Текст книги "Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I"

INFERNO – Canto XII. АД – Песня XII
Круг седьмой – Минотавр – Первый пояс – Флегетон – Насильники над ближним и над его достоянием

 
Era lo loco ov'a scender la riva
venimmo, alpestro e, per quel che v'er'anco,
tal, ch'ogne vista ne sarebbe schiva. [3]
 
 
Был грозен срыв, откуда надо было
Спускаться вниз, и зрелище являл,
Которое любого бы смутило. [3]
 
 
Qual è quella ruina che nel fianco
di qua da Trento l'Adice percosse,
o per tremoto o per sostegno manco, [6]
 
 
Как ниже Тренто видится обвал,
Обрушенный на Адиче когда-то
Землетрясеньем иль паденьем скал, [6]
 
 
che da cima del monte, onde si mosse,
al piano è sì la roccia discoscesa,
ch'alcuna via darebbe a chi sù fosse: [9]
 
 
И каменная круча так щербата,
Что для идущих сверху поселян
Как бы тропинкой служат глыбы ската, [9]
 

Обрыв у берега Чёрного Моря, с которого предстоит спуститься путникам, очень крут. Поэт сравнивает спуск в седьмой круг с одним из обвалов на реке Адиче (Адидже), между городами Тренто (Тридент) и Вероной. Интересно, что Данте сравнивает ландшафты «загробного мира» и мест, по которым путешествует с разными местечками Италии; это подтверждает исходную версию, что поэт долгое время провёл там, обучаясь наукам. В то же время, Данте всегда в этих случаях использует слова: «как», «похожий», «такой как» – указывая, что путешествие проходит не по самой Италии, а в совсем других местах. С другой стороны, чёткость и точность образов даёт возможность понять и восстановить картину реального маршрута путников по Земле.

На Звёздном Небе путникам предстоит спуск с Северного полюса Мира, где их встретил Цефей, а потом перевёз Возничий, ближе к экватору, который наблюдателю с Земли представляется отвесным обрывом.

 
cotal di quel burrato era la scesa;
e «n su la punta de la rotta lacca
l'infamïa di Creti era distesa [12]
 
 
che fu concetta ne la falsa vacca;
e quando vide noi, sé stesso morse,
sì come quei cui l'ira dentro fiacca. [15]
 
 
Таков был облик этих мрачных стран;
А на краю, над сходом к бездне новой,
Раскинувшись, лежал позор критян, [12]
 
 
Зачатый древле мнимою коровой.
Завидев нас, он сам себя терзать
Зубами начал в злобе бестолковой. [15]
 

Ниже созвездия Возничий расположилось Зодиакальное созвездие Телец [Рис. А IX, 61], в котором путники узнают Минотавра: позор критян, мифическое чудовище, зачатое женою критского царя Миноса Пасифаей от быка, которого она прельщала, ложась в деревянную корову, сделанную для нее Дедалом [Рис. А XII. 1].

Разъяренный Минотавр – Телец преграждает дальнейший путь Данте и Вергилию в обходе созвездий. Рога Тельца грозно направлены в сторону созвездия Возничий, который и устроился на одном из них.

Минотавра гневит, что поэт путешествует в созвездии Корона Ариадны – сестры Минотавра. Минотавр принимает его за Тезея, возлюбленного Ариадны, убившего его.

 
Lo savio mio inver“ lui gridò: „Forse
tu credi che qui sia «l duca d'Atene,
che sù nel mondo la morte ti porse? [18]
 
 
Pàrtiti, bestia, ché questi non vene
ammaestrato da la tua sorella,
ma vassi per veder le vostre pene». [21]
 
 
Мудрец ему: «Ты бесишься опять?
Ты думаешь, я здесь с Афинским дуком,
Который приходил тебя заклать? [18]
 
 
Посторонись, скот! Хитростным наукам
Твоей сестрой мой спутник не учен;
Он только соглядатай вашим мукам». [21]
 

Вождь пытается успокоить Минотавра: – «Ты думаешь, я здесь с Афинским дуком…» – Так Вергилий называет афинского царевича Тезея, убившего Минотавра. Сестра Минотавра, Ариадна, дочь Пасифаи и Миноса, вручила Тезею путеводную нить, чтобы он, убив чудовище, смог найти выход из Лабиринта, где тот жил. Тезей здесь снова назван вождём или герцогом. Вергилий говорит, что Минотавр ошибается, приняв Данте за Тезея, поэт здесь только созерцатель мук Ада.

 
Qual è quel toro che si slaccia in quella
c'ha ricevuto già «l colpo mortale,
che gir non sa, ma qua e là saltella, [24]
 
 
vid'io lo Minotauro far cotale;
e quello accorto gridò: «Corri al varco;
mentre ch'e» «nfuria, è buon che tu ti cale». [27]
 
 
Как бык, секирой насмерть поражен,
Рвет свой аркан, но к бегу неспособен
И только скачет, болью оглушен, [24]
 
 
Так Минотавр метался, дик и злобен;
И зоркий вождь мне крикнул: «Вниз беги!
Пока он в гневе, миг как раз удобен». [27]
 

Минотавр – созвездие Телец, объятый яростью, не слышит голоса Вергилия, поэтому тот советует Данте быстро бежать вниз, в обход, пока Минотавр в гневе.

Бежать от разъяренного быка бесполезно. Поэты бегут навстречу ему, направляясь в сторону созвездия Пегас. При этом созвездие Возничий с удами в руках и созвездие Персей с мечом и Головой Медузы в руках отвлекают Тельца, как заправские тореадоры.

Быль из моей жизни:

«Кань!» – окликает меня сестра Нона: – «Застрели быка!» Нона у наших родителей девятая по счёту, так и назвали. Я, возвращаясь с утиной охоты тёплым августовским днём, иду с ружьём, в болотных сапогах, мимо скотного двора, где она работает зоотехником.

«Зачем тебе?» – удивлённо спрашиваю.

«Да мужики все отказываются, а Анатолий Ефимович на охоте, а мне начальство сказало: зарезать быка, чтоб мясо было».

«Стрелять-то зачем?» – спрашиваю: – «Тебе же сказали: зарезать».

«Да резать некому, а у тебя ружьё есть. Какая разница: зарезать, застрелить, главное, чтобы мясо было».

«Вывести-то есть кому?» – спрашиваю: – «Пусть выводит, посмотрим». Нона скрывается в воротах скотного двора и скоро появляется в сопровождении скотника, ведущего бычка-трёхлетку весом под 200 килограмм на верёвке, завязанной на шее. Лицо у скотника безразлично пропитое.

«Привяжи к столбу» – говорю: – «И тазик принеси». Скотник накидывает верёвку на столб и уходит. Я сбрасываю куртку, прислоняю ружьё к стене и достаю из ножен остро отточенный охотничий нож. Бычок стоит смирно.

«Что, резать будешь?» – удивляется сестра: – « А сумеешь?»

«Подставь тазик» – говорю скотнику. Подхожу к быку, обнимая его сверху за шею, прощупывая горло; точным движением ввожу нож выше трахеи. Резко опускаю вниз; струя крови из рассеченной жилы бьёт в тазик. Бычок замирает, упершись ногами, без движения.

«Убери тазик» – говорю скотнику, когда кровь перестаёт бить: – «И верёвку отвяжи».

«А не взбрыкнёт?» – опасливо интересуется сестра. Скотник убирает тазик с кровью и отвязывает верёвку. Бычок стоит, не шелохнувшись; спустя короткое время колени его подгибаются, он падает плашмя.

«Переворачивай» – говорю скотнику, берясь за заднюю ногу. Вместе переворачиваем бычка на спину. Обсекаю мослы, начинаю снимать шкуру с ног, переходя на тушу. Скотник оттягивает края шкуры; под напором костяшек моих кулаков открывается молочно-белая кожа, расстилаясь скатертью. Немного передохнув, вспарываю брюхо, стараясь не задеть внутренностей. Сбрасываю рубаху и штаны, мокрые от пота и выдираю утробу, помогая ножом. Пот струится градом; внутренности бычка горячие. Бросаю сбой в тазик и сажусь передохнуть.

«Принеси плаху или чурбак» – говорю скотнику: – «И топор захвати». Немного передохнув, орудую топором, разделывая тушу на куски.

«Чисто ты его» – меланхолично и уважительно говорит скотник: – «Я и не думал, что в одиночку можно справиться».

«Пятый уже» – отвечаю: – «Нон, печёнку принеси пожарить» – спускаюсь на берег речки и ныряю в прохладную воду. Выбравшись на берег, набрасываю штаны с рубахой, беру ружьё и отправляюсь домой.

«Спасибо!» – кричит сестра вслед. Не оборачиваясь, машу рукой над головой.

Поэт называет пролив Босфор своим именем: – Бычий брод (от «Бос» – Бык). Путники находятся в Константинополе, на берегу пролива Босфор, который, широко раскинувшись, лежит перед ними. В проливе зимний ветер гонит огромные волны, разбивающиеся о скалы; Босфор, дикий и злобный, мечется в своих берегах. Путники покидают Константинополь, спускаясь с обрывистого берега к воде. Морской прибой бьётся в прибрежные скалы, как будто терзает берег рогами и копытами. В одном месте грозный девятый вал периодически обрушивается фонтаном на тропу, угрожая смыть путников. Вергилий советует Данте пройти это место бегом, в коротком промежутке времени между девятыми валами. Как только фонтан воды и брызг взметается к небу, путники бросаются вниз, в безопасное место, убегая от следующего фонтана.

 
Così prendemmo via giù per lo scarco
di quelle pietre, che spesso moviensi
sotto i miei piedi per lo novo carco. [30]
 
 
Io gia pensando; e quei disse: «Tu pensi
forse a questa ruina ch» è guardata
da quell'ira bestial ch'i» ora spensi. [33]
 
 
Or vo» che sappi che l'altra fïata
ch'i» discesi qua giù nel basso inferno,
questa roccia non era ancor cascata. [36]
 
 
Ma certo poco pria, se ben discerno,
che venisse colui che la gran preda
levò a Dite del cerchio superno, [39]
 
 
da tutte parti l'alta valle feda
tremò sì, ch'i» pensai che l'universo
sentisse amor, per lo qual è chi creda [42]
 
 
più volte il mondo in caòsso converso;
e in quel punto questa vecchia roccia
qui e altrove, tal fece riverso. [45]
 
 
Мы под уклон направили шаги,
И часто камень угрожал обвалом
Под новой тяжестью моей ноги. [30]
 
 
Я шел в раздумье. «Ты дивишься скалам,
Где этот лютый зверь не тронул нас? —
Промолвил вождь по размышленье малом. – [33]
 
 
Так знай же, что, когда я прошлый раз
Шел нижним Адом в сумрак сокровенный,
Здесь не лежали глыбы, как сейчас. [36]
 
 
Но перед тем, как в первый круг геенны
Явился тот, кто стольких в небо взял,
Которые у Дита были пленны, [39]
 
 
Так мощно дрогнул пасмурный провал,
Что я подумал – мир любовь объяла,
Которая, как некто полагал, [42]
 
 
Его и прежде в хаос обращала;
Тогда и этот рушился утес,
И не одна кой-где скала упала. [45]
 

Путники спускаются по каменистой осыпи. Вергилий поясняет: – «Когда я прошлый раз был здесь, этой осыпи ещё не было».

Её образовало землетрясение, происшедшее во время Страстей и Распятия Христа, когда Христос спускался в Ад, чтобы вывести оттуда Ветхозаветных Праведников и переселить их в Рай. [Рис. А. IV. 2]. Иисус Христос сам искупил их грехи Распятием, почему его именуют Спасителем (Спасом). Вергилий соединяет Константинополь и Босфор с местом землетрясения, происшедшего во время Распятия Христа и утверждает, что он лично проходил этим путём до землетрясения, до Страстей Христа.

Был ли Константинополь во время жизни Вергилия, до Христа? История утверждает, что город основал византийский император Константин I Великий в IV веке нашей эры, и получается, что во время жизни Христа, а тем более, во время жизни Вергилия, Константинополь не существовал. Вергилий же утверждает, что этот город, который он называет город Дит (Плутос, Аид), существовал не только при Воплощении Спасителя, во всяком случае, при схождении Христа в Ад, но и при его жизни. Разбор этой коллизии – тема другой книги.

Данте пользуется Евангельской легендой о землетрясении в миг смерти Христа, чтобы дать картину обвалов, происшедших в Аду. Преисподняя содрогнулась, как поясняет своему спутнику Вергилий, незадолго перед тем, как в первый круг геенны, в Лимб, явился Тот (Христос), кто стольких в небо взял, находившихся в плену у Дита (Люцифера), именем которого назван и главный город Ада. Интересно, что поэт называет Люцифера именем Олимпийского Бога подземного мира – брата Зевса – Аида (Плутоса, Дита).

Древнегреческий философ Эмпедокл (ок. 490– ок. 430 года до н. э.), учил, что мир возник из раздора четырёх стихий (земля, вода, воздух, огонь) и периодически обращается в хаос, когда Любовь объемлет мир. По Эмпедоклу: – «Подобное познаётся подобным». Так и здесь, когда Христос – Бог-Любовь явился в мир, объяв его собою, случилось крупное землетрясение в Турции, в окрестностях Константинополя.

 
Ma ficca li occhi a valle, ché s'approccia
la riviera del sangue in la qual bolle
qual che per vïolenza in altrui noccia». [48]
 
 
Oh cieca cupidigia e ira folle,
che sì ci sproni ne la vita corta,
e ne l'etterna poi sì mal c'immolle! [51]
 
 
Io vidi un'ampia fossa in arco torta,
come quella che tutto «l piano abbraccia,
secondo ch'avea detto la mia scorta; [54]
 
 
Но посмотри: вот, окаймив откос,
Течет поток кровавый, сожигая
Тех, кто насилье ближнему нанес». [48]
 
 
О гнев безумный, о корысть слепая,
Вы мучите наш краткий век земной
И в вечности томите, истязая! [51]
 
 
Я видел ров, изогнутый дугой
И всю равнину обходящий кругом,
Как это мне поведал спутник мой; [54]
 

Вергилий показывает Данте кровавый поток, который течёт, окаймляя откос, где они спускаются с берега. Этот изогнутый дугою ров – пролив Босфор, вытекающий из Чёрного (Чёрмного = Красного, Кровавого моря). В этом круге казнятся насильники над ближним.

На небе это – поток Млечного Пути, раздваивающийся к экватору и обходящий кругом некую долину.

 
e tra «l piè de la ripa ed essa, in traccia
corrien centauri, armati di saette,
come solien nel mondo andare a caccia. [57]
 
 
Veggendoci calar, ciascun ristette,
e de la schiera tre si dipartiro
con archi e asticciuole prima elette; [60]
 
 
e l'un gridò da lungi: «A qual martiro
venite voi che scendete la costa?
Ditel costinci; se non, l'arco tiro». [63]
 
 
Меж ним и кручей мчались друг за другом
Кентавры, как, бывало, на земле,
Гоняя зверя, мчались вольным лугом. [57]
 
 
Все стали, нас приметив на скале,
А трое подскакали ближе к краю,
Готовя лук и выбрав по стреле. [60]
 
 
Один из них, опередивший стаю,
Кричал: «Кто вас послал на этот след?
Скажите с места, или я стреляю». [63]
 

Показались Кентавры. Глядя на Карту Звёздного Неба, определяю, что это за созвездия [Рис. А. XII. 2].

После захода Солнца, на Востоке одно за другим, появляется четыре созвездия, с конями в изображении. Они растягиваются вдоль горизонта, как будто скачут друг за другом. Целых два созвездия Звёздного Неба изображены, как кентавры. Это: – собственно созвездие Южного Звёздного Неба – Центавр или Кентавр [Рис. А. XII. 3] и созвездие Стрелец [Рис. А. XII. 4], изображающее Кентавра с Луком в руках. К ним примыкают два созвездия с конями в изображении: – созвездие Пегас или Крылатый Конь [Рис. А. XII. 5] и созвездие Малый Конь [Рис. А. XII. 6]. Все они видны одновременно у края неба. Южное созвездие Центавр или Кентавр, находится далеко, ближе к созвездию Геркулеса и Тельца находятся созвездия Стрелец, Пегас и Малый Конь. Обращаю внимание, что копыта созвездий Пегас и Малый Конь касаются Млечного пути; созвездие Стрелец заходит в него своим огромным Луком.

На земле путники выходят на берег кровавого (чёрного) потока, бегущего из Чёрного моря. Перед ними изогнутый берег пролива Босфор, на рейде которого стоят парусные корабли. Три из них, заметив путников, приближаются. По описанию они похожи на скампавеи: – вооруженные одним носовым орудием лёгкие парусники, которые могут передвигаться и на вёслах [Рис. А. XII. 7]. Готовя лук и выбрав по стреле – на кораблях канониры стоят у заряженных орудий в полной готовности к бою. С флагмана доносится окрик: – «Стой, кто идёт!» или: – «Стой, стрелять буду» – приказы, которые обычно отдаёт боевое охранение.

 
Lo mio maestro disse: «La risposta
farem noi a Chirón costà di presso:
mal fu la voglia tua sempre sì tosta». [66]
 
 
Poi mi tentò, e disse: «Quelli è Nesso,
che morì per la bella Deianira
e fé di sé la vendetta elli stesso. [69]
 
 
E quel di mezzo, ch'al petto si mira,
è il gran Chirón, il qual nodrì Achille;
quell'altro è Folo, che fu sì pien d'ira. [72]
 
 
Dintorno al fosso vanno a mille a mille,
saettando qual anima si svelle
del sangue più che sua colpa sortille». [75]
 
 
Учитель мой промолвил: «Мы ответ
Дадим Хирону, под его защитой.
Ты был всегда горяч, себе во вред». [66]
 
 
И, тронув плащ мой: «Это Несс, убитый
За Деяниру, гнев предсмертный свой
Запечатлевший местью знаменитой. [69]
 
 
Тот, средний, со склоненной головой, —
Хирон, Ахиллов пестун величавый;
А третий – Фол, с душою грозовой. [72]
 
 
Их толпы вдоль реки снуют облавой,
Стреляя в тех, кто, по своим грехам,
Всплывет не в меру из волны кровавой». [75]
 

Вергилий говорит, что он даст ответ только Хирону.

Хирон – «Справедливейший из Кентавров», воспитатель многих героев, в том числе Ахилла.

Кентавр Несс пытался похитить Деяниру, жену Геркулеса, но тот смертельно ранил его стрелой, смоченной в ядовитой желчи Лернейской гидры. Умирающий кентавр подарил Деянире ком своей запекшейся крови, уверив ее, что эта кровь обладает приворотной силой. Когда Деянира возревновала Геркулеса к Иоле, то, чтобы вернуть его Любовь, она послала ему плащ, пропитанный Нессовой кровью, и Геркулес, надев его, погиб в страшных мучениях.

Фол – один из кентавров, бесчинствовавших на свадьбе Пирифоя.

Хироном называли и созвездие Кентавр и созвездие Стрелец, а вот Фолом – только созвездие Кентавр (смотри атлас Иоганна Байера). Несс, убитый за Деяниру – созвездие Пегас, изображенное на небе только наполовину, в опрокинутом виде. Особенно это становится понятным, если вспомнить, что сам Пегас родился из брызг крови Эриннии, убитой Геркулесом.

Путники находятся на берегу пролива Босфор, по которому продолжат странствие; к ним подошли три сторожевых парусника, на одном из которых им предстоит совершить морское путешествие. Это – сторожевые корабли флота Блистательной Порты, специально направленные для встречи и сопровождения путников. В этот период истории, на акватории Чёрного моря (Средиземного моря, также) был только один флот – Османской империи. Российская империя после Русско-турецкой войны, закончившейся в 1739 году Белградским мирным договором, согласно его условий, не могла иметь флота на Чёрном море, являвшемся в те годы фактически внутренним морем Османской империи. Её корабли крейсировали вдоль побережья Чёрного и Средиземного морей, обеспечивая свободу передвижения торговому флоту, уничтожая морских пиратов всех стран, осмелившихся посягать на торговый флот. Это потом морские силы Блистательной Порты были объявлены пиратскими.

 
Noi ci appressammo a quelle fiere isnelle:
Chirón prese uno strale, e con la cocca
fece la barba in dietro a le mascelle. [78]
 
 
Quando s'ebbe scoperta la gran bocca,
disse a“ compagni: „Siete voi accorti
che quel di retro move ciò ch'el tocca? [81]
 
 
Così non soglion far li piè d'i morti».
E «l mio buon duca, che già li er'al petto,
dove le due nature son consorti, [84]
 
 
Мы подошли к проворным скакунам;
Хирон, браздой стрелы раздвинув клубы
Густых усов, пригладил их к щекам [78]
 
 
И, опростав свои большие губы,
Сказал другим: «Вон тот, второй, пришлец,
Когда идет, шевелит камень грубый; [81]
 
 
Так не ступает ни один мертвец».
Мой добрый вождь, к его приблизясь груди,
Где две природы сочетал стрелец, [84]
 

Услышав ответ, и убедившись, что перед ними ожидаемые путники, на флагманском корабле стреляют из носового орудия – браздой стрелы раздвигают клубы густого дыма, который после выстрела растекается по бортам корабля, как усы. В это время дуют преобладающие западные ветра; корабли стоят носом против ветра. Затем раздаётся голос офицера, извещающего капитана, что пришлец, которого они ждали, жив и здоров, значит задание ими выполнено. Вергилий подходит к кораблю, который сочетает в себе две природы – транспорт и боевое средство, либо плавсредство, движимое парусами и вёслами.

 
rispuose: «Ben è vivo, e sì soletto
mostrar li mi convien la valle buia;
necessità «l ci «nduce, e non diletto. [87]
 
 
Tal si partì da cantare alleluia
che mi commise quest'officio novo:
non è ladron, né io anima fuia. [90]
 
 
Сказал: «Он жив, как все живые люди;
Я – вождь его сквозь сумрачный простор;
Он следует нужде, а не причуде. [87]
 
 
А та, чей я свершаю приговор,
Сходя ко мне, прервала аллилуйя;
Я сам не грешный дух, и он не вор. [90]
 

Вергилий докладывает капитану: Данте выведен им по нужному пути, на основании Высочайшего приказа, подтверждая, что он сам не грешный дух – не лжесвидетельствует, а спутник его не «вор» – не выдаёт себя за другого. «Ворами» именовали людей, выдававших себя за другого; так называли Емельяна Пугачёва, который выдавал себя за царя Петра III.

Та – Беатриче, которая, сходя к Вергилию, прервала в Раю пение «аллилуйя» (еврейск. – хвалите господа).

 
Ma per quella virtù per cu» io movo
li passi miei per sì selvaggia strada,
danne un de» tuoi, a cui noi siamo a provo, [93]
 
 
e che ne mostri là dove si guada,
e che porti costui in su la groppa,
ché non è spirto che per l'aere vada». [96]
 
 
Chirón si volse in su la destra poppa,
e disse a Nesso: «Torna, e sì li guida,
e fa cansar s'altra schiera v'intoppa». [99]
 
 
Or ci movemmo con la scorta fida
lungo la proda del bollor vermiglio,
dove i bolliti facieno alte strida. [102]
 
 
Верховной волей в страшный путь иду я.
Так пусть же с нами двинется в поход
Один из вас, дорогу указуя, [93]
 
 
И этого на круп к себе возьмет
И переправит в месте неглубоком;
Ведь он не тень, что в воздухе плывет». [96]
 
 
Хирон направо обратился боком
И молвил Нессу: «Будь проводником;
Других гони, коль встретишь ненароком». [99]
 
 
Вдоль берега, над алым кипятком,
Вожатый нас повел без прекословии.
Был страшен крик варившихся живьем. [102]
 

Вергилий отдаёт приказ – видно, что он обладает исключительными полномочиями. При этом он оговаривается, что спутник его не тень и плавать не умеет, значит, речь идёт именно о плавании. Хирон направо обратился боком – созвездие Стрелец смотрит в ту же сторону, что и созвездие Пегас, чтобы обратиться к Нессу – Пегасу, ему нужно обернуться. На Звёздных Картах эти созвездия повёрнуты головами в одну сторону, как бы скачут друг за другом, а созвездие Центавр смотрит в противоположную сторону и речь о нём не идёт. От места, где располагаются путники путь налево – куда смотрит Несс – Пегас – путь на Восток, в сторону Чёрного моря.

Замечательно, что Данте называет корабль, на котором ему предстоит путешествовать, Пегасом, выбившим своими копытами из одной из вершин Олимпа – Пегасеи, два ключа – Аганиппу и Гиппокрену, служащие источником для поэтов.

Берег с алым кипятком – заря; те, что варятся в нём – звёзды и созвездия, гаснущие при восходе Солнца. Другой образ алого кипятка: – воды Чёрмного (Красного) моря, вдоль берега которого сторожевой корабль отправляется в каботажное плавание. Кентавр ведёт путников над алым кипятком – над водой Чёрного моря, неся сторожевую службу по борьбе со всеми, незаконно находящимися в море – с пиратами. Страшен крик варившихся живьём: – все незаконно находящиеся в море, попадают под огонь орудий. Крики погибающих, раненых и тонущих, остаются без внимания – такова кара за нарушение закона.

На берегу зимнего Чёрного моря путников накрывает какофония морских звуков: – постоянный плеск и рокот волн, завывание ветра, заунывные крики чаек, стон морских снастей на кораблях – страшный крик варившихся живьём, осмелившихся пуститься в морскую экспедицию по студёным волнам моря (а волны эти ещё и кровавые, по описанию Данте).

 
Io vidi gente sotto infino al ciglio;
e «l gran centauro disse: «E» son tiranni
che dier nel sangue e ne l'aver di piglio. [105]
 
 
Я видел погрузившихся по брови.
Кентавр сказал: «Здесь не один тиран,
Который жаждал золота и крови: [105]
 

Если посмотреть на созвездия Зодиака, обращает на себя внимание, что созвездия Телец [Рис. А. IX. 6], Козерог [Рис. А. XII. 8], Стрелец [Рис. А. XII. 4] и Скорпион [Рис. А. XII. 9] поднимаются над Зодиакальным кругом на уровне бровей.

Вдоль берега видны полузатопленные корабли пиратов.

 
Quivi si piangon li spietati danni;
quivi è Alessandro, e Dïonisio fero,
che fé Cicilia aver dolorosi anni. [108]
 
 
E quella fronte c'ha «l pel così nero,
è Azzolino; e quell'altro ch» è biondo,
è Opizzo da Esti, il qual per vero [111]
 
 
fu spento dal figliastro sù nel mondo».
Allor mi volsi al poeta, e quei disse:
«Questi ti sia or primo, e io secondo». [114]
 
 
Все, кто насильем осквернил свой сан.
Здесь Александр и Дионисий лютый,
Сицилии нанесший много ран; [108]
 
 
Вот этот, с черной шерстью, – пресловутый
Граф Адзолино; светлый, рядом с ним, —
Обиццо д'Эсте, тот, что в мире смуты [111]
 
 
Родимым сыном истреблен своим».
Поняв мой взгляд, вождь молвил, благосклонный:
«Здесь он да будет первым, я – вторым». [114]
 

Капитан турецкого корабля рассказывает про победы его флота на море. Рассказ начинается с Александра Македонского (356—323 годы до н. э.), продолжается ещё более древним тираном Дионисием I, тираном Сиракузским (432—367 годы до н. э.), затем перескакивает на графа Адзолино – падуанского тирана Эдзелино IV да Романо (1194—1259 годы) и Обиццо д'Эсте – Обиццо II, маркиза Феррары и Анконской марки. В 1293 году, его сын, Адзо VIII, задушил его периной (правил с 1293 по 1308 годы).

Ну, зачем же так далёко?

Знай, близка судьба твоя! А. С. Пушкин «Сказка о царе Салтане»

Так как фамилия д'Эсте неоднократно будет встречаться в Комедии, остановлюсь подробнее на её истории:

Эсте – одна из древнейших княжеских фамилий Италии, ветвь дома Вельфов, на протяжении более чем 500 лет правившая Феррарой и Моденой. Отразила в себе характерные особенности итальянской цивилизации и итальянского «принципата».

Фамильные предания Эсте ведут происхождение рода от каролингских наместников в Северной Италии, якобы. Очень рано они приобрели титул маркграфов (маркизов). Впоследствии, во времена величия фамилии, придворные поэты сочинили им генеалогии, которые называли их потомками самого Карла Великого и даже троянских царей.

Понимая, что Данте нет никакого дела до событий 500-летней давности, поправляю древность описываемой династии на «сдвиг Данте». Тогда истоки событий смещаются во времена Фридриха II Великого, прусского короля, его современника.

Не вдаваясь в подробности многовековой истории рода этой ветви дома Вельфов (Гвельфов!), обращу внимание только на период XIV – XVIII века.

Из академической статьи:

Эрколе II (1508—1559), начал править как союзник Карла V, но после его отречения примкнул к коалиции папы Пия IV и короля французского Генриха II против Испании (1556). Впрочем, войну он вел вяло, отличаясь вообще миролюбием, и в 1558 году заключил мир с врагами. Союз с Францией Эрколе закрепил браком с Рене, дочерью короля Людовика XII, знаменитой своим покровительством реформационному движению и внесшей на короткое время в Феррару увлечение религиозной оппозицией против церкви. В правление Эрколе II искусство просияло в Ферраре последним блеском: приезжали или работали для герцога знаменитые живописцы и скульпторы (Тициан, Джулио Романо, Пеллегрино, Сансовино и др.); расцветало производство художественных ковров и обоев; устраивались последние, гремевшие на всю Италию празднества (прием папы Павла III в 1543 году). Эрколе дал тщательное воспитание своим талантливым дочерям, Лукреции и Элеоноре. Еще более, чем он сам, прилагал усилия к поддержанию литературного и художественного движения младший брат его Ипполито (впоследствии кардинал), второй из Эсте, носивших это имя, известный строитель виллы д’Эсте в Тиволи.

Альфонсо II умер бездетным. Вслед за его смертью начинаются бедствия. Чезаре (1562—1628), побочный внук Альфонсо I, пытавшийся утвердиться во всех наследственных землях фамилии д’Эсте, встретил сопротивление со стороны папы Климента VIII, который отнял у него Феррару и присоединил ее к папским владениям. В «имперских феодах» – Модене и Реджо – ему удалось удержаться; но он правил там без всякого блеска, в качестве второстепенного державца. Его преемники Альфонсо III († в 1629 году), Франческо I († в 1658 году), Альфонсо IV († в 1662 году) и Франческо II († в 1694 году) – также не обнаружили никаких талантов. Ринальдо III († в 1737 году), младший сын Франческо I, браком с Шарлоттой Ганноверской породнился с немецкими Вельфами.

Во время борьбы за Австрийское наследство его сын и преемник Франческо III († в 1780 году) сражался за Францию в Неаполе и Пьемонте, а Модена была в это время захвачена имперскими войсками. Сын и наследник его Эрколе III Ринальдо принужден был бежать в Венецию, найдя приют в центре прежних врагов династии (1796). По Кампоформийскому миру (1797) Модена и Реджо присоединены были к Цизальпинской республике, а Эрколе-Ринальдо в обмен получил (по Люневильскому миру, 1801) земли в Германии (Брейсгау и Ортенау), которые, впрочем, его преемник по женской линии потерял (Пресбургский мир, 1805). Он умер бездетным (1803), и таким образом пресеклась итальянская линия рода д’Эсте.

Перечислением тиранов занимается капитан корабля.

Участник войны за Австрийское наследство, Франческо III д, Эсте, был современником Данте, сражаясь против него в рядах испано-неаполитанских войск. Он же получил эти области в длительное правление по результатам войны.

Может быть, всё это морские байки про тиранов – пиратов, которые рассказывает капитан корабля, похваляясь своими подвигами, тем более что перечисляются именно тираны островных государств. На вопрос Данте: – «Почему Вергилий не рассказывает об этом?» – тот уточняет, что на корабле главный – капитан – все бразды правления в его руках, никто не может держать речь без его разрешения, таков морской устав.

Кто же такие, перечисленные Кентавром тираны, осквернившие свой сан насилием?

На Звёздном Небе Александр и Дионисий – созвездие Близнецы, так как упоминаются совместно. С чёрной шерстью – следующее за ними созвездие Телец, рядом с которым, с белой шерстью – созвездие Овен (Агнец).

Здесь я делаю отступление о пиратах. Кто такие пираты? Почему я называю тиранов пиратами?

Тебя уже приучили множеством книг, кинокартин о пиратах к образу этакого злобного разбойника, якшающегося с нечистой силой, грабящего направо и налево все попадающиеся корабли, и прибрежные города. Дело дошло до того, что пираты захватывают космические корабли и целые звёздные системы. Но спустимся с небес на грешную землю:

Дорогой мой читатель!

Ни одно дело на Земле невозможно начать и продолжать без созидательного труда. Только созидательный труд Человека построил города, устроил пути сообщения, поставил заводы и фабрики, пустил в море корабли, а в небо – самолёты и космические корабли. Не понимая этого, невозможно адекватно судить о пиратах. Скажу однозначно: такого явления, как пиратство, не существовало. Разумеется, были разбойники и грабители, пользующиеся для своих целей захваченными кораблями, но против них воевал регулярный флот, обеспеченный ресурсами морских держав и шанса на долгую жизнь у разбойников не было. Но вот морские державы, борясь за гегемонию на море, просто объявляли флот противоборствующей морской державы «пиратским», законодательно освящая уничтожительную войну с ним.

Когда знаменитый одноглазый адмирал Английского Королевского флота Горацио Нельсон (1758—1805 годы), разбил соединённый флот Испании и Франции при Абукире 1—2 августа 1798 года и Трафальгаре 21 октября 1805 года, в котором сам Горацио Нельсон был смертельно ранен, установив таким образом на века морское владычество Англии, корабли всех без исключения морских государств были объявлены «пиратскими».

В XVIII веке такой же порядок на Чёрном и Средиземном морях установила Блистательная Порта. Все остальные прибрежные государства не имели права без высочайшего разрешения бороздить эти кровавые воды. Это потом, когда морской флот Порты потерпел поражение и пришёл в упадок, её доблестных капитанов и адмиралов объявили пиратами и тиранами, начиная с адмирала Барбароссы, давшего образ и пищу для пера писателям всего мира, пишущих на эту тематику.