Текст книги "Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I"

INFERNO – Canto X. АД – Песня X
Круг шестой (продолжение)

 
Ora sen va per un secreto calle,
tra «l muro de la terra e li martìri,
lo mio maestro, e io dopo le spalle. [3]
 
 
«O virtù somma, che per li empi giri
mi volvi“, cominciai, „com'a te piace,
parlami, e sodisfammi a» miei disiri. [6]
 
 
La gente che per li sepolcri giace
potrebbesi veder? già son levati
tutt'i coperchi, e nessun guardia face». [9]
 
 
И вот идет, тропинкою, по краю,
Между стеной кремля и местом мук,
Учитель мой, и я вослед ступаю. [3]
 
 
«О высший ум, из круга в горший круг, —
Так начал я, – послушного стремящий,
Ответь и к просьбе снизойди как друг. [6]
 
 
Тех, кто положен здесь в земле горящей,
Нельзя ль увидеть? Плиты у могил
Откинуты, и стражи нет хранящей». [9]
 

Вергилий ведёт Данте внутри стен Галаты, где расположено место мук – на Земле это завод Топхана, а в шестом круге Ада – разграбленные могилы. Разберусь сначала с ландшафтом Ада. Поэт видит, что плиты у могил откинуты и охраняющие их мамелюки вырезаны. Это не значит, что в могилах нет душ; плоть – мумии и кости можно взять из могилы, но душа остаётся в ней, в ожидании Страшного Суда, после которого она отправится искать свою плоть и тогда грабителям могил не поздоровится. Он спрашивает Вергилия: можно ли увидеть кого-то, кто здесь лежит.

 
E quelli a me: «Tutti saran serrati
quando di Iosafàt qui torneranno
coi corpi che là sù hanno lasciati. [12]
 
 
Suo cimitero da questa parte hanno
con Epicuro tutti suoi seguaci,
che l'anima col corpo morta fanno. [15]
 
 
Però a la dimanda che mi faci
quinc'entro satisfatto sarà tosto,
e al disio ancor che tu mi taci». [18]
 
 
«Все будут замкнуты, – ответ мне был, —
Когда вернутся из Иосафата
В той плоти вновь, какую кто носил. [12]
 
 
Здесь кладбище для веривших когда-то,
Как Эпикур и все, кто вместе с ним,
Что души с плотью гибнут без возврата [15]
 
 
Здесь ты найдешь ответ речам твоим
И утоленье помысла другого,
Который в сердце у тебя таим». [18]
 

Иосафат – название долины, где, по церковным представлениям, произойдет Страшный Суд. Эпикур – греческий философ-материалист (341—270 годы до н. э.), отрицавший бессмертие души.

В Средние века «эпикурейцами» называли всех вообще атеистов и носителей других религий, кроме христианства. Да, что там, эпикурейцами считали и представителей других концессий христианства. Эпикурейцы считали, что души гибнут без возврата, вместе с плотью.

На Земле путники осторожно продвигаются между горящих домниц, стараясь, чтобы искры и брызги расплавленного металла не доставали до них. Вергилий уверяет Данте, что тот может здесь удовлетворить любые свои помыслы и найти ответы на все вопросы.

 
E io: «Buon duca, non tegno riposto
a te mio cuor se non per dicer poco,
e tu m'hai non pur mo a ciò disposto». [21]
 
 
«O Tosco che per la città del foco
vivo ten vai così parlando onesto,
piacciati di restare in questo loco. [24]
 
 
La tua loquela ti fa manifesto
di quella nobil patrïa natio,
a la qual forse fui troppo molesto». [27]
 
 
Subitamente questo suono uscìo
d'una de l'arche; però m'accostai,
temendo, un poco più al duca mio. [30]
 
 
И я: «Мой добрый вождь, иное слово
Я берегу, в душе его храня,
Чтоб заповедь твою блюсти сурово». [21]
 
 
«Тосканец, ты, что городом огня
Идешь, живой, и скромен столь примерно,
Прошу тебя, побудь вблизи меня. [24]
 
 
Ты, судя по наречию, наверно
Сын благородной родины моей,
Быть может, мной измученной чрезмерно». [27]
 
 
Нежданно грянул звук таких речей
Из некоей могилы; оробело
Я к моему вождю прильнул тесней. [30]
 

Данте вспомнил ответ Вергилия: – «Ты всё увидишь сам», который тот ему дал, приближаясь к Ахерону. Он называет своего проводника «del duca – дюк», что можно перевести, как вождь или, как герцог.

Неожиданно он слышит обращение к себе; кто-то называет его тосканцем, отчётливо видя, что поэт жив и просит поговорить с ним, обращаясь к нему, как к сыну своей родины, которую говорящий дух чрезмерно измучил.

 
Ed el mi disse: «Volgiti! Che fai?
Vedi là Farinata che s» è dritto:
da la cintola in sù tutto «l vedrai». [33]
 
 
Io avea già il mio viso nel suo fitto;
ed el s'ergea col petto e con la fronte
com'avesse l'inferno a gran dispitto. [36]
 
 
E l'animose man del duca e pronte
mi pinser tra le sepulture a lui,
dicendo: «Le parole tue sien conte». [39]
 
 
Com'io al piè de la sua tomba fui,
guardommi un poco, e poi, quasi sdegnoso,
mi dimandò: «Chi fuor li maggior tui?» [42]
 
 
И он мне: «Что ты смотришь так несмело?
Взгляни, ты видишь: Фарината встал.
Вот: все от чресл и выше видно тело». [33]
 
 
Уже я взгляд в лицо ему вперял;
А он, чело и грудь вздымая властно,
Казалось, Ад с презреньем озирал. [36]
 
 
Меня мой вождь продвинул безопасно
Среди огней, лизавших нам пяты,
И так промолвил: «Говори с ним ясно». [39]
 
 
Когда я стал у поднятой плиты,
В ногах могилы, мертвый, глянув строго,
Спросил надменно: «Чей потомок ты?» [42]
 

Вергилий сообщает Данте: это – Фарината, один из тех, про судьбу которого он спрашивал у Чакко и добавляет, что с ним можно ясно говорить. Поэт всматривается в лицо тени, которая властно и с презрением озирает лежащий перед ней Ад. Судя по расположению, это один из ересиархов. Фарината надменно спрашивает его: чей он потомок.

 
Io ch'era d'ubidir disideroso,
non gliel celai, ma tutto gliel'apersi;
ond'ei levò le ciglia un poco in suso; [45]
 
 
poi disse: «Fieramente furo avversi
a me e a miei primi e a mia parte,
sì che per due fïate li dispersi». [48]
 
 
«S'ei fur cacciati, ei tornar d'ogne parte»,
rispuos'io lui, «l'una e l'altra fïata;
ma i vostri non appreser ben quell'arte». [51]
 
 
Я, повинуясь, не укрыл ни слога,
Но в точности поведал обо всем;
Тогда он брови изогнул немного, [45]
 
 
Потом сказал: «То был враждебный дом
Мне, всем моим сокровным и клевретам;
Он от меня два раза нес разгром». [48]
 
 
«Хоть изгнаны, – не медлил я ответом, —
Они вернулись вновь со всех сторон;
А вашим счастья нет в искусстве этом». [51]
 

Поэт, ничего не утаивая, объявляет свой высокий род и статус. Фарината удивленно изгибает брови, выслушав, кто перед ним, затем говорит: он уже два раза побеждал дом поэта, враждебный ему, и всем его сословным и клевретам; я снова вижу прямое подтверждение царскому наследному его статусу. Данте заявляет: род, к которому он принадлежит, в результате возвращается снова со всех сторон, победив в войне, а роду Фаринаты нет в ней счастья.

Что это за историческая фигура? Действие Комедии происходит во время войны за Австрийское наследство; я думаю: это – главный враг рода, к которому принадлежит поэт – правитель Франции (Волчицы) того времени. Кто правил в это время Францией? Это очень любопытная фигура.

Из академической статьи:

Его Высокопреосвященство кардинал Андре-Эркюль де Флери (1653 год – 29 января (16530622) 1743 года) – французский государственный деятель, кардинал.

Родился в Лодеве, в семье сборщика налогов, происходившего из старинного дворянского рода из Лангедока. В возрасте шести лет был отправлен в Париж в иезуитский колледж де Клермон, затем в колледж д’Аркур, где обучался философии, теологии и языкам.

В 1668 году назначен каноником в Монпелье. Вступив в должность, Флери вернулся в Париж, чтобы продолжить учёбу.

В 24 года он становится духовником супруги Людовика XIV Марии-Терезы. После смерти королевы он занимает эту же должность при короле. Будучи введён ко двору, вскоре приобрёл влиятельных друзей.

1 ноября 1698 года был назначен епископом Фрежюса. Когда в 1707 году во время Войны за Испанское наследство герцог Савойский вступил с армией в Прованс, эта провинция, благодаря благоразумному поведению Флери, не была разорена.

В 1715 году, чувствуя, что его здоровье в приморском городе пошатнулось, он попросил о другом назначении и получил аббатство де Турню. В этом же году король в приписке к своему завещанию назначил его воспитателем своего правнука, будущего короля Людовика XV. Флери приложил все усилия, чтобы добиться расположения своего августейшего воспитанника, который вскоре сильно к нему привязался.

В 1726 году после ссылки герцога де Бурбона, Флери, находясь уже в возрасте 73 лет, сделался кардиналом и фактическим правителем Франции. Стремясь к единоличной власти, старался удалить короля от управления государством. Получив воспитание у иезуитов, Флери поощрял гонения на янсенистов. Во внешней политике старался сохранять мир, сколь бы война не была необходима. Считая союз с Англией залогом мира, всеми силами стремился к оному.

В 1733 году, вопреки его желанию, Франция приняла участие в войне за Польское наследство, однако вместо крупномасштабной помощи Польше Версаль направил к театру военных действий лишь одну небольшую эскадру с 1500 солдатами десанта. Тем не менее, война закончилась удачно для Франции: Лотарингия отошла к изгнанному Станиславу Лещинскому, а после его смерти должна была перейти к Франции, кроме того за Бурбонами закреплялся неаполитанский престол. Одновременно Версаль вынужден был гарантировать прагматическую санкцию и признать Августа III польским королем./В 1741 году Франция вступила в войну за Австрийское наследство. В её разгар, 29 января 1743 года, кардинал и правитель Франции Флери умер в возрасте 90 лет.

После себя, в отличие от кардиналов Мазарини и Ришелье, не оставил крупного состояния. Был членом Французской академии (с 1717 года), Академии наук (с 1721 года) и Академии надписей и изящной словесности (с 1725 года).

Фарин ата – отец Франции! [Рис. А. X. 1]. Поэт остроумно отмечает ещё одну дату – 29 января 1743 года – день смерти кардинала Флери; прибыв в Константинополь около 15 февраля, он получает известие о смерти могущественного кардинала.

Фарината – фактический руководитель Франции XVIII века – кардинал Флери. Франция два раза наносила поражение партии поэта – Священной Римской империи германской нации: в войне за Польское наследство и в текущей войне за Австрийское наследство. Интересно и одно из его имён – Эркюль или Геркулес.

С точки зрения контрреформатора Данте – Флери – реформатор, безусловно, является ересиархом. В то же время, сам поэт с подчёркнутым уважением относится к кардиналу. Я вижу: Флери, только что умерший, не знает, чем закончится война и спрашивает об этом у поэта, который, пережив войну, «предсказывает» кардиналу её итоги.

Если принять, что путники смотрят на раскрытые могилы Долины Царей в Египте, получается, что в них, даже в XVIII веке продолжали хоронить выдающихся деятелей разных стран, к каким, безусловно, относился и кардинал Флери. История сохранила для нас упоминание о том, что, например, кардинал Ришелье (1585—1642 годы) был бальзамирован после смерти. Думаю: и кардинал Флери мог удостоиться погребения с бальзамированием, а может быть и с захоронением в Египте. У поэта он попадает в Ад, в горящий раскрытый могильник, хороший образ которого являют горящие печи огромного завода.

 
Allor surse a la vista scoperchiata
un'ombra, lungo questa, infino al mento:
credo che s'era in ginocchie levata. [54]
 
 
Dintorno mi guardò, come talento
avesse di veder s'altri era meco;
e poi che «l sospecciar fu tutto spento, [57]
 
 
piangendo disse: «Se per questo cieco
carcere vai per altezza d'ingegno,
mio figlio ov» è? e perché non è teco?» [60]
 
 
Тут новый призрак, в яме, где и он,
Приподнял подбородок выше края;
Казалось, он коленопреклонен. [54]
 
 
Он посмотрел окрест, как бы желая
Увидеть, нет ли спутника со мной;
Но умерла надежда, и, рыдая, [57]
 
 
Он молвил: «Если в этот склеп слепой
Тебя привел твой величавый гений,
Где сын мой? Почему он не с тобой?» [60]
 

Новый призрак – другой эпикуреец или ересиарх – тень отца поэта, знакомого Данте, человек, хорошо знающий его самого и его гений. Он удивлен, не видя своего сына рядом с ним; каждый отец считает своего сына гением, во всяком случае, выше остальных. Может быть, Данте пользовался услугами его сына, как поэта.

 
E io a lui: «Da me stesso non vegno:
colui ch'attende là, per qui mi mena
forse cui Guido vostro ebbe a disdegno». [63]
 
 
Le sue parole e «l modo de la pena
m'avean di costui già letto il nome;
però fu la risposta così piena. [66]
 
 
Di subito drizzato gridò: «Come?
dicesti «elli ebbe»? non viv'elli ancora?
non fiere li occhi suoi lo dolce lume?» [69]
 
 
Quando s'accorse d'alcuna dimora
ch'io facea dinanzi a la risposta,
supin ricadde e più non parve fora. [72]
 
 
«Я не своею волей в царстве теней, —
Ответил я, – и здесь мой вождь стоит;
А Гвидо ваш не чтил его творений». [63]
 
 
Его слова и казни самый вид
Мне явственно прочли, кого я встретил;
И отзыв мой был ясен и открыт. [66]
 
 
Вдруг он вскочил, крича: «Как ты ответил?
Он их не чтил? Его уж нет средь вас?
Отрадный свет его очам не светел?» [69]
 
 
И так как мой ответ на этот раз
Недолгое молчанье предваряло,
Он рухнул навзничь и исчез из глаз. [72]
 

Поэт объясняет, что приведен сюда Вергилием, творений которого сын призрака – Гвидо «не чтил» – не читал. Речь идёт о поэте, говорящем и пишущем на другом языке, не на латыни. Поняв ответ Данте в том смысле, что его сына Гвидо уже нет на свете; по-своему истолковав молчание задумавшегося поэта, призрак в отчаянии падает в свою раскаленную могилу.

Поэт видит своего хорошего знакомого и знает, почему этот призрак находится в этом месте. Задумавшись над этим моментом, я задаю себе вопрос: – «Как по такой информации можно восстановить историческую картину событий и найти прообраз персонажа, возникшего перед ним?»

 
Ma quell'altro magnanimo, a cui posta
restato m'era, non mutò aspetto,
né mosse collo, né piegò sua costa: [75]
 
 
e sé continüando al primo detto,
«S'elli han quell'arte», disse, «male appresa,
ciò mi tormenta più che questo letto. [78]
 
 
Ma non cinquanta volte fia raccesa
la faccia de la donna che qui regge,
che tu saprai quanto quell'arte pesa. [81]
 
 
E se tu mai nel dolce mondo regge,
dimmi: perché quel popolo è sì empio
incontr'a» miei in ciascuna sua legge?» [84]
 
 
А тот гордец, чья речь меня призвала
Стать около, недвижен был и тих
И облик свой не изменил нимало. [75]
 
 
«То, – продолжал он снова, – что для них
Искусство это трудным остается,
Больнее мне, чем ложе мук моих. [78]
 
 
Но раньше, чем в полсотый раз зажжется
Лик госпожи, чью волю здесь творят,
Ты сам поймешь, легко ль оно дается. [81]
 
 
Но в милый мир да обретешь возврат! —
Поведай мне: зачем без снисхожденья
Законы ваши всех моих клеймят?» [84]
 

Пока Данте говорит с новым призраком, тень Фаринаты неподвижна, это говорит о том, что её хозяин уже умер, в отличие от другой тени, которая представляется ещё живущей.

В античных верованиях, Персефона (жена Плутона – Аида – госпожа, чью волю здесь творят), наравне с Гекатой и Артемидой, считалась богиней Луны.

Луна, в виде полумесяца – символ Османской империи, поэтому Фарината говорит о ней, как о госпоже, чью волю здесь творят. Он говорит: военное счастье – вещь переменчивая, поэт в этом убедится не позже, чем через 50 месяцев. Такое время осталось до конца войны, срок окончания которой душе кардинала ясен, неясен только исход. Он выражает сожаление, что дело, которому он служил, не даёт плодов, благословляет Данте на возвращение в милый мир и спрашивает: – «Почему контрреформаторы, составляющие оплот Католической Церкви так не любят реформаторов всех мастей, также верующих христиан?».

 
Ond'io a lui: «Lo strazio e «l grande scempio
che fece l'Arbia colorata in rosso,
tal orazion fa far nel nostro tempio». [87]
 
 
Poi ch'ebbe sospirando il capo scosso,
«A ciò non fu» io sol“, disse, „né certo
sanza cagion con li altri sarei mosso. [90]
 
 
Ma fu» io solo, là dove sofferto
fu per ciascun di tòrre via Fiorenza,
colui che la difesi a viso aperto». [93]
 
 
И я на это: «В память истребленья,
Окрасившего Арбию в багрец,
У нас во храме так творят моленья». [87]
 
 
Вздохнув в сердцах, он молвил наконец:
«Там был не только я, и в бой едва ли
Шел беспричинно хоть один боец. [90]
 
 
Зато я был один, когда решали
Флоренцию стереть с лица земли;
Я спас ее, при поднятом забрале». [93]
 

Данте отвечает: – в память о самой кровопролитной битве во время войны за Польское наследство в северной Италии, при Гвасталле, где император Священной Римской империи германской нации, Карл VI, 19 сентября 1734 года потерпел сокрушительное поражение от кардинала Флери, потеряв убитыми около 6 тысяч человек; когда река Арбия окрасилась кровью павших.

Кардинал возражает на его обвинения в кровопролитии, говоря: там были не только французы, которых пало также очень много, но и другие союзные войска и у каждого из идущих в бой были собственные причины на это.

Название Флоренция, во всех случаях упоминания в Комедии, используется поэтом как зашифрованное название Франции и понятно почему: назови он Францию своим именем, Комедия потеряет загадку, скрывающую истинный смысл и место действия. Флери говорит о Флоренции, имея в виду Францию, которую он всю свою долгую жизнь укреплял и защищал, воюя только осторожно, малыми силами, обязательно в союзе и за спиной других государств. Так и в текущей войне за Австрийское наследство, на территории Италии действует испано – неаполитанское войско (Лев), а Франция (Волчица), руководит этим процессом издали (не опуская забрало для боя).

 
«Deh, se riposi mai vostra semenza»,
prega“ io lui, „solvetemi quel nodo
che qui ha «nviluppata mia sentenza. [96]
 
 
El par che voi veggiate, se ben odo,
dinanzi quel che «l tempo seco adduce,
e nel presente tenete altro modo». [99]
 
 
«Noi veggiam, come quei c'ha mala luce,
le cose“, disse, „che ne son lontano;
cotanto ancor ne splende il sommo duce. [102]
 
 
Quando s'appressano o son, tutto è vano
nostro intelletto; e s'altri non ci apporta,
nulla sapem di vostro stato umano. [105]
 
 
Però comprender puoi che tutta morta
fia nostra conoscenza da quel punto
che del futuro fia chiusa la porta». [108]
 
 
«О, если б ваши внуки мир нашли! —
Ответил я. – Но разрешите путы,
Которые мой ум обволокли. [96]
 
 
Как я сужу, пред вами разомкнуты
Сокрытые в грядущем времена,
А в настоящем взор ваш полон смуты». [99]
 
 
«Нам только даль отчетливо видна, —
Он отвечал, – как дальнозорким людям;
Лишь эта ясность нам Вождем дана. [102]
 
 
Что близится, что есть, мы этим трудим
Наш ум напрасно; по чужим вестям
О вашем смертном бытии мы судим. [105]
 
 
Поэтому, – как ты поймешь и сам, —
Едва замкнется дверь времен грядущих,
Умрет все знанье, свойственное нам». [108]
 

Данте выражает пожелание в скором окончании войны и спрашивает Флери: насколько далеко души в Аду могут видеть будущее. Тот отвечает, что близкое предвидение им не дано, а за тьмой времени они могут увидеть только самые отдалённые результаты своей деятельности, подобно тому, как Анхиз предсказал и показал в Элизиуме царю Энею далёкое будущее его рода, не вдаваясь в подробности, как это предстоит достигнуть.

При этом он ссылается не на Господа-Создателя, а на «duce» – Вождя, подразумевая под этим Вергилия, который в «Энеиде» блестяще использовал этот поэтический приём.

Это очень интересное замечание: не говоря о том, что предвидение «мёртвых душ» простирается в недоступное нам «отдалённое будущее», а в прошлое вообще не идёт, Флери простодушно сообщает: после нашей смерти умрёт и всё знание, свойственное нам, так, что для наших потомков мы не оставим никаких сведений о прожитых нами временах.

 
Allor, come di mia colpa compunto,
dissi: «Or direte dunque a quel caduto
che «l suo nato è co'vivi ancor congiunto; [111]
 
 
e s'i» fui, dianzi, a la risposta muto,
fate i saper che «l fei perché pensava
già ne l'error che m'avete soluto». [114]
 
 
E già «l maestro mio mi richiamava;
per ch'i» pregai lo spirto più avaccio
che mi dicesse chi con lu» istava. [117]
 
 
Dissemi: «Qui con più di mille giaccio:
qua dentro è «l secondo Federico,
e «l Cardinale; e de li altri mi taccio». [120]
 
 
И я, в скорбях, меня укором жгущих:
«Поведайте упавшему тому,
Что сын его еще среди живущих; [111]
 
 
Я лишь затем не отвечал ему,
Что размышлял, сомнением объятый,
Над тем, что ныне явственно уму». [114]
 
 
Уже меня окликнул мой вожатый;
Я молвил духу, что я речь прерву,
Но знать хочу, кто с ним в земле проклятой. [117]
 
 
И он: «Здесь больше тысячи во рву;
И Федерик Второй лег в яму эту,
И Кардинал; лишь этих назову». [120]
 

Данте, зная, что сын второго призрака пережил и его самого; как я понимаю, пережил и 1814 год, просит кардинала передать это ему. Он не ответил призраку сразу, потому что речь шла о событиях и персонажах, до наступления которых было ещё далеко. Если самого призрака он хорошо знает, то его сын мог ещё и не родиться (а я выяснил, что он переживёт поэта). Потом он спрашивает кардинала: кто лежит с ним рядом в кругу ересиархов.

Федерик второй – прусский король Фридрих II Великий (1712—1786 годы). Кардинал – сам Флери, подчеркнувший своё духовное звание, что не оставляет у меня сомнений в выбранной для Фаринаты фигуры. Кардиналом и только кардиналом именовали и предшественника кардинала Флери – кардинала Мазарини (1602—1661 годы), бывшего, как и сам Флери, первым министром Франции и руководившей ей в своё время. Фридрих II намного пережил 1743 год, но поэт пережил и его, а здесь душа кардинала демонстрирует, насколько далеко она «провидит» будущее.

Флери насчитывает в здешнем рву больше тысячи разных ересиархов. Прусский король Фридрих II Великий попал сюда, среди ересиархов, как реформатор, по соседству с Фаринатой и Мазарини, что естественно для Данте – контрреформатора.

 
Indi s'ascose; e io inver» l'antico
poeta volsi i passi, ripensando
a quel parlar che mi parea nemico. [123]
 
 
Elli si mosse; e poi, così andando,
mi disse: «Perché se» tu sì smarrito?»
E io li sodisfeci al suo dimando. [126]
 
 
Тут он исчез; и к древнему поэту
Я двинул шаг, в тревоге от угроз,
Ища разгадку темному ответу. [123]
 
 
Мы вдаль пошли; учитель произнес:
«Чем ты смущен? Я это сердцем чую».
И я ему ответил на вопрос. [126]
 

Поэт возвращается к вождю, в тревоге ища разгадку ответу Фаринаты. Вергилий, видя, что он чем-то смущен, спрашивает его о причине, вызвавшей смущение; он честно отвечает.

Просматривая информацию о поэтах XVIII века, я случайно наткнулся на крайне интересный герб одного из поэтических родов Италии – Капнисси. Он знаменит тем, что один из них – Василий Василиевич Капнист (1758—1823 годы), известный поэт России, был из этого итальянского рода. На гербе рода Капнисси изображён извергающийся вулкан, а девиз герба гласит: – «Под огнём недвижен» [Рис. А X. 2]. Откуда могли взяться корни у этого герба?

Поэт Василий Капнист пережил Данте на несколько лет; я предполагаю, что кто-то из предков его рода погиб под одним из извержений Везувия, например, под извержением, засыпавшим родной город Джордано (Филиппо) Бруно – Нолу, в котором погиб и отец Бруно, о чём он сам пишет в своих произведениях. Подтвердить эту версию сложно, но совпадение между описанной поэтом картиной и изображением на гербе рода Капнисси просто ошеломляет. Погребённый под пеплом Везувия призрак был предком их рода, а поэт встретился со своим старым знакомым, отцом Василия Васильевича – Василием Петровичем Капнистом – Миргородским полковником, греком или итальянцем по происхождению.

Образ России снова всплыл в моём повествовании.

Дорогой мой Читатель! Ты, наверное, обратил внимание на то, что в литературных вставках речь идёт о русских людях и только о них. Прими это пока, как аванс к дальнейшей расшифровке Комедии, как строку из сказок А. С. Пушкина: – «Здесь Русский дух, здесь Русью пахнет». В дальнейшем я постараюсь всё тебе объяснить.

Из академической статьи:

Граф Василий Петрович Капнист (1701 год-19 августа 1757 года; Гросс-Егерсдорф) – Миргородский и Киевский полковник Войска Запорожского, бригадир.

Капнисты были выходцами из Греции, из аристократической семьи Капнисос, которая имела венецианский графский титул.

Отец Василия, Пётр Христофорович (ум. 1711 год) происходил с острова Занте и был известным борцом против турецкого порабощения. В 1711 году Василий, будучи десяти лет от роду выехал с отцом в Россию, где в городе Изюм его отец умер от болезни. Василия усыновил бездетный украинский изюмский сотник Павлюк. Павлюк доверил Василию некоторый капитал, с которым Капнист удачно торговал и приобрел значительное состояние. Однако Василий стремился к военной деятельности. В 14 лет Василий был записан в изюмский полк с фамилией Капнист. Принимал участие в польских походах волонтером. Службу начал сотником Изюмского слободского полка и отличился при разгроме орды калмыцкого князя Дондука-Асибо в 1734 году. Капнист быстро, на свой страх, собрал отряд и нанес грабителям сильное поражение; за это его произвели в казачьи сотники. Затем он отличился во время походов Миниха, особенно под Очаковом в 1737 году, и был произведен в Миргородские полковники, и императрица Елизавета Петровна подарила ему поместье Обуховку.

В 1750 году возникло дело по неосновательному доносу, будто бы он замышляет убить гетмана и вступить в сношения с тартарами, но ложность обвинения была им доказана, и он получил в награду за невинное страдание чин бригадира. В 1743 году он руководил, вместе с французским инженером подполковником де-Боскетом, устройством некоторых укреплений против внезапных тартарских набегов.

В начале Семилетней войны он командовал пятью слободскими полками и погиб в Битве при Гросс-Егерсдорфе. На поле боя была найдена лишь рука с саблей, подаренной императрицей Елизаветой Петровной. Останки были захоронены в его поместье Обуховка.

Кроме Обуховки владел селами Зуевцы Миргородской сотни, Поповка и Трубайцы Хорольской сотни – всего имел 152 двора.

Вопрос для любопытных: – «Как получить поместье из рук императрицы Миргородскому полковнику?» Одних заслуг на поле боя, даже при взятии Очакова мало, нужны особые заслуги. Василий Петрович Капнист встречает Данте в Константинополе ещё при жизни, и эта встреча описана в Комедии. Собеседник Данте на 1743 год ещё жив, но поэт переживёт его на долгих 58 лет!

 
«La mente tua conservi quel ch'udito
hai contra te», mi comandò quel saggio;
«e ora attendi qui», e drizzò «l dito: [129]
 
 
«quando sarai dinanzi al dolce raggio
di quella il cui bell'occhio tutto vede,
da lei saprai di tua vita il vïaggio». [132]
 
 
Appresso mosse a man sinistra il piede:
lasciammo il muro e gimmo inver» lo mezzo
per un sentier ch'a una valle fiede,
che «nfin là sù facea spiacer suo lezzo. [136]
 
 
«Храни, как слышал, правду роковую
Твоей судьбы», – мне повелел поэт.
Потом он поднял перст: «Но знай другую: [129]
 
 
Когда ты вступишь в благодатный свет
Прекрасных глаз, все видящих правдиво,
Постигнешь путь твоих грядущих лет». [132]
 
 
Затем левей он взял неторопливо,
И нас от стен повел пологий скат
К средине круга, в сторону обрыва,
Откуда тяжкий доносился смрад. [136]
 

Вергилий призывает Данте хранить роковую тайну своей судьбы, добавляя, что в благодатном свете глаз Беатриче он постигнет путь грядущих лет. Он говорит о встрече с Василием Петровичем Капнистом, каким-то образом играющим ключевую роль в жизни поэта.

Затем он взял влево и повёл Данте вдоль пологого ската, в сторону обрыва, откуда доносился тяжкий смрад нижнего Ада. В какую сторону направились путники?

Путники, приняв влево, выходят из Галаты через ворота Святого Анастасия к морскому порту Константинополя на Босфоре, двигаясь на Восток. Справа расположился пролив Босфор [Рис. А X. 3], дышащий смрадом от нечистот и холодом зимнего ветра; они продолжают путь на Восток, вдоль Босфора в сторону местечка Пера на его Европейском берегу, места поселения дипломатов и купцов из Европы.

То, что Константинополь не является целью путников, понятно было и раньше, а вот куда можно отправиться из него по огромному Чёрному морю, мне предстоит исследовать.

А. X. 1 Кардинал Флери (1653– 1743 годы), фактический правитель Франции при молодом короле Людовике XV (1710– 1744 годы).

Управлял Францией с 1726 по 1743 годы, до своей кончины в возрасте 90 лет.

А. X. 2 Герб итальянского рода Капнисси (Капнист в России).

На щите герба изображен извергающийся вулкан (Везувий) на золотом фоне с характерным багровым пламенем над ним и облаком серого пепла на голубом небе. Над ним – две склоненные шпаги на голубом фоне и три синих Георгиевских креста на золотом фоне. Надпись по золотой ленте внизу: – «ПОД ОГНЁМ НЕДВИЖЕН».

Венчает герб графская корона с жемчугами, герб держат в лапах два свирепых крылатых когтистых золотых льва с высунутыми языками в нимбах – символ Венеции. Перевязь сверху объединяет три рыцарских шлема с оплечьями, увенчанные коронами, что свидетельствует о знатности и глубокой древности рода и связях с правящими династиями. Над левым шлемом – два британских флага (красный крест на белом фоне), над средним – золотой лев (британский, но масса других стран имеет его в гербе), над правым – крылья орла, золотое и синее, (по начертанию – двуглавого).

А. X. 3 Пролив Босфор на карте.

Стрелками показан путь Данте и Вергилия до истока залива Золотой Рог, на лодке по заливу Золотой Рог до бонов, через Галату и Перу к порту Константинополя, далее на корабле по Босфору с выходом в Чёрное Море.