Текст книги "I am enough. Просто. Ешьте. Еду."

*

Иногда у меня случался биндж, но я не особо тревожилась о нём. Я считала, что «просто после него я неделю буду почти ничего не есть, что такого, это же так просто!»

В школе мы уже начинали репетировать «Последний звонок» и нужно было приходить в актовый зал часто вместо занятий. Я вставала раньше будильника (от голода, думаю). Один раз мне захотелось объесться с утра пораньше. Я проснулась и подумала, что хочу наесться сладкого. Очень. Был май, было тепло, светло, уже было зелено: было такое хорошее время, которого я не замечала.

Я вышла из дома, зашла в супермаркет, накупила пакет сладостей и вернулась домой. Отец уже ушёл на работу. Брат был дома. Я захожу в коридор с пакетом. Никита, конечно, был счастлив до небес: «ПАКЕТ!» Мы уже было собрались на всё это наброситься, как звонит Кирилл в начале 10-го часа. У меня сразу же сердце в пятки: «Боже! Кирилл! Кирилл звонит! Сам!» Спокойным голосом говорю: «Алло». Он: «Насть, я к тебе сейчас забегу и вместе пойдём на репетицию, ладно?» В эту минуту счастливее человека на Земле просто не было. Тут я спохватилась: «В смысле он придёт?? У меня же тут пакет с едой? Надо прятать!»

В голове сразу же возник больной план: придёт Кирилл, а я буду сидеть на диване, есть из пакета сладости, типа всегда так делаю, он обрадуется, похвалит меня и перестанет закармливать батонами и пиццей. Идеально! Объемся, так ещё и с выгодой.

Приходит Кирилл через минут 15, мы смотрим видео на «YouTube». Так как школа находилась в 5 минутах от моего дома, то время у нас было. Я начинаю есть из принесённого пакета. Я помню, что половина дивана, на котором мы сидели, была усыпана бумажками от шоколада и круассанов. Кирилл так обалдел, говорит мне: «Насть… Может, столько сладкого есть вредно? Ты лучше так бы хлеб ела». Я ему отвечаю: «Да я всегда так ем, всё нормально, а ты ещё не веришь мне!»

Потом мы пошли в школу. Некоторые ребята приносили сладости и оставляли их рядом со сценой. Так могли накопиться разные плитки шоколада, пачки печенья и так далее. На тот момент весь класс уже знал, что я похудела и мало ем. Когда говорили: «Ну что, Насть, съешь вот этот кусок шоколадки??», я отвечала: «Пф, конечно, нет, ахах». Но в тот раз, как это снова сказали, на меня смотрел Кирилл. В эту минуту я не могла отказать. Я хотела съесть, чтобы он это видел, и я съела. Я помню, что он удивился и обрадовался: я этого и ждала.

*

После апреля 2011 наступают дни в тумане. Я очень мало ела, и иногда у меня начали случаться бинджи. Я объедалась и… я не помню своей реакции на это. Меня пугали врачи, что я стану бесплодной, так как месячных всё не было. После каждого запугивания я летела объедаться, думая: «Вот сейчас наемся, и „всё пойдёт“ сразу же». Я наедалась варениками и мороженым, но ощущала, что эта «нездоровая, токсичная еда портит меня!!» Месячных не приходило.

В актовом зале в школе мы часто репетировали сценарий «Последнего звонка». Я, конечно же, толком не ела в те дни. У меня, например, был «день Салата»: с утра я съедала половину пачки зелени «Белая Дача» с каплей масла и шла на полдня на репетицию. Потом у меня был обед – вторая половина пачки салата. Он и правда был вкусным, но этого было слишком мало, чтобы тело могло жить. Я была очень недовольна, если я съедала 300 ккл в день: «Могла бы и 150 съесть, вот прямо надо было тебе поесть столько этих кальмаров!»

В школе на меня «насмотрелась» моя подруга Татьяна и тоже начала есть по 300—500 ккл. Если мы общались, то только о еде: какая вкуснее, какую полезнее есть и так далее (не спрашивайте, почему я именно так её называю, я просто привыкла, чтобы её имя так звучало). Моя вторая подруга Эля просто отходила от меня в эти моменты, потому что слушать часовые рассказы про еду ей было невыносимо скучно.

В конце каждого дня мы с Татьяной переписывались в «ICQ» и делились тем, кто сколько калорий съел. Я говорила, что я съела 500, Татьяна – 400, и мы друг другу жаловались, что можно было и меньше их употребить. Каждый день, каждый у себя дома, мы качали пресс до изнеможения. Мы были повёрнуты: только Татьяна с этого вовремя «слезла», а я так и осталась «наматывать круги».

*

Спираль начинала разворачиваться. Я всё больше сокращала количество пищи, мне казалось, что чем я худее, тем меньше мне нужно еды (и это так), но я уже ела не кашу на завтрак, а просто большое яблоко и часа 3—4 не хотела есть: мой метаболизм замедлился, пищеварение ухудшилось – но я даже не думала, что такое бывает.

Я не знала ничего о режиме питья воды, тренировках, КБЖУ и прочем. Я шла по своему наитию до конца апреля 2014. Меня будто кидало из стороны в сторону, но я была непоколебимо уверенной в том, что всё, что происходит со мной – бинджи, изматывающие тренировки, боязнь еды – так и должно быть, это нормально.

Я никому не жаловалась, что иногда я съедаю слишком много, я не жаловалась, что жутко голодаю, часто мёрзну и у меня нет цикла. Я считала, что это моя обычная жизнь.

Почему-то именно в день моего рождения (10.04.2011 мне исполнялось 18) я решила, что всё, хватит так «жестить» и надо бы есть немного больше.

В течение почти 3-х голодных месяцев, случилось так, что я поверила в магию «ест и не толстеет». Я была в большом шоке и жутко радовалась.

Дело было в следующем. Я не считала калории, я тогда ещё даже была не в курсе, что их можно увидеть на упаковке. Я просто думала, что нужно есть мало еды по жизни в принципе. Может, я ела ХХХ55
  Цифры калоража не указаны в целях избегания триггеров для восстанавливающихся.


[Закрыть] ккл в день, может, 1ХХХ. Очень мало.

Однажды мне неожиданно захотелось шоколада. Я пошла в магазин у дома и купила большой шоколадный батончик. Я в душе не представляла, сколько в нём калорий, сколько сахара, углеводов и так далее.

Я просто купила шоколадку и принесла домой. Я всю её съела и ожидала, что сейчас мой вес взлетит до небес. Всё-таки же «правильное питание предполагает не есть такую гадость!» Позже я встала на весы. Мой вес после батончика не увеличился: «Ура! Я ем и не толстею. Неужели я попала в эту группу счастливых людей?»

Я часто так делала: толком не ела, покупала сладкое, съедала его, на весах ничего не прибавлялось, я радовалась. «Какая магия! Ем ту еду, которую нельзя, и не толстею!» Я существовала эти месяцы будто в тумане, как робот. Чему я радовалась?

Я постоянно жила с проблемами: мне было холодно, я не могла заснуть по 2 часа, так как верхняя часть бедра была ледяной; месячные – всё понятно; мои волосы были как сопли – ни дать, ни взять; на ноге появилась экзема, которая мучила меня до 2016 года. Но разве я знала? Я даже не догадывалась, что дело в психическом расстройстве.

*

Летом 2011 у нас был «Последний звонок» и выпускной в Кремле. В день «Последнего звонка» с утра я поела специально мало, так как знала, что потом мы будем всё это дело отмечать, и придётся есть, наоборот, много. С одноклассниками после выступления мы решили сходить в суши-бар, поесть роллов. Перед этим мы договорились разойтись, дома переодеться и оставить ненужные вещи, а потом мы бы встретились у школы.

Я пришла домой, а отец на радостях купил всяких вкусностей: нарезки, шоколад, лимонад. Естественно, «у меня же сегодня праздник, так буду есть вообще везде!» – я налупилась всего, что было, и вышла на встречу. Мы группой приехали в кафе, начали заказывать. В итоге я съела больше всех: все поели на рублей 300 каждый, я же – на 1500 (учитывая то, что перед этим я и дома ещё от пуза наелась).

Затем был месяц сдачи ЕГЭ. За 2011 год я выучила многое. Я решила сдавать историю – она была нужна для поступления на специальность «PR» («Связи с общественностью»). Здесь в себе я была уверена. Несмотря на то, что я ела очень мало, я училась, как заведённая. Не учится? Учи на 200 раз, пока выучится!

Я помню, что после сдачи ЕГЭ я себя «награждала» бинджем. Так, после ЕГЭ по истории я пошла в супермаркет и принесла ведёрко пломбира. Эля тоже сдавала историю, поэтому после экзамена мы пошли ко мне домой вместе, чтобы погуглить, где мы в тестах ошиблись, а где нет. Я предложила подруге мороженое, но она сказала, что не хочет. Тогда я насыпала в пломбир кучу жареного арахиса, всё перемешала и начала это есть столовой ложкой: «На биндж имею право, я историю сдала, которую весь год учила!»

*

После ЕГЭ был запланирован выпускной в Кремле. Перед поездкой туда у нас был фуршет в школьной столовой. Здесь я тоже съела больше всех: я хватала всевозможные тарталетки с начинками, блинчики, бутерброды. В меня уже толком ничего не влезало, но я оправдывала себя праздником: «Я же школу заканчиваю, что, нельзя объесться что ли!» Мне кажется, присмотрись ко мне в тот день, можно было бы подумать, что я беременная одиннадцатиклассница.

В самом Кремле раздавали бесплатное мороженое, и можно было подходить и брать его неограниченное количество раз, пока оно у них самих не кончится. Я подумала: «Ёшкин кот! Халявная вредная еда! Это мой день!» Я съела одно эскимо и хотела было подходить ещё и ещё, но Татьяна меня оттащила от палаток, и пришлось с ней идти, куда она попросила.

Я танцевала всю ночь с подругой в Гостином Дворе и думала, сколько за 5 часов танцев я смогу сжечь калорий от съеденного. Растрачу ли я до утра эти страшные тысячи и тысячи калорий, которые я съела? Я пыталась втягивать живот по максимуму. Эля в ту ночь ко мне даже не подошла, потому что я была поглощена разговорами с Татьяной о еде, насколько много мы съели, как это сжечь и прочее. Мне было всё равно на своё отношение к Эле: «Ей меня не понять».

*

Июль 2011. У меня начинаются бинджи. Организм начинает просить то, что я у него забрала. Я планировала свои «зажоры»: я вела блокнот, где записывала съеденное, вела учёт витаминов и количества тренировок. Я вообще не знала, что бывают приложения для подсчёта калорий.

Я всё время «качалась на качелях»: я съедала тысячи калорий и затем пила только кефир. Я не считала это чем-то кошмарным, не думала: «Ну, когда уже это закончится?!» Я просто так жила. Ела-не ела.

Я смутно помню эти дни. Я шла в магазин, на кассу приносила шоколад, пироги, орехи. Я смотрела на продавца, как она равнодушно «пробивала» «Твиксы» и «Риттер-спорты», думая: «Ну, скажи же мне: „Положи, дура, всё это; зачем ты это покупаешь, так же никто не делает!!“», но она называла мне сумму, я отдавала деньги и уходила с пакетом еды. Мне ничего и никто не мешали есть. На тот момент я работала в офисе. Я и там ела. Впихивала сладкое в ящик стола и весь день туда залезала – взять шоколад или печенье.

Я слабо начала осознавать ненормальность происходящего с 2013 года. Что-то щёлкнуло в мозгах в одну бессонную ночь: «Настя, что с тобой происходит? Ты бредишь едой, ты то ешь, то не ешь, ты взвешиваешься 20 раз в день, ты плачешь. Ты просыпаешься 200 раз, пока спишь – если знаешь, что с утра ты съешь конфеты – чтобы понять настало ли утро (уже пора идти есть??) Что тебе делать? Подумай, это страшно, так не живут люди, хватит!» Я начала плакать в 3-м часу ночи от страха.

Я прятала еду, чтобы смогла её съесть только я. Либо ЗОЖ, либо пакет сладостей из магазина – середины я не видела.

Я ехала в метро и думала: «Ну почему в метро не продают еду? Ведь сегодня я ем всё, нельзя терять ни минуты, а я сижу в вагоне и не ем!» В столовой университета я покупала и ела пару плиток за один присест. Мне было всё равно, потратила ли я последние деньги на это или нет.

*

В июле 2011 меня приняли на работу в офис. Впервые! Мой отец был счастлив больше меня. Это была моя первая работа с полным рабочим днём. На период летних каникул знакомая отца помогла мне устроиться в компанию на ресепшен, чтобы принимать телефонные звонки – опыт для этого не требовался.

Бинджи происходили теперь и в офисе. Несмотря на то, что кругом сновали люди, я ела весь день. Перед работой я заходила в магазин рядом с автобусной остановкой, покупала 400-граммовый пакет с печеньем или какими-нибудь рогаликами и шла с этим на свой ресепшен. За рабочим столом я съедала всю пачку, всё было в крошках, но я не могла остановиться – мне нужно было съесть всё, до последней штуки.

Последующие дни, конечно, считались «разгрузочными», чтобы «схудеть наеденное». У соседки по рабочему месту я спрашивала: «Ну, что, видно, что я похудела?» – подсовывая ей старую фотографию, где я на 11 килограмм больше. «О, очень заметно!» – говорила она и забывала мой вопрос, но я ходила ещё полдня, горделиво на всех поглядывая: мне сказали комплимент!

*

Я уже работала 1—2 недели, когда одноклассница Настя пригласила меня на дачу. Я ни разу не была на своей даче на Алтае, кроме как для «прополоть грядки» или «копать картошку». Настя сказала, что это будет обычный отдых за городом, никакой работы (логично, на чужой-то даче). Я, как домосед, хотела было отказаться, но в последний момент передумала: «Почему бы и нет?! Когда я ещё так съезжу?» Также ехали Эля, Кирилл и ещё один одноклассник. В то время я пока не успела «заразить» свой мозг начисто, поэтому не особо переживала о том, что там будет «опасная, вредная еда», «мне надо брать свои контейнеры» и так далее. Отец уехал под Барнаул по делам, его не было в городе, мы жили с бабушкой. Она осталась одна в Москве, а мы на 1.5 дня с Никитой уехали: я решила взять брата на дачу с собой.

Пока мы ехали, мне было весело, я шутила, улыбалась. Когда мы добрались на электричке и маршрутке до участка, то родители Насти уже накрыли стол – обед. Я начала колебаться в первую минуту: есть мне «простую обычную еду» или как-нибудь найти (где?!) полезные продукты и потерпеть голод. Но все так вкусно жевали салат, ели суп и второе, что мне захотелось быть вместе с ними.

Я ела, как все. Я пыталась есть медленно, не как при биндже, когда начинаешь молотить всё: «Я же не хочу, чтобы обо мне подумали, как о больном человеке». Всё было вкусно, но… «неправильно» для меня. Потом Эля сказала, что она сама сделала торт и привезла его с собой, чтобы все попробовали. «Слава богу, есть ещё и сладкое. Раз я всё уже испортила, почему бы этот торт не съесть?»

Я наелась просто до отвала. Все были счастливы, я – не совсем. Мне было тяжело, я, будто беременная, переваливалась с боку на бок, когда шла. Я всегда знала, что, если я достигла этого состояния, значит «дальше я буду есть, пока часы не пробьют 00:00».

*

Прошло немного времени, Настя предложила сходить на пруд, там можно было искупаться, а на берегу поиграть в бадминтон. Мы взяли ракетки, волан, полотенца и пошли к воде. Каждую минуту, пока я шла, я была озабочена тем, как я выгляжу: «Вдруг я сейчас так много съела, и сразу мои ноги стали толстыми, а живот отвис до пола? Вдруг такое можно увидеть?» Но мне никто ничего не говорил.

Мальчишки побежали сразу же в воду, девчонки начали играть в бадминтон. Я старалась максимально втянуть живот, чтобы всем не казалось, что он огромен и я объелась. Было очень тяжело и сложно, так как мало того, во мне была гора еды, так я ещё задерживала дыхание (плоский живот!), подпрыгивая с ракеткой за воланом. Это было ужасно.

Вечером отец Насти начал готовить шашлык, снова накрывали на стол. Были мясо, овощи, зелень, соки. Так как все на обеде поели умеренно, то все и рады были сесть за стол снова, мне же не особо хотелось – мой желудок не успел переварить непривычные количества пищи и не был готов принять новые порции.

За столом играли в «Мафию», всем было весело, но я не могла отпустить контроль и мучилась: голова была вся забита мыслями о еде. Не помню, ела ли я шашлык, но я помню, что, когда я увидела, что мама Насти принесла на стол печенье с изюмом, конечно же, я первая начала его есть. Я продолжала впихивать в себя еду, хотя места в желудке уже почти не оставалось. Я пыталась съесть всё, даже овощи, которые я обычно не ела, так как не любила их: «Завтра у меня снова режим, но раз я решила оторваться, то только 1 день!»

*

Под ночь Эля, Настя, мой брат и я решили пойти в дом наверх, поиграть во что-нибудь, так как на улице похолодало. Парни остались смотреть фильм: отец Насти вынес на улицу проигрыватель. Когда я зашла в комнату под крышей, я увидела сладости. «Круассаны со сгущёнкой! Это нужно срочно есть!» – я ела один за одним. В меня влезало – я радовалась. Я буквально фаршировала себя едой, пока следующий день не наступил.

Мы играли в карты, смеялись, что-то обсуждали. Улеглись, спустя 2—3 часа. Я спала с Элей на одной кровати. С утра она мне сказала, что во сне я то ли мычала, то ли кричала, хотя я не помнила, что мне снилось что-то ужасное, но это уже было не в первый раз, что после бинджа я странно сплю. Когда мы с ней проснулись, все ещё были по кроватям. Провалявшись 30—40 минут, мы заметили, что понемногу люди начали просыпаться. Потом мы все спустились вниз.

Настина мама приготовила завтрак. Я не помню, что это было, но полный стол всего. Я смотрела на свой «беременный» вид и понимала, что есть мне сегодня весь день нельзя, «вчера был перебор». Пока все плотно завтракали, я жевала огурец, что-то ещё незначительное, потом сказала: «Спасибо, я больше не хочу, я наелась» и вышла из-за стола.

Автобус был днём. До отъезда мы бегали во дворе, играя в мяч, потом просто валялись и загорали. Я толком ничего не ела. Позже мы собрались и вышли к автобусной остановке. Когда мы приехали в город, мы были очень уставшие, вероятно, нас разморило на солнце. Я чувствовала себя убитой, будто выжатым лимоном.

Дойдя до дома с братом, я не стала отдыхать, совсем нет: «Я не тренировалась вчера, а только ела, а у меня условие: тренировки каждый день. Что мне делать сегодня? Тренироваться в 2 раза больше, конечно!» Я начала приседать, делать упражнения для пресса, хотя чувствовала безумную усталость. Больше ничего не помню о тех выходных.

ОРПП забирало у меня из жизни час за часом своими больными голосами и мыслями: я не могла видеть мир таким, какой он есть.

*

У меня была установка: «если я стану меньше „Х“ килограмм, то можно объедаться. Надо же поддерживать вес, а он у меня так часто падает!» Я ела на 1ХХХ ккл в день, а когда вес падал (а не падал, так я могла специально «добить» его, практически ничего не съедая за сутки), я специально переедала: «Восстанавливаю, что потеряла». #што?

Я искала лазейки, чтобы снова есть столько, сколько хочу, но я не могла их найти. Я как будто с лёгкостью смогла всунуть в рот лампочку, повеселиться – ох, как смешно – а вот обратно достать эту лампочку я была уже не в состоянии. Я не могу убрать тревогу: она пришла, но как теперь её устранить?

Я грезила о бинджах в период «разгрузочных» дней – это были такие «сладкие времена» в прямом и переносном смыслах. Мне ничего не нужно было в этой жизни: только бы дождаться дня, когда я смогу съесть всё купленное из отдела с конфетами.

Встаю в 5 часов утра. Сегодня можно есть всё, что видишь, ведь я всю неделю ела слишком мало. Чем раньше встанешь, тем больше ты съешь. Накануне вечером я листала картинки с батончиками и тортами. Я не ела с 3-х часов дня. Нельзя, ради плоского живота нельзя. А вот просто смотреть на еду – можно. В сумке уже валялись подготовленные 100 шоколадок и гора конфет, чтобы начать биндж.

Утро. Нужно сначала умыться, одеться. Холодно. Октябрь. Все ещё спят, но голоса в моей голове уже проснулись.

«Шоколадшоколадшоколад! Иди, съешь его сейчас! Зачем тебе „умыться“ и „одеться“??»

Надеваю штаны.

«Слава богу, сейчас мне можно пойти съесть сладости, я всю неделю так мало ела».

Умываюсь.

«Иди, ешь быстрее. Да быстрее уже, что ты так долго?»

Достаю сумку. Одна плитка. Вторая. Фу, не могу больше.

«И что?? Съешь ещё, сколько влезет!»

Впихиваю до состояния «сейчас меня стошнит».

Я начинаю себя ругать.

«Что я наделала? Зачем я всё это съела? Ты не могла остановиться на паре кубиков шоколадки, безвольная?! Какая же я идиотка, боже! Теперь ходить толстой!!»

Я в слёзы, защипываю кожу на животе. Паника.

«Фууу, ужас… Это же надо быть такой».

С оставшимися шоколадками я ухожу на пары. Перерыв. Ем плитки. Сколько смогу. На завтра уже куплена бутылка кефира: завтра отработка и разгрузочный день. Снова перерыв между парами – я иду в буфет.

«Оно покупается как будто само и естся тем более!»

Я ела и ела плитки шоколада, мне было плевать, кто это увидит.

«Всё равно уже испортила день, так что ешь через «не хочу! Так тебе и надо!!»

Я не могла сама себя выносить. Своё тело, каждую клетку своей кожи.

«Зачем я только живу?!»

Я ходила, будто беременная. Голоса съедали меня.

«Ну, сколько ты съела? 5 тысяч калорий? Или 10? Всё. Завтра никакой еды!»

Пары закончились. Спускаюсь в переход.

«Шоколадки. Купи».

Психолог: особенность ОРПП в том, как начинает строиться ваше мышление. Думаете ли вы о том, что каждому (каждому!) дню/периоду объёмных приёмов пищи предшествовали ограничения? Нет. Они словно не существуют в вашей голове. Для вас нет связи между ограничениями и перееданиями – только переедания как «я же говорил, что не могу есть, как нормальный человек».

Впихиваю и почти реву.

«Как я так делаю, зачем?!»

Прихожу домой.

«Ну. Что стоишь. Ешь, что есть в холодильнике из того, что ты обычно не ешь».

Круг бинджа № n.

«Твой день – полный отстой, быстро тренироваться пошла, глупая!»

С полным желудком я начинаю отработку.

«Не за чем было столько есть!»

Мне плохо. В животе камень. Просыпается ненависть к себе. Уставшая от самой себя, я засыпаю, не зная, как мне дальше жить.

В цикле «биндж – кефир – биндж» я жила несколько лет. С голосами в голове я жила весь период расстройства.