мне найти бабушку! Как я могла это забыть?

– Вот именно. Найти. И я сдержал обещание, ты ведь сейчас обнимаешь Стриксию Фитцевт, пусть и в облике неясыти. Разве не так?

Конечно, он прав. Прав как всегда. А она снова ошиблась так непоправимо, так страшно, позволив альюдам втянуть себя в опасную игру, которая могла закончиться, так и не принеся ей желаемого результата.

– Про то, что бабушка должна быть расколдована, речи не шло, – вкрадчиво объяснил Альюд.

Она и сама уже все поняла…

– Но это нечестно! – выкрикнула Алида, понимая, как по-детски звучит ее возглас. – Вы меня обманули! Вы знали, чего я на самом деле хочу, но не поправили меня! Господин Вольфзунд, пожалуйста, – взмолилась она, подняв на Альюда полные слез глаза. – Я ведь честно служила вам. Неужели для вас это ничего не значит?

Вольфзунд прошелся мимо нее, заложив руки за спину и размышляя о чем-то. Наконец он смерил ее непроницаемым взглядом, продолжая кривить губы в легкой усмешке.

– Признаюсь, за время нашего сотрудничества я привязался к тебе даже больше, чем того требовало дело, – сказал Владыка. – Думаю, это столетия в небытие непозволительно размягчили мое черствое сердце. Но я всегда держу свое слово и все, сказанное при заключении сделок, для меня незыблемо. Я выполняю только то, что было оговорено при заключении сделки, ни больше, ни меньше. Ты просила помочь найти бабушку, и я устроил вашу встречу. Все честно, Алида, а твои обманутые ожидания – только твой промах. Чем меньше мы желаем, тем меньше разочарований нас ожидает. Так что прошу меня извинить, – он поклонился, то ли всерьез, то ли насмехаясь над ней, – но мы с тобой действительно расквитались.

Алида понимала, что ей остается только злиться на себя. Сова прижалась к ней крепче, словно утешая, и Алида закусила кулак, подавляя рвущие душу рыдания. Тут ее взгляд упал на Ричмольда. Ну конечно! Рич ведь тоже продажник, и у него осталось неиспользованное желание!

– Ричик! – воскликнула она, и друг вздрогнул. – Ричик, ты же можешь! Попроси у Вольфзунда расколдовать бабушку и Герта! Умоляю, Ричик!

Он в изумлении приоткрыл рот и растерянно посмотрел на Вольфзунда.

– Что ты имеешь в виду? Почему я могу? Я не заключал никаких сделок…

– Здесь я бы поспорил, – улыбнулся Вольфзунд. – Я все время хотел тебе рассказать, да только не представлялось удобного случая. Стало быть, тот самый случай наконец подвернулся. Ты стал моим первым продажником после пробуждения, Ричмольд Лаграсс, – как можно мягче сказал он. – Сам того не ведая, ты нарушил все запреты, и твоя воля, твой драгоценный Аутем, перешел в мое пользование, поджидая только подходящего момента для обсуждения подробностей сделки. У тебя есть одно неиспользованное желание, которое ты можешь загадать мне, а я, в свою очередь, могу попросить что-нибудь у тебя. Договоримся, господин Лаграсс?

Вольфзунд шагнул к Ричмольду, протягивая руку, но тот не шелохнулся, ошалело глядя то на Алиду, то на хозяина замка. Его кадык нервно скользнул вверх-вниз.

– Понимаю, иногда некоторые вещи бывает трудно осознать, – сдался Вольфзунд, когда понял, что Рич не спешит пожимать его руку. – Можешь не торопиться. Обдумай все хорошенько, чтобы не совершить такую досадную оплошность, какую допустила юная Фитцевт.

– Постойте, – хрипло сказал Ричмольд и облизал пересохшие губы. – У меня правда есть… Одно желание? Одно неиспользованное желание? Любое?

– Кроме воскрешения мертвых и убийства живых – любое, – кивнул Вольфзунд. – Я надеюсь на твое благоразумие.

Алида во все глаза смотрела на друга и Альюда, готовых вот-вот заключить сделку, и боялась дышать, чтобы не вспугнуть робкую удачу. Еще есть надежда. Есть шанс. Сейчас Рич все исправит, исправит ее глупую ошибку, и все будет хорошо.

– Тогда… – Ричмольд замялся и бросил на Алиду взгляд, полный немой мольбы. – Я хочу ходить.

Шелест птичьих перьев, как тихий шепот, разбавлял наступившую вдруг тишину.

Вольфзунд рассмеялся.

Алида ошарашенно уставилась на друга. Что он сейчас сказал? Он пошутил? Он должен был загадать совсем другое, почему же тогда…

– Я хочу снова ходить, – упрямо повторил Ричмольд. – Вы выполните это желание?

Вольфзунд промокнул пальцем глаза, словно ответ Рича рассмешил его до слез, и покачал головой.

– Ох, люди… Какие вы забавные, – произнес он. – Конечно, я выполню это твое желание. Но ты и так будешь ходить, для этого не нужно заключать сделку и тратить драгоценное желание, принося в жертву собственный Аутем. Симониса вылечит тебя, она же обещала. Магия постепенно наполняет мир, пусть она пока необузданная и дикая, но со временем мы ее укротим. Ты пойдешь, мой мальчик, притом очень скоро. Конечно, скоро с точки зрения вечности, а не человеческой жизни.

Алида, справившись с потрясением, стремительно подскочила к Ричмольду и отвесила ему такую звонкую пощечину, что от удара загорелась ладонь. Рич охнул и прижал руку к щеке. Взглянуть Алиде в глаза он не решился.

– Ты трус, Ричмольд Лаграсс! – гневно зашипела она. – Трус и эгоист! И знаешь что? Ты меня ужасно бесишь!

Сова гулко ухнула, а Мурмяуз замахал хвостом, показывая свое раздражение. Алида была так зла на Ричмольда, что вовсе не расстроилась, если бы все птицы в башне набросились на него и стали рвать когтями. Она подумала, что у нее как-то получилось натравить воронов на солдат Магистрата, так что может…

– На твоем месте я бы этого не делал, – предостерег ее Вольфзунд. – Этот юноша пригодится нам всем теперь, когда магия высвободилась в виде непредсказуемой стихии. Но ты права, я подарил тебе способность управлять птицами, и с уничтожением Манускрипта она будет все сильнее.

Алида посмотрела на метку на своей руке и нахмурилась. Она не была готова обсуждать сейчас сторонние темы, когда все ее помыслы заняты лишь бабушкой. Безоблачное будущее казалось так близко, а сейчас этот хитрый Альюд заманивает ее новыми обещаниями, соблазняет волшебными способностями. Но ей не нужно это. Ей нужна бабушка, живая и здоровая, в человеческом облике.

– Вы просто не хотите отдавать мне мою волю, – заявила она. – Вы бесчестны и бессердечны, что бы ни говорили. Ну и пусть. Теперь будет несложно найти волшебника, который вернет бабушке человеческий облик. И без тебя, предатель, мы справимся.

Последние слова были адресованы Ричмольду, которого она смерила самым презрительным взглядом, на который только была способна.

– Боюсь, – сказал Вольфзунд, – снять это проклятие может лишь тот, кто его наложил. Но не волнуйся. У меня есть к тебе новое предложение. Сейчас мне нужно уладить кое-какие дела, но я готов поговорить с тобой за ужином. У нас будет много гостей, и Элли придется потрудиться, чтобы угодить всем. – Он мечтательно возвел глаза к своду башни, видимо, представляя роскошное празднество.

Птицы успокоились и бесшумно расселись на своих насестах, изредка вскрикивая на разные голоса. Алида посадила сову на плечо, взяла на руки Мурмяуза и гордо вышла из башни.

– Алида, постой! – окликнул ее Ричмольд, но она не обернулась. Она больше не знает его. И не хочет иметь с ним никаких общих дел.

Сзади зашелестели крылья, и бурый козодой спикировал ей на свободное плечо.

– Здравствуйте, господин Герт, – поздоровалась с птицей Алида. – Не волнуйтесь. Уж я-то вас не брошу.

До вечера она просидела в своей комнате в обществе кота, совы и козодоя, то плача от обиды и бессилия, то злясь на весь мир и кусая ногти. Иногда в дверь стучали, но Алида никому не открывала. Снизу доносились веселые голоса: должно быть, к Вольфзунду прибыли гости, и теперь все в замке с нетерпением ожидали начала торжественного приема.

Алиду восхищал вид из окна. Она немного успокоилась, разглядывая прекрасный сад, ведь теперь он был поистине роскошен с его огромными разросшимися розовыми кустами и белоснежными изваяниями. Плодовые деревья склоняли ветви под тяжестью множества только завязывающихся зеленых яблок, слив и груш. Целые стаи лесных и садовых птиц сновали между веток и пели на разные голоса так сладко и счастливо, что Алиде отчасти передалось их безмятежное настроение.

Сова перелетела ей на плечо, и Алида потерлась щекой о мягкие перья. Птица принялась деловито перебирать клювом ее волосы. Алида вздохнула, пытаясь смириться со своим нынешним положением. Итак, Вольфзунд все-таки обвел ее вокруг пальца. Ричмольд отнял у нее последний шанс, показав себя с самой неприглядной стороны. По правде, именно разочарование в друге задело Алиду больнее всего. Она поняла, что совсем его не знает. Они были знакомы недолго, потом она уплыла в Птичьи Земли, а когда вернулась, Ричмольд лежал без сознания. Алида злилась, что воображала друга благородным и храбрым, тогда как на самом деле просто-напросто не успела узнать его истинный характер.

Когда день начал клониться к закату, в дверь снова постучали, и Алида наконец-то соблаговолила открыть. Это была Элли, так настойчиво приглашавшая Алиду присоединиться к праздничному ужину в большом зале, что гостья решила: пора наконец-то выйти из комнаты и попытаться что-то выяснить насчет ее дальнейшей жизни.

Конечно, Мурмяуза, бабушку и Герта она взяла с собой.

Уже спускаясь по главной лестнице, Алида услышала громкие веселые голоса и звон посуды, доносящиеся снизу. Она заглянула через перила и увидела, что сегодня стол накрыли в большом приемном зале, а не в уютной столовой, как обычно.

– А вот и наша маленькая спасительница! – воскликнул Вольфзунд, заметив Алиду на лестнице. Он поднялся ей навстречу и галантно подал руку, помогая спуститься. Алида поморщилась, учуяв винные пары, примешивающиеся к знакомому аромату можжевельника. Глаза хозяина замка весело сверкали.

Длинный стол на массивных ножках ломился от прекрасных блюд, источающих умопомрачительные запахи. В камине потрескивал огонь, пламя свечей играло на золотой посуде. Элли, Анна и Лина бегали с подносами и расставляли новые тарелки с угощениями так быстро, что у Алиды закружилась голова, хотя она понаблюдала за ними всего четверть минуты. Вольфзунд усадил Алиду рядом с собой, и Мел, которого посадили на противоположной стороне стола, показал ей язык.

За столом собрались все обитатели замка, включая подавленного и несчастного Ричмольда, который постоянно пытался поймать взгляд Алиды; Кемару с двумя ее сестрами, такими же стройными и светловолосыми; уже знакомого Алиде воина-альюда Хьёльда; Лиссу с ее матерью; бледную Симонису и нескольких незнакомых альюдов.

Алида искренне улыбнулась Лиссе, а та звонко рассмеялась, когда Мурмяуз запрыгнул на колени хозяйке и принялся деловито обнюхивать ее пока что пустую тарелку.

– Последние три дня были для нас непростыми, – громко сказал Вольфзунд, разливая душистое вино по бокалам гостей. – Нам всем понадобилось время, чтобы понять, какие последствия несет для нас высвобождение магических сил, так долго находившихся в заточении. Магия сейчас как птица, выпущенная из клетки, – опьяненная свободой и мечущаяся без четкой цели. Но, к счастью, никакой прямой опасности она нам пока не несет. Я очень польщен, что вы все смогли присутствовать сегодня на ужине, несмотря на разделявшее нас расстояние и полные волнений времена.

Алида хмыкнула и принялась за сочный бифштекс с ягодным соусом, который Элли положила ей на тарелку. Мурмяуз радостно мяукнул и обвил лапы хвостом, ожидая своего кусочка. Ненадолго разговоры стихли, уступив перезвону посуды. Гости бросали на Алиду оценивающие взгляды, словно пытаясь понять, действительно ли она оказалась способна собрать и уничтожить Манускрипт. Гостья гордо выпрямилась. Пусть Вольфзунд видит, с каким уважением на нее смотрят! Пусть вспомнит, что без нее они все исчезли бы навсегда. Может, до него, наконец, дойдет, что можно и выполнить всего одно ее желание и расколдовать бабушку. Разве она многого просит у того, кто слывет самым могущественным альюдом?

– Скажи, – произнес мужчина-альюд с расчесанными на прямой пробор каштановыми с проседью волосами, – правда ли, что магия теперь опасна для всех? Что же нам, не пользоваться ею и жить, как людям?

Альюды рассмеялись. Видимо, перспектива жизни без волшебства казалась им нелепой и несбыточной, как чья-то сумасбродная прихоть.

– Именно для нас – не опасна, – ответил Вольфзунд, делая глоток из золотого бокала. – Но в чем-то ты прав, мой проницательный Ленард. Высвободившись, магия стала неуправляемой стихией, а не той упорядоченной системой, которой мы пользовались раньше. Сейчас темные материи и источники светлых сил перемешаны, как течения в реке. И наша проблема в том, что стихия может подчиняться не только нам.

– Ничего, ведь как-то мы сосуществовали с человеческими колдунами, – брезгливо сморщила нос темноволосая женщина-альюд. – Смиримся и в этот раз. Главное – жизнь.

– Конечно, конечно, Магрет, – согласился Вольфзунд. – Мы смиримся, но темные материи в неумелых руках могут натворить немало бед. К тому же все мы знаем о могущественных врагах, которые могут этим воспользоваться. Но у меня, конечно, уже готово решение. – Вольфзунд обвел собравшихся многозначительным взглядом.

Хьёльд недоверчиво сдвинул брови.

– Неужели ты позаботился о Чернокнижнике? Что, и кандидат уже есть?