Текст книги "До последнего"

– Я забрался под груду лежащей на полу одежды. Я там прячусь.

– От кого? От отчима мальчика?

– Я не хочу, чтобы он меня увидел.

– Потому что мальчик напуган?

– Нет, я не напуган. Я просто не хочу, чтобы он меня видел. И он меня не видит. Пока не видит.

– Что вы хотите этим сказать?

– Он прямо передо мной, но стоит спиной ко мне. Там, куда он смотрит, у него тайник, где спрятаны наркотики. Он наклоняется над тайником, чтобы их достать.

Голос Веба становился все более глубоким, как если бы он прямо на ее глазах превращался из мальчишки в мужчину.

– Я выбираюсь из своего убежища. Мне больше не нужно скрываться. Вместе со мной поднимается груда одежды, под которой я прятался. Это одежда моей матери. Она специально ее здесь набросала.

– Но зачем?

– Чтобы мне было где спрятаться, если он сюда войдет. Но я уже стою в полный рост. Я выше его. Я больше его.

Потом в голосе Веба послышались какие-то совсем новые интонации, которые заставили Клер занервничать. Она вдруг почувствовала, что от волнения дышит одними верхушками легких, хотя Веб вел себя довольно спокойно. Ее пронзил непонятный ужас. Профессиональный инстинкт требовал от нее, чтобы она закончила сеанс, но она не могла заставить себя сделать это.

– Тут свернутые в трубку ковровые дорожки – твердые, как из железа, – сказал Веб низким, уже совершенно мужским голосом. – Я спрятал один такой рулон под грудой одежды. Но теперь я стою. Я такой большой. А он совсем маленький человечек. Совсем маленький...

– Веб, – начала Клер. Она уже не называла его оператором, потому что дело стало заходить слишком далеко.

– Я взял рулон в руки. Как бейсбольную биту. Я величайший игрок в бейсбол и могу отбить мяч так, что он пролетит целую милю. Да, я большой и сильный – как мой отец. Мой настоящий отец.

– Веб, прошу вас...

– А он даже и не смотрит. Не знает, что я у него за спиной. Я поднимаю биту...

Клер изменила тактику.

– Мистер оператор! Я хочу, чтобы вы выключили камеру.

– Летит мяч. Я его вижу и готовлюсь его отбить.

– Мистер оператор, я хочу, чтобы вы...

– Он поворачивается. Я хочу, чтобы он повернулся. Я хочу, чтобы он увидел меня – увидел, как я буду отбивать...

– Веб, выключите камеру!

– Он меня видит. Он меня видит. Я замахиваюсь...

– Выключите камеру. Все, стоп. Съемка закончена. Вы ничего уже не видите. Ничего.

– Он меня видит! Он знает, как сильно я могу ударить. Он напуган, он напуган! А я – нет. Я его больше не боюсь. Не боюсь!

Клер беспомощно наблюдала за тем, как Веб, сжимая в руках воображаемую биту, замахивался для удара.

– Наконец я наношу удар. Вот это удар так удар. Вижу алую полосу. Мяч падает вниз. Его уже не видно. Его не видно. Прощайте, мистер задница. – На мгновение, которое показалось Клер вечностью, Веб замолчал. Клер тоже молчала и лишь всматривалась в его лицо.

– Он пытается подняться. Он поднимается. – Веб сделал паузу. – Да, мама, – сказал он. – Вот бита, мама. – Он протянул руку, словно передавая кому-то некий предмет. Клер чудом удержалась от того, чтобы не взять у него из рук эту воображаемую биту, но в последний момент одернула себя.

– Мама бьет его. По голове. Вокруг много крови. Он упал и не двигается. Его больше нет. Все кончено.

Веб замолчал и откинулся на спинку кресла. Клер тоже откинулась на подушки дивана. Сердце у нее билось так сильно, что она приложила к груди руку, пытаясь сдержать его бешеный стук. Перед ее глазами предстал Реймонд Стоктон, который, получив сильнейший удар рулоном ковровой дорожки по голове, рухнул с чердачной лестницы, ударился головой о ступени, после чего был добит собственной супругой, использовавшей как оружие все тот же тяжелый рулон.

– Я хочу, Веб, чтобы вы полностью расслабились и уснули. Итак, спите. Это все, чего я от вас требую.

Веб положил руки на подлокотники и вновь принял расслабленную позу. Клер проследила за происходившими с ним изменениями, потом подняла глаза и вздрогнула. В дверном проеме стоял Романо. Он смотрел на нее в упор, а его правая рука лежала на рукояти его пистолета.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – гаркнул он.

– Веб находится под гипнозом, мистер Романо. Но с ним все в порядке, уверяю вас.

– Откуда мне знать, что с ним все в порядке?

– Ну, тут вам придется положиться на мое слово. – Она была слишком поражена всем произошедшим, чтобы спорить с этим человеком. – Вы давно здесь стоите? Что вы слышали из нашего разговора?

– Я возвращался в гараж из большого дома, как вдруг услышал крики Веба, ну и поспешил ему на помощь.

– Веб, находясь в состоянии гипнотического сна, вспоминал наиболее щекотливые моменты своего прошлого, а это всегда сопряжено с эмоциональными выплесками. Хотя я не могу пока точно истолковать все то, что он мне наговорил, этот сеанс, без сомнения, шаг вперед на пути к его выздоровлению.

Когда Клер работала экспертом-криминалистом, ей приходилось принимать участие в судебных разбирательствах, и после гипнотического сеанса с Вебом она сделала для себя ряд выводов. Так, для нее было очевидно, что преступление было продумано заранее – по крайней мере в том, что касалось использования в качестве оружия свернутой в рулон ковровой дорожки. Судебный эксперт наверняка обнаружил в ранах на голове у Стоктона частицы ворса. Но если пол под лестницей был покрыт точно таким же ковром, то полиции ничего не оставалось, как признать, что эти частицы проникли в раны после того, как голова Стоктона соприкоснулась с полом у подножия лестницы. Могло быть и так, что полицейские, которых достали постоянные обвинения в насилии, выдвигавшиеся Вебом и его соседями против Стоктона, охотно ухватились за версию несчастного случая и вели расследование спустя рукава, не придав никакого значения ковровым дорожкам, хранившимся на чердаке. Разъяснив себе этот момент, Клер мысленно переключилась на мать Веба.

Веб сказал, что Шарлотта Лондон свалила на чердаке в кучу свою старую одежду. Но не она ли подложила сыну и ковровый рулон? Неужели это она научила своего высокого, сильного сына-подростка, как разделаться с жестоким отчимом? А потом сама добила мужа, заставив сына всю жизнь подавлять терзавшее его чувство вины, которое он так глубоко запрятал в своей душе, что смог вспомнить о трагическом происшествии только под гипнозом? Но такого рода подавляемые воспоминания не могли не отразиться на его дальнейшей жизни. Теперь Клер отлично понимала мотивы некоторых его поступков. Он поступил на службу в ФБР не из-за негативного отношения к своему отцу-уголовнику, а потому, что его продолжало мучить подавляемое чувство вины. С точки зрения психиатрии психическое здоровье мальчика, который помог матери убить своего отчима, действуя на основании полученных от нее инструкций, не могло не претерпеть серьезных патологических изменений.

Клер посмотрела на своего пациента, лежавшего в кресле в расслабленной позе, и подумала, что ей во многом удалось разобраться в причинах и истоках его сомнамбулизма. Дети, которые подвергаются насилию со стороны взрослых, часто прячутся в кокон из созданных их воображением фантастических миров, поскольку это помогает им справляться с многочисленными стрессами, одиночеством и чувством незащищенности. Клер приходилось лечить сомнамбул, которые на подсознательном уровне стирали из памяти значительные сегменты пугавшего их прошлого, заполняя вакуум фантазиями – точно так же, как это делал Веб. Этот человек, казавшийся на первый взгляд энергичным, самоуверенным и самодостаточным, на самом деле мог быть послушным и даже зависимым. Например, его внутреннее состояние было напрямую связано с тем, как к нему относились его товарищи из группы ПОЗ, ставшие в каком-то смысле его семьей. Вот почему он всегда стремился как можно лучше выполнить порученное ему задание и никого при этом не подвести. Другими словами, он изо всех сил старался быть хорошим и нуждался в поощрении, добром слове тех, кого любил.

Клер покачала головой, удивляясь тому хаосу, который царил у Веба в душе. При всем при том он был в состоянии противостоять психологическому давлению со стороны руководства Бюро и ПОЗ. Он знал, как надо «правильно» отвечать на вопросы, благодаря чему прошел тест ММПИ на психологическую устойчивость и продолжал успешно использовать этот прием, когда это было необходимо.

Потом Клер посмотрела на Романо и невольно задалась вопросом, который прежде не слишком ее занимал.

– Вам известно, какие препараты принимает Веб?

– А сам он вам что-нибудь об этом говорил?

– Я интересуюсь просто так – для порядка. Это рутинные вопросы, которые мы задаем всем нашим пациентам, – уклончиво ответила Клер.

– Многие принимают таблетки, когда не могут уснуть, – сказал Романо с вызывающими нотками в голосе.

Она ни слова не сказала о снотворных. Романо проговорился: он знает, какие лекарства принимает Веб, подумала Клер.

– Я не утверждаю, что это плохо. Я просто хочу выяснить, говорил ли он вам о том, что принимает медицинские препараты, а если говорил, то мне хотелось бы знать, какие именно.

– Если вы думаете, что у него патологическая страсть к «колесам», то вам самой надо лечиться.

– Я ничего такого не думаю. Мне важно это знать на тот случай, если придется прописывать ему какие-нибудь таблетки. Некоторые комбинации препаратов могут быть опасны для здоровья.

Но Романо на это не купился.

– А почему вы сами его об этом не спросите?

– Я полагаю, вы знаете, что люди далеко не всегда говорят врачам правду. Особенно врачам такой специальности, как у меня. Я же просто хочу убедиться, что у Веба нет с этим проблем.

Романо бросил взгляд на Веба, чтобы удостовериться, что он все еще находится в состоянии гипнотического сна. Потом он повернулся к Клер и заговорил, хотя каждое слово, казалось, давалось ему с большим трудом:

– Я видел у него позавчера бутылочку, которая напоминала флакон для лекарств. Но вы не должны забывать, в каком он сейчас состоянии. Вполне возможно, таблетка-другая только пойдет ему на пользу. Но Бюро относится к таким вещам очень строго. Поэтому ребятам приходится самим заботиться друг о друге. – Посмотрев на спящего Веба, он добавил: – Он – один из самых лучших парней, которые когда-либо служили в ПОЗ.

– Он тоже о вас очень высокого мнения.

– Я догадываюсь об этом.

С этими словами Романо вышел из комнаты. Клер подошла к окну и некоторое время наблюдала, как он переходил дорогу и углублялся в лес. Неудобно как-то получилась, подумала Клер. Должно быть, он теперь считает себя чуть ли не предателем. Но ничего, когда-нибудь он поймет, что поступил правильно и его признание не принесло Вебу никакого вреда.

Усевшись радом с Вебом, она заговорила очень медленно – так, чтобы он мог слышать и воспринимать каждое ее слово. В ее силах было сделать так, чтобы Веб, выйдя из гипнотического состояния, вспомнил все, что видел в этом своеобразном полусне-полуяви. Но это было бы для него слишком тяжелой травмой. Поэтому она решила ограничиться так называемым постгипнотическим заданием. В соответствии с инструкцией, данной ему Клер, после пробуждения Веб должен был помнить только то, что помогло бы ему жить дальше и справляться со своей работой. То есть почти ничего. Пока что он не был готов вернуться к тому трагическому событию, которое изменило всю его жизнь. Закончив инструктаж, она, продолжая говорить мягко и размеренно, предложила пациенту медленным шагом подняться вверх по эскалатору – другими словами, вернуться в свое привычное состояние. Пока он проходил обратный путь, она собиралась с силами, чтобы встретить его пробуждение во всеоружии и твердо посмотреть ему в глаза.

Очнувшись, Веб обвел взглядом комнату, после чего сосредоточил внимание на Клер. Улыбнувшись, он спросил:

– Ну, как прошел сеанс? Вам удалось узнать что-нибудь путное?

– Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, ответьте на мой. – Собравшись с духом, она выпалила: – Скажите, вы принимаете какие-нибудь медицинские препараты?

Он прищурился и холодно на нее посмотрел:

– По-моему, вы уже меня об этом спрашивали, не так ли?

– Я спрашиваю вас об этом сейчас.

– Почему?

– Вы упоминали о вуду – считали, что временный паралич у вас могло вызвать колдовство. Позвольте мне предложить другое объяснение: паралич был реакцией вашего организма на бесконтрольный прием сильнодействующих медицинских препаратов.

– Я не принимал никаких лекарств перед тем, как отправиться в ту аллею, Клер. Я бы никогда не позволил себе такого.

– Комбинации препаратов иногда способны творить с людьми странные вещи, – ответила Клер. – Все зависит от того, что вы принимали. Иногда негативный эффект может проявиться и после того, как вы перестали принимать таблетки. – Немного помолчав, она добавила: – Чрезвычайно важно, чтобы вы не лукавили, отвечая на этот вопрос, Веб. Если вы, конечно, и в самом деле хотите узнать правду.

Некоторое время они смотрели друг на друга в упор, потом Веб поднялся с кресла и отправился в ванную. Через минуту он вернулся и протянул Клер небольшой флакон с таблетками. Потом он снова уселся в кресло и молчал все время, пока Клер исследовала содержимое флакона.

– Поскольку вы возите эти пилюли с собой, могу ли я высказать предположение, что вы принимаете их довольно часто?

– Я на работе, Клер. Поэтому никаких таблеток. Я употребляю их только тогда, когда меня мучают бессонница и боль от старых ран.

– Зачем в таком случае вы их с собой возите?

– Это меня успокаивает. Вы же психиатр, Клер, и должны понимать такие вещи.

Клер посмотрела на лежащие россыпью таблетки. Все они были разные. Некоторые из них были знакомы Клер, другие – нет. Взяв одну из пилюль, Клер спросила:

– Откуда вы это взяли?

– А что? – Он с подозрением на нее посмотрел. – Вредная таблетка попалась?

– Вполне возможно. Скажите, это прописал вам О'Бэннон? – спросила она с сомнением в голосе.

– Может, и он. Хотя мне кажется, я давно уже слопал то, что он мне прописывал.

– Но если не О'Бэннон – тогда кто же?

Веб смутился.

– Видите ли, когда я лежал с ранением в госпитале, у меня отобрали болеутоляющее, поскольку решили, что я начал к нему привыкать. После этого меня в течение года мучила бессонница. У некоторых парней из ПОЗ те же проблемы. Наркотики я, конечно, не принимал, но, с другой стороны, не может же человек вечно обходиться без сна. Так что ребята вошли в мое положение и годами снабжали меня разными таблетками, которые я собирал и прятал во флакончик. Когда мне требовалось выспаться, я вытряхивал на ладонь первую попавшуюся и принимал. Так что эта пилюля могла достаться мне от кого-нибудь из наших. Да так ли уж все это важно в самом деле?

– Я не собираюсь упрекать вас за то, что вы, желая заснуть, принимали снотворное. Но дело в том, что вы принимали таблетки без разбора, хотя многие препараты могли оказаться несовместимыми и даже взаимоисключающими. Вам просто повезло, что вы не оказались из-за этого в какой-нибудь крайне неприятной ситуации. Впрочем, может, и оказались. Тогда, в аллее. Кто знает? Вдруг вас обездвижило именно по той причине, что вы глотали все подряд? – Говоря это, Клер думала, что сильнейшая психическая травма, связанная со смертью Реймонда Стоктона, могла вырваться из подвалов подсознания Веба и обрушиться на него в самый неподходящий момент – когда он оказался в той роковой аллее. Клер также думала, что это могло быть как-то связано с Кевином Вестбруком. Ведь недаром же Веб так часто о нем вспоминал.

Веб закрыл лицо руками.

– Вот черт! Но это невероятно. Этого просто не может быть.

– Я не могу со всей уверенностью утверждать, что дело именно в этом. – Клер с сочувствием посмотрела на Веба, но ей нужно было узнать у него кое-что еще. – Скажите, вы говорили своему начальству, что принимаете эти таблетки?

Веб хотя и открыл лицо, но взгляда ее избегал.

– Ясно, – медленно сказала она.

– Может, еще о чем-нибудь спросите?

– Вы их все еще принимаете?

– Нет. Если мне не изменяет память, в последний раз я выпил таблетку за неделю до того, что случилось в аллее.

– В таком случае я не стану ничего сообщать вашему начальству. – Клер продолжала держать в руке ту же самую пилюлю. – Я никак не могу понять, какой это препарат, хотя мне казалось, что я знаю все психотропные средства наизусть. Придется отнести это на анализ. – Заметив, как у Веба вытянулось лицо, она торопливо добавила: – У меня в лаборатории есть приятель, так что ваше имя нигде не всплывет.

– Вы и вправду думаете, что всему причиной таблетки, Клер?

Клер положила пилюлю во флакон, а флакон – в карман. Потом посмотрела на Веба.

– Боюсь, что правду мы не узнаем никогда.

– Значит, сеанс гипноза не удался? – спросил после минутного молчания Веб, хотя Клер точно знала, что он думал сейчас не о гипнозе, а о том, как могли повлиять таблетки на его состояние в аллее.

– Ну почему же? Я узнала множество разных вещей.

– Каких, хотелось бы знать?

– Например, я узнала, что Харри Салливан был арестован во время праздника по случаю вашего дня рождения. Вам тогда исполнилось шесть лет. Вы помните, как говорили мне об этом? – По мнению Клер, это Веб еще мог вспомнить – но только не случай со Стоктоном.

Веб неуверенно кивнул.

– Помню. Кое-что, во всяком случае.

– Надо сказать, что перед тем, как Харри арестовали, вы С ним веселились вовсю. У меня нет сомнений, что он вас очень любил.

– Приятно слышать, – сказал Веб, без особого, впрочем, энтузиазма.

– Травматические воспоминания часто подавляются, Веб. Это своего рода мера безопасности. Если ваша психика не в состоянии переварить то или иное событие, сознание загоняет воспоминание о нем глубоко в свои недра – так, чтобы вам не пришлось снова с ним столкнуться.

– Это все равно что зарывать в землю токсичные отходы, – тихо сказал Веб.

– Совершенно справедливо. Но, как известно, такие захоронения дают утечки, которые могут причинить значительный ущерб.

– Узнали что-нибудь еще? – спросил Веб.

– А вы что-нибудь другое помните?

Веб покачал головой.

Клер отвела от него взгляд. Она знала, что Веб был пока еще не в лучшей форме, и выкладывать ему правду о смерти его отчима было рановато. Когда она снова на него посмотрела, ей даже удалось изобразить подобие улыбки.

– Думаю, что на сегодня достаточно. – Она посмотрела на часы и добавила: – К тому же мне пора возвращаться в город.

– Значит, мой отец и я неплохо ладили друг с другом?

– Вы с ним распевали песни, при этом он носил вас на плечах. Так что вы совсем неплохо проводили время вместе.

– Похоже, память о том дне снова начинает ко мне возвращаться. Значит, для меня еще не все потеряно? – Веб улыбался, словно пытаясь дать ей понять, что далеко не все из сказанного ею воспринимает всерьез.

– В жизни всегда есть место для надежды, Веб, – ответила Клер.

39

У Сонни Венаблса был выходной, поэтому он был в штатском. Сидя в машине без гербов и мигалок, он обозревал окрестности через ветровое стекло. Со стороны заднего сиденья послышался какой-то шорох: лежавший на полу крупный мужчина переменил положение тела и вытянул ноги.

– Только не суетись раньше времени, Ренди, – сказал Венаблс. – Нам придется здесь постоять еще какое-то время.

– Я и не думал суетиться. Если бы ты знал, как долго мне иногда приходилось сидеть в засаде и в каких дерьмовых местах, ты бы так не говорил. На полу твоей машины мне куда комфортнее.

Венаблс выудил из кармана сигарету, прикурил, затянулся и, приоткрыв окно, выпустил дым.

– Кажется, ты мне рассказывал о встрече с Лондоном?

– Ах да! Мы остановились на том, что я его прикрывал, хотя он об этом даже не догадывался. Впрочем, я уверен, что Вестбрук при любом раскладе не стал бы его убивать.

– Я слышал об этом парне, но встречаться с ним мне не доводилось.

– В таком случае тебе повезло. Впрочем, есть люди и пострашнее Вестбрука. Он по крайней мере придерживается хоть каких-то правил. Большинство же бандитов совершеннейшие беспредельщики. Они убивают без всякой нужды, да еще любят этим похваляться. Вестбрук же ничего без серьезной причины не предпринимает.

– А это не он, часом, перестрелял позовцев?

– Не думаю. Но он сообщил Лондону о тоннеле под зданием, которое было объектом атаки ПОЗ. Теперь ясно, как пулеметы попали в дом. Лондон с Бейтсом проверили его слова и убедились, что он не врал.

– После того что ты наговорил мне о Вестбруке, как-то не верится, чтобы он мог служить у кого-то на посылках.

– Пришлось послужить, поскольку человек, по распоряжению которого он передал эти сведения, удерживает у себя его сына.

– Понял. Значит, позовцев перестреляли по приказу этого типа?

– Так я, во всяком случае, думаю.

– Ну а как увязать все это с окси?

– Да очень просто. Я был в этом доме и все видел. Даже продукт. Никаких тебе пакетиков с кокаином. Мешки с таблетками – вот что там было. Кроме того, я имел возможность просмотреть компьютерные отчеты о ходе операции. В это дело были вложены миллионы баксов. А потом все это как корова языком слизала.

– И эти люди поставили такой спектакль только для того, чтобы тебя подставить? Ну а позовцев-то зачем было крошить? Да за такие дела Бюро будет мстить им до скончания века.

– Смысла во всем этом и впрямь маловато, – согласился Коув. – Но все обстояло именно так, как я тебе рассказал.

Венаблс вдруг напрягся и выбросил сигарету в окно.

– Шоу начинается, Ренди.

Венаблс устремил взгляд на человека, вышедшего из дома, за которым они наблюдали. Он двинулся по улице, а потом свернул в аллею. Венаблс завел машину и медленно поехал за ним.

– Это тот самый парень, которого ты ждал? – осведомился Коув.

– Да. Если тебе требуется информация относительно новых наркотиков, то это тот человек, который тебе нужен. Его зовут Тайрон Уолкер, или просто Тэ – в отличие от Большого Тэ. Имеет впечатляющий послужной список. Состоял в трех или четырех различных группировках. Успел отсидеть в тюрьме, лежал в больнице после того, как перебрал дозу, прошел курс реабилитации. Ему лет двадцать шесть, но выглядит он на десять лет старше меня.

– Странное дело, я никогда не встречал этого Тэ раньше.

– Положим, у тебя нет монополии на информацию в этом городе. Я, конечно, всего-навсего уличный коп, но и у меня есть свои источники.

– Это хорошо, Сонни. Поскольку я засветился, со мной вряд ли кто-то будет сейчас разговаривать.

– Старина Тэ будет, если, конечно, ты найдешь к нему подход.

Венаблс завернул за угол, нажал на педаль газа и покатил по улице, параллельной той, по которой они только что ехали. Когда они в очередной раз свернули за угол, то увидели Тэ, который вышел из аллеи, пересекавшей квартал между двумя улицами. Венаблс осмотрелся.

– Похоже, все чисто. Ну что, попробуешь?

Коув уже выскочил из машины. Прежде чем Тэ успел понять, что происходит, Коув умело его обыскал и, затащив в машину, уложил лицом вниз на заднее сиденье. Венаблс тут же тронул машину с места. Поскольку Коув сильной рукой прижимал Тэ к сиденью, тому ничего не оставалось как осыпать бранью всех и вся. Когда он наконец немного успокоился, они были уже за две мили от аллеи и находились в более респектабельной части города. Коув усадил Тэ на заднее сиденье и расположился рядом с ним.

– Привет, Тэ, – сказал Венаблс. – Выглядишь ты вроде неплохо. Стал наконец о себе заботиться, что ли?

Коув заметил, что Тэ хочет открыть дверцу и выпрыгнуть из машины на ходу. Стиснув его предплечье своей железной рукой, он сказал:

– Спокойно, Тэ. Мы всего лишь хотим с тобой поговорить. Всего-навсего.

– А что будет, если я не захочу с вами разговаривать?

– В таком случае ты можешь выйти из машины.

– Правда могу? Тогда остановитесь – и я выйду.

– Если ты обратил внимание, он ничего не сказал о том, что мы будем останавливаться, чтобы высадить твою задницу. – Венаблс прибавил газу, выехал на 395-е федеральное шоссе и пересек мост на Четырнадцатой улице. Скоро они уже находились на территории Виргинии, за пределами города. Венаблс увеличил скорость до шестидесяти миль.

Тэ взглянул на проносившиеся мимо автомобили, передумал выбрасываться из машины и, откинувшись на спинку сиденья, сложил на груди руки.

– Ну так вот, – сказал Венаблс, – мой друг хочет...

– У этого твоего друга есть имя?

Коув, продолжая крепко держать Тэ за руку, сказал:

– Зови меня Тэ-Рэкс. Сонни, объясни ему почему.

– Его так зовут, поскольку он пожирает всяких там паршивых Тэ на завтрак, обед и ужин.

– Мне нужна информация о новом продукте, недавно появившемся в городе. Хочу знать, какая группировка его покупает и занимается его распространением. Никаких схем не требуется. Назови только пару имен, и мы отвезем тебя туда, откуда забрали.

– Запомни, Тэ, этого человека надуть невозможно, – добавил Венаблс. – И я бы на твоем месте шутить с ним не стал.

– Если вы, копы, со мной что-нибудь сделаете, вам отстрелят задницы.

Коув с минуту смотрел на Тэ, потом сказал:

– Рекомендую разговаривать со мной вежливо. Я – парень сердитый, смерти не боюсь, а уж угроз – и подавно.

– А не пошел бы ты на...

– Сонни, на следующей развязке сверни направо и поезжай к аллее Д.В. Там полно тихих укромных местечек. – В голосе Коува зазвучали зловещие нотки, не предвещавшие ничего хорошего.

– Сделаем.

Через несколько минут они свернули направо и поехали на север, в сторону аллеи Джорджа Вашингтона – сокращенно Д. В.

– Поверни-ка еще раз направо, – попросил Коув своего приятеля.

Они подъехали к смотровой площадке, откуда открывался великолепный вид на Джордж-Таун и несшую свои воды далеко внизу реку Потомак. День клонился к вечеру, и на парковке не было ни одной машины. Коув огляделся, открыл дверцу и выволок Тэ из салона.

– Если вы собираетесь меня арестовать, я требую адвоката! – заорал Тэ.

Венаблс тоже вылез из машины, подошел к краю обрыва, посмотрел вниз, после чего перевел взгляд на Коува и пожал плечами.

Коув схватил довольно-таки хлипкого Тэ за пояс и оторвал его от земли.

– Эй, ты что это собираешься делать, парень?

Коув перелез через каменное ограждение, не обращая никакого внимания на попытки Тэ вырваться из его объятий. За ограждением находилась узкая полоска земли, а потом начинался обрыв высотой в сотню футов. Внизу плескалась река с торчавшими из воды острыми скалами. На противоположном берегу находилось здание местного лодочного клуба. Домики были окрашены в яркие цвета, а по реке в разных направлениях сновали ялики, каноэ, байдарки и каяки. Тэ имел отличную возможность всем этим любоваться – правда, в перевернутом виде, поскольку Коув теперь держал его за ноги над самым краем обрыва.

– Господи! – завопил Тэ, понимая, что ему предстоит встреча с вечностью.

– Как видишь, ситуация имеет хорошее и дурное разрешение. Давай думай скорей, какой вариант для тебя предпочтительнее. У меня мало времени, да и терпеливым меня не назовешь, – сказал Коув.

Венаблс, посмотрев, не едет ли кто, сказал:

– Я бы на твоем месте прислушался к его словам, Тэ. Он никогда не лжет.

– Но вы же копы, – взвыл Тэ. – Вы не можете так вот запросто убить человека. Это противоречит законам этой страны.

– Разве я говорил тебе, что я коп? – осведомился Коув.

Тэ замер, потом извернулся и посмотрел на Сонни.

– Но он-то коп! Я это точно знаю.

– Я не сторож брату моему, – процитировал Библию Венаблс. – Кроме того, я скоро выхожу на пенсию, так что мне на все наплевать.

– Окси, – спокойно сказал Коув. – Я хочу знать, кто в округе Колумбия покупает этот наркотик.

– Ты что, мать Тереза, что ли? – взвыл Тэ.

– Она самая. – Коув слегка ослабил хватку, и Тэ скользнул вниз на шесть дюймов. Теперь Коув держал его за щиколотки.

– Господи, помоги! Иисусе всемилостивый, помоги мне! – захныкал Тэ.

– Нечего взывать к Иисусу, Тэ. Вспомни лучше, какую беспутную жизнь ты вел, – сказал Венаблс. – Мне даже разговаривать с тобой жутко. Вдруг Господь нашлет на тебя молнии? А ведь я стою с тобой рядом...

– Окси, – повторил Коув. – Кто его покупает?

– Я ничего не могу вам сказать. Ребята меня прикончат.

Коув снова немного ослабил хватку и теперь держал Тэ за одни только ступни.

– Ты вот носишь шлепанцы, Тэ, – сказал он. – А не знаешь того, как легко они соскальзывают с ног.

– Иди к дьяволу!

Коув отпустил одну ногу Тэ и обеими руками держал его за другую. Посмотрев на Венаблса, он сказал:

– Полагаю, Сонни, нам надо отпустить этого парня полетать, а себе найти другого – поумнее и поразговорчивей.

– У меня есть один такой тип на примете. Поехали.

Коув еще больше ослабил хватку.

– Нет! – закричал Тэ. – Я буду говорить. Я все скажу.

Коув застыл без движения.

– Нет уж. Ты сначала поставь меня на землю. Тогда и поговорим.

– Сонни, иди заводи машину, а я пока зашвырну этот кусок дерьма подальше в Потомак.

– Нет! Я буду говорить – пусть даже и вверх ногами. Клянусь.

– Окси, – еще раз сказал Коув.

– Окси, – словно эхо откликнулся Тэ и заговорил очень быстро, рассказав Коуву обо всем, что тот хотел знать.

* * *

Клер свернула на подъездную дорожку и выключила мотор. Ее дом находился в респектабельном квартале и не слишком далеко от офиса. Ей здорово повезло, считала Клер, что она купила его незадолго до того, как цены на недвижимость в этом районе поползли вверх. Девелоперские компании застраивали здесь каждый свободный клочок земли. Новые дома выглядели шикарно и стоили чертову уйму денег, тем не менее от желающих их приобрести отбоя не было.

Ее дом был стилизован под виллу вроде тех, что стоят на Кейп-Код, имел три спальни и обрамлявшую фасад ухоженную лужайку. Под окнами у нее был разбит небольшой цветник, а в пристройке находился гараж на две машины. Улица, на которой она жила, была довольно оживленной, а обитавшие с ней по соседству люди принадлежали к среднему классу и отличались приятным обхождением.

Клер давно находилась в разводе и практически уже смирилась с тем, что остаток жизни ей придется провести в одиночестве. Мужчины того круга, в котором она вращалась, ее внимания не привлекали. Адвокаты же и программисты, с которыми ее знакомили подруги, казались ей слишком эгоистичными и занятыми собой, и Клер считала, что, даже выйдя замуж за одного из них, останется почти такой же одинокой, как прежде.

Как-то на вечеринке она в шутку спросила у одного очень привлекательного программиста, слышал ли он когда-нибудь о Нарциссе. Тот сказал, что это скорее всего какой-нибудь новый сайт в Интернете, и продолжал рассуждать о собственных достоинствах и талантах.

Клер взяла с сиденья портфель и направилась к двери. Машину в гараж она не поставила, поскольку собиралась через некоторое время снова отправиться в город. Мужчина, который неожиданно вышел с заднего двора ее дома, напугал ее до полусмерти. Это был огромный чернокожий парень в натянутой на бритую голову кепке. Клер заметила, что он был в униформе газовой компании и держал в руках электронный газовый счетчик. Он прошел мимо нее, ухмыльнулся и, небрежно помахивая счетчиком, перешел на противоположную сторону улицы. Клер смутилась, поскольку заподозрила этого человека в дурных намерениях по той лишь причине, что он был чернокожим. С другой стороны, чернокожих в своем квартале она почти не видела. Кроме того, она наслушалась от Веба таких ужасов, что напугать ее сейчас было не так уж и трудно.