Текст книги "Увидимся в аду"

22 мая, 17.32

Наташа заказала мексиканский салат и бурито с картошкой. В голове у нее тикала каждая секунда – двадцать девять, тридцать, тридцать одна… Наконец дверь распахнулась и показалась она – высокая, худощавая блондинка. Раздеваясь на ходу, Маша скинула легкий жакет от Гальяно, сдернула с шеи платок. Порылась в сумке, откопала зажигалку.

– Еще раз привет! – Она старалась выглядеть скромно и доброжелательно, но выдавали глаза – пристальные и злые.

Наташа кивнула.

Маша попросила капуччино, начос с сырным соусом и колу. Наташа велела принести белого вина.

– Вы были на «Иствикских ведьмах»? – ни с того ни с сего спросила Маша.

– Я смотрела фильм и читала книжку, – ответила Наташа. – А что?

– Да так, рекламы по дороге насмотрелась, – объяснила Маша. – И как вам?

– Что? Фильм или книжка? – уточнила Наташа.

– И то, и то. – Маша приняла у официанта кофе, кивнула вместо «спасибо» и принялась накидывать в чашку сахар.

Наташа действительно залпом посмотрела и кино, и оригинал. Ей было интересно – что там о них пишут, что придумывают? Ей показалось, что она читает документальное произведение – все так, все правда. Только эти провинциальные клуши ее взбесили (в фильме они намного интереснее, но не похожи на жительниц Иствика – эдакие столичные штучки). И дождь какая-то там задрипанная ведьма из захолустья просто так не вызовет – это же совсем другое учреждение, другие правила…

– Книжка нудная, фильм интересный, – сухо отчиталась она.

– Да? – Маша недоверчиво подняла бровь. Она-то знала – Наташа недоговаривает.

– Послушайте, – одернула ее Наташа, – мы сюда пришли, чтобы обсуждать «Иствикских ведьм»? Если вас интересует эта тема – покопайтесь в Интернете. Зачем я вам понадобилась?

Маша принялась путанно и застенчиво – так, словно ей было неловко, – объяснять, что ей очень нужна работа. Не могла бы Наташа приглашать ее на съемки или рекомендовать знакомым… Маша пустилась в личные признания, уходящие корнями в детство… Ей нужно было говорить как можно дольше – чтобы Наташа захотела в туалет. Наконец соперница, громыхнув стулом, выбралась из-за стола, на ходу извинилась и умчалась в дамскую комнату. Только она скрылась из виду, Маша вскрыла флакон, вытряхнула содержимое в Наташину чашку, нервно оглянулась – не видел ли кто? – и набросилась на начо, сделав вид, что увлечена едой. От радости Маше хотелось вопить, но приходилось культурно сидеть, делать вежливое лицо и строить из себя попрошайку.

Наташа вернулась, глотнула отравленного вина.

– Вы что, желаете, чтобы я занялась вашим пиаром? – строго осведомилась она.

– Не то чтобы… – Маша было начала сначала, но тут Наташа брезгливо поморщилась и пальцем указала на Машину щеку:

– У вас там что-то желтое…

Маша похлопала себя по щекам и обнаружила кусочек остывшего сырного соуса. Она принялась размазывать его салфеткой, но Наташа, взиравшая на это с отвращением, посоветовала:

– Вам лучше умыться. У вас еще и на волосах…

Маша послушно бросила салфетку и отправилась умываться.

Наташа проводила ее взглядом, мстительно ухмыльнулась, придвинула к себе Машин кофе и выплеснула зелье.

Маша возвратилась свеженькая и заново накрашенная. Первым делом допила кофе. Наташа удовлетворенно кивнула и быстро распрощалась:

– Простите, у меня важная встреча. Обещаю, чем могу – тем помогу. Очень приятно было пообщаться. – Она великодушно любезничала с поверженной конкуренткой.

Поверженная конкурентка точно так же рассыпалась в пожеланиях, обещаниях и заверениях, что счастлива, счастлива, счастлива оттого, что они сегодня встретились.

НАТАША

22 мая, 18.45

На улице, завернув за угол, Наташа сжала руку в кулак, подняла его и сделала характерный жест – резко опустила, прижав локоть к талии. Издала дикий клич, напугавший голубей, и, к удивлению прохожих, несколько раз обернулась вокруг себя, победно размахивая сумочкой.

– Это надо отметить, – предложила она самой себе.

Наташа перехватила такси и отправилась в «VOGUE-КАФЕ». Устроившись за барной стойкой, Наташа заказала самый сложный и дорогой коктейль. Дожидаясь напитка, съела два орешка кешью из вазочки. Переложив ногу на ногу, почувствовала, что юбка неудобно врезается в живот. «Неужели я растолстела? – хихикнула она. – Надо будет у Магды попросить чего-нибудь…» Тут ей принесли высокий стакан с чем-то взбитым, темно-розовым, с кучей палочек, зонтиков, бумажных птичек и блестящих веничков. Повыкидывав всю эту дребедень, Наташа сделала глоток. Собираясь как следует прочувствовать коктейль стоимостью в двадцать два доллара, Наташа ощутила, что юбка стала безбожно мала – она стягивала живот тугим ремнем. Поерзав на стуле, Наташа кое-как справилась со взбесившейся одеждой и опрокинула в себя треть стакана кисло-сладкого напитка.

И тут же в ужасе выпучила глаза – на спине лопнула застежка от лифчика, а юбка предательски затрещала. Спасло лишь то, что костюм был трикотажный – он растягивался, но не рвался, хотя юбка, натянутая на бедрах, как эластичный бинт, выглядела ужасно. Наташа выругалась шепотом и пошла в туалет.

Перед зеркалом застыла как истукан: ее точеные запавшие скулы, решительная челюсть, жесткий овал лица – все это теперь было щеками… Непонятно как она поправилась на шесть или семь килограммов. Не веря своим глазам, Наташа отвернула короткий пиджак и в ужасе уставилась на живот – он висел фартуком.

– О-о-о… – простонала Наташа и включила воду.

Первым делом она сняла треснувший лифчик, выкинула его в помойку, а потом опустила лицо в ледяную воду, надеясь, что она бредит, что стоит прийти в себя – и все это кончится. Разгоряченное лицо остывало, но щеки на ощупь меньше не становились. Во рту было сухо и противно. Наташа присосалась к крану и втянула прохладную воду, пахнувшую хлором.

И тут юбка наконец треснула. Вместе с пиджаком, у которого разошлись швы под мышками и на спине. Наташа выпрямилась и, вцепившись в мраморную раковину, уставилась на то, что всего минут десять назад было ею – Наташей Костровой. Толстая, запущенная тетка в рваном костюме, с жирным пузом, здоровенной грудью и пухлыми ляжками, с заплывшими глазами и двумя подбородками.

– Ма-ма… – просипела Наташа и рванула в кабинку.

Плюхнувшись на унитаз, она зарыдала. Кто-то стучался и беспокоился: «Вам плохо?» – а Наташа сквозь слезы выла, что «Плохо! Плохо! Отстаньте!». Наконец, кое-как успокоившись, Наташа нащупала в сумочке мобильный и позвонила единственному человеку, который мог помочь в этом чрезвычайном положении.

– Роза… – всхлипнула она. – Умоляю, возьми что-нибудь из своих вещей и приезжай в «VOGUE-КАФЕ». Не спрашивай ни о чем – сама все увидишь. Я в туалете сижу.

Роза примчалась минут через десять. Выгнала всех из дамской комнаты, отшила назойливый персонал и заперла дверь.

– Вылезай! Здесь никого нет… Ой! – Только Наташа открыла кабинку, она выпучила глаза и расхохоталась.

– Что ты ржешь? – буркнула Наташа, которую, как ни странно, смех успокоил – значит, все поправимо.

Роза осмотрела Наташу со всех сторон.

– Вот это номер! Кто-то хорошо постарался…

– Ты думаешь?… – насторожилась Наташа.

– А чего тут думать?… – Роза схватила ее за брюшко. – На! – Она протянула сумку, из которой Наташа достала черный балахон и трусы, в которые, по ее мнению, вернее, по мнению прежней, худой Наташи, мог бы влезть слон.

Быстро напялив распашонку, Наташа смяла костюм, запихнула его в сумку, припудрилась и кивнула на дверь. Хоть на них никто и не таращился, Наташа ощущала витающее в воздухе любопытство. Все желали посмотреть на нее, как на бородатую женщину. В самых дверях Роза обернулась, и вдруг перегорели все лампы. Не успела подняться суматоха, как глаза колдуньи засветились синим тусклым светом.

– Никто ничего не помнит о том, что здесь произошло… – Когда Роза говорила, ее зубы казались острыми и хищными.

Она щелкнула пальцами – заискрилась проводка в какой-то лампе, и Роза потащила Наташу из бара.

МАША

22 мая, 18.46

Маше не хотелось покидать ресторан. Едва Наташа ушла, проснулся аппетит. Маша подмяла все чипсы, вылизала чашку от соуса и заказала фахито, молочный коктейль, текилу и овощной салат. Когда все это ей принесли, Маша не стала торопиться – она наслаждалась вкусом свежих лепешек, пряной начинкой, сытным молочным коктейлем… Маша ела и мечтала. Представляла, как удивится… не удивится, а с ума сойдет!.. Наташа, когда разжиреет на пару центнеров. «Чем смогу, тем помогу»… Это еще спорный вопрос – кому понадобится помощь.

– Молодой человек! – позвала она официанта и вдруг почувствовала, что где-то рядом отвратительно воняет тухлятиной.

Молодой человек подошел и замер, подобострастно уставившись на Машу. Занес ручку над блокнотом:

– Слушаю вас.

– Мне… – Маша хотела было заказать еще один молочный коктейль, но сладковатый запах гниения опять вспыхнул, да так резко, что напрочь расхотелось что-либо есть или пить. – Что за вонь? – воскликнула она.

Официант принюхался. Учуяв запах, скривил губы и заслонил рот рукой. Запах усилился и стал почти невыносимым.

– Счет! – приказала расстроенная Маша.

Счет принесли тут же. Маша, не проверяя, заплатила и, громко цокая каблуками, вылетела на улицу. Она подошла к стоянке такси, наклонилась в открытое окно, произнесла:

– На Чаплыгина, – и тут же отпрянула назад.

В такси витал все тот же гадкий приторный запашок. Водитель тоже его заметил – раздул ноздри, чихнул, оглянулся по сторонам.

– Чё за… – возмутился он и предложил довезти Машу за двести рублей.

Маше не понравились ни сумма, ни шофер, ни вонючая машина, и она обратилась к другому таксисту – владельцу красного «опеля». Тот беззаботно курил на улице, опершись на блестящий бок авто. Его полное, с красными обветренными щеками лицо выражало добродушие. Но едва Маша открыла рот, он нахмурился, поперхнулся и с неприязнью уставился на нее.

– Вы поедете? – громче повторила она.

Водитель посмотрел на нее с сочувствием, глубоко затянулся папиросой, тяжело выдохнул дым и неожиданно положил руку ей на плечо.

– Девушка! – обратился он к изумленной Маше. – Как старший по возрасту… Я ведь вам в отцы гожусь, так что не обижайтесь… У вас изо рта пахнет.

Маша была так удивлена, что не возмутилась, а тут же приложила ладонь к губам и дыхнула. Ее чуть не стошнило от ядреного запаха могильника.

– Блэ… – вырвалось у нее.

Чтобы избежать жалостливого взгляда таксиста, она развернулась и помчалась по улице куда глаза глядят – лишь бы подальше от этого места.

«О Боже! – думала она. – Что за дерьмо?» Несмотря на то что рот она старалась не открывать, с каждым выдохом Маше мерещилась надоедливая вонь. Ей казалось, что все внутри ее протухло и разгноилось, а миазмы словно рвались наружу – ее распирало от желания зевнуть, чихнуть, икнуть…

«Черт! Черт! Черт! – ругалась она про себя. – Что же делать?»

НАТАША

22 мая, 21.17

– Что мне делать? – хныкала Наташа.

– Не ныть! – прикрикнула Роза.

Она уже два часа возилась с Наташей, выявляя – что же с ней такое. Роза бросала уголь в воду, кропила Наташу святой водой – едва попав на тело, та начинала шипеть и ржаветь.

– Черт! – Роза плюхнулась на стул. – Выглядит так простенько – ну, полнеешь и полнеешь, а кто бы думал, что такая дрянь! Не могу никак найти источник…

– Какой ифтофник? – Наташа втягивала щеки и придерживала их пальцами.

– Поражения. – Роза встряхнула пробирку, которую от души залила кровью из Наташиного пальца. – Когда знаешь, с чем бороться, ты вооружен. А мы сейчас против врага имеем только волю к победе. Понимаешь, одно и то же заклятие можно наложить по-разному. Это все равно что потолок красить – можно замазать так, что обсыплется через пару дней, а можно неделю возиться – шпаклевать, рихтовать… На тебя такую порчу навели, что мама не горюй.

Наташа снова начала кукситься и пускать слезы. Роза села за длинный стол, на котором располагалась целая лаборатория. Склянки, пузыри, колбы, кастрюли, горелки, змеевики…

– Не вешай нос, – улыбнулась она, капая Наташину кровь в пробирку со свинцовой водой. – Прорвемся.

– Может, Виларии сказать? – томилась Наташа. – Он ведь точно что-нибудь придумает…

– Да? – Роза оторвалась от реактива. – А ты не думаешь, что, когда Вилария пронюхает обо всех твоих делишках, он тебя в порошок сотрет?

– А зачем ему пронюхивать? – упиралась Наташа.

– Потому что просто так, ради удовольствия, никто никого не заклинает, – отчеканила Роза. – Надо кому-то перейти дорогу.

– Так ты думаешь… – Наташа забыла о щеках и о животе. – Это она?!

– А что тут думать… – пробормотала Роза и снова погрузилась в опыты.

МАША

22 мая, 21.33

В супермаркете Маша купила тетрадку и ручку. Написав адрес, она сунула его водителю, показала деньги и устроилась на заднем сиденье, открыв все окна. Через пятнадцать минут добрались до нужного места. Расплатившись, Маша промычала что-то в знак благодарности и выскочила из машины. Взлетев на последний этаж, девушка запыхалась – отдышавшись перед дверью и едва не задохнувшись от вырвавшихся наружу миазмов, она постучала.

Дверь открыла Грета.

– О! – обрадовалась она Маше. – Сюрприз! Ты откуда?

Маша сделала печальное лицо и отрицательно помахала рукой, мол, не до шуток мне. Грета с удивлением воззрилась на нее, пропустила вперед и даже не спросила, в чем дело, – ждала, когда Маша сама признается. Девочки сидели в гостиной – Марта, Соня и Настя.

Маша собралась было поинтересоваться, что здесь делает Настя, но тут же прикрыла рот рукой. Она поздоровалась, кивнув подружкам, достала тетрадь и старательно описала все, что с ней произошло. Ведьмы прочитали, переглянулись.

– А ну-ка дыхни! – велела Марта.

Маша энергично покачала головой, показывая, что дышать не будет ни за что.

– Что ты кокетничаешь? – рассердилась Грета. – Мы же не цветочки-лютики, мы и не такое видали!

– Нюхали, – поправила Соня.

Маша неопределенно замахала руками в сторону Насти, но девушки не догадались, чего она хочет. Тогда Маша написала, чтобы Настя, как самая младшая, отошла бы подальше. Заинтригованная Настя отодвинулась, но не особенно далеко.

Маша вдохнула носом, пристально посмотрела на зрителей и, широко отрыв рот, выпустила струю столь гадкого запаха, что девушки шарахнулись в стороны.

– Фу-у! – Соня зажала нос пальцами.

Настя же схватила диванную подушку и прижала к лицу, Марта прикрылась длинной юбкой, и только Грета спокойно достала круглый золотой флакон, капнула чем-то на подушечку указательного пальца и провела у себя под носом.

– Не волнуйся, – она потрепала Машу по плечу, – мы все уладим.

Она отвела компанию в кабинет Марата, усадила Машу в плетеное кресло-качалку, достала какие-то склянки, небольшую деревянную коробку и трубочку из голубоватого стекла. Трубочку она поднесла к Машиному рту.

– О-э-о? – замычала Маша, желая спросить, что это такое.

– Стоит на него дыхнуть, и оно покажет все, из чего состоит любой запах, – объяснила Марта.

– Мечта любого гаишника, – хихикнула Настя.

– Марат в свое время продал его одному изобретателю, – ухмыльнулась Соня. – Правда, та штука, которую он загнал, выявляет только спирт, а наша может указать, чем ты позавчера пообедала…

– Давай! – Грета приложила стекло к Машиным губам.

Маша дыхнула. Стекло запотело, почернело, пошло кругами, а ящичек затрещал, заскрипел и выплюнул длинный список на непонятном языке.

– Одна проблема, – заявила Марта. – Он пишет только на древнеарамейском.

– Хреново! – Грета покачала головой. – Очень что-то много всего намешано…

Она включила компьютер и принялась набивать в него то, что указал аппарат.

НАТАША

22 мая, 22.05

Роза вызвала на совет пожилую даму, прилетевшую спустя пару минут на метле, облепленной наклейками «Формула-1».

– Обожаю быстрый лёт! – Дама сняла мотоциклетный шлем и поправила прическу.

На вид ей было лет шестьдесят, хотя могло быть и все шестьсот. Блондинка с розоватым отливом. Тщательно уложенное каре с челкой до глаз чуть растрепалось – женщина старательно приглаживала волосок к волоску. Она была грузной, но не толстой. Полные мускулистые руки полностью обнажены благодаря открытой белой майке с блестящей аппликацией в виде золотисто-черного черепа. На дамочке были кожаные штаны от Версаче, а стильную байкерскую куртку она бросила прямо на пол. Наряд не выглядел молодежно – он удивительно шел пожилой женщине, от которой исходил поток такой мощной энергии, что хватило бы на полный стадион футбольных болельщиков.

– Ты пострадавшая? – Женщина повернулась к Наташе и улыбнулась.

В ее улыбке было что-то хищное, жесткое. Несмотря на явное дружелюбие и хорошее расположение духа, чувствовалось – эта дамочка не умеет быть доброй, мягкой, довольной или ласковой. Взгляд пронизывающий.

– Я, – призналась Наташа, не смущаясь того, что ее осматривают, как машину в салоне.

– Пошли, – приказала дамочка, и Роза с Наташей потащились за ней.

Проходя мимо ванной, женщина сорвала с крючка длинный белый халат и нацепила его поверх одежды.

– Кристина, какая же ты бесцеремонная, – отчитала ее Роза, но Кристина лишь махнула рукой – мол, не до любезностей сейчас.

– Брала кровь? – спросила она, когда они вошли в лабораторию.

– Вот… – Роза указала на стеклышки с мазками.

– Ага… – произнесла Кристина и забыла о них на час.

Все это время она занималась странными вещами – расплавляла свинец, заливала в него кровь, терла чеснок, посыпала Наташину кровь солью, дала капельку маленькому хамелеону, который тут же посинел, как василек, предлагала кровь длинным, с оранжевой полосой пиявкам… Наконец она откинулась на кресле, зевнула и сказала, закатив глаза к потолку:

– Старая, мерзкая, паршивая, тупая Ида! – Кристина сползла по стулу. – Фантазерка, фанатка, одиночка, эгоистка! – Она взметнулась из-за стола и затопала ногами. – Ненавижу, ненавижу таких идиоток! Вот ты понимаешь… – Кристина подошла к Наташе. – Заперлась в какой-то хибаре недалеко от Броккена и заявила, что стоит на пороге гениального открытия! Она десять лет билась над тем, чтобы невозможно было снять бородавочную порчу! Кому это надо? Можете мне объяснить?

Роза с Наташей затрясли головами, отрицая возможность разумного объяснения.

– А как же мне быть? – робко поинтересовалась Наташа.

– Надо найти книгу Иды, – зло сообщила Кристина. – Ей хватило ума описать противодействия.

Кристина немного успокоилась и вернулась на место.

– И где она сейчас? – спросила Роза.

Кристина скептически ухмыльнулась:

– У того, кто ни за что в этом не признается.

МАША

22 мая, 23.00

Грета нахмурилась.

– Очень интересно, – пробормотала она.

– Что интересно? – Настя возбужденно дышала ей в затылок.

– Все интересно! – Грета откинулась на спинку.

– Что с Машей? – повторила Настя.

– Это вшивое заклинание придумала Геката, – сообщала Грета. – А о том, что там насочиняла старая перечница, знают только Медея и потомки Медеи по женской линии.

– И кто они?

– Она!.. – Грета застучала пальцами по столу. – Умная, упрямая, вредная и жадная стервоза. Вот кто.

Тут они услышали звон разбитого стекла.

– Кто там? – закричала от неожиданности Настя.

– Это зеркало. – Грета впопыхах забыла оставить бутылку и неслась по коридорам, расплескивая напиток.

Зеркало дребезжало и хлопало створками. На полу валялся разбитый стакан. Грета плюхнулась на стул, рявкнула: «Да!» – и открыла трюмо. В отражении показалась Роза.

– Привет, куколка! – Роза улыбнулась краем губ. – Мне нужен Марат.

– Его нет, – развела руками Грета.

– Ладно, давай не наводить тень на плетень. – Роза сложила руки на груди. – Ваша работа? – Она отодвинулась, и в зеркале показалась толстая Наташа.

– Э-э-э… – Грета задумалась, Настя враждебно прищурилась, а Маша задохнулась от ненависти.

– А это ваша? – Роза ткнула на Машу, стоявшую с респиратором на лице. – Слушай, мы все матерые профессионалы. Умеем говорить о делах. – Она убрала Наташу и наклонилась ближе: – Предлагаю обмен – мы возвращаем вашей красотке нежный бергамотовый аромат, а вы снимаете с нас наваждение. Торг неуместен.

Грета с Машей переглянулись.

– Хорошо! – Настя вмешалась в переговоры. – Мы согласны.

– Вот и молодцы, – похвалила Роза. – Встречаемся 25 мая на шестидесятом километре по Рублевскому шоссе.

Отражение расплескалось, словно кто-то ударил по воде рукой. Роза пошла кругами, потемнела и скоро совсем растворилась.

60 км ПО РУБЛЕВКЕ

25 мая, 22.30

В «мустанге» Магды устроились Наташа и Соня, Настя и Грета. На шестидесятом километре они съехали с шоссе и свернули в лес.

– Слушай, а куда мы едем? – спросила Маша.

Она не боялась говорить – рот закрывал респиратор с фильтром. Иначе ехать с ней в одной машине было бы невозможно – с каждым часом запах становился все гаже.

– В клинику нетрадиционной медицины, – усмехнулась Роза.

– Куда? – Грета перекривилась. – Ты что, везешь нас к шарлатанам-самоделкиным?

– Не торопи события. Скоро все сама увидишь, – усмехнулась Роза.

В лесу они свернули налево и подъехали к воротам, на которых была надпись: «Медицинский центр „Магия здоровья“». Маша фыркнула. Роза высунулась и посмотрела куда-то наверх. На заборе была камера – Роза помахала рукой и прокричала:

– Кристина, это я!

Ворота разъехались. За ними показалась длинная рябиновая аллея.

Машина зашуршала по гравиевой дороге. Минут через пять они добрались до большого дома в колониальном стиле. Перед домом растянулся большой пруд с каменной купальней. От пруда тянулись отводные каналы – один уходил налево, второй – направо. Чтобы пройти к подъезду, надо было перейти через мостик.

Прибывших встретила полная тетенька в зеленом комбинезоне. Она забрала ключи от автомобилей, села в «мустанг», предупредив, что вызвать машину они могут через администратора.

Девушки зашли через широкие стеклянные двери и оказались в фойе, не уступающем по красоте холлу отеля «Плаза». С противоположной стороны вместо стены была стеклянная оранжерея. Девушки подошли к ней и ахнули: дом, как оказалось, стоял на круче холма. По всему фасаду тянулись просторные террасы, вниз, к реке, вели ступени, а подножие холма украшали клумбы, беседки, маленькие пушистые елки и толстые высокие березы.

– Ничего себе нетрадиционная медицина! – восхитилась Маша. – Да это просто Букингемский дворец! Здесь не стыдно королеву принимать.

– Иногда и принимают, – повернулась к ней Магда. – Это единственная на весь мир клиника. Здесь есть все, включая первоклассный бордель, лучший винный погреб, а шеф-повар в ресторане – сам Ватель.

– Ни фига себе! – удивилась Наташа. – А почему единственная? Почему под Москвой?

– Потому что здесь всегда прохладно, – услышали они низкий женский голос. Обернувшись, Наташа встретилась глазами с Кристиной. – А единственная потому, что я лучшая в мире знахарка. Кстати, книгу привезли?

Грета поспешно открыла сумочку и достала черную книжку в обгрызенном переплете.

– Чудесно… – Хозяйка пролистала страницы. – Откуда она у тебя?

– Досталась по наследству, – отводя глаза, сказала Грета.

– Ладно, – прищурилась Кристина. – Пойдемте, нечего время терять.

Они последовали за ней. Проходя мимо стойки администратора, Наташа выпучила глаза.

За стойкой сидели двое. Молодой человек, похожий на молодого Джонни Деппа, и девушка, волосами и грудью напоминавшая Памелу Андерсон. Они будто только что сошли с рекламного плаката – глаз не оторвать. Поторопив девушек, Кристина увела их в боковой коридор. Коридор закончился непрозрачной стеклянной дверью.

– Здесь у нас клиника, – сообщила Кристина.

За дверью оказалась комната ожиданий, в которой все было светло-зеленое. У кресел были даже пуфики для ног, а в книжном шкафу был архив журналов со всего мира.

Они прошли далее и завернули в аптеку, оформленную не хуже магазина «Dior».

Кристина протянула аптекарше рецепт – две страницы мелким почерком, та удалилась минут на двадцать, после чего вернулась с двумя стаканами белой густой жидкости, похожей на кефир. Понюхав ее, Маша поморщилась – пойло воняло куриным пометом, а Наташа испуганно уставилась на стакан – от 300 граммов она потолстеет кило на пятьдесят.

– Пейте же! – прикрикнула Кристина.

Они выпили и с удивлением поняли, что по вкусу напиток напоминает компот из облепихи.

Аптекарша забрала у них стаканы, Кристина махнула рукой, и они всей гурьбой покинули аптеку. Миновав парикмахерскую, баню, спортивный зал, компания добралась наконец до комнаты с двойной железной дверью.

– Прошу! – торжественно объявила Кристина, вынула пульт, набрала пароль, и двери раздвинулись. – Тут все должно быть стерильно – никакой грязной ауры или черных помыслов.

Женщины вошли и оглянулись в недоумении. Они воображали, что попадут в полумрак, в какую-нибудь темную комнату с канделябрами, аромокурительницами, драпировками и жертвенным ложем. А оказались в ослепительно белом, с мраморным полом, галогеновым освещением и современным оборудованием кабинете то ли хирурга, то ли психотерапевта. Одну стену занимал стеклянный шкаф с приборами и пузырьками. Поперек шкафа располагался стол с компьютерами и оборудованием. А посредине, под плоской квадратной лампой стояли две кожаных кушетки с мягкими подголовниками.

– Мы где? – оторопела Наташа.

– Ха-ха-ха! – рассмеялась Кристина. – Девочки! Вы меня, право, удивляете. Мы же не в каменном веке живем. Вы хотя бы представляете, что такое современная магия?

Маша с Наташей выжидательно посмотрели на нее.

– Мои хорошие!.. – Кристина говорила и одновременно готовилась к операции. Она выкатила и поставила за кушетками устройство, от которого тянулись разноцветные провода. – Магия – это медицина, но другого уровня. Зелья – лекарства. Заклятия – электромагнитные излучения пополам с гипнозом. Просто человек не владеет сознанием и энергией так же искусно, как мы. Заклинание – это некий код, а все эти настойки – препараты, оказывающие химическое воздействие на организм, человек подчиняется приказу… допустим, толстеть. В организме появляется дисфункция, и он работает со сбоями. Понимаете… – Она запнулась, углубившись в подключение прибора к электросети. – Так что мы сейчас просто-напросто вас раскодируем.

– А зачем нужна была книга? – ляпнула Маша.

– Там был код! – сердито ответила Кристина. – Ложитесь.

Соперницы устроились на кушетках, Кристина обмазала их маслом, пахнувшим полынью, и подключила провода – синие к голове, зеленые к груди, красные к животу.

Она порылась в шкафах и вернулась со шприцами, наполненными коричневой жидкостью.

– Спокойно, моя хорошая, – утешала она Наташу, которая, как выяснилось, панически боится уколов. – Ну вот, все уже закончилось…

Она позвала Грету, Розу, Соню, Магду и Марту. Ведьмы встали так, что, если их соединить линиями, получилась бы шестиконечная звезда.

– Когда пробьет полночь, громко и отчетливо повторяйте за мной… – Наташа услышала ставший далеким и глухим голос Кристины.

Маша в это время уже сладко посапывала – она не услышала ни пронзительного писка электронного будильника, ни рассмешившего ведьм храпа Наташи, ни заклинаний на древнем непонятном языке, эхом отдававшихся в гулком помещении.

Они очнулись на террасе. Свежий утренний воздух щекотал ноздри, ноги замерзли, а на головах у них лежали компрессы со льдом. Наташа приоткрыла один глаз, ощупала свою ляжку и поняла, что к ней вернулся нормальный вид.

– Ура! Я – снова я! – Она вскочила и бросилась расцеловывать подружек.

– Ах ты, стерва! – раздалось сзади шипение.

Наташа обернулась и нос к носу столкнулась с Машей.

– Я стерва?! – завелась Наташа. – Да ты мандаво… – Она замахнулась на Машу, но у нее на руке повисли Роза с Магдой.

– Прекрати! Доигралась ведь уже! – кричали они и оттаскивали ее от Маши, которая не растерялась и пыталась брыкнуть всю троицу ногой.

За Машу взялись Грета с Настей – хотя Настя только делала вид, что помогает. Она держалась Машиной стороны и была уверена, что соперница заслужила хорошую взбучку.

– Всем молчать! – обычным голосом произнесла Роза, но ее тут же послушались, так строго и величественно звучал приказ. – Вы, – она ткнула пальцем в Машу и Наташу, – две редчайшие идиотки. Вы думаете, что вы ведьмы, только потому, что злость, ревность и бессмертие делают вас всемогущими. Наивно и нелепо! Сколько я видела женщин, которые от отчаяния и отсутствия любимого мужчины примыкали к темным силам, сколько я видела самовлюбленных, жадных психопаток, готовых отдать душу дьяволу, лишь бы достигнуть своих целей! Вы мне все просто осточертели! В общем, так. Решайте свои проблемы как желаете, но чтобы я о вас больше не слышала! Ясно?

После такой энергичной взбучки все замолчали. Даже Грета и Магда ощутили вину за происшедшее. Под предводительством Розы они вышли на улицу, расселись по машинам и уехали – все в разные стороны. Возмущенная Роза поймала такси.

26 мая, 06.13

Магда на удивление спокойно вела машину. Наташа сидела рядом и увлеченно грызла ногти.

– Слушай, а он вообще как? – спросила Магда, услышав по радио песню «Мачо-мэн».

– Кто? – не сообразила Наташа.

– Ну, этот твой… Игорь, – пояснила Магда.

– А-а… – Наташа задумалась. – Ты что имеешь в виду?

– Не знаю. Внешность.

– Если хочешь, можем доехать до тебя и посмотреть.

– Хочу.

Поднявшись в прохладную квартиру, Магда сняла одежду, накинула шелковую ночнушку. Наташе предложила халат и кофе.

– А может, лучше выпьем и спать ляжем? – промямлила Наташа.

– Гениальная идея! – Магда хлопнула в ладоши. – А то у меня после Розиной нахлобучки появилось возрастающее в геометрической прогрессии чувство вины перед всей планетой. С ней такое бывает. Розе кажется, что она тут самая главная, а мы без нее пропадем. Хотя в общем-то она дело говорит. Давай вискаря жахнем?

– Давай, – согласилась Наташа, обрадованная тем, что не все так плохо.

Жахнули. Потом еще раз, потом еще.

– Ну что… – Глаза у Магды уже слипались, но она держалась. – Покажешь мне на сон грядущий своего героя?

Они пошли в кабинет, Магда достала потрескавшееся настольное зеркало.

– Оно хреновое, – пожаловалась она. – Вроде справочной службы. Работает спустя рукава. Можешь назвать адрес? Желательно и номер паспорта, а то оно год будет думать.

Наташа назвала, и через пару минут в зеркале появилось мутное, в потеках изображение Игоря. Он спал, подтянув одеяло к самому подбородку и поджав ноги к животу.

– Хорош, – одобрила Магда. – Слушай… – возбудилась она, с трудом разлепляя сонные веки. – А хочешь знать о нем все?

– То есть? – Наташа склонила голову набок.

– Понимаешь, – зашептала Магда, – линия судьбы – штука очень странная… На небесах есть целый отдел, который отслеживает, чем люди занимаются, куда направляют путь и так далее. Они выясняют там, кому с кем повстречаться, кому попасть в аварию, кому заболеть раком. Как тебе объяснить? – Она почесала лоб. – Например, выступает талантливый, но неизвестный певец в привокзальном кабаке, а в это время у известного продюсера поезд задержали – подозревают, что в нем бомба. Продюсер идет в привокзальный ресторан, чтобы далеко не уходить…