Текст книги "Телевизионная реальность. Экранная интерпретация действительности"

Алексей Пиманов, лицо программы «Человек и закон», – ведущий другого типа. Он журналист, в течение многих лет формировавший «социальную маску» человека бескомпромиссного по отношению к злу. Суровая сдержанность, культивируемая в программах Пиманова, позволяет ему конкурировать с полными эмоционального надрыва программами НТВ. Причем, по данным общенационального опроса, проведенного социологической компанией tNS Gallup Media по заказу журнала «Семь дней», Алексей Пиманов внушает телезрителям наибольшее доверие. Его авторитет выше, чем у Е. Малышевой, М. Шукшиной и В. Познера[331]331
  Рейтинг телеведущих // Семь дней. 2007. № 11. С. 14–17.


[Закрыть].

Детективная и приключенческая формулы, используемые при создании журналистских расследований, легко воспринимаются аудиторией и дают высокие показатели рейтинга, они привлекают к экрану молодую мужскую аудиторию, крайне интересную рекламодателю.

В отличие от гламурной телереальности большая часть событий которой разворачивается в студии или в других эстетизированных помещениях (клубах, концертных залах и т. д.), треш-реальность монтируется преимущественно из съемок на натуре. Создается иллюзия, что все эти жестокости происходят за каждым забором. Шокирующие подробности задевают зрителя за живое, рождают страх, что делает аудиторию легко управляемой и подготавливает ее к приходу героя-избавителя (образ, который давно уже стал доминирующим в политических избирательных кампаниях). Напуганный всевластием криминала обыватель с радостью проголосует на выборах за «сильную власть», предпочтя ее либерализму и упованиям на гражданское самосознание демократов, которые и довели страну, по убеждениям многих, до полного развала и расцвета криминала.

Успех медиабренда канала НТВ, обусловленный привлекательностью для зрителей треш-телереальности, породил последователей. Вслед за ним в стиле треш стали создаваться передачи на телеканале РЕН-ТВ. Мистическую тему, которая была для НТВ одной из нескольких часто используемых, подхватили на телеканале ТВЗ, названном «Первым мистическим». Активное использование аттракционов, типичных для формулы историй о чужих существах и чуждых состояниях, добавляет телереальности, создаваемой треш-телевидением, еще и иррациональный характер. Она не только оказывается полной жестокости и страха, но еще необъяснимой логически.

При этом, по мнению Д. Дондурея, большая часть телезрителей «не обладает таким важнейшим социально-психологическим инструментом, как чувство дистанции, необходимое для того, чтобы освободиться от пут идентификации», «зрители живут в том придуманном мире, который демонстрируется с экрана, переживая его как реальный»[332]332
  Дондурей Д. Фабрика страхов // Отечественные записки. 2003. № 4 (13). С. 150.


[Закрыть].

Таким образом, и гламурное телевидение, и треш-телевидение в своей интерпретации реальности сознательно искажают действительность в целях повышения рейтинга своих программ, предлагая массовому зрителю выбирать между идеологией общества потребления (которую иллюстрирует телевидение гламура) и идеологией гопников[333]333
  Бессонова Е. Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь… // Саратовский расклад. 20 мая 2010 г. <http://www.rasklad.ru/articles/1307.html>


[Закрыть] (которую иллюстрирует треш-телевидение).

Другой стиль интерпретации реальности на современном телевидении предлагают программы, создающиеся на стыке информации и развлечения – инфотейнмент, сайнстейнмент, политтейнмент и т. д. – рассказывающие неизвестное об известном. Адаптируя информацию разного рода, часто весьма серьезную, научную или культурную, для восприятия современного зрителя, воспитанного на клип-культуре и визуальной доминанте, привыкшего к изобилию аттракционов, авторы таких передач модернизируют телереальность, подготавливая зрителей к переходу на систему ценностей информационного общества.

3.4. Инфотейнмент как средство создания новой идеологии

Инфотейнмент (термин образован соединением слов информация и развлечение) зародился в 1980-е годы в США и был способом остановить падение интереса аудитории к новостям. Изменения коснулись в первую очередь принципа отбора информации: зрителей интересовали не официальные сообщения, а независимые оценки происходящих событий, любопытные и общественно-полезные подробности, и журналисты эти интересы удовлетворяли. В репортажах на первый план выходили детали, интересные для всех зрителей. Кроме того, в программе «60 минут» (CBS), которую принято считать родоначальницей этого направления, журналисты начали активно высказывать в репортажах свое отношение к событиям, появляясь в кадре наравне с героями, что ранее было совершенно недопустимо. Новости, подававшиеся от лица репортеров, оформлялись очень изобретательно: с помощью графики, спецэффектов, необычных ракурсов и т. д. Однако традиционные американские ценности при этом, по-видимому, не затрагивались. Отечественный же инфотейнмент в том варианте, в котором он существовал на НТВ в программах «Намедни» и «Сегодня», используя испробованные американцами приемы, переакцентируя событие, делали ставку на игру с ценностями. Для того чтобы понять все заложенные в сообщении смыслы, нужно было не просто родиться и вырасти в СССР, но еще и владеть навыком «чтения между строк», столь хорошо усвоенного советской интеллигенцией. Так, в сценарии программы «Намедни» (выпуск 21 апреля 2002 г.)[334]334
  Телевизионная журналистика. Учебник. 5-е изд. М., 2005. С. 318.


[Закрыть] один из сюжетов носит название «Обратный исход». Уже название отсылает зрителя к библейскому исходу евреев из Египта в поисках страны обетованной и к знаменитому 113-му псалму царя Давида «Во исходе Израилеву от Египта», который продолжается словами «дому Иаковля из людий варвар»[335]335
  Псалтирь. М., 1991. С. 204.


[Закрыть]. Одновременно исходом (и даже «великим исходом») в публицистике называют и эмиграцию евреев из СССР и России в современный Израиль. Если продолжать логику, то «обратный исход» – возвращение евреев к людям-варварам, в роли которых оказываются россияне. Далее корреспондент цитирует известный в среде советских евреев анекдот: «Во всем виноват Юрий Гагарин. Это он первым сказал: “Поехали!”»[336]336
  Телевизионная журналистика… С. 319.


[Закрыть]. Дальнейшее развитие сюжета – поступательное и аргументированное опровержение общего представления о том, что все евреи хотят уехать из России, что в Израиле им хорошо, а в Биробиджане жить невозможно. И ни отрывок из кинофильма, ни забавный лайф с бычком, которого герой-фермер хлопает по спине, называя Чубайсом[337]337
  Юмор этой ситуации тоже может понять только тот, кто жил в России в 1990-е годы. Кто еще оценит идею назвать бычка, которого скоро отправят на мясо, именем министра финансов, нелюбимого в народе за организацию «чековой приватизации».


[Закрыть], вызывают улыбку, но не меняют угол подачи, выбранный репортером. Но в финале зрителя ждет новый парадоксальный поворот сюжета: синхрон героини, рассказывающей, что часть евреев не только остается в Биробиджане, но еще и учит китайский, делая ставку на Дальний Восток и бизнес с Китаем. В итоге у зрителя должно остаться чувство удивления и удовольствие от того, что ему помогли взглянуть на жизнь иначе, чем прежде. Еврей и китаец – совершенно новая пара героев в уже устоявшейся мифологии российского еврейства.

Еще раз повторим, что в момент своего формирования российский инфотейнмент практически весь строился на ироническом осмеянии советских мифов, стереотипов, образцов поведения и ценностей. Он утверждал ценности западные, либеральные и помогал зрителям отказаться от штампов коммунистической пропаганды в пользу провозглашаемой постмодернистами свободы от идеологии и культа парадокса. (Что соответствовало концепции канала НТВ.) А эксперименты с формой, подчеркнутая персонификация, спецэффекты, использование графики, анимации были не целью, а средством. Если бы не очевидная ироничность и игра с ценностями, можно было бы сказать, что во второй половине 1990-х на НТВ журналисты создавали не развлекательные новости, а просто увлекательно подавали серьезную информацию.

Советское телевидение не могло себе позволить развлекать зрителей в рамках информационных выпусков. Новости должны были служить идеологическим задачам. Ни сенсация, ни ирония здесь были не уместны. Когда НТВ заявил о своем желании пересмотреть подход к верстке информационной программы, сделав ее менее официальной, это помогло каналу быстро сформировать свою аудиторию, разделяющую круг интересов и способную оценить новаторство.

Тяготение композиции телевизионных новостей к тому, чтобы стать драматизированным зрелищем, в первую очередь проявляется в формировании повестки дня. Когда канал НТВ только начинал свою работу, его руководители заявили, что изменяют структуру выпуска новостей. Советские информационные программы строго придерживались схемы, в соответствии с которой первыми должны идти «новости из Кремля», съезды и пленумы ЦК КПСС, потом новости внутренней и внешней политики, а завершали выпуск культура, спорт и погода. Новости НТВ должны были начинаться с происшествий. Если в течение дня произошло событие, повлекшее за собой человеческие жертвы, эта новость должна была стоять в выпуске первой, ей уделялось особое внимание. Такой выбор «повестки дня» дал старт превращению выпуска новостей в формульное произведение. Жанры-прототипы – тайна (детектив) и «ужасная история» (катастрофа). В такой истории обязательно должен быть положительный герой, который помогает окружающим преодолеть трудности. В телевизионных новостях его место может занять спасатель, которого делают героем сюжета, следователь или адвокат, помогающий пострадавшему отстоять свои права. В этой роли может оказаться государственный чиновник, приехавший наводить порядок и организовывать спасательные работы. Средства массовой информации долго представляли министра по чрезвычайным ситуациям С. Шойгу, а потом В. Путина в период его первой предвыборной кампании.

Кроме героя и лихо закрученного сюжета в новости, сделанной в стиле инфотейнмента, крайне важен второй план, подтекст, который может многое прояснять в интерпретации события журналистом. Выводя крупным планом детали, журналист в закадровом тексте или в стендапе делает зрителю намеки, призывая его включиться в игру и угадать, что хотел сказать ему корреспондент. Здесь работает та же логика, что и у создателей видеоклипа. Вот, что пишет о клипе И. Овчинников: в нем «каждая деталь может стать – и становится – смыслообразующей. Но для клипа важно, что смысл этот неоднозначен, его поиск и обретение зачастую – задача зрителя»[338]338
  Овчинников И. Театр рок-н-ролла. Видеоклип как форма театрального мышления // Ракурсы. Вып. 2. М., 1996. С. 86.


[Закрыть]. Для инфотейнмета показ деталей – один из важнейших приемов.

Однако по мере распространения инфотейнмента по другим каналам ситуация изменилась. Из средства эти приемы превратились в цель. Журналисты соревновались в том, кто проявит большую изобретательность в манере подачи новостей. Информационные программы разных каналов пестрели отрывками из кинофильмов и клипами, метафорическими деталями и малозначительными подробностями, а журналистские тексты – перефразами, аллюзиями и каламбурами[339]339
  Зорков Н. Инфотейнмент: возникновение, функции, способы воздействия // Relga. № 19. <www.relga.ru/Environ/WebObjecte/tgu-www.woa/wa/>


[Закрыть].

2000-е годы с их политическими преобразованиями изменили ситуацию в стране, в медиабизнесе и, как следствие, в стиле журналистских материалов. Инфотейнмент как метод чаще всего служит инструментом для создания светских и криминально-мистических новостей или специальных репортажей. Однако часть корреспондентов информационных программ канала НТВ сохраняют верность и классическому инфотейнменту, который, впрочем, претерпел некоторые изменения. Сегодня все чаще под инфотейнментом понимаются так называемые легкие новости. К ним относили репортажи о якобы зависших над городом НЛО или соревнованиях дрессированных лягушек. Подобные новости можно использовать в качестве «консервов» на случай отсутствия действительно важных новостей или ставить в конце информационного выпуска в качестве «бантика». К этому же типу относятся светские (из жизни как артистической, так и политической элиты) новости. Они интересны только тогда, когда в их основе лежит воздействие какого-либо аттракциона.

В основе легкой новости не политическое или общественно значимое событие в качестве информационного повода, а аттракцион (лучше всего – аттракцион-казус). Один из ярчайших примеров – репортаж Айрата Шавалиева с гастролей одесского океанариума в Днепропетровске («Сегодня», 22 января 2011 г.)[340]340
  Официальный сайт канала НТВ: <www.ntv.ru/novosti/218041/>


[Закрыть]. Казус выносится сразу в подводку репортажа, привлекая аудиторию.

Подводка

Сегодня в Одесском океанариуме, который сейчас на гастролях в Днепропетровске, был аншлаг. Телекомпания НТВ вряд ли стала бы об этом рассказывать, если бы не случай, привлекший к океанариуму внимание всей Украины.

Один из артистов – крокодил Гена – на глазах у всех проглотил мобильный телефон одной из зрительниц. Поначалу телефон даже звонил, и публика развлекалась, слушая диковинные звуки, доносившиеся из живота рептилии. Сейчас они прекратились, но беспокойства от этого меньше не стало. Теперь крокодила донимают ветеринары, пытающиеся во что бы то ни стало извлечь телефон.

Закадровый текст Айрата Шавалиева

Утренний консилиум ветеринаров разработал смелый план спасения. Живых перепелов наполнили слабительным и бросили на верную гибель. Больной Геннадий сначала инстинкту поддался, но глотать любимое блюдо не захотел. Перепелка не смогла встретиться в кишечнике крокодила с причиной всей этой невероятной истории – мобильным телефоном.

Уже в первом куске закадрового текста репортер дает эмоциональную оценку происходящему, описывая событие с использованием лексики захватывающего приключенческого романа: «смелый план спасения», «бросили на верную гибель». Пафосные фразы соседствуют с физиологическими подробностями: «живых перепелов наполнили слабительным», «перепелка не смогла встретиться в кишечнике крокодила <…> c мобильным телефоном». А на экране мы видим сам драматический момент: перепелке вводят слабительное, бросают в бассейн с крокодилом, он лязгает зубами, но есть птицу не собирается. И она остается плавать у самой его пасти.

При этом рассказ героини звучит весьма буднично.

Римма Головко: «Я фотографировала крокодила, когда он открывал свою пасть. Эффектный кадр должен был получиться, но не получился. Просто выскользнул телефон».

Айрат Шавалиев, по классической методике инфотейнмента, проводит «следственный эксперимент»: проходит по набережной, осматривает зверей, начинает мобильным телефоном фотографировать крокодила, роняет телефон. По сути, это реконструкция, сделанная методом докудрамы.

По ходу дела корреспондент комментирует событие.

В жизни все получилось почти по Корнею Чуковскому: «крокодил, крокодил, телефон мой проглотил».

Однако падающий телефон подхватывает в сачок служитель, а корреспондент пытается позвонить в желудок крокодилу.

Если набрать номер сейчас, включается автоответчик. Можно оставить сообщение, например: «Верни хотя бы сим-карту!».

Эксперт-ветеринар Александр Шулежко комментирует происшествие весьма спокойно.

«Операция – это последнее, на что мы решимся. Но она технически возможна».

«Судьба самой мобилки, этого инородного тела, остается неясной, пока мы не сделаем рентген. Возможно, она там и растворилась».

Однако такое будничное разрешение ситуации противоречит эстетике инфотейнмента, поэтому корреспондент посылает зрителям два ассоциативных сигнала.

Если слабительное не поможет, придется резать к чертовой матери.

На первый взгляд, неуместное ругательство в устах журналиста, но внимательный зритель вспомнит знаменитый фильм М. Козакова «Покровские ворота» и даму-хирурга с сигаретой, провозглашавшую: «Резать, к чертовой матери! Не дожидаясь перитонитов!».

А для тех, кому ассоциации из советского прошлого неблизки, другая забавная деталь и шутка:

<…> владельцы океанариума радуются, что рука Риммы Головко не дрогнула, к примеру, перед вольером с карликовой игрункой по кличке Рэмбо. Она бы такого количества информации не переварила бы точно.

В итоге просмотра репортажа в игру могли включиться зрители разного возраста, круга интересов и уровня эрудиции, и все они в результате получали эмоциональный заряд, развлекаясь и отвлекаясь от повседневных проблем.

По большому счету этот репортаж – не инфотейнмент. Информация, которую несут так называемые легкие новости, столь несущественна, что их правильнее называть просто развлекательными.

Гораздо более сложная для анализа ситуация складывается в том случае, когда информационным поводом для «легкой новости» становится трагическое событие или катастрофа, происшедшая, например, на другом континенте. Пример репортажа, построенного на аттракционе-катастрофе, посвящен надвигающемуся на США снежному циклону. (Новости, «Первый канал», 10 февраля 2010 г.)[341]341
  Официальный сайт «Первого канала»: <http://www.1tv.ru/news/world/160892>


[Закрыть].

Закадровый текст

Восточное побережье США перешло на осадное положение. Синоптики предупредили о второй волне снегопадов, которые надвигаются на регион. В Вашингтоне уже третий день закрыты многие государственные учреждения, не работают аэропорты, а по дорогам невозможно проехать из-за огромных сугробов. Необычная картина и в супермаркетах – пустые прилавки. Жители пережидают непогоду дома и стараются запастись всем необходимым. Прогнозы синоптиков выглядят угрожающе: уже в ближайшие часы мощные снегопады обрушатся сразу на двадцать штатов вдоль всего восточного побережья США. Ожидается, что за сутки в Нью-Йорке выпадет до 30 сантиметров снега. Тревогу восприняли всерьез. В Нью-Йорке сегодня не откроет свои двери штаб-квартира ООН, отменены все рабочие встречи Генерального секретаря организации – Пан Ги Муна. Не выйдут на занятия и около миллиона учеников, закрыты все частные и муниципальные школы.

Каждое предложение закадрового текста нагнетает атмосферу. Каждая деталь – озвученная или показанная в кадре – иллюстрирует страхи современно человека, артикулированные в концепции «общества риска», о которой мы говорили выше. Подтверждает апокалиптический настрой и метафорическое обозначение ситуации, предложенное Бараком Обамой, – «Снегмагеддон».

Отечественный же зритель легко может получить от этого удовольствие, ведь это опровергает привычный тезис массовой культуры о величии США и способности этой сверхдержавы легко решать все проблемы. Беспомощность людей перед стихией, которая подчеркивается корреспондентом, одновременно и будит в подсознании зрителя первобытный ужас, и тешит первобытное же национальное самосознание, позволяя ощутить стихию союзницей в борьбе «своих» и «чужих». Ведь у этих «чужих» сейчас все, как у нас: непроходимые сугробы, пустые прилавки, автобусы не ходят.

Кати Битсан: «Я должна была улететь еще в воскресенье, но мой рейс откладывали уже четыре раза. Я уже почти потеряла надежду выбраться отсюда когда-нибудь».

Джейсон Кирш, работник супермаркета: «Сегодня творится что-то невероятное. Никогда еще не было такого ажиотажа».

Корей Бриско: «В магазинах закончились самые необходимые товары: молоко, яйца, хлеб. Я, похоже, урвал последний кусок мыла».

Впрочем, один из героев репортажа – «чужой» – не слишком огорчен ситуацией. Как и наши студенты, студент американский, отнюдь не страдает от внеплановых каникул. И это тоже разрушение стереотипа.

Студент: «Хорошо, конечно, что у нас лишние выходные. Но на улицах столько снега, что никуда и не поедешь».

На первый взгляд, в этом репортаже есть все, чтобы его можно было назвать инфотейнментом: есть информация, есть аттракцион, развенчание стереотипов, следовательно, есть и зрелище, и развлечение, пусть и слишком гуманное. Но ведь и раньше люди развлекались зрелищем чужих бед, например, уродством ряда балаганных артистов (карликов, горбунов и т. д.) или смертью гладиаторов. Однако, по нашему мнению, и этот репортаж не стоит относить к инфотейнменту.

Подлинный инфотейнмент не столько совокупность приемов, сколько идеология, производная от идеологии модернизма и постмодернизма. Инфотейнмент, как и сайнстейнмент, спорттейнмент, калчертейнмент, политтейнмент и историтейнмент и т. д., определяется отношением к миру, его ироническим переосмыслением ради выполнения определенной социальной миссии – модернизации сознания зрителей, настройки его на освобождение от политических, культурных и других штампов. Это мы видели на примере разобранного выше репортажа из программы «Намедни». «Легкие новости», напротив, от штампов не освобождают, а паразитируют на них. Призвание инфотейнмента – злить зрителя, подначивать его, указывая, где в его сознании засели штампы и стереотипы. Сам же репортер при этом оказывается и борцом, и образцом для подражания. Поэтому каждый журналист, работающий в стиле инфотейнмента, узнаваем. Он имеет свой авторский почерк и своих зрителей.

Показательный пример – репортаж Антона Вольского о том, как впервые один фильм под названием «Жизнь за один день» снимут разом тысячи режиссеров – пользователи Интернет-сервиса Youtube («Сегодня», 24 июля 2010 г.; НТВ, 19 июня)[342]342
  Официальный сайт канала НТВ: <www.ntv.ru/novosti/199699/>.


[Закрыть]. Основной прием – активное участие журналиста в событии, о чем уже в подводке объявляет ведущий.

Подводка

Корреспондент НТВ Антон Вольский попробовал объединить участие в проекте со съемками репортажа.

Модернизация общества неразрывно связана с изменением системы ценностей. То, что происходит сейчас во всем мире под влиянием так называемых социальных медиа, исследователи называют «расширением публичного пространства»[343]343
  Задорожная К. «Fake news» как эффективный маркетинг и расширение публичного пространства // Журналистика в 2010-м: СМИ в публичной сфере: Сб. матер. Междунар. науч. – практич. конф. М., 2011. С. 109–110.


[Закрыть]. То, что традиционно считалось частной жизнью и не интересовало окружающих, будучи выложено в Интернете, не только становится доступным любому, но и может стать новым видом искусства, а значит – увеличить свою ценность.

Заявление об изменениях системы ценностей становится для корреспондента Антона Вольского завязкой сюжета.

Говорят, что нет скучнее занятия, чем рассматривать фотографии чужого отпуска. А если вам предложат посмотреть видео чужого дня, а если это тысячи чужих дней? Каждую минуту на YouTube появляются сразу несколько видеороликов, рассказывающих о чем-то смешном или очень грустном. Чаще, правда, о смешном.

Прогулка с режиссером фильма по городу тоже может быть воспринята как часть будущего фильма. Кевин Макдональд и Антон Вольский прогуливаются как друзья и единомышленники.

Кевин Макдональд, режиссер: «Это не фильм, это поэма». «YouTube – это крошечные видеоролики, это уже летопись планеты, которая пишется ежеминутно».

Режиссер просит участников проекта ответить на простые вопросы: что вы больше всего любите, чего вы боитесь, что вас может насмешить? Журналист задает эти же вопросы людям на улице, но почти все они не хотят отвечать. Как же должен вести себя модернизированный человек будущего? Разумеется, так же, как и корреспондент Антон Вольский: он уже показал нам как чистит зубы в ванне, варит кофе, едет в такси. И он явно не одинок.

Сегодня с утра из разных концов мира в YouTube уже посыпались кадры будущего фильма.

В финале проекта авторы самых выдающихся роликов будут вознаграждены. Их главный приз – слава.

Фильм будет показан в январе на кинофестивале в Америке, после чего появится на YouTube. А 20 авторов самых выдающихся видео роликов будут приглашены лично на фестиваль в штате Юта.

Ни комментарии, ни видеоряд, казалось бы, не вовлекают зрителей в игру. Однако смонтированный в финале клип из кадров, взятых с Youtube, и стенд-ап корреспондента, стоящего за компьютером, на котором видео этого же стенд-апа, завершают игру-эксперимент, начатую в первых кадрах. И весь репортаж показывает, как это здорово – жить в интерактивной медиасреде. Инфотейнмент в этом случае нужен для того, чтобы снять у консервативного зрителя страх перед новыми технологиями и учит по-новому относиться к творчеству.

Другой пример модернизирующей новости – репортаж Айрата Шавалиева о польском священнике, исповедующем на трассе девушек легкого поведения («Сегодня», 19 декабря НТВ[344]344
  Официальный сайт НТВ: <http://www.ntv.ru/novosti/216135/>


[Закрыть], 8 января 2011 г.). Уже в подводке ведущие обещают опровержение одного из стереотипов: священник должен ходить в рясе и вести себя подчеркнуто благопристойно, с преступниками и проститутками он может встретиться только в храме, куда они, раскаявшись, пришли замаливать грехи.

Подводка

Польский священник Марек Порызала, спрятав рясу под кожаной курткой, снова выехал на трассу в поисках девушек легкого поведения. Он жаждет от них как можно более откровенных разговоров. Читая проповеди, слушая исповеди, подвозя тех, кто сбился с пути, отец Марек готов рисковать жизнью и вступать в конфликт с сутенерами.

Закадровый текст репортера

Кадры, конечно, выглядят скандально: католический священник съезжает с трассы, подруливает к девушке на обочине и предлагает ей подсесть. Подозрения усиливаются, когда рассматриваешь водителя вблизи. Типичный дальнобойщик, любитель выпивки и доступных женщин. Но, судя по разговору, пассажирка обнажает в машине не тело, а душу.

Рассказанные проститутками истории, опровергают и общественные представления о падших женщинах. Они не погрязшие в грехах чудовища, а жертвы обстоятельств: они тоскуют об оставленных на родине детях, не решаются признаться мужьям, оставшимся на родине, чем зарабатывают на хлеб для них и детей. Герой-священник подтверждает это наблюдение и как пастырь, и как исследователь.

Марек Порызала, священник

Я предлагаю девушкам четки, и они всегда выбирают белые. Это значит, в душе они тоскуют по чистоте и невинности.

Надо было собрать материал для книги, я сел в машину и поехал общаться на ближайшую от церкви трассу. Поначалу было страшно, потом девушки ко мне привыкли. Книгу написал, но бросать их было уже неприлично, вроде использовал их, как все остальные.

Но и это не все. У польского священника незнакомые нам представления о церкви в современном мире, и это подчеркивает репортер и закадровым текстом, и синхроном, и деталями видеоряда.

Закадровый текст

Машина – это и передвижная церковь, и продовольственная лавка. Вот только часть ее содержимого. Святой отец попросил нас не показывать его автомобильные номера. Польские сутенеры его ненавидят, однажды гнались на двух машинах, еле сбежал. Его цель – хотя бы показать проституткам, что они кому-то нужны, две его подопечные уже пообещали бросить это дело.

Марек Порызала, священник

Здесь мой головной убор, бутерброды для девушек, их монахи приготовили. Здесь же мое облачение и крест. Если проститутка хочет исповедаться, я это надеваю и исповедую прямо на обочине. Вожу с собой воду для изгнания дьявола, соль для этой же цели.

Развенчав стереотипы с помощью приемов инфотейнмента, Айрат Шавалиев заканчивает репортаж как традиционный проблемный.

Закадровый текст

Европейские законы запрещают польским властям вести статистику по проституткам, поэтому неизвестно, сколько их в стране. Евро-2012 превратит Польшу и Украину в центр мировой проституции.

Когда нужна не проповедь, а юридическая или социальная помощь, отец Марек отправляет девушек в фонд «Ла страда», борющийся с торговлей людьми. Семь дней в неделю телефонистки принимают звонки от пострадавших женщин. Сотрудница фонда «Ла страда»: «Каждую среду ведем прием на русском языке. Девушки из Белоруссии, Украины – это почти половина всех обращений. Россия представлена в основном приезжими из Калининградской области».

Однако несмотря на глубину и неразрешимость проблемы, поднятой журналистом, у зрителей остается ощущение, что польский священник хотя бы наметил вектор ее решения.

Модернизирующий эффект инфотейнмента распространяется и на репортажи с официальных правительственных мероприятий («паркетную журналистику»). Акцентируя внимание зрителей на любопытных деталях, корреспондент также играет с общественными стереотипами, модернизируя сознание зрителей.

Так, например, репортаж корреспондента НТВ В. Кондратьева о приеме в Кремле по случаю интронизации Патриарха Кирилла[345]345
  Официальный сайт НТВ: <http://www.ntv.ru/novosti/149529/>


[Закрыть] (НТВ, 2 февраля 2009 г., «Сегодня», 14.19) начинается с показа застолья в роскошном Андреевском тронном зале Кремлевского дворца, разносящих подносы официантов, контрастирующих с черными рясами рассевшегося за столами и чувствующего себя вполне свободно духовенства. При этом В. Кондратьев так комментирует происходящее.

Такого приема в Кремле еще не было, но надо иметь в виду, что и Патриарха впервые избрали после советской власти. Представители церкви весьма польщены и очень рады такому вниманию со стороны государства, но это естественно. Ведь сейчас другие времена, другая эпоха, другие отношения и другие обычаи.

Зрителю сразу предлагается настроиться на то, что это событие – аттракцион (нетипично, должно удивить). Следующий далее синхрон с митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Владимиром, который свидетельствует, что раньше власть подвергала священнослужителей гонениям, а не удостоверяла их торжественными приемами, должен подтвердить зрительский стереотип, чтобы остальным было что опровергать. Главным ниспровергателем выглядит президент Д. Медведев. Руководитель его администрации С. Нарышкин дважды подтверждает (корреспондент провоцирует его на это дополнительным вопросом), что идея проведения приема принадлежала именно президенту.

Далее репортаж развивается по классическим законам официального отчета, однако зритель был уже настроен на определенный иронический лад, он внимательно вслушивается в текст, чтобы уловить еще какие-нибудь сигналы. Он готов воспринять в качестве такого сигнала слова Патриарха об отношениях церкви и государства, которые должны строиться по византийской модели (как симфония, предполагающая гармоничное сочетание интересов, распределение ответственности).

Эти слова, произнесенные в по-византийски роскошном кремлевском интерьере, контрастируют с крупным планом Дмитрия Медведева, который, слушая речь Патриарха Кирилла, пристальным и очень жестким взглядом всматривается в лица гостей. После такого взгляда ни уютные кадры того, как духовенство тщательно вытирает руки салфетками перед тем, как приступить к трапезе, ни обещания, что торжества будут продолжены в РПЦ, не способны убедить зрителей в возможности достижения симфонии между современной властью и Православной церковью. Однако каноны официального репортажа-отчета при этом не нарушены, репортера трудно обвинить в том, что он необъективно оценивает события.

Однако подлинный постмодернистский подход к телевизионным развлечениям под силу единицам. Чаще всего журналисты используют приемы, характерные для инфотейнмента, совсем в других целях: либо для того, чтобы увлекательно подать социально значимую новость или проблему, либо для того, чтобы просто любой ценой развлечь зрителя. Ведь человек, привыкший видеть в различных телешоу аттракционы, и от выпуска новостей ждет того же. И тогда в погоне за рейтингом, ради достижения эффекта драматизации журналисты не останавливаются ни перед чем: ни перед нарушением журналистской этики, ни перед искажением фактов. Главное – чтобы сообщение вызвало у телезрителей яркие эмоции: страх, любопытство, удивление, эротическое наслаждение и т. д. Для этого могут быть использованы те же аттракционы и «формульные жанры», о которых мы говорили выше.

Просмотр репортажей с места катастрофы вызывает у зрителей интенсивное возбуждение и интерес, которые заставляют забыть о скуке и раздражении, часто сопровождающих спокойную организованную жизнь. Но одновременно и отвлекает от мыслей о реальных опасностях и проблемах, которые окружают их в обыденной жизни. Суть эскапистского переживания в том, что оно на время синтезирует эти две потребности и снимает напряжение, которое в современном обществе гораздо сильнее, чем было на более ранних этапах культурного и экономического развития общества.