Текст книги "Опасная любовь"

Он также понимал, что она ни в чем не виновата и что ему следует подыскать другой объект мщения. Это свидетельствовало о том, как сильна в нем английская часть натуры, что было совершенно неприемлемо.

Мысли его пребывали в полном смятении. Эмилиан допил бренди и вдруг почувствовал чье-то присутствие за спиной. Молниеносно развернувшись, он увидел стоящую на пороге Джаэль и отметил про себя, что у нее нос покраснел, как будто она плакала.

– Ты в порядке? – с беспокойством в голосе произнес Эмилиан, подходя к сестре.

Она широко улыбнулась:

– Да, со мной все хорошо. Можно войти?

– Конечно, входи, – ответил он, ощущая, как по телу разливается непривычное тепло. Он пристальнее вгляделся в лицо Джаэли и заметил, что в глазах ее притаились тени. Или ему это показалось? Как бы он хотел лучше знать собственную сестру. – Ты абсолютно уверена, что с тобой все в порядке?

– О да, – насмешливо отозвалась она. – Какой роскошный дом. Может быть, ты стал слишком gadjo, чтобы отправиться с нами на север?

Улыбка его померкла.

– Исключено.

Она с удивлением посмотрела на него и, войдя в комнату, стала прикасаться к поверхностям столов, гладить вазы, подсвечники, крошечные расписные шкатулки и прочие вещицы, заботливо собранные женой Эдмунда.

– Не хочешь ли до отправления в путь пожить со мной в Вудленде? Или ты для этого слишком цыганка? – спросил Эмилиан.

Она одарила брата обворожительной улыбкой:

– Я не могу спать в постели gadjo. – Улыбка ее угасла, когда она посмотрела на книжный шкаф. – Ты умеешь читать, да?

– Да. Хочешь, я научу тебя?

– Я читаю по-английски. – Джаэль повернулась к нему лицом. – Я умна. Было бы глупо не уметь читать на языке людей, в чьих землях мы живем. – Взгляд ее упал на стоящие в баре графины. – А твое виски gadjo лучше, чем наше?

– Да, – не колеблясь ответил Эмилиан.

Она подошла ближе и стала наливать себе спиртного.

– О нет, – произнес он, делая шаг по направлению к сестре и протягивая руку за ее стаканом, но она оказалась проворнее и опередила его.

– Я взрослая женщина, Эмилиан, мне двадцать лет. – Она отсалютовала ему стаканом.

На девушке была надета кофта с длинными рукавами поверх блузки и юбки. Когда она подносила стакан к губам, рукав сместился назад, к локтю, и взгляду Эмилиана предстали свежие царапины на коже. На мгновение он замер.

В комнате воцарилась зловещая тишина. Кто-то сотворил с Джаэлью нечто ужасное – и этот человек непременно заплатит за свое злодеяние.

Девушка побледнела, осознав, что брат все видел.

– Что произошло? – спокойным тоном поинтересовался он. – Кто это сделал с тобой?

– О, это пустяки, – быстро отозвалась она.

– Раны нужно промыть и смазать бальзамом. Так что случилось?

Джаэль как воды в рот набрала.

– Я знаю, что случилось. – В душе его росла безжалостная решимость. – Gadjos. Ты слишком хорошенькая. Нет, не просто хорошенькая, ты красивая и соблазнительная. Gadjos сделали это с тобой. Расскажи мне все, – потребовал Эмилиан, глядя сестре прямо в лицо.

– Я в порядке.

– Предоставь мне решать, в порядке ты или нет.

Джаэль вздернула подбородок:

– Я предсказывала судьбу по ладони. Ты прав, это gadjos. Они пожелали большего. – Она пожала плечами.

Эмилиан полагал, что отлично владеет собой, но сейчас его переполнял гнев. Он постарался обуздать его.

– Они связали тебя? У тебя на руках следы от веревок?

– Нет! Я убежала и спряталась под каменной стеной, отсюда и царапины. Другой gadjo прогнал тех людей. – Она покраснела. – Как же я их всех ненавижу!

Чувствуя себя неловко, Эмилиан обнял сестру.

– Какие именно gadjos пытались вынудить тебя к близости, Джаэль?

Он видел сквозящее в ее глазах сомнение.

– Мой долг – защищать тебя. И я все равно выясню, кто напал на тебя, с твоей помощью или без нее.

– Ты didikoi. Если ты станешь преследовать англичан, они натравят на тебя шерифов и еще каких-нибудь влиятельных людей!

– Ничего со мной не случится, – солгал он и, чтобы сделать свои слова более убедительными для сестры, улыбнулся ей. – Я сам здесь влиятельное лицо, Джаэль. Я виконт.

Поколебавшись мгновение, она ответила:

– Это были хозяин постоялого двора «Белый олень» и еще один толстый gadjo с каштановыми волосами по имени Билл.

– Давай-ка промоем твои раны, – сказал Эмилиан, наконец выпуская свой гнев и ненависть на свободу.

Он с нетерпением ждал момента, когда сможет отомстить.

И месть его обрушится на первого попавшегося англичанина – или англичанку, – кому не посчастливится оказаться у него на пути.

Глава 7

Раскрытая книга сиротливо лежала на кровати. Ариэлла пробовала читать, но не могла различить слов, они плясали и расплывались перед глазами, подобно языкам пламени в камине.

С ней что-то случилось.

С ней случился Эмилиан.

Все еще облаченная в шелковое с шифоновой оторочкой платье кремового цвета без рукавов и с вплетенными в волосы бриллиантами и жемчужинами, Ариэлла стояла у открытого окна своей спальни, слушая неистовое биение собственного сердца. Ночной воздух холодил ее разгоряченную кожу, к вспотевшему лицу прилипли завитки волос, выбившиеся из прически.

Кучер, которого она тайком наняла сегодня днем, ожидал ее прямо за главными воротами имения. Девушка решила не ездить к Эмилиану. Она рассудила, что сначала нужно узнать его лучше, а уж потом вступать в любовную связь. Экипаж же она взяла просто на всякий случай.

Ариэлла стояла на пороге принятия чрезвычайно важного решения, которое могло повлиять на всю ее дальнейшую жизнь. Она была напугана, внутренний голос уверял ее, что ей следует остаться дома. «Ты являешь собой ходячий соблазн, которому мне вовсе не хочется сопротивляться. Я хочу погубить тебя!»

Ну разумеется, хочет. Эмилиан же нормальный здоровый мужчина. Все мужчины в ее собственной семье слыли известными ловеласами до женитьбы. Эмилиана безумно влекло к ней, так же как и ее к нему. И притяжение это было не чисто физическим – их влекло друг к другу словно магнитом. Подобная реакция не могла быть односторонней. В семействе де Уоренн именно таково было начало великой любви. Но Эмилиану конечно же неоткуда было об этом узнать.

Как она могла не отправиться к нему, когда ее обуревали подобные чувства? Когда она была почти уверена, что они должны вот-вот влюбиться друг в друга, если это уже не произошло? Как тут было не поверить, что именно этот человек уготован ей судьбой?

Не отрывая глаз от расстилающейся за окном панорамы, девушка оттянула лиф платья, прилипший к коже. Сердце ее молотом билось в груди. Устремив взгляд на звезды, она видела не их яркое сияние, а свет вчерашних цыганских костров. Она даже подумала о том, что стоит лишь постараться – и она услышит доносящиеся из Вудленда гитарные напевы.

Но имение находилось в часе езды от Роуз-Хилл, и все, что Ариэлле удалось услышать, – это уханье совы да эхо воспоминаний прошедшего вечера.

Не музыки жаждало ее сердце. Теперь Ариэлла точно это знала. Она закрыла глаза и почти явственно ощутила прикосновение Эмилиана к своей влажной разгоряченной коже.

Она представила, как он стоит у костра, глядя на восток и думая о ней. Он ждал ее в Вудленде, такой же возбужденный и лихорадочный, как и она сама.

Ариэлла подошла к кровати и присела. Она отдавала себе отчет в том, что влюбилась в незнакомца, человека чуждой ей культуры. Она должна бороться за него, за них. Это только начало, а не интерлюдия и финальная часть. Ей нужно было убедить Эмилиана не уходить с цыганами, а остаться с ней.

Это цыганский способ выбирать любовников.

Девушка задрожала. Осмелится ли она? А почему бы и нет? Она не похожа на Марджери или Диану, которые и мысли не допустят о подобной выходке. Ариэлла же действительно хотела, чтобы они с Эмилианом стали друзьями и любовниками. После дня, проведенного в деревне, она стала понимать образ жизни цыган, каждый день которых был наполнен страданием. Народ ее матери также подвергался гонениям. Ариэлла обнаружила удивительное и в то же время трагическое соответствие между судьбами цыган и евреев.

Эмилиан был гордым и независимым, но что скрывалось за этой маской? Девушка с трудом могла выносить вид двух цыганских мальчиков, которые вели себя с полнейшим безразличием перед лицом ужасных вывесок и фанатичных прохожих. Никого нельзя подвергать подобной ненависти и предубежденности.

«Но, забрав твою невинность, я не дам тебе взамен любви. Мы не станем друзьями… никогда. Я дам тебе страсть, страсть и всепоглощающее наслаждение – и на этом мы распрощаемся».

Он заблуждался. Ночь вместе – если они действительно разделят ложе – переменит все. Разве Алексей не говорил ей, что женщины управляют мужчинами из постели? Отношение к ней Эмилиана изменится, если она станет его любовницей. Это будет тем самым началом, к которому Ариэлла стремится всем сердцем. Он должен стать совершенно другим человеком, так же как ее отец под влиянием Аманды или дядя Тай под влиянием тетушки Лизи. Одна ночь может подарить им так много любви. Одна ночь может проложить дорогу в будущее.

Ариэлла приняла решение. Достав из шкафа плащ, она накинула его поверх платья. Если кто-нибудь поймает ее бродящей по дому, она притворится, что отправилась на кухню за пирожным. По истечении ночи Эмилиан не захочет уезжать из графства – он не сумеет оставить ее.

Ариэлла постучала в застекленное окно, отделяющее ее от кучера, и запряженная одной лошадью карета тронулась в путь.

Полная луна, сияющая на усыпанном звездами небе, заливала окрестности серебряным светом. Главный дом имения вырисовывался большой серой тенью в конце длинной подъездной аллеи. В темноте тут и там возникали и другие постройки. Впереди Ариэлла заметила яркие костры цыганского лагеря и услышала звуки гитары и скрипки. Музыка показалась ей еще более чувственной, чем накануне, и еще более чарующей.

Девушка дышала с трудом. Как только она выйдет из кареты и отпустит кучера, дороги назад не будет. Но в ее намерения не входило отступать. Она хотела двигаться только вперед – к Эмилиану.

Широко распахнув дверцу экипажа, она выбралась наружу, трепеща всем телом. Несмотря на всю свою решимость, никогда в жизни девушка не испытывала столь сильной нервозности и беспокойства. Слишком высоки были ставки.

Она рассеянно улыбнулась кучеру, так как внимание ее было целиком приковано к кострам, горящим по периметру цыганского лагеря. Он был где-то поблизости, и он ждал ее. Ариэлла решилась.

– Благодарю вас, – сказала она.

Поклонившись, он спросил:

– Подождать вас, мисс?

Она намеренно не сообщила этому человеку своего имени. Ариэлла не сомневалась, что, будучи неглупым человеком, кучер и сам догадается, кто она такая, но все же надеялась, что он сочтет ее приехавшей с визитом гостьей. Если же кучер узнает ее, то ее репутация – или то, что от нее осталось, – будет навсегда загублена, потому что есть лишь одна причина, по которой леди решится тайком покинуть свой дом в столь неурочный час. Саму ее это не особо заботило, но вот родители пришли бы в ужас, случись им узнать о ее похождениях.

Но об этом она станет беспокоиться позже. Она качнула головой, отпуская экипаж.

Кучер ухмыльнулся и натянул поводья. Вскоре карета растворилась в ночи.

Сердце Ариэллы неистово колотилось в груди, и, почувствовав на коже капельки пота, она сняла плащ. Тело ее, казалось, вибрировало от напряжения. Едва смея дышать, она направилась по подъездной аллее, оступаясь в своих узеньких туфельках на каблуках, но не обращая на это внимания.

Постепенно она прибавила шагу, затем пустилась бегом, направляясь через поле к стоящим крýгом кибиткам. По мере приближения пламя костров становилось ярче, освещая ей путь.

Непривязанные лошади свободно бродили по округе. Она миновала первую кибитку и поспешила дальше, ближе к кострам – у Ариэллы и в мыслях не было прятаться. Резко остановившись и с трудом восстанавливая дыхание, она заметила около полудюжины танцующих цыган. Эмилиана среди них не было.

Музыка показалась девушке более экзотичной, приглушенной и чувственной, чем накануне, темп ее был замедленным – будто давние любовники неспешно касаются и ласкают друг друга, разыгрывая прелюдию к неминуемо последующей за этим буре страсти.

В этот момент Ариэлла заметила Эмилиана. Он смотрел на нее с противоположного края площадки.

Она поняла, что он ждал ее.

Глаза его, серебристые и сияющие, встретились с ее глазами.

Девушка забыла, что нужно дышать. Эмилиан двинулся к ней, оставив лагерь позади.

Казалось, музыка прекратилась. Шаги его были намеренно широкими, но неторопливыми. На губах его появилась соблазнительная улыбка, о которой Ариэлла так мечтала. Сколько в ней было чувственного обещания!

Наконец Ариэлла сумела сделать вдох. Она принялась рассматривать Эмилиана. Он был облачен в красную рубашку с длинными рукавами, подпоясанную черным кушаком, и черные узкие брюки. У ворота рубашки имелись веревочки, но они не были завязаны и разлетались при ходьбе, обнажая ключицы.

Ариэлла ощутила невообразимое возбуждение. Кожа ее пылала огнем, лоно увлажнилось, но это больше ее не пугало.

Эмилиан остановился перед ней, и она почувствовала исходящий от него запах: смесь мускуса, виски и цитруса. Хотя тела их не соприкасались, она также ощущала жар его тела, распространяющийся волнообразно во все стороны. Опустив свои густые длинные ресницы, он произнес:

– Итак, ты проглотила наживку.

Ариэлла не в силах была выдавить из себя ни слова.

– Я очень боялась, что… ты можешь уйти… утром, – наконец молвила она.

Ресницы его взлетели вверх, и ее ожег презрительный взгляд.

– Ты не приняла во внимание моих предостережений, милая? – Он провел рукой по ее щеке.

Наслаждение перескакивало, подобно искрам, от его пальцев к ее коже, спускаясь с шеи на грудь. Соски ее напряглись. Ариэлла не могла ничего сказать.

Эмилиан и без того все знал. Он провел пальцем по шее Ариэллы, чувствуя, как от его прикосновения учащается ее пульс.

– Я хотел, чтобы ты пришла, – прошептал он.

Ариэлла нервно облизнула губы.

– Я не могу позволить тебе уйти.

– Сегодня ночью я никуда не пойду без тебя.

Не такого ответа она ожидала, но это не имело значения.

– Ты знал, что я приеду к тебе сегодня.

Эмилиан продолжал гладить ее щеку.

– Да.

Она задержала его руку и поцеловала ладонь.

– Ты такая красивая, – прошептал он, – такая храбрая… отважная.

Она прикрыла глаза, ощущая на языке солоноватый вкус его ладони и чувствуя легкое головокружение. Желание было таким огромным, что полностью подчинило ее себе. Ариэлла была не в состоянии ни думать, ни говорить.

– Я никогда прежде не поступала столь опрометчиво.

Она наблюдала за тем, как он отнял руку, но лишь для того, чтобы положить ее ей на шею и ключицу.

– Знаю, – сказал Эмилиан, игриво касаясь ее пальцами. – Дозволено ли мне научить тебя особому виду храбрости, пока ночь не подойдет к концу?

– Ты можешь научить меня всему, чему захочешь, – чуть слышно сказала девушка.

Его глаза засияли особым светом, а на губах снова появилась улыбка. Он взял ее руку и, поднеся ко рту, принялся слегка покусывать кончики пальцев, даря ей изысканное наслаждение.

– Такое приглашение я никогда не смогу отклонить.

Ариэлла замерла, когда он стал тереться губами о ее ладонь. Потом Эмилиан медленно выпрямился и притянул ее к себе, одной рукой обняв за талию, а другой лаская грудь через ткань платья. Его скользящее прикосновение было подобно пламени. Пальцы его переместились ей на шею, и Ариэлла судорожно сглотнула. Улыбнувшись ей, Эмилиан вынул из ее волос сначала одну шпильку, затем еще одну.

Постепенно он распускал ей волосы, заставляя трепетать всем телом, и наконец отбросил шпильки прочь.

– Я могу так много сделать за одну ночь, – пробормотал он, даря ей улыбку, в которой были заключены неведомые ей секреты. – Я научу тебя тому, что умею сам. Надеюсь, ты готова к бесконечному наслаждению. – Он запустил руки ей в волосы.

Ариэлла сдалась на милость своему всепоглощающему желанию. Большие ладони Эмилиана порхали в ее волосах, распуская тугие кудри, и всякий раз, когда он проводил руками по ее голове, лицу, плечам, напряжение лишь усиливалось. Плоть ее трепетала и томилась. Колени Ариэллы подогнулись, и она упала бы, не подхвати ее Эмилиан.

– Тогда одной ночи будет недостаточно, – прошептала она, ощущая прикосновение его рук к своим ягодицам.

Он не прижал ее к себе, но это не имело значения. Она сгорала в пламени его тела.

– Возможно, ты и права, – с тихим чувственным смешком произнес он. – Одной ночи может быть недостаточно для нас, принцесса.

– Так ты собираешься поцеловать меня? – вскричала она, чувствуя, что вот-вот взорвется.

Эмилиан рассмеялся:

– Прежде всего тебе нужно научиться терпению. – Улыбка его тут же погасла. – Думаю, я могу прямо сейчас вознести тебя на вершину блаженства. Давай проверим?

Ариэлла воззрилась на него, не зная, что ответить, отказаться или согласиться.

Он схватил ее за талию и тесно прижал к себе. Одежда, разделяющая их тела, словно перестала существовать. Эмилиан принялся целовать Ариэллу в шею. Девушка закрыла глаза, дрожа от желания и чувствуя, как на нее накатывают волны наслаждения.

Рука его спустилась ниже, к ягодицам, и он прижал ее к своей восставшей плоти. Ариэлла вскрикнула от неожиданности.

Язык его ласкал ее шею, пальцы впивались в талию, а мужское естество упиралось в живот. В следующее мгновение губы их слились в поцелуе.

Ариэлла обхватила Эмилиана руками за талию и услышала, как он застонал. Блаженная нега переполняла ее, она закинула одну ногу ему на талию, а он отбросил в сторону ее юбки. Ариэлла почувствовала спиной что-то твердое – это была кибитка. Его томящаяся плоть касалась ее. Затем раздался треск разрываемой ткани ее панталон.

Ариэлла застонала от удовольствия, когда он склонился над ней, лаская ее. Волна наслаждения схлынула, и сердце стало постепенно замедлять свой бег. Она почувствовала себя почти опустошенной. Эмилиан отпустил девушку, позволив ей соскользнуть вниз по его телу. Кожа ее пылала огнем. Когда ее ноги коснулись земли, он на мгновение прижал ее к себе.

Постепенно к Ариэлле стал возвращаться здравый смысл, и она ощутила его горячее крепкое тело, беспокойно прижимающееся к ней. Она и сама жаждала большего.

Сверкнув глазами, Эмилиан подхватил ее на руки.

– И это только начало, – произнес он глубоким голосом, словно предупреждая ее. И зашагал прочь от лагеря, направляясь к дому. Шаги его были быстрыми и уверенными, и Ариэлла покрепче обняла его за шею. – Слишком поздно менять решение, – быстро произнес он, глядя на девушку.

Очевидно, он неверно истолковал ее жест.

– Я и не собираюсь отступать, – запротестовала она и заметила промелькнувший во взгляде Эмилиана странный огонь. Возможно, облечение, а возможно, и смятение. Она предпочла не обращать на это внимания. – Куда мы направляемся?

Он воззрился на нее пламенным взором:

– Я собираюсь любить тебя в постели.

Сердце ее совершило головокружительный кульбит от таких слов, и она забеспокоилась.

– Мы не можем просто войти в чужой дом и занять комнату, – запротестовала она.

Эмилиан одарил ее самой многообещающей улыбкой на свете.

– Почему? Хозяина нет дома.

У Ариэллы снова закружилась голова, а тело налилось необычайной тяжестью и жаром. Эмилиану была хорошо знакома подобная реакция, и он довольно улыбнулся и прибавил шагу. Ариэлла же повернула лицо так, чтобы ей было удобно целовать его торс. Она почувствовала, как он напрягся от изумления.

Кожа у него на груди также была солоноватой на вкус. Она прикоснулась губами к крепким мускулам и, задержавшись так на некоторое время, стала ласкать его. Затем зарылась лицом ему в грудь, желая до конца ночи исследовать схожим образом каждый дюйм его тела.

Дыхание Эмилиана участилось. Поднявшись по ступеням крыльца, он замер перед дверью.

– Уверена, что у тебя нет никакого опыта?

Ариэлла принялась покусывать и ласкать языком его напрягшийся сосок.

– Я не хочу разговаривать.

Тело Эмилиана напряглось еще больше, когда он толкнул плечом дверь, распахивая ее.

– Я могу и сама идти, – тихо, чтобы никто, кроме него, не услышал, прошептала девушка.

– Мне нравится держать тебя в объятиях, – ответил Эмилиан, не потрудившись понизить голоса и крепче прижимая Ариэллу к себе.

Казалось, он совсем не беспокоится о том, что их могут поймать. Ариэлла также отметила про себя, что он хорошо знаком с расположением комнат, но спросить его открыто не решилась. Она боялась разговаривать, не желая быть застигнутой в чужом доме. Заметив призрачную тень книжного шкафа, девушка поняла, что они миновали библиотеку.

Потом они оказались в ярко освещенной гостиной. Не колеблясь ни секунды, Эмилиан повернул направо и мгновение спустя коленом толкнул дверь.

– Теперь можешь немного постоять – но только очень короткое время, – пробормотал он, опуская ее на пол.

Ариэлла осмотрелась по сторонам. Она находилась в спальне с богатым убранством, где стояла большая двуспальная кровать. На губах Эмилиана появилась кривоватая усмешка, когда он подошел к девушке, предварительно закрыв дверь.

– Развести огонь? – предложил он, глядя на нее в упор.

Ариэлла покачала головой:

– Нет, мне и без того тепло.

Ноздри его трепетали. Девушка очень удивилась, когда он потянул вниз лиф ее платья с потной кожи, подтверждающей ее слова о том, что ей совсем не холодно. Потом Эмилиан расстегнул свою рубашку.

Заметив, как ритмично поднимается и опускается его грудь, она затрепетала. В свете единственной лампы кожа его отливала медью. Взгляд Ариэллы спустился ниже, и она задохнулась. В брюках его скрывалось неопровержимое доказательство силы его желания.

– Я никогда не видела голого мужчину, – прошептала она, чувствуя, как жар приливает к щекам. – Только статуи.

Эмилиан улыбнулся ей своей обворожительной улыбкой.

– Сегодня ночью ты не будешь касаться статуи или целовать статую…

Ариэлла почувствовала себя так, будто из комнаты внезапно выкачали весь воздух.

– Я хочу дотронуться до тебя, Эмилиан, очень хочу.

– Знаю. – Выражение его лица вдруг сделалось жестким.

– Эмилиан, больше никаких игр, – сказала она, едва сдержавшись, чтобы не добавить «поторопись».

– Это не игра, – прошептал он, принимаясь неспешно расстегивать пуговицы у нее на спине. – Это прелюдия, милая моя. – Губы его коснулись ее затылка.

Ариэлла замерла в предвкушении. Пальцы его уверенно расстегивали ее платье, и она догадалась, что он уже много раз проделывал это со своими любовницами. Девушке была ненавистна подобная мысль. Интересно, называл ли он других своих женщин принцессами и милыми? Но теперь, когда он нежно касался ее позвоночника, это не имело значения.

Будто прочтя ее мысли, Эмилиан произнес глубоким голосом:

– Тебе не нужен в постели зеленый юнец.

Платье упало к ее ногам.

Эмилиан воззрился на ее груди, четко обрисовывающиеся под тканью корсета, который не скрывал их прелести. Не поднимая взгляда, он схватил девушку за плечи и впился в ее губы жадным поцелуем. Его рот был твердым и требовательным. Она разомкнула губы и впустила его язык. По-другому и быть не могло. Она хотела его.

Его язык погрузился очень глубоко. Запустив пальцы в волосы Ариэллы, Эмилиан прижал ее к стене. Она застонала от наслаждения, ощущая через ткань юбок одновременно и снедающий ее лоно жар, и настойчивый зов его плоти, ритмично двигающейся у ее живота.

Ариэлла почувствовала одновременно и головокружение, и небывалую легкость. Одних поцелуев ей было уже недостаточно.

Он поднял голову.

– Какая же ты страстная, gadji, – прошептал он.

Мгновенно напрягшись, Ариэлла посмотрела ему в лицо. Тон его голоса был нежным и соблазнительным, но в глазах светилась небывалая, почти маниакальная ярость. Это очень смутило девушку.

Может быть, Эмилиан просто безжалостно соблазнял ее, и ничего больше?

Она не успела обдумать эту мысль, потому что его рот снова настойчиво прижался к ее рту.

– Нет, – мягко сказал он, целуя ее. Внезапно юбки ее упали на пол. – Тебе не удастся ускользнуть. – Губы его отыскали пульсирующую жилку у Ариэллы на шее.

Это вызвало новый мощный прилив наслаждения. Отринув сомнения, одолевавшие ее мгновение назад, она погладила его мускулистую руку, осознав, что Эмилиан уже сбросил рубашку. Не успела она как следует исследовать крепкие мышцы его спины, как он поцеловал ее соски и опустился на колени, прижимая ее бедра к стене.

Осознав, что именно он задумал, Ариэлла замерла, и сердце ее екнуло. Он приблизил лицо к ее порванным между ног панталонам, и она ощутила его дыхание на своем лоне, как еще один вид изысканной ласки, заставляющий ее трепетать от наслаждения. Затем Эмилиан прикоснулся щекой к ее плоти, и разум Ариэллы померк. Она с силой сжала его крепкие плечи.

Ариэлла почувствовала, как он улыбнулся, касаясь губами ее лона. Она вскрикнула. Ноги ее ослабели и едва держали ее, а его рот с силой прижимался к ее горячей и влажной плоти.

– Отдайся мне, – хрипло прошептал он, касаясь языком центра ее наслаждения.

Ариэлла застонала, едва перенося это восхитительное ощущение. Она и вообразить не могла, что существует подобный вид ласки. Снова и снова он нежно дотрагивался языком до ее набухших половых губ, пока девушку не затопила волна наслаждения.

Медленно она возвращалась с небес на землю, в комнату в чужом доме, где Эмилиан обнимал и гладил ее. На мгновение он привлек ее к себе и прошептал что-то на своем родном языке – слова, значение которых было недоступно ее разуму, но сердцем она понимала, что это проявление его нежности. Затем Эмилиан одарил ее глубоким жарким поцелуем. Тело его содрогалось в конвульсиях.

Подхватив девушку на руки, он опустил ее на кровать.

– Ты такая красивая, gadji, принцесса грез любого мужчины, – прошептал он, глядя на Ариэллу.

Она внезапно напряглась, почувствовав сомнение. Взгляд его был холодным и жестким.

– Эмилиан?

Он с улыбкой склонился над ней, опираясь на руки и одаривая ее поцелуями.

– Ни о чем не думай… ведь ты именно за этим сюда явилась.

Ариэлла колебалась. Она пришла ради нового начала, которое должно было привести их к дружбе, и страсти, и любви. Она почувствовала неприятный холодок внутри, но в этот момент Эмилиан стянул с нее панталоны и принялся покрывать ее тело чувственными поцелуями. Она обняла его, все еще испытывая некоторые сомнения. Эмилиан встал и принялся развязывать свой кушак.

Ариэлла осознала, что она полностью обнажена, в то время как на нем еще оставалась одежда. Эмилиан отбросил кушак прочь, не отрывая глаз от ее тела. Вместо того чтобы прикрыться покрывалом, девушка продолжала лежать совершенно неподвижно.

– Люби меня, Эмилиан, – прошептала она.

Казалось, он вздрогнул от этих слов. Отвернувшись, он быстро сбросил сапоги и брюки.

– В постели спешка неуместна.

Ариэлла не могла молвить ни слова, она молча взирала на его крепкое совершенное тело. Он был неопису емо красивым, просто восхитительным.

– Я не возражаю.

Он весело улыбнулся ей.

– Можешь рассматривать меня сколько душе угодно, – сказал он, – а у меня другие планы.

Тон его голоса снова стал холодным, а взгляд безжалостным. На мгновение ей показалось, что перед ней воин, отправляющийся на битву, а не любовник, готовый разделить с ней ложе. Куда пропала его соблазнительная улыбка, полная чувственных обещаний? Почему он не дрожит от страсти, снедающей все ее существо?

«Но, забрав твою невинность, я не дам тебе взамен любви».

На мгновение Ариэллой овладела паника.

Руки его коснулись ее тела, и выражение его лица преобразилось, снова став мягким и страстным одновременно. Улыбка его померкла и исчезла.

– Я нуждаюсь в тебе, даже не сомневайся, – внезапно произнес он.

Смутивший Ариэллу взгляд исчез. Теперь Эмилиан взирал на нее глазами голодного зверя. Она коснулась его руки.

– Я тоже нуждаюсь в тебе, – ответила она чуть слышно она, радуясь его признанию.

Взгляд его сделался невероятно пронзительным.

– Я изо всех сил пытаюсь сохранить контроль над собой. В действительности мне хочется погубить тебя, – прошептал он. – Когда я сказал, что ты принцесса грез любого мужчины, я действительно имел это в виду.

Ариэлла почувствовала облегчение. Он вовсе не использует ее.

– Ты еще можешь передумать – но сделать это нужно прямо сейчас.

Девушка настолько удивилась, что не сразу поняла, о чем он говорит. Он предлагает ей уйти! Сердце ее, казалось, вот-вот выскочит из груди. Она выдавила из себя улыбку и коснулась его щеки, затем провела ладонью по его крепкой, мускулистой груди до живота, мышцы которого немедленно сократились. Затем Ариэлла погладила кончиками пальцев его удлинившуюся и напрягшуюся от возбуждения плоть.

В глазах Эмилиана вспыхнуло пламя. Низко зарычав, он схватил девушку и с силой вжал ее в матрас и подушки, накрыв ее тело своим. Ариэлла услышала собственный стон.

На мгновение взгляды их встретились, затем он опустил ресницы и принялся тереться головкой члена о ее лоно. Его движение одновременно и шокировало, и возбуждало девушку. Она почувствовала влагу у себя между ног. Казалось, она вот-вот лишится сознания, не в силах больше выносить эту сладкую пытку.

Эмилиан впился в ее губы отчаянным поцелуем. Ариэлла обхватила его руками и с силой потянула на себя. Выгибаясь ему навстречу всем телом, она называла его по имени, моля о большем. Эмилиан удерживал ее бедра, чтобы она не могла двигать ими, и проговорил что-то на своем родном языке.

Она не знала, что означали его слова, и это не имело для нее значения.

Жар их тел был всепоглощающим. Ариэлла начала задыхаться, не в силах дольше выносить собственное настойчивое желание и прижимающуюся к ее лону плоть Эмилиана. Она инстинктивно напряглась.

– Позволь мне войти, Ариэлла, – хрипло произнес он, поднимая голову.

Она воззрилась на него диким взглядом. В ответ на нее смотрели его ищущие внимательные глаза. Он спрашивает разрешения. Она кивнула, чувствуя, как по щекам ее катятся слезы. Она никогда не смогла бы отвергнуть его.

Эмилиан застонал и одним молниеносным движением глубоко вошел в нее.

Ариэлла едва чувствовала боль, настолько велико и всепоглощающе было ее наслаждение. Она стала извиваться всем телом, стараясь теснее прижаться к нему.

Эмилиан смотрел на нее, и ей было все равно. Напряжение внутри ее тела росло, неминуемо приближаясь к высшей точке. Она покорилась этому ощущению и вознеслась на вершину блаженства, рассыпавшись снопом искр. Теперь Ариэлла ощущала частые и быстрые толчки Эмилиана и то, как его плоть заполняет ее лоно. Внезапно он вскрикнул. Она посмотрела ему в лицо. Страсть… одновременно дикая и нежная… триумф… желание… Он был таким красивым… и происходящее между ними тоже.

– Я люблю тебя, – прошептала она, целуя его в щеку и крепко сжимая в объятиях.