Текст книги "Увидимся в аду"

НАТАША

22 мая, 01.37

В третьем морге долго никто не открывал.

– Надо было все-таки сказать, что он блондин, – возбужденно шептала Наташа Магде. – Лучше шатен. Шатен – понятие относительное…

– Да заткнись ты! – огрызалась Магда. – Я что-то слышу.

За дверью и правда послышались шаги, кто-то посмотрел в глазок и заскрипел замками. Дверь приоткрылась, и в щели показалась мятая физиономия, от которой пахло недельным перегаром и свежим спиртом. Наташа пнула Магду в ногу – это должно было отобразить высшее проявление восторга.

– Гражданский муж… Два дня назад… Милиция говорит… Но я-то знаю… – сбиваясь на всхлипывания, прикладывая к носу платок, хватая санитара за руки, верещала Магда. – Войдите в мое положение… Шатен среднего возраста…

Для того чтобы привести санитара в чувство, она сунула ему пятьсот рублей, предварительно помахав ими у него под носом. Запихнув деньги в нагрудный карман, санитар даже сделал скорбное лицо и почти вежливо, стараясь не очень дышать в их сторону, проводил женщин в морг.

– Есть тут один… – пробормотал он. – Нашатырь нужен?

– Нет, – отказались они хором.

Стоило санитару расстегнуть мешок, Магда зашлась истерическим воплем – только Наташа знала, что это вопль радости. Покойник был то, что надо, – свежий, лет тридцати пяти, без увечий.

– От чего он умер? – зашептала Наташа санитару на ушко.

– Инфаркт, – так же тихо произнес он.

– Давайте выйдем. – Наташа потянула молодого человека за локоть. – Пусть она побудет с ним, а мы оформим все бумаги.

– А она… это… – замялся тот. – Ничего такого?…

– Ничего, – поклялась Наташа, не выясняя, что он имеет в виду, потому как собиралась сделать «такое», от чего у доверчивого санитара завтра с утра у самого инфаркт случится. Если, конечно, он протрезвеет.

В холодильник Наташа вернулась минут через пять.

– Спит? – бросилась на нее Магда.

– Еще как! – похвасталась Наташа. – Не проснется, даже если ему будут зубы драть.

– Ну, – Магда горестно оглядела труп, – взяли…

Им казалось, что они тащили его час. Чары применять было нельзя – это могло испортить зелье. Нести пришлось на себе.

Путешествие прошло спокойно. Наташа, правда, распсиховалось. Ей то и дело казалось, что в них кто-нибудь врежется, приедет милиция, сунет нос в машину… Но все обошлось – они без приключений доехали до дома, выволокли труп во двор, кое-как дотащили до подъезда, вызвали лифт. И тут в парадное завалилась соседка с шестнадцатого этажа – пожилая дамочка с таким длинным носом, что на нем нависли все местные сплетни и слухи.

Оказалось, что у соседкиной собачки, нервного глупого колли, случилось расстройство желудка. Пока соседка в красках и полутонах описывала, чем, как часто и где именно обделывался ее песик, Наташа старательно отворачивала серое лицо трупа, висевшего на них мертвым грузом, а Магда извинительно улыбалась – чего, мол, не бывает!

– Что-то ваш дружок бледненький… – Соседка наконец закончила повесть о «всякой дряни с помойки, которой Джерька налопался», и обратила внимание на «дружка».

Девушки попятились назад. Соседка принюхивалась, а трусливый колли скулил, поджимал хвост и прятался за хозяйкой.

– Что-то от него странно пахнет… – Собачница уловила-таки специфический запах формалина и еще какого-то вещества.

– Знаете, – воскликнула Наташа, – мой муж совсем как ваш Джеря! Напился какой-то дряни, а мы теперь расплачиваемся.

Соседка отрывисто засмеялась; девушки, пользуясь случаем, запихнули ее вместе с собакой в лифт, а сами быстро нырнули в другой.

– Ну, стерва любопытная… – ругалась Магда.

– Да ладно, – успокоила Наташа. – Забудь. Нас ждут великие дела.

Труп им нужен был для довольно сложной процедуры. Его надо было уложить в ледяную воду, подержать не меньше часа, после чего на этой воде приготовить отвар. А значило это, что покойника надо будет сначала мочить, потом сушить, после чего его желательно вернуть на место.

На последнем издыхании дотянув мужчину до квартиры, девушки так вымотались, что бросили его прямо на полу в гостиной и побежали умываться.

– Геката – сука! – жаловалась Магда. – Придумала это колдовство на скорую руку и думает, что она самая умная. На самом деле все это – дешевка, чародейство для лохов…

– Ты меня не пугай! – крикнула из душа Наташа. – У нас ведь все получится?

– Получится-получится… – утешила ее Магда. – Только уж больно все это… стрёмно.

Они перетащили покойника в ванную, уложили, залили холодной водой.

Едва приступили к размешиванию, завариванию и перемалыванию других компонентов зелья, завизжал дверной звонок.

– Что за хренота! – разозлилась Магда и прямо с длинным клинком, которым только что кромсала непокорные стебли, рванула в коридор.

Через секунду из коридора послышались бурные рыдания. В кухню вбежала дамочка, одетая в серую норковую шубу до пят. Под шубой была тонкая шелковая ночнушкка, а на ногах у дамочки – домашние туфли на высоком каблуке. Женщина была худая, с изможденным нервным лицом, с желтыми болезненными висками и припадочными глазами.

– Я не могу так больше жить! – Дамочка размахивала широкими рукавами шубы. – Не могу!

Пока она актерствовала, Магда нашептала Наташе, что истеричка – клиентка, причем из таких, которым не отказывают ни в какое время суток. Она жена какого-то министра, и за то, чтобы хоть на официальных мероприятиях супруга не устраивала скандалы, этот министр платит огромные деньги. А вообще по дамочке дурдом плачет, но министр не может уложить женушку в клинику, так как сплетни о жене-психопатке ему ни к чему.

Магда быстренько налила в чашку какое-то снадобье, подсунула дамочке. Но та отказалась, пояснив, что прежде ей надо умыться и подкрасить губы. Девушки переглянулись – ванная в шикарной Магдиной квартире была одна. Дамочка тем временем вывалила на стол содержимое сумочки – магазин косметики, тянувший на сотен пять долларов.

– Извините, но ванная пока занята, – попыталась образумить ее Наташа. – Там мой муж. Он сейчас немного не в себе…

– Наплевать! – капризно взвизгнула тетка, отобрав три крема, две пудры, помаду, блеск для губ, тени для век, карандаш для глаз, тушь и гель для ресниц. – Пусть задернет штору! Макияж меня успокаивает.

Шторы для душа у Магды не было.

– Может, вы могли бы на кухне?… – вставила Магда, но тем самым еще больше разозлила клиентку.

– Я не кухарка, чтобы умываться вместе с посудой!

«Вот дура!» – рассердилась Наташа и, подмигнув Магде: задержи, мол, ее на минутку, – побежала к покойнику.

– Сейчас, я только достану чистые полотенца… – услышала она за спиной Магдин лепет.

Ворвавшись в ванную, Наташа стремительно взболтала в воде пену, выдавила на лицо трупу полтюбика голубой маски для лица, напялила на него шапочку и нацепила резиновую успокаивающую маску для глаз. Труп выглядел нелепо, но живенько.

Спустя час припадочную удалось выгнать из дома – заглянув в чек, который та оставила на столе, Наташа поняла, почему Магда так с ней церемонилась.

– Столько можно заработать на колдовстве? – недоверчиво спросила она.

– Это еще со скидкой, как постоянной клиентке, – усмехнулась Магда. – У меня железная репутация. Так что старайся, детка. Лучше всего оплачивается то, что люди не могут объяснить.

МАША

22 мая, 01.43

Маша чуть ее не убила. Настя хотела надеть все сразу – и выбирала, между прочим, самые похабные, броские, безвкусные тряпки. Одежда из другой жизни. Прошлой жизни Маши Лужиной – стервозной, туповатой и жадной манекенщицы.

– Если ты хочешь еще и заработать на этом, надевай что пожелаешь! – Маша сорвалась на крик. – Я тебя просто передам на руки какому-нибудь сутенеру! Договорились?

Настя ничего не сказала – тихо пошла в ванную, смыла краску с лица, бросила вещи и покорно надела то, что советовала Маша.

На улице они задумались – куда ехать?

– Смотря чего ты хочешь… – начала было Маша.

– Я хочу туда, где в любое время можно найти готового на все мужчину… – прервала ее Настя.

– Боже мой! – вздохнула Маша. – Куда же подевались романтические идеалы? Где они, чистые девичьи мечты?

– В клуб «Казанова», – говорила в это же время Настя таксисту.

Пока Маша покупала напитки, Настя оправдывала свой выбор.

– Понимаешь, все, что мне сейчас нужно, – уверенный в себе, опытный, симпатичный мужчина с собственным пентхаусом и «роллс-ройсом», – тарахтела она. – Я не хочу, чтоб меня лишил целомудрия какой-нибудь нищий студент, которого мне придется угостить пивом и дать денег на метро…

– Слушай, все твои ровесники такие циничные? – не выдержала Маша.

– Только я, – хихикнула Настя. – Ну, я пошла привлекать к себе внимание. Только ты, главное, не веди себя как мамочка – сиди тихо, чуть что на выручку не бросайся.

Следующие два часа Маша провела как на иголках.

Первого кандидата в дефлораторы Настя до полусмерти напугала идиотскими шутками.

Поплясав, она притащила за столик блондина в строгом костюме, который тут же заказал шампанское «Моэ», устриц и ухаживал за дамами в лучших традициях этикета XVIII века. Настя долго такой церемонности не выдержала и заявила, соблазнительно наклонившись к кавалеру:

– Вы понимаете, мы тут по одному очень важному делу.

– Какому же? – заинтересовался поклонник, изображая готовность немедленно взять их под свою опеку.

– Нам очень нужно лишить меня девственности, – доверчиво взирая на него непорочными глазами, призналась Настя.

– А-ааа?… – опешил кавалер.

– Понимаете, мы ведьмы. Для того чтобы приготовить эликсир вечной красоты, нам нужна кровь юной девственницы…

Но ухажер уже бежал, бросив на стол несколько купюр.

– Я бы все равно с ним не смогла… – извинилась Настя, будто не замечая свирепого Машиного взгляда.

Следующим был угрюмый молодой человек в черном кожаном костюме. Он сидел пару минут с таким видом, словно приценивался: «А стоит ли вообще с ними говорить, вдруг они недостойны?» Но скоро освоился и посоветовал стричься только у некой Саши, которую, как он предполагал, девушки обязаны знать, так как вся Москва ее знает. Про Сашу он говорил долго, пока Настя его не перебила:

– Слушай, я обещаю всю жизнь по семь раз в неделю стричься у этой Саши, если ты сейчас по-быстрому перепихнешься со мной на заднем сиденье машины.

Маша сползла под стол, а черный человек испарился.

Третьим был крепкий парень, обратившийся к ним с предложением, от которого, по его разумению, невозможно было отказаться.

– Девчат, а вашей маме зять не нужен, гы-гы? – оскалился он и сверкнул золотой фиксой.

Больше всего Машу взбесило, что Настя проболтала с ним минут пятнадцать.

– У него такой типаж… – оправдывалась соседка. – Ну, такой стопроцентный мачо… и я подумала…

– Меньше думай! – злобствовала Маша. – Тебе это явно во вред!

«Может, дать объявление в газету?» – горестно размышляла Маша.

Настя подошла с очередным типом – голубоглазым шатеном в джинсах и вязаной майке с коротким рукавом. Он был мил, обаятелен, остроумен, пока не зазвонил телефон, пока он не посмотрел на определитель и пока он не сказал, суетливо махая рукой:

– Тшш, девчонки! Помолчите! Мне жена звонит.

Они покорно дождались конца разговора, после чего Настя сладким-сладким голоском пропела ему на ушко:

– Мы тебе, сукин кот, не девчонки, а барышни! Это раз. А во-вторых, дуй отсюда!

Неудавшийся ловелас почегокал для фасона, пооправдывался, но, поняв, что девушки непреклонны, что-то фыркнул и ушел, тут же пристроившись к грудастой брюнетке.

Настя пожала плечами и опять куда-то смылась.

Вернулась она с импозантным мужчиной средних лет, в котором все было замечательно и привлекательно, кроме белого парчового пиджака и бархатного галстука-бабочки со стразами.

– Ну как же, разве вы не слышали? Ты моя чайная роза, дай мне напиться тобой… – напел он, отчаянно гнусавя. – Это же шлягер, а сочинил его я…

– Мне показалось, что он умный… – прошептала Настя Маше на ухо.

Маша застонала. Настя все поняла, оттащила поэта-песенника и пропала на танцполе. А Маша от тоски напилась до такого состояния, что уже минут двадцать не могла дойти до туалета. Настя запропала – ее не было минут сорок. Маша только было собралась забеспокоиться, поискать ее, а заодно и добрести до туалета, как Настя рухнула за столик, залпом допила Машин коктейль и заверещала:

– Бежим!

Она потянула Машу за собой, а та, ничего не понимая, пыталась выяснить, в чем дело. Впихнув Машу в такси, Настя узнала, куда ехать, пересказала таксисту и горячо прошептала прямо ей в ухо:

– Это был официант!

– Официант? – поморщилась Маша.

– Ну да! – Глаза у Насти блестели. – Вернее, бармен! Ему двадцать два, он сказочно хорош, у него улыбка – закачаешься, и еще у барменов есть опыт общения с женщинами!

– Откуда ты знаешь? Про женщин?…

– Из фильмов! – Настя явно торжествовала. – И я в него влюбилась! Он учится во втором меде, а по ночам работает, и еще он сам собирает компьютеры и обожает Бориса Виана.

– Ты успела все это выяснить за сорок минут?

– За полчаса, – ухмыльнулась Настя. – Знаешь, секс сближает.

– Прости, а ты это узнала до или после? – Маша сердилась, но больше на себя – за то, что втянула легкомысленную девчонку в дурацкую и непристойную историю.

– Во время, – отшутилась Настя. – На…

Маша посмотрела на то, что протягивает Настя, и зарделась. Это были кружевные трусики со следами первого Настиного любовного опыта. Спешно запихнув трофей в сумку, Маша поторопила таксиста и отключилась от Настиной болтовни, погрузилась в свои мысли.

Добравшись до места, Маша попыталась отправить Настю домой, но та уперлась и сказала, что либо уйдет вместе с трусами, либо Маша возьмет ее с собой.

НАТАША

22 мая, 05.55

Наташа сидела на кухне в одних трусах и обмахивалась старинным, с рисунком ручной работы веером.

– А это ничего, что он провонял пеной для ванны? – спросила она у Магды и тут же закашлялась.

От зелья оглушительно разило тухлым мясом. По рецепту его следовало варить на большом огне, а в кухне нельзя было открывать окна. Температура комнаты отчего-то должна была быть не меньше тридцати градусов. Магда растопила камин, включила все конфорки, даже горячая вода постоянно лилась из крана.

Труп пришлось полоскать – отмывать маску для лица, пену и едкий запах эфирного масла.

– А если бы до этой дурынды дошло, что у меня в ванной плавает мертвый мужик, ты представляешь, что могло случиться?! Я бы потеряла всех своих клиентов! – возмущалась она.

И вот теперь зелье, предательски отдающее лимонником и чабрецом, разносило по всей квартире жарищу и запах гниения.

– Еще чуть-чуть… – простонала Магда. – Минут пять.

Ровно в шесть Магда выключила огонь. Наташа сунула нос в кастрюлю и увидела горстку чего-то гадкого и сопливого.

– Это что, оно? – недоверчиво спросила она.

– Нет, – отрицательно покачала головой Магда.

Она достала из шкафа красную бутылку, налила чайную ложку темной, пахнувшей анисом жидкости, вылила в кастрюлю. Кучка слизи растворилась, превратившись на вид в обыкновенную воду. Ухватив чан руками, Магда, пыхтя от напряжения, перелила воду в чашку, из чашки в пузырек и отдала Наташе.

– Можешь добавлять куда угодно. Оно не имеет ни запаха, ни вкуса. Все-таки Геката – молодец, – признала она. – Хоть в средствах и неразборчива.

Неожиданно она обняла Наташу, прижала к себе и с чувством произнесла:

– Как мне все это надоело!

– Что? – Наташа попыталась взглянуть на нее, но запуталась в густых волосах Магды.

– Все вот это! – Ведьма отстранилась и плюхнулась на стул. – Надоело быть ведьмой, надоело работать с придурками, с жадинами, с развратниками и другими порочными типами. Надоело строить из себя бог знает что, фокусы показывать, чтобы поверили. Все эти тухлые зелья осточертели!

– А что ты можешь поделать? – Наташа уже хорошо знала, что где у Магды лежит, и налила подруге тайский бальзам для успокоения нервов.

– Пойду служить… – Магда отхлебнула бальзам и пересела на широкий подоконник.

– То есть? – не сразу догадалась Наташа.

– Либо в Рай, либо в Ад. – пояснила та. – В этом хоть какой-то смысл есть. Растолстею, как Роза, заведу кота, буду отмечать с коллегами – серафимами или демонами – Воскрешение Христово, произносить набившие оскомину молитвы, перетирать давно известные догмы, обсуждать рабочие проблемы и все такое.

– А в Рай тебя возьмут? – осторожно поинтересовалась Наташа.

– Меня? – Магда расхохоталась. – Да с таким опытом меня куда угодно возьмут!

МАША

22 мая, 06.30

Настю выгнать не удалось. Маша пыталась если не вытолкать настырную девчонку домой, то хоть запереть ее в комнате у девиц, но та уперлась, а колдуньи встали на ее защиту.

– Будь благодарной, – увещала Соня. – Она для тебя столько сделала! Пусть девочка посмотрит, ей же любопытно.

Настя в это время воспламенила взглядом свечи в канделябрах, а Марта одобрительно хлопала в ладоши.

– Мне все равно. – Маша поджала губы. – Делайте что хотите.

Пока Грета, Соня и Маша готовили травы, Марта расспрашивала Настю о ее первом опыте.

– А ты что, не знаешь? – удивилась поначалу Настя.

– Нет, – та побледнела от волнения, – нам нельзя. Мы жрицы. Весталки. Вечные девы.

– Ну-у… – Настя тут же почувствовала себя взрослой, умудренной дамой. – Это… – Тут она сбилась с серьезного тона. – Вообще-то я почти ничего не поняла. Помню только – у меня ноги подкашивались и коленки дрожали. Еще было ужасно горячо – но так приятно! И все тело как будто стало невесомым, и… что так быстро.

– А-а-а… – Чувствовалось, любопытства Марта не утолила.

Маша с трудом перемалывала волчий зуб. Он был большой и крепкий, а толочь его почему-то следовало деревянным молоточком. Соня в это время гонялась за длинным корнем, который, осознав, что его сейчас ошпарят кипятком, выскользнул из горшка и заметался по кухне. Соня ругалась как извозчик.

Наконец все части отвара затолкали в котел, поставили на огонь и накрыли мощной чугунной крышкой.

– Пойдемте отдыхать, – предложила Грета.

Девицы привели Машу с Настей в ту самую комнату, где Маша познакомилась с Маратом. Огромная ванна была заполнена прозрачной водой, одуряюще пахнувшей расцветающей липой. Марта разбежалась и прыгнула на воду, которая отбросила ее, как батут, расплескавшись по полу лужами.

Остальные расхохотались и тоже бросились на воду. Они прыгали, перекувыркивались в воздухе, расплескивали воду по всей комнате, пока не выдохлись. Угомонившись, разлеглись в булькающей джакузи. Соня поставила на середину бассейна стол, вынула откуда-то поднос с пловом, шашлыками – из рыбы, курицы, телятины, горой свежих и маринованных овощей, вином и огромной вазой с фруктами.

Наевшись до отвала, ведьмы заклевали носом. Маша сама не поняла, как и когда очутилась дома, прижавшись мокрой головой к подушке, а в руке сжимая надкусанную папайю.

На шее висел крошечный флакон с тем, что поможет ей отомстить Наташе, сделать ее ничтожеством! С этими счастливыми мыслями она провалилась в глубокий, крепкий сон без сновидений.

НАТАША

22 мая, 13.17

Просыпаться было трудно. Вчера они до семи утра сушили покойника феном, чтобы тяжелое мертвое тело не выскальзывало из рук. Наконец запихнули труп в машину, отвезли к ближайшей больнице и вывалили на тротуар. С самого начала они собирались вернуть тело обратно в морг, но так намучились с зельем, что сил не осталось.

После чего Магда заявила, что чертовски голодна, и заставила Наташу составить ей компанию. Пока Наташа дремала в омлете, Магда требовала то курицу в апельсинах, то сладкое мясо, то форшмак… Наташе казалось, что Магда целеустремленно поглощает все меню по порядку. Когда Магда грузно откинулась на спинку и выдохнула: «Все!» – Наташа даже не поверила, что бесконечный завтрак закончился.

Наташа первый раз поняла, что значит ползти до кровати. Она села в коридоре, чтобы расшнуровать босоножки, и сползла на кучу обуви. Сапог с острым каблуком показался лучшей подушкой на свете. Но когда пряжка так вцепилась ей в ухо, что терпеть стало невмоготу, Наташа встала на четвереньки, кое-как дотопала до постели, забралась на матрас и отключилась прямо в одежде.

Снилась ей какая-то пакость – было то страшно, то мерзко. Разбудило солнце. Оно светило прямо в глаза и жгло совсем по-летнему. Наташа натянула на голову одеяло, перевернулась, но в одеяле было душно, а без него – горячо. Если встать и задернуть шторы, то проснешься окончательно. Придется ставить чайник, делать кофе – столько непосильной работы… Пока Наташа все это обдумывала сквозь сон, оказалось, что ужасно хочется в туалет, и пришлось все-таки подниматься, ставить чайник… День насильно вклинился в Наташины грезы. На то была причина, о которой она еще не подозревала.

На работу Наташа приехала к четырем. Ира задумчиво пилила ногти.

– Вам звонила Мария Лужина, – вместо «здрасте» произнесла секретарша. – Двадцать или тридцать раз…

– Да ладно? – Наташа выпучила глаза.

– И просила перезвонить. – Ира обрадовалась тому, что принесла интересное известие. – Вот телефон. – Она протянула желтую бумажку.

– Спасибо. – Наташа взяла записку и отвернулась.

Ей не хотелось, чтобы секретарша, даже такая понятливая, как Ира, видела возбуждение, изумление, тревогу и азарт, отразившиеся на Наташином лице.

Она ворвалась в кабинет, раза три обежала вокруг стола, уселась в кресло, положила перед собой бумажку, передумала, вскочила, устроилась на диванчике, уставилась на телефон, подпрыгнула, налила минеральной воды с привкусом лимона. Подумала-подумала и добавила в воду виски, отставила бутылку, потом вновь долила, понюхала стакан и плеснула еще граммов пятьдесят.

Оглядевшись, словно за ней кто-то подсматривал, Наташа залпом опрокинула коктейль, после чего решительно схватила трубку и набрала номер Маши.

– Привет, Наташа, – отозвалась та.

– У вас что, определитель? – вместо здравствования сказала та.

– Нет. – Наташа ощутила, что на другом конце провода соперница ухмыляется. – Интуиция. Дешевле и надежней.

– Понятно, – недружелюбно отметила Наташа.

И замолчала – ждала, когда Маша сама объяснит, зачем она ей понадобилась. Что та не замедлила сделать.

– Мне очень нужно с вами встретиться, – попросила Маша.

– Ага, – значительно проговорила Наташа. – Для чего?

– Наташа, я понимаю, мы с вами почти не знакомы, – вежливо, но уверенно сказала Маша. – Но для меня очень важно поговорить. Не по телефону. Я понимаю, у вас масса дел, но думаю, вы можете выкроить минут пятнадцать. Если вы слишком заняты, я подъеду к вам в офис, если не слишком – я могла бы перехватить вас за обедом.

Наташа прикинула, имеет ли смысл ломаться – какая-то там манекенщица просит о встрече, знать ее не знаю, мне все это на фиг не нужно… Но решила не выпендриваться и быстро согласилась на встречу за обедом в пять часов тридцать минут в мексиканском ресторане.