Текст книги "Правовая психопатология"

3. Психопатология аддиктивного поведения

Аддиктивное поведение – стремление к уходу от реальности путем искусственного изменения своего психического состояния посредством употребления наркотических, токсических и психотропных средств с нелечебной целью. По смыслу, вкладываемому в это понятие, оно распространяется и на алкогольное опьянение.

Стремление к аддиктивному уходу от реальности при помощи одурманивающих средств известно еще с глубокой древности. У народов старых цивилизаций сохранились многочисленные свидетельства борьбы с этим пороком. Более примитивные человеческие сообщества, не имеющие письменности, по данным демографических исследований последнего времени, проблем с пьянством и наркотиками не знали. Если же развитые страны в целях колонизации прибегали к алкоголю или легкомысленно допускали его бесконтрольное употребление аборигенами, то население, не имевшее соответствующих привычек, расплачивалось за такую политику неразумным и беспробудным пьянством с неизбежным вырождением.

Как то А. В. Луначарский со свойственной ему метафоричностью определений заметил, что алкоголь (наркотики в первые годы советской власти не волновали правительство) не просто дурная привычка человечества, а своеобразный костыль для слабонервных, который не могли вырвать у них из рук даже средневековые драконовские меры. И скорее всего эта привычка действительно появляется у людей лишь тогда, когда они начинают испытывать гнет цивилизации. Во всяком случае, ни одно государство в своем развитии не избежало периода, когда власти безуспешно пытались искоренить стремление людей к пьянству. Поначалу запреты носили больше нравственный и религиозный характер, но с течением времени меры ужесточались. Например, во Франции король Франциск I в 1536 г. издал ордонанс, согласно которому за появление в общественном месте в пьяном виде следовало наказание палками, а рецидивисту даже могли отрезать уши. В Англии аналогичные правонарушения карались денежным штрафом или заключением в тюрьму.

Россия не отставала от Европы. Так, по указу царя Ивана III низшие сословия могли употреблять спиртное четыре раза в год. Привилегированные – сами регулировали его употребление, но им не разрешалось исполнять служебные обязанности в нетрезвом виде. Когда же в 1428 г. в Россию из Генуи завезли водку и крепкие напитки стали продавать в царевых кабаках, была введена норма отпуска на душу населения. Кроме того, с 1652 г. действовало правило, по которому одному человеку продавали не более одной чарки четыре раза в неделю и не позднее, чем за час до обедни.

Особенной жестокостью отличались указы Петра I, согласно которым «непотребное пьянство» наказывалось с примерной строгостью, а ст. 43 Воинского устава гласила, что «когда кто пьян напьется и в пьянстве своем зло решит, тогда тот не токмо чтобы в том извинение получит, но по вине вящею жестокостью наказуем имеет быть».

В то же время на Востоке бытовали иные традиции. В Юго-Восточной Азии широко использовались продукты, содержащие опиум. На Ближнем Востоке и в Индокитае наряду с опиумом употребляли листья каннабиса (индийской конопли), получившие названия «гашиш» или «марихуана». В Южной Америке местное население употребляло листья кустарника коки. Действие сырых продуктов наркосодержащих веществ похоже на алкогольное опьянение, и использовались они с той же целью и с аналогичными злоупотреблениями. Однако на родине наркотиков существовала строго регламентированная традиция их использования. И хотя законы большей частью были негласными, они диктовались не столько государством, сколько социальным и религиозным укладом жизни, ограничения соблюдались неукоснительно.

Алкоголь на Востоке был известен, но широкого распространения не имел. Европейцы же пренебрегали наркотиками, оставляя их колонизированным народам. Образно говоря, каждый предпочитал свои пороки.

Ситуация изменилась в XIX в., когда метрополии (прежде всего Америка) открыли свои границы для жителей колоний, которые стали переселяться целыми анклавами вместе со своими культурными традициями. Произошел обмен привычками. Из «китайских кварталов» опиум и гашиш потекли в города. Не заставило себя ждать и знакомство с кокаином. Общество забеспокоилось. Уже в начале XIX века в Америке была создана лига «Против опиума», ставившая цель добиться государственного запрета на его использование. В нескольких штатах были приняты надлежащие меры, но это не изменило ситуации в целом. В 1845 г. во Франции был принят закон о наркотических веществах, имеющий задачи пресечь контрабанду наркотиков (в первую очередь опия) в страну. В других государствах Европы были предприняты аналогичные шаги, но без существенного успеха. Наступление наркотиков на Запад продолжалось.

К концу XX в. производство опия в суммарном объеме составляло примерно 18 000 тонн, так как рынок для его немедицинского использования был чрезвычайно соблазнителен.

В 1909 г. была созвана Шанхайская опийная комиссия, в работе которой участвовали 13 стран. Она подготовила и провела в 1911 г. Гаагскую международную конференцию, на которой 12 стран, в число которых вошла и Россия, выработали Конвенцию о наркотиках, предусматривающую меры по свертыванию производства и торговли опиумом.

С Первой мировой войной появились новые проблемы. В частности, границы между культурами еще более стерлись, произошла колоссальная миграция населения, и потребление наркосодержащих веществ превратилось в настоящее бедствие.

Стало ясно, что без вмешательства Лиги Наций рассчитывать на сколько-нибудь эффективные меры не приходится. Ею и было принято международное соглашение о запрещении производства, внутренней торговли и использования очищенного опиума (Женевское соглашение от 11 февраля 1925 г.) и международная конвенция по опиуму (Женевская конвенция от 19 февраля 1925 г.).

В то же время торговцы наркотиками стали объединяться в международные преступные организации. Кроме того, не все страны хотели поступиться выгодным бизнесом, так что возникла необходимость введения межгосударственных уголовно-правовых санкций за незаконные действия в сфере оборота наркотиков. Женевская конвенция о запрещении незаконной торговли наркотическими средствами 1936 г. предусматривала возможность выдачи преступника иностранному государству для привлечения к ответственности.

Вторая мировая война еще больше стерла границы между национальными привычками, нравами, укладами жизни. Это не могло не отразиться на проблеме наркотизма. Сразу по завершении войны ООН утвердила комиссию по наркотическим средствам, которая в 1961 г. подготовила и приняла для подписания международный многосторонний договор о наркотических средствах (СССР подписал его 13 декабря 1964 г.). На основании данного договора 21 февраля 1971 г. была принята Конвенция о создании системы международного контроля за производством и распространением наркотических веществ, а 20 декабря 1988 г. – Конвенция о борьбе против незаконного оборота наркотических и психотропных веществ.

Для дореволюционной России и СССР участие в межгосударственном движении против наркотиков имело главным образом характер международной солидарности, ибо внутри страны власть и общественность были заняты исключительно проблемой пьянства. Наркомания была уделом или глухих окраин, или небольшой прослойки интеллигенции. Народ же в своей массе банально спивался. Не помогала и винная монополия. Так что первый Всероссийский съезд по борьбе с пьянством в 1910 г. констатировал удручающую картину.

На период Первой мировой и Гражданской войн свободный оборот алкогольной продукции был запрещен («сухой закон»), после чего постановлением ЦИК и СНК СССР от 3 декабря 1924 г. введена государственная монополия на производство спиртных напитков, действовавшая до недавнего времени. УК РСФСР содержал несколько норм, предусматривавших ответственность за незаконные операции с наркотическими веществами (изготовление, хранение, сбыт, содержание притонов, употребление), а постановление ЦИК и СНК от 25 мая 1928 г. запретило свободное обращение кокаина, героина, гашиша. Народный Комиссариат здравоохранения (Наркомздрав) ввел правила приема, хранения и отпуска наркосодержащих веществ.

Наказание за нелегальное соприкосновение с наркотиками было не очень суровым, но неотвратимым, так что о черном рынке и международной наркомафии советские люди знали только понаслышке. Наркоманов было немного, в основном в сферах, близких к медицинскому обороту наркосодержащих средств. Наркотизм считался классово чуждым явлением и искоренялся всенародно. Больше хлопот обществу и государству по-прежнему доставляло пьянство. Пить алкогольные напитки не запрещалось. Количество же выпиваемого время от времени пытались ограничивать административными мерами (вроде карточной системы). Однако меры, эффективные во времена Ивана III, в XX веке не действовали. Слишком доступно было сырье для производства алкоголя. Поэтому ставка была сделана на методы воздействия общественно-политического характера.

В 1927 г. ЦИК и СНК приняли постановление «Об организации местных специальных комиссий по вопросам алкоголизма», которые впоследствии плавно переросли в комиссии по борьбе с пьянством местных органов власти – исполкомов. Большую роль в профилактике алкоголизма играли профсоюзы. Не стоял в стороне и законодатель. Кодекс законов о труде (КЗоТ) позволял безоговорочно увольнять за появление на работе в нетрезвом виде, Кодекс о браке и семье (КоБС) сильно ограничивал родительские права пьяниц, Гражданский кодекс (ГК) ограничивал их дееспособность, Кодекс об административных нарушениях (КоАП) не дозволял употреблять спиртное в общественных местах и до степени, нарушающей общественную нравственность, Жилищный кодекс (ЖК) позволял выселять дебоширов и пьяниц, Уголовный кодекс (УК) ужесточал наказание за правонарушения, совершенные в нетрезвом состоянии. Как видим, правовая ситуация для искоренения пьянства была создана, однако окончательный успех все-таки не давался. Народ явно злоупотреблял своим правом действовать во вред своему здоровью и общественному благополучию, что заставило режим усилить репрессивные меры. В 1972 и 1974 гг. Президиумом Верховного Совета РСФСР были приняты указы о принудительном лечении и трудовом перевоспитании хронических алкоголиков и лиц, страдающих наркоманией.

Установки на принуждение и трудовое перевоспитание никого не удивили. Основанием для лишения свободы сроком от шести месяцев до двух лет стал отказ от добровольного лечения при наличии ходатайства со стороны общественных организаций, трудовых коллективов, государственных органов, а также членов семей. Постановление суда в подобных случаях обжалованию не подлежало, а выносимые решения исполнялись органами внутренних дел, для чего в их структуре был сформирован «лечебно-трудовой профилакторий» (ЛТП) – учреждение, побег из которого приравнивался к побегу из места заключения.

В русле принятых решений Министерство здравоохранения СССР создало мощную службу наркологической помощи (кабинеты на производстве, диспансеры и больницы по месту жительства, подразделения в системе МВД) с целью охватить диспансерным наблюдением население страны, злоупотребляющее одурманивающими средствами, до того, как физическая и психическая зависимость от наркосодержащего вещества станет очевидной.

Перестройка внесла свои коррективы. Руководствуясь заключением Комитета конституционного надзора СССР о законодательстве по вопросу о принудительном лечении лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией (1990 г.), Верховный Совет РСФСР в Законе об учреждениях и органах, исполняющих наказание в виде лишения свободы (1993 г.) отменил указы о принудительном лечении алкоголиков и наркоманов и передал лечебно-трудовые профилактории (ЛТП) в систему исполнения уголовных наказаний для перепрофилирования их в обычные исправительные учреждения. Тем самым на российской сцене противонаркотической политики сменились главные действующие лица. Если раньше от диагноза врача наркологического подразделения зависели решение суда и соответственно факт лишения свободы за отказ следовать рекомендации полечиться добровольно, то теперь он превратился в лицо, оказывающее услуги населению. Власть и страх перед властью перестали быть инструментом воздействия на наркозависимых людей.

Концепция национальной политики по контролю за наркотиками, утвержденная постановлением Верховного Совета РСФСР в 1993 г., целевая программа Правительства РФ «Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту до 2000 г. (продленная впоследствии), закон «О наркотических средствах и психотропных веществах» 1998 г. были нацелены прежде всего на создание благоприятной обстановки самореализации личности и ограждение граждан от криминального рынка, нежели на борьбу с теми, кто склонен принимать одурманивающие средства.

Тем не менее, вопросы противодействия так называемому наркотизму по-прежнему заботят общество и государство. Законотворческая работа в этом направлении продолжается. Охватить все ее аспекты в нашем пособии было бы нереально, да и ни к чему, так что мы сосредоточим внимание лишь на том, что имеет отношение именно к психопатологии.

Регуляции оборота одурманивающих средств мы вообще касаться не будем.

Защита личных прав людей, чьи интересы бывают задеты при использовании человеком одурманивающих веществ, реализуется по нескольким направлениям.

1. Сам факт опьянения, когда человек доводит себя до него в неподобающем месте и до недопустимой степени, влечет за собой административную ответственность.

Статья 20.21 КоАП гласит: «Распитие спиртных напитков… или появление в общественных местах в пьяном виде, оскорбляющем человеческое достоинство и общественную нравственность, влечет наложение штрафа… или административный арест на срок до пятнадцати суток».

2. К разряду преступлений против здоровья и общественной нравственности относятся действия, способствующие распространению привычки употреблять одурманивающие вещества.

Статья 151 УК: «Вовлечение несовершеннолетнего в систематическое употребление спиртных напитков, одурманивающих веществ….наказывается… лишением свободы на срок до четырех лет».

Статья 230 УК: «Склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ наказывается… лишением свободы на срок до пяти лет…».

Статья 232 УК: «Организация либо содержание притонов для потребления наркотических средств или психотропных веществ наказывается лишением свободы на срок до четырех лет… Те же деяния, совершенные организованной группой, наказываются лишением свободы на срок от трех до семи лет».

Статья 6.10 КоАП: «Вовлечение несовершеннолетнего в употребление одурманивающих веществ влечет наложение штрафа…».

3. Появление на работе в нетрезвом виде может повлечь за собой отстранение от работы или расторжение трудового договора (контракта) по инициативе администрации.

4. На занятие отдельными видами деятельности, связанной с источниками повышенной опасности, для больных наркоманией устанавливаются ограничения. В соответствии со ст. 45 Закона РФ о наркотических средствах и психотропных веществах перечень отдельных видов профессиональной деятельности и деятельности, связанной с источником повышенной опасности, на занятие которыми устанавливаются ограничения, определяется Правительством РФ.

5. Пьяница или наркоман, ущемляющий материальные интересы своей семьи в связи со злоупотреблением спиртными напитками или наркотическими средствами, может быть ограничен в дееспособности, т. е. лишен права распоряжаться доходами, заработной платой, пенсией без согласия попечителя, но не освобожден от ответственности за совершение сделки и причиненный вред (ст. 30, 1077 ГК).

Здесь уместно вспомнить, что наши предки приравнивали пьяниц к расточителям при решении вопроса о назначении опеки.

6. Родители, являющиеся наркоманами или хроническими алкоголиками, могут быть лишены родительских прав (ст. 69 СК). Если же взрослый человек хочет заменить родителей, быть усыновителем, опекуном, попечителем, приемным родителем, но является наркоманом или алкоголиком, он не сможет получить разрешение на это (ст. 127, 146, 153 СК).

Необходимость мер медицинской защиты обусловливается степенью ущербности воли наркозависимого человека и обосновывается наличием болезненного расстройства психики. Поэтому в этих мерах сочетаются формы воздействия, направленные на социальный контроль за поведением, лечением организма и перевоспитанием личности.

Ближе всего к обыденной жизни стоит диспансерный учет в наркологическом учреждении, которому подлежат люди, оказавшиеся в поле зрения врачей не по своей воле (отравление, потребовавшее лечения в токсикологическом центре, или систематическое помещение в вытрезвитель; психозы, ставшие причиной госпитализации в психиатрический стационар; наркологическая экспертиза по поручению суда и следствия и в связи с противоправным поведением). Факт нахождения на учете означает наличие зависимости от наркосодержащего, токсического или фармакологического вещества и служит основанием для ограничений в выборе занятий, связанных с источником повышенной опасности (например, вождение автомобиля, владение оружием, допуск к ряду профессий). Кроме того, в случаях, предусмотренных законом, состоящий на учете может быть лишен и некоторых прав (например, опекунства над несовершеннолетним).

Сравнительно реже к алкоголикам и наркоманам применяются меры, предусмотренные Законом о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании для лиц, не желающих получать добровольно медицинскую помощь, которая им объективно необходима.

И наконец, в тех случаях, когда человек совершает уголовно наказуемое деяние, к нему могут применяться меры принудительного лечения наркомании и алкоголизма в рамках уголовного дела.

Статья 97 УК гласит: «…принудительные меры медицинского характера могут быть назначены судом лицам, совершившим преступление и признанным нуждающимися в лечении от алкоголизма и наркомании».

Статья 99 УК уточняет, что «лицам, осужденным за преступления, совершенные в состоянии вменяемости, но нуждающимся в лечении от алкоголизма и наркомании, суд наряду с наказанием может назначить принудительную меру медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра».

Статья 104 УК добавляет, что «принудительные меры медицинского характера исполняются по месту отбывания лишения свободы, а в отношении осужденных к иным видам наказания – в учреждениях органов здравоохранения, оказывающих амбулаторную психиатрическую помощь».

Вопрос о необходимости принудительного лечения от алкоголизма и наркомании может быть поставлен и администрацией места лишения свободы. Так, согласно ст. 18 УИК РФ «если во время отбывания наказания, связанного с лишением свободы, будет установлено, что осужденный болен алкоголизмом или наркоманией, администрация учреждения, исполняющего указанный вид наказаний, направляет в суд представление о применении к такому осужденному принудительных мер медицинского характера».

Как видим, воздействие на личность (наказание) дополняется насильственным вмешательством в организм больного, ибо методы лечения врач выбирает самостоятельно. Единственное, что ему не разрешается, это проведение испытаний медицинских средств и использование методов, вызывающих необратимые последствия (ст. 11 Закона о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании). Само по себе такое сочетание мер достаточно эффективно, но не следует забывать, что принудительные меры медицинского характера несут в себе и весьма значительный элемент социального контроля.

Дело в том, что наказание имеет срок исполнения и заканчивается по его истечении без дополнительного судебного рассмотрения, тогда как принудительное лечение длится до тех пор, пока, по мнению суда, «не отпадает необходимость в применении ранее назначенной меры либо возникает необходимость в назначении иной принудительной меры медицинского характера» (ч. 3 ст. 102 УК). Это означает, что и после отбытия наказания лицо продолжает находиться под наблюдением врачей и получать лечение, уклониться от которого не имеет права под угрозой применения более строгих способов ограничения (например, помещения в психиатрический стационар).

Остается лишь напомнить, что пристрастие к алкоголю, наркотическому, токсическому или фармакологическому веществу не является преступным по своей сути. Оно неприятно окружающим, затрагивает их интересы, содержит известный риск отрицательных социальных последствий, но не подлежит уголовному наказанию. К тому же, втягиваясь в аддиктивную форму поведения, человек не становится преступником по мировоззрению, не накапливает опыта криминальной субкультуры. В сущности, он остается хотя и не вполне достойным, но все-таки обычным членом общества. Тем более что наркопристрастия встречаются во всех слоях населения. Естественно, и среди преступников есть алкоголики и наркоманы, но если правонарушение совершено импульсивно, по случайному поводу, связано с абстиненцией, человек в местах лишения свободы попадает в социально и психологически чуждую ему среду. А дряблая воля, зависимость от окружающих, склонность к уходу во внутренний мир, неумение найти поддержку у окружающих делают его настоящим заложником социальной стихии замкнутого пространства, где издевательство над слабым относится к числу наиболее популярных развлечений. Так что меры социального контроля без отрыва от привычной среды обитания бывают, как правило, гораздо эффективней помещения в среду уголовных преступников.

Перечень веществ, которые государство относит к наркотическим или психотропным достаточно велик. Он представлен в специальном приложении к закону «О наркотических средствах и психотропных веществах», утверждается правительством и время от времени обновляется по мере необходимости. Для нас же более актуальна классификация, основанная на психологии взаимодействия человека с одурманивающим веществом.

Алкоголь – жидкость, содержащая этиловый (винный) спирт (этанол). Алкоголь участвует не только в обмене веществ живых теплокровных существ, но, по сути, имеется во всех биологических средах. Даже обычная речная вода содержит до 1 г этилового спирта на кубический метр. Таким образом, организм человека всегда имеет в своей внутренней среде какое-то количество этого химического вещества. Если же количество этанола в крови нарушается, следует ответная реакция организма.

Алкоголь быстро всасывается желудочно-кишечным трактом, и через 1,5–2 часа его концентрация в крови достигает максимального уровня. Разрушается алкоголь в печени со скоростью 6–7 г в час. Алкогольная кома развивается при концентрации этанола около 3 г на литр, а смертельной концентрацией является 5–6 г на литр.

Тяжесть алкогольного опьянения определяется не только дозой спирта. Влияние последнего на центральную нервную систему зависит и от ее функционального состояния (органическая недостаточность, утомление, физическое истощение, преклонный возраст и др.). Зачастую человек, ориентируясь на свою привычную реакцию, недооценивает имеющуюся слабость и принимает дозу, превышающую его сиюминутную возможность. В результате развивается тяжелая форма опьянения с последствиями, на которые пьющий поначалу не рассчитывал.

Исходя из этих соображений, законодатели разных стран время от времени брал за основу тезис о том, что пьяный человек, по сути, отравлен и его поступки нужно оценивать, учитывая обстоятельства, при которых произошло опьянение. Так, в Англии и сегодня состояние острой интоксикации алкоголем может быть основанием для исключения преступного намерения при совершении деяния под влиянием опьянения, если человек сознательно не привел себя в такое состояние для совершения деликта.

В нашей стране аналогичную практику вводили в 20-е гг., однако отказались от нее по тем соображениям, что взрослый человек осознает действие алкоголя на поведение и если употребляет его в количествах, нарушающих контроль разумной воли над поступками, должен отвечать за то, что привел себя в опасное состояние. К тому же алкоголь не ликвидирует такие качества личности, как социальные навыки, привычки, моральные убеждения и т. п.

Исключение делается лишь для случаев, когда у человека (как правило, психически истощенного) после приема алкоголя развивается болезненное расстройство психики, не являющееся прямым следствием употребления спиртного (ни по количеству, ни по времени, ни по рисунку поведения). Такие варианты получили название «патологическое опьянение», но это уже из раздела психопатологии.

Систематическое употребление алкоголя через некоторое время (обычно на это уходят годы) вызывает физическую и психическую зависимость от него. Пьянство переходит в новое качество – алкоголизм. Привычка иметь в крови повышенный процент алкоголя переходит в разряд витальных потребностей. Организм начинает реагировать не на поступление, а на исчезновение спирта из внутренней среды.

Состояние при этом характеризуется следующими симптомами:

а) сильной потребностью в алкоголе (алкогольный голод), заглушающей многие привычные для человека побуждения;

б) тягостным переживанием отмены, когда алкоголь длительное время не поступает в организм (алкогольное влечение);

в) увеличением дозы, необходимой для опьянения (толерантность), со склонностью использовать неочищенные продукты перегонки спирта (например, денатурат, вызывающий более тяжелые формы алкогольной интоксикации);

г) продолжением пьянства вопреки очевидности вредных последствий;

д) нарушением способности контролировать нарастание степени опьянения.

Естественно, что психические процессы на фоне хронической алкогольной интоксикации начинают протекать иначе. Возникают переживания, не вызванные жизненной ситуацией, т. е. подтверждаются слова Гиппократа о том, что «пьянство – добровольное безумие». Человек становится пациентом психиатрической службы.

Алкогольный делирий (белая горячка) – психоз, значительно превосходящий по частоте встречаемости все остальные алкогольные психозы. Преобладают расстройства ночного сна с кошмарными сновидениями, страхами, частыми пробуждениями, астенические расстройства и изменчивый аффект (легко возникающие пугливость, тревога).

Делирий развивается спустя несколько часов или дней после прекращения приема алкоголя на фоне выраженных абстинентных расстройств или при обратном их развитии. Начальные симптомы, появляющиеся ночью: наплывы образных представлений и воспоминаний, зрительные иллюзии; общая оживленность мимики и моторики; неустойчивое, легко отвлекаемое внимание; изменчивое настроение с быстрой сменой диаметрально противоположных аффектов; преходящая дезориентировка или неполная ориентировка в месте и во времени, В развернутой стадии появляется полная бессоница, возникают иллюзии фантастического содержания (парейдолии) и истинные зрительные галллюцинации. Преобладают микроскопические галлюцинации (насекомые, мелкие животные, рыбы, змеи, нити, проволока, паутина); реже больные видят людей, крупных животных, человекоподобных существ, мертвецов, в том числе фантастического облика. При углублении делирия возникают слуховые, обонятельные, термические, тактильные галлюцинации, в том числе локализующиеся в полости рта; расстройства схемы тела, ощущение нарушения положения его в пространстве.

Продолжительность делирия обычно 3–5 дней, но иногда психоз затягивается до 1–1,5 недель. Чаще выздоровление наступает после глубокого продолжительного сна, иногда постепенно с временным ослаблением симптомов и их последующим появлением, но уже в менее выраженном виде.

Острый алкогольный галлюциноз (алкогольный галлюцинаторный) в отличие от белой горячки протекает без признаков нарушения сознания, ориентировка в окружающем сохраняется. Его основным психопатологическим признаком является наличие слуховых, вербальных галлюцинаций. Слуховые обманы, как правило, носят тематический характер: иногда это знакомый голос, который обвиняет больного в неправильном поведении, пьянстве и других злоупотреблениях. Часто несколько голосов комментируют состояние больного, обвиняют и защищают его, спорят о нем. Критическая оценка своего состояния на этом этапе отсутствует, и потому больной нередко вступает в полемику с голосами, жалуется окружающим на неправильную оценку голосами его поведения. Бредовые идеи или отсутствуют, или соответствуют по содержанию тематике галлюцинаторных расстройств. Зрительных галлюцинаций, как правило, нет или они носят отрывочный характер.

Алкогольный галлюциноз прекращается под влиянием лечения или спонтанно (при отказе от злоупотребления алкоголем). Однако чаще всего заболевание приобретает подострое и даже затяжное течение и может длиться месяцами и годами. При хронических течениях больные привыкают к слуховым галлюцинациям и их состояние мало проявляется в профессиональной деятельности и поведении. При рецидивирующем течении приступы исчерпываются синдромом вербального галлюциноза с истинными расстройствами восприятия и бредом преследования.

Острый алкогольный параноид (алкогольный бред преследования) возникает преимущественно в период абстиненции, в ряде случаев – во время запоя. Его развитию предшествует короткий период выраженной тревоги. Затем без каких-либо размышлений и сомнений больным овладевает непоколебимое убеждение в том, что он будет немедленно физически уничтожен. Часто больной видит не только приготовление к расправе, но и ее орудия: блеснувший нож, высовывающееся из кармана дуло пистолета, веревку, приготовленную для удушения, и т. п. Видимое «подтверждается» словами и репликами соответствующего содержания, которыми якобы обмениваются окружающие.

Наряду с образным бредом всегда наличествует страх или напряженная тревога. Поступки носят импульсивный характер, чаще всего больные стараются скрыться. Спасаясь бегством, они нередко с опасностью для жизни выпрыгивают на ходу из транспорта, прячутся, убегают полураздетыми, несмотря на мороз и непогоду, в безлюдные места, могут в отчаянии нанести себе серьезные повреждения, предпочитая умереть «более легкой смертью».

Алкогольный бред ревности (алкогольный бред супружеской верности, алкогольная паранойя) возникает у лиц с параноидальным складом характера, реже – на фоне алкогольной деградации. Сначала мысли о супружеской неверности возникают эпизодически, лишь в опьянении или похмелье. Психогенный фактор определяет появление сверхценных идей супружеской неверности, сохраняющихся теперь и вне состояний, связанных с алкогольными эксцессами. Ревнивые подозрения усиливаются или, напротив, ослабевают на данном этапе в связи с реальными и психологически понятными факторами. В этот период у больных преобладает дисфорический аффект, они часто буквально истязают жен всевозможными расспросами о деталях и причинах «измен», с исступлением требуя признания вины, которую обещают великодушно простить.