Текст книги "До последнего"

41

Пока Гвен принимала душ, Веб сидел в библиотеке. У одной из стен стоял стеллаж с большим встроенным телевизором, на полках рядами стояли видеокассеты. От нечего делать Веб стал просматривать проставленные от руки на корешках футляров названия и цифры. Цифры, которые он заметил на корешке одной из кассет, на мгновение заставили его замереть. Потом он протянул руку и взял кассету с полки. Цифры обозначали не что иное, как дату, и эту дату Веб не смог бы забыть до конца своей жизни.

Веб вставил кассету в видеомагнитофон и увидел кадры, которые сотни раз прокручивал у себя в мозгу. Перед ним предстал до боли знакомый школьный двор в Ричмонде. Там толпились умненькие ребятишки самого разного социального происхождения, разных национальностей и разного цвета кожи. Газеты тогда писали, что в Ричмонде – бывшей столице Конфедерации южных штатов – открылась школа, начавшая осуществлять чрезвычайно смелую программу совместного обучения детей разных рас и национальностей. Говорили, что для юга это особенно символично и что эта школа признана образцовой на самом высоком уровне.

А потом в двери этой образцовой школы вошли Эрнст Б. Фри и его головорезы в бронежилетах и с таким количеством автоматического оружия, которого бы хватило, чтобы обеспечить победу Конфедерации в Гражданской войне.

Когда же члены «Свободного общества» застрелили двух учителей и взяли в заложники сорок человек, в том числе тридцать детей в возрасте от шести до шестнадцати лет, в городе начался хаос. Переговорщики висели на телефонах, ведя нескончаемые разговоры с захватившими школу людьми, пытаясь успокоить их, воззвать к их разуму и выяснить, чего же они наконец хотят. И все то время, пока шли переговоры, штурмовая группа «Чарли» стояла в полной боевой готовности, а группа снайперов «Зулу» просчитывала направление ведения огня и определяла наиболее выгодные места для огневых позиций. А потом в помещении школы раздались выстрелы, и Вебу с его людьми приказали готовиться к штурму. Каждый из них прекрасно знал план действий, разработанный еще в самолете, который доставил их из Куантико.

Хотя Веб мало что знал о «Свободном обществе» и его членах, уже одно то, что эти люди были безжалостны, дисциплинированны и прекрасно вооружены, не внушало ему оптимизма. Не говоря уже о том, что они успели укрепиться в здании школы и держали под прицелом десятки ни в чем не повинных людей.

А потом члены «Свободного общества» связались с переговорщиками по телефону и сообщили, что выстрелы были сделаны по неосторожности и никто из заложников не пострадал. Вебу это сразу не понравилось. Он чувствовал, что дело начинает принимать дурной оборот. Впрочем, его мнения не спросили и группу «Чарли» отозвали. После Вако мнение руководства ФБР относительно тактики спасения заложников изменилось. Теперь Бюро предпочитало тянуть время и выжидать – никак не могло оправиться от ужасной катастрофы в Техасе, когда при неудачном штурме в огне погибло много детей. Но после того, как члены «Свободного общества» прервали переговоры, руководству ничего не оставалось, как снова вызвать «Чарли». Веб сразу понял, что штурма не избежать.

Под прицелом фото– и телекамер репортеров, которые оповещали полмира о ходе событий в Ричмонде, Веб и его товарищи осторожно приблизились к задней двери школы. Поскольку точное местонахождение заложников и террористов было неизвестно, дверь было решено не взрывать и проникнуть в школу по возможности тихо. Неслышно открыв дверь, они один за другим просочились в коридор и двинулись в сторону спортивного зала – наиболее вероятного места размещения заложников.

Позовцы на цыпочках подошли к двойной двери, после чего Веб осторожно заглянул в застекленное окошко наверху и методично пересчитал террористов и заложников. По его мнению, все они находились именно в этом помещении. На какое-то мгновение Веб встретился взглядом с одним из мальчиков. Тот догадался, что пришла помощь, но старался сохранять спокойствие, чтобы не выдать присутствия группы. Веб еще показал ему большой палец – мол, держись, парень, сейчас мы тебя выручим. Тогда Веб еще не знал, что это был Дэвид Кэнфилд.

Потом группа ПОЗ начала отсчет. Каждый оперативник знал, как действовать и в кого стрелять, и они надеялись, что им удастся освободить заложников, избежав новых жертв из их числа. С другой стороны, эти планы могли рухнуть в силу какой-нибудь фатальной случайности.

Случилось последнее.

Прежде чем они открыли двери в зал, раздался громкий, вибрировавший на высокой ноте звук. Веб и по сей день не знал, откуда он взялся.

Позовцы ворвались в зал и открыли стрельбу, но террористы, получив предупреждение, ответили плотным огнем.

И огонь их оказался весьма действенным. Дэвид Кэнфилд получил пулю в левое легкое, которая вышла из груди. Он упал на пол, и при каждом вдохе кровь струей била из отверстия в его теле. Хотя это продолжалось не более двух секунд, Дэвид Кэнфилд успел взглянуть на Веба с таким выражением, которого Вебу не суждено было забыть никогда. Это был невысказанный упрек. Мальчик был уверен, что Веб спасет его и прекратит все это безумие, а он не оправдал его доверия, подвел его. И зачем только он показал ему тогда большой палец?

После этого началось настоящее сражение, и Веб был вынужден забыть о Дэвиде и сконцентрировать свои усилия на помощи другим заложникам и своим товарищам. Он спас Лу Паттерсона, но сам подорвался на гранате с напалмом, а потом получил пулю в шею и грудь. Тогда-то он и начал стрелять и, как ему казалось, прикончил всех членов «Свободного общества». Он не мог поверить, что Эрнсту Фри удалось выйти из этой мясорубки живым.

Когда на экране появился он сам, Веб всем телом подался вперед. Его вынесли на носилках во двор; вокруг суетились медики. Слева от него стояли носилки с Лу Паттерсоном, а справа лежало мертвое тело, прикрытое простыней. Дэвид Кэнфилд был единственным заложником, который погиб при штурме. Камеры телевизионщиков показывали то окровавленного Веба, то труп Дэвида Кэнфилда. Яркий свет от одной из телевизионных камер высвечивал тело мальчика до тех пор, пока кто-то не разбил софит. Веб частенько задавался вопросом, кто это сделал. Потом запись закончилась, и экран телевизора потемнел.

– Это я разбил софит над камерой.

Веб резко обернулся и увидел Билли Кэнфилда. Он стоял у него за спиной, тоже смотрел на экран и, судя по всему, отлично знал, о чем думал Веб, просматривая пленку.

Веб сразу же поднялся со стула.

– Извините, Билли, мне не следовало брать эту кассету...

– Дело в том, – продолжал Билли, – что этот чертов софит светил прямо на моего мальчика. Телевизионщики не должны были этого делать. – Потом он переключил внимание на Веба. – Говорю же, они не должны были этого делать. Малыш Дэвид никогда не любил яркого света.

В эту минуту в комнату вошла Гвен, одетая в джинсы и розовую блузку. Волосы после душа у нее еще не просохли, а босые ноги оставляли на полу влажные следы. Веб кинул на нее виноватый взгляд; она посмотрела на него, потом на Билли и сразу поняла, что произошло. Она подошла к мужу и попыталась взять его за руку, но он отшатнулся от нее, и в его глазах мелькнуло нечто, по мнению Веба, подозрительно напоминавшее ненависть.

– Странно, что вы не любовались на это вместе! – крикнул Кэнфилд, обращаясь к Гвен. – Чтоб тебя черти взяли, Гвен! Я все знаю. Не думай, что не знаю. – С этими словами он выбежал из библиотеки.

Гвен, даже не взглянув на Веба, вышла в другую дверь.

Испытывая сильнейшее чувство вины, Веб вытащил из видеомагнитофона кассету, хотел уже был поставить ее на полку, но передумал. Воровато оглянувшись на дверь, он сунул кассету в карман пиджака, вышел из большого дома и отправился в гараж. Там он снова вставил пленку в видеомагнитофон и пересмотрел ее еще раз пять. Ему все не давал покоя некий странный звук на заднем плане, значения которого он не мог понять. Он включил динамики на полную громкость и подсел совсем близко к телевизору, но и это не помогло.

Он позвонил Бейтсу и рассказал ему о своей находке.

– Пленка у меня, – добавил он.

– Я знаю, какую запись ты имеешь в виду. Она была сделана людьми из филиала телевизионной станции Ричмонда. Запись есть у нас в архивах, и я скажу своим людям, чтобы они уделили ей особое внимание.

Веб выключил телевизор, вынул пленку из видеомагнитофона и снова погрузился в воспоминания. Как выяснилось позже, парни из «Свободного общества» изнасиловали двух несовершеннолетних школьниц. Как ни странно, ненависть к темному цвету кожи не помешала им вступить в половые сношения с чернокожими девочками. Потом его мысли переключились на другое.

Что, черт возьми, имел в виду Билли, когда сказал Гвен, что он «все знает»? Что он такое знает, спрашивается?

Зазвонивший мобильник вывел Веба из состояния задумчивости. Он взял трубку: голос принадлежал женщине, находившейся на грани истерики.

– Клер? Что с вами случилось?

Некоторое время он слушал ее сбивчивый рассказ, потом сказал:

– Оставайтесь на месте. Я приеду, как только смогу.

Он нажал отбой, потом перезвонил Романо, сообщил ему о положении дел и через несколько минут уже выезжал с территории фермы.

42

Клер находилась в людном месте в пригороде рядом с полицейским участком. Когда приехал Веб, она первым делом сообщила ему, что пока еще не заявила в полицию.

– Это почему же?

– Сначала я хотела поговорить с вами.

– Исходя из того, что я от вас услышал, вас, похоже, навестил мой старый приятель Фрэнсис Вестбрук и один из его прихлебателей – скорее всего Клайд Мейси. Когда я в последний раз их видел, погиб один человек. Вы даже не представляете, как вам повезло, что вы остались в живых.

– Я не могу сказать со всей уверенностью, кто у меня побывал. Эти люди завязали мне глаза.

– Но вы узнали бы их голоса, если бы услышали их опять?

– Возможно, – сказала она, потом замолчала и озадаченно на него посмотрела.

– Скажите, что еще вас тревожит, Клер?

– Этот ваш Фрэнсис... Он образованный человек?

– По уличным понятиям, он доктор философии. С академической же точки зрения – абсолютный нуль. А что?

– Человек, который мне угрожал, говорил как-то странно. Он иногда употреблял жаргонные выражения, принятые в гетто, но в целом его речь была речью образованного человека. Я чувствовала, что он не привык угрожать. Временами он делал паузу, как бы подбирая грубые слова, поскольку, как мне показалось, в ругательствах тоже не очень силен.

– Значит, вы полагаете, что он говорил так, словно кого-то изображал?

– Да. «Изображал» – пожалуй, самое подходящее слово.

Веб глубоко вздохнул. Дело принимало интересный оборот. Он подумал о втором человеке в окружении Фрэнсиса, который явно подкапывался под своего босса, а может, даже пытался его добить. Антуан Пиблс – так звали этого будущего короля наркотиков, до поры до времени прикрывавшегося овечьей шкурой. Посмотрев на Клер с восхищением, Веб сказал:

– У вас тонкий слух, Клер. Вы способны услышать и понять такое, чего нам, парням со сдвинутой психикой, уловить не дано.

– Не шутите так. Я боюсь, Веб, ужасно боюсь. А между тем я многие годы боролась со страхами своих пациентов, убеждая их активно противодействовать этому ужасному чувству. И что же получается? Стоило только появиться этим людям, как страх меня буквально парализовал.

Он нежно взял ее за руку и повел к своей машине.

– Ваш страх оправдан. То, что с вами случилось, напугало бы большинство людей.

– Но только не вас, – сказала она чуть ли не с завистью.

Когда они забрались в «мах», Веб сказал:

– Не могу сказать, что страх мне абсолютно чужд, Клер.

– В таком случае вы отлично умеете его скрывать.

– Да, умею. – Веб захлопнул дверцу машины и повернулся к Клер. – Есть два способа справиться со страхом. Первый – уподобиться моллюску, забиться поглубже в свою раковину и спрятаться от всего мира. И второй: предпринять что-нибудь ему назло.

– Вы сейчас говорите, как самый настоящий психиатр, – устало сказала Клер.

– Ну, у меня был хороший учитель. – Веб сжал ее руку в своих ладонях. – Хотите помочь мне разобраться с этим делом?

– Я верю вам, Веб.

Ее ответ удивил Веба, поскольку он спрашивал ее о другом.

Веб завел мотор и тронул машину с места.

– В таком случае предлагаю вам составить мне компанию и отправиться на поиски мальчика по имени Кевин.

* * *

Веб припарковал машину в аллее позади дома, где жил Кевин. По мнению Веба, за зданием могли следить парни Бейтса, а встреча с людьми из Бюро сейчас в его планы не входила. Проникнув в дом через черный ход, они с Клер остановились у двери в квартиру Кевина. Веб постучал.

– Кто там? – Голос за дверью принадлежал мужчине и дружелюбием не отличался.

– Это ты, Джером?

– Кто это там спрашивает Джерома?

– Веб Лондон из ФБР. Как поживаешь, парень?

Клер и Веб отчетливо услышали слово «черт», прозвучавшее из-за двери, которая тем не менее не открылась.

– Джером, я буду стоять здесь, пока ты мне не откроешь. Только не пытайся от меня сбежать: дом окружен.

В замке повернулся ключ, потом раздалось лязганье цепочек, дверь распахнулась, и Веб получил наконец возможность лицезреть Джерома. К большому удивлению Веба, на парне были отутюженные слаксы и белая рубашка с галстуком мрачной расцветки, которая как нельзя лучше соответствовала его настроению.

– На свидание собираешься?

– Странный вы все-таки тип. Особенно для федерала. Ну, что вам от меня нужно?

– Поговорить. Ты один?

Джером отступил назад.

– Уже нет... Послушайте, мы с бабушкой вам все рассказали. Так что же вам еще нужно? Может, перестанете нас доставать, а?

Веб провел Клер в квартиру, вошел сам и закрыл за собой дверь.

– Перестану, как только найду Кевина. Надеюсь, ты тоже хочешь, чтобы его нашли? – спросил Веб.

– Что вы имеете в виду?

– А то, что я с некоторых пор никому не доверяю. Давай присаживайся. Поговорим.

– Я занят. А если вам так уж хочется поговорить, то разговаривайте с моим адвокатом. – Джером бросил взгляд на Клер. – А это еще кто такая? Ваша подружка?

– Нет, она мой психиатр.

– Ничего себе психиатр. Красивая.

– Но я и в самом деле его психиатр, Джером, – сказала Клер, выступая вперед. – Боюсь, у мистера Лондона имеются некоторые психические отклонения.

– Интересно, какое отношение его отклонения имеют ко мне?

– Дело в том, что он отдал столько сил этому делу, что у него начались нервные срывы, которые могу оказаться опасными для окружающих. В этой связи хочу вас предупредить, что он терпеть не может, когда ему перечат, – сразу впадает в ярость.

Джером опасливо посмотрел на Веба и на всякий случай сделал шаг назад.

– Если этот парень свихнулся, то это не моя вина. Он уже был малость чокнутый, когда пришел сюда в первый раз.

– Но вы же не хотите, чтобы из-за его несдержанности кто-нибудь пострадал – вы или кто-то другой? Мистер Лондон пытается узнать правду, что для людей с такими срывами, как у него, имеет огромное значение. Поэтому он весьма благосклонно относится к тем, кто помогает ему в поисках истины. Надо полагать, вы не станете вводить его в заблуждение. – Клер посмотрела на Веба с сожалением, которое было приправлено изрядной толикой отлично разыгранного ею страха. – Мне приходилось видеть последствия этих срывов, поэтому я его и сопровождаю. Чтобы предотвратить возможную трагедию.

Веб стоял чуть в стороне, в глубине души восхищаясь этой женщиной.

Джером с минуту смотрел то на Клер, то на Веба. Потом уже более спокойным голосом сказал:

– Послушайте, но я уже сказал вам все, что знал. Это правда.

– Нет, Джером, ты сказал мне не все, – жестко сказал Веб. – Мне нужны такие подробности, о которых ты, возможно, даже не задумывался. Поэтому предлагаю тебе прекратить разыгрывать из себя оскорбленную невинность и перейти к делу.

Джером жестом предложил им пройти в маленькую гостиную. Это была та самая комната, где Веб в прошлый раз разговаривал с ним и бабулей. Веба удивил вид гостиной. Валявшийся по углам мусор был убран, полы тщательно вымыты, а стены покрашены свежей краской. Везде пахло хлоркой. Огромные щели в потолке были заделаны и закрашены. Бабушкина работа, подумал Веб, но потом, увидев, как Джером орудует половой щеткой, сгребая в совок остатки строительного мусора, изменил свое мнение.

– Это ты постарался? – спросил он, обводя рукой отремонтированное помещение.

– Надоело жить в свинарнике, – лаконично ответил Джером.

– А где бабуля?

– На работе. Вкалывает в кафетерии в госпитале.

– А ты почему не на работе?

– Если вы меня долго не задержите, то я еще туда успею.

– Надеюсь, ты не собираешься ограбить банк? Уж больно шикарно выглядишь.

– У вас точно что-то с головой.

– Где же ты работаешь? – спросил Веб, в глубине души уверенный, что Джером на такой подвиг не способен.

Джером завязал наполненный строительным мусором пластиковый мешок и протянул его Вебу.

– Будьте так добры, выставьте его за дверь. Не хочу лишний раз мелькать перед федералами.

Веб вынес мешок из квартиры и поставил его на ступеньки парадной, где уже стояло несколько таких же мешков.

Когда он вернулся в квартиру, Джером, вытащив из ящика с инструментами отвертку, клещи и молоток, взялся за новую дверь, которую предстояло навесить в ванной комнате.

– Может, поможете? – обратился он к Вебу.

Совместными усилиями они приподняли дверь, навесили ее на новые петли, которые привинтил Джером, после чего вколотили стальные штырьки, удерживавшие дверь на месте. Закончив работу, Джером несколько раз открыл и закрыл дверь, проверяя, легко ли она ходит в петлях и нет ли скрипа.

– А ты рукастый парень, – сказал Веб. – Тебе бы в плотники пойти, но, судя по твоему щеголеватому виду, такая перспектива тебя не прельщает.

Джером сложил инструменты в ящик, потом сказал:

– Я работаю по ночам в компании, которая занимается обслуживанием компьютеров. Получил это место несколько месяцев назад.

– Так вы разбираетесь в компьютерах? – спросила Клер.

– Получил диплом в техническом колледже при местной общине. Так что понимаю кое-что в этом деле.

Веб отнесся к его словам скептически.

– Гм... Компьютерами, значит, занимаешься?

– У вас что – еще и со слухом проблемы?

– Когда я в прошлый раз тебя видел, ты не больно-то походил на рабочего человека.

– Как я уже говорил, я работаю по ночам.

– Понятно...

Джером слазил под диван, вытащил оттуда ноутбук, открыл его и включил монитор.

– Ну что, врубаетесь? – спросил он у Веба.

– Ты о чем это?

– О компьютерах, конечно. Интернет, «железо», программное обеспечение... Знаете, что это такое?

– Нет. Последние десять лет я путешествовал по галактике и несколько отстал от жизни.

Джером пощелкал клавишами, и на мониторе вспыхнул надпись: «Вам письмо».

– Как же ты получаешь доступ к Интернету, не имея телефона?

– Мой компьютер создан по беспроволочной технологии, и у меня есть карта. Это все равно что иметь встроенный мобильник. – Джером покачал головой и усмехнулся. – Надеюсь, другие федералы не столь невежественны в этой области, как вы.

– Полегче, Джером.

– Но вы знаете хотя бы, что такое «куки»?

– "Куки"? Это домашнее печенье, которое готовит любящая женщина.

– Ну, вы вообще ни во что не врубаетесь. «Куки» – это текст, который постоянно обновляется. Если вы побывали на каком-то сайте, сеть запоминает, какую информацию вы просматривали, и когда вы снова заходите на этот сайт, показывает вам только свежие данные. Таким образом в памяти сети формируется своеобразный персональный файл, в котором указывается, какие тексты и на каком сайте вы просматривали.

– Персональный файл, говорите? Это уже что-то из сферы деятельности большого брата, – заметила Клер.

– Можно и так сказать, но такого рода файл все-таки текст, а не программа. Впрочем, у него есть одно большое достоинство. Именно по этой причине компьютерные вирусы не способны причинить ему вред. Ну, почти не способны...

Джером выключил компьютер, закрыл чемоданчик и посмотрел на Веба.

– Ну, будут еще вопросы относительно моей профессиональной компетенции?

Веб не мог скрыть удивления, к которому примешивалось искреннее восхищение.

– Убедительно, ничего не скажешь. Ты и впрямь разбираешься в компьютерах.

– Но эта работа больших денег пока не приносит. Не хватает даже на то, чтобы снять достойное жилье.

– Все равно это здорово, Джером. Твоя работа куда лучше всякого другого вида деятельности, которой занимаются люди в этом квартале. Впрочем, ты и сам об этом знаешь.

– Знаю, а потому стараюсь изо всех сил, чтобы побольше заработать и убраться наконец из этой дыры.

– Вместе с бабулей, надеюсь?

– А то как же? Она взяла меня к себе, когда моя мать умерла от опухоли мозга, потому что у нас не было денег на операцию. Что же касается моего отца, то он схлопотал пулю 45-го калибра в рот, когда подрался в одном из притонов, накачавшись наркотиками. Так что вы не сомневайтесь – я о ней позабочусь. Ведь она же обо мне заботится.

– А Кевин? О Кевине ты тоже позаботишься?

– И о Кевине позабочусь. – Джером мрачно посмотрел на Веба. – Если вы, парни из ФБР, сумеете его отыскать.

– Мы стараемся. Но я мало что знаю о его семье. К примеру, о его отношениях с Большим... Я хотел сказать, с Фрэнсисом.

– Он – отец Кевина. И что из этого?

– Ничего особенного, если не считать того, что мне приходилось встречаться с Фрэнсисом лично. – Он указал на несколько побледневшие кровоподтеки на своем лице.

Джером с любопытством на него посмотрел.

– Вам повезло, что вы отделались одними только синяками.

– Да, у меня тоже осталось такое чувство. Он рассказал мне об обстоятельствах рождения Кевина. Про свою мать, и про то, что у него с ней было.

– Про свою мачеху, вы хотите сказать.

– Что?

– Эта женщина была мачехой Фрэнсиса. Она постоянно сидела на наркотиках. О том, что случилось с настоящей матерью Фрэнсиса, я не знаю.

Веб с облегчением вздохнул: значит, никакого инцеста не было. Потом он посмотрел на Клер. Она, помолчав, сказала:

– Выходит, никакие они не братья, а отец и сын. Интересно, Кевин об этом знает?

– Я ему ничего не говорил.

– Но он считает, что Фрэнсис – его брат. Фрэнсис ведь этого хотел, верно? – спросила Клер.

– То, чего хочет Фрэнсис, – закон. Усекли?

– Но зачем Фрэнсису это было нужно?

– Возможно, он не хотел, чтобы Кевин знал, что он трахал его мать. Ее звали Рокси. Она хорошо относилась к Кевину, хотя и кололась.

– А как Кевин получил ранение в лицо?

– Он был с Фрэнсисом, когда началась какая-то разборка со стрельбой. После того как Кевина ранили, Фрэнсис принес его сюда. Тогда я впервые в жизни увидел, как он плачет. Я сам отвез Кевина в больницу, поскольку, если бы это сделал Фрэнсис, его бы тут же арестовали. Кевин не плакал, хотя ему было больно и он истекал кровью. После этого случая Кевин сильно переменился. До такой степени, что ребята во дворе стали обзывать его «тормозом».

– Дети часто бывают жестоки; с годами эта жестокость может принимать еще более необузданные или даже извращенные формы, – прокомментировала эти слова Клер.

– Кевин не был «тормозом». Напротив, он очень умный парень. А еще он отлично рисует. Вы не поверите, но он рисует прямо как настоящий художник.

Слова Джерома заинтересовали Клер.

– Может, покажете его рисунки?

Джером посмотрел на часы.

– Мне нельзя опаздывать на работу. А ведь мне еще ехать на автобусе.

– Чтобы успеть туда, где выпекают «куки»? – спросил Веб. Впервые за все время их знакомства Джером и Веб обменялись улыбками.

– Если ты покажешь нам рисунки Кевина, – сказал Веб, – я сам отвезу тебя на работу. Да еще на такой машине, что все твои здешние приятели просто умрут от зависти.

Джером повел их на второй этаж, и они оказались в крохотном коридоре, который заканчивался такой же крохотной комнатой. Джером включил свет. Клер и Веб огляделись. В этой комнате стены и даже потолок были оклеены бумажными листами с рисунками. Некоторые из них были выполнены углем, другие – цветными карандашами или чернилами. На маленьком столике, который помещался рядом с лежащим на полу матрасом, находились стопки альбомов для эскизов. Клер взяла один из альбомов и стала его просматривать, Веб же сосредоточил внимание на рисунках, наклеенных на стены. Здесь были пейзажи и портреты. Например, портреты Джерома и бабушки были выполнены очень тщательно, даже скрупулезно – вплоть до мельчайших деталей. Прочие рисунки представляли собой работы абстрактного характера, в которых Веб ничего не смыслил.

Клер отвела взгляд от альбома и посмотрела на Джерома.

– Я немного разбираюсь в живописи, поскольку моя дочь изучает историю искусств. Так вот: должна вам сказать, что у Кевина большой талант.

Джером посмотрел на них с такой гордостью, что можно было подумать, Кевин был его сыном.

– Кевин утверждал, что видит некоторые вещи именно так. Главное, говорил он, рисовать то, что видишь.

Веб окинул взглядом альбомы и принадлежности для рисования и заметил стоявший в углу маленький, затянутый мешковиной мольберт.

– Между прочим, все это довольно дорого стоит. Фрэнсис раскошелился, что ли?

– Это я покупал Кевину карандаши и краски. Фрэнсис же приобретал ему одежду, обувь – ну и все такое прочее.

– Фрэнсис предлагал вам с бабушкой деньги?

– Предлагал. Но мы с бабулей от его денег отказались, поскольку знали, как он их зарабатывает. Кевин – другое дело. Фрэнсис его папочка и имеет право помогать сыну.

– Фрэнсис часто к вам заезжал?

Джером пожал плечами.

– Когда хотел, тогда и заезжал.

– Как ты думаешь, может, это он увез Кевина?

Джером покачал головой.

– Наоборот, Фрэнсис не хотел, чтобы Кевин находился с ним рядом, потому что знал, как это опасно. Впрочем, он и за себя опасался, так как желающих прикончить его предостаточно. Хотя мало кто знал об их родстве, он приставил к Кевину своих людей, которые следили за тем, чтобы с ним ничего не случилось. Ведь если бы какие-нибудь типы взяли Кевина в заложники, они могли бы потребовать у Фрэнсиса все, что угодно, и Фрэнсис все бы им отдал – даже своей головы не пожалел бы.

– Ты видел Фрэнсиса после того, как исчез Кевин?

Услышав этот вопрос, Джером отошел назад и сунул руки в карманы. Веб почувствовал, что между ними снова начинает расти стена.

– Я не собираюсь тебя подставлять, Джером. Просто скажи, как было дело. Обещаю, что эти сведения не будут использоваться тебе во вред. Ты закона не нарушаешь, и у меня к тебе претензий нет.

Джером задумался. При этом он поигрывал концом своего галстука, как бы недоумевая, каким образом эта штука оказалась у него на шее.

– Фрэнсис был здесь в ту ночь, когда Кевин не вернулся домой. Было поздно – часа три утра. Я только что пришел с работы, и бабушка сказала, что Кевин пропал. Я решил отправиться на поиски и пошел переодеваться, как вдруг услышал, что бабушка внизу с кем-то разговаривает. Вернее, этот кто-то с ней разговаривал, более того, кричал на нее. Я прислушался и понял, что это Фрэнсис. Он был зол как не знаю кто. Как выяснилось, он тоже искал Кевина и решил, что бабушка его где-то спрятала. По крайней мере он считал, что это возможно. Мне тогда показалось, что он готов был разорвать ее на части, и я буквально скатился вниз по лестнице, чтобы попытаться хоть как-то ей помочь. Я знал, что Фрэнсис может прихлопнуть меня как муху, но я не хотел, чтобы он обижал бабушку. Вы меня понимаете?

– Я понимаю тебя, Джером, – сказал Веб.

– Фрэнсис наконец успокоился – когда понял, что никто не собирается водить его за нос и что Кевина у нас нет. После этого он уехал, и больше мы с бабулей его не видели. Честно.

– Я рад, что ты сказал мне правду. Похоже, в наши дни мало кому можно верить.

Джером внимательно посмотрел на Веба:

– Вы спасли Кевину жизнь, а это чего-нибудь да стоит.

Веб с подозрением на него посмотрел.

– Я читаю газеты, мистер Лондон, и знаю о судьбе группы ПОЗ. Если бы не вы, Кевин бы погиб. Возможно, именно по этой причине Фрэнсис и не прострелил вам череп.

– Мне это как-то не приходило в голову.

Веб снова окинул взглядом принадлежащие Кевину рисунки и альбомы.

– Когда к вам с бабулей приходили другие агенты, ты сказал им то, что только что сказал мне?

– Они у нас ничего особенно и не спрашивали.

– А комната Кевина? Ее обыскивали?

– Пара агентов осмотрела квартиру, но это не заняло у них много времени.

Веб посмотрел на Клер. Она, казалось, прочла его мысли и, обратившись к Джерому, сказала:

– Вы не будете возражать, если я позаимствую у вас часть этих альбомов? Хочу показать их своей дочери.

Джером посмотрел на альбомы, а потом перевел взгляд на Веба.

– Вы должны пообещать мне, что вернете их в целости и сохранности. Ведь Кевин только этим и живет.

– Я обещаю тебе вернуть эти альбомы, как и обещаю тебе сделать все, что от меня зависит, чтобы найти Кевина. – Веб взял со стола стопку альбомов с набросками, после чего положил руку на плечо Джерома. – Ну а теперь я отвезу тебя на работу. Предупреждаю, что беру я очень недорого.

Когда они спускались вниз, Веб задал Джерому еще один вопрос:

– Кевин оказался в той аллее один среди ночи. Скажи, он часто отправлялся по ночам на такие прогулки?

Джером отвел глаза и промолчал.

– Прекрати, Джером. С чего это вдруг ты решил играть со мной в молчанку?

– Кевин хотел помочь нам с бабушкой. У него была мечта заработать достаточно денег, чтобы все мы могли отсюда уехать и перебраться в более приличное место. Хотя он был совсем еще ребенком, на некоторые вещи смотрел, как взрослый.

– Возможно, на него повлияло здешнее окружение.

– Не скрою, Кевин иногда шатался по улицам. Бабушка слишком стара, чтобы за всем уследить. Я не знаю, с кем он общался, но, когда заставал его на улице, всегда брал за задницу и отводил домой. Очень может быть, он искал возможности заработать немного денег. В этом квартале всегда есть шанс срубить деньжат, не важно, сколько тебе лет. Надеюсь, вы правильно меня понимаете?

Они подбросили Джерома до работы, после чего отправились домой к Клер.

– Вы говорили и действовали сегодня как настоящий профессионал, – сказал Веб.

– Проблемы человеческих взаимоотношений и психики – это моя епархия. – Клер посмотрела на Веба. – А вы, между прочим, разговаривали с беднягой Джеромом довольно жестко.

– Потому что повидал в своей жизни тысячи таких парней, как он.

– Стереотипы – опасная вещь, Веб. К тому же подходить с общими мерками к отдельным людям попросту несправедливо. Тот же Джером будет каждый раз открываться перед вами с новой стороны. Смею надеяться, что сегодня Джером разрушил предубеждение, которое у вас сложилось по отношению к его особе.

– Что верно, то верно, – согласился Веб. – Когда всю жизнь имеешь дело с негодяями, невольно начинаешь посматривать с подозрением на всех людей.