Текст книги "Последний дар Эбена"

– Только кто разрешит ее домой привести? Бабушка скажет кормить нечем. Помнишь того полосатого кота, который тащил еду из кухни? Он же пропал тогда. Скорее всего, выгнали бедного куда-то, – сказала Эмма.

– Мой котенок не будет ничего воровать. Он не такой. Он сам мне это сказал. Все утро на ухо мяукал об этом. Тот кот испортил дома ковер, поэтому его и выгнали. Уголёк будет у меня жить, – говорила она настолько серьезно, что Эмма опять испугалась. Мелкая дрожь прошлась по телу, как тогда на роднике.

– Агата ты с ума сошла, кошки не говорят!

Еей было совестно ругать сестру. Ведь совсем недавно ей привиделось такое, что эти слова она больше относила к самой себе, нежели к маленькой девочке, которая наверняка просто выдумала все это для того, чтобы укрыть беззащитное создание.

Агата поставила котенка на землю, потому что та, немного почтив их своим присутствием, отказывалась долго лежать на тесных неудобных руках. Выгнув спину, она начала извиваться до тех пор, пока не выскользнула из рук Агаты и долго разминала мохнатое тело, пока девочки любовались им. Затем котенок пристальным взглядом посмотрел на Эмму. Что это был за взгляд! Нельзя было посмотреть в эти глаза и оставаться при этом равнодушным. Эти загадочные животные глаза, озаряли все вокруг своей внутренней силой, пробуждая к жизни палитру разнообразных человеческих чувств – любовь, преданность, жалость, смирение, сила, достоинство. Превращаясь в магический пучок всепроникающего света, он добирался до самых скрытых тропинок души, призывал к чему-то и, тем не менее, оставался непонятым. Эмма с Агатой залюбовалась ею, какие глаза были у котенка, какой он красивый. Теперь и Эмма не верила, что такое милое животное способно хоть что-то испортить или разбить. На ночь оставлять котенка в этом месте, которое они между собой назвали лесом, не могло быть и речи. Во-первых, сюда могут забрести бродячие собаки. Того и гляди обидят бедного котенка. Во-вторых, по ночам бывает очень холодно, не говоря уже о том, что тут ей определенно нечем поживиться. Они сидели под увядающим шатром из широких яблоневых веток. На них падали желтые сухие листья. Один из них медленно описывая на ветру зигзаги, опустилась котенку на голову. Уголёк, так они решили назвать котенка, от неожиданности высоко подпрыгнул на месте. Агата снова заливалась заразительным смехом, толкала Эмму, чтобы та взглянула на котенка. Уголёк навострила тонкие уши, бросилась за листом и гоняла туда – сюда до тех пор, пока он не застрял в острых коготках, и никак не желал отцепляться. Тогда она разозлилась, схватила его зубами, мохнатая голова описывала энергичные полукруги, отплевывая жалкие остатки листа с шершавого языка. Воробьи при звуках возни спешно улетали с веток яблони. Уголёк в свою очередь испугался птичьего гомона и подбежал к ногам девочек в поисках защиты от неведомых опасностей. Почти сравнявшись с землей, котенок следил за удаляющимися птицами. Черный окрас делал его практически невидимым. Виднелись только настороженные большие глаза, с любопытством оглядывающие небо. Тогда они казались светлее, чем обычно. Губы зашевелились, будто котенок пытался что-то произнести, но никакого звука, даже мяуканья не вырвалось изо рта. Самый забавный котенок, которого доводилось когда – либо видеть Эмме. Внезапно она вспомнила слова мамы.

– Пошли домой. Мама звала тебя. Отнесем котенка, пока бабушки нет дома.

– Уголечек, пора домой! – позвала Агата.

Кошки не видно было, но как только девочки собрались идти, она бросилась вперед и, далеко опередив их, пронеслась стремительным вихрем, словно маленький ураган. Пару грациозных прыжков и она уже пересекла мост, когда они только – только ступили на него.

Агата опасалась, как бы Уголёк не исчез так же внезапно, как и появился, поэтому старалась не отставать от котенка. Позади них неторопливо шла Эмма. Там их уже ждали. Куры, завидев, кошку, замерли на месте и уставились на него неподвижными зоркими глазами. Прямо перед ними, выпятив грудь, возник огромный красный петух. Он воинственно распушил свой разноцветный воротник и замахал широкими крыльями. Котенок встал на месте, и не смел шелохнуться. Когда Агата проходила мимо, котенок посмотрел на нее, но дальше за ней идти не стал. Эти пернатые монстры, которые в его глазах наверняка выглядели великанами, сильно испугали его. Котенок смиренно моргал настороженными глазками и следил за курами. Агата обернулась и начала звать его. Один, два раза. Уголёк лишь неуверенно затоптал ножками на одном месте, но не сдвинулся с места. Агата поняла, что Уголёк хочет пойти за ней, очень хочет, но устрашающее препятствие слишком опасно и мешает идти, придется ей вернуться за ним. Петух медленно двигался в сторону котенка. Крылья грозно затрепетали, гребешком припал он к земле. Птица готовилась к атаке. К счастью, Агата успела его опередить на целых два шага. Погрозила петуху кулачком и с криками, пошла обратно, пытаясь, при этом, казаться намного взрослее и выше, чем она есть на самом деле, чтобы суметь запугать надоедливую птицу.

– А ну, отойди от него. Кыш! Салтан! Иди к себе домой. Если не пойдешь я тебе все перья твои повыщипываю по одной штучке. Вот так. Ясно тебе!

Она пыталась пальцами изобразить в воздухе, как лихо ощипывает птицу, выкручивает по одной все перышки, а последнюю фразу без зазрения совести позаимствовала у своей бабушки и не без гордости использовала ее.

Петух бросился на Агату. Мощным клювом он целился ей в ноги. Эмма вскрикнула и встала рядом с котенком. Повадки этой хитрой птицы, Агата уже успела выучить, поэтому, круто развернувшись, сильно махнула ногой и отшвырнула взбунтовавшуюся груду пестрых перьев куда подальше. Салтан то ли испугался, то ли образумился, но больше подходить к ней не стал, а лишь, выпятил грудь и маршировал, зорко наблюдая за ними.

– Агата, Агат, задержи петуха, пожалуйста, чтоб я прошла! Он меня точно укусит. Держи, держи не уходи без меня… – кричала Эмма.

Мурашки бежали по всему ее телу, когда она проходила мимо него.

Агата схватила на руки котенка. Тот смирно сидел, тесно прижавшись к ребенку. Когда Эмма, наконец, подошла, Агата повела всех к выходу. Сторонний человек вдоволь посмеялся бы при виде маленькой девочки спасающей старшую сестру от неминуемой опасности.

– Не бойся Эмма, он не тронет тебя. Трусиха!

Агата торжественно прошла через куриное поле под пристальным взглядом петуха, пока Эмма, прижавшись к противоположной стене, старалась не отставать от нее. Под ритм движений Агаты, Уголёк мерно покачивался из стороны в сторону, потом вверх вниз, уютно расположивший на плече Агаты. Он свесил мягкие лапки по ее спине, и смотрел на удаляющихся птиц. Эмма точно видела, как Уголёк улыбался тогда, хотя при этом конечно никакой улыбки не было на его мордочке. Все же эта была самая настоящая искренняя улыбка. Тогда она не понимала, какую большую роль суждено сыграть маленькому чуду в ее жизни.

– Уххх, спаслись, только бы этой собаки тут рядом не было. Я не трусиха! Не моя вина, что он такой злой. Я даже и не знала, что он кусается. Ты же говорила, что он хороший петух. Как он бросился на тебя, – сказала Эмма.

– Хороший, очень хороший, когда пару раз треснешь по бесстыжей физиономии, тогда все встанет на свои места, – ответила Агата.

Словарный запас бабушки, служил для нее неисчерпаемым источником красноречивых афоризмов, и потому, при всякой необходимости, она смело цитировала понравившиеся фразы, а иногда и целые предложения. Горячая натура бабушки была щедра на подобные выражения.

На крыльце, забеспокоившись долгим отсутствием, их ожидала мама. Агата показала ей котенка, а Эмма рассказывала о нехорошем поведении петуха.

– Какая прелестная кошечка. Хорошая девочка! Надо отмыть ее первым делом, – решила мама, – потом посмотрим.

Вода вызывала у кошки нешуточную тревогу и опасения. Это оказался первый, и последний раз, когда Уголька удалось искупать.

Агата притащила Угольку горсть пресного вареного риса в тарелке. Бабушка варила это блюдо специально для цыплят, поэтому она точно знала, где это можно достать, заодно поставила свою подставку для яйца и щедро налила туда прохладной воды. Котенок с аппетитом все это съел, пока девочки внимательно наблюдали за ней. Прошлый их кот угрожающе рычал и пищал, когда к его миске с едой кто-то подходил. Агата брала в руки рис и совала Угольку чуть ли не в рот. Та продолжала, есть, как ни в чем бывало, лишь изредка подглядывая на них. Девочки тоже ели. Эмма принесла с кухни им булок с изюмом и половину своей отдала Угольку. После воды, брюшко котенка превратилось в маленький круглый шарик. Уголёк благодарно заурчала.

– Я принесу одеяло мягкое, и мы ей сделаем постельку. У мамы там одеяло есть в шкафу, красное помнишь. Иди, принеси! – сказала Агата Эмме.

Уголёк заснула на мягком и теплом диване, а рядом с ней, уткнувшись в пушистое брюшко котенка, засыпала Агата. Мама тихо подошла и накрыла их одеялом, а Эмма пошла, делать уроки. Она боялась, что не успеет их закончить к понедельнику, поэтому решила, что лучше пораньше управиться с ними и спокойно гулять, чем постоянно мучится.

Так у Агаты появился новый друг, который повсюду бегал и играл с ней, пока Эмма ходила к Соне обсуждать уроки или Соня захаживала к ним. Она пришла к выводу, что с Угольком куда веселее и интереснее, чем с ними. Уж она понятливее и благоразумнее некоторых людей. Котенок с первых дней избегала и сторонилась чужих людей, поэтому как Соня ни старалась, ни разу не смогла ее поймать. Котенок каким – то невероятным чутьем еще издалека подмечал приближение незнакомого человека и всякий раз успевал заблаговременно скрыться, то под стол, то под кровать. Поразительна была ее способность уменьшить и расплющить себя так, что без труда пролезала в узкое пространство под ножками шкафа, или под диван. Невидимый окрас и пока еще маленький размер вместе с гениальной интуицией делали ее неуловимой. Таким образом, поймать ее было невозможно, а так как отзывалась она исключительно на голос Агаты с Эммой, то Соня с первых же дней невзлюбила котенка. Агата же демонстративно, подальше от них, разворачивала с Угольком веселые игры. Если бы девочка всякий раз не приносила показывать ее, никто возможно и не догадывался бы, что где-то в доме живет удивительный черный котенок, появившийся неоткуда вестник счастья.

Глава 7. Скоро, скоро…

Начало следующей недели выдалось несколько необычным, если не сказать, престранным, в первую очередь для Эммы, а точнее только для Эммы. Выходные быстро закончились, началась новая учебная неделя. Эмма мечтала о новых пятерках и в воображении рисовала, как шла домой радостная и довольная. Детский ум не жалел ярких красок для изображения прекрасного безмятежного будущего. Утренние сборы находились в самом разгаре. Умывшись, Эмма села перед тумбочкой в своей комнате, чтобы расчесать непослушные волосы и как обычно делала это настолько медленно и безуспешно, что мама таки потеряв всякое терпение, отобрала у нее расческу и начала аккуратно вытягивать и выравнивать чащу запутанных волос. Эмма покачивалась на своем стуле и внимательно следила за ее движениями в зеркале. Временами тяжело вздыхала, хмурила брови и ждала, когда же этот клубок, наконец, распутают, и выпустят ее на свободу. Мама начала быстрее двигать расческой, вот уже осталось вытянуть пару локонов на затылке, озвучила она радостную весть, однако не успела она их разровнять, и все это снова пришлось затянуть на неопределенное время. По какой-то причине мама внезапно остановилась, как заметила Эмма несколько дольше, чем обычно. Однако она не стала долго задумываться над причиной, по которой мама долго и внимательно начала рассматривать ее волосы. По обыкновению что-то могло туда попасть, и мама просто осторожно вытаскивала это из волос. Однажды она заснула со жвачкой во рту, а когда проснулась, обнаружила ее в своих волосах. Тогда пришлось отстричь целый локон, а Эмма потом долго ходила с неровной прической, пока волосы не отросли вновь. Соня уже стояла у ворот и непрерывно выкрикивала ее имя. Мама тем временем, казалось, вовсе не торопилась. Она старалась собрать пучок по-новому, что заставило Эмму изрядно понервничать. Сильно качнувшись на стуле, она чуть было не упала с него.

– Агата сбегай, скажи Соне, что я иду уже! Мам скоро?! – закричала Эмма.

Она уже пыталась выскользнуть из стула и убежать без оглядки.

– Осталось совсем немного потерпи, милая!

Агата спросонья поплелась на улицу, искоса поглядывая на Эмму недовольными глазами. Соня вызывала у нее бессознательную неприязнь, но при маме решила благоразумно смолчать и на всякий случай сходить на улицу. Уголёк помчалась вслед за ней и вскоре они возвратились к своим играм. Она уже вполне выздоровела, но не очень торопилась обратно в садик.

Наконец, мама уложила ей волосы в сплошной хвост вместо двух обычных. Тем лучше, обрадовалась Эмма, не будут раскачиваться, и лезть ей постоянно в глаза. Она легко закинула на плечи портфель и вышла, а мама, по обыкновению поцеловала ее, но сегодня вышла вслед за ней к воротам, чтобы проводить. Девочки успели дойти до самого поворота, когда Эмма невольно оглянулась назад и увидела маму. Она все еще стояла на том же самом месте со скрещенными руками. Эмме на миг показалось, что она была озабочена чем-то. Она помахала ей рукой и скрылась за поворотом.

День выдался для Эммы как нельзя плодотворным. Рассказывала стихи, решала задачи и в итоге получила две заслуженные пятерки по родной речи и математике. Глаза светились от удовлетворения и счастья. А вот Соня получила три по математике. Она злилась и всячески прятала свои тетради, как нечто малозначащее и несущественное для нее. Впрочем, Эмма и слова ей не говорила про оценки, меньше всего хотелось обидеть своего друга, ведь той итак нелегко, думала она, лишнее упоминание бессмысленно и будет некрасиво с ее стороны. На уроке физкультуры директор похвалил ее умение ловить мяч в одной командной игре, что было весьма неожиданно и очень обрадовало Эмму, при этом ей удалось избежать порывов его крайнего воодушевления. Несмотря ни на что, директор казался ей добрым и веселым человеком, а также справедливым, не зря же его в школе все уважали и даже побаивались. Она смотрела на него с благоговением, как и на остальных учителей. Эмма была уверена и убедилась на собственном опыте, что если ты примерная ученица, неизменно посещаешь уроки без опоздания, твои домашние задания всегда готовы, то и проблем никаких не возникнет, поэтому школьные дни проходили легко, и протекали подобно бесшумному речному потоку без бурных препятствий и преград.

Уроки закончились, и вместе с Соней, они выбежала из школы. Рядом располагалось небольшое кафе, огражденное от самой школы, железной узорчатой сеткой, так что когда проходишь мимо, нельзя не заметить три громады, расположенные на его территории, три стройные плакучие ивы. Одна из них, та, что росла посередине, особенно выделялась внушительными размерами. Эмме казалось, что дерево склонило свою тяжелую голову, и печально глядело на свое отражение в широком зеркале воды. Из распушенной макушки, прямо до поверхности искусственного пруда, мощным каскадом опускались объемные пучки тонких упругих веток. Летом в густой распустившейся шевелюре зеленой нимфы можно было укрыться, спрятаться и вряд ли кто-нибудь сможет разглядеть там человека. Сейчас Эмма видела перед собой увядающее дерево. Под солнечными лучами, на просвет был виден крепкий могучий ствол, устремивший широкие ветви к синему небу. Эмма с Соней, как обычно взяли в этом парке по громадной булочке с изюмом и сели возле пруда на деревянной скамейке. При этом было и на что посмотреть, однако нужно было постараться, чтобы в мутной воде суметь разглядеть очертания проплывающих там рыб и девочки развлекались, стараясь отыскать там водных обитателей. Соня жевала булочку и таращилась по сторонам. В это время Эмме показалось, что в воде что-то заблестело. Радужный блеск заполнил весь пруд и тонкой струей извивался в воде. Эмма мельком взглянула на Соню. Та продолжала сидеть, как ни в чем не бывало, хотя радужный блеск ослеплял Эмме глаза, и Соня должна была это заметить. Издалека до нее стал доноситься голос, кто-то словно шептал ей на ухо: «Скоро, очень скоро, надежды никакой».

– Ты тоже слышала это??? Да?

Эмма вскочила и принялась рассматривать пруд.

Радужный блеск исчез.

– Слышала что?

– Так ничего!

Из-за этого Эмма вернулась домой часам к трем и получила несколько наставлений от дедушки относительно позднего возвращения домой маленьких девочек после окончания уроков. Эмма сделала быструю заметку в памяти и убежала с глаз долой в ванную, умывать руки. Долго и усердно она мыла их, будто хотела смыть с себя тот мерзкий шепот, таинственный и страшный. «Скоро, скоро». Что это может значить? Кто ей шептал на ухо эти слова. У Сони явно другой голос. Даже если бы она очень сильно захотела, и тогда бы не сумела воспроизвести тот жуткий голос. Вместе с шепотом к ней подкрадывался и страх. Затем она отпустила локоны на свободу от ненавистной резинки, которая за день изрядно утянула волосы. Когда Эмма запустила туда пальцы и стала распускать их, голова словно выдохнула. К ним быстро вернулся прежний беспорядочный объем. Однако она успела нащупать нечто такое, что заставило ее вздрогнуть и застыть на месте, словно колеса времени заскрежетали, грозя расщепиться, и остановились для нее на целый миг. На затылке, Эмма обнаружила нечто необычное, от чего по всему телу быстрым трепетом прошлись непроизвольные мурашки. Дрожащими пальцами она ощутила ровную круглую поверхность, странно гладкую на ощупь. Непонятно когда и как, а главное почему, но оттуда исчезли волосы, не было даже шероховатых корней, ни единого пушка, мертвая замкнутая пустыня среди оазиса благоденствия. Эмма поначалу не понимала, что происходит, хотела было закричать, но вместо крика нервно задышала, все пристальней вглядываясь в зеркало. Когда легкие начали судорожно восполнять запасы кислорода, она услышала громкое шипение собственного дыхания и после этого только она опомнилась и выбежала из ванной. Эмме хотелось разрыдаться, но она сдержалась. В гостиной, кроме них была еще их соседка.

Агата возилась с Угольком, все пыталась расчесать котенка, но та не поддавалась никаким ухищрениям, лишь кусала и сбивала с ее рук расческу. Вскоре, сестра бросила это безуспешное занятие и нашла другое. Веселый смех Агаты раздавался во всех уголках дома. Она придумала новую игру с котенком. Когда Агата убегала и пряталась, Уголёк, немного погодя, навострив хвост и уши, бросалась следом за ней. Тогда Агата резко поворачивалась и бежала ловить убегающего котенка. Откуда она знала, что с ней, таким образом играют, уму непостижимо. А ведь Агате никто не хотел верить. Все были убеждены, что это неестественно для кошки, намного проще было думать, что Агата придумала все это и все кошки глупые. Однако они играли в догонялки, прятки у них на глазах. Никто не сомневался теперь, что это правда, и Агата торжествовала. Эмма появилась там, в самый разгар развлечений младшей сестры и поначалу даже забыла, зачем пришла, хотела тоже пойти поиграть с ними. Однако быстро вспомнила и начала озираться кругом в поисках мамы. Уголёк подбежала к ней, ласково прижалась пушистой головой к ногам и побежала обратно на зов Агаты. Одеяло на диване было перевернуто и истоптано так, словно по ней прошлись большие бешеные псы. У круглого маленького стола сидела бабушка со своей подругой. Она болтала о том, о сем, временами бросая гневные предостережения Агате. Внучка сначала затихала, но потом игры возобновлялись снова, набирая прежние обороты. Агата была вся красная, еле успевала переводить дух, но продолжала бегать и прыгать. Эти двое не знали, что такое усталость, жизненный фонтан бил у них таким мощным потоком, что окружающие не знали, куда деваться и волей-неволей подпадали под нескончаемые брызги вездесущей энергии.

– Если не прекратишь сейчас же, я папе твоему пожалуюсь! Вот жди, придет с работы, все ему расскажу. Ну что за безобразие, Агата! Держись подальше от белой вазы. Ну что за божья кара. Что скажет о тебе бабушка Тамара?! – затем она обратилась к своей подружке. – С тех пор как появился этот котенок ни покоя, ни сна мне от них. Мало было мне хлопот, так теперь еще и это, – возмущалась она, размахивая руками в сторону котенка.

Бабушка Тамара жила по соседству с ними. Все, о чем они не успевали обговорить с бабушкой по телефону, неизменно продолжали обсуждать за чашкой крепкого черного кофе, когда ходили, друг к другу в гости. Бабушка Тамара, была намного полнее, чем ее подружка, но отличалась легким характером и обладала хорошим чувством юмора. Движения ее были энергичные, решительные. Даже и не подумаешь, что прошлым летом она отпраздновала свое семидесятилетие и волосы в отличие от соседки, еще сохранили некоторый след природного каштанового оттенка. Агата временами перепрыгивала через невысокий деревянный забор, разделяющий их дома, и помогала бабушке Тамаре собирать мускат, фундук или просто бегала поболтать. После таких вылазок, девочка обычно возвращалась, то с конфетами, то с завернутым в пакет большим куском тортика. Ее ругали, что она берет гостинцы, а бабушка Тамара ругала их, за то, что они ругают Агату. Поэтому они с Агатой были большими друзьями.

– Ну ладно тебе, Марго, это же ребенок. Пусть играет себе сколько угодно. На то они и дети. Мои только выросли, их родители быстренько забрали учиться в город. Дед мой жив хоть был. Год как живу одна. Иногда такая тоска нападет, что не знаешь, куда себя деть. Радуйся лучше и Бога благодари, – вздохнула она.

Бабушка хотела сменить тему, поэтому лишь завидев Эмму, позвала ее.

– Эмма, мама на кухне. Поди, посмотри как там наш кофе, принеси, пожалуйста!

Эмме только этого и нужно было отыскать свою маму как можно скорее. На кухне мама готовила чашки для кофе, когда Эмма побежала к ней. Она показывала голову и жаловалась на пятно. Оказывается ей про все это уже известно, и она велела не обращать особого внимания на этот пустяк. С течением времени все обязательно пройдет. Говорила она это уверенным, спокойным голосом, однако Эмме показалось или она почувствовала отдаленным чутьем нечто неуловимо грустное в этих ободряющих словах. Но раз так сказала мама, значит, так оно есть. Ей ничего другого не требовалось для того чтобы облегчить сомнения и положить конец неприятным страхам. Все прекрасно, как и прежде. Ведь там Агата с котенком. Она целый день напролет играла с Угольком, и ей тоже не терпелось немножко поиграть в догонялки, прежде чем начать делать уроки. Тем более по математике задали две задачи и еще отрывок художественного текста прочитать, это немного расстроило ее, но можно и отложить ненадолго уроки, времени достаточно. При этой счастливой мысли она совсем обрадовалась и побежала к сестре. Потом вспомнив про кофе, вернулась и взяла поднос с позолоченными чашками и медленно двинулась к бабушкам. Чудом, избежав столкновения с сестрой, она поставила поднос на стол и намеревалась быстренько удалиться.

– Моя Эмма намного спокойнее, как будто и не ребенок в доме, – говорила бабушка Марго и похлопывала ее по плечу. Это немного задержало Эмму, она хотела уже пойти к сестре, но бабушка снова крикнула ей вслед.

– Отведи сестру в другую комнату, пусть там поиграет!

Эмма тяжело вздохнула. Ей было немного обидно, что веселье для нее заканчивалось, не успев даже начаться, но ослушаться она не посмела.

– Агата, пойдем в нашу комнату. Бабушкам мешаешь. Там поиграем. Ну же пошли, – начала, было, Эмма.

– Не мешаем! – Агата посмотрела на нее расстроенными глазами. – Там неудобно играть. И прятаться негде. Нет, не пойду!

Когда Эмма взяла ее за руку, та настолько воспротивилась, что начала дергаться и, в конце концов, упала на колени. Слезы медленно потекли из больших глаз. Их светлый оттенок придавал слезам больший блеск, оттого казалось, что горе невыносимое приходится сейчас терпеть Агате. Не было пределу ее возмущению и огорчению. Уголёк, испугавшись резких криков, на всякий случай нырнула под диван. Досталось обоим. На крик дочери прибежала мама и сама их выпроводила в комнату. Эмма сидела рядом с сестрой на постели и всхлипывала, пытаясь подавить громкие звуки плача. Агата злобно смотрела перед собой, слез как не бывало, лишь раздражение и негодование.

– Это из-за тебя все, Агата. Теперь ждать когда бабушка Тамара уйдет.

– Это ты виновата, если бы не ты, я бы еще играла там. Где Уголёк теперь бедный. Пойду, посмотрю, – ответила Агата.

– Сиди, а то нам опять достанется.

Агата собиралась было уйти, но тут оба подпрыгнули от удивления. Под дверь медленно просунулась мохнатая черная лапа. Растопырив маленькие когти, Уголёк пыталась притянуть и открыть дверь, но она никак не поддавалась слабым усилиям котенка.

– Ого, ты видела это, Эмма? – закричала Агата.

Агата помогла ей открыть дверь, и вот уже Уголёк болталась на ее плече и разглядывала комнату.

– Эмма, подержи ее, хочешь?

Она положила, дергающегося котенка ей на руки. Эмма поцеловала Уголька в пушистую головку. Из нежнейшей шерсти отдавало свежим воздухом и хвоей. Слезы высохли и исчезли сами собой. Она улыбнулась. Агата, весьма довольная собой, кусала свои пальцы.

– Выйдем через окно. В огороде поиграем, – предложила вдруг она.

– Давай! Я уже выходила через него. Там невысоко.

– Я знаю. Пошли, Уголёк! – скомандовала Агата.

Кошка дождалась, пока девочки вылезут, и вслед за ними исчезла в окне. Конечно, в конце она их опередила.