Текст книги "До последнего"

48

Перси Бейтс находился в Центре стратегических операций Вашингтонского регионального офиса, когда туда вошел Бак Уинтерс. Как обычно, его сопровождали двое охранников. Вместе с ними в зал вошли еще несколько человек. Среди них были собственный адвокат Бюро и человек из отдела внутренних расследований. Все они с преувеличенно мрачным видом уселись напротив Бейтса.

Уинтерс стукнул по столешнице длинным пальцем.

– Как продвигается расследование, Пирс?

– Нормально продвигается, – ответил Бейтс и обвел взглядом пришедших с Уинтерсом людей. – Что вообще все это значит? Ты что, решил начать собственное расследование?

– Когда ты в последний раз получал известия от Ренделла Коува?

Бейтс вновь взглянул на людей Уинтерса.

– Прости Бак, но ты уверен, что всем этим парням следует знать это имя?

– У них допуск высшей категории секретности, Пирс. Ты уж мне поверь. – Уинтерс пристально посмотрел на Бейтса. – Итак, у нас опять неприятности?

– Послушай, когда туда ворвались позовцы, по ним начали стрелять, и они были вынуждены ответить огнем на огонь. Все это нисколько не противоречит нашим правилам. Даже в Конституции ни слова не сказано о том, что наши парни должны стоять по стойке «смирно» и ждать, пока их убьют.

– Я имею в виду не только побоище в штаб-квартире «СО».

– Ну почему побоище, Бак? Говорю же, у членов «СО» были пушки, и они использовали их по назначению.

– Восемь трупов. Сплошь старики и юнцы. И никаких потерь со стороны ПОЗ. Как, по-твоему, на это отреагирует пресса?

Услышав эти слова, Бейтс лишился остатков терпения.

– До тех пор, пока руководство Бюро будет прятать голову в песок и позволять всяким болванам интерпретировать факты, как им заблагорассудится, пресса будет продолжать отзываться о наших действиях не лучшим образом. Или прикажешь нам всякий раз нести потери – для улучшения имиджа?

– Еще одно Вако, – сказал молодой адвокат Бюро, покачав головой.

– Черта с два! – взревел Бейтс. – Вы не представляете, о чем говорите. Вы еще в колледж ходили, когда была заварушка в Вако.

– Как я уже сказал, – спокойно произнес Уинтерс, – я пришел разговаривать не только о штурме штаб-квартиры «СО».

– О чем в таком случае? – осведомился Бейтс.

– О многом. О том, например, что скомпрометирована вся система безопасности Бюро.

Бейтс с шумом втянул в себя воздух.

– Ты имеешь в виду психиатрический комплекс?

– А то ты не знаешь! – взорвался Уинтерс. – Агенты, секретарши, даже техники, у которых не все в порядке с головой, прямо-таки повадились изливать там душу. А кое-кто этим воспользовался и стал торговать информацией оптом и в розницу. Я лично могу это назвать только компрометацией системы безопасности – и никак иначе.

– Мы объявили О'Бэннона в розыск.

– Поздно спохватились. Ущерб уже нанесен.

– Похоже, всем было бы лучше, если бы эти факты так и не выплыли наружу.

– По большому счету да. Не забывай, я с самого начала был против того, чтобы агенты посещали внештатных психиатров. Именно из соображений безопасности.

Бейтс некоторое время молча смотрел на Уинтерса.

«Вот, значит, как обстоят дела, – подумал он. – У нас проблема, а ты хочешь этим воспользоваться, чтобы подняться вверх по служебной лестнице. И куда же ты метишь, Бак? Уж не в директорское ли кресло?»

– Что-то не припомню, Бак, чтобы ты против этого возражал.

– Все это зафиксировано в соответствующих документах и хранится в архиве, – сказал Уинтерс. – Можешь проверить.

– Уверен, что так и есть, Бак. Ты у нас всегда был силен по бумажной части, – сказал Бейтс, знавший, что Уинтерс никак не проявил себя как агент ФБР.

– А ведь головы-то после всего этого полетят.

«Но твоя-то останется на плечах», – подумал Бейтс.

– Кстати, я тут недавно прочитал, что в штурме принимал участие Веб Лондон. Надеюсь, это очередные измышления газетчиков?

– Нет, он был там, – признал Бейтс.

Бейтс подумал, что Уинтерс вновь взорвется, однако заметил мелькнувшее на его лице удовлетворение и понял наконец, откуда дует ветер.

– Что ж, средства массовой информации уже за одно это могут прижать нас к ногтю, – сказал Уинтерс. – «Бойцы ПОЗ вымещают свой гнев на детях и стариках» – вот как будут завтра выглядеть все заголовки. А теперь, Бейтс, слушай меня внимательно. Лондона необходимо исключить из ПОЗ – и немедленно. – Словно для того, чтобы усилить эффект от произнесенных им слов, Уинтерс взял лежавший на столе карандаш и с хрустом разломил его пополам.

– Надеюсь, ты не станешь на этом настаивать, Бак? Никто пока не доказал, что он в чем-то виноват.

– Нет, стану. Он находился в официальном отпуске в связи с расследованием его деятельности ВРО и не имел права принимать участие в каких-либо операциях Бюро. – Уинтерс повернулся к одному из своих помощников, который протянул ему какую-то папку. Уинтерс надел очки, открыл ее и некоторое время просматривал содержащиеся в ней документы. – Но недавно я узнал, что, несмотря на это, он был привлечен к охране некоего Уильяма Кэнфилда, который занимается разведением лошадей на ферме в графстве Фаукер. Кто, кстати, дал ему на это разрешение?

– Я, – сказал Бейтс. – Сын Кэнфилда был убит членами «СО» в Ричмонде. Три человека, связанные с этим инцидентом, тоже убиты – как мы полагаем, членами все того же «Свободного общества». Мы не хотели, чтобы Кэнфилд стал четвертой жертвой. Поскольку Лондон оказался не у дел, а Кэнфилд ему доверял, мне показалось, что он самый подходящий человек для его охраны. Между прочим, он спас Кэнфилду жизнь – да и мне тоже.

– Тогда понятно, почему Кэнфилд под этим подписался. И ты тоже.

– Продолжая распутывать это дело, мы обнаружили, что грузовик, на котором были доставлены пулеметы, расстрелявшие впоследствии бойцов группы «Чарли», был арендован главой «СО» Сайлэсом Фри. Так что у нас имелись все основания для нанесения удара по штаб-квартире этой организации. Между прочим, операция была одобрена на самом высоком уровне. Можешь заглянуть в соответствующие документы и проверить.

– Мне незачем это делать. Я сам дал на это согласие.

– Неужели? – спросил Бейтс, изобразив на лице удивление. – А я-то хотел, чтобы этим делом занялась группа СВАТ. Выходит, это ты настоял на участии в операции ПОЗ?

Уинтерс ничего на это не ответил, и Бейтс понял, почему в операции были задействованы позовцы. Уинтерс просто жаждал, чтобы они себя дискредитировали. Это могло стать еще одним весомым аргументом в пользу роспуска этой группы, чего, собственно, Уинтерс весьма последовательно и добивался. Бейтс, однако, не смог бы этого доказать.

– Но меня не поставили в известность, что в операции будет участвовать Веб Лондон, – продолжал гнуть свою линию Уинтерс.

– Его включили в группу в самый последний момент, – медленно сказал Бейтс. Дать более внятные объяснения по этому факту он был не в состоянии.

– Большое спасибо, что растолковал, – с иронией сказал Бейтс. – Это, несомненно, проясняет дело. Но кто санкционировал участие в этой операции Веба Лондона?

– Насколько я знаю, его командир Джек Причард.

– В таком случае выгнать придется его.

Бейтс вскочил с места.

– Ты не можешь выгнать Причарда, Бак! Он проработал на Бюро двадцать три года и считается одним из лучших командиров, какие у нас когда-либо были.

– Больше не считается. С моей точки зрения, теперь он один из худших. И это будет отражено в официальном рапорте. Я буду также настаивать на том, чтобы его лишили всех званий и пенсии – за неподчинение решениям вышестоящих органов, подрыв авторитета Бюро и тому подобное. Поверь мне, когда все недавние скандалы, связанные с Бюро, выплывут наружу, наше высшее руководство сразу же под этим подпишется, поскольку ему понадобятся козлы отпущения.

– Не делай этого, Бак, прошу тебя. Возможно, Причард и переступил кое-какие границы, но у него список поощрений и наград с меня длиной, а уж жизнью он рисковал столько раз, что и не сосчитать. Кроме того, у него жена и пятеро детей, двое из которых учатся в колледже. Увольнение разрушит всю его жизнь.

Уинтерс положил папку на стол.

– Вот что, Пирс. Я готов заключить с тобой сделку, поскольку ты мне симпатичен и я тебя уважаю.

Бейтс опустился на стул. Сейчас Уинтерс напоминал ему готовящуюся нанести смертельный удар кобру.

– Сделку? Какую?

– Если Причард останется, то уйдет Лондон. Только не надо никаких вопросов. Просто Лондон уходит – и все. Ну, что ты на это скажешь?

Бак Уинтерс, внимательно глядя на Бейтса, ждал его ответа.

По ночам Клер скрипела зубами. Да так сильно, что ее дантист порекомендовал ей вставлять в рот перед сном специальную пластину. В противном случае, сказал он, она рискует сточить зубы чуть ли не до самых десен. Клер часто думала, откуда на нее свалилась такая напасть, и пришла к выводу, что это своего рода невроз, который, возможно, был связан с тем, что она слишком близко к сердцу принимала проблемы своих пациентов.

Но в данном случае она была благодарна этому неврозу, поскольку сама не заметила, как перепилила кляп зубами, после чего ей осталось только выплюнуть его куски изо рта. Однако отделаться от повязки на глазах она не смогла, так как ее руки были прикованы наручниками к какому-то предмету у нее над головой.

– Не беспокойтесь, леди, – сказал Кевин. – Я буду вашими глазами. Меня тоже приковали, но я сейчас пытаюсь решить эту проблему.

Поскольку Клер удалось избавиться от кляпа, она смогла поддержать с мальчиком беседу и скоро выяснила, кто он такой.

– Веб Лондон рассказывал мне о тебе, – сказала Клер. – И я была у тебя дома и разговаривала с Джеромом.

Кевин заволновался:

– Они, наверное, с ума сходят от беспокойства. Особенно бабушка.

– Они в порядке, Кевин. Но ты прав: они о тебе беспокоятся. Между прочим, Джером очень тебя любит.

– Он всегда был добр ко мне. Он – и бабушка.

– Ты знаешь, где мы находимся?

– Нет.

Клер втянула в себя воздух.

– Тут пахнет химикатами. Такое ощущение, что неподалеку от нас находится химчистка или какая-нибудь перерабатывающая фабрика. – Сказав это, она вспомнила, по какой неровной, извилистой дороге ее сюда везли, и пришла к выводу, что они с Кевином скорее всего находятся не в городе, а в сельской местности.

– Сколько времени ты уже здесь находишься?

– Не знаю точно. Дни здесь невозможно отделить друг от друга.

– Тебя здесь кто-нибудь навещает?

– Только один человек. Я не знаю, кто он такой. Пока что он обращается со мной хорошо, но, похоже, собирается меня убить. Я заметил это по его глазам. На первый взгляд он тихий, но именно от таких людей можно ждать чего угодно. Крикливых и шумных я не боюсь.

Если бы Клер не была столь озабочена своим положением, она бы обязательно улыбнулась: суждения мальчика о человеческой натуре были слишком глубоки для его более чем юного возраста.

– Как ты вляпался во всю эту мерзость?

– Из-за денег, – просто сказал Кевин.

– Мы с Вебом видели твой рисунок. Тот, где ты держишь в руке пульт дистанционного управления.

– Я не знал, что должно было случиться. Мне никто об этом не сказал. Мне просто дали пульт, а потом научили, что говорить.

– Пропадите вы все пропадом?

– Ага. Потом я должен был за ними проследить, убедиться, что они вошли во двор, и нажать на кнопку. Я видел, как человек, которого вы называете Вебом, замер, словно пораженный громом. Но потом он вроде бы очухался и побрел за своими приятелями, хоть и раскачивался при этом как пьяный. Вот тогда-то я и воспользовался пультом, а потом решил подойти поближе.

– Захотел посмотреть, что происходит?

– Ясное дело. Ведь поднялся такой грохот. Но про пулеметы мне никто ничего не говорил. Клянусь могилой моей мамы!

– Я верю тебе, Кевин.

– Я должен был вернуться назад в аллею, но, увидев трупы, так испугался, что не знал, что и делать. А потом Веб на меня наорал и тем самым меня спас. Потому что, если бы не он, я бы обязательно вошел во двор и тоже получил бы пулю.

– Веб говорил, что вместо тебя в аллею послали другого мальчика.

– Это правда. Только я не знаю зачем.

Клер с силой втянула в себя воздух, и в нос ей снова ударил запах химикатов. Наконец она сообразила, что пахнет хлорином, но понять, где находился источник запаха, так и не смогла. И вновь ощутила свою полную беспомощность перед обстоятельствами.

49

Веб и Романо встретили Немо Стрейта, когда шли к большому дому.

– Что это с вами случилось? – спросил Романо. Рука у Стрейта была перевязана.

– Лошадь лягнула. Ощущение было такое, будто ключица застряла в горле.

– Что-нибудь сломали? – спросил Веб.

– Мне сделали рентген в больнице в Кентукки, но ничего не обнаружили. На всякий случай велели носить повязку. Теперь я управляющий только с одной здоровой рукой, и Билли, боюсь, это не понравится.

У дома их встретил Билл. Веба удивил его парадный вид. На Билли были тщательно отутюженные брюки и синий блейзер. Кроме того, он тщательно побрился и причесался. При этом от него исходил сильный запах алкоголя, и Веб понял, что Билли начал отмечать праздник, не дожидаясь их.

Билли повел их в полуподвальное помещение, где находился бар. У стойки стояли двое незнакомых Вебу мужчин. На них были костюмы от Армани, обувь фирмы «Бруно Магли» и швейцарские часы «Таг Хаугер». Рубашки у них были расстегнуты на две пуговицы ниже, чем это допускалось правилами хорошего тона, а на загорелых шеях болтались золотые цепи. Волосы у них были причесаны волосок к волоску, а ухоженные ногти покрыты лаком. Веб пришел к выводу, что перед ним, возможно, геи.

Билли подвел Веба и Романо к своим гостям.

– Позвольте представить вам моих новых друзей Жиля и Харви Рэнсомов. Они родные братья, а вовсе не семейная пара. – Сказав это, Билли засмеялся, но братья Рэнсом и не подумали его поддержать. – Они мои ближайшие соседи. Как видите, мне наконец удалось затащить их к себе.

Веб и Романо обменялись быстрыми взглядами.

– А это Веб Лондон и Пол – вернее, Полли, – Романо, – сказал Билли, подмигнув итальянцу. – Они из Федерального бюро расследований.

При этих словах братья Рэнсом чуть было не кинулись бежать. Вебу показалось, что Харви Рэнсом был близок к обмороку. Он протянул им руку.

– Мы сегодня не при исполнении.

Братья осторожно, словно опасаясь, что он сейчас же наденет на них наручники, ее пожали.

– Билли не говорил нам, что у него на вечеринке будут люди из ФБР, – сказал Жиль, кинув на хозяина не слишком любезный взгляд.

– Обожаю сюрпризы, – сказал Билли. – С детства. – Посмотрев на Стрейта, он спросил: – Что с тобой, черт возьми, приключилось?

– Лошадь копытом стукнула.

– Это мой управляющий Немо Стрейт, – сказал Билли, поворачиваясь к братьям Рэнсом. – Он только что вернулся из Кентукки, где заработал для меня немного денег, продав несколько кляч сопливым пижонам.

– Мы и впрямь неплохо поработали, – невозмутимо сказал Стрейт.

– Черт, я совсем забыл о правилах хорошего тона, – произнес Билли. – Пора, парни, угостить вас выпивкой. – Билли указал на Веба и Романо. – Вы, я знаю, предпочитаете пиво. А ты, Немо, что будешь?

– Виски с содовой. Это лучшее болеутоляющее, какое я только знаю.

Билли отправился к стойке бара.

– Я тоже выпью виски. – Он поднял глаза и посмотрел на лестницу. – Чего вы там стоите? Давайте спускайтесь и выпейте что-нибудь.

Веб тоже посмотрел в сторону лестницы, ожидая увидеть Гвен с какими-нибудь новыми гостями, но вместо нее неожиданно обнаружил Перси Бейтса.

– Билли был настолько добр, что пригласил на вечеринку и меня, – сказал Бейтс, присоединяясь к мужчинам. Хотя он приветливо улыбнулся Вебу, что-то в его улыбке не особенно тому понравилось.

Взяв бутылки и стаканы, мужчины разбились на небольшие группки. Веб подошел к братьям Рэнсом и завел с ними разговор, осторожно пытаясь выведать, чем занимаются их люди на ферме Саутерн-Белли. Они, однако, держались очень настороженно, что еще больше усилило подозрения Веба. Немо и Романо подошли к оружейному шкафу и принялись рассматривать коллекцию ружей. Билли же остался в одиночестве и, потягивая виски, время от времени поглядывал на чучело медведя гризли.

Когда на лестнице показалась Гвен, мужчины один за другим повернули головы в ее сторону. Если Билли сегодня был одет просто хорошо, то его супруга нарядилась так, словно собиралась на премьеру в Голливуд. На ней было облегающее красное платье до щиколоток, с разрезом сбоку, достигавшим середины бедра. На ногах красовались босоножки на высоком каблуке, с узкими ремешками, туго обхватывающими щиколотки. Платье было без бретелек и оставляло открытыми ее загорелые, мускулистые и тем не менее очень женственные плечи. Равным образом оно открывало и грудь, причем до такой степени, что Гвен старалась не делать резких движений, чтобы не обнажиться больше, чем то позволяли приличия. Волосы она забрала наверх. Украшения Гвен отличались красотой и изысканностью, а на лице почти не было косметики.

Пока Гвен спускалась по лестнице, в комнате стояла полная тишина. Один только Романо прошептал по-итальянски: «Аморе», и запил это слово большим глотком пива.

– Вот теперь можно начинать веселиться по-настоящему, – произнес Билли и, обратившись к жене, спросил: – Что будешь пить?

– Имбирный эль.

Билли наполнил стакан и посмотрел на братьев Рэнсом.

– Она восхитительна, – сказал Харви.

– Богиня, – эхом отозвался Жиль.

– А кроме того, она моя жена. – Билли передал Гвен стакан с элем. – Между прочим, нашего Немо ударила копытом лошадь.

– Вижу, – сказала Гвен, почти не удостоив Немо внимания. Потом она повернулась к братьям Рэнсом. – Боюсь, прежде мы с вами не встречались.

Те подошли к ней, чтобы поздороваться, при этом каждый стремился пожать ей руку первым.

Веб смотрел на Гвен и тоже думал, что она восхитительна. Правда, сегодня, на его взгляд, она была слишком светской, холодной и отстраненной, ей не хватало той простоты и естественности, к которым он привык и которые придавали ей особую прелесть. Впрочем, он мог и ошибаться.

Он не заметил, что к нему подошел Бейтс, пока тот не заговорил:

– Прощальная вечеринка, насколько я понимаю?

– Да. Дело-то закрыто. Хорошие парни опять победили, – сухо сказал Веб. – Так что сейчас время выпивать, расслабляться и хлопать друг друга по плечу. Пока все это дерьмо снова не свалиться на голову. Но это будет завтра.

– Нам нужно поговорить. Это очень важно.

Веб посмотрел на Бейтса. Не знакомому с Перси человеку могло показаться, что этот цветущий мужчина ко всему относится легко и беспечно, не слишком обременяя себя проблемами. Но Веб, знавший Бейтса как никто, понимал, что тот вот-вот взорвется от того, что носит внутри.

– Только не вздумай мне сказать, что я выиграл в лотерею.

– Я знал, что ты порой именно так смотришь на жизнь. Что ж, ты сам решишь, выиграл ты или проиграл. Хочешь обсудить это прямо сейчас?

Веб пристально посмотрел на Бейтса и понял, что дело плохо.

– Только не сейчас, Пирс. Единственное, чего мне сейчас хочется, – это выпить и поболтать с красивой женщиной.

Он отошел от Бейтса и, уведя Гвен от братьев Рэнсом, усадил ее в кожаное кресло и сам сел рядом. Гвен пристроила свой стакан на колене и, посмотрев на мужа, сказала:

– Он отмечает свой маленький праздник вот уже шесть часов.

– Да уж вижу. – Веб посмотрел на нее краем глаза. Она не заметила его взгляд и подняла на него глаза.

– Непривычный наряд, правда? Особенно для вас, – сказала она и слегка покраснела при этих словах.

– Вот уж точно, что непривычный. Но очень вам идет. Я даже рад, что сегодня здесь нет других женщин. Они сразу бы поняли, что им с вами не сравниться.

Она дотронулась до его руки.

– Вы такой милый... Но если честно, я чувствую себя в этом платье не очень-то уверенно. Такое ощущение, что вот-вот из него выпаду. А еще у меня болят ноги от высоких каблуков. Итальянская обувь великолепно выглядит, но носить ее, особенно если у тебя размер больше четвертого, практически невозможно.

– Зачем в таком случае было напрягаться?

– Все это мне купил Билли. Нет, он не относится к тому типу мужчин, которые указывают своей жене, что ей носить, – торопливо добавила она. – Наоборот. Это я всегда покупаю ему одежду. Но он хотел, чтобы сегодня я выглядела «сногсшибательно». Так именно он и сказал.

Веб приподнял свой стакан.

– Без сомнения, желаемый эффект достигнут. Но зачем ему это?

– Я не знаю, Веб. Я вообще не имею представления, что сейчас у него в голове.

– Быть может, это как-то связано с той проклятой пленкой? В таком случае позвольте мне еще раз принести свои извинения.

Гвен покачала головой:

– Не думаю, что дело только в этом. В последние несколько месяцев с ним что-то происходит. Он сильно изменился, но я не знаю почему.

Веб подумал, что она кое-что знает, но пока не готова об этом говорить. Тем более с ним – человеком, не очень хорошо знакомым.

– Его поведение с каждым днем становится все более странным.

Он с интересом на нее посмотрел.

– В чем же это выражается?

– В том, например, что он слишком уж подолгу возится со своими чучелами. Пропадает в своей ужасной мастерской. Меня от всего этого просто воротит.

– Да, хобби у него не из приятных.

– А еще он стал много пить – даже по его меркам. – Она посмотрела на Веба и заговорила тихо, почти шепотом. – Знаете, что он мне сказал, когда мы одевались? – Она глотнула эля. – Что головы членов «СО» надо насадить на колья и выставить на всеобщее обозрение, как это делали сотни лет назад.

– Зачем? Для устрашения?

– Нет.

Они как по команде подняли головы и увидели стоявшего рядом Билли. Залпом допив виски, тот сказал:

– Такие вещи делаются для того, чтобы ты знал, кто твой враг, и мог при желании на него взглянуть.

– Это далеко не всегда легко сделать, – прокомментировал его слова Веб.

Билли посмотрел на него сквозь донышко своего стакана и улыбнулся:

– Верно. Потому-то враг и обрушивается на тебя в самый неподходящий момент. – При этом он быстро на кого-то взглянул.

Веб перехватил его взгляд и понял, что Билли посмотрел на Немо Стрейта. Затем Билли продемонстрировал свой опустевший стакан:

– Желаете еще выпить?

– Спасибо, я еще не допил пиво.

– Когда допьете, дайте мне знать. Ну, а ты, Гвен, – готова к дальнейшим возлияниям?

– Чтобы находиться в таком наряде в мужском обществе, женщине требуется сохранять трезвый взгляд на вещи, – смущенно улыбнувшись, сказала Гвен.

Веб отметил про себя, что муж на ее улыбку не ответил.

Когда все уже собрались идти обедать, Веб услышал вопль и посмотрел по сторонам, чтобы узнать, кто кричал. Оружейный шкаф был сдвинут в сторону, а стоявшие около него братья Рэнсом держались за сердце – так их напугал манекен раба, который Билли поместил в своем тайнике. Хозяин, довольный произведенным эффектом, хохотал так, что даже начал задыхаться. Веб, глядя на весь этот балаган, тоже не смог сдержать улыбки.

После обеда, кофе и бренди, которого по настоянию Билли выпили все присутствующие, гости начали расходиться. Гвен обняла Веба, и он ощутил прикосновение к своему телу ее мягких грудей. При этом ее руки задержались на его плечах несколько дольше, чем требовалось. Не зная, как все это истолковать, он смутился и сумел выдавить из себя лишь банальное «до свиданья».

Когда гости вышли во двор, Стрейт залез в свой грузовик, завел его одной рукой и уехал. Подкатил лимузин, куда забрались Харви и Жиль Рэнсомы. Веб подумал, что Гвен сейчас наверху, у себя в спальне, и, без сомнения, освобождается от неудобных туфель и платья. Вполне возможно, она сейчас стоит обнаженная. Веб поймал себя на том, что с надеждой смотрит на ее окно. На что, интересно знать, он надеется? На то, что увидит ее силуэт? Но Гвен в окне так и не появилась.

Подошел Бейтс.

– Романо! Нам с Вебом необходимо переговорить.

Бейтс сказал это таким тоном, что Романо ничего не оставалось, как повернуться и в одиночестве зашагать к гаражу.

– Ну, в чем дело? – спросил Веб.

Бейтс рассказал ему обо всем, что произошло. Веб выслушал его молча.

– А что он сказал о Романо? – спросил Веб.

– Бак о нем не упоминал, так что ему, полагаю, ничего не грозит.

– Пусть все так и остается.

– Прямо и не знаю, что делать, Веб. Я сейчас как между молотом и наковальней.

– Ничего, я облегчу тебе жизнь. Подам в отставку.

– Ты шутишь?

– Как видно, Пирс, пришла пора мне заняться другим делом. Попытаюсь найти себе работу, где люди не стреляют друг в друга.

– Мы еще поборемся, Веб. В конце концов Уинтерс не истина в последней инстанции.

– Я устал от борьбы и сражений, Пирс.

Бейтс беспомощно развел руками.

– Я не хотел, чтобы эта история так закончилась.

– Мы с Романо закончим наши дела и уедем отсюда.

– То, что случилось с членами «СО», вызовет скандал. А когда ты уйдешь из ПОЗ, все поймут, что тебя сделали козлом отпущения. Средства массовой информации будут за тобой охотиться. Они уже начали охоту, Веб.

– Было время, когда это меня доставало. Но только не сейчас.

Они еще несколько секунд постояли в полном молчании, словно не в силах поверить, что их совместная работа на этом окончилась. Потом Веб повернулся и скрылся в темноте.