Текст книги "Игры с Вечностью"
Автор книги: Андрей Грамин
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)
Воскресный, подъезжая к своему дому, увидел на тротуаре темно-синий Вольво, на капоте которого сосредоточенно курил молодой высокий парень, задумчиво смотрящий, в свою очередь, на приближающийся черный Мозератти. Приятное и спокойное лицо отчего-то расположило к себе Анатолия Борисовича, и ему даже не захотелось поломать конечности человеку за то, что он так припарковался, перекрыв въезд во двор. Он остановил машину возле тротуара и показал рукой, чтобы парень отъехал. Тот же, в свою очередь сделал знак выйти из машины и подойти к нему. Теперь Воскресный почувствовал раздражение, готовое вот-вот вылиться в ярости. Еще не хватало, чтобы какой-то сынок ставил свои условия и чинил препятствия. Да, характер Анатолия Борисовича оставлял желать лучшего.
Но этот раз он столкнулся с не менее вспыльчивым и сильным характером Виктора, который тоже был на пределе спокойствия. И если Воскресному в его делах мешали люди, то Виктору мешала судьба, что вызывало не меньшую агрессию с его стороны. Он, конечно же, сразу узнал машину, которая по идее должна была принадлежать Анне, но за рулем ее сидел взрослый мужчина, нервно показавший, чтобы Виктор проваливал с его пути. Ильин понимал, что это, несомненно, отец Анны, и не стоит идти с ним на конфликт, но он очень хотел поинтересоваться о судьбе его дочери, и времени на то, чтобы ждать пока он припаркуется, у Виктора не было. Поэтому он в свою очередь показал, чтобы Воскресный выходил из машины, сам тоже оторвавшись от капота. Одним словом, к разговору оба подходили в напряжении, не испытывая особого удовольствия от предстоящего общения.
Воскресный покинул автомобиль.
– Добрый день. Подскажите, как я могу с Аней увидеться? – Виктор не стал ждать, когда с ним заговорят первым, понимая, что хорошее ему вряд ли скажут.
Анатолий Борисович остановился напротив парня, с интересом рассматривая субъекта. И что же ему сказать-то? Послать сразу или посоветовать прийти попозже? Не до воздыхателей сейчас.
– Добрый день, – в свою очередь сказал Анатолий Борисович. – Она в отъезде, приходите через пару дней.
– Спасибо за предложение, но мне необходимо с ней увидеться. Подскажите, пожалуйста, куда она направилась, – Виктор был образцом вежливости, как внешне, так и внутренне. Он смирил все чувства и набрался терпения.
– Она в Канаде. Вы довольны? – Анатолий Борисович хотел уже развернуться, чтобы сесть в машину. – Уберите пожалуйста машину, вы въезд загораживаете.
– Подождите. Какой город? Есть точный адрес? Это очень важно, – Виктор почти умолял.
Воскресный остановился, недоуменно глядя на человека перед ним. Он вообще, в своем уме?
– Вы что поедете туда?
– Поеду. Скажите адрес, времени в обрез…. – горечь ответа подсказала Воскресному о чувствах Виктора. Виктор уже начинал терять терпение. Он больше ожидания и наглости в жизни не любил только кого-нибудь о чем-нибудь просить. Что поделать, такая черта характера.
Наверняка у парня с головой не в порядке. Только таких знакомых его дочери не хватало….
– Слушай, езжай-ка ты… – в голосе Анатолия Борисовича звучала неприкрытая угроза.
– Дядя, я и сам устал от тебя, – перемена тона Ильину была не по душе. Он и так сдерживался уже пару минут. – Скажи адрес и я уеду.
Воскресный схватил Виктора за грудки куртки, крепко сжав. Виктор схватил его за кисти, сжав не менее сильно и резко. В силе они друг другу не уступали. Воскресный в глазах Ильина видел несгибаемую волю и решимость; тот в глазах Анатолия встретил ярость.
– Ты… – начал было Воскресный, но Виктор его опередил.
– Можем подраться, а потом поговорить, а можем сначала поговорить, а потом подраться. Я не уйду отсюда.
Ответ Воскресному понравился хотя бы тем, что перед ним был настоящий мужик, а не пластилиновое подобие. Стержень внутри либо есть от рождения, либо же его нет совсем. И таких подавляющее большинство. Анатолий отпустил парня, тот тоже разжал захват.
– Что за спешка? – Воскресный подозрительно посмотрел на Виктора.
– Ты ее отец? Так?
– Ну да.
– У меня есть все основания предполагать, что Ане грозит опасность. Дай ее адрес, я хоть в Антарктиду полечу…. – Виктор полностью смирил свой порыв раздражения. Он снова стал собран.
– А… – Воскресный поймал ступор. Откуда этот пацан узнал об Анне и о том, что ей что-то грозит. Кто-то от Белова? Вряд ли. Любовь не подделаешь, как ни крути. А этот парень действительно готов за Аней хоть в огонь прыгнуть. Неужели они встречаются, а Анатолий даже не знает об этом? – Кто ты ей?
– Мы время теряем, – Виктор опустил глаза. Да, а кто он ей? Да никто. Разве это важно? – Главное, на что я готов ради нее…. – как в продолжение своих мыслей произнес он вслух.
Воскресный посмотрел в глаза парня и понял, что тот не шутит. Нет, он не одержимый. Слишком умен для такого порока. Наверное, как-то что-то узнал по своим каналам и приехал, чтобы выяснить все от первого лица. Не иначе.
– Пошли в дом.
– Но Аня… Время… – Виктор немного растерялся. Он не ожидал от Анатолия такого предложения.
– Тебе некуда спешить. Есть разговор, – Воскресный понял, что этому парню можно доверять. Я уже говорил, насколько он верил своему чутью, которое в данный момент подсказывало именно об этом. Пацан не фальшивый. Да и любопытство взяло свое. Откуда вообще этот субъект узнал об угрозе?
– Машину убрать?
– Нет. Пусть стоит.
В доме они прошли прямо на второй этаж, в библиотеку. Там у Воскресного за одним из стеллажей была обустроена тайная комната, о существовании которой не знал никто. Там уж точно не было жучков, там даже сотовая связь не брала. В том месте можно было говорить о чем угодно, не боясь быть услышанным. Виктор немного удивился такой конспирации, но промолчал. Не его ума дело. Они сели в кресла, напротив друг друга.
– Как тебя зовут-то? – Воскресный закурил.
– Виктор. Как к вам обращаться? На вы? На ты? – Ильин тоже прикурил сигарету.
– Давай на «ты», раз уж начал. Я Анатолий. Сначала я буду спрашивать. Откуда ты знаком с Аней?
– Неважно. Мне действительно надо ее видеть, – Виктор умолял.
– Ее похитили, – Воскресный понял, что если он не расскажет суть дела, то от Виктора ничего не добьется. – Тебе некуда спешить. Так откуда ты ее знаешь, и почему тебе известно об угрозе ее жизни.
– Похитили?.. – Виктор подорвался на месте.
– Сиди, – приказал Воскресный. – Об этом потом.
– Но…
– Я отец, и я не нервничаю! Тебе что-то еще нужно? Откуда ты ее знаешь!? – Воскресный повысил голос. Виктор сел.
– Я ее знаю… – Виктор растерялся. Если он назовет все как есть, то разговора не будет. Его сочтут сумасшедшим. Что же делать? Что же делать?
– Ну? – Воскресный превратился в ожидание.
Стоп! А что там Аня в последнем сне говорила об Англии? Ей снилась Англия, девятнадцатый век. Но рассказала ли она об этом сне отцу?
– Аня не рассказывала о своем сне? Англия, девятнадцатый век… – Виктор сделал паузу, выжидая реакцию.
Брови Анатолия Борисовича потянулись вверх. Он знал свою дочь, которая пошла в него своей скрытностью. Рассказать о сне она могла только ему, ну, и еще может Алисе, лучшей подруге. Алиса не болтлива. Это в ней и ценила Анна…. Так откуда, черт возьми, узнал об этом сне Виктор?
– Да, – выдохнул Анатолий.
Виктор вздохнул облегченно. У него с души сорвался огромный валун. Теперь будет проще.
– Я ей снился, – сказал он с расстановкой, чтобы до Анатолия дошли его слова. – И она мне снилась. Можешь не поверить, но это сущая правда.
Воскресный пару раз моргнул глазами. Дочь описывала сон в подробностях, она даже описала незнакомца из сна. Сидящий перед ним парень подходил под это описание. Но возможно ли это? Если бы не уверенность в том, что Анна не стала направо и налево рассказывать о сне, он бы вышвырнул этого субъекта на улицу, или чего похуже сотворил. Воскресный молчал, недоверчиво глядя на Виктора.
– Вот, посмотри, – Ильин протянул Воскресному плакат о розыске Ани. – Она мне приснилась вот такой. Испания, пятнадцатый век. Я понимаю, в это сложно поверить….
– Нет, я тебе верю, – Воскресный ошарашено хлопал глазами, но уже убедился, что парень не врал. О рубиновой диадеме он точно не мог узнать. Анна буквально как не позавчера жаловалась, что ни разу ее не надела. То есть никто ее не видел, кроме самого Воскресного и Ани. Даже Алиса. Аня не хвасталась отцовыми подарками…. А здесь ее портрет именно в этой диадеме. Кроме как мистикой этого не объяснить.
– Так вот, она мне приснилась, и я начал искать ее после этого сна. Процесс был долгий, я не буду разглагольствовать. В итоге я только сегодня узнал ее адрес и приехал сюда. Кроме как во сне мы не встречались с ней.
– Я понял, – информация еще доходила, но суть Воскресный уловил. Пусть так. – Но откуда ты узнал об угрозе?
– Почувствовал, для начала. А потом, в каждом из снов наши отношения заканчивались ее смертью.
– Но ведь вы еще не встречались даже? – Анатолий удивился. – И что, сон не один был?
– Снов было два, Италия шестнадцатого века и Испания, как я уже говорил. Но это не важно. Я не буду до конца открывать того, что я узнал в ходе поисков, слишком долго и непонятно…. Главное, что если я сейчас успею ее спасти, то проклятие прекратится….
– Проклятие? – у Анатолия открылся рот, чтобы потом снова закрыться. Реально ли это? Хотя, если люди находят друг друга через сны…
Виктор понял, что сказал нечто лишнее. Но выхода не было.
– Да проклятие. На ней и на мне. Мы обязаны встречаться из жизни в жизнь, чтобы она умирала. Если я хоть в одной из жизней ее спасу, проклятие потеряет свою силу. Хочешь, верь, а хочешь, нет, но это правда.
– Я не знаю даже…
– В общем, как бы то ни было, но и у меня, и у тебя одна цель, а остальное не так важно. Нам нужно найти Анну, – Виктор произнес это со всей твердостью, на какую был способен.
– Послушай, я не буду тебе рассказывать всего происходящего, но пойми одно – люди, которые похитили мою дочь, прекрасно осведомлены кто я и какие у меня возможности. Они так глубоко спрятали Аню, что найти ее нет никакой возможности. Ты это понимаешь? Я уверен, что с Аней все будет в порядке. То, чего от меня требуют, я выполню. Те, кто ее похитил, знают, что будет с ними в случае, если Аня пострадает. Я доходчиво объясняю?
– Более чем. Но я скажу, что Ане осталось жить до утра. Я не похож на сумасшедшего, и отдаю себе отчет в своих словах. Я это знаю, – Виктор трезвыми глазами смотрел на Воскресного, и от этого взгляда у него пробежали по коже мурашки.
Анатолий Борисович до вторника, когда его дочь спасла какая-то неизвестная тварь, в мистику не верил, и никогда не сталкивался со сверхъестественным. Теперь же, после того как в запертом доме кто-то умудрился загрызть здоровенного грабителя, выпив при этом всю кровь, а Анна в свою очередь говорила что-то про неизвестного черного кота, Анатолий начал задумываться о том, что в этом мире очень много неизведанного. Да, он отпустил мысли о произошедшем, сославшись на галлюцинации и какое-то стечение обстоятельств. Но на самом деле он не мог не признать работу высших сил. Думай об этом, или не думай, но факт остается фактом. Поэтому теперь к словам Виктора он отнесся серьезно.
– Что тебе позволяет так думать? – Анатолий закурил, стараясь унять дрожь рук.
– Мне сказали об этом, – Виктор ответил, но ответил уклончиво. Очень сложно рассказывать человеку вещи, которые находятся выше его понимания.
– Говорят, что быков доят, – Анатолий невесело усмехнулся.
– Эм… – Виктор потер переносицу. – Если я скажу все, как есть, ты сочтешь меня сошедшим с ума, и разговора у нас не получится. Есть вещи, которые выше понимания простых смертных.
– Говори. После вторника я готов и в Санта-Клауса поверить.
– А что во вторник было? – Виктор не удержался от любопытства. – А, ну да. Как я мог забыть! Ограбление. Мне же говорили об этом сегодня….
– Кто говорил?
– Мой товарищ, капитан в УРе. Но это к делу не относится. Так что удивительного произошло?
– Ты пытаешься от темы уйти?
– Нет. Я могу и первым на твой вопрос ответить. Но мне долго рассказывать. Слишком долго.
– Я понял. Во вторник какая-то тварь порвала на запчасти грабителя в моем доме, и скрылась после этого через окно. Если бы не это, моей дочери уже не было бы в живых. Вот и вся история….
– Это Азель, не иначе… – Виктор произнес это вслух раньше, чем успел подумать. Что-то плохая тенденция складывалась, ведь он этим никогда не грешил до того….
– Кто? – Воскресный оторопел.
– Азель, кот. Черный, такой. Но я не уверен, что ты мне поверишь….
– Ну да, кот. Аня говорила, что кота видела…. И что ты заладил? Поверить тебе или нет, я сам решу. Говори дальше.
– Во вторник, вернее получается со вторника на среду, ночью, мой кот пришел весь в крови. Он видимо кого-то съел…. И этот кто-то, как оказывается, был грабитель в твоем доме. Я не верю в случайные совпадения. Азель должен был оберегать меня и Анну, пока мы не встретились бы. Без его помощи я бы не нашел твою дочь, зная только имя и внешность. Имя, не фамилию. Я только сегодня узнал как ее полное имя.
– Да. В миллионном городе это, конечно почти невозможно…. А кто такой этот Азель? Просто кот? – Воскресный налил себе стакан виски и выпил залпом половину. Он верил пареньку, сидящему напротив; верил вопреки всем протестам мозга. Если ты чего-то не в силах понять, то не значит, что это невозможно. Это золотое правило Анатолий принял уже очень давно.
– Нет. Это… демон, – Виктор сказал как есть, покосившись на Воскресного. Прогонит он сейчас? Скрутит? Вызовет бригаду санитаров?
– Ты ничего не принимал? – Анатолий как-то странно посмотрел на Ильина.
– Только легкие наркотики, – он грустно пошутил. – Ты думаешь, мне легко узнавать, что я когда-то был ангелом, и меня изгнали из Рая лишь за то, что я полюбил твою дочь, которая на тот момент еще такой не была!? Давай, вызывай дурку. Я даже готов добровольно им на руки отдаться, но только прежде я хочу найти Анну. Больше в этой жизни меня ничто не волнует. Ну, что застыл? Переварить информацию сложно? Сам спрашивал, я не хотел говорить…. Азель, помоги по старой дружбе, – взмолился Ильин. – Мне это нужно как никогда… – добавил он в полголоса. И после этого трижды произнес полное имя своего бывшего телохранителя.
Виктор ни на что сильно не надеялся, но произошло невероятное. Пепельница не столе взлетела в воздух, и начала мерно кружиться. Сначала вспыхнули окурки в ней, а потом сама она раскалилась до бело-желтого цвета, и с краев начали падать на стол капли расплавленного стекла. Капли собирались в слова. Когда от пепельницы ничего не осталось, на столе было выведено: «Sum natus a ignis»22
Я рожденный огонь (лат.).
[Закрыть]. Виктор оторопел, но это не помешало ему сказать спасибо за оказанную помощь. А вот Анатолий Борисович не то что оторопел, а просто замер, не шевелясь и не дыша. Хватило его на минуту, по истечению которой он нервно потянулся за бутылкой виски. Глаза так и не приняли свой обычный размер. Он испугался чего-то, впервые за несколько десятков лет. Наверное, он чего-то боялся лишь в детстве.
– Ну что? Веришь теперь? – Виктор почти торжествовал. Он и не надеялся что сможет, даже с чьей-либо помощью убедить Воскресного в своей правоте.
– Угу!.. – Воскресный глотал дорогущий шотландский напиток прямо из горла. – Твою мать! – он еле продышался, пару раз кашлянув при этом. – Ого!
– Сейчас уже шесть. У нас на самом деле немного времени. Уже закат….
– Хорошо. Хорошо. Я тебе верю. В чем суть всего происходящего? Теперь можешь рассказывать, я пальцем у виска не покручу. Клянусь тебе, – в глазах Анатолия Борисовича зажглось любопытство.
– Никому об этом. Даже Анне. Это действительно выше понимания, – Виктор достал сигарету, но не стал ее прикуривать, так как теперь некуда было стряхивать пепел. Он решил рассказать свою историю с момента Византии. Незачем кому-то знать о войне и об изгнании павших….
Изложения хватило на десять минут. Ильин особо не вдавался в подробности, это было лишним. Когда он закончил, Анатолий тер переносицу. Он вдумывался в услышанное.
– Что ты хочешь предпринять? – спросил он. – Кроме как без помощи высших сил, тебе ее не отыскать.
– Я обращусь к одному человеку. Это женщина. Она как раз таки и общается с этими силами. Мне нужна Анина фотография. И самая подробная карта города с пригородами.
– Я тебе дам. Ты же понимаешь, я не могу покинуть свой дом. Тогда будут думать, что я не согласен на условия….
– Да, конечно. Я сам все решу. Можешь не переживать, – Виктор кивнул.
Воскресный поднялся.
– Пошли, провожу.
В библиотеке нашлась нужная карта, а когда они проходили мимо гостиной, Анатолий взял со стола Анину фотографию, и вынул ее из рамки.
– Держи. Удачи тебе.
– Спасибо. Я без нее жить не хочу. Знай об этом.
– Я верю, – Анатолий улыбнулся. – Ну и странный же мне зятек попался…. – добавил он, закрывая за Виктором дверь.
14
Анна почти не помнила, как ее привезли на склад. Она, до того как убили Валентина, еще отдавала себе отчет в происходящем, но потом у нее началась истерика. Ее душили слезы, перед глазами все плыло, а разум отказывался понимать происходящее. Ей было обидно, так как она ничего не могла сделать, и очень больно, что на ее глазах застрелили человека, которого она знала с рождения, привыкнув к нему за годы и считая почти вторым отцом. Всегда больно кого-то терять, когда ты не в силах поменять происходящее. До склада они ехали недолго. Он находился всего в паре километров от аэропорта.
Здание, куда привели Анну, представляло собой прямоугольник десять на пять метров. Это был сложенный из кирпича одноэтажный бокс. Внутри, по-над стенами кирпичного бокса были навалены горы разного хлама, который представлял собой кучи тряпья, старых покрышек, пустых канистр и кое-каких ржавых запчастей на легковую машину. Скорее всего, там когда-то была автомастерская, самого примитивного типа. Анна догадалась об этом, но ей было все равно. Она уже даже не сопротивлялась, понимая что с закованными в наручники руками (равно как и без оных), она не в силах противостоять двоим мужчинам. Анну посадили на диван в углу, приковав руки к трубе. Ей было даже почти удобно, по крайней мере, она могла лечь, что и сделала с выражением полной отрешенности на лице. Один из убийц, который был постарше, обратился к Анне, впервые за время, которое они провели в вынужденной компании.
– Ты пойми, надолго мы тебя не задержим, и тебе ничего не угрожает, если твой отец согласится на наши условия. Завтра в обед ты будешь свободна…
– Или будешь мертва! – мерно влез в речь своего товарища второй, который был помоложе.
Анна не удостоила их даже взглядом. Она все так же глядела в потолок.
– Тебе придется провести в нашей компании всего лишь ночь, – закончил свое высказывание старший, презрительно окинув молодого взглядом.
– Эй, ты! К тебе обращаются, кукла, – сказал молодой Анне. – Ты что такая смелая, да? Она нас презирает, – он обернулся к старшему.
– Пусть и дальше презирает. Ее право.
– Может, научить ее хорошим манерам?.. – он оценивающе посмотрел на девушку.
Второй молча схватил его правой рукой за полу куртки, и, подбив правую ногу под колено, несильно крутанул на месте, отчего товарищ приземлился на колени. Моментально переместившийся за спину убийца потянул полу куртки через горло, влево и надавил на затылок. Молодому стало нечем дышать и он захрипел.
– Ты, животное, еще хоть слово или даже взгляд в сторону этой девчонки и я тебя самого рядом с ней на этом диване буду воспитывать. Я хочу жить, а если ты ее тронешь, такой возможности у меня не будет. Поэтому мне проще тебя придушить, чем самому под молотки попадать. Доходчиво объяснил?
В ответ было лишь хрипение.
– Кивнул, быстро.
Молодой закивал с частотой маховика.
– Так лучше.
После того, как парень продышался, он встал с колен и прислонился к стенке возле дивана.
– Ну и круто же ты, Азамат, воспитываешь…. – он со страхом покосился на старшего.
– А с тобой по-другому никак. Ты ж доброту за слабость принимаешь. С тобой только жестко надо. На девчонку ноль внимания, презирает или ненавидит – не наше дело. Наша задача обеспечить ее сохранность до утра, а остальное не колышет. Захочет жрать – сама попросит.
Но Анна есть так и не попросила. К вечеру начал опускаться туман, заметно похолодало. Старший из убийц включил тепловую пушку, и температура принялась постепенно расти. Чтобы убить время они включили какой-то фильм на ноутбуке, потом поиграли в карты. Так прошло несколько часов. Дважды старший отзванивался кому-то и докладывал обстановку. А в остальном жизнь текла мерно. Анна вставала только раз, по своим нуждам. Ни есть, ни пить она не хотела. В принципе, охрана была только рада такой молчаливой заложнице. По крайней мере, эта не кричала, как другие и не требовала к себе повышенного внимания. Даже не нужно было залеплять рот.
О чем думала Анна? Одному лишь Богу известно. Да и думала ли она вообще о чем-нибудь? Весь вечер она лежала с закрытыми глазами, и быть может, даже спала. Ее не трогало ни присутствие убийц, ни положение заложницы, ни судьба Валентина, равно как и ее собственная. Пришла отрешенность, какое-то оцепенение и вялость. Она хотела только одного – увидеть отца, или Виктора. Больше ее ничего не волновало. Она знала, что отец согласится на любые условия, лишь бы она осталась жить, ну а до утра времени оставалось не так уж и много.
Около одиннадцати вечера старший из надсмотрщиков вяло поднялся из складного кресла и потянулся.
– Я спать. В три часа приду, и сменю тебя до утра. К девчонке не приближайся даже. Я серьезно. Тронешь – можешь сразу яму копать.
– Я понял.
Старший ушел, а молодой остался сидеть в кресле. Он отнесся к словам товарища серьезно, и от лишнего соблазна даже развернул кресло, чтобы не смотреть на пленницу. За полчаса до полуночи он заснул. Анна не спала, но и не смотрела вокруг. Она все так же лежала с закрытыми глазами, и поэтому не увидела, как самым чудесным образом от внезапно поднявшегося сквозняка кусок оберточной бумаги взлетел в воздух и поплыл, мерно раскачиваясь, к тепловой пушке. Пушка была направлена параллельно стене, но находилась всего в метре от тряпья, накиданного кучей. Именно поэтому и случилось следующее. Как только кусок бумаги засосало внутрь пушки, сверху горки тряпок упало шерстяное одеяло, все в пятнах от масла и керосина. Из жерла пушки стал вырываться огонь. То горел кусок бумаги, и так как одеяло упало прямо перед пушкой, пламя достало до него. Сухое и промасленное, оно вспыхнуло моментально. С него огонь перекинулся на остальные шмотки и те моментально занялись. Когда Анна открыла глаза, в комнате уже начинал скапливаться дым. Она закричала, но молодой похититель не проснулся. Анна закричала сильнее, но реакции не было. Она не знала, что у него во сне остановилось сердце, внезапно и беспричинно. Это работала судьба. Старший похититель, сидящий в машине, и не мог слышать криков, – не позволяли почти герметичные ворота и закрытые окна авто. Бокс, в котором содержалась Анна, стоял на краю пустыря, метрах в пятидесяти от жилых домов. Рядом были только два магазина, закрывшиеся на ночь. Поэтому и с улицы некому было прийти на выручку.
А дым все заволакивал и заволакивал пространство, притупляя яркость лампочки и затрудняя дыхание. Не было никакой вероятности, что диван загорится, потому что он стоял почти по центру стены, единственно свободной от хлама, и ни над ним, ни под ним не было никаких вещей, кроме пары выхлопных коллекторов и четырех покореженных дисков от ВАЗа. Они загореться не могли. Страшнее было другое – смерть от отравления угарными газами. Анна плакала, кричала и пыталась разломать крепкие наручники, прикованные к металлической трубе…. Я не буду описывать подробности, это ни к чему…. Все было тщетно. Она умерла в пять минут первого.
Виктор стоял перед домом колдуньи, которая помогла ему узнать свое будущее. Он не звонил заранее, так как сел телефон, а зарядка из машины куда-то испарилась, как назло. Часы показывали восемь вечера. Ильин перекрестился и позвонил в дверь. Открыл дверь незнакомый мужчина, по-видимому, муж Марины Васильевны.
– Добрый вечер. Не могли бы вы пригласить Марину Васильевну?
– Добрый. Вам не кажется, что в воскресенье вечером можно дать людям отдохнуть? – мужчина строго посмотрел на Виктора, сказав эту фразу очень раздраженным тоном.
Виктор стерпел. Он даже не нахамил, хотя ему очень хотелось что-нибудь сделать с противным субъектом, открывшим дверь. Он помнил, что говорила колдунья – муж был против приема посетителей на дому. Что ж, ради Анны он готов и не на такое.
– Позовите, пожалуйста, Марину Васильевну, – Виктор произнес это уже не так любезно, как перед тем, но вполне вежливо.
– Приходите завтра, – мужчина хотел закрывать дверь.
Виктор не стал возражать, а лишь вздохнул. Он понял, что скандалом может только навредить, так как Марина Васильевна вряд ли оценит, когда ее мужа будут спускать по ступенькам вниз головой (что непременно произойдет в случае скандала). Просьбы же, в свою очередь дадут понять, что открывший дверь является хозяином положения. Ильин совсем не хотел, чтобы тот так подумал. Поэтому он сел на ступеньки и демонстративно закурил, повернувшись спиной к мужчине. Тот уставился в спину Виктора, удивляясь такой наглости. Желание закрыть дверь пропало.
– Вы плохо слышите? Уходите, немедленно! – сказал он.
– Спасибо, я здесь подожду, – Виктор даже не оборачивался. Он хотел, чтобы возгласы мужа привлекли внимание колдуньи, и она вышла бы на порог.
– Я полицию вызову! – мужчина свирепел. Он понял, что пытаться физически воздействовать на Виктора бессмысленно, так как на его стороне была молодость и сила. И это бесило.
– Вызывайте. Но лучше позовите жену, – Виктор обернулся. – В воскресенье вечером к колдунам по пустякам не приходят….
В это время на пороге появилась Марина Васильевна.
– Что тут? – спросила она, и тут же узнала Ильина.
– Здравствуйте… – сказал Виктор, вставая и улыбаясь как можно приветливей. Он искренне был рад встрече.
– Да вот этот… субъект хамит, – муж не находил себе места, не зная как бы ему излить свою ярость.
– Виктор, ты хамил? – Марина Васильевна удивилась.
– Нет, вообще-то. Я лишь сел на порог и закурил.
– Да… – начал муж, но колдунья его оборвала жестом.
– А зачем? – спросила она.
– Ваш супруг отказался пригласить вас к двери, и я решил ждать, – Ильин улыбнулся.
– Что-то случилось?
– Да. Очень серьезное, но я не хотел бы это при свидетелях обсуждать, – он кивнул на мужчину, прекрасно поняв по жесту колдуньи, и воцарившемуся после него молчанию мужа, кто в доме хозяин.
– Идем, – Марина Васильевна повела Виктора уже знакомым маршрутом в подвал. Муж тихо заскрежетал зубами, но промолчал. Подкаблучник – это призвание. Прожив вместе тридцать лет поздно менять доминирование сил в семье.
Они прошли вниз, и когда силуэт мужа скрылся за поворотом коридора, Марина Васильевна спросила у Виктора:
– Что случилось?
– Я нашел сегодня утром дом, в котором живет эта девушка, даже познакомился с ее отцом. Но все не просто. Ее похитили, и есть основания полагать, что с ней может случиться что-то очень нехорошее, если мне не удастся разыскать ее до утра. Поэтому я у вас в воскресенье вечером. Прошу вас, помогите мне…. Я не знаю, возможно ли ее отыскать, но я на всякий случай взял карту города и ее фотографию.
– Все возможно, но необходимо дождаться полуночи. Я тебе уже говорила, в воскресенье дела не делаются. Может что-то пойти не так.
– Ох!.. Вы мне поможете? Пожалуйста, я…
– Я знаю, что она для тебя значит, – Марина Васильевна улыбнулась. – Я помогу тебе. Не доставай пока ни карту, ни фотографию. Сядем пить чай. Наберись терпения.
– Я готов ждать сколько потребуется. Если есть надежда – это уже немало значит.
– Ты прав.
До двенадцати время, конечно, тянулось, но не так упорно как могло. Марина Васильевна была очень интересным собеседником. Это и сглаживало ожидание. Разговор велся на различные темы, но ничего особенного не содержал.
Когда пробило полночь, Марина Васильевна встала и жестом показала Виктору на стол в углу комнаты. Он разложил на столе карту, дал фотографию Анны и сел в кресло, на которое показала колдунья. Виктор внимательно наблюдал, как женщина склонилась над фотографией и водила над ней руками. Потом она стала что-то шептать, и зажгла свечу. Водя над картой свечой и к чему-то приглядываясь, Марина Васильевна в другой руке держала фото Анны. Все это время она что-то говорила, но так тихо, что ничего разобрать было нельзя. Так прошло минут десять-пятнадцать. Наконец, колдунья распрямилась.
– Иди сюда.
– Да.
– Вот здесь, видишь? – она показала место на окраине города недалеко от пруда, обозначенного на карте. Никаких улиц в том месте не было. – Ты понял примерно, где это?
– Да, я знаю тот район, – Виктор обводил в кружок точку на карте.
– Смотри, я увидела одноэтажное здание из кирпича. Рядом еще две какие-то постройки. То ли пустырь, то ли поле. До домов далеко. Там никто не живет…. – она замолчала. – Больше я тебе ничего не могу сказать. Но я почувствовала запах гари, может там костер горит или печь в этом сарае. Так что, скорее всего, дым подскажет, где найти. Сейчас все-таки паровое или газовое отопление. Печи редки.
– Спасибо вам, – Виктор не знал, как выразить ту благодарность, которую ощущал на душе. – Спасибо за все. И за чай, и за то, что подсказали, где искать…
– Не надо, не стоит. Беги к ней. Ты ей сейчас нужен как никогда, – Марина Васильевна грустно улыбнулась. – Давай, беги. Загляни завтра-послезавтра, расскажи, как все прошло.
– Обязательно. Я обещаю, – Виктор складывал карту и клал фотографию в карман. – Ну все, я побегу. Спасибо за все еще раз. От всего сердца.
– Пока. Удачи тебе.
Он убежал наверх, не дожидаясь, когда его проводят. Марина Васильевна пошла следом, но не так быстро.
– Давай, беги. Поздно уж… – она грустно вздохнула. – Поздно. Слишком.
Виктор выскочил из дома и прикрыл за собой дверь. Он бегом спустился к Вольво и с лихорадочно трясущимися руками запустил двигатель. До места было ехать порядка получаса. Ночь на понедельник была хороша хотя бы тем, что не подразумевала пробок. Часы на приборной панели показали половину первого. Главное успеть.
Виктор никогда так не гонял по городу, как в ту ночь. На его счастье ДПС или спали, или ездили по другим улицам; главным было то, что никто не остановил Виктора за почти трехкратное превышение допустимой в черте города скорости. До места он доехал за пятнадцать минут, но предстояло еще отыскать нужное строение. Ведь в кружок на карте попадало пять улиц…. Ильин кружил по переулкам и закоулкам, на маленькой скорости, чтобы не пропустить место, похожее на то, которое описывала колдунья. Все улицы спускались к большому пруду, но там обрывались или крутым спуском к воде, или непроходимыми кустами. Запустение всего в получасе езды от центра города не такая уж и редкая вещь для городов Руси-матушки, но в ту ночь эта заброшенность и разруха просто давили на мозг, сбивая мысли и внося уныние. Серость красок, голые деревья и мелкий дождь с порывистым ветром констатировали скорую агонию осени и начало зимы. Как показалось Виктору, природа прощалась с теплом до весны… или просто с кем-то прощалась.… Когда Виктор уезжал от колдуньи, его просто разрывало на части от жажды движения и готовности к преодолению любых преград. Как только он приехал на место, от всей его динамики не осталось и следа, и он чувствовал на душе такой груз, что хотелось выть. Почти осязаемо холод заползал под куртку и сливался с тем холодом, который воцарился в сердце. Одним словом, ощущения и чувства оставляли желать лучшего.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
