Текст книги "Опасная любовь"

– Не хотите ли потанцевать?

Она повернулась и увидела перед собой полноватого бледного блондина, несколькими годами старше ее. Девушка не нашла в себе сил улыбнуться ему.

– Простите, но у меня обе ноги – левые. Вам не захочется танцевать со мной… сэр.

Он отвесил ей поклон:

– Напротив, мисс де Уоренн, для меня станет большой честью танцевать с самой прекрасной дамой в этом зале.

Его внимание было настойчивым, но в нем не было ничего чувственного или смелого. Ариэлла совсем было собралась уверить его в своей неловкости и отказать, когда он с улыбкой добавил:

– Какое упущение с моей стороны. Я же не представился. Роберт Сен-Ксавье. – Он снова поклонился.

Ариэлла почувствовала, как участился ее пульс. Так этот человек – брат Эмилиана? Они были примерно одного возраста, но внешне различались как день и ночь. Она улыбнулась в ответ:

– Я с радостью потанцую с вами, если вы не станете обращать внимание на то, что я буду беспрестанно наступать вам на ноги. – Она подала ему руку.

Он рассмеялся:

– Невозможно не обращать внимания на такую красавицу.

Роберт повел Ариэллу в танце. Она была уверена, что он вовсе не считает ее привлекательной, но говорит так лишь из желания угодить ей.

– Вы хорошо танцуете, сэр, – с удивлением заметила Ариэлла.

– И вы тоже, – улыбнулся он в ответ, пристально глядя на нее.

– Вы также живете в Вудленде? – спросила она и тут же пожалела о сказанном. Она надеялась лишь, что собеседник ничего не заметил.

– Я живу в Лондоне, мисс де Уоренн. А в Вудленде обитает мой кузен, виконт. Он нечасто наведывается в столицу, поэтому я регулярно навещаю его в Дербишире. В противном случае наши близкие отношения будут утрачены.

Роберт настаивал на дружеских отношениях с Эмилианом, но Ариэлле почему-то захотелось как следует обдумать его слова. Она сомневалась в их искренности.

– Я только что познакомилась с виконтом и, должна заметить, нашла его просто очаровательным.

Роберт рассмеялся:

– О да, все дамы считают его галантным, хотя должен признаться, я никогда не понимал, что они находят в нем привлекательного. Но он не женат, а Вудленд – процветающее имение.

Она напряглась:

– Я нахожу его очаровательным, сэр, без всяких задних мыслей.

– Так вы хорошо его знаете?

– Вовсе нет. Мы только что познакомились.

Роберт ухмыльнулся, и на лице его появилось самодовольное выражение.

Эмилиану наскучило играть с gadjos. Он устал от нескончаемого шепота за спиной, но почему-то не спешил возвращаться домой. Тому была лишь одна причина – каким-то чудом Ариэлла простила его за то, что он с ней сделал. Она не стала устраивать истерик и ни в чем его не обвиняла. Вместо этого искренне хотела стать его другом и даже попыталась спасти от gadjos. Это было поразительно. Он решил взглянуть на девушку еще раз перед уходом.

Ариэлла находилась в объятиях его кузена.

Тревога в его душе немедленно уступила место гневу. Роберт был настоящим негодяем, беспутным волокитой. И этот человек решил приударить за Ариэллой? Поступает ли он так лишь для того, чтобы досадить ему, как неоднократно проделывал на протяжении двадцати лет? Это не имело значения. Этот танец был совершенно неприемлем, и Эмилиан не намеревался терпеть подобное.

Направляясь к площадке для танцев, он снова и снова вспоминал, как Ариэлла стонала, когда он двигался внутри ее. Внезапно видение рассеялось, и перед его глазами предстала другая картина: его кузен целует Ариэллу. Он с силой тряхнул головой, отгоняя ужасное видение. Ариэлла не глупа. Она никогда не позволит Роберту соблазнить ее. Он сам этого не допустит.

Но Роберт был чистокровным англичанином, происходившим из старинного уважаемого рода с добрым именем. Его кузен, в отличие от самого Эмилиана, являлся вполне достойным кандидатом в мужья. Де Уоренн точно не будет иметь ничего против, по крайней мере в социальном плане.

Это лишь подлило масла в пламя его гнева.

Шаги его были твердыми и уверенными. Он видел вежливую улыбку Ариэллы и подобострастную Роберта. Нравится ли им танцевать вместе? Это не имело значения. Он оторвет их друг от друга.

Увидев Эмилиана, девушка вздрогнула. Кузен вежливо посмотрел на него, и Эмилиан понял, что он смакует каждое мгновение.

– Я разобью, – лаконично произнес он, убирая руку Роберта с талии Ариэллы.

Кузен отступил на шаг.

– Разумеется, ты хочешь потанцевать с самой красивой женщиной в зале. – Он галантно поклонился. – Мисс де Уоренн, в другой раз.

Она вымученно улыбнулась:

– Разумеется.

Эмилиан, кипящий от негодования, быстро заключил девушку в объятия, отчаянно стараясь сохранить ясность рассудка.

Вороная кобыла была самым прекрасным животным, которое он когда-либо видел. Отец подарил ее ему на тринадцатый день рождения, вскоре после того, как он добровольно решил остаться жить в Вудленде и испытать на себе возможности, которые Эдмунд намерен был ему предоставить. В ту ночь он ночевал в стойле, отказываясь расстаться с кобылой. Он ездил на ней верхом каждый день, и животное даровало ему величайшую радость в его новой и все еще пугающей жизни. Он влюбился в кобылу, и она отвечала ему взаимностью. А потом Эдмунд забрал его на день в Лондон.

Когда они вернулись в имение, Эмилиан первым делом поспешил в стойло, чтобы угостить свою любимицу лакомствами, что он припас для нее. Кобыла горела огнем, она была вся в мыле, ее передние ноги распухли, а на крупе и шее алели следы от хлыста. Роберт взял ее и отправился покататься…

Слезы лились из глаз Эмилиана, когда он налетел на кузена с кулаками, намереваясь убить его. Эдмунд растащил их. Кобыла выжила и оправилась от ран, а Роберт вышел сухим из воды. Но это было только начало.

Его кузен всегда добивался желаемого, особенно если знал, что Эмилиану это тоже нравится…

– О чем ты думаешь? – спросила Ариэлла. – Вид у тебя такой, будто ты готов совершить преступление!

Заслышав ее голос, Эмилиан попытался сосредоточиться на происходящем, но сделать это было нелегко.

Ему потребовалось еще некоторое время, чтобы забыть о вороной кобыле и о том, как обошелся с ней Роберт. Сколько раз слышал он, как кузен жаловался своему отцу, что Вудленд должен принадлежать ему, а не Эмилиану?

Разумеется, жалобы эти прекратились, когда Эдмунда не стало, но Эмилиан знал, что кузен жаждет прибрать к рукам имение, титул и все имущество Эмилиана. А теперь он возжелал еще и Ариэллу.

– Эмилиан, – позвала она.

Он воззрился в ее широко распахнутые голубые глаза и в этот момент осознал, что девушка находится в его объятиях.

Он прижал ее к себе, так близко, как мужчина обычно прижимает жену или любовницу, но не партнершу по танцам. Эмилиан обнимал ее, как делал бы это в постели. Ему вспомнилось, как страстно Ариэлла вела себя. Также он подумал о пламени желания, которое угрожает поглотить его самого, если он допустит это. Эмилиан вдруг понял, что желает эту девушку еще сильнее, чем прежде.

Скользнув взглядом поверх ее головы, он заметил, что Роберт наблюдает за ними. Сделав глубокий вдох, Эмилиан отстранился на приличествующее случаю расстояние.

– Ты согласна танцевать с другими, но не со мной? – спросил он, тщетно пытаясь придать своему голосу легкомысленный тон.

– Это нечестно, Эмилиан. Конечно, я потанцую с тобой.

Взгляд Ариэллы смягчился. Как же просто было играть ее чувствами! Она являлась слишком наивной и добросердечной. Он понял это в ту ночь, когда она отдалась ему. Де Уоренн недаром старался уберечь свою дочь от мерзавцев и подлецов – он недаром старался уберечь ее от Эмилиана. Он закружил ее по площадке, и она тут же споткнулась. Он поддержал ее и произнес чуть слышно:

– Танцевать не сложно, Ариэлла, это очень приятно.

Настроение его наконец-то улучшилось.

Глаза ее светились теплотой.

– Для меня это очень сложно, – прошептала она в ответ. – Но я рада, что ты пригласил меня.

Рука его, обнимающая девушку за талию, напряглась, и он привлек Ариэллу ближе к себе. Плоть его налилась силой. На мгновение Эмилиан поддался очарованию момента. Зачем они отрицают притяжение, существующее между ними? Никогда прежде его не влекло с такой силой ни к одной другой женщине.

– На нас смотрят, – запыхавшись, произнесла Ариэлла.

Эмилиан напомнил себе, что эта девушка заслуживает самого лучшего кавалера и что он и без того внес сумятицу в ее жизнь. Она должна выйти замуж за прекрасного принца, а не за виконта-didikoi. Кроме того, он собрался уйти вместе с табором.

В этот момент Эмилиан заметил своего кузена, открыто наблюдающего за ними.

– Тебе понравилось танцевать с Робертом?

– Совсем нет. Вообще-то танцевать я не люблю.

– Мне следует попытаться изменить это отношение, не так ли?

Девушка улыбнулась, и он заметил, что на лице ее написано полное доверие.

– Возможно, ты уже изменил, – сказала она – и наступила ему на ногу.

Эмилиану показалось, что он слышит собственный смех.

– Позволь мне вести тебя, доверься мне… как ты сделала это в ту ночь… и ты будешь танцевать непревзойденно.

– Эмилиан, – прошептала она, тая в его объятиях.

Он полностью растворился в происходящем и не видел никого, кроме девушки, которую сжимал в объятиях. Она была такой нежной и трепетной, что заставляла его дрожать от желания. Касаясь щекой ее волос и мечтая снова оказаться с ней в постели, он прошептал чуть слышно:

– Ты все еще ненавидишь танцевать?

– Нет.

Взгляды их встретились.

Как было бы просто возобновить их связь, ведь они оба желали этого. Изо дня в день деля ложе с ним, Эмилианом, Ариэлла никогда больше не удостоит Роберта взглядом. Он не позволит кузену заполучить эту женщину, особенно теперь, когда она больше не была невинной и улыбалась… она улыбалась ему.

Эмилиан тут же отстранился от Ариэллы.

– Что случилось? – мягко спросила она, поглаживая основание его шеи.

Он воззрился на девушку. Не следует ему позволять вожделению взять над собой верх. Ариэлла вовсе не бесчувственная и не бесстрастная. Она заявила, что хочет стать ему другом, а это означало, что намерена проникнуть в ту часть его души, в которую он не готов ее пустить. Она не может быть влюбленной в него теперь, после того, как он соблазнил ее, но одного взгляда в ее глаза было достаточно, чтобы понять, что он нравится ей сильнее, чем следовало бы. Ариэлла заслуживает гораздо большего, нежели ничего не значащая сексуальная интрижка. Она заслуживает, чтобы ее любовник был ей настоящим другом. Сам же Эмилиан причинит ей боль, несмотря на все ее заверения, потому что может подарить ей лишь несколько ночей наслаждения.

– Это Роберт? Или кто-то другой тебе что-то сказал?

Он закружил ее, не желая обсуждать своего кузена.

– Ты не любишь своего кузена? – не унималась Ариэлла.

Эмилиан вздохнул. Разговор о Роберте разобьет вдребезги довлеющее над ними желание.

– Я его ненавижу. – На мгновение он остановился и крепче прижал девушку к себе.

– Как ты можешь ненавидеть свою кровь и плоть? Ты ведь не имеешь этого в виду!

– Не всем же быть благословенным дружескими отношениями с братьями и сестрами, как в твоей семье.

– Но Роберт уверяет, что вы очень близки, – настаивала Ариэлла.

Эмилиан осознал, что они стоят посреди танцевальной площадки, привлекая к себе любопытные взгляды толпы. Он тут же возобновил танец, но уже не испытывая никаких эмоций и ревностно сохраняя расстояние между их телами.

– Стеван, Джаэль, Симша и мои кузены – вот моя истинная семья. Kumpa’nia – моя семья, а Роберта я едва ли мог бы назвать родственником. У него нет сердца, поэтому держись от него подальше.

На этот раз остановилась Ариэлла.

– Я не намеревалась общаться с ним. Мне, однако, жаль, что ты так ненавидишь собственного кузена.

– Нечего меня жалеть! – прорычал он.

– Я тебя и не жалею, – ответила девушка. – Мне просто грустно, что ты не ощущаешь никакой эмоциональной связи с семьей своего отца и этим обрекаешь себя на одиночество.

Эмилиан подумал о том, что совершил ошибку, пригласив ее на танец. Сама Ариэлла являлась его ошибкой. Он напрягся.

– И что ты предлагаешь? Чтобы я притворился, что обожаю своего кузена? Или чтобы я притворился англичанином?

Склонив голову набок, девушка произнесла:

– Сегодня вечером ты почти убедил меня в этом.

Он понимал, что она поддразнивает его, чтобы разрядить обстановку, но ее слова раздражали. Более того, он испытывал отчаянное желание сжать Ариэллу в объятиях и яростно целовать до тех пор, пока она не перестанет беспокоиться о нем. Возможно, если бы у них была любовная связь, она научилась бы ненавидеть его, и все было бы кончено.

– Боюсь, уже поздно, и мне пора идти.

– Трус.

Эмилиан поразился этому оскорбительному слову.

Девушка смело взирала на него.

– Прошу прощения?

– Ты меня слышал.

– И почему же, потрудись объяснить, ты считаешь меня трусом?

– Потому что ты боишься посмотреть правде в глаза и многое признать, включая и то, что испытываешь ко мне. – Она покраснела и стала осматриваться вокруг. – Нам нужно завершить этот разговор в другом месте.

– Что случилось? С каких это пор тебя стали волновать взгляды и пересуды? – сухо поинтересовался Эмилиан.

Она гневно воззрилась на него:

– С этих самых. Смею заверить, что тебя они тоже беспокоят.

Эмилиан развернулся, намереваясь уйти, бросив девушку одну посреди танца, но это было совершенно неприемлемо, поэтому он снова посмотрел ей в лицо:

– Никогда в жизни не встречал женщины надоедливее тебя! Не лезь в то, что касается только меня, но не тебя! Почему ты суешь нос не в свое дело? Ах, подожди-ка, и как это я не догадался? Ты же хочешь быть моим другом!

– Я и есть твой друг, вне зависимости от того, каким грубым ты стараешься казаться. Тебе нужен кто-то, с кем ты мог бы делиться тем, что тебя волнует. Сегодня вечером это стало очевидным.

Эмилиан ушам своим не верил.

Ариэлла улыбнулась:

– Может быть, я и надоедливая, но ты и сам совершенно невыносимый тип. Так что мы отлично подходим друг другу.

Он не улыбнулся в ответ. Эта женщина посмела фамильярничать с ним, будто они и правда давние друзья. Он был очень зол, а она лишь смеялась над ним. Она что же, думает, что может взять верх над ним?

– О да, мы отлично подходим друг другу. – Он наклонился к самому ее уху. – Но лишь в одном месте – в моей постели.

Улыбка Ариэллы померкла, но полностью не исчезла.

– Какими бы сведениями ты обо мне ни располагала, знай, ты заблуждаешься.

Она напряглась, и выражение ее лица стало совершенно серьезным.

– Я знаю лишь то, что ты не бессердечный, – спокойно произнесла она. – Это всего лишь маска. Проведя с тобой этот вечер, я теперь понимаю, почему лай твой так громок, а угроза укусить так велика. Но ты не укусишь. По крайней мере, меня.

– Ничего ты не знаешь, – отозвался Эмилиан. Он злился на Ариэллу, хоть и не мог уразуметь причину своей ярости. Он отвесил ей низкий поклон. – Боюсь, мне придется закончить танец раньше срока.

Она сжала его ладонь:

– Я понимаю, что тебе очень одиноко.

Произнеся эти слова, Ариэлла убрала руку.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя от таких слов. Он не удостоил ее ответом.

– Благодарю за танец. Приятного вечера.

– Пожалуйста… Эмилиан.

Эта девушка совсем не боится быть разоблаченной? Он, напротив, ни секунды не сомневался, что часть их беседы достигла любопытных ушей. Притворившись, что не слышал ее последней фразы, и запрещая себе оглядываться, он зашагал прочь с танцевальной площадки. Он не мог думать ни о чем ином, кроме как о миниатюрной девушке, стоящей в одиночестве среди кружащихся пар и жалеющей его. Она сочла его одиноким.

Уже у самой двери он все же оглянулся.

Ариэлла стояла на том самом месте, где он оставил ее, словно прекрасная статуя. Она была невероятно бледна. Несколько джентльменов подходили к ней, очевидно приглашая на танец. Одним из них был Роберт. Но она покачала головой, продолжая смотреть только на Эмилиана.

Выражение ее лица было очень мягким, глаза сияли.

В этот момент Эмилиан осознал, что должен держаться от Ариэллы как можно дальше. Ее обаяние и ее вера в него были для него чересчур велики. Потрясенный, он поспешил ретироваться.

Глава 11

Когда на следующий день после бала экипаж Ариэллы остановился на полукруглой подъездной дорожке перед особняком Эмилиана, девушка увидела еще один стоящий там экипаж, гораздо менее роскошный, чем ее собственный. Тем не менее она занервничала, осознав, что у Эмилиана посетители.

Вне зависимости от того, как холодно Эмилиан обошелся с ней, они могут теперь считаться друзьями, хотя их отношения по-прежнему довольно необычные и натянутые, подумала девушка. Также она решила, что поступила опрометчиво, нанеся ему визит сама, но понимала, что он никогда не сделает этого первым, поэтому выбора у нее не было. Сначала Ариэлла пыталась придумать предлог для посещения Эмилиана, но потом отказалась от этой затеи, так как терпеть не могла притворства.

Как Эмилиан вообще умудряется вести такой образ жизни, когда все распространяют злостные сплетни у него за спиной? Не поэтому ли он предпочитает своих цыганских родственников англичанам? Такой ли Роберт отвратительный, каким его считает Эмилиан? Ариэлла слышала замечание о том, что он никогда прежде не был у Симмонсов. Не из-за сплетен ли он избегал посещать светские мероприятия?

Нервозность Ариэллы возросла, когда она оказалась в величественной гостиной Вудленда. В прошлый раз, когда она была в доме Эмилиана, она вошла через открытую террасу библиотеки. Теперь девушка принялась с любопытством осматриваться по сторонам. Гостиная была меблирована и декорирована в истинно английском стиле, на стенах висели портреты предков, а в одном углу стояли старинные доспехи. Обивка придвинутых к стене стульев выцвела и местами протерлась. Столам на вид можно было дать несколько сотен лет. Вся обстановка, без сомнения, была старинной.

Ариэлла вспомнила две свои первые встречи с Эмилианом, когда он так же не был похож на англичанина, как день на ночь.

– Мисс де Уоренн, прошу вас следовать за мной, – произнес дворецкий, прочтя ее имя на визитной карточке.

Ариэлла вздрогнула.

– Разве вы предварительно не известите его светлость о моем приходе?

Дворецкий, невысокий щуплый человечек с пронзительными глазами, улыбнулся:

– Виконт терпеть не может формальностей, мисс де Уоренн. К тому же я уверен, что он очень обрадуется вашему визиту.

Девушка ухмыльнулась словоохотливому дворецкому:

– А вот я ни секунды не сомневаюсь, что он зарычит, едва меня завидев.

– Поживем – увидим, не так ли?

Ариэлла последовала за ним по коридору мимо главной лестницы, ведущей на второй этаж.

– Как ваше имя? – спросила она.

– Худ, мисс де Уоренн.

– Вы знаете виконта много лет?

– Предыдущий виконт нанял меня в то время, когда его светлость приехал в имение, будучи совсем еще мальчиком.

Ариэлла схватила его за руку:

– Худ, вы меня заинтриговали!

Дворецкий воззрился на нее, удивленный выказываемым ею энтузиазмом.

Ариэлла покраснела.

– Он говорил мне, что ему было двенадцать лет, когда отец призвал его к себе. Мне известно, что первые годы жизни его светлость провел со своей цыганской матерью. Мне так интересно узнать побольше о его жизни. – Девушка понимала, что говорит слишком открыто, но ничего не могла с собой поделать.

– Виконт не любит распространяться о себе, – заметил Худ, удивленно поднимая кустистые брови. – Очень странно, что он так много рассказал вам, – добавил он. – Хотя, вероятно, это закономерно.

Ариэлла не поняла его последнего замечания, но решила не упускать представившегося ей шанса:

– А что за человек был покойный виконт?

Худ улыбнулся:

– Он был гордым и благородным – и сын пошел в него. Однако в отличие от нынешнего виконта он не умел управлять имением и оставил его в очень печальном состоянии, которое лишь продолжало ухудшаться до тех пор, пока нынешний виконт не вернулся из Оксфорда. Он-то и спас Вудленд от упадка и долгов.

Итак, Эмилиан учился в Оксфорде и зарекомендовал себя отличным управляющим. Она была изумлена первым и впечатлена вторым.

– Эдмунд Сен-Ксавье в ту пору был еще жив, но он позволил молодому Эмилю полную свободу действий, и тот занялся бухгалтерией, делами обитателей имения, ремонтом и долгами. Эмиль быстро осознал ценность угля, который имеется в этих землях в изобилии, и скоро привел дела в порядок.

– Должно быть, он очень сознательно подошел к своей миссии, – задумчиво произнесла девушка, – раз ему быстро удалось добиться процветания имения – да еще и за короткий срок.

– Виконт не занимается ничем иным, кроме как делами имения, – сообщил Худ. – Я был очень удивлен, что он решил пойти на бал вчера вечером.

Девушка искоса посмотрела на него, чувствуя, как в душе ее зарождается глубокое волнение.

– Могу я предположить, что он отправился туда ради вас?

Ариэлла улыбнулась ему:

– Вы очень прямолинейны, Худ. Но да, я отвечу, что мы танцевали. – Она залилась румянцем. – Однако мы уже раньше встречались.

Худа, казалось, очень порадовал такой ответ.

– Так он пошел на бал, чтобы поухаживать за вами.

Она оставила это замечание без ответа, вместо этого спросив:

– Он был хорошим студентом, не так ли? – Ариэлла ничуть не сомневалась, что Эмилиан обладает выдающимся интеллектом.

– Виконт окончил университет с отличием.

Девушка попыталась скрыть улыбку, но не сумела.

Эмилиан был очень образованным и ответственным человеком. Это взволновало ее, но тут она вспомнила, как заявила ему, что любит читать дамские романы, и пыл ее поугас. Она солгала ему, потому что очень немногие мужчины считают умных женщин привлекательными. Но Эмилиан был не похож ни на одного знакомого ей мужчину. Она надеялась, что он не станет порицать ее за необычное образование. Ей придется открыть ему правду, причем очень скоро.

– Хотите войти? – предложил Худ, кивая в сторону закрытой двери.

Ариэлла мечтала разузнать побольше, но жажда увидеть Эмилиана оказалась сильнее. Хотя они расстались всего несколько часов назад, для нее время в разлуке с ним было подобно даже не дням, а неделям.

– Да, хочу. – Она схватила Худа за руку. – Насколько он сегодня раздражен?

Дворецкий захихикал.

– Он пребывает в отвратительном расположении духа, миледи, просто в отвратительном.

Девушка вспомнила ссору, которая произошла между ними, перед тем как он покинул дом Симмонсов. Она не была уверена, это ли разногласие стало причиной его дурного настроения или напряжение, в котором они пребывали во время бала. Она кивнула, и Худ распахнул перед ней дверь.

Эмилиан показался ей еще более элегантным, чем накануне. Он был одет в темный отлично сшитый сюртук и желтовато-коричневые брюки, а также белую рубашку с галстуком. Руки его были скрещены на груди, и с выражением покорности на лице он выслушивал болтовню двух матрон и их дочерей. Они сидели перед ним на диване и без умолку тараторили о том, какая прекрасная в Дербишире погода. Ариэлла тут же поняла, что посетительницы очень тяготят Эмилиана.

Невоспитанный человек выгнал бы их прочь. Эмилиан же, напротив, пытался вежливо улыбаться и кивать, но губы его были плотно сжаты, а голова странно подергивалась.

– Эмили, дорогая, расскажи его светлости о том, как прошел наш пикник в честь празднования Первого мая, – сказала одна из матрон, облаченная в шелковое платье с розовыми полосками.

Высокая худая блондинка подняла глаза на Эмилиана, и щеки ее залились краской. На вид ей было не больше восемнадцати.

– Было очень весело, ваша светлость, – промямлила она, глядя на свои судорожно сцепленные руки, покоящиеся на коленях.

Эмилиан состроил гримасу.

– Погода в тот день была прекрасная, в самый раз для пикника, – с энтузиазмом подхватила ее мать. – Фэрроусы, Чэтхемы, Голды и, разумеется, моя дорогая подруга миссис Харрис со своим супругом почтили нас своим присутствием. Вам бы тоже следовало приехать, ведь мы же соседи.

Эмилиан скованно улыбнулся:

– Боюсь, меня не было в городе.

Ариэлла вознегодовала. Эта Эмили недостаточно умна для Эмилиана. Она перевела взгляд на вторую дебютантку, сидящую подле своей матери. Вторая девушка оказалась пухленькой и чересчур чувственной брюнеткой, не сводящей глаз с вазочки с печеньем, точно зачарованная ее видом. Мать потрепала ее по толстому бедру.

– Лидия испекла яблочный пирог, и он ей отлично удался, не так ли, Синтия?

Ариэлла расслабилась, понимая, что эта парочка не представляет опасности. Они лишь вызывали у Эмилиана гнев. Он заслуживал принцессы, о которой говорил, женщины гордой, мужественной, умной и совершенно выдающейся – такой же выдающейся, как и он сам. А эти девушки были слишком застенчивыми, пресными и заурядными для него.

В этот момент Эмилиан заметил Ариэллу, и глаза его расширились от удивления.

– Милорд, здесь мисс де Уоренн, – объявил Худ.

Эмилиан покраснел, явно обескураженный ее приходом.

– Мисс де Уоренн, – произнес он сдавленным голосом, – проходите, присоединяйтесь к веселой компании.

Обе матроны тут же вскочили и радостно заохали, приветствуя ее. Ариэлла смутно припоминала, что видела их прошлым вечером на балу. Она снова почувствовала боль за Эмилиана. Какой стыд пытаться сосватать ему одну из этих заурядных женщин. Она посмотрела на него украдкой, и он ответил ей угрюмым взглядом.

– Мисс де Уоренн, какая радость снова видеть вас!

Вымученно улыбнувшись, Ариэлла прошла в комнату. Она не была представлена присутствующим и не знала их имен.

Эмилиан ослабил узел галстука.

– Худ, принесите еще прохладительного, пожалуйста, – сдавленным тоном произнес он.

– Я леди Дин, а это моя дорогая подруга миссис Харрис. Эмили, познакомься с мисс де Уоренн. Лидия, не трогай печенье! Иди сюда!

Ариэлла поприветствовала обеих женщин и их дочерей. Блондинка, казалось, двух слов не могла связать, а у брюнетки платье и уголки губ были запачканы шоколадом.

– Смею надеяться, я не помешала вам. Я хотела обсудить с виконтом одно дело. Я выращиваю премированную кобылу для одного из его жеребцов, – солгала она.

Эмилиан стоял у французского окна, с тоской глядя на улицу. Он был очень похож на маленького мальчика, томящегося на школьном дворе и отчаянно желающего, чтобы ему позволили пойти играть. Он с удивлением воззрился на Ариэллу.

– Ах, как это мило. Мы надеялись встретиться с вами. Вы же живете в Лондоне, не так ли? – воскликнула миссис Харрис.

Девушка ответила, краем глаза отметив, что брюнетка все же взяла еще одно печенье, а блондинка просто сидит, сплетая и расплетая пальцы рук. Она улыбнулась блондинке и спросила:

– Вам понравился вчерашний бал, мисс Дин?

Эмили Дин воззрилась на Ариэллу так, словно та говорила с ней по-китайски, затем залилась краской и, опустив глаза долу, невнятно пробормотала ответ. Ариэлла услышала, как Эмилиан вздохнул.

– Эмили обожает балы, – произнесла ее мать, – и в этом году посетила уже четырнадцать. Мне так нравится ваше платье, мисс де Уоренн! Сообщите мне имя вашей модистки, и я обращусь к ней в следующем сезоне. Это же парижская модель, не так ли?

– Представления не имею, – отозвалась Ариэлла.

Эмилиан встретился с ней взглядом, и выражение его лица наконец-то смягчилось.

Девушка тепло улыбнулась ему, говоря тем самым: «Мне очень жаль. Я знаю, как нелегко тебе оказаться в подобной ситуации!»

Он отвернулся.

– О боже, уже половина второго, а нам нужно еще нанести несколько визитов. Девочкам полезно встречаться с людьми, знаете ли. Эмили, попрощайся с его светлостью. Лидия, и ты тоже.

Мгновение спустя дамы удалились. Ариэлла наблюдала за тем, как Эмилиан сорвал с себя сначала галстук, а затем и сюртук, после чего направился к бару и плеснул себе бренди. Лицо его покраснело, и он осушил разом полстакана.

– Неужели все было так плохо? – спросила Ариэлла, подходя и вставая у него за спиной.

Он допил остатки бренди.

– Великий Боже! – вскричал он, глядя на девушку. – Я сходил всего на одно светское мероприятие и теперь обязан развлекать болтушек и тупиц!

– Ты вел себя безукоризненно вежливо, – сказала она, стараясь придать своему лицу невозмутимый вид.

Он воззрился на нее:

– Тебя это удивляет? Или тебе больше по вкусу видеть мое пренебрежительное отношение?

Ее легкомысленный настрой мгновенно испарился.

– Вовсе нет. Но эти дебютантки тебе совершенно не подходят. Возможно, они составили бы отличную партию твоему кузену. Ты же заслуживаешь принцессы, – произнесла Ариэлла, пряча взгляд. Эмилиан несколько раз называл ее принцессой-gadji.

Он скрестил руки на груди и воззрился на девушку немигающим взором. Несомненно, он думал о том, что она только что сказала.

– Твое поведение было превосходным. Сколько времени они пробыли у тебя?

– Слишком долго, – резко ответил он.

– Тебе следовало бы отослать их под каким-нибудь благовидным предлогом.

– Именно это я и собирался сделать, когда появилась ты. Сомневаюсь, что они провели у меня более двадцати минут, но двадцать первой я бы точно не вынес.

– Ты можешь браниться сколько угодно – я начинаю привыкать.

На лице его появилась опасная улыбка.

– Я едва могу держать себя в руках.

Ариэлла и сама это видела.

– Но ты был молодцом и успешно изображал джентльмена. Не мое же появление столь сильно на тебя повлияло?

Губы его искривились в усмешке.

– Я заглочу эту наживку. Твое присутствие всегда меня злит. – Повернувшись спиной к девушке, Эмилиан налил себе еще выпить.

Ариэлла хотела было запротестовать, но решила этого не делать.

– Именно поэтому ты всегда ведешь себя со мной так грубо?

Эмилиан резко повернулся к ней:

– Ты не глупа, а у меня нет желания спать ни с одной из этих дебютанток.

Она замерла.

– Так ты грубишь мне потому, что тебя каким-то непостижимым образом влечет ко мне?

Он посмотрел на Ариэллу в упор.

– Меня очень раздражает, – задумчиво произнес он, – что я все еще испытываю к тебе желание, но вынужден во что бы то ни стало держать себя в рамках приличий, принятых у англичан. Честно признаться, едва заслышав слово «благородство», я начинаю выходить из себя. Я устал от всяческих игр и притворств, и тут ты приходишь ко мне.

– Мой визит к тебе – не игра и не притворство. Я знала, что ты станешь лаять и рычать на меня, но вчера на балу мы нашли новую сферу интересов, – ответила девушка. В голосе ее звучала неуверенность.

Эмилиан сохранял предельную серьезность.

– Что еще за новая сфера интересов? – сверкая глазами, поинтересовался он. Во взгляде его читалось подозрение.

– Я хочу завоевать твое дружеское расположение.

Он рассмеялся:

– Мое дружеское расположение… или меня самого?

Девушка подумала, что сердце ее сейчас разорвется.

– Я действительно заинтересована в дружбе с тобой, Эмилиан. – Она старалась, чтобы голос ее звучал твердо, старалась не думать об их любовной связи. – Вчерашний вечер стал для меня поворотным моментом.

– Ох, ну конечно, как же иначе. Ты тогда решила, что я одинок! – Глаза его ярко сверкали.