Электронная библиотека » Дмитрий Герасимов » » онлайн чтение - страница 16

Текст книги "Сорок третий номер…"


  • Текст добавлен: 7 февраля 2014, 17:44


Автор книги: Дмитрий Герасимов


Жанр: Попаданцы, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Неожиданно где-то справа зазвенел воздух, и в небе вспыхнул тонкий луч света. Стальная грозная птица быстро набирала высоту, нащупывая в темноте прожектором правильный путь. Она застыла на мгновение, словно примеряясь к дистанции, и вдруг решительно устремилась вперед – туда, откуда только что приплыл Голота. Он, как теперь становилось понятно, промахнулся в темноте мимо острова примерно на полкилометра.

Андрей какое-то время с бьющимся сердцем смотрел вслед тающему лучу, а потом, словно очнувшись, крутанул ручку газа.

Глава одиннадцатая

Холодное солнце лениво выползло в зенит, когда Голота, заглушив двигатель, проскользил по воде последние метры, отделяющие его от Большой земли. Казанка воткнулась в песок так стремительно, что Андрей, не удержавшись за ручку мотора, нырнул вперед, больно ударившись грудью о скамью.

Он до сих пор не мог оправиться от увиденного ночью на острове. Изувеченное лицо Игора с торчащими клочьями окровавленной бороды плыло у него перед глазами. Страшный пророческий фильм повторялся наяву кадр за кадром, фрагмент за фрагментом. Вещи в доме раскиданы по полу, стены забрызганы кровью, но – самое главное – пропала Веста! Где она? Что сделали с ней эти мерзавцы? Убили? Забрали с собой на Большую землю? Или же она просто сбежала, не дожидаясь фатальной развязки? Неужели Игор – это ее рук дело? Выходит, она отомстила за «ЗЛО»!

Андрей вздохнул. «Главное – уметь прощать! – услышал он голос любимой. – Даже тогда, когда это кажется невозможным!»

– Она отомстила… – бормотал он, выбираясь из лодки. – Как это непохоже на мою Весту!.. Выбор между злом и добром всегда приходится делать внезапно, не раздумывая. И мы выбираем…

Месть или прощение? Разве можно отказать себе в удовольствии быть отомщенным? И каким нелепым выглядит прощение! Оно похоже на слабость. Но потом, позже, оно предстает перед нами совсем не тем, чем казалось в темноте ослепленного рассудка. Луч солнца, скользнувший в комнату, высвечивает вещи такими, какие они есть на самом деле, и мы удивляемся, что ночью видели их иначе. Прощение становится силой…

Как нам знакомо это возвышенно-ноющее чувство незаслуженной обиды! Как мучительно сладко упиваться паточной, вязкой болью! И нетерпеливое стремление выйти из лабиринта нам тоже знакомо. Не просто заглушить боль, а заглушить достойно! Это несложно. Ослепление обидой сразу же тащит за руку к простому выходу – учинить расправу, смешать с грязью, разработать шахматный план – отомстить, восстановить справедливость. Боль сразу уходит. Ее место занимает удовлетворение. Не просто удовлетворение – эйфория от собственной значимости, неуязвимости, неоспоримого превосходства.

Потом проходит немного времени, и эйфория улетучивается. А затем куда-то исчезает и удовлетворение. Остается гнусная, саднящая, совестливо-тоскливая досада. И злость на самих себя. Мы ведь проиграли!

А люди! Люди смотрят на нас, «отмщенных», со страхом, но без уважения, с признанием, но без любви. Побежденный никогда не полюбит победителя.

И мы начинаем догадываться, что «немного времени» – это то самое, необходимое, чтобы боль утихла сама. И вот уже нет острой обиды. Нет злости и желания отомстить. Происходит метаморфоза. Парадокс: мы – в выигрыше! Мы победили! Одержали победу над собой, жаждущими расправы, спешащими отомстить. И не только над собой, но и над своими обидчиками! Ведь жизнь мудрее нас. Она вершит собственную справедливость. Вот так победить – очень сложно. Почти невозможно. Мы чаще послушны мегатонной энергии от взрыва обиды. Мы забываем, что такое настоящая сила, и… наказываем, мстим, срываем злость. А потом проходит время, и нам опять не по себе. Нам плохо от того, что мы проиграли, оказались слабыми…


Андрей не мог точно сказать, всегда ли стремился наказать своих обидчиков. Он почему-то вспомнил, как однажды шагал по берегу залива и увидел, что двое переростков отобрали у малыша мяч и забросили в студеную октябрьскую воду. Поддатый Голота собирался уже вступиться за плачущего мальчугана и наказать хулиганов. Он засучил рукава для расправы, но вдруг взял и просто… полез в озеро. За мячом.

Известно расхожее выражение: «Простить – значит понять». Вряд ли это так. Можно понять и никогда не простить. А можно простить, не меряя на себя рубище чужих мотивов.

Мы всегда хотим быть отомщенными. Но, если из десяти обид хотя бы одну одолеем, бросаясь кому-то на помощь в морозную воду, будем по-настоящему счастливы…


Голота сам не заметил, как выбрался с песчаной косы на грунтовую дорогу. До Куолисмаа, вероятно, не меньше пяти верст, и правильнее всего проделать этот путь пешком, укрываясь за небольшими голыми деревьями и мерзлыми кустарниками. Лодку на берегу в два счета обнаружит первый же пограничный дозор. Сверит номера, свяжется с заставой. Там на всякий случай доложат начальству и предупредят патрули, потому что ссыльным в режимном городе разрешено находиться не более десяти часов. Если так – то у Голоты есть относительно безопасных полдня. Но если на заставе уже знают о ночном происшествии, то тревогу забьют мгновенно. Следовало торопиться.

Андрей спрыгнул в кювет, продрался сквозь заросли ломких ветвей, торчащих из земли наподобие застывших гейзеров, и двинулся вдоль дороги, ежеминутно оглядываясь и стараясь не оступиться в вязкой глине.

Мимо проносились машины, шурша протекторами по холодному грунту, и всякий раз Голота приседал в кустах, с тревогой провожая глазами грязные, ленивые полуторки и шустрые легковушки. В каждой из них ему мерещилась погоня.

На сапоги налипла глина, и они стали пудовыми. Андрей с трудом передвигал ноги, злясь на мерзкую погоду, из-за которой приходилось терять драгоценное время.

– Дяденька! – услышал он вдруг звонкий голос и от неожиданности чуть не упал в грязь.

Паренек лет десяти в коротком клетчатом пальтишке и в вязаной буденновке лукаво выглядывал из-за ближайшего дерева.

– Привет! – растерянно бросил Голота, озираясь по сторонам. – В войнушку играешь?..

– Не-е… – усмехнулся мальчик. – В Карацупу![15]15
  Легендарный пограничник, герой детских приключенческих книжек.


[Закрыть]

– Хорошее дело! – притворно воодушевился Андрей. – Смотри, не прозевай нарушителя!.. А я не буду тебе мешать… – Он показал всем видом, что собирается продолжить путь.

– Стоять! – крикнул парнишка из-за дерева, и Голота опять вздрогнул.

– Ты чего кричишь, хулиган? – нахмурился он, но тут же, взяв себя в руки, расплылся в улыбке: – Ой, простите, товарищ Карацупа! Я – свой! Пароль – «Буран»! Отзыв!..

– Вы оставили следы на контрольно-следовой полосе, – мальчик кивнул на раскисшую глину под ногами Голоты. – Мне придется вас задержать.

– Отзыв! – настаивал тот, считая такой прием в игре необычайно удачным для себя.

Но паренек за деревом так не считал.

– Вы крадетесь вдоль дороги, прячась за кустами, – холодно резюмировал он. – Почему?

Голота замялся.

– С чего ты решил, что я крадусь?.. Я просто… По нужде отошел! – Он демонстративно потянулся к гульфику.

– Штормовка мокрая! – не унимался мальчишка. – Долгий путь по воде?

– Слушай, – Андрей начал терять терпение. – Чего ты ко мне прицепился? Я с работы иду. На обед. А вот ты почему не в школе?

– Сегодня воскресенье, – криво усмехнулся паренек. – Учебы нет. Работы, между прочим, тоже.

– А я по воскресеньям работаю! – рявкнул Голота.

– Я пошутил, – мальчик решил добить противника окончательно. – Я просто освобожден от физкультуры. А сегодня вторник!

– Уши надеру! – пригрозил Андрей, жалея, что вообще ввязался в этот разговор.

– А я людей позову, – спокойно парировал мальчик. – Нас в школе учили рассказывать обо всех подозрительных личностях, которые встретятся в округе.

– Я не подозрительный, – почти умоляюще простонал Голота. – Я несчастный человек!

И тут его осенило.

– Ладно, – кивнул он и поднял руки, – арестовывай! Веди меня в милицию или на заставу. Завтра вся школа будет над тобой смеяться.

– Это почему? – нахмурился мальчуган.

– Потому что я сам ловлю преступников! – выпалил Голота. – И если ты сорвешь операцию «Вепрь», то окажешься в дураках, и в милиции тебе больше никогда не доверят настоящего дела!

Паренек задумался.

– А документы у вас есть? – спросил он недоверчиво.

– Какие документы? – Андрей поймал кураж. – Ты разве не читал, что разведчики не берут с собой на задание ни документов, ни наград?

– Верно, – согласился мальчик и закусил губу.

– Веди меня в милицию, – настаивал Голота. – К самому главному начальнику! И пусть тебе будет стыдно! Пусть вся страна узнает, как ты борешься с ветряными мельницами! У тебя есть двушка?[16]16
  Двухкопеечная монета, используемая для оплаты звонка с уличного таксофона.


[Закрыть]

– Что? – не понял паренек.

– Я хочу позвонить командиру и предупредить его, что задание провалилось по вине… Как тебя зовут?

– Не скажу, – буркнул сбитый с толку мальчуган.

– И не надо! – злорадствовал Голота. – Я сам узнаю. Приметы запоминающиеся. Клетчатое пальто, вязаная буденновка… Командарм Буденный умер бы от стыда, если б узнал, какие у него бестолковые бойцы.

Паренек шмыгнул носом.

– Ладно, – сжалился над ним Голота. – Бывает. Карацупа тоже ошибался… А у тебя есть шанс помочь операции «Вепрь», хочешь?

– А что это за операция? – полюбопытствовал мальчик.

– Секрет, – многозначительно вздохнул Андрей. – Но тебе скажу. В Петрозаводске живет один… подозреваемый. Мне нужно вывести его на чистую воду.

– В Петрозаводске? – разочарованно протянул паренек. – Это далеко. А чем я могу помочь операции?

– Я должен как можно скорее попасть в Куолисмаа.

– Скорее – не получится, – усмехнулся мальчик.

– Почему? – нахмурился Голота.

– Потому что вы идете в обратном направлении.

Андрей озадаченно бросил взгляд на дорогу.

– Пойдемте, – паренек кивнул, приглашая его следовать за собой в глубь перелеска. – Сейчас напрямки выйдем к нашему поселку. А за ним – рукой подать до Куолисмаа.

Голота, поколебавшись, махнул рукой:

– Ну, пойдем… А ты молодец, Карацупа. Доложу командованию.


Спустя каких-нибудь десять минут они вышли к поселку. Голота огляделся. По левую руку от него зябко жались друг к другу аккуратные кирпичные домики, а по правую – пузатой колокольней торчала над дорогой одинокая водонапорная башня.

«Как в Будапеште…» – отметил про себя Андрей и вздохнул, вспомнив ротного.

В двух шагах притормозил автобус, с шипением распахнул двери и, выпустив дюжину пассажиров, покатил дальше. Голота поежился. Впервые за последний год, который ему показался вечностью, он вдруг увидел таких разных людей: праздных и озабоченных делами, довольных и безучастных, улыбчивых и хмурых – обычных, простых…

– Вот таксофон, – мальчик кивнул на обшарпанную будку с пыльными стеклами у самой автобусной остановки. – Звонить будете?

– Непременно, – спохватился Андрей, огляделся по сторонам, покашлял зачем-то в кулак, потом, неловко потоптавшись, шагнул внутрь и снял трубку.

Паренек сложил руки на груди и победно воззрился на своего подопечного.

– Товарищ командир! – заорал тот невидимому собеседнику. – Докладываю: все в порядке. Операция «Вепрь» продолжается благодаря отважному школьнику… – Он высунулся из будки, зажав трубку рукой: – Как тебя зовут?

– Степка!.. Шалопай! Ты что здесь делаешь? – Возле таксофона притормозил мотоцикл. Мужик лет сорока пяти, с отчаянными кавалерийскими усами, в гладком шлеме цвета топленого молока с кожаными застежками, уставился на мальчишку. – Мать тебя разыскивает повсюду! Ей на смену пора, а ты все озоруешь где-то!

– Да вот… – Степка невозмутимо кивнул на заигравшегося Голоту. – Неизвестный гражданин в мокрой штормовке прятался в кустах у самой дороги… Потом представился разведчиком, выполняющим важное задание… Теперь звонит командованию, а у самого даже двушки нет!

Усатый перевел взгляд на Голоту, у которого вмиг пересохло во рту, и резонно заметил:

– Разведчик, как разведчик… Ничего особенного. А ты… – Он опять повернулся к Степке. – Марш домой! Игры на сегодня закончились.

– У него и документов нет! – не унимался мальчишка. – А хочет попасть в Петрозаводск.

– Ишь ты! – удивился усатый. – Все знает, следопыт!..

– Степан меня неправильно понял, – вкрадчиво влез в разговор Голота. – Я просто ему подыграл, как в книжке про пограничников, понимаете?

– Как не понять, – кивнул мужик. – Чай, в пограничной зоне живем. Понятливые.

– Вот и славно! – натянуто улыбнулся Андрей и повесил трубку на рычаг. – Ну, мне пора. Спасибо тебе, Степан, за интересное общение.

– Думаю, мы продолжим интересное общение, – в тон ему проворковал усатый. – Но уже без ребенка. – Он слез с мотоцикла, расстегнул шлем, достал из нагрудного кармана свисток и, прежде чем Голота успел что-либо сообразить, резко свистнул.

Стайка испуганных воробьев брызнула в разные стороны с ближайшего деревца. Несколько человек на другой стороне дороги обернулись на свист и остановились.

– Не позорьтесь! – Андрей сделал попытку выхватить свисток у мужика изо рта.

Тот увернулся и свистнул еще раз – резче и продолжительнее. На этот раз услышали все – и те, кто был в каких-то десятках метров, и те, кто успел дойти от автобусной остановки до кирпичных домиков. Охваченные тревогой и любопытством люди двинулись в сторону телефонной будки, возле которой происходило что-то необычное и даже скандальное.

– Я ссыльный с острова Юлла, – скороговоркой забормотал Голота, задыхаясь от новой необходимости принимать экстремальные решения. – Моя лодка на берегу… Можно сверить номер… Мне разрешено находиться на Большой земле десять часов!

– Сверим, – буркнул усатый. – Проверим. Словом, разберемся, уважаемый.

Андрей беспомощно огляделся. Люди приближались к ним со всех сторон.

– Что там, Семен?! – крикнул кто-то.

– Вызывайте погранцов! – не сводя глаз с Голоты, отозвался усатый. – И милицию. Кажись, незваный гость пожаловал из дальних краев!

Резкий порыв ветра хлестнул Андрея по лицу, распахнул настежь дверь таксофона и взмыл вверх, стукнув упругим кулаком в грязный дорожный знак, приваренный к покосившемуся столбу «Куолисмаа – 6 км».

– Сейчас будем общаться, – пообещал усатый, не выпуская изо рта свисток. – В тесном, дружеском кругу.

– Спасибо, – Андрей вежливо поклонился.

Этому приему его научили еще в юности. Когда кланяешься противнику – тот не ожидает подвоха, поэтому не напряжен. Выпрямляясь, делаешь шаг вперед и поддеваешь головой его подбородок. Ни за что не устоит на ногах! Проверено.

Андрей проделал все молниеносно. Усатый Семен не успел даже вскрикнуть. Он лязгнул зубами, с хрустом перекусив пополам свисток, и опрокинулся навзничь, протаранив шлемом распахнутую дверь телефонной будки. Не теряя больше ни секунды, Голота оседлал мотоцикл, ударом ноги включил передачу и рванул с места прямо на подбежавших людей. Те шарахнулись в стороны, пытаясь на ходу ухватить беглеца за штормовку. Едва не потеряв равновесие, Андрей выкрутил руль, прочертил колесами черную борозду на земле и, выровняв непослушную машину, наддал газу. Мотоцикл встал на дыбы, отбросив передним колесом какого-то рьяного преследователя, ухнул на землю и опять рванулся вперед, рыча и захлебываясь от натуги. Какая-то женщина исхитрилась схватить Голоту за рукав, но, не удержав равновесия, рухнула на колени, проехалась несколько метров по грязи и скатилась в кювет. Мотоцикл нащупал протекторами твердый грунт дороги, вздрогнул, переходя на повышенную передачу, и понес Андрея вон из поселка.

На мгновение ледяное солнце выглянуло из-за туч, лизнуло края одинокой будки с выбитыми стеклами, влажные лица обескураженных людей, шершавую спину водонапорной башни, гладкую жесть треугольных крыш, и тут же скрылось опять.


Сверившись со спидометром, Голота остановил мотоцикл, не доехав до города полтора километра. Впереди наверняка должен быть выездной пикет или стационарный пост ГАИ. Мотоциклиста без шлема инспекторы остановят обязательно, даже если еще и не предупреждены о беглеце.

Андрей заглушил мотор, спешился и, внимательно осмотревшись вокруг, столкнул неповоротливую, притихшую машину в овраг. Перелесок по правую сторону дороги изрядно поредел и всем своим видом демонстрировал нежелание прятать опального арестанта. Голота попытался обойти овраг вдоль обочины, но тут же увяз по щиколотку в вязкой глине.

За спиной с шипением притормозил грузовик.

– Помощь нужна?

Андрей испуганно обернулся. Добродушный, широкоскулый водитель новенького ЗИЛа, открыв дверцу, выглядывал из кабины.

– Слушай, приятель! – крикнул Голота как можно беззаботнее. – Ты ломбард в городе знаешь?

– Скупку, что ль? – парень нахмурил лоб, соображая, о чем речь.

– Ну да! – обрадовался Андрей. – Баба моя уж полчаса, как велела там ждать, а мой конь издох!

– Бывает, – сочувственно кивнул водитель. – Помочь вытащить коня-то?

– Ну его! – махнул рукой Голота. – На обратном пути кум подсобит! Ты бы меня лучше к ломбарду подбросил, если не лень.

– Чего там! – пожал плечами парень. – Залезай!


У поста ГАИ ЗИЛ резко принял вправо и остановился.

– Я сейчас! – подмигнул водитель и выскочил из машины.

Андрей откинулся на сиденье, почти не дыша, и сжал ладонью ручку дверцы, готовый в любую минуту броситься вон. В окно ему было хорошо видно, как водитель о чем-то оживленно беседует с инспектором. Тот несколько раз бросил взгляд в сторону Голоты и закивал, видимо, соглашаясь со своим собеседником. Стараясь не двигать головой и не шевелиться, Андрей скосил глаза и отметил про себя, что ключ зажигания оставлен в замке. Инспектор на улице одобрительно похлопал водителя по плечу и, обернувшись, что-то крикнул своим подчиненным. В ту же секунду двое постовых милиционеров устремились к ЗИЛу, на ходу поправляя ремни с тяжелыми кобурами.

Голота скрипнул зубами и отпустил дверную ручку. В ушах бешено застучала кровь, а перед глазами поплыли радужные пятна. Он медленно перенес левую ногу через рычаг скоростей, а рукой ухватился за руль. У самого капота ЗИЛа милиционеры остановились, словно готовя себя к решительным действиям, а потом бросились к машине с той стороны, где сидел Голота. Андрей чуть наклонился вперед, ухватил руль второй рукой, а когда дверца резко распахнулась, мигом перескочил на водительское сиденье и выпрямил ногу, пытаясь найти стартер.

– Я не просил вас пересаживаться! – улыбнулся один из милиционеров. – Достаточно было просто приподнять ноги…

Он извлек из-под сиденья увесистый мешок из плотного целлофана, тяжело стащил его на землю и, кивнув своему товарищу, подхватил ношу с одной стороны. Тот взялся с другой, и оба милиционера, с трудом подняв мешок, понесли его в здание поста.

У Голоты опустились плечи. В новеньком ЗИЛе не было педали стартера, и это обстоятельство, возможно, спасло его от новых неприятностей.

– Чего там было? – небрежно спросил он у водителя, когда тот, вырулив на дорогу, продолжил путь.

– Я ж охотник, – улыбнулся парень. – А то был трофей. Сорок кило оленины в подарок шурину.

– Не объестся? – хмуро поинтересовался Голота.

– Не-е… – водитель засмеялся. – Их же там много, инспекторов… И начальство еще…


Грузовик притормозил у серого двухэтажного здания, окруженного забором из сетки-рабицы.

– Скупка! – кивнул парень. – Жены твоей не видать еще. Значит, не опоздали!

– В самый раз! – Голота поднял большой палец. – Спасибо тебе.

Он вышел из машины, поднял воротник штормовки и огляделся. На улице было немноголюдно. Двое работяг в синих спецовках, видимо, только что закончили обедать в пельменной на другой стороне дороги и теперь не спеша брели обратно на работу, лениво переговариваясь на ходу. Какая-то женщина средних лет в бордовом пальто и коричневом мохеровом берете шла по тротуару, толкая перед собой прогулочную коляску. Черный пес с обрубленным хвостом терзал грязную картонную коробку возле неработающего автомата для газированной воды.

Андрей толкнул калитку, прошагал через двор к низкому, дощатому крыльцу, потоптался у входной двери, изучая табличку, информирующую о часах работы городского ломбарда, и решительно вошел внутрь.

– Слушаю вас, – взъерошенный старичок в старомодном пенсне, похожий на Эйнштейна, поднял голову за стеклом с надписью «Приемка» и уставился на Голоту.

Тот небрежно облокотился на стойку перед окошком, извлек из кармана первую попавшуюся золотую вещицу, оказавшуюся брошкой, и аккуратно выложил ее на блюдечко перед носом «Эйнштейна»:

– Вот, жена попросила сдать…

Старичок с интересом схватил брошь, повертел в руках, рассмотрел через лупу и вернул на блюдечко.

– Забавная вещица… – пробормотал он. – Вы знаете ее цену?

– Разумеется, – с достоинством ответил Голота. – Сам покупал ее жене за девяносто рэ.

«Эйнштейн» снял пенсне и в задумчивости потер переносицу большим и указательным пальцами.

– Царскими червонцами? – спросил он лениво, не открывая глаз.

– Что? – не понял Андрей.

– Я говорю, девяносто рэ – царскими червонцами?

– Нет, советскими… – Голота растерянно пожал плечами.

Старичок водрузил пенсне обратно на переносицу и сложил руки на груди.

– Кого вы лечите, молодой человек? Я таки много чего интересного повидал в этой собачьей жизни. Но нигде не встречал такого гешефта, чтобы отдать за девяносто то, что стоит пятьсот!

Голота испуганно огляделся. Две пожилые женщины у соседнего окошка были увлечены беседой и, казалось, ничего вокруг не слышали. Высокий мужчина за столиком в центре зала сосредоточенно заполнял таблицу, похожую на билет «Спортлото», и тоже не проявлял ни малейшего интереса к происходящему.

– Эта вещь стоит пятьсот рублей? – шепотом переспросил Андрей.

«Эйнштейн» пожал плечами:

– Но я вам могу предложить за нее только триста.

– Я согласен, – быстро сказал Голота.

Старичок стряхнул брошку с блюдечка в ладонь и вынул из коробочки два чистых бланка квитанции и лист копировальной бумаги.

– Знаете… – Андрей замялся. – Вот тут… Меня жена еще попросила… – Он засунул руку в карман и выудил из него кулон, величиной с пивную пробку.

«Эйнштейн» поджал губы.

– Может быть, вы сразу приведете ко мне вашу золотую жену? Вместе со всем ее царским наследством… – Он рассмотрел в лупу второе украшение и вернул его на блюдечко: – Еще триста.

– Годится, – кивнул Голота. – Спасибо…

– Паспорт давайте, – протянул руку старичок.

– Паспорт? – Андрей вытаращился на приемщика, словно тот попросил его раздеться догола. – Я это… – Он хлопнул себя по карману. – Дома забыл! Вернее, у меня это… его украли.

– Молодой человек, – назидательно и с расстановкой произнес «Эйнштейн». – Я таки много чего перенюхал в этой вонючей жизни. И бича[17]17
  Бич – (жарг.) изначально: списанный на берег моряк, не имеющий временного пристанища. Употреблялось в значении сегодняшнего «бомж».


[Закрыть]
от склеротика отличу по запаху.

– Послушайте, – Голота почти целиком просунул голову в окошко. – Я вижу, вы – порядочный, хороший человек…

– Э-э… – старичок поморщился. – Эту песню вы таки спойте прокурору.

– Поймите, – настаивал Голота, – у меня действительно нет сейчас паспорта… А деньги очень нужны…

– Моя сестра Розочка, – усмехнулся «Эйнштейн», – всегда говорила: у меня нету бюста, а муж очень нужен…

– Может быть, как-нибудь… без паспорта? – пробормотал Андрей. – Снизим цену… А знаете что? – Он опять полез в карман и вытащил из него кольцо с зеленым камушком. – Эту вещицу я вам так отдам… В благодарность. Идет?

«Эйнштейн» откинулся на стуле и покачал головой.

– У тети Сони было шесть золотых унитазов, – сказал он насмешливо, – но когда за ней пришло ГПУ, она обосралась прямо на лестнице.

– Ладно… – Голота вздохнул и убрал голову из окошка. – Простите… – И он медленно двинулся к выходу.

– Молодой человек! – «Эйнштейн» скомкал квитанцию. – Возьмите-таки ваши деньги!


На улице хозяйничал пронизывающий ветер. Андрей быстрым шагом дошел до первого перекрестка, не раздумывая повернул направо, протопал еще квартал и остановился. Женщина в шерстяном фартуке, надетом поверх ватника, торговала пирожками.

– С рисом – десять копеек, – нараспев приговаривала она, – с мясом – пятнадцать.

Голота шагнул к ней.

– Дайте на три рубля…

Он пристроился на холодном парапете уснувшего фонтана и с наслаждением жевал горячие пирожки, торопливо запихивая в рот каждый кусок. Проходившим мимо людям не было до него никакого дела. Лишь тот самый черный пес, что терзал во дворе пустую коробку, теперь сидел перед ним, умиленно глядя в глаза и облизываясь.

Но не только дворняга показалась знакомой Голоте. Высокий мужчина в болоньевой куртке листал газету, стоя на краю тротуара в нескольких шагах от фонтана, и Андрей, вдруг перестав жевать, задумался, где он мог раньше видеть этого типа.

Пес с благодарностью принял недоеденный кусок из опущенной руки Голоты, тот потрепал его по холке и вдруг похолодел: человек с газетой – это ведь тот самый любитель лотереи «Спортлото» из ломбарда!

«Совпадение! – усмехнулся своим страхам Андрей. – Мне в каждом чудится преследователь!»

Но, на всякий случай, не мешало сменить дислокацию. Он снял с парапета промасленный лист бумаги с несъеденными пирожками, выложил его на землю перед ошалевшей от радости дворнягой и неспешной походкой направился к трамвайной остановке. Краем глаза Андрей заметил, как мужчина сложил газету, сунул ее в карман и двинулся за ним следом.

Позвякивая на стыках, подкатил трамвай. Голота вошел в переднюю дверь, разменял у вагоновожатого мелочь, бросил в громыхающий ящик три копейки, оторвал билет и небрежно развалился на крайнем сиденье лицом к салону. Мужчина в болоньевой куртке был уже здесь! Он встал у задних дверей, подперев плечом поручень, и безучастно уставился в окно.

Проехав пару остановок, Андрей поднялся с места и направился к переднему выходу. Мужчина в конце вагона небрежно посмотрел на часы и тоже приготовился выходить.

– Остановка «Школа»! – объявил вагоновожатый. Трамвай дзенькнул на повороте, остановился и распахнул двери. Голота помедлил и бросил тревожный взгляд в конец вагона. Мужчина тоже замешкался. Андрей вытер ладонью лицо. Надежда на совпадение почти растаяла. Но оставалась последняя проверка. Он выскочил на улицу, дошел до середины вагона, наблюдая, как выходит из трамвая подозрительный тип, а потом мигом запрыгнул внутрь через центральные двери. И мужчина в болоньевой куртке тоже вернулся! Он успел вскочить обратно на ступеньки и протиснуться в салон.

У Голоты отчаянно заколотилось сердце. Сомнений не оставалось: этот тип преследовал его от самого ломбарда. Вот только кто он? Гэбист? Оперативник? Каким ветром его занесло в скупку? Неужели все-таки болтливый водитель проявил бдительность и предупредил на посту своего шурина? А может, это просто заурядный грабитель? Подслушал разговор и позарился на денежки?

– Остановка «Универсам», – объявил вагоновожатый.

«То, что нужно!» – решил Андрей и двинулся к выходу.

В магазине было людно и душно. Голота схватил корзинку и неторопливо пошел вдоль стеллажей со скудным товаром. Возле трехлитровых банок с томатами он остановился, провел пальцем по пыльным жестяным крышкам и оглянулся. Мужчина в болоньевой куртке следовал за ним по пятам, держась на расстоянии прямой видимости.

«Не похож на профессионала, – отметил про себя Андрей. – Топорная работа. Наверное, все-таки грабитель…»

Он обошел стеллаж с кондитерскими изделиями, потоптался у ящиков с хлебом, тыкая в каменные батоны металлической ложечкой на шнурочке, потом, не глядя, сунул себе в корзинку пару банок консервов и вдруг стремительно бросился навстречу своему преследователю. Тот растерялся, застыв с хлебной ложечкой в руке.

– Вася! – Голота бесцеремонно притянул его к себе за плечи. – Вот не ожидал тебя здесь увидеть? Как Люба? Как дети? Не болеют?

– Вы… обознались, – пролепетал мужчина, высвобождаясь из фамильярных объятий.

– Ты разве не Вася? – на всякий случай уточнил Андрей. – Надо же! А чертовски похож! – Он еще раз хлопнул преследователя по плечу. – Ну, извини.

– Очки купи, – посоветовал тот, явно раздосадованный инцидентом.

– Моя старуха мне то же самое говорит! – подмигнул Голота. – Уже минус десять, а все никак до врача не доберусь! – Он развернулся и быстрым шагом направился к кассе, у которой собралась небольшая очередь.

– Товарищи, пропустите с двумя банками скумбрии! – Андрей попытался протиснуться вперед. Очередь загудела.

– Стой, как все!..

– У меня у самой только пакет кефира!..

– Мне кассиру надо два слово сказать! – настаивал Голота, краем глаза наблюдая за болоньевой курткой.

Мужчина не торопился. Он зашел в магазин без корзинки и, видимо, ничего не собирался покупать, а значит, мог быстро выйти обратно, минуя кассу.

– Какие еще два слова? – Чернявая женщина с большой бородавкой под носом оторвалась от стрекочущего аппарата и с презрением уставилась на Голоту.

Тот протиснулся к ней, наклонился и зашептал:

– У стеллажа с консервами стоит мужчина в синей куртке… Не смотрите туда, пожалуйста! Он сразу догадается, что речь о нем! Так вот: это несун. Даю вам слово!

– Да-а? – недоверчиво протянула женщина.

– Уверяю вас! – Андрей прижал руку к груди. – Мне благодарности не нужно, а вот вам поощрение не помешает. – И он подмигнул.

– Ну, скоро там? – зашумела очередь.

– Секундочку! – Голота с негодованием обвел глазами нетерпеливых людей и опять повернулся к кассирше: – Две баночки скумбрии пробейте, пожалуйста…

– Безобразие… – зашипели в очереди.

Как только Андрей миновал кассу, мужчина в болоньевой куртке спешно кинулся к выходу. На контроле он поднял руки, показывая, что у него ничего нет.

– Гражданин! – женщина с бородавкой привстала с места. – А покажите, что у вас в карманах! – Она кивнула контролеру: – Сан Саныч, проверь этого быстрого товарища.

– Что? – вскипел мужчина. – На каком основании?

– Сами покажете? – Сан Саныч преградил ему выход. – Или в милиции, с протокольчиком?

– У меня чисто! – Мужчина нервно полез в карман, стараясь не упустить из вида Голоту, и неожиданно для себя достал оттуда шоколадку «Вдохновение».

– У-у, как! – обрадованно протянул контролер и повернулся к бородавчатой коллеге: – Рай, здесь вынос на шесть целковых!

– Мне подбросили! – заорал мужчина. – Вон тот гад в штормовке! – Он показал рукой в сторону, где еще должен был быть Андрей, но того уже и след простыл.

Позже, в присутствии милиционера, «под протокольчик», во втором кармане болоньевой куртки обнаружился еще и нож с выкидным лезвием.


Пробежав квартал, Голота свернул в переулок и остановился, чтобы отдышаться. События этого короткого и такого бесконечного дня еще раз показали ему, что он ежечасно, ежеминутно подвергается смертельной опасности. Охота на зверя продолжалась и должна была закончиться полным его изнеможением, а затем и гибелью.

В воздухе поплыл протяжный стон заводского гудка.

«Третья смена, – догадался Андрей, – а значит, сейчас пять часов пополудни…»

Следовало торопиться. Выбираться из города автостопом[18]18
  На попутных машинах.


[Закрыть]
равносильно мгновенному провалу.

Любую машину остановят на первом же пикете. Там наверняка уже знают о беглеце. Воспользоваться электричкой – тоже крайне опасно. Вокзалы кишат патрульными, у каждого – ориентировка, а поезда даже в обычное время прочесываются пограничниками. Чтобы выбрать правильный путь, беглецу нужно понять логику тех, кто за ним охотится, найти слабое звено в их рассуждениях, ухватиться за факт, который им неизвестен, и сделать его козырем в игре.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации