Текст книги "Последний дар Эбена"

Глава 15. Жизнь продолжается

Белла, точнее взрослая Эмма, которую Уголёк так назвала для, того чтобы сразу не озадачить девочек, проснулась, как и положено, в своей ванне, где накануне включила воду и упала в бездну. Как раз, кстати, чтобы помыться. Затем сменила пыльную одежду, съела наскоро приготовленный омлет и забылась на своей любимой цветочной подушке. Проснулась она выспавшаяся, с новыми спокойными приземленными мыслями. Мама сварила всем кофе, делала сэндвичи, а Эмма глядела на родителей, точно завороженная. Улыбка не сходила с лица, а глаза то и дело увлажнялись слезами, так что все было, решили, что ее кто-то околдовал. Эмма боялась, что ее могут не полюбить, но не замечала той безграничной любви и поддержки, что везде сопровождали ее. Просто тогда она окунулась в свои страдания, многие из которых обострила для себя сама, а теперь она чаще смотрит на других, чтобы наилучшим образом позаботится о дне насущном. Чашка в руке чуть дрогнула. Эмма вспомнила вчерашний день. Со свежей отдохнувшей головой, она как бы заново упала в пропасть, говорила с Давидом, прислушиваясь к каждому его слову, встретила любимого Уголька, спасшего ей жизнь, свою любимую Агату, солнечную Айрис. Побывала в пещере Анчара и в темнице радужной дамы. Эбен все время стоял перед глазами. Безмолвный великан охотно пошел навстречу маленьким друзьям. В голове звучала струящаяся музыка, последняя песнь старого Эбена, который он навеки подарил ей. Она будет беречь ее, и помнить тех, кто открыл ей глаза, остановил ее взор на беззаветной истинной любви, любви своей семьи. Ведь до этого времени, она, по сути, думала лишь о себе, заботилась о своих чувствах. Маленькая Агата, не задумываясь, пошла за ней в пропасть и доказала, что могла отдать и жизнь, если того потребуется.

Вспомнила бабушку Касси. Эмму с Агатой тогда не разрешили пойти на ее похороны. Вечером, когда взрослые пришли из кладбища они слышали их разговор.

– Здоровая была, сердце говорят, остановилось. Запустила она себя, инфаркт, какой может, – говорила бабушка, и все молча соглашались.

Но Эмма с Агатой прекрасно знали, что болезни тут ни при чем. Сердце бабушки Касси остановилось от страха, сильного страха, такого страха, который возникает лишь при появлении ужасных крыс. Тогда же, вечером, незаметно вышли они из дома, взяли одеяла бабушки Касси, укутали хорошенько Герду, чтоб ей было тепло. Там же Агата нашла лопату, отыскала возле калитки затененное место у старого дерева и начала капать. Почва была каменистая, Агата мучилась, но каждый раз отрицательно качала головой, когда Эмма предлагала свою помощь. Наставления бабушки Касси они помнили. Также не забывали про бедного Якова, поэтому о своих приключениях ни кому не рассказывали. Цикламены, те цветы, что росли на подоконнике у бабушки Касси, Эмма позже узнала их название, они тогда забрали к себе домой. В течение многих лет радовали они нежно-розовыми цветками, пока Эмма не приобрела красные цикламены с бархатными лепестками. И по сей день, прекрасно растут они в удобном горшке. Агата частенько переходила мост, чтобы якобы собрать орехов, но Эмма знала, что сестра, также как и она проверяла, не прячется ли за кустом Уголёк.

Сама Агата больше не живет с ними. После практики у мистера Арманда, она вышла замуж и переехала с мужем в Берт. Теперь она сама быстро и безболезненно лечит у детей кариес, используя «добрые инструменты и лекарства», и не забывает заворачивать зуб с собой, если те просят об этом. Они часто пишут письма друг другу, где рассказывают о всякой ерунде, но Эмме была дорога каждая буква в ней, каждая запятая, потому что она от единственной сестры и верного товарища. И наконец, Эмма вспомнила себя. Встретилась лицом к лицу с маленькой Эммой, которая помогла ей отложить прошлое туда, где ей, и положено быть, в дальний уголок своего сердце, куда она будет смотреть спокойно и благодарно, они пожали друг другу руки, поблагодарили за все, и попрощались навсегда. Скоро будет год, как нет бабушки Тамары. Бабушке Эммы очень не хватает своей доброй подруги. Они с дедушкой часто вспоминают о ней.

День был превосходный, светило солнце, небо голубое и лучезарное. Выйдя в огород, она направилась в сторону моста. Там она отыскала старую яблоню. Именно под ней Агата в первый раз увидела Уголька, и они часами играли, собирали фиалки. Она оперлась спиной к стволу и глядела в небо, вспоминая отрывки своей жизни, но теперь уже с умиротворением в душе. У ног лежал небольшой сук, наполовину утонувший в земле. Подумав минутку, она взяла его в руки, повертела немного и подошла к небольшому холмику, где росли фиалки. Осторожно поддев, один за другим она вытащила десять фиалок прямо с землей. Корни не пострадали, это хорошо. Можно пойти уже. Сначала она заскочила домой, взяла небольшой хлопковый платок. Дул сильный ветер, а голова еще не совсем оправилась от холода предыдущей ночи. Временами ныла, и подергивалась от неожиданных стреляющих импульсов. Не забывала она также смотреть себе под ноги, вдруг кто-то из маленьких обитателей в это время куда-то идет.

Родник изрядно зарос травой, так что с трудом можно было разглядеть, как течет вода. Эмма расчистила белый камень от сорняков. Взгляд ее остановился на выпуклых словах. Она и не вспоминала о стихотворении, с тех пор как стало ясно, что буквы незнакомые. Однако сегодня, сама вода, зажурчав, казалась, вторила надписи.

В краю душистых цикламен,

ветви до небес воздев,

и корни, в плоть земную вдев,

Растет смиренно мой Эбен.

Молчалив и робок с виду он

Из черной горечи и грусти

Нутро покрепче всякой стали

Наперекор лихим ветрам стоит он.

Настанет час, заполнит сердце

до самой кромки черным ядом

По чахлому стволу стекутся слезы

Восстанет с песней мой Эбен.

В ушах еще долго не замолкали чистые отголоски нежной песни. Незнакомые ранее слова, сегодня прояснились. Земля была рыхлая у камня. Легко и быстро она откопала ямку своей палкой и положила туда душистые кусты фиалок, сверху накрыв толстым слоем земли. В носу смешались запахи свежевскопанной почвы и цветов. Эбену не нравится, когда обижают цветы. Маленькие фиалки для больших сердец Айрис и Уголька. Даже если ум затуманит память, сердце все равно будет помнить друзей, искреннюю любовь и поддержку. Она быстро провела рукой по лицу, смахнув слезы.

Полненькая женщина, с кучерявыми волосами с пятилетним сыном, подходила к роднику. Завидев Эмму, она взяла мальчика за руку. Женщина наполнила и уже закрывала одну бутылку. Мальчик в это время нетерпеливо топтался ногами, то и дело, поглядывая на Эмму. Наконец, женщина закончила, подала другую бутылку радостному сыну, и торопливо двинулись они обратно. Через пару шагов мальчик обернулся.

– Она лысая, лысая!

Он помолчал, потому что приступ злорадного смеха душил его, и он уже не мог произнести ни слова.

Эмма съежилась, внутренний ребенок, которого постоянно обижали, вновь поднимался в ней, тяжелый комок подступал к груди, но столкнувшись с взрослой Эммой, подобно вскипевшим волнам двух разных морей утихомирили они друг друга. Она совладела собой. Мать его, не произнося ни слова, с головы до пят оглядела невинными глазами Эмму, взяла сына за руку и ушла. За ней потянулась тень крысы. В этот момент Эмма многое почувствовала и поняла. Разве виноват ребенок?! У себя дома, за чашечкой теплого чая, в присутствии невольных слушателей, взрослые перемалывают кости соседям, тщательно растирают их в порошок и пускают пыль в глаза окружающим. Ребенка учат уважать старших, во всем прислушиваться их мудрого мнения. Как результат, при каждом удобном случае дети стараются всеми силами уважать мнение авторитетных родителей и охотно распространяют эту пыль дальше. Ка же иначе. Ребенок – чистое полотно, на котором отражаются грехи родителей. Эмма вздохнула. Наивно думать, что спустившись так глубоко, можно сразу пролететь над бездной. Поддерживать и раздувать свой жизненный огонь, подумала она, следует каждый день, пока она не станет неотъемлемой частью ее существования.

Не могло быть и речи, чтобы ответить на подобные высказывания. Эмма теперь соблюдает строгое правило – держаться как можно дальше от теней грызунов и самое главное, ни при каких обстоятельствах, никогда не наступать им на хвост. Ибо не избежать тогда необузданных воплей, писков, что щедро посыплются на голову лютой бранью. Человеческие слова, сама людская речь чужды животной натуре. Если пойти за тенью, очень легко можно потерять тропинку к свету и заблудиться. Эмма наклонилась и выпила воды.

– С утра такая жара, а ты так закуталась, дочка! – мимо нее седовласый дед с бочонком прошел к воде.

– Ничего, дедушка, мне так сегодня лучше, – ответила Эмма, затем улыбнулась про себя с иронией. Раньше этот вопрос вызвал бы в ней град неприязни, чуть ли не злобу. Словно обиженный ребенок она закрылась бы в себе. Сегодня она приняла это спокойно, с достоинством, не усматривая в нечаянно брошенных простых словах какой-то злой умысел. Правда, которой она взглянула в лицо, сотворила ее заново из непоколебимого умиротворения и безграничной любви. Не без гордости она призналась, что никакие страдания и затаенные обиды, не заставят ее сердце гнушаться доброты, искреннего участия и протянутой дружеской руки.

Дома ее ждало письмо. Луиза писала, что все у нее хорошо. Радостно сообщала, что речь ее практически восстановилась. Правда собака ее по-прежнему хромает, но уже меньше. Это не мешает им гулять и бегать. Очень просит Эмму присутствовать на предстоящем празднике по случаю ее помолвки. Агате и Давиду она уже сообщила об этом, они очень обрадовались и тоже придут. Эмма с грустной улыбкой отложила письмо.

С теплотой и благодарностью вспоминала она и Давида. Однако Эмма теперь научилась смотреть правде в глаза, а правда состояла в том, что с тех самых пор, как покинули они пропасть, он так ни разу и не появился. Робкая надежда, что после перенесенных вместе испытаний он навестит ее, конечно была. Ждала, каждый день каждую секунду, минуту, час, ждала, так что счастливые дни пролетали незаметно. В мечтах рисовала события предстоящей новой жизни, где были они вместе, пока мысль простая, настолько простая, что поневоле гадала, отчего раньше не приходила она ей в голову, не принесла ей смирение. Ни Давид, никто либо другой не обязан принимать и тем более любить ее такой, какая она есть. Но сама Эмма обязана и любить, и принимать себя так горячо и так полно, что за неимением за собой никакой вины, смогла освободить сердце от всяческих иллюзий. Только лишь чувство необоснованной вины заставляли раньше цепляться за мнимые замки, после неизбежного крушения которых, негодование и тоска долго не покидали ее, отравляя существование. А в чем, по сути, она виновата?! И не вина Давида, что в сердце своем не нашел он для нее места. С тех пор прошло четыре месяца, к удивлению Эммы волосы ее начали расти. Разумеется, она была рада, рада настолько, что без слез теперь к зеркалу не подходила. На какой срок они подарены ей, она не знала, но точно знала одно. Последний дар Эбена – не волосы. Нет, нет, тысячу раз нет! Последний дар Эбена – любовь. Для себя она уяснила, что существует любовь разрушающая, которая легко приходит, но цепкие ядовитые руки, которой впиваются в тело и подолгу не отпускают, но если посчастливиться встретить истинную любовь, подобно тому, как весна свежим дыханием пробуждает природу, она вдохнет в сердце новую жизнь. Исцелив душу и мысли поднимет на невероятные высоты, в небеса, в которых доселе ей не доводилось побывать. А появилась она тогда, когда Эмма сумела сквозь невидимое сито отсеять злобу, отбросить ненависть, ревность, отшвырнуть ненужные ожидания, пока не осталась любовь как она есть, невинная, чистая, как слеза Эбена. Ее легко принять, но также легко отпустить. Поэтому Эмма мысленно поблагодарила Давида, как же не поблагодарить за все те счастливые дни, в течение которых мысли ее очистились, она многое поняла, затем отпустила его навсегда от сердца, с трудом поверив, что это оказывается, возможно.

Мысли теперь спокойно работали в другом направлении. Первым делом она начала искать информацию о том, как красиво оформить свой новый образ. Новый поток радостных незнакомых чувств захватили ее. Но когда искала, то случайно наткнулась на одно сообщество. По всей видимости, она существует уже давно. Объединяет женщин со всех уголков мира, с такой же проблемой, как и у нее. На данный момент это не являлось проблемой для самой Эммы. Однако является проблемой для многих детей, молодых девушек. Эта женщина такая же, как она, помогала людям объединяться, делилась многочисленными советами, своим жизненным опытом. Эмма буквально растворилась в чтении. Столько людей и столько историй, как они похожи друг на друга. Именно так она себя чувствовала и точно такие же мысли тревожили и ее. Она была не одинока на этом пути. Столько всего женщин красивых с блестящей головой, как она, словно богини раскрылись миру и себе, вышли замуж, у них прекрасные здоровые дети. Эмма ведь тоже не родилась с этим. Последствия тяжело перенесенной желтухи, как она узнала совсем недавно. Совсем недавно, потому что одиноко брела в темноте и боялась правды. Почему же она не видела тех женщин раньше. За всю свою жизнь она могла вспомнить лишь одну. Из магазина париков она вышла перед ней, спешно и судорожно натягивая свою тоненькую черную шапку. Как сейчас помнит ее беспокойное, обреченное лицо. А ведь ей было не больше тридцати, и она страдала, она скрывалась. В голове у Эммы зрела мысль такая неожиданная и смелая, безумная поначалу, что дыхание перехватило. Сердце в груди выпрыгивало, словно там работала целая бурлящая станция жизни. А что если она сможет помочь этим людям. Целая жизнь, опыт, падения, любовь, ненависть, эпоха борьбы и долгожданного прозрения и просветления. До этого она прочитала много книг, прокладывала ухабистую тернистую дорогу знаниями и опытом, и даже написала пару тройку незатейливых сказок по разным темам. Чутье всегда подсказывало ей не писать пустые слова и не тратить время на пустоту. Ведь если в книге нет смысла, то и нет смысла его писать. Это смутное правило, стало вскоре непреложным, когда она решила написать книгу и рассказать, а главное показать, какая была ее жизнь, и какой стала, в назидание и доброе наставление всем тем, кто еще не решается покинуть мрак и бездну. Будет той рукой, что удержит на краю пропасти и поможет взлететь над нею. Слова поддержки от такого же человека, как и она легче находят отклик в душе. Если бы когда-то ей попалась такая книга, возможно просветление пришло бы раньше, она поняла бы, что не одинока, ее понимают, и поддерживают тысячи рук, а судя по информации, сотни тысяч. Сегодня Эмма сама решила протянуть руку своим незнакомым товарищам из всех концов земного шара и крепко пожать руку от самого маленького до самого большого, мальчик или девочка неважно, и в глаза произнести, что они не одиноки и пусть начинают, как можно раньше наслаждаться жизнью при любом исходе борьбы. Эмма по наставлению мамы пьет витамины, но это для нее ничего не изменит. Источник счастья больше не иссякнет в ее душе. Кто сказал, что мужчины не переживают по поводу алопеции. Агата как – то пришла и поразила Эмму своим заявлением. Увидела, говорит молодого парня совсем как ты и ей запечатлелось не это, а грустный взгляд, совсем как у Эммы. Просто кто-то осмелился за них решить и повесить табличку стальных людей, а в груди у них бьется не менее чуткое и ранимое человеческое сердце. Эмма от радости не могла найти себе места. Тысячи вопросов посыпались на нее сразу. Различные варианты оформления книги толкались в голове и требовали пристального внимания. Прошло не меньше месяца, прежде чем она смогла прийти к какому-то решению, но самое сложное оказалось не это. Описать прошлые воспоминания, когда каждое слово отдается болью в груди. Бывало, приходилось все отложить, потому что слезы душили и мешали писать, но ничто не могло остановить страстное желание помочь другим своим опытом.

Как-то сидела она за столом, перечитывала и переписывала строки, когда зашла мама и сказала, что Эмму спрашивает какой-то мужчина и многозначительно улыбнулась. Без бороды с трудом она признала Давида. Он стоял у ворот, явно смущенный, а в руках был букет из алых роз. Эмма очень обрадовалась, хотя и растерялась поначалу, затем улыбнулась, взяла из его рук букет и пригласила войти. Ей было неудобно расспрашивать про его жизнь, тем более упрекнуть в чем-то даже шутя не посмела. Впрочем, в этом не было необходимости. Давид охотно и с воодушевлением рассказывал о сложном процессе развода с женой. Дом он оставил ей и теперь снимает жилье. Преподавательская зарплата в университете, теперь позволяла ему это. Эмма только и оставалось, что от души поздравить его. Потом он замолчал. Эмма, заметив его грустные глаза, начала рассказывать о своей жизни, о книге. Лицо его оживилось. Эмма засыпала его вопросами. Кому как не Давиду разбираться в литературе. Когда они дошли до пропасти, он попросил убрать слово «женоненавистник», но потом решили все-таки оставить. На тот момент, это была сущая правда, как сам шутил Давид. То, с какой силой и радостью он оглушил змею, появившуюся тогда в облике его жены, яркое тому доказательство. У ворот, когда они прощались, Давид начал мешкать. Эмме было непросто, хотелось скорее вернуться в свою комнату и закрыться там. Его внезапное появление все же озадачило ее. На лбу Давида проступили бусинки пота, тогда Эмма не выдержала, спросила о причине его беспокойства.

– Знаешь, в Берте открылся новый театр. Я был бы рад, если бы ты согласилась пойти туда со мной в эту субботу.

Эмма теребила ручку ворот.

– К сожалению, не смогу. Рада была увидеть тебя, счастлива, что жизнь твоя налаживается и это лишь начало нового пути…

Эмма поблагодарила его, они уже прощались. Внезапно Давид удержал рукой дверь. К груди Эммы подступил тяжелый комок, из нахлынувшей горечи несбывшихся надежд. С неимоверными усилиями, она сумела удержать слезы. «Почему же он не уходит», – кричал внутри голос.

– Подожди Эмма! Понадобилось много времени, но я понял, смог осознать, что часы, проведенные в бездне, были самыми счастливыми в моей жизни. Я хочу, чтобы мы были вместе всегда, плечом к плечу, как тогда. Слышать твой голос. Не проходило ни дня, чтобы я не вспоминал тебя…

Эмма с благоговением прислушивалась к словам, которые мечтала услышать много раз, восхищалась им. Если это искреннее чувство, если он сумел подчинить сильной воле имеющиеся предрассудки и воспарил над ними, она готова была забыть все ради этой любви. Затем он взял ее руку и продолжил:

– Я видел Агату, постоянно спрашивал о тебе…

Сердце Эммы упало. Так вот в чем дело. «Спрашивал у Агаты все время», – повторяла она про себя. Спрашивал до тех пор, пока не узнал, что волосы у Эммы выросли и теперь Эмма достойна такой чести. Она отдернула руку.

Она не хотела раскрывать свою душу перед ним, но понимала, что лишь правда поможет ей.

– Я любила тебя. Возможно, эта любовь еще живет во мне. Я не хочу разбрасываться высоким для меня словом, потому что любовь для меня значит больше, чем ты думаешь. Появись ты раньше, все могло сложиться по – другому. Но с тех пор, как я обнаружила отметину Эбена, саму жизнь я воспринимаю иначе. Почему? Почему же ты не пришел раньше?

Он протер глаза рукой. Наступило молчание.

– Ты и сам прекрасно знаешь почему, – сказала Эмма.

Она говорила спокойно, уверенно с некоторой холодностью. Давид понимающе опустил глаза, просил, чтобы в случае необходимости обязательно обращалась к нему за советом, ни сколько не стесняясь. Они попрощались. Эмма смотрела как он сел в машину и уехал. Она закрыла двери ворот, вернулась в свою комнату, села за стол и заплакала. Слезы текли ручьями, и она ничего не могла с ними поделать. Разве ее вина?! Разве не она в мыслях говорила с ним, делилась мечтами, не она целовала маленькие ручки их сына, который вероятно был бы так похож на Давида. Когда она смотрела на свое отражение теперь, она видела человека. Того самого человека, что был в той пропасти. Ничего, не изменилось в ней с тех пор. Ах, да. Пресловутые волосы. Он же заглянув в ее сердце, узнав ее мысли, узнав настоящую Эмму, выйдя из пропасти, увидел не ее душу, а лишь внешнюю оболочку. Эмма перестала плакать и посмотрела на алые розы. Подарок Давида. Символ его любви, скоротечный, мнимый. Принять такую любовь означало снова сделать шаг в бездну, в пропасть, из которой она продолжает подниматься и сейчас. Ведь такая любовь неизбежно уйдет. Также быстро как стоящие перед ней розы, сбросят последние лепестки, и Эмма вынужденно выбросит их, так же стремительно он забудет свою любовь, когда волосы снова покинут ее голову. Тот факт, что ее сердце безмолвно вторило доводам разума, говорило, что она права. Эмма убила змею в саду Эбена, но радужный блеск окончательно рассеялся только сегодня. Ей было грустно, но в то же время спокойно. Она вспомнила Кондора. А ведь он был прав. Гораздо лучше одиноко, свободно парить в небесах, чем влачить жалкое существование в обществе непредсказуемых теней. Взгляд ее упал на свои цикламены. Эмма улыбнулась. Сегодня в горшке раскрылся новый цветок.

Большим удивлением, чем встреча с Давидом, обернулась для Эммы другая. Одним весенним утром она вышла на прогулку и в порыве задумчивости добрела до ворот своей школы. Плакучие ивы раскачивали длинные зеленые руки, словно приглашали ее зайти. Кафе давно как закрыли, пруд почернел, она вгляделась в воду. Откуда же взяться рыбе в такой грязи. Лишь плакучие ивы выросли и стали еще красивее, чем прежде. Под ними играли дети. Светловолосый мальчик с голубыми глазами примерно трех лет и кареглазая девочка с волнистыми черными волосами чуть старше. Весело звучал детский смех. Они бегали вокруг пруда и смотрели в воду. Мужчина возле них развлекал детей всевозможными шутками. Среди прочих гуляющих она бы не выделила их, если бы не признала в мужчине директора Рината Бедука. Да, это был он. Казалось, даже помолодел. Той самой рукой, что нежно гладил он своих детей, а теперь уже и внуков, он когда-то ударил Эмму. С точки зрения восприятия повзрослевшего человека куда менее радостные эти воспоминания, скорее абсурдно-несправедливые, если учесть, что она была всего лишь ребенком. Повзрослев, она спрашивала у себя, Почему? За что? Но не смогла найти ни одного ответа. При виде безмятежной картины семейного счастья бывшего директора, а может быть и нынешнего, Эмма почувствовала прилив возмущения и негодования. Все же она обрадовалась, не заметив рядом с ним тень крысы. Огоньки в глазах этого мальчика и этой девочки не погаснут его рукой. Она развернулась и вышла из кафе. По дороге домой она задумалась о безумном обычае некоторых людей благодарить за страдания, принесшие якобы мудрость. Какая несусветная чушь! Мол, дерзайте обидчики, не жалейте сил, ведь вы приносите одну лишь мудрость. Эмма пришла к выводу, что благодарить нужно только лишь за счастье. Тогда возможно и радости в жизни станет больше. Отсутствие всякой мудрости зачастую и есть счастье.

На помолвке Луизы, проходившей в узком семейном кругу, Эмма лишний раз убедилась, что воспоминания детских лет не проходят бесследно. Отпечаток невидимой руки был заметен даже спустя двадцать лет. Стакан в руках Лу нередко дрожал, а глаза наполнялись слезами при упоминании родителей. Говорила она медленно, но все же светилась счастьем. Мы поднимали стаканы за их здоровье, а также за то, чтобы ни один взрослый в мире не обидел ребенка. А так как все мы считали, что пить за здоровье лучше всего полезными напитками, то с удовольствием наслаждались гранатовым соком, сделанным руками бабушки Луизы.

Мысль, что люди нуждаются в такой книге, придавало Эмме титанические силы и целеустремленность и слово за словом, она писала, поторапливая себя, пока не получилась книга. Прошло полгода, все равно книга не готова, но она сдаваться не собирается. Наконец – то ее жизнь осветилась благородным смыслом. Никогда раньше ей не хотелось вставать ранним утром и работать, забывая все на свете. Лишь высокая цель могла вдохновить ее написать эту книгу, как ту женщину объединить всех. Заново переживала она сцену за сценой и заново ощутила прилив просветленной счастливой жизни. Теперь она не ищет никакой любви и уважения от незнакомых людей, потому что когда она полюбила себя, человека улыбающегося в большом зеркале, сердце ее нашло долгожданный покой. Покой, который все время был при ней и шепотом просил принять его и приютить, а она услышала его только сейчас и уже никогда не отпустит. Когда ей становилось грустно, она вспоминала Уголька, Айрис, бабушку Касси и сделала очень важное заключение. Один единственный луч света, исходивший от одного единственного человека, может осветить собой миллионы теней. Ведь если ты идешь по свету, не скрываешься в тени, и не сворачиваешь с тернистого пути, то свет, в конце концов, озарит твое благородное сердце. С радостью Эмма сообщила Агате, что книга закончена.

Моя книга для тебя. Я дарю вам свои мысли. И если эти мысли помогут вам изменить ваши мысли в положительную сторону, то знайте, что на свете есть человек, который всем сердцем поддерживает вас и верит в вашу внутреннюю силу и мудрость. Я протягиваю свою и крепко пожимаю вашу мужественную руку. Надеюсь, что мое последнее путешествие, невероятное на первый взгляд, но все же правдивое, станет лишь началом вашего пути. Потому что человек с отметиной Эбена никогда не сдается.

Искренне ваша Эмма Грин

Конец