Текст книги "Хроники образовательной политики: 1991–2011"

Миссия оппозиции

«Уважаемый Владимир Владимирович, Вы постоянно даете указания о модернизации образования страны, о повышении зарплаты педагогам, о подключении школ к Всемирной сети, о выделении квартир учителям, о поддержке молодых педагогов и многие другие красивые и нужные указания. Сегодня хотелось бы поставить в известность Вас и наше общество о реальном положении дел в нашей «новой» школе и выполнении указаний главы правительства в регионах. А реальное положение школы не всегда совпадает с тем, о чем рапортуют региональные чиновники с экранов телевизора. Владимир Владимирович, мы со всей ответственностью заявляем: Вас вводят в заблуждение. До Вас доводят реальную статистику только по ЕГЭ, а об общем состоянии условий в школах и создании условий для работы педагогов, по-видимому, речь не идет…»

Так начиналось письмо премьер-министру, опубликованное 21 декабря на портале «Завуч. инфо» – пожалуй, самой раскрученной площадке в Интернете, где учителя регулярно жалуются друг другу на жизнь и низкую зарплату. Письмо содержало большой, размытый набор требований, при этом было совершенно непонятно, кого считать его автором. Ссылка на коллективное мнение рядовых учителей – пользователей портала и неких «учителей со стажем более 30 лет» выглядела как-то неубедительно. В тексте можно было разглядеть тезисы разного происхождения: и маргинальных оппонентов реформы разных лет в духе президента Всероссийского фонда образования Сергея Комкова, и экспертов, предлагающих вполне реальные альтернативы официальному курсу реформ. В письме встречались как явная ложь, передергивания, так и вполне обоснованные жалобы реальных учителей, которым, действительно, очень непросто работать в современной школе.

Многие тезисы были построены на представлении частных случаев как общей, повальной тенденции: «школы по-прежнему не получают средства для ремонта зданий», «школьное оборудование устарело», «родители не могут отследить успехи и неуспехи обучения ребенка в школе», «доплата за классное руководство не доходит и до тысячи, учитель берет нагрузку в две ставки, а то и больше». Доведение до сведения будущего президента информации о том, что вопреки обещаниям про 30 % «зарплата учителей в сентябре выросла лишь на тысячу рублей», – не более чем попытка обратить внимание на портал и спровоцировать чиновников на ответную реакцию. Конечно, встречаются школы, не получающие достаточно средств на тот же ремонт, встречаются родители, не способные отследить успехи своих детей в школе, и есть такие учителя, у кого зарплата выросла незначительно. Но стоит ли делать на основе этого обобщения и тем более обращаться с ними к национальному лидеру?

Список требований авторов письма выглядит не менее странно. Можно оставить за скобками вполне справедливые предложения – например, признать школу институтом социализации, и, в общем, тоже справедливые, хотя и невыполнимые – по обеспечению бесплатными учебниками, разгрузке программ, сокращению обязательной отчетности. Но как быть с идеями вернуть единый учебный план, переводить в следующий класс с двойками по предметам, ограничить двумя часами уроки английского языка, увеличивать финансирование переполненных классов за счет зарплаты чиновников, убрать ЕГЭ и ГИА как необъективные экзамены, отменить аттестацию учителей? И есть ли какие-то способы удовлетворения заявленных в письме материальных претензий? Минимальную ставку, равную средней зарплате в экономике (или, как сказано в письме в абзаце ниже, – не менее трех прожиточных минимумов в регионе), предлагается платить каждому учителю за сам факт наличия диплома об образовании, за стаж – надбавки, а за звания и награды – еще одну минимальную ставку. Предлагается отменить подушевое финансирование и – вопреки всем ранее предложенным тезисам – сделать зарплаты учителей одинаковыми во всех частях России, дать учителю статус госслужащего. И уже на десерт: «ввести учительскую неприкосновенность со стороны родителей» и «запретить гонения на учителя в СМИ»…

Справедливости ради стоит отметить, что некоторые тезисы письма, касающиеся зарплаты учителей, ранее обсуждались не только в Интернете, но и на самых разных очных дискуссионных площадках. С идеей введения равного во всех регионах минимума оплаты труда учителя неоднократно выступали такие влиятельные политики, как главный экономист учительского профсоюза Владимир Лившиц, директор Центра образования № 548 Ефим Рачевский, чувашский министр образования Галина Чернова (ныне – ректор Чувашского республиканского института образования). Ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов высказывал идею о том, что среднюю зарплату учителя можно было бы определять не по фактическим доходам, а в расчете на одну ставку. Тогда понадобилось бы увеличить количество часов на ставку (например, до 24), или нанимать больше учителей, или сокращать количество предметов, или еще больше увеличивать финансирование.

Некоторые рекомендации федерального министерства, неприемлемые для учительства на местах, местные начальники все же спускали на тормозах. Так, идея отказа от доплаты за стаж, провозглашенная в модельной методике НСОТ, не нашла поддержки во многих регионах, где коэффициент за стаж с упорством, достойным лучшего применения, включали в базовую часть зарплаты. Но все это в значительной степени можно назвать не противостоянием, а попыткой скорректировать реформаторский курс. Так, Алексей Каспржак, проводивший реформу образования в Тверской области, позже, став проректором ВШЭ, на мой вопрос, почему он не ввел ученико-час, ответил так: «Этот пример я не считаю существенным – у нас очень большая страна, и у каждого региона своя специфика, свои подходы к решению проблем. А с точки зрения идеологии все было нормально, по ключевым вопросам – полное соответствие».

Но если дискуссия выходит за рамки разумного, и некое анонимное учительское сообщество предлагает вернуться разве что не в советские времена, отменив подушевое финансирование, сделав необязательным ЕГЭ и сократив часы на иностранный язык, стоит ли вступать с ним в спор? Ведь так или иначе учительскую энергию кто-то направляет в нужное русло, преследуя собственные интересы.

Портал «Завуч. инфо» долгое время оставался терра инкогнита – существовали самые разные домыслы насчет того, кто его финансирует, кто обеспечивает посещаемость, как составляются открытые письма (декабрьское обращение к Владимиру Путину – отнюдь не первый шедевр портала). Летом 2011 года мне удалось попасть на очный форум, который «Завуч. инфо» проводил в Санкт-Петербурге и куда собралось около 400 учителей со всей страны вплоть до Камчатки. Небольшое журналистское расследование, провести которое не составило особого труда, выявило интересные обстоятельства происхождения и функционирования «оппозиционного» сообщества.

Его создатель – Евгений Барановский, 30-летний предприниматель без высшего образования (начинал учиться в Московском педагогическом госуниверситете и Современной гуманитарной академии), привлек на портал первых посетителей в 2008 году, предложив обсудить тему зарплаты учителей. Тема оказалась удивительно востребованной – число посетителей росло как снежный ком. Вскоре на портале появились платные сервисы. 1Тапример, разместив свой урок, учитель получал платный сертификат от некоей экспертной комиссии о самом факте размещения урока или о его победе в некоем конкурсе уроков. Еще один сервис – дистанционное участие в семинарах и конференциях (проводимых чаще всего случайными людьми, в той или иной степени имеющими отношение к педагогике), за которое также можно было получить по почте сертификат. Е(ена сертификата – от нескольких сотен рублей до тысячи с небольшим, прибыль от их продажи в большом количестве явно перекрывает расходы на обеспечение работы портала.

Зачем нужны сертификаты? Участники питерского форума мне охотно объясняли, что без подобных «документов» учителю невозможно пройти аттестацию на высшую квалификационную категорию: в комиссии требуется представить бумажки, свидетельствующие об активной общественной деятельности аттестуемого. Люди даже работали бесплатно в оргкомитете «международного» форума, чтобы получить сертификат, подтверждающий этот факт, – за это дадут дополнительные баллы. При этом сама аудитория летних форумов «Завуч. инфо» – в отличие от сети инновационных школ «Эврика» – вовсе не является постоянной, состав участников там ежегодно меняется. В письме Владимиру Путину есть такая фраза: «Зачастую прекрасные учителя могут недобрать баллов, а приспособленцы с опубликованными уроками и сертификатами за участие в конференциях получают высшую категорию». Евгений Барановский и тут посмеялся над посетителями своего портала…

Что же касается негативных оценок происходящего, которые дают учителя, многое зависит от установки организатора дискуссий, его умения повернуть аудиторию в нужную сторону. Для проведения форума летом 2011 года Евгений Барановский нанял директора одной из частных питерских школ Татьяну Селезневу, и она по собственной инициативе построила мероприятие исключительно на позитиве. Возникало ощущение, что резолюцию форума писали в Департаменте общего образования Минобрнауки, и участники даже объявили от имени форума благодарности нескольким региональным министрам, особенно успешно проводившим реформу. На секциях я лично слышал от рядовых учителей восторженные отзывы о новой системе оплаты труда, которая позволила им получать достойную зарплату за результаты труд, негатива не было вовсе. Но популярности «Завуч. инфо» это не способствовало, с Селезневой Барановский расстался, и декабрьское письмо Путину вновь было выдержано в оппозиционном стиле.

В конце декабря 2011 года Игорь Реморенко под заголовком «Вот такие тексты пишет наша «революционная» общественность» вывесил в Твиттере и фейсбуке письмо, которое ему направил главный редактор «Завуч. инфо» с просьбой дать интервью (орфография сохранена): «Основная вектор вопросов жизнь и работа преподавателя ОУ в современной России. Уважаемый Игорь Михайлович, вопросы сформулированы пользователями портала «Завуч. инфо» и не подвергались корректировки. Если Вы считаете вопрос не корректным или какой либо вопрос не относится к Вашей Компетентности, такие вопросы НЕ БУДУТ отражены на сайте как ЗАДАННЫЕ И НЕ ОТВЕЧЕННЫЕ». Тут же последовали комментарии завсегдатаев фейсбука: «корректировки не подвергается мозг пользователей этого портала… И это не общественность, а типа профессиональное сообщество, вышедшее из себя, да так и не вернувшееся обратно», «это не очень профессиональное сообщество, увы».

В бытность губернатором Калининградской области Ееоргий Боос сказал мне в интервью так: «Мы всегда позволяем высказаться нашим оппонентам на любом уровне, вплоть до заседаний правительства, которые у нас проводятся открыто. В футболе, педагогике и медицине у нас все профессионалы – что же тут поделать? Я помню случай, когда на заседании правительства выступал один человек, возражающий против нашей реформы образования. Но чем больше он говорил, тем больше сидящим в зале, даже тем, кто не особенно разбирается в проблематике нацпроекта «Образование», была очевидна несостоятельность его доводов и во многом благодаря этому правильность предложений нашего Министерства образования. В этом заключается великая миссия оппозиции как системного противовеса правящей партии: критиковать руководство, чтобы оно слышало аргументы своих противников, после чего или своевременно корректировало свою позицию, или утверждалось в правильности выбранного курса».

Глава XV
Расписание на завтра

В 2008 году была утверждена Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 года (Стратегия-2020). Однако из-за кризиса часть планов и идей, заложенных в документе, оказалась не вполне реалистична. И в 2010 году было принято решение о разворачивании большой экспертной дискуссии для доработки документа. Предполагалось разработать несколько вариантов политики по каждому из секторов («набор разумных развилок»), оценив ресурсы для их реализации, и подготовить «дорожные карты» действий правительства по решению ключевых проблем страны на ближайшие 10 лет. При этом эксперты исходили из ограниченности ресурсов (в прежней версии программы этот фактор не учитывался), просчитывали возможные реакции на изменения различных социальных групп. В своем обращении к разработчикам Ярослав Кузьминов подчеркнул: «Мы обязаны рассматривать реакции социальных групп на те или иные решения, их социальные последствия. Например, очевидно, что реформа школы не может не наступать на интересы существующего корпуса учителей. Общество не сумеет обновить школу, оставляя неприкосновенными эти сложившиеся интересы».

В начале 2011 года за дело взялась 21 экспертная группа. Две из них – № 7 «Рынок труда, профессиональное образование, миграционная политика» (руководители – Ярослав Кузьминов и ректор «Сколково» Андрей Волков) и № 8 «Новая школа» (руководители – проректор ВШЭ Исак Фрумин и ректор «Шанинки», а с сентября 2011 года профессор ВШЭ Анатолий Каспржак) – начали готовить предложения по дальнейшему развитию системы образования. Очередной этап стратегического планирования представлял собой масштабную и абсолютно прозрачную для общественности работу. Так, группа «Новая школа» проводила семинары еженедельно, вписавшись в формат традиционных вторничных семинаров Института развития образования Вышки.

В обе группы вошли около 200 экспертов из сферы образования и смежных областей. Фактически была сформирована «сборная команда» по образованию, о необходимости которой для успешного проведения реформы еще в 1997 году говорил штатный оппозиционер, член-корреспондент РАО Александр Абрамов. Тематика обсуждений для рабочих групп формировалась не столько по отраслевому признаку, сколько по проблемному. Так, группа № 8 обсуждала не просто ситуацию в общем образовании, но и проблемы подрастающего поколения, различные аспекты социализации детей и молодежи; группа № 7, как и следовало из ее названия, – связи между профессиональным образованием, рынком труда, миграцией. Уже на первых этапах обсуждения были заданы два возможных фокуса образовательной политики: социализация детей и формирование человеческого капитала.

Исак Фрумин акцентировал внимание еще на одном обстоятельстве: «Когда мы говорим о разработке конкретных механизмов, надо учитывать одно базовое противоречие, уже давшее о себе знать на заседании одной из групп: мы хотим, чтобы система нашей социальной жизни была не хуже, а лучше, чем в Европе, при том что наш ВВП на душу населения существенно ниже, чем там. Очевидно, что мы не сможем добиться такого же уровня жизни теми же средствами. Поэтому встает вопрос: а есть ли у нас какие-то конкурентные преимущества, интересные подходы, чтобы мы могли добиться таких же – или лучших – результатов другими способами за меньшие деньги?».

Фокус № 1: школа как ресурс социализации

Разработчики стратегии констатировали, что в общем образовании налицо ситуация постоянно нарастающего несоответствия школы требованиям семей. И хотя семьи по инерции все равно отдают детей в школу, дети практически перестают учиться к 4-5-му классу. Резко падает авторитет школы, а значит, и интерес к учебе, вовлеченность в дела школы. Семьи стали более образованными, чем раньше, у них очень высокие ожидания. И это проблема не стандартов и программ, а прежде всего учителя. За прошедшие два десятилетия школа так и не вернула себе функцию воспитания, которую потеряла с крахом СССР, и, чтобы школа работала на социализацию человека, готовила его к жизни в обществе, в предстоящее десятилетие эту функцию она должна себе вернуть. В вопросах воспитания у школы нет серьезных альтернатив – другие детские сообщества, клубы могут охватить в лучшем случае 5-10 % школьников. Но воспитание должно быть совершенно иным, чем в Советском Союзе: школьники должны научиться договариваться между собой, искать информацию, кооперироваться, выдвигать координаторов и руководителей и проч.

В тех разделах проекта Стратегии-2020, где речь идет об образовании, представлен очень широкий спектр идей – как относительно новых, так и уже обсуждавшихся при разработке предшествующих программных документов. Многие тезисы, касающиеся школы, носят технический характер, но некоторые предложения являются принципиальными.

Во-первых, предлагается вернуть формы школьного самоуправления, и не важно, как их называть – клубом дебатов, школьной дирекцией и т. д. Речь идет о самоуправлении именно самих школьников, причем не только в рамках школы. Задачи, которые решают детские коллективы, могут быть самыми разными, в том числе не связанными с учебным процессом.

Во-вторых, необходима индивидуализация образовательных траекторий. Школа должна быть интересной, а это возможно только в том случае, если она будет учитывать персональный интерес, персональные особенности каждого ученика через развитие системы личных достижений. Отсюда необходимость последовательного доведения олимпиад и конкурсов до более младших школьников, вплоть до 3-4-х классов, и каждый ребенок, в них участвующий, сможет создать свое портфолио. Независимо от того, понадобится ли оно при поступлении в вуз, он будет им гордиться, рассказывать о своих успехах в сетевых сообществах таких же увлеченных людей. Таким образом, в школу вернется креативное начало, потерянное в тот период, когда развитие школы перестало опережать развитие культуры семьи.

В-третьих, школьнику нужно дать прикладные социальные навыки – иностранный язык, основы экономики, юриспруденции, чтобы человек умел понять и защитить свои права. Перечень коммуникационных навыков, необходимых для социализации, меняется каждое десятилетие – школа не должна препятствовать их получению, пусть даже сама за ними не поспевает. Отсюда необходимость интернетизации, открытость к новым коммуникационным форматам.

В-четвертых, школа должна прививать базовые навыки здорового поведения. Современная школа людей калечит – делает их сгорбленными, близорукими, нервными, и это означает, что должна быть существенно повышена доля предметов, связанных с обязательным физическим воспитанием. Если дети занимаются физкультурой каждый день, это серьезный вклад в человеческий капитал и дополнительные пять лет активной жизни для каждого человека. А сейчас, помимо того, что к физкультуре есть некое брезгливое интеллигентское отношение, уроки зачастую проводятся неадекватно – интересный предмет превращается в профанацию.

В-пятых, это профильная школа – обеспечение реальной профилизации в старших классах.

И шестое – повышение доли креативных предметов. Детей не учат творить руками, тем самым отталкивают от творчества, от нормального развития значительную часть наших граждан, потому что далеко не все люди способны зарабатывать деньги головой, кто-то это делает руками. Для этого необходим особый талант, и его нужно развивать в школе.

Эти задачи разработчики стратегии считают исчерпывающими для общеобразовательной школы. Есть ряд условий, при которых их можно решить, – прежде всего обеспечение эффективного контракта с учителем, создание ИТ-инфраструктуры. Что касается эффективного контракта, предлагается довести среднюю зарплату учителя до 115 % от средней по региональной экономике. В равновесной ситуации 100-процентное соответствие было бы достаточным, но, поскольку предстоит и дальше менять состав учительского сообщества, устойчивая зарплата должна быть выше. Так как в среднем 135 % от средней по экономике получают люди с высшим образованием, включая бюджетников, зарплата учителей, очевидно, должна составлять около 115 % с учетом того, что школа – очень специфический организм со своими механизмами мотивации. Смысл повышения зарплаты в том, чтобы учитель перестал думать о заработке и соревновался с коллегами в других вопросах. Тогда появится креатив, ему становится интересно, а значит, интересно становится с ним.

Эффекты от повышения зарплаты стоит ожидать в среднесрочной перспективе – изменения в школе начнутся лет через 5–7. И материальный фактор – условие необходимое, но недостаточное: помимо того что в школу придут другие люди, должны запуститься новые механизмы, вынуждающие школу меняться в условиях стремительной потери монополии на социализацию. В школу будут все глубже «забираться» вузы со своими олимпиадами, усилится влияние родителей. В середине нынешнего десятилетия средний класс в России составит больше трети населения, в городах – больше половины, и он начнет по-другому себя вести по отношению к учителям, которые ему не нравятся. Давление будет более жестким, чем сейчас.