Текст книги "Остров забвения"

Они с Кенни стояли в свете фонаря, не замечая спрятавшегося в кустах человека, который шел за ними следом, а теперь наблюдал и слушал. Человека с пистолетом.

Лицо Коко было белым, как у призрака, глаза напоминали два темных отверстия. Она дрожала. Кенни подумал, что теперь она ничем не напоминает ту женщину, которая встала во время представления и дерзко сказала: «Я следующая».

– Эй, – пробормотал он, привлек ее к себе и крепко обнял. Руки Коко мертвой хваткой вцепились в его рубашку. Она дрожала в его объятиях, как испуганный котенок. И тут Кенни не выдержал. Он не собирался целовать Коко, пользуясь ее беззащитностью, но тело его не слушалось. И Коко ответила на его поцелуй. Ее губы были горячими и влажными, руки сами обвили его шею и заставили Кенни опустить голову.

– Я боюсь, – прошептала она.

Кенни бережно взял ее лицо в ладони и сказал:

– Коко, я нашел решение нашей проблемы.

– Решение?

– Выходи за меня замуж, – сказал он, не догадываясь об улыбке, появившейся на губах человека, который прятался в тени.

35

Эбби Тайлер хотела угостить ее шоколадным тортом со взбитыми сливками и горячей подливкой. Вернувшись в свое бунгало, Сисси решила позвонить в группу обслуживания и заказать такой же. Добавив к заказу бутылку «Кристалла», она пошла в ванную и открыла горячую воду.

Вскоре заказ доставили. При виде торта у Сисси потекли слюнки, и она решила: «Гулять так гулять, черт побери!»

Убедившись, что ванна наполнена, она зажгла свечу, открыла бутылку шампанского, наполнила два бокала и поставила их на мраморный бортик. Когда Сисси была готова сбросить с себя пеньюар и залезть в воду, послышался какой-то звук. Она обернулась и увидела на пороге незнакомца. Дьявольщина, как он сумел войти?

Она затаила дыхание, глядя на мужчину, стоявшего на другом конце комнаты. Мужчина в черном костюме в полоску, высокий, стройный, смуглый, казался опасным.

– Кто вы?

– Сотрудник службы безопасности, – сказал он, обвел взглядом ее тело и уставился на грудь. – Начальство прислало проверить, все ли у вас в порядке. – Он расстегнул пиджак, и Сисси ахнула, увидев заткнутый за пояс пистолет.

Когда незнакомец подошел ближе, она заметила темные зрачки карих глаз, длинные ресницы и пышную темную шевелюру. На мускулистую шею падала тень лепного подбородка. Сисси посмотрела на пистолет, у нее заколотилось сердце.

– Такая красивая женщина, – твердо и властно сказал он, – не должна принимать ванну в одиночестве. Всякое может случиться.

Он протянул руку и распахнул ее пеньюар. Ощущение было настолько эротичным, что у Сисси захватило дух. Мужчина взял бокал с охлажденным шампанским, сделал глоток, а потом протянул второй бокал ей. Пока женщина пила, он наклонил свой бокал так, что вино потекло на ее обнаженные груди. Холод заставил ее вздрогнуть; соски инстинктивно напряглись.

Незнакомец сделал шаг назад и, не сводя с нее глаз, расстегнул пиджак и рубашку. При этом пистолет продолжал торчать за поясом. Сисси не могла отвести от него взгляд. До сих пор она видела оружие только в кино. Когда рубашка упала на ковер, мужчина расстегнул ремень и «молнию». Брюки упали сами собой, но пистолет незнакомец подхватил. Несколько секунд он держал оружие в руке, словно раздумывая, не воспользоваться ли им, но потом положил на пол. Наконец он спустил трусы, переступил через них, и сильные бедра отразили пламя свечи. При виде его восставшего члена сердце Сисси остановилось.

Одним плавным движением он обнял ее за талию, привлек к себе, прижался губами к губам, снял с нее пеньюар и бросил его на ковер. У его губ был вкус дорогого шампанского. «Неужели у всего остального вкус такой же?» – невольно подумала Сисси.

Сильные мужские руки подхватили ее и опустили в горячую воду, язык проник в рот. Вода перелилась через край ванны и потекла на толстый розовый ковер, он прижал Сисси спиной к мраморной стенке, раздвинул ей ноги, встал на колени между ними и взял ее сосок в рот. Она застонала. Пальцы Сисси впились в его мускулистую спину. Она закрыла глаза и представила себе копов, которые гоняются за убийцами по мокрым улицам, а по ночам допрашивают арестованных в темных прокуренных помещениях.

Губами и языком она помогла ему надеть презерватив, розовый, с клубничным вкусом.

Мужчина взял Сисси за талию, овладел ею и двигался до тех пор, пока их не окутал ароматный пар. Она обхватила его руками и ногами, закрыла глаза и полностью отдалась наслаждению. Пистолет лежал совсем близко. Он и пугал ее, и очаровывал. Когда Сисси выгнула спину и испустила крик, незнакомец тоже позволил себе кончить; они сжали друг друга в объятиях и достигли оргазма одновременно. Потом, тяжело дыша, Сисси разжала руки и опустилась в воду.

Незнакомец оделся, взял пистолет и ушел, не сказав ни слова. Счастливая Сисси закрыла глаза и довольно улыбнулась.

Так вот каких фантастических любовников сулила ей «Роща»!

* * *

Возвращаясь в общежитие для служащих, Пьер жалел, что не может остаться на ночь в одном из коттеджей для отдыхающих. Но такова была цена работы под прикрытием. Он насвистывал какую-то мелодию и надеялся, что на этот раз заказчик не станет торопиться с сигналом. Пьер выполнил множество заказов своего босса, но ни один из них не был таким приятным.

Что ж, по крайней мере, теперь он знал, кто станет его мишенью. Эбби Тайлер. Увидев у ее дверей охранника, он улыбнулся. Это старушке не поможет. Интересно, что было в конверте, который он сунул ей под дверь, перед тем как зашел в ванную к даме? Наверно, это было что-то важное, потому что теперь Эбби Тайлер стояла у слабо освещенного окна и смотрела на звезды. «Наверняка думает о послании в конверте», – решил Пьер и пошел дальше.

Четверг

36

– Ты уверена, что все будет в порядке? – спросила Эбби, встревоженная решением Ванессы остаться в «Роще».

Разговор шел о вырезке из газеты, которую сунули под дверь Эбби. «Ты следующая». Ее обнаружили. Рано или поздно анонимный отправитель придет к ней с требованием денег или ордером на арест. Эбби уже собрала свой старый чемодан и была готова отправиться в путь в любую минуту. Ее всегда утешала мысль о том, что Ванесса сумеет позаботиться о «Роще».

Но сейчас это было слишком опасно.

– Полиция знает, что я сбежала с негритянкой, – сказала Эбби, замазав тени под глазами. Она не спала всю ночь. – Все знают, что мы с тобой дружим много лет. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы обо всем догадаться. Им нужно только одно: твои отпечатки пальцев. Ты не сможешь доказать, что не находилась за рулем, когда кто-то ограбил винный магазин и убил двух человек. Как ты докажешь, что в тот момент тебя в машине уже не было? – Эбби положила ладонь на руку подруги. – Пожалуйста, Ванесса, ради меня. Бежим вместе.

Но Ванесса скрестила руки на груди и вздернула подбородок.

– Никуда я не поеду! Ты создала этот курорт, и я не позволю руководить им чужим людям. Они камня на камне не оставят. – Затем ее тон смягчился. – Но тебе здесь делать нечего. Это слишком опасно. Уезжай, пока есть такая возможность. Я обо всем позабочусь.

Эбби покачала головой. Она должна встретиться с Офелией Каплан. Если Каплан не знает, что ее удочерили, Эбби ничего ей не скажет. Ей будет достаточно и того, что ее дочь живет хорошо, что она счастлива и окружена любовью. А потом Эбби уедет из «Рощи» и даже не оглянется напоследок.

– Ладно, я иду к Офелии. Пожелай мне удачи. – Они обнялись.

* * *

Всю ночь Офелия и Дэвид то спорили, то занимались любовью. Измученный Мессер уснул только на рассвете.

Офелия изложила ему все свои страхи, все доводы против абортов, обвиняла себя, обвиняла его и своих предков. Но так и не решила, что ей делать с беременностью.

Дэвид предлагал поехать прямо к врачу Офелии и сделать амниоцентез. Если ребенок нормальный, то пусть живет. У них родится мальчик или девочка, вот и все.

– А если результат анализа на синдром Тая-Сакса окажется положительным? – крикнула она.

Дэвид предпочел отделаться поговоркой «там видно будет».

В открытое окно врывались первые рассветные лучи (слава богу, она выяснила, что голограмму Эйфелевой башни можно выключить), а Офелия стояла и смотрела на Дэвида, спавшего в роскошной кровати.

Увидев его вчера на пороге своего номера, она рассердилась и в то же время испытала облегчение.

– Когда в понедельник вечером ты умчалась на машине, я понял, что тебя что-то тревожит, – сказал он. – И на мои звонки ты не отвечала.

Офелия не заметила лампочку автоответчика. Она извинилась за невнимательность, но поняла, что Дэвид вкладывает в это более глубокий смысл. Она хотела сказать ему, что все в порядке, и отправить восвояси, но этот мужчина, который сумел проломить окружавшую ее стену, был таким красивым и таким заботливым, а Эбби Тайлер так старалась забронировать ему место на вечерний рейс из Лос-Анджелеса («Удивительно любезная дама», – сказал о ней Дэвид), что Офелия наконец сдалась и впустила его.

Он выслушал новость о беременности спокойно и внимательно, как подобает психоаналитику, спросил, что об этом думает Офелия, а потом изложил собственное мнение. Если Дэвид и испугался, то не показал виду. И если подозревал в случившемся подсознательное желание Офелии забеременеть (Офелия всегда читала инструкции к лекарствам и должна была знать, что тетрациклин Ослабляет действие оральных противозачаточных), то не высказывал их. Он не стал выяснять, почему Офелия не прошла генетический тест, как сделали все остальные члены их семей (именно тогда Дэвид и узнал, что он является носителем); однажды он уже намекнул, что Офелия не хочет признать себя несовершенной. Ночью об этом было сказано очень мало, но сейчас, когда Офелия стояла над ним, следила за тем, как он спит, когда ее кожа еще помнила его прикосновения, ей казалось, что Дэвид прав. Наверно, она действительно боялась показаться дефективной. Возможно, он был прав и насчет подсознательного саботажа. Может, и так, какая разница?

Офелия была готова спросить Дэвида о том, почему запах белых нарциссов, который она случайно вдохнула вчера вечером, стал мерещиться ей повсюду. Но эту проблему можно было отложить до другого раза.

Сейчас намного важнее была беременность.

И что с ней делать.

Офелия спокойно почистила зубы, умылась, надела выцветшие джинсы, рубашку с длинными рукавами (по утрам в пустыне было холодно), туристские ботинки, темные очки и шляпу и ушла, оставив ему записку: «Мне надо подумать. Скоро вернусь».

С тех пор прошло шесть часов, а ее все еще не было.

* * *

– Эбилин Тайлер, – сказал Джек по телефону своему другу из судебно-медицинской лаборатории. – Думаю, она родилась в Техасе. Поищи тех, кто родился в 50-х годах в Эбилине и Тайлере, штат Техас.

Джек положил трубку, посмотрел на утреннее солнце, заливавшее светом обнесенный стеной сад, и задумался.

Он получил отпечатки пальцев Эбби, но не улетел в Лос-Анджелес и теперь пытался понять причину, помешавшую ему. Джек твердил себе, что сделал это ради Нины, но пришло время посмотреть в лицо фактам. Причиной того, что он остался здесь, была сама Тайлер. Она притягивала его, и справиться с этим было невероятно трудно.

Но сейчас это было необходимо. Что бы ни нарыл его друг из лаборатории, Джек немедленно отвезет сведения в полицейский участок Лос-Анджелеса. Там он и восстановит свое душевное спокойствие.

Он сунул пистолет в кобуру, надел кожаную куртку и пошел искать Эбби Тайлер.

* * *

Думая об Офелии, она быстро шла по дорожке, свернула за угол птичника и едва не столкнулась с Джеком.

– Детектив! – О Джеке она думала тоже. Этому человеку было плохо, и ей хотелось помочь ему.

– Как хорошо, что я вас встретил, – сказал он. – Меня срочно вызывают, так что я уезжаю.

– Но коттедж забронирован за вами до субботы, – возразила она, думая, что потом она больше никогда его не увидит.

Он отвел глаза.

– Ничего не поделаешь. Буду очень признателен, если вы отправите меня ближайшим рейсом.

* * *

Дэвид сходил с ума от беспокойства. Где Офелия?

Нацарапав записку на случай, если она вернется в его отсутствие, он пошел искать дежурного. Дежурный проводил его к Эбби Тайлер, которая стояла у птичника и разговаривала с мужчиной в кожаной куртке.

– Доктор Мессер? – удивилась она.

– Мисс Тайлер, я волнуюсь. Боюсь, с моей невестой что-то случилось. Офелия рано утром ушла на прогулку и до сих пор не вернулась. Это на нее не похоже.

Эбби испугалась, но не подала виду. Зеб говорил, что в последние дни койоты ведут себя непривычно активно.

– Я уверена, что все в порядке. Маршруты в окрестностях курорта безопасны и хорошо размечены.

– Вы меня не поняли. Она беременна.

Эбби вынула из кармана рацию и сказала Ванессе:

– Передай Зебу и охранникам. Пусть возьмут все транспортные средства, которые смогут найти, и отправляются на поиски. – Эбби повернулась к Джеку. Ее лицо побледнело, голос дрожал. – Детектив, я забронирую место, как только смогу.

– Не к спеху, – ответил он. – Я присоединяюсь к поисковой группе.

37

Проснувшись, Сисси улыбнулась и потянулась. Еще никогда в жизни ей не было так хорошо.

Вчера вечером Сисси пообедала с Эбби Тайлер, вернулась к себе в бунгало и заказала два особых десерта: шоколадный торт и охранника с пистолетом. И проснулась солнечным утром в четверг с мыслью о предстоящем вечере. Может, попробовать что-то новенькое? Например, сходить в одну из этих фантастических гостиных?

Но сначала нужно кое-что закончить.

Она хладнокровно набрала номер телефона. Трубку сняли после первого гудка.

– Линда Дельгадо.

– Мисс Дельгадо, это Сисси Уитборо. Жена Эда. – Она сделала паузу, позволяя собеседнице переварить новость. – Я знаю, что Эд встречался с вами.

Последовало легкое замешательство.

– Да.

– Так вот, я хочу, чтобы вы знали. Можете забирать его. Я подаю на развод. – Сисси положила трубку, ощущая грусть и облегчение одновременно. Она все еще любила Эда: нельзя выбросить на помойку пятнадцать лет любви, брака, общих детей и общие воспоминания. Но на дворе стояло новое утро, а она была новой Сисси. Телефон зазвонил почти сразу. Это был Эд.

– Мне только что позвонила Линда. О боже, Сисси, как ты узнала?

– Тайные банковские счета, распечатки с кредитных карточек, квитанции отелей. Ты думал, я никогда не узнаю? – Он был ей отвратителен.

– О Господи…

– Эд, ответь мне только на один вопрос. У тебя с ней был роман?

– Сисси…

– Скажи честно. Да или нет.

– Да… Был…

Она с трудом проглотила слюну.

– Тогда нам с тобой больше говорить не о чем. Не сейчас. Не по телефону. Поговорим, когда вернусь.

– Сисси, подожди…

Телефон звонил весь день, но Сисси в бунгало не было. Она ходила по курортным магазинам и за все расплачивалась тайной кредитной карточкой Эда.

38

Черт побери, куда ее занесло?

Офелия, погруженная в свои мысли, шла быстро и вдруг обнаружила, что она далеко от «Рощи». Так далеко, что курорта не видно. А солнце стоит прямо над головой, так что понять, где север, юг, восток и запад, невозможно.

Решив отдохнуть, она села посреди необычных скал и открыла бутылку с водой. Как только солнце выйдет из зенита, она сориентируется и вернется на курорт.

Офелия с удивлением поняла, что испытывает сексуальное возбуждение – то ли разбуженные беременностью гормоны, то ли пустыня. Все вокруг выглядело так, словно она совершила путешествие во времени. Она представила себе американских туземцев, тысячу лет назад устремившихся на запад в поисках воды и пастбищ. Считалось, что племя анасази таинственно исчезло. А вдруг это не так? Она закрыла глаза и подняла лицо к небу. Тело требовало отдыха. Молодая женщина сбросила рюкзак, поставила рядом бутылку с водой, расстегнула рубашку и обнажила плечи.

Дыхание ветра было эротичным. Оно заставляло ее думать о Дэвиде, вспоминать прикосновения его пальцев. Груди заныли. Офелия сняла лифчик, закрыла глаза и позволила солнцу и пустыне заключить ее в древние объятия. Внезапно ей захотелось раздеться догола, побегать среди дюн и ощутить, как на обнаженную кожу падает тень краснохвостого ястреба. Захотелось, чтобы у нее были длинные волосы, падающие на голую спину и щекочущие ее во время бега. Представив себя такой, она встала, запрокинула голову, закрыла глаза и раскинула руки, открывая себя злым и добрым духам и сексуальной энергии земли.

Перед ней возникает Дэвид – другой Дэвид, пришедший из первобытной эпохи, меднокожий, длинноволосый, в набедренной повязке из оленьей шкуры. Этот воин ничего не знает о костюмах в полоску и кушетках психоаналитиков. Он привязан к земле и живет в ладу с природой. Его потребности просты и примитивны: охотиться и спариваться.

Он держит копье с окровавленным наконечником и тяжело дышит, словно пробежал марафон. Смотрит на Офелию голодным взглядом, пригвождая ее к месту.

Да…

Запах его пота, острый и сильный, щекочет ее ноздри. И еще один запах – животный. Она никогда не ощущала такого желания.

Дэвид срывает с себя набедренную повязку, и Офелия видит, насколько он мужествен. Что ж, она покажет ему, насколько она женственна. Она заставляет Дэвида лечь на горячую землю, сбрасывает с себя рубашку из оленьей шкуры, садится на него верхом, следит за его лицом и опускается на мужской член. Дэвид стонет от наслаждения. У нее такие сильные ляжки, что она может скакать на нем вечно.

Но Дэвид снимает ее с себя, кладет на спину и перехватывает инициативу.

Он кладет ладонь на ее живот, словно поклоняясь живущему там волшебству. Они создали жизнь. Они близки богам. Нежность воина удивляет ее. Это не то неистовое совокупление, в результате которого был зачат ребенок; теперь Дэвид мягок и заботлив. Мерно двигаясь взад и вперед, он опускает руку, касается волшебного места, доводит ее до оргазма, а затем кончает сам. После этого оба смеются, обнимаются и благодарят богов за солнце и небо.

Офелия открыла глаза, прищурилась и обвела взглядом безбрежные желтые пески, испещренные скалами, кактусами и саксаулом. Ее любовь к Дэвиду стала еще сильнее: этот мужчина не только ее равноправный партнер, но еще защитник и воин. Теперь она понимает, что жизнь устроена очень просто и даже примитивно. Она позволила себе включиться в гонку, которая не стоила того, чтобы в ней участвовать. Теперь Офелия знала, почему она приехала в «Рощу». Потому что все ответы на ее вопросы находились здесь.

Офелия потянулась за рубашкой и посмотрела на горизонт. Насколько далеко она зашла? Тут не было ни телеграфных столбов, ни дорог, ни указателей. Нужно было оглядеться по сторонам. Она полезла на скалу, но поскользнулась, потеряла равновесие и полетела головой вниз между скалами, которые были старше самого времени.

39

Через три часа поисковая группа вернулась ни с чем. Офелия как сквозь землю провалилась.

Кенни знал о пропавшей курортнице и хотел присоединиться к поискам, но его тревожила Коко. Вчера вечером она проникла в сознание хладнокровного убийцы. Когда Кенни уходил от нее, она была так измучена, что он провел бессонную ночь, беспокоясь за нее.

Вооруженный человек, который вскоре пришел из офиса охраны и терпеливо ждал, пока они попрощаются, больше не стоял у ее коттеджа. И на звонок в дверь она не отвечала.

Где же она?

Вчера вечером, стоя на этой ступеньке, он сделал ей предложение. Сначала она была ошарашена и сказала, что он сошел с ума. Но, поняв, что он говорит серьезно, нахмурилась. Потом пожелала ему спокойной ночи, заверила, что все будет в порядке, что она хочет побыть одна, и ничего не ответила.

Но Кенни сдаваться не собирался.

Пробившись сквозь кустарник, окружавший маленький коттедж, он нашел окно с незадернутыми шторами, заглянул в него и увидел Коко, выходившую из ванной в махровом халате. Ее волосы были влажными после душа.

Кенни двинулся вдоль стены, обнаружил незапертую калитку и незаметно прошел в нее. Тут беднягу бросило в пот. Хотелось вернуться, но отступать было нельзя. Ему предстояло принять самое важное решение в жизни.

Когда он в прошлый раз уехал из «Рощи», то отправился в кондитерскую и едва не потерял все, чего добился. После этого он не выезжал за пределы курорта два с половиной года, боясь, что история повторится. Но Коко нуждалась в его помощи.

Он постучал в стеклянную дверь, заставив Коко вздрогнуть. Под ее глазами были круги, но она улыбнулась, открыла дверь и сказала:

– Кенни! Как тебе не стыдно!

Он взял ее за предплечья и посмотрел в лицо.

– Как ты себя чувствуешь?

– Мне не спалось. А потом я пошла на прогулку. Этот человек еще здесь. Я чувствую его. – Она посмотрела в тревожные глаза Кенни. Вчера вечером он предложил ей руку и сердце. Он называл это решением проблемы, но Коко знала, что, если они поженятся, это только испортит дело. Свяжет их узами, которые рано или поздно они оба захотят разорвать.

– Я пришел поговорить с тобой о моем предложении.

– Сейчас я не могу связно мыслить.

– Тогда давай уедем отсюда. Она широко раскрыла глаза.

– Ты готов пойти на это ради меня? Уехать из «Рощи»? – Но вид у нее был неуверенный. Когда Коко посмотрела на хрустальный шар, стоявший на деревянной подставке, Кенни сказал:

– Коко, хоть раз в жизни прими решение самостоятельно. Мы съездим в Палм-Спрингс. Туда и обратно. – Он уже думал о кондитерской на Палм-Кэньон-драйв, о кафе-мороженом на Мекка-авеню и аптеке с огромным выбором конфет. И все они пугали его.

Через двадцать минут они ехали по шоссе. Навстречу им попались две принадлежавшие курорту машины, на которых возвращались члены поисковой группы. Солнце ужа садилось, на пустыню опускался вечер. Коко и Кенни почти не говорили. Она думала про свой вчерашний страх и мечтала о лекарстве, которое могло бы излечить ее от проклятия, а у Кенни, покинувшего свою тихую пристань, безудержно колотилось сердце. Он включил печку и нашел радиостанцию, передававшую нежные мелодии. Коко откинула голову на спинку сиденья и скоро уснула.

* * *

– Проснись, Коко, – тихо сказал кто-то и положил руку на ее плечо.

Женщина открыла глаза и на мгновение растерялась. Где она? И только потом поняла, что сидит в машине. Но машина не двигалась. А Кенни не держал в руках руль; он сидел, повернувшись к ней, и слегка потряхивал, заставляя проснуться.

– Что случилось? – потягиваясь, спросила она. – Мы в Палм-Спрингс? – Тут Коко услышала странный рокот, странный запах и рывком села. – Где мы? Она посмотрела в лобовое стекло и захлопала глазами, увидев пляж, озаренный лунным светом, волны, набегавшие на берег, а за ними – Тихий океан, раскинувшийся до самого горизонта.

– Впервые слышу, что Палм-Спрингс стоит на берегу океана. По-моему, мы куда-то не туда заехали.

– Это Малибу.

– Ты привез меня сюда нарочно?

– Я похитил тебя.

– Зачем?

– Затем, что тебя нужно было оторвать от твоего кристалла. А другого способа и придумать не смог.

– Отвези меня назад.

– Бензина у меня хватит только на десять миль. А эта колонка ночью не работает.

Она посмотрела в стекло за спиной Кенни и увидела внушительные скалы, автозаправочную станцию, магазин товаров первой необходимости и маленький придорожный мотель.

– Нам повезло, – сказал Кенни. – Достался последний свободный коттедж.

Домик был маленький, сельский, но чистый, со сверкающей ванной и маленькими кусочками мыла в обертке. А вот кровать была только одна, причем размера далеко не королевского.

Коко стояла посреди крошечной комнаты. За окнами было темно; тишину нарушал лишь шепот океана. Кенни, сидевший на краю кровати, выглядел глуповато.

– Если ты отвезешь меня обратно, я дам тебе плитку «Херши», – сказала Коко.

Он улыбнулся.

– Я вижу, ты не утратила чувства юмора.

– По-твоему, я шучу?

Их глаза встретились. Пауза затягивалась. В комнату проникал соленый запах моря, в ушах отдавался мерный рокот прибоя…

Они потянулись друг к другу одновременно. Кенни сделал два шага, оказался рядом, и их губы нашли друг друга, руки переплелись, объятия стали тесными. Пальцы Коко вплелись в золотистые волосы, а пальцы Кенни изучали упругую грудь с твердыми сосками. Они жадно набросились друг на друга, потому что изголодались и знали, что для нежных ласк у них впереди целая жизнь. По щекам Коко текли горячие слезы; наконец-то она нашла мужчину, с которым проживет до самой смерти, а Кенни плакал, потому что это было первое из многих чудесных воспоминаний, которые отныне будут годами храниться в его памяти.

Позже, когда они лежали в объятиях друг друга, Коко сказала:

– Может быть, наши суженые совсем не такие, какими мы их себе представляем. Может быть, мы их не находим, а создаем.

– Хочешь посмеяться? – Кенни вылез из постели и пошел к стулу, на котором висели его брюки. Тем временем Коко любовалась его обнаженной спиной. Он был стройным и не слишком мускулистым. Кенни сказал ей, что в детстве мечтал стать чемпионом по карате, но не дошел даже до красного пояса, потому что у него плохая координация движений. И все же она никогда не видала таких точеных ягодиц. Эти ягодицы еще хранили следы ее пальцев. Коко оставила их, когда Кенни раз за разом вонзался в нее. От одной мысли об этом в ней снова вспыхнуло пламя.

Тут Кенни вернулся в постель, и глаза Коко устремились на его чудесного петушка, который, в отличие от всего остального, за годы пребывания в «Роще» ничуть не похудел.

У Кенни в руке был бумажник.

– Помнишь, вчера вечером ты сказала мне, что ищешь мудрого человека? А я спросил, не шутишь ли ты. – Он протянул ей бумажник, в котором лежало водительское удостоверение.

У Коко расширились глаза и отвисла челюсть.

– О боже, – прошептала она. – Кенни Уайзмен[9]9
  Wiseman – мудрый человек (англ.).


[Закрыть]? Почему же ты мне ничего не сказал?

– Потому что хотел, чтобы твое решение шло от души, чтобы ты приняла его сама, а не по совету своего кристалла.

Коко обвила руками его шею и крепко поцеловала.

– Кенни Уайзмен, – повторила она, любуясь звуком этого имени. – Ты считал себя трусом, спрятавшимся в «Роще», боящимся вернуться в мир, боящимся своей тяги к сладкому. Но ты не трус. Ты поступил храбро, избавил меня от безумия и вернул в реальный мир. Привел меня туда, где мне и следовало быть. Кенни, я хочу познакомить тебя с моими родными. Я знаю, что они будут обожать тебя. – И больше ты никогда не будешь чувствовать себя одиноким.

– А потом мы улетим в Швейцарию, – продолжила она. – Пусть они изучают тебя и найдут лекарство от болезни Альцгеймера.

– Это серьезное решение, – ответил Кенни, и Коко поняла, что именно он имеет в виду.

Вспомнив свои сексуальные приключения в «Роще», Коко поняла, что каждое из них могло превратиться в серьезную связь. Но в каждом из них она находила недостаток. Может быть, она делала это намеренно, потому что в глубине души желала именно Кенни?

– Я больше не стану советоваться ни с Дейзи, ни с кристаллом, – сказала она. – Теперь я сама знаю, чего хочу. Хочу уехать с тобой в Швейцарию.

– И будешь там счастлива? А как же твоя работа в полиции? Как ты без нее проживешь?

Коко улыбнулась и потянулась к нему.

– Может быть, швейцарской полиции тоже нужен хороший экстрасенс.