Текст книги "Игры с Вечностью"

5

Виктор проснулся, и сел на кровати, протирая глаза. В окно пробивалось восходящее солнце, в лучах которого комната окрасилась в золотисто-розовые тона. Флоренция. На сей раз Италия. Виктор пару раз мотнул головой и поплелся на кухню, чтобы налить холодной минеральной воды. После выпитого стакана этой бодрящей жидкости в голове прояснилось, и он наконец-таки проснулся. Ильин налил еще один стакан и сел на подоконник, отрешенно глядя на стену перед собой. Он замер телом, но его мозг заработал как часы, отсчитывая мысли. Итак, несомненным было то, что Виктор никогда не был в Италии, не читал о ней книг и не смотрел передач CNN или National Geographic об этой культурной стране. Нет, историю Древнего Рима он знал отлично, но это никак не увязывалось с историей Средневековья, Возрождения, Барокко или Рококо. Об этих периодах Ильин не знал ничего, по крайней мере, о том, что происходило на территории Апеннинского полуострова. Само собой, что и из фильмов с участием Адриано Челентано, Виктор свой сон вынести не мог, и значит, это было что-то другое…. Та же девушка, только старше, он сам еще пацан…. История любви, снова необычайно живая и красочная…. Невероятно завораживающий сон. Ему до сих пор кажется, что под ногами поскрипывает песок вперемешку с известью на старом тракте из Флоренции в Болонью. Интересно, а добрался ли он тогда до Венеции, или нет? И что было потом? Как бы там ни было, но второй сон развеял все сомнения о том, что с Ильиным это все происходило прежде. Сны из прошлой жизни…. Отлично, приплыли. Да, пусть его скептический ум и смирился с неожиданным вмешательством высших сил, но он все равно еще огрызался язвительными намеками на сумасшествие своего хозяина, подмешивая предложение обратиться за помощью не к экстрасенсу, а к квалифицированному психиатру.

Виктор погрузился в пережитый сон, вспоминая его в деталях, стараясь понять что-то, не упустить малейшую возможность получить ответы на мучившие его вопросы. Он вспомнил все эпизоды сна, от первого до последнего – и домик в саду, и встречу в церкви, и смерть Сандро. И ее… Стоп, а незнакомец! Как там его? Самуил? Нет. Самуэль? Нет…. А, Самаэль! Вспомнив это имя, Виктор вздрогнул, представив черные, холодные как вороненая сталь, глаза мужчины из сна. Хотя, о чем он, какого еще мужчины? Ильин кивнул пару раз своей мысли. Не мужчины! Такие глаза могут быть только у самой смерти, просто в обличие человека….

И вот на этой мысли операционная система Виктора Ильина дала сбой, и ему пришлось перезагружать свой мозг. Так получилось по причине столкновения двух догадок, продиктованных логикой: если Виктор принимает реальность сна, думая, что все происходило в прошлой жизни, то и незнакомец реален. Значит, ангел смерти лицом к лицу с Ильиным…. Отлично просто. Виктор никогда не верил в чертей, барабашек и вампиров вкупе с НЛО, а тут встреча с сущностью, превосходящей их по классу втрое. Вера в Бога жила в сердце Виктора с рождения, но к своему сожалению, в страшном раскаянии за неверие, он сомневался в реальности ада и рая. И тут такое! Да, пусть это происходило пять веков назад, но время не меняет сути вечных устоев мироздания, кто бы что ни говорил. Получается, что есть и бесы, и оборотни, и все, что Виктор считал пустым суеверием языческой Руси? Хотя, почему только Руси? Если поглядеть на остальные страны и народности, то у всех без исключения есть в легендах и преданиях эти сущности. Пускай сейчас фильмы и классика современной литературы пытается привить романтический образ скитальцев и отшельников этим тварям, но не стоит забывать, что в основе всего лежит зло, животное стремление убивать, существуя за счет жизни других…. Черт, а не слишком ли далеко его занесло в мыслях? Далеко от сна. Итак, если это все реально, то получается, что и умирать не страшно, потому что отправишься прямиком в место, где ты не будешь одинок и есть продолжение жизни. Значит, не нужно сомневаться в выборе, тратить время на размышления о сути бытия и моральные изыскания о смысле жизни, а стоит просто наслаждаться солнышком, цветочками и т.п. Что же, Ильину эта мысль нравится.

Но тут мозг подкинул новую идею, как всегда испортив скептицизмом радость от приобретенного знания. Что, если тогда от пережитого горя в голове Викторио все помутилось, и он разговаривал не с Самаэлем, а, предположим, с гардиной у окна? А что? Виктор не раз видел, что могут исполнять люди по белой горячке, либо же просто под белым. Пусть тогда человек не употреблял ничего, но, поддавшись горю, разве не мог он помрачиться рассудком, и ему это все не могло привидеться? Могло. И душа Ильина отдалась на растерзание первой составной части любого ума – сомнению. Не хотелось бы разочаровываться в новой вере…. И тут Виктору пришла на ум идея: а что если посмотреть в Интернете информацию по имени этого ангела? Должно же там быть хоть что-то.

В поисковике Виктор набрал «Самаэль», и ему выдало тысячи ссылок на сайты. Он нажал на одну из них, и глубоко вздохнул. «Под эгидой зороастризма…», – так звучала фраза вверху страницы, и Ильину она совершенно не понравилась. Он нажал на другой ярлычок ссылки. На монитор выплыла пентаграмма, и Виктор, не удержавшись, плюнул на пол, выругавшись. Только сатанистов ему не хватало. Два десятка других ссылок не дали ничего нового, пока он не наткнулся на какой-то сайт, на главной странице которого обозначалось, что этот ресурс является полным собранием мифов, преданий и легенд народов мира, и создан для людей, желающих познать неизведанное. Далее шло примечание администратора с просьбой относиться ко всему только как к фольклорному наследию прошлых времен, и Ильин улыбнулся подобному примечанию. Он набрал вторично, но уже в поисковике сайта имя из сна, и прочитал информацию на пяти страницах. Как понял Виктор, фигура Самаэля являлась неординарной во многих верованиях и религиях. По библии, именно он приходил за душой Моисея, но тот его дважды прогонял – один раз победив в споре, а второй раз, отвоевав место под солнцем силой, превратившись в огонь. Это был посланец Всевышнего, ангел смерти. По другим источникам, Самаэль обозначался как демон о двенадцати головах, сеющий зло. Третьи данные называли его слугой Зла, падшим ангелом, и утверждали, что он стоит во главе каких-то легионов тьмы. Голова Ильина пошла кругом от обилия информации и мелькнула мысль, что в воскресенье, в семь утра нужно спать, а не лазить по ссылкам в Интернете. Виктор закурил, и решил пробежать еще три сайта наугад, и если тогда не узнает ничего нового, то отправится спать. Два не принесли ничего, а вот третий сайт открылся сразу на гравюре какого-то неизвестного итальянца по имени Джакопо. Виктор обомлел – на гравюре был изображен тот незнакомец из сна, ангел смерти Самаэль. Те же черты лица, то же сложение тела, но единственное, чего не смог передать художник – это неестественную бледность лица и мертвенную пустоту глаз. Хотя, эту картину писал безвестный итальянец Джакопо, а не гений Леонардо, и поэтому нельзя было требовать от полотна полного совпадения с оригиналом, олицетворяющим смерть. Виктор перевел дыхание. Его только на мгновение кинуло в жар, но потом сердце выровняло ритм ударов и все стало как прежде. Ильин подумал, что отныне в этом запутанном испытании, начавшемся вчера ночью, не стоит больше доверять скептику-разуму, а во всем нужно полагаться на чувства. Получалось, что Самаэль реален, и значит, была реальна и девушка…. И тут в голове возник один простой вопрос: что же их связывает? Нет, понятно, что любовь. Но почему из века в век они вдвоем? Почему все время их разлучает судьба? Какую миссию они с Анной исполняют на Земле? А еще, почему именно он и именно она из миллионов людей должны проходить через это? И почему именно в этот момент жизни снятся эти сны, не раньше и не позже? Ильин запутался в этих вопросах, пришедших на ум, и не знал, с какого начать разбираться и искать ответы. К этому его подстегивал мозг, противясь непонятному. Мыслитель глубоко вздохнул, и пошел на кухню варить себе кофе.

Сидя с чашкой и сигаретой, он наконец-таки навел порядок в голове и приступил к планомерному разбору вопросов и ответов. Понятно, что с уверенностью что-то сказать он не мог, но хотя бы догадаться, было в его силах. Так или иначе, но после двух часов напряженной работы ума Ильин сдался, так как в голове появилось еще больше вопросов, и ни одного вразумительного ответа. Догадок было множество, от кармической связи до искупления грехов, но ни одной догадке Виктор не верил. Ясным оставалось одно – Анна погибает каждый раз после их встречи, то есть получалось, как он понял, если бы они не встретились в той или иной жизни, то трагической развязки можно было бы избежать. В таком случае каждый жил бы своей жизнью. Но, так как этого не происходило…. Ирония судьбы, издевка: она их сводит вместе, и хочет, чтобы они друг друга не любили! Но это невозможно, чувства пересиливают все. Они с Анной точно два мотылька летят на свет, но не к обычной лампочке, а сразу в костер, погибая мгновенно. Хотя, существует другая вариация происходившего с ними. Что, если Анне судьбой написано каждый раз погибать не своей смертью, а Виктор послан не в искушение, а во спасение? В таком варианте прекрасно понятно, почему она снится ему именно сейчас: ей угрожает опасность, и он должен помочь. А что если он не успеет? Ильина при такой мысли пробил озноб. Он неожиданно для себя открыл, насколько родной и дорогой стала для него эта девушка, не смотря на то, что они в этой жизни ни разу не встречались, и даже не разговаривали. Какая-то нежность спирала дыхание при воспоминаниях о ней, и Виктор наслаждался этим, почти физическим чувством.

И как же ее искать прикажете? Он глубоко вздохнул и прикрыл лицо ладонями. Оставалось обращаться только к высшим силам, к экстрасенсам и колдунам, потому что сам он ее найти не в состоянии. На глаза попалась карточка с номером телефона и именем ведуньи, оставленная на столе вчера ночью. Было почти десять утра, Виктор решил, что она уже должна проснуться, и набрал номер. В трубке послышался сигнал вызова.

– Алло! – ответил почти сразу спокойный голос, принадлежащий, как показалось Ильину, женщине за сорок, уставшей ото всего.

– Доброе утро. Мое имя Виктор, мне дала ваш номер знакомая, сказав, что вы можете мне помочь.

– Я не принимаю в воскресенье. Исключение делаю в очень редких случаях, только когда дело не терпит отлагательств. В воскресный день магические дела не делаются.

– Если бы дело терпело, я бы не стал вас беспокоить в выходной, потому как сам ценю свободное время.

– А что у вас случилось? – ее тон перешел на будничный. Интонация соответствовала выражению: «Как вы все меня достали…». Колдунья продолжила: – Отворот? Приворот? Порча?

– Нет, другое…

– Лечение, отчитка, оберег? – она не меняла тон.

– Да нет же! – Виктор немного повысил тон. – Я уверен, вы с подобным никогда не сталкивались…

– Изгнание бесов? Неужто?..

– Нечто иное, в двух словах не опишешь.

– Приезжайте, – она это сказала почти с придыханием, нетерпеливо и требовательно. – Но я не обещаю, что именно сегодня буду работать с вами.

– Приеду. По крайней мере, хотя бы расскажу все обстоятельства дела, а вы уже решите все остальное.

– У вас есть мой адрес?

– Он обозначен на визитке. Во сколько мне подъехать?

– Через час.

– Буду. До встречи.

– Жду.

Через час перед Виктором открылась дверь дома с открытой террасой, в котором проживала колдунья. На пороге стояла женщина в возрасте, лет около шестидесяти. Виктор подумал, что голос, звучавший в трубке телефона, должен был принадлежать человеку лет на двадцать моложе. Может, это вовсе не она общалась с ним?

– Добрый день, – Виктор вежливо кивнул головой. – Это я вам сегодня утром звонил, мы договаривались о встрече.

– Добрый, добрый… – она улыбнулась, проговорив приветствие звонким мелодичным голосом, в котором Ильин безошибочно распознал тот, что слышал час назад. – Так это у вас случилось нечто необычное?

– У меня, – он переминался с ноги на ногу. – Мое имя Виктор.

– Вы представлялись мне по телефону. Меня зовут Марина Васильевна, хотя, несомненно, вы это прочитали на визитке. Проходите.

Она открыла дверь шире, и Виктор прошел в дом. Он миновал прихожую, где скинул куртку и переобулся в тапочки, и они вошли в гостиную, чтобы присесть за невысокий столик мореного дуба, развалившись в удобных кожаных креслах. Как понял Виктор, именно в этой комнате и проходил прием посетителей. Он огляделся по сторонам. Просторная гостиная имела минимум меблировки. Находясь на метр ниже уровня первого этажа, она располагалась своеобразной нишей, из которой вели ступени вправо, на первый этаж, и прямо, на лестницу, уводящую вверх по широкой дуге. Дом строился со вкусом, подходя под итальянский стиль. Виктор в этом немного разбирался, потому что сам не один раз задумывался о собственном частном доме, и в успокоение души сам составил план того, каким он должен был быть. В ходе работы над схемой своего будущего дома-мечты, Ильин перерыл кучу литературы и излазил весь Интернет, пересмотрев не один дизайнерский проект, в том числе и похожие на этот. Проектируемый дом Виктора был отдельной историей, и описывать ее было бы слишком утомительно, поэтому я вернусь к гостиной. Гостиная была никак не меньше шестидесяти квадратных метров. Из предметов интерьера присутствовали стол и два кресла, покоящиеся на круглом большом ковре, плазменная панель на стене, пара картин с пейзажами моря, две диагонально отстоящие в углах этажерки с книгами, и тумбочка под телевизором с домашним кинотеатром. Полы, покрытые дорогим ореховым ламинатом, и бесчисленное множество красивых цветущих растений дополняли картину. Виктор, входя в этот дом, ожидал увидеть какие-нибудь канделябры с черными свечами, рога или черепа, ну, или же на худой конец магический хрустальный шар в черной комнате с приглушенным светом, но как он не высматривал, ничего подобного не заметил. Дом как дом, обычная гостиная и ощущение, что пришел в гости к переехавшим соседям для знакомства. Ильина винить было не в чем. Хрустальные шары, черный цвет и курящиеся благовония – это обычный стереотип, которому верит большинство людей, ни разу не попадавших к настоящим проводникам из этого мира в иной. То ли благодаря телевизору, где экстрасенсы в кино более похожи на северных шаманов, чем на европейских обывателей, либо же из-за шарлатанов, делающих из магии шоу, но люди приходя к ведунам, ожидают увидеть нечто выходящее за рамки. Когда же с первого взгляда ничего не впечатляет, просящий разочаровывается, что попал к обычному с виду человеку. Только попадающие к деревенским колдунам, видя связки трав, иконы и всевозможные предметы – помощники в магических делах, получают удовлетворение от визуального эффекта загадочности. Но в городе встретить подобное почти невозможно.

– Вы разочарованы чем-то? – Марина Васильевна улыбнулась. – Ожидали увидеть здесь прислуживающих мне чертей и скелеты, подвешенные к потолку?

– Нет, что вы! Всего лишь несколько летучих мышей и паутину за русской печкой, – Ильин тоже улыбнулся. – Извините мне мое незнание, я впервые в жизни обращаюсь за помощью к людям, общающимся с потусторонним.

– У вас присутствует толика скепсиса в голосе. Если вы не верите, то зачем тогда пришли? – она серьезно посмотрела на мужчину.

– Вы ошиблись, я верю. Но моя вера обрелась только вчера, и поэтому мне сложно еще к ней привыкнуть, как и любому другому, кто не верил в сверхъестественное почти тридцать лет.

– Любопытно! – хозяйка с интересом посмотрела на него, отметив про себя, что с этим молодым человеком общается иначе, чем со всеми другими приходящими к ней за помощью. На каждого, кто приходил к ней за отворотом, приворотом, оберегом, избавлением от порчи и всем подобным, сразу обрушивался шквал сведений, причем вполне правдивых, и она брала человека в оборот. Немного подавляя волю своей атакой, она добивалась, что ее во всем слушали и делали все в точности, как она говорила. С Виктором это было без надобности, так как он пришел с чем-то иным, и она, прочувствовав его энергетику, не заметила ничего похожего на порчу или пагубное воздействие высших сил. Перед ней сидел обычный человек, но с очень мощным биополем, скрытой силой, которую можно было направить как на пользу, так и во вред. – А у вас не было в роду кого-нибудь занимавшегося магией?

– По матери точно нет, а по отцу я не знаю, видел его последний раз в роддоме, – Ильин пожал плечами, а хозяйка дома рассмеялась его шутке. – А почему интересуетесь этим?

– Энергетика у вас мощная, чистая и сильная как родник, – она закурила. – Поэтому и спрашиваю. Такой тип энергии возможен, только когда несколько поколений людей живут праведной жизнью, либо если кто-то из бабушек или дедушек лечил людей.

– Ну, на счет первого сказать ничего не могу, отца праведником назвать только блаженный сможет, – Виктор глубоко вздохнул. – Не будем об этом. Меня к вам привели проблемы.

– Очень странно, потому как я не вижу порчи, сглаза или пробелов в вашей ауре, из-за которых возникают неприятности. – Марина Васильевна подняла брови. – Быть может, вам только кажется, что у вас что-то идет не так?

– Не кажется, – Виктор тоже закурил, получив разрешающий знак хозяйки. – Со мной все очень не просто. В общем, есть одна проблема, одна, но немаленькая, – он замолк на пару секунд, делая затяжку.

– Любовь, наверное? – она разочарованно развела руками. – А говорили…

– Меня не интересуют ни отвороты, ни привороты, ни даже повороты! – Ильин пренебрежительно скривил губы. – Я вижу сны из прошлого, из моих прошлых жизней, – он выпалил это на одном дыхании, собравшись, как следует перед тем. Сказал, и начал внимательно смотреть на хозяйку, ожидая реакцию.

– А… – она оторопела – Вы уверены? – теперь скепсис звучал в ее голосе.

– Вполне, – Ильин горько ухмыльнулся. – Быть может, угостите меня кофе? А я все обстоятельно расскажу.

– Да, давайте выпьем, – Марина Васильевна странно посмотрела на гостя, еще не веря его словам, и позвонила в колокольчик. На зов вошла горничная, молодая девушка в чистом фартуке. – Мила, принесите нам кофе по-венски и что-нибудь к нему.

Горничная кивнула и исчезла за поворотом коридора.

– У вас прислуга? – Ильин удивился в свой черед.

– Вы, наверное, на основе этого и обстановки дома подумали, что мои услуги стоят дорого? Что-то похожее проскользнуло у вас во взгляде.

– Скорее нечто подобное промелькнуло у меня в мыслях, – Виктор кивнул. – Но я не думаю, что магия является настолько доходной статьей вашего семейного бюджета. У вас успешный муж или сын?

– Муж. Саша сейчас в Таиланде, он никогда не возражал, что я помогаю людям. Это моя судьба. А на счет денег – я беру столько, сколько люди считают нужным мне давать, сама же никогда не устанавливаю цен. Я не зарабатываю, я живу лечением других.

– Я понял.

– Так что вы хотели рассказать? С чего вы вообще взяли, что сны не просто плод фантазии?

– В одном из снов я общался с ангелом смерти, его имя Самаэль. До того момента я ни разу не слышал о нем и не видел его. Запросив данные по этому существу в Интернете, я наткнулся на датированное семнадцатым веком изображение Самаэля. Во сне и на гравюре было одно и то же лицо.

– Интересно, а чем я могу вам помочь? – Марина Васильевна склонила набок голову. – Избавить вас от сновидений я не в силах.

– Я и не прошу. Дело в том, что все сны крутятся вокруг истории любви между мной и красивой незнакомой девушкой. Из сна в сон меняются декорации, люди, события и обстоятельства, века, наконец, но неизменно я и неизменно она. Мы влюбляемся, сходимся, и она погибает. Я подозреваю, что ей грозит опасность, но чтобы помочь мне необходимо ее отыскать. В этом я и хотел попросить вашей помощи…. Спасибо! – добавил он Миле, которая принесла кофе с пирожными.

– Я даже не знаю, чем я могу вам помочь, – Марина Васильевна развела руками.

– Я понимаю, что это почти невозможно, – он кивнул – Просто вы человек, знающий много больше меня и большинства других жителей нашей планеты, потому как вы общаетесь с потусторонним. Если вы здесь бессильны, то извините, что отнял у вас время, я уйду. Мне очень важно найти ее, понимаете?

– И все-таки здесь любовь, – она улыбнулась.

– Не без этого…. – Ильин смутился.

– Ох! Что же делать-то? – хозяйка дома задумалась, и через минуту добавила: – Приходите ко мне во вторник, как только стемнеет. Попробуем что-то сделать с вашей проблемой, а до того я обдумаю пути решения.

– Хорошо. Я вам больше не нужен? – Виктор хотел встать.

– Подождите, – Марина Васильевна подняла руку, останавливая гостя. – Расскажите мне детали сновидений, я попробую подобрать ключ. Быть может, в них промелькнуло нечто важное, подсказка какая-нибудь. Вы, надеюсь, помните сны?

– Ну, на память я не жалуюсь…. – и Виктор начал обстоятельно излагать детали сновидений.

Когда он закончил, стрелка на часах показывала начало третьего. Колдунья кивнула, обещав во всем разобраться, и они отправились к двери. Марина Васильевна выглядела задумчиво, она явно впечатлилась рассказом Виктора. Грустно вздохнув на прощание, она прикрыла дверь, обронив перед этим фразу. Из всей пространности сказанного, Ильин понял, что ему поверили, и колдунья за всей неординарностью своей жизни скучает по простой человеческой любви. Что же, так всегда: что-то теряем, а что-то находим….

Вернувшись от колдуньи, Виктор сел на кухне за стол, и, откинувшись на спинку стула, закурил, выпуская дым в потолок. До вторника делать было нечего, и это его угнетало. Мысли возвращались к незнакомой девушке, как бы он не хотел отвлечься от этого. Неожиданно у него возникла одна идея, именно идея, а не мысль. Есть неплохой анекдот, показывающий разницу между этими двумя понятиями: В купе поезда едут двое, новый русский и интеллигент. Новый русский грустит всю дорогу, а второй пассажир наблюдает за этим. Наконец, первый перехватывает на себе взгляд, и говорит:

«Друг, мне скучно, и если ты угадаешь о чем я думаю, то за каждую правильную мысль я тебе дам по сто баксов!».

«Давайте. Вы едете, как и я, из Сочи, значит, отдыхали там, судя по загару».

«Правильно!»

«Если с вами нет жены, то отдыхали не с ней, а с любовницей!».

«Верно, держи еще сотню».

«Ну, а раз так, то вы грустите, потому что возвращаетесь к жене, и думаете о ней».

«Факт! Держи еще».

«Она вам опротивела, и вы думаете, как бы от нее избавится…».

«Брат, возьми-ка кусок зеленых!».

«За что? Мы же по сто договаривались!».

«По сто за мысль, а это – уже идея!».

Вот и Виктора посетила идея, пусть и совершенно другого плана. Людей разыскивают с помощью фотографии или фоторобота, что намного упрощает работу наших органов правопорядка, и Виктор подумал об этом. Да, фотографии Анны у него, конечно, не было, но так как он помнил образ этой девушки в мельчайших деталях, то мог хотя бы попробовать нарисовать ее. Была одна проблема – еще со школы Ильин не мог сдружиться с карандашом, и рисовал в своей жизни исключительно танчики и машинки на уроках алгебры. Но если надо, ради такого дела, тем более поймав вдохновение, он непременно нарисует Анну не хуже Боттичелли или Микеланджело, ну, или хотя бы попытается сделать это. С трудом отыскав карандаш и чистую бумагу, он положил их перед собой на стол, переместившись из кухни в зал. К сожалению, красками он рисовать не мог, даже не знал, как их смешивать, и поэтому приходилось довольствоваться обычным графитом.

Началось все с поиска в Интернете пособия для учеников художественной школы. Его разработчик, когда расписывал вводный курс на год, и подумать не мог, что в России обитают индивидуумы, способные освоить технику рисования за полтора часа, как сделал это Виктор. По окончанию штудирования учебника на манящей белизне листа формата А4 стала прорисовываться сетка координат, по которой предстояло строить изображение. По идее она очень облегчала жизнь начинающим художникам, но что с ней, что без нее Виктору было непросто. Прошел еще час, и на бумаге появилось творение. Чуда, как ожидал Ильин, не произошло, и Боттичелли с Микеланджело могли только перевернуться устало в гробу, если бы видели то безобразие, которое исполнило молодое дарование из далекой России. Что-то непонятное, исполненное грусти, похожее на рисунок психически неуравновешенного третьеклассника, с разными по величине глазами на выкате и перекошенным в блаженной улыбке ртом, это мало походило на столь желанный для Виктора образ из снов. Ильин выругался, не найдя в себе сил сдержаться, и скомкал изображение, подскочив в кресле чтобы пойти покурить.

Через десять минут, уже успокоившийся, начинающий мастер-портретист расположился снова в том же кресле перед другим листом, пока еще чистым. На сей раз, Виктор никуда не спешил, и решил потратить намного больше времени для создания портрета, но постараться сделать его качественно. Прошло немного времени, и пришлось включить верхний свет, потому что стемнело. Работа заняла два с половиной часа, и по их истечению на Ильина с полотна глядели красивые темные глаза девушки двадцати лет. Она вышла очень даже симпатичной, но совершенно не походила на Анну. Чуда опять не случилось, изображение вовсе не выглядело реалистичным, как хотел бы того Виктор, походя на что-то из мультиков, стилизованное и не имеющее души. Горе-художник тяжело вздохнул и положил голову на руки, оперевшись на стол. Темнота вечера за окном сгустилась, покрывалом расстелившись над городом, и рассеивали ее одни лишь фонари да фары машин. За время ваяния портрета заметно похолодало, прошел дождь и на землю начал опускаться туман, постепенно становясь более плотным. Ильин поднялся с кресла и отправился на кухню за кофе и бутербродами, так как на последние четыре часа он выключал все потребности организма, и теперь природа требовала своего.

Допивая кофе, Виктор отметил, что уже девять вечера и время летит незаметно. Отступать от начатого было не в его правилах, и он после короткой передышки продолжил упражняться в изобразительном искусстве. Ровно в десять Ильина отвлек стук в дверь. К тому времени он успел только расчертить с помощью линейки сеть линий контура. Виктор встал и пошел к двери. За окном, на которое портретист кинул взгляд, стелился туман, походивший теперь по своей консистенции на молоко. Ильин открыл дверь, и удивился. На пороге сидел кот, обычный кот черной масти, без единого пятнышка белой шерсти. Большого размера, но не раскормленный, пушистый, но гибкий, он своими изумрудно-зелеными глазами смотрел на Виктора, как будто вопросительно, слегка нагнув голову. Виктор высунулся из двери и осмотрелся. Вокруг никого не было, не было и звука удаляющихся шагов, которыми обозначил бы себя стучавший до этого в дверь. Ильин пожал плечами, подумав, что тот, кто заставил его открыть дверь, уже успел сбежать вниз или притаился где-то поблизости. Потом взгляд перешел на кота, который все так же сидел на полу, не меняя позы. Виктор любил домашних животных, ничего не имел против собак, кошек и прочих городских обитателей улиц, но впускать к себе уличного кота не хотелось. Кот, в отличие от своих сородичей, не пытался проскользнуть между ног в тепло квартиры, и даже не вставал, чтобы потереться о Виктора, чему тот, зная повадки четвероногих, удивился.

– Извини, друг, у меня не приют для животных! Ты дверью ошибся. Иди к хозяевам, не похож ты на голодного дворового оборванца, слишком ухоженный, – и Виктор закрыл дверь.

Стук не повторился, и Ильин опять принялся рисовать. Его на этот раз хватило на полчаса. По истечению этого времени захотелось покурить, но сигареты, как назло, закончились. Делать нечего, было нужно идти в магазин. Ильин отодвинул листок, на котором успел только отобразиться четкий овал лица, и отправился за никотином. Открыв дверь, он удивился вторично за вечер: кот сидел на том же месте, только нагнув голову книзу.

– Ну ты и настырный! – Виктор переступил порог и захлопнул дверь. Кто-нибудь другой, может быть, и отпихнул бы ногой животное, но Виктор никогда не воздействовал на слабых силой. Он нагнулся и погладил кота. Рука дрогнула, когда прикоснулась к холодной шерсти на загривке, но тут в голову пришла мысль, что на улице далеко не лето, и ничего не мешало коту выскочить туда и вернуться обратно за минуту до выхода хозяина квартиры. На ласку кот не ответил, ни мурлыканьем, ни трением о руку, а всего лишь покосился на гладившего и подмигнул одним глазом. Виктору подумалось, что животное наделено разумом, но он лишь улыбнулся этому, и пошел вниз. Через несколько минут, возвратившись к двери, Ильин вновь увидел того же кота. Вздохнув и пробурчав под нос проклятье, он сел на корточки и посмотрел на животное.

– Друг, ты точно уверен, что хочешь войти? Из меня хозяин неважнецкий, дома бываю редко и на ласку скуп. Тебе бы к старушке напротив, она кошек обожает.

Кот встал и поскреб лапой дверь в квартиру Ильина. Тот вздохнул и открыл ее. Кот остался на месте.

– Вам, сударь, приглашение требуется? Ну, тогда входите, сеньор, милости просим, – он улыбнулся.

В ответ котяра, не заставив себя долго ждать, вальяжно зашел в квартиру, осматриваясь, как осматривался бы обычный гость по сторонам. Не хватало только вопроса: «Так, так, ну и как ты поживаешь, друг?».

– Пошли на кухню, покормлю тебя.

Кот двинулся налево, в кухню. Хозяин достал из холодильника колбасу холодного копчения, и, отрезав три здоровых куска, покрошил ее на кубики. Когда перед котом поставили миску с угощением, тот кивнул головой, делая поклон, но не притронулся к еде, а лишь развернулся и отправился в зал.

– Как хочешь!

Виктор вернулся к рисунку, попросив нового обитателя квартиры не отвлекать его от сложного занятия, и начал работать. Он сделал всего пару штрихов, когда понял, как ужасно у него устали от напряжения глаза. Шутка ли, в течение шести часов, почти без перерыва, при ярком свете люстры выводить на листе черту за чертой сложный портрет? Мысль о сне пришла сама собой, но бросать начатое не хотелось. Виктор нашел компромисс со своей совестью – просто полежать в кресле с прикрытыми глазами хотя бы несколько минут. Он откинулся назад, и почти сразу погрузился в глубокий сон, один из тех, что сложно прервать даже выстрелом из ружья под ухом. Само собой, он не видел, как кот спрыгнул с подоконника и вальяжно прошествовал к хозяину. Животное с быстротой молнии прыгнуло на кресло, вскочило на грудь Виктора и замерло своей мордой в десяти сантиметрах от его лица. Ильин, уже находясь в полудреме, открыл глаза и погладил нового друга.