Текст книги "Последний дар Эбена"

Глава 2. За морем

Неприятностей как не бывало. Зной, наконец-то, сменился долгожданной прохладой. Завораживающее море свежим легким дыханием сдувало прочь недавние горести. Лодка грациозно неслась по ровному синему пласту, а девочек переполняли неиспытанные доселе ощущения. Они изучали морские дали, всматривались в глубину в поисках необычных рыб. Агата уже забыла про свои ракушки и пристальным взглядом изучала воду. Один раз даже удалось разглядеть там очертания проплывавшей мимо непонятной массы. Агата вскрикнула от восторга, когда успела прикоснуться к ней и ощутить расплывающееся желеобразное тело возникшего существа, но затем пришлось спешно отдернуть руку. Уголёк строго-настрого запретила трогать медуз. От них может случиться беда.

Они мчались с большой скоростью на прекрасной лодке по настоящему морю, кто бы мог подумать. Встречный поток трепал им волосы, когда они оглядывались. Берег, который они еще недавно считали своим последним домом, превратившись в серую полосу, скрылся из виду, как будто его и не существовало вовсе. Впереди лишь синие просторы и никаких признаков земного существования. Они были совершенно одни в бездонной синеве.

По их подсчетам успели проплыть примерно два часа. Лодка мчалась, самостоятельно рассекая воду так стремительно и бесшумно, что им оставалось только наслаждаться свежим воздухом в невесомом полете. Когда она подымалась вверх на подкатившей волне, задержав дыхание, хватались они за стебли лотоса. Юные сердца сжимались тогда не столько от ужаса, столько от безмерной радости, будто они оказались на увлекательных морских горках. Затем под восторженные крики и восклицания лодка плюхалась обратно, набирала в себя изрядное количество воды и снова неслась вперед. Не раз тогда приходилось прикрывать лицо от нещадно колотящих соленых брызг. Лу их веселья не разделяла. Ей стоило немалых сил, чтобы суметь удержаться на подъемах и столько же, чтобы не опрокинуться при спуске. Черпать из лодки воду не было необходимости. Листья и стебли поглощали в себя всю воду и отдавали обратно морю, прежде чем Агата успевала набирать в ладоши порцию воды и выбросить за борт, как она выражалась. Однако даже такая красота рано или поздно начинает надоедать. Высокие волны попадались все реже, и вскоре пейзаж моря начинал казаться им обыкновенным скучным явлением. Устав от бессменной морской красоты, девочки начали рассматривать лодку. Агата проверяла дно, между тем как Эмма, поджав ноги, сидела, боясь, как бы лишние движения не опрокинули хрупкую лодку. Сложно поверить, что лодка из такого тонкого материала могла держать их всех троих, не считая Уголька.

В поисках интересного занятия Агата окидывала лодку любопытным взглядом. Уголёк тревожно наблюдала, как она пустилась к противоположному носу, через всю лодку, где сидели Эмма с Лу. Шатаясь, качала она лодку из стороны в сторону, пока не дошла до места назначения. Она предпочла сесть поближе к новой знакомой. Эмма не без интереса наблюдала за ней. Дома шутя, говорили, что Агата способна расшевелить и расположить к себе даже спокойно лежачий камень, не говоря уже о живом человеке. Лу, очевидно, не принадлежала, ни к одному из разновидностей доселе известных ей камней, потому как после вопроса, откуда она и как получилось, что потеряла маму, та нахмурила брови, двинулась ближе к Эмме и закрыла лицо руками. Агата не сдавалась. Понемногу вспоминала она интересные истории из своей богатой событиями маленькой жизни. Некоторые из них даже Эмма слышала впервые. Салтан чуть не отгрыз ухо Арчи, когда тот, после очередной вылазки, с яйцом во рту выходил из курятника. Агата тогда принесла аптечку из комнаты бабушки, «дезинфакцировала» рану йодом, и обмотала марлей. Никто кроме нее не оперировал подобными терминами, поэтому Агата с умным видом продолжала непринужденно вести свой рассказ под восхищенные взгляды неосведомленной толпы. Эмма помнила лишь, как Арчи бегал с белой тряпкой на шее и внезапно начал задыхаться. Он все пыхтел, рычал и пытался снять повязку, но становилось только хуже. Марля от его движений скрутилась в плотную веревку и давила еще сильнее. Агата вышла с большими садовыми ножницами на помощь собаке. К счастью для Арчи, дед ее опередил. Агата закончила свой рассказ словами: «Так я спасла Арчи». После десятой истории произошло чудо. Лежачий камень двинулся. Лу слушала ее с небывалым интересом. Изредка даже смеялась. Первая фраза, сказанная Эмме тогда на берегу, более не вызывала абсолютного восхищения.

– У меня тоже была собака. Маленькая, красивая. Я ее очень любила, – сказала Лу, но внезапно загрустила и больше не произнесла ни слова.

Агата оправдала свою славу громкой победой. Затем наступила тишина, после чего она снова вернулась к изучению лодки. Легонько тронула листья рукой, ощутив в хрупких растениях приятную гладкую поверхность. Между тем, не было никаких сомнений, что они были невероятно прочные. Цветы выглядели свежими, словно всю свою жизнь росли на этой лодке. Эмма не могла глаз от них оторвать. Всю дорогу они испускали особый приятный запах, который вносил некое безмятежное спокойствие в их беспокойные сердца. Уголёк пристально вглядывалась вдаль, устроившись на корме. Вдруг она резко повернулась, испуганно вскрикнув:

– Агата, не трогай их!

Уголёк бросилась к ней, хотела убедиться, что ни один лепесток на цветке не пострадал.

– Но я хотела взять одну себе, на память.

– Они помогли нам, а ты хочешь навредить ей. Забрать жизнь, которую они подарили тебе.

Агата густо покраснела. Она никогда не задумывалась над подобными вещами. Для них каждый цветок для того и существует, чтобы сорвать и насладиться ее запахом, либо подарить кому-то. Разочарованная, она уселась рядом с Эммой. У сестры видимо были те же планы, потому как она вернулась на прежнее место и притихла. Уголёк вернулась к своим обязанностям. Ее черный хвост внезапно распушился, маленькие уши насторожились. Сине – фиолетовый туман вдали начинал рассеиваться. Кошка заметила смутные очертания серых скал.

– Смотрите! – сказала она, – приближаемся! Скоро увидим берег. Будьте готовы, соберите остатки еды и воду в рюкзак.

Девочки оживились. Выполнив все указания, не спеша приблизились к Угольку. С каждой минутой берег становился все ближе и, постепенно увеличиваясь в размерах, разворачивал перед ними незнакомые объятия.

– Ого, посмотрите на ту гору! – крикнула Агата.

Она показала на гору, такую большую, что вершины его сразу разглядеть не удалось. Клубясь сгущенной белоснежной дымкой, далеко в небе облака скрывали высоту каменного исполина. Уголёк не смогла скрыть своего волнения и страха. Девочки, скорее восхищались необычными пейзажами, чем испытывали испуг. Те картинки, которые им давали рассматривать в школе даже издалека не смогли бы сравниться с настоящей природной красотой, хотя Эмме нравились те рисунки. Справа от этой горы, на приличном от него расстоянии, располагалась еще одна гора. Она была намного меньше и напоминала скорее большой скалистый холм, чем настоящую гору. Тень от огромной горы почти наполовину накрывала маленькую, поэтому девочки, засмотревшись на земного исполина, не сразу заметили вторую. Они могли уже ясно различить зеленое покрывало у гор.

Лодка остановилась у берега так резко, что все трое, столпившись друг на друга, чуть не опрокинулись в воду, К счастью, она приблизилась к самой земле, и Уголёк вздохнула с облегчением, когда лапы ее коснулись твердой поверхности. Когда они обернулись, лодки уже не было. Перед ними расстилалась светлая цветущая долина, где посередине протекала небольшая речка, такая узкая, что Агата одним большим шагом перепрыгивала через нее туда-обратно. Дно было усеяно разноцветными камнями. Эмма наклонилась вслед за сестрой к журчащей прозрачной воде. Утолив жажду, они почувствовали ужасный голод. Еды осталось не так много. Эмма только теперь поняла, как неосмотрительно она поступила, взяв с собой так мало еды. С огорчением разложила она весь скудный остаток провизии на траву. В приключенческих книжках она читала, что разумнее еду поделить на несколько частей, чтобы им хватило намного дольше. Осталось полпачки изюма, кусков пять сыра и три больших ломтика хлеба. Благо, имелся большой запас корма для Уголька. Солнце светило, однако было прохладно.

– Не переживай! Я чувствую, мы сможем найти здесь кое-какие фрукты. Однако я чую не только запах еды. Возле воды я видела следы.

Девочки подбежали к тому месту, которое внимательно рассматривала Уголёк. Половина следов было размыто водой, но два отпечатка отчетливо сохранились на земле. Для сравнения Уголёк положила свою лапу на след. Ее лапа оказалась в три раза меньше отпечатка неизвестного хищника.

– По всей видимости, они тут недавно. Трава вся истоптана. Видите?!

– Они так похожи на твои следы, Уголёк, – сказала Агата.

– Да. Только намного больше, думаешь их тут много? – вскрикнула Эмма.

– Мне никогда не попадались такие следы и запах незнакомый, но я улавливаю и что-то знакомое.

– Что же нам делать? – спросила Агата. – Тут и спрятаться негде. Солнце скоро зайдет ведь?

– Агата, дорогая. Солнце здесь не зайдет. Но мы должны торопиться туда, где ее вообще нет. Помните, Эбен нас не оставит.

– А где Эбен?

– Далеко-далеко отсюда, за теми горами. Но он все слышит.

Возник естественный вопрос, в какую сторону им лучше идти. Ближе к маленькой горе вела дорога совершенно ровная и прямая, между тем как в большую гору извивалась ухабистая практически не затоптанная тропинка.

Небольшая трапеза прошла в тягостном молчании. До сегодняшнего дня им приходилось встречать диких животных лишь раз, да и то запертых в прочных клетках. А теперь они бродят где-то совсем рядом, голодные и свирепые. Эмма вспомнила о доме, о маме, папе.

– Тогда нам надо идти к Эбену, чтобы он помог нам найти Беллу, – сообразила Агата.

– Гораздо легче пойти вдоль маленькой горы. Там же ближе и легче нам добраться, – предложила Эмма.

– Многие пришедшие сюда думают подобно тебе, Эмма. Они выбирают легкий путь и легкие дороги. Гора эта маленькая, это правда. Все, что кажется легким обманчиво. Зачастую они никуда не приводят, либо ведут к затаенным опасностям. Видите, ту большую гору. Она скрыта под облаками, и мы не видим, где она заканчивается. Лишь труд и терпеливый подъем помог бы нам ее увидеть. Он каменистый и неровный, но и награда будет такой же величины. Эбен поведал мне, что Белла выбрала самый легкий путь, и она привела ее в пропасть. Среди двух дорог, та, которая ведет в маленькую гору, кажется легкой. Нам нужно привести ее к Эбену как можно быстрее. Значит, идем по ровной дороге.

– Пора идти. Что-то подсказывает мне, что мы должны идти по горе.

– Зачем, между ними дорога и мы попадем сразу туда, – сказала Эмма, – мы же спешим.

Даже самый опытный зверь побоялся бы пройти между этими горами, а маленькая домашняя кошка инстинктивно чуяла опасность и засаду, исходившую от тех мест.

– Но я там никогда не была, помнишь.

– Ты же сказала, что знаешь Эбена?! – Эмма начинала злиться.

– Эбена знают все. Каждая травинка и насекомое. Он все слышит и чувствует, и он поведал мне о беде, предупредил. Я не знаю, я лишь чувствую, – Уголёк с грустью опустила голову.

– Я верю Угольку, – сказала Агата, – мы должны слушаться ее. Пошли Уголёк.

Эмма взвалила рюкзак на спину, и они тронулись в путь. Агата еле дышала, но продолжала упорно идти. Мешок уже не казался ей таким легким. Эмма уговаривала ее выбросить крысиный яд за ненадобностью, но сестра ни в какую не соглашалась. Вероятно, с мешочком драгоценного груза, она чувствовала себя в большей безопасности. Минут двадцать они шли по ровной чистой тропинке. Слышалось пение птиц. Уголёк сошла с тропинки за бабочкой и оттуда кричала им.

– Идите сюда!

Целое поле земляничных кустов, свисающих на землю под тяжестью сочных плодов. Агата не стала терять времени. Эмма достала пакет из-под хлеба и набрала туда множество ягод, пока Уголёк, внимательно смотревшая по сторонам, не напомнила, что пора идти. Больше им ничего не попадалось. Чем дальше, тем молчаливее становилась природа. Дорога шла на подъем. Та скудная трава, которая им попадалась, была вся сухая. Внезапно они очутились в странных сумерках. Свет куда-то пропал. Сначала, они подумали, что это тень от большой горы падала на эти места, но потом поняли, что солнце скрылось из неба, покинув эти земли. Минуту назад был день, а сейчас угрюмый вечер. Небо стремительно заволакивало серой мглой. Девочки прижались друг к другу, и старались не потерять Уголька из виду. Где-то рядом с ними временами раздавались глухие звуки и неясные шорохи. У Эммы было смутное ощущение что, кто – то притаившись, преследует их. Когда возле деревьев поползли быстрые тени, она сразу подумала о тех крысах. Невольно они перешли на шепот.

– Уголёк? Это те крысы?

– Да, я почуяла знакомый запах гниющего мяса. Они недавно тут появились. На том дереве следы когтей. Держимся вместе и смотрим по сторонам. Старайтесь не шуметь. Мы находимся у подножия маленькой горы, нужно как можно быстрее взобраться на него. Крысы туда не полезут. Эти территории принадлежат им, никто и не станет тут жить кроме них. Никому не нравится, когда кто-то расхаживает по его территории. Возможно, они знают, что мы хотим помочь Белле.

Только сейчас Эмма поняла, какое опасное путешествие они предприняли, хуже всего, что Агата пошла с ними. Меньше всего она сейчас думала о какой-то Белле и еще меньше о себе. Она позволила родной сестре идти за ней в этот кошмар. Теперь иного выхода нет. К этому добавилась еще муки вины из-за недавнего происшествия. В то время как сестра рядом тонула, она боролась лишь за свою жизнь. Инстинкт самосохранения затмил ей разум, уничтожил все другие чувства. Неправильно, так не должно было быть. Агата могла утонуть из-за нее. Много ли тогда стоила бы ее жизнь без сестры? Она посмотрела на Лу. Девочка безмолвно шла вслед за ними и за это время ни разу не пожаловалась. Хорошо бы найти ее маму и тогда она станет счастливей, подумала она. Соприкоснувшись со смертью, поневоле она начала воспринимать иначе саму жизнь. Она казалась теперь куда ценнее, чем раньше, прежде всего, потому что появилась цель. Сберечь Агату, помочь Лу, конечно, помочь Угольку.

Подъем был некрутой, каменистые выступы позволяли без труда удержаться и не потерять равновесие на переходах. Впереди шла Уголёк. Однако и такой подъем оказался не под силу маленькой кошке. Она то и дело спотыкалась. Маленькие лапы не могли, как следует уцепиться за камни. Эмма, в конце концов, уговорила ее залезть в рюкзак. Позади них шла Агата, опираясь на прочный зонт деда. Мелкие камни под ногами с шумом скатывались к подножию. Эмма невольно посмотрела вниз. Тени усиленно зашевелились. Они уже бесцеремонно показывались из своих укрытий во всю свою отвратительную величину. Как и в первый раз, ей показалось, что в рядах тощих грызунов зреет подлый заговор против них. Некоторые из них пытались даже взобраться на гору, но потом скатывались вниз и злобно следили за ними из подножия. Круглые глаза зияли пустынной белизной. До них доносились звуки царапанья длинных когтей о близлежащие камни. Уголёк распорядилась, чтобы Агата шла впереди, так ей будет легче следить за ней. Только они подумали, что достаточно высоко поднялись, оторвавшись от крыс, как с неба послышались незнакомые звуки.

– Новый запах! – прошептала Уголёк.

Звук усилился, отчетливо выдавая мощные взмахи крыльев. Тень от гигантских крыльев покрывала почти всю гору. Все остановились и посмотрели в небо. Внезапно появившийся справа свет озарил очертания исполинской птицы. В мгновение ока стальные серповидные когти, блеснув, стали опускаться прямо на них. Перед глазами Эммы сверкнули два чудовищных желтых глаза. Лу упала на землю и закрыла руками голову. Душераздирающий крик Эммы разнесся по мрачной горе. Страх сковал руки и ноги. Агата раскрыла черный зонт, выставив его прямо перед самой атакой. Когти застряли в зонте, но Агата все не отпускала его. Она яростно тянула его к себе. В ее глазах не было и тени страха, одна лишь злость. Птица порвала зонт, и, сумев освободиться, набирала высоту. Раздался протяжный крик. Озверев, она опускалась на них снова. Внезапно на птицу посыпался град тяжелых камней. От того места, откуда исходил мощный поток света, кто-то кидался камнями в птицу. Эмма опомнившись, тоже схватила охапку камней, и кинула в птицу. Тот страх, что поначалу парализовал ее, теперь вдохнул неистовые силы при виде смелости своей сестры. Уголёк, то и дело, фыркая, все это время пыталась схватить ее за крыло. Один раз ей даже удалось это, и она повисла на гигантском крыле, пока та ее не отряхнула. В воздухе пронесся угрожающий протяжный рык. В это же мгновение птицу схватил какой-то большой зверь.

– Сюда, идите сюда, скорее! – громко кричал им незнакомый голос. Из-за ослепляющего света, лица его не видно было.

– Скорей туда! – сказала Уголёк.

Птица истошно кричала. Зверь повалил ее на камни и зубами держал за большое крыло. Девочки, запыхавшись, вслед за мальчиком, державшим фонарь, вошли в небольшую расщелину в скале. Впервые они по достоинству оценили все преимущества детского возраста. Будь они взрослее и шире, протиснуться в узкий проход оказалось бы невозможным. Внутри все оказалось куда просторнее, чем выглядело снаружи. Девочки с трудом, но смогли устроиться, прижавшись, друг к другу в одном уголке. С противоположной стороны оставалось еще много места. После этого мальчик снова выглянул из убежища и закричал.

– Айрис, Айрис. Айрис, пожалуйста, вернись!

В пещеру с шумом вбежал массивный зверь. В мощных зубах торчало громадное перо. Он был цел и невредим, слышалось лишь грозное клокотание в груди возбужденного зверя. Мальчик быстро затушил фонарь. Все затаились и слушали. Недовольный крик птицы пронесся совсем близко от них и залил небеса. Она набирала высоту. Несколько раз она падала, прежде чем подняться. Мощные махи крыльев послышались теперь вдалеке и скоро совсем исчезли. Мальчик включил фонарь. Только сейчас он заметил, что Айрис все же пострадала. Небольшая царапина покрывала правое ухо зверя от кончика до середины. Уголёк оглядела взъерошенных девочек и с облегчением убедилась, что все в порядке. Они сидели, обнявшись, не веря, что вырвались из когтей хищной птицы. Досталось больше всего зонтику, но Агата крепко держала его в руках. Раскрасневшиеся лица теперь выражали одну лишь радость. С благодарностью они посмотрели в сторону своих спасителей. Мальчик был примерно одного возраста с Эммой. Короткие пшеничного цвета волосы, были взъерошены. Из-под них смотрели довольные светло-карие глаза. Его джинсы были порваны в коленях, а черная куртка в нескольких местах висела клочьями. Он гладил своего необычного зверя, обыскивая свои карманы. Эмма протянула ему свой платок, тот живо схватил его. Намочив платок, осторожными движениями оттер кровь с уха. Даже в зоопарке они не видели такого красивого хищника. Золотистая густая короткая шерсть покрывала стройное крепкое тело. Кончики больших ушей украшали черные кисточки. Зеленые глаза твердо наблюдали за входом.

– Спасибо. Если бы не вы… – начала было Эмма.

– Как вы здесь оказались? – спросила Агата.

– Я и Айрис должны помочь кое-кому, – он выглядел усталым и несчастным. – Эта птица только недавно напала на нас, теперь опять вернулась. Я услышал, как вы закричали. Мы уже два раза пробовали подняться на гору. В этот раз Айрис его здорово отделала. Я Давид, это Айрис.

– Я Эмма, моя сестра Агата, а это Уголёк. Это Луиза.

Лу сразу прижалась к стене.

Агата встала и пожала руку Давиду, потом не удержалась и обняла испуганную рысь. Она была такая мягкая, ей хотелось погладить и рассмотреть ее поближе. Уголёк облизывала свои лапы и глядела на них исподтишка. Давид посмотрел на Айрис, затем спросил:

– А вы что не слышите, что говорит Айрис? Она только что спросила, что заставило вас пуститься в такой опасный путь?

Девочки уставились друг на друга, потом сказали, что ничего не слышали.

– Она разговаривает с тобой? Ты ее понимаешь? – спросила Эмма.

– Да. Значит, она только со мной говорит.

– Уголёк тоже говорит. Уголёк скажи что-нибудь, пожалуйста, – умоляла Агата.

Уголёк выдавила из себя лишь протяжное мяу. Давид покатился со смеху. Все развеселились. Эмма достала из рюкзака остатки еды и землянику. У новых знакомых практически ничего не оказалось. Немного воды и хлеб. Давид смущенно ел щедрые угощения. Похоже трудная дорога измотала и без того худое тело. Айрис рядом с Угольком благодарно хрустела коричневыми шариками, пока Эмма показывала отметину и рассказывала о последних событиях. Как оказалось, у Давида тоже имелась отметина. Несколько другая, чем у Эммы, но по очертаниям вырисовывалось все то же дерево.

– Мы идем спасать Беллу. А эта птица? Откуда она? Зачем ей нападать на нас? – спросила Агата.

Давид гордо поднял голову, стараясь придать голосу внушительный тембр.

– Я тоже иду спасать человека. Патрик ждет нас. Айрис говорит, что это один из приспешников Анчара. Но я не знаю, кто этот Анчар и почему он так нас ненавидит. Я даже не знаю, что такое приспешник, – Давид засмеялся. – Еще говорит, лживее птицы она не видела. Конор, нет, вроде Кондор. Трус, вот он кто. А какой он страшный. Айрис интересуется, заметили ли вы какой у него страшный, изогнутый клюв, а этот пуховой воротник белого цвета на голой морщинистой шее.

– Кроме страшных глаз я ничего не помню, – сказала Эмма.

– Признаки мерзкого падальщика, – продолжил Давид. – Айрис видела таких, в других горах, но с таким сильным ей не доводилось раньше встречаться. Никто не знает, где у него убежище.

Наступила тягостная тишина.

– Уголёк сказала, что он живет там, куда мы идем. В пропасти, на земле Анчара, – сказала Агата.

– Айрис говорит, что не все здесь принадлежит Анчару, – Давид внимательно слушал и повторял за своей рысью, словно плохо заученный текст, слово в слово пытался он воспроизвести услышанное внятным, поставленным голосом, – пропасть – это значит, промежуточная пристань между Эбеном и Анчаром. Вот уже, сколько лет является камнем преткновения между ними. Ни тому, ни другому она не принадлежит, однако царящий там мрак позволяет Анчару беспрепятственно, свободно входить туда, когда ему вздумается, а также посылать туда своих крыс. Ему это кажется достаточным основанием, и негласно признает он пропасть своей территорией. Отсюда его притязания и на всякого, кто туда попадает.

Айрис закончила, судя по тому, как Давид с облегчением выдохнул и улыбнулся.

– А вы не видели мою маму? – спросила вдруг Лу. Она уже не так боялась и ждала ответа. Айрис с Давидом удивленно переглянулись.

– Нет, к сожалению, не видели, – ответил он, – вы первые из людей, кого мы встретили здесь.