Текст книги "Список Ханны"

Глава 15

Доктор Эверетт – напыщенный болван.

Мэйси не могла понять, как такая сострадательная и добрая женщина, как Ханна, могла выйти за такое… надутое ничтожество.

Мэйси ехала домой, про себя награждая его нелестными эпитетами. Хотелось поскорее оказаться как можно дальше от этого… грубияна. Был вне себя из-за того, что она опоздала на несколько минут! Вообразил, что весь мир вращается вокруг его особы!

Только оказавшись у своего дома, она вздохнула с облегчением, чувствуя, как постепенно ее покидают злость и напряжение. Именно из-за таких, как доктор Эверетт, она и не может смириться с работой с девяти до пяти. Никогда не станет молчать, видя несправедливость, и ее быстро выгонят за дерзкий язык. Десять минут, проведенные в его обществе, стали для нее жестоким вызовом. Она еле сдержалась.

На коврике у входной двери она обнаружила свернувшегося клубком Сэмми. Он грустил, положив голову на лапы.

– Харви опять не впустил тебя? – спросила она.

Бедняга Сэмми. Мэйси даже сводила его к ветеринару в надежде найти на собаке микрочип, но, как она и предполагала, его не оказалось. Хорошая новость все же была – пес кастрирован. Значит, меньше расходов. Значит, у него все-таки был дом, где о нем заботились. В радиусе мили она наклеила объявления на каждую телефонную будку с фотографией Сэмми и номером своего мобильного телефона. Пока никто не позвонил.

Сэмми был добрейший пес, они с Харви быстро подружились, хотя старик ни за что в этом не признается.

Наоборот, он всячески отрицал, что ему понравился новый постоялец. Старик ворчал, что пес много ест, что приносит в дом блох, хотя это было неправдой. Но Мэйси несколько раз видела, как Харви ласково гладит пса по голове. Сэмми составлял ему хорошую компанию, скрашивая одиночество, и был к тому же хорошей сторожевой собакой. Ни одна белка не забралась на задний двор Харви в кормушку для птиц при Сэмми.

– Где Харви? – спросила Мэйси, наклонившись и гладя собаку.

Сэмми взглянул на нее печальными темными глазами.

– Он, видимо, по забывчивости запер дверь, – утешила она.

Так уже не раз случалось. И тогда Сэмми возвращался и ложился на крыльце у входной двери. Она не могла оставить его в доме, потому что тогда начинал протестовать Снежок: кот яростно охранял свою территорию, не допуская туда собак.

Сэмми поднялся и спустился с крыльца. Потом остановился и оглянулся на Мэйси, как будто приглашая ее последовать за ним.

– Я иду, – отозвалась она.

Вместо того чтобы направиться к дому Харви, как он обычно делал, Сэмми побежал на задний двор.

Сначала она увидела шляпу Харви. Он никогда не выходил на улицу без своей шляпы. Тревога охватила ее. Она ускорила шаг и почти бегом поспешила на задний двор и перелезла через низкую изгородь.

– Я подам на тебя за вторжение, – услышала она тихий голос.

Обернувшись, Мэйси обнаружила Харви сидящим на низком складном стуле. Она сразу поняла, что ему плохо. По его виду и тому, что был без шляпы. Судя по всему, он не смог подняться самостоятельно.

– Харви! – Она опустилась на колени и надела шляпу ему на голову. – Что случилось?!

– Ничего не случилось.

Он был мертвенно-бледен и с трудом дышал. Она растерялась.

– Я вызову 911.

Мэйси не могла сдержать паники в голосе.

– Не надо.

Дыхание старика было прерывистым и затрудненным. Одну руку он приложил к сердцу, другой держал руку Мэйси.

– Харви! Тебе плохо!

– Ничего особенного. А теперь оставь меня в покое.

– Не оставлю.

– Уходи, девчонка! Убирайся, двор – моя частная собственность!

– Я уйду, но только затем, чтобы вызвать скорую.

Он попытался выдавить усмешку.

– Ты просто невыносима.

– Конечно.

Она уселась рядом на траве, скрестив ноги. Сердце у нее тревожно билось, но она постаралась придать лицу беспечное выражение.

– Останусь с тобой, пока тебе не станет лучше.

Он что-то пробормотал себе под нос.

Сэмми лег рядом с Мэйси, устремив на старика печальный взгляд. Казалось, он тоже был встревожен.

– Знаешь, сегодня я встретила ужасно неприятного человека. – Она попыталась отвлечь Харви, надеясь его уговорить вызвать медицинскую помощь.

– Я его знаю?

– Сомневаюсь. – Она сделала гримасу. – Он был взбешен, что я опоздала на несколько минут.

Харви ухмыльнулся.

– Ты всегда опаздываешь.

– Неправда! – возмутилась она. – Я всегда стараюсь прибыть вовремя.

И она действительно старалась. Но почему-то всегда возникали непредвиденные обстоятельства, что-то мешало, как, например, сегодня. А он выразил свое недовольство, да еще в такой грубой форме.

Несмотря на все усилия, она опаздывала везде и всюду. Не одна, так другая причина: убежавшая во двор кошка, неожиданная доставка, звонок друга, который в отчаянии и просит помочь.

Ей просто не везет, время ускользает, она не может с ним справиться.

– Он – напыщенное ничтожество.

– Кто?

– Доктор, с которым я встречалась.

Она сама удивилась, что не может никак отделаться от неприятных воспоминаний о встрече с ним.

– Что за доктор?

– Ну, он педиатр, который считает себя пупом земли. У него была замечательная жена.

– Была?

– Она умерла. – И Мэйси задумчиво добавила: – Мне она очень нравилась. Добрая и любящая натура.

Харви недоверчиво фыркнул.

– Перестань. Харви, ты что, никогда не встречал по-настоящему хороших людей? К которым сразу чувствуешь доверие?

Он снова фыркнул.

– Едва ли. Тебе повезло, что я с тобой общаюсь.

– Я что, действительно такая неуживчивая?

Конечно, она не идеальный пример соседки или подруги, тем более наемного работника. Она изо всех сил пыталась не вступать в конфликты, но не выносила ничьего диктата. Она любила полную свободу. Недаром бабушка Лотти звала ее свободным художником. Но и свободные художники нуждаются в материальной поддержке, поэтому Мэйси должна была зарабатывать деньги. Ее проблемой, кроме нежелания выполнять чужие указания, было и отсутствие терпения, поэтому она не терпела однообразной повседневной работы, не могла заниматься долго одним и тем же делом. Например, теми же фресками. Она придумывала проект и вдохновенно трудилась с неделю. Закончив, забывала, ей никогда не хотелось взглянуть на свою работу еще раз. Она была морально и физически истощена своим творческим порывом. Ей нужны были два-три дня, чтобы снова обрести энергию и принять другое предложение. То же и с вязанием. У нее валялось с дюжину незаконченных вещей. Жилетка для Харви была на первом месте в очереди, Мэйси намеревалась закончить ее до осени.

Ей нужно разнообразие, она не способна к постоянной работе.

– Этот доктор так тебя расстроил?

– Он вывел меня из себя.

Не таким Мэйси ожидала увидеть мужа Ханны. Возможно, он обладал массой скрытых достоинств, но она не заметила их при встрече с этим человеком.

– Не делай этого, – посоветовал Харви.

– Ты имеешь в виду, что я не должна для него рисовать?

– Тебе он не нравится?

– Ну… Скажем, скорее, я ему не понравилась.

Он покачал головой:

– Это я могу понять.

– Харви! – Она тихонько шлепнула его по руке.

Он явно чувствовал себя лучше, но она решила не оставлять его одного, пока старик окончательно не придет в себя. С ним и раньше случались такие приступы, скорее всего, пошаливало сердце. Но он проявлял упрямство, отказывался от обследования. Харви не был бы Харви, если бы согласился войти в клинику.

– Так скажи этому доктору, что работа тебя не заинтересовала, – сказал он.

– Мне нужны деньги.

– Зачем?

– О, как тебе сказать… – Она пожала плечами. – Я привыкла к некоторым проявлениям роскоши – например, есть три раза в день.

Что бы он сказал, если бы ему пришлось иметь дело с тремя голодными кошками, когда в доме пусто, нет совершенно никакой еды. И она твердо знала, кошек не одурачишь, и им не нравится, если им предложить на завтрак кукурузные хлопья. Нужно хотя бы молоко.

– Говоря о еде… – начала она.

– А мы о ней говорили?

– Да, я только что призналась, что я люблю завтракать, обедать и ужинать.

– Я понял.

Согласие было неожиданным, и это заставило ее насторожиться.

– Как давно ты ел?

Он нахмурился и глубоко задумался.

– Некоторое время назад.

– Нельзя ли точнее?

– Утром.

Это частично объясняло его обморок.

– По-моему, сегодня утром.

Неудивительно, что он ослаб.

– Сиди здесь, никуда не вздумай ходить, – приказала она, поднимаясь с места.

– Ты к кому обращаешься – к этому лохматому нахалу?

Она улыбнулась:

– К вам обоим. Я сейчас вернусь.

– Из-за меня не надо никуда ходить, и не приноси мне ничего из своего холодильника. Я помню последний раз, когда ты решила, что я голоден…

– Тебе тогда понравилось.

– Пока я не обнаружил, что ем здоровую пищу. – Он буквально с омерзением произнес это слово.

– Тофу для тебя весьма полезен. И ты не возражал, когда думал, что это цыпленок. – Она ему тогда солгала для его же блага.

– У меня с неделю было несварение.

– Я тебе принесу консервированный суп, – пообещала она.

Полки на кухне Мэйси оказались пустыми, как у Матушки Хаббард, за исключением упаковки томатного супа, который она купила с месяц назад или более. Чашка томатного супа будет для пустого желудка Харви очень кстати. Она сейчас его подогреет и принесет ему.

– Что за суп?

– Томатный.

– Разве можно тебе верить. – Он недовольно заворчал, по своему обыкновению. – Ты меня уже не раз пыталась одурачить.

– Не понравится – можешь не есть.

– Мне не понравится.

– Ты еще не попробовал.

– Я знаю, что не понравится, – упорствовал старик.

– Ты ведешь себя как двухлетний ребенок.

Она не собиралась больше спорить.

– Сейчас вернусь. Я мигом.

– Можешь не спешить. Приходи хоть через год.

– Ворчание – знак того, что ты голоден и утомлен.

– Наверное, эти симптомы были у твоего доктора, – может, он был голодный или устал.

Мэйси сделала вид, что не слышит. Она перелезла через изгородь и направилась к задней двери своего дома. Надо все-таки не забывать запирать дверь. Однажды сюда проникнет грабитель. Хотя вряд ли он найдет чем поживиться.

Она быстро подогрела суп и, держа чашку обеими руками, зажав под мышкой пачку крекеров, пошла обратно. Харви сидел с закрытыми глазами, положив руку на голову Сэмми, но, услышав, что Мэйси возвращается, поспешно ее убрал.

– Я задремал, ты меня разбудила, – недовольно сказал он.

– Вот суп.

– Я уже сказал, что не буду это есть.

– Не заставляй кормить тебя с ложечки.

Казалось, это его отрезвило, он выпрямился и взял у нее чашку с супом.

Мэйси подождала, когда он съел первую ложку.

Старик удивленно округлил глаза.

– Совсем неплохо.

– Я тебе говорила.

Она вернулась на кухню, подогрела супа и себе. Кошки выражали недоумение, что, вернувшись домой, хозяйка снова куда-то ушла. Они вились вокруг ее ног, громко мяукая.

– Сейчас вернусь.

Она взяла свою чашку и снова пошла к старику. Перелезла через изгородь и уселась на траву рядом с Харви. Сэмми посмотрел на чашку с супом в руках Мэйси с одобрением, наверное, решил, что ей тоже не мешает подкрепиться.

– Не нашла владельца собаки? – спросил Харви.

– Нет.

– Но он не может оставаться здесь.

– Ладно тебе, Харви.

– На этот раз я серьезно.

– Я поняла.

– Почему ты всегда со мной соглашаешься, ведь я знаю, что ты не обращаешь внимания на мои слова.

Она усмехнулась и достала из пачки пару крекеров.

– Такой уж у меня характер.

Он ничего на это не ответил, задумчиво глядя на нее. Чашку он отставил, осилив только половину супа.

– Ты задумываешься, что будешь делать дальше?

– О чем ты?

– О докторе.

– А, ты об этом. – Она почти забыла про этого неприятного человека, а Харви напомнил.

– Тебе он не нравится?

– Разумеется, нет.

– Так не работай на него.

– Ты прав, не надо бы.

Скорее всего, Майкл Эверетт раскритикует каждый штрих ее набросков. Работа с ним будет тяжелым испытанием. Мэйси вдруг увидела, что все три кошки сидят на подоконнике и смотрят в ее сторону. Было время обеда. Придется скоро пополнить запасы корма, а то снова повторится история с хлопьями. Харви прав, не стоило браться за эту работу. Но это было бы ребячеством, тем более что приближалось начало следующего месяца.

– Ты подумала над тем, что я сказал?

– Подумала.

– И что решила?

Она откинулась на руки, вытянув ноги на траве.

– Что я займусь этими фресками.

По его довольной ухмылке она поняла, что он знал заранее ее ответ.

– Но мне это неприятно, – добавила она многозначительно.

Глава 16

Я провел замечательный уикэнд с Ричи и Стефани. Максу исполнилось девять, и мы отпраздновали его день рождения, засидевшись надолго после того, как его шумные друзья разошлись по домам. Закончили обед десертом – оставшимся тортом и мороженым по желанию виновника торжества.

После приятного уикэнда новая неделя началась неплохо. В среду утром после тренажерного зала я явился на работу, где меня ждал сюрприз.

Линда предупредила, что в кабинете меня ждет Уинтер Адамс.

– Ничего, что я провела ее туда? – неуверенно спросила она.

– Все в порядке, – заверил я.

Уинтер стояла посреди комнаты и улыбнулась при моем появлении. На столе я увидел большую тарелку, полную свежих круассанов.

– Знаю, это невежливо – являться без предупреждения, но надеюсь, что ты не станешь возражать.

– Наоборот, польщен.

Я действительно был рад ее видеть, хотя не ожидал ничего подобного.

Она сделала шаг навстречу, я тоже, не зная, впрочем, что делать дальше. Когда она приблизилась, я нагнулся и поцеловал ее в щеку. Для многих такой поцелуй ничего не значил, но для меня после долгого периода моего затворничества и это было много. Кажется, в такой ситуации мой довольно формальный поцелуй выглядел уместным.

– Давно о тебе ничего не слышно, – сказала она, – вот и подумала, заскочу порадовать тебя и твоих помощников свежей выпечкой.

Я уловил нотки растерянности и понял, что она тоже испытывает неловкость, смущаясь своей сме лости.

– Я ценю, и другие тоже оценят. Спасибо.

– Не стоит благодарности.

Она подошла к столу, и я увидел, что она принесла с собой бумажный пакет, откуда достала стопку бумажных тарелок, салфетки, несколько маленьких упаковок с джемом и квадратные кусочки масла в фольге.

– Спасибо, Уинтер. Это очень щедро.

Она наклонила в ответ голову, на лице играла улыбка.

– Мне приятно вас угостить. Но не буду больше мешать, знаю, что ты занят, да и мне надо вернуться в кафе. Моя помощница Аликс, как ты знаешь, беременна. Мы теперь стараемся разделить ее обязанности. Прихожу на работу рано. Кстати, хотела сказать, что думала о тебе все это время. – Она отвела глаза в сторону, я заметил, что ее руки слегка дрожали от волнения, когда она расставляла на столе тарелки.

– Спасибо еще раз, – некстати повторил я, не зная, что ответить.

– Твоя медсестра сказала, что у тебя сегодня напряженный день, поэтому я исчезаю.

Она взяла свою сумку, надела на плечо и направилась к двери.

– Приятного аппетита.

Я пошел проводить.

– Могу я позвонить тебе позже?

Она подняла голову, на губах расцвела неуверенная улыбка.

– Буду очень рада.

И на прощание легонько пожала мой локоть. Я стоял, как приклеенный, обдумывая причину ее прихода. Прошло две недели после нашего последнего разговора с Уинтер. И я уже не надеялся на романтические отношения.

Они с Ханной были больше чем кузины, они дружили. Я боялся, что наша общая любовь и восхищение Ханной всегда будут мешать развитию романтических отношений. Может быть, я ошибался, но ведь ни одна искра не проскочила между нами, да простят меня за шаблонное изречение. Ни намека на взаимное влечение.

Я взял тарелку с круассанами и пошел в маленькую комнату отдыха для сотрудников. Туда заглянула Линда.

– А ты будешь? – спросила она.

– Позже.

Я не привык плотно завтракать и отложил себе один круассан на потом.

– Это была кузина Ханны. – Я счел нужным объяснить.

– Она представилась.

Я поставил тарелку на стойку рядом с микроволновой печью.

– Это было очень мило с ее стороны, не так ли?

Линда избегала смотреть на меня.

– Что это с тобой?

Я увидел, что она улыбается.

– Уинтер пришла не потому, что захотела быть доб рой и милой, понимаешь? Ей интересен ты.

– Я? – Я сделал вид, что не понял, даже приложил руку к сердцу, стараясь показать, что сама идея кажется мне абсурдной.

– Да, это было очевидно, хотя она и пыталась скрыть.

– Ты скажешь, – усмехнулся я.

– Ты собираешься пригласить ее на свидание?

Я пока не думал об этом.

– Не знаю. А что ты думаешь?

Я хотел услышать ее мнение, она работала со мной с самого начала моей практики. Линда поддерживала меня во время болезни Ханны. Как говорил про нее Ричи: надежна, как скала. По возрасту она была ближе к моей матери. Впрочем, когда я каждую неделю разговаривал со своими родителями, живущими в Аризоне, я не обсуждал с ними такую щекотливую тему, как встречи с женщинами.

– Что сказать? – задумалась Линда. – Я как-то не уверена. Тебе нравится Уинтер?

– Кажется, да. – Я тоже не был уверен.

Она сдвинула брови.

– Что-то не слышу энтузиазма.

– Я просто не знаю ее настолько хорошо, чтобы мог определить точнее.

– Понятно. Тогда вопрос: а ты хочешь узнать ее лучше?

Вот на этот вопрос ответить легче.

– Я бы не возражал.

Это было правдой. В крайнем случае мы с ней можем подружиться.

– Тогда начинай. Мяч на твоей стороне, твоя очередь перебросить на ее сторону.

Я и сам понимал, что, если на этот раз не проявлю инициативы, я больше никогда не услышу об Уинтер, несмотря на родственные связи.

Признаюсь, мне было приятно в обществе Линн Ланкастер, я даже намеревался ей позвонить. Но мое замешательство имело простую причину – я боялся. Я не был готов, и она тоже. Развод не давал ей покоя. После двух лет ее рана все еще кровоточила. Как и у меня. Год спустя после потери Ханны.

Скорее всего, нас связывала общая боль утраты, хотя и по разной причине. Поэтому протянулась ниточка взаимопонимания. И в разделенной грусти можно найти утешение и комфорт. Мы можем постепенно, со временем, пережив боль, найти новое счастье. Или стать несчастными окончательно.

Ханна выбрала для меня трех женщин. Я встретился с каждой из них. Они не имели ничего общего, были абсолютно разными. Что касается Мэйси, Ханна, наверное, включила ее из чувства юмора, поскольку ни один человек, будь то мужчина или женщина, не могли бы вызвать у меня большего отторжения, чем вызвала Мэйси. С чего это Ханна решила, что Мэйси развеселит меня, снова научит смеяться? Она ошиблась. После визита этой дамы я готов был рвать и метать. Поэтому выбор надо делать между Линн и Уинтер. И если я все-таки нанял Мэйси, то не затем, чтобы узнать ее поближе. Она сделала все, чтобы я вычеркнул ее из списка. А вот рисунки мне понравились, и фрески, вероятно, будут вполне приемлемыми. Дам ей работу и тем самым выполню свой долг перед Ханной. Я встретился с Мэйси, и не моя вина, что она мне не понравилась. Оставались Линн и Уинтер. Будет честно, если я сначала узнаю обеих получше, а потом выберу одну. Или не выберу ни одной.

Я нашел выход из положения. Смирился и перестал переживать по этому поводу. Обрести полное спокойствие мне уже не удастся никогда, но я был доволен сделанными выводами.

Остаток дня прошел без происшествий и завершился приемом последнего пациента, шестилетнего мальчика, умудрившегося запихать в нос игрушечную машинку. Я показал ему несколько фокусов, специально приготовленных для таких случаев, и, когда он повеселел и успокоился, смог удалить посторонний предмет из синусовой пазухи.

Маленький Питер так благоговейно отнесся к моим чудесам, что привел меня в веселое расположение духа; и, выходя из кабинета, я улыбался. Меня ждала Линда.

– Слушай, сегодня на тебя большой спрос у дам!

У Линды был такой вид, как будто она принимала участие в выборе для меня кандидатур. Я решил, что теперь явилась Линн Ланкастер.

– Она привезла тебе свои эскизы.

Мэйси Роз.

Значит, неделя не закончится без новой встречи с этой сумасбродкой.

– Она в моем кабинете?

– Она там.

Я хотел сказать Линде, чтобы она убрала с лица неуместную улыбочку. Мэйси Роз не входила в число интересующих меня особ, ни в настоящем, ни в прошлом, ни в будущем.

Я застал ее за листанием моего медицинского журнала и сразу ощутил волну раздражения. Как можно в чужом кабинете рыться на книжных полках без разрешения!

Она подняла глаза, когда я вошел, но на ее лице я не увидел и тени смущения. Я подошел и, вытащив журнал из ее рук, демонстративно вернул его на полку.

– Вы принесли эскизы?

– Они на вашем столе.

Мне было любопытно, что она изобразила, на какую тему рисунки. Если она обладает богатым воображением, как я предполагал, должно быть нечто оригинальное и забавное.

Я развернул рулон с эскизами на маленьком столике, прижал один край пресс-папье, другой – книгой. Один взгляд на высокую океанскую волну, и я нахмурился. Она изобразила большую волну, на гребне плавало множество черепашек и тропических рыбок всех цветов и размеров. Из волны выпрыгивал дельфин, а на заднем плане плавал кит.

Это было совсем не то, что я хотел бы видеть. Я и сам не понимал, почему разочарован, но рисунок вызвал мое недовольство. Видимо, из-за самой художницы. Впрочем, я действительно считал, что детям надо что-то более экзотичное или эксцентричное. Я ожидал от нее именно этого. Рисунки на стенах должны были завладеть их вниманием целиком, отвлечь от предстоящих процедур, а не быть иллюстрацией к уроку зоологии.

– Мне не нравится.

– Почему? – дерзко спросила она.

– Не нравится, и все. Это не детская тема.

– Вы сказали, на мое усмотрение.

– Верно. И я прошу прощения. Но морская тема не подходит, – отрезал я, – мне нужно нечто другое.

Она была права в одном, я сам дал ей полную свободу выбора. Тем не менее рисунки должны мне понравиться.

– Приносите другие.

– Прекрасно. – Она подошла и скатала эскиз в трубочку. – Нет проблем, я могу придумать что-то на другую тему. Но перед тем, как я затрачу несколько часов на новую работу, не могли бы вы подсказать, что именно вы хотите видеть?

– Ну, не знаю… Может быть, животных, которых видим в зоопарке.

– Зоопарк… – Идея ей явно не понравилась. – Что ж, я могу попробовать…

– Пусть животные будут на фоне джунглей.

– Вы их получите.

– Когда вы сможете принести новые эскизы?

Она подняла глаза к потолку, как будто искала ответ там.

– В понедельник, во второй половине дня.

Я подошел к столу, чтобы взглянуть на свой еженедельник. Согласно кивнул и записал встречу на понедельник.

– Итак, в понедельник, в пять часов.

Она пошла к двери, но остановилась.

– Вы уверены, что не хотите морскую тему?

– Не хочу, уж простите, – мгновенно ответил я без колебаний.

– Я бы еще могла вписать туда кораблик. Была мысль, жалею, что не так сделала.

– Увы, мне не понравилось бы и с корабликом.

– А Харви понравилось… Ну, насколько вообще что-то может нравиться Харви.

Кажется, она говорит о собаке или кошке. Я вспомнил, что она держит несколько кошек. Не думал, что о произведении искусства можно советоваться с домашними любимцами.

– Харви – это ваш кот?

– Харви – это мой сосед, у него утонченный вкус.

Это был камень в мой огород. Я вспомнил, она говорила об этом Харви, когда я первый раз позвонил.

– Не сомневаюсь, но ведь не в его офисе вы будете рисовать фрески.

– Очень жаль, – пробормотала она.

– Но при удобном случае вы можете предложить вашу морскую сцену другому клиенту.

Вместо ответа, она пожала плечами и направилась к выходу.

Я пошел за ней, тоже не желая продолжать разговор. Меня не интересовал ее сосед. Как и его мнение. В моем офисе я решаю, что должно быть нарисовано на стенах, а мне не хотелось, чтобы дети, которые придут на прием, смотрели на ее рыб.

– В понедельник я представлю вам эскизы на тему джунглей.

Она стремительно покинула мой кабинет.

Я ощутил укол совести, потому что, по правде говоря, мое отношение к ее рисункам было предвзятым. Просто эта женщина была слишком необычной, слишком непредсказуемой, сумасбродной, в моем понимании. В любом случае мой долг перед Ханной я выполнил. И теперь могу сосредоточить свои усилия на Уинтер и Линн.

Надо позвонить Уинтер и поблагодарить ее за круассаны. Подождав, когда все сотрудники уйдут домой, я закрыл дверь в кабинет.

К своему удивлению, я почувствовал нечто вроде приятного волнения. Пытался представить, куда будет уместно ее пригласить. Линн я пригласил пообедать в ресторан, и все прошло прекрасно. Но не приглашать же Уинтер в ресторан, она сама там работает, и это будет похоже на продолжение работы. Да еще будет все время сравнивать. Нет, надо что-то другое.

Я позвонил Уинтер по мобильному телефону, она ответила почти сразу.

– Это Майкл. Хотел еще раз поблагодарить тебя за круассаны… – начал я.

– Не стоит благодарности.

Мне показалось, что она рада моему звонку, и это обнадеживало.

– Круассаны быстро разобрали, мне еще повезло, что я успел схватить один.

– Круассаны всегда в большом количестве в известном тебе кафе, – поддразнила она.

Я понял, что существует опасность неуместного флирта, и вовремя остановился.

– Я надеялся, что мы можем увидеться снова.

– Конечно. Когда?

– Как насчет воскресенья? – вырвалось у меня, хотя я понятия не имел, что мы будем делать.

– Что ты предлагаешь?

– Ну… – Я подумал немного. – Если погода позволит, можно прокатиться на велосипедах.

Когда-то мы с Ханной любили велосипедные прогулки. И снова защемило в груди, но на этот раз быстро отпустило, и я удивился, что воспоминания уже не ранят так сильно, как раньше.

– Но у меня нет велосипеда, – сказала она с сожалением в голосе.

– Не беспокойся. У меня есть в гараже велосипед Ханны.

Наверное, Уинтер не будет возражать.

– Согласна, почему бы и нет? Но предупреждаю – я уже несколько лет не садилась на велосипед.

– Ты быстро освоишься, – заверил я, – навыки никогда не исчезают.

– Хорошо, если так.

Я уже придумывал, куда нам поехать. Мы еще поболтали несколько минут, и, когда я собирался уже повесить трубку, она сказала:

– Я рада, что ты позвонил.

– Я тоже.

И это было правдой. Как дальше будут развиваться наши отношения, станем ли мы близкими друзьями, останемся ли в приятельских отношениях, вступим ли в романтические и не перерастут ли они постепенно в любовные, я не знал, но был готов принять любой вариант.

Что будет, то будет.