Текст книги "Аркадия: Обреченный"

– Это еще не конец, – крикнул Сэм напоследок.

– Далеко не конец, – с грустью согласился Дэмиен, затем обратился к Белле. – Ты как, в норме?

– Как всегда, – буркнула она в ответ.

Но передышка оказалась недолгой. Откуда не возьмись возникли еще шестеро дэмбергов. Громко взревев, они кинулись на Дэмиена. Маг круто увернулся от удара и пронзил тварь мечом. Его окружили со всех сторон. Тут уж Белла не подкачала. Когда чудище, стоявшее за спиной Дэмиена, попыталось убить его, Белла очень ловко остановила нахального монстра. Остальные четверо, похоже, были в замешательстве. Увидев, насколько силен их противник, они бросились бежать. Прошло пять секунд, затем Дэмиен выпучил глаза.

– Да что же это такое?! – проворчал Дэмиен.

С южной стороны поселка на друзей шла целая орда существ. А с таким количеством вдвоем не справиться. В этой орде, по предположению Дэмиена, было примерно тысяча или две, но не меньше. Некоторые из тварей уже неслись на врагов.

– БЕЖИМ!!! – завопила Белла.

Она схватила Дэмиена за руку, и они что есть мочи побежали. Ни в коем случае нельзя дать дэмбергам начать их преследовать, хотя бы временно. Ведь ворота долго не выдержат атаку злобных монстров. Друзья с трудом успели закрыть ворота. Дэмиен ощутил, как ворота загрохотали – с обратной стороны в них со всего маху врезались дэмберги. Слышался лязг зубов, глухое рычание и чавканье, в предвкушении пира.

Друзья побежали по дороге. Впереди примерно неделя пути, может больше. А пока надо оторваться от преследователей. Дэмиен опасался, что теперь, когда его портрет висит на каждом углу, им не будет покоя нигде. В том числе и в Вунтагоре. Кстати, там же сейчас новый директор. Кто он? Скорее всего человек Родрика или Аладора. У Дэмиена появились сомнения, насчет возвращения в Вунтагор. А что если они идут прямо в логово зверя? Риск был большой, но Дэмиен не видел других решений. Он не стал делиться своими опасениями с Беллой. Ей ни к чему это знать.

Свет на руке Дэмиена постепенно угасал, значит оторвались. И все-таки чувство тревоги не желало покидать Дэмиена. Он постоянно оглядывался. Друзья перешли на шаг. Оба тяжело дышали. У обоих, как и ранее, было нехорошее предчувствие. Погони за ними вроде нет, так что можно отдохнуть. Что они и сделали.

Дэмиен нашел место идеальное для ночлега, подальше от тракта, на небольшом холмике. Оттуда тракт как на ладони. Так что сюрприза со стороны врагов быть не должно. Рядом располагался маленький прудик, в котором без остановки квакали лягушки. Расположившись на новом месте, Белла стала заниматься едой, а Дэмиен занялся костром. Он сомневался, стоит ли его разжигать. Все-таки решил рискнуть. Вскоре все было готово, и они сели есть. Но в Дэмиена ничего не влезало. Хоть желудок и урчал, кусок в горло все равно отказывался лезть. А вот Белла уминала еду с удовольствием. Казалось, она не шибко-то переживает из-за всего этого, конца света. Ну что поделаешь с ее безмятежностью? Хотя может она и правильно поступает? Ведь постоянно думать о тяжелых временах плохо. А Белла. Она просто пытается хоть на некоторое время забыть о бедах и горестях. Дэмиен не был уверен, что сможет так.

– Дэмиен, тебе надо поесть, – обеспокоенно сказала Белла.

– Я не хочу, – буркнул Дэмиен. – Аппетита нет.

Он сидел и ковырялся в костре палкой, при этом, не отрываясь смотрел на пламя, словно впервые его увидел.

– Ну и как они нас нашли? – Белла закончила есть и вперилась в Дэмиена своими глазами, которые жадно его поедали.

– А черт его знает, – Дэмиен продолжал разглядывать костер. Белла вздохнула, поэтому маг поспешно добавил. – Хотя почему черт знает? Аладор побывал в Телеме и встретился со мной. Хоть он и сказал, что в дэмбергам не имеет никакого отношения, я лично ему не верю.

– Я про головорезов говорю. Как они нас нашли?

– А это еще проще. Как только я пришел в Телем, там была целая куча людей. Кто угодно мог проболтаться.

На этом разговор закончился. Дэмиен отправился спать. Девушка решила покараулить. Дэмиен долго не мог заснуть, все ворочался, да ворочался. Некоторое время спустя все же задремал. Медленно стал погружаться в очень глубокий, казалось, спокойный сон.

Дэмиен очутился в какой-то пещере. У него было странное ощущение, словно он когда-то здесь бывал (дежавю во сне?), вот только не мог вспомнить когда. Кроме этого присутствовало чувство, что пещера что-то скрывает, какую-то тайну. И маг знал, что бы пещера не скрывала, ему до этого ни за что не добраться. Не сейчас во всяком случае. Дэмиен двинулся вперед.

Тоннель был, мягко говоря, грязным. Стояла ужасная вонь. Иногда под ногами пробегали потоки крыс. Громкий писк щекотал нервы. Впереди свод тоннеля опустился ниже и почти доставал до макушки. Еще дальше, еще ниже. Дэмиену пришлось согнуться, чтобы идти вперед. Он внезапно замер. А нужно ли вообще идти вперед? Ведь это всего-навсего сон. Какая разница есть там что-нибудь или нет. Кроме того, если свод продолжит опускаться, то Дэмиен точно не достигнет конца тоннеля. Дэмиен все же решил идти вперед.

Свод все уменьшался. Маг ускорил шаг, затем перешел на бег. Бежать в полусогнутом положении не очень удобно. Внезапно на его пути возникла дверь. Он врезался в нее. Дверь отбросила его на пять метров. Дэмиен даже не почувствовал удара. Все-таки это сон. Зато он заметил кое-что странное. Там откуда он пришел свод находился на одном уровне с тем местом, где он стоит сейчас. Он шел вперед, свод опускался. Стало быть он опускался весь целиком. Сперва может показаться, что свод сам по себе такой. Впереди очень низкий, а в начале высокий. Но нет. Это ловушка.

Но тоннель внезапно исчез. Вместо нее появился настоящий, естественный, мир. Дэмиен раскрыл глаза. Над ним склонилась, насмерть перепуганная Белла. Она что есть сил била его ладонью по щеке. Последний удар был довольно болезненным. Белла просияла, как только увидела, что Дэмиен очнулся. Его ладонь потерла щеку.

– Больно же, – сообщил он.

– Дэмиен, бежим! Бежим скорее! – закричала Белла. – Они очень близко!

Дэмиен посмотрел на руку. Та бешено светилась. С таким светом можно рассеять любую тьму. Все мысли о сне сразу улетучились. Дэмиен резко вскочил, но тут же нырнул в траву.

– Дэмиен, ты что…

– Ш-ш-ш, – зашипел маг на Беллу. – Посмотри на дорогу, – и он указал пальцем на дорогу, ведущую в Телем.

Сотни огней светили в сумерках. Они двигались по дороге. Скорее всего, направляются в Телем. Но почему с севера? Дэмиен присмотрелся. Это не дэмберги. А люди, облаченные в кольчужные доспехи, со старым церковным стягом. Кто они такие?

– Приспешники старой церкви, – ахнула Белла. – Они идут на юг перебить всех демонов, всех темных тварей, что им повстречаются. Я слышала о них. Это секта, или братство, которое открыто поддерживает порядки старой церкви. Но так как их никто не слушает, они собрались вместе в единое братство.

– А ты откуда о них знаешь? – поинтересовался Дэмиен.

– Я же служу богине Ленарес, – пожала плечами девушка. – И изучала историю церкви. Они идут на смерть. Глупо. Но они погибают за то, во что верят. Вот что значит настоящая вера в свою правоту.

– Звучит так, будто ты ими восхищаешься, – Дэмиен издал короткий смешок. – Я вот не хотел бы возвращение старой церкви. От нее слишком много проблем.

– Я восхищаюсь не старой церковью, не тогдашними порядками, а храбростью этих людей. Только человек с сильной верой может так смело шагать навстречу смерти.

На этом беседа друзей прервалась. Сектанты скрылись из виду. Пришло время дальше спать. Однако Дэмиен решил остаться на страже. Тем более он все равно уже выспался. Белла же не отказалась вздремнуть еще пару часиков, пока совсем уж не рассветет. Так и прождали они остаток ночи до самого рассвета.

На другой день пошли дальше и дальше по полю. Тракт хорошо просматривался. Если что там произойдет, они это увидят. Но через Серебряную реку все равно пришлось переходить по мосту. Вброд речку не перейти, уж слишком она широкая. Быстро перешли через мост, затем вновь свернули на поле. Дальше идти оказалось легче. Осталось еще шесть дней. Шесть дней, и они на месте.

Дэмиен и Белла двигались все дальше, время от времени делая привал. Так миновал еще один день. Говорили мало, иногда не говорили вовсе. Припасы, что они нашли в Телеме, почти иссякли. Пора бы подумать о здешней еде. Наловить кроликов или еще чего. Или стащить что-нибудь из деревни. Тут же должна же быть какая-нибудь деревня.

Дэмиен сделал привал на берегу реки Серебряной. Теперь у них появилась возможность подольше посмотреть на кристально чистую воду. Только делать это нужно днем, а не посреди ночи. К моменту привала, уже стемнело.

– Белла, я…, – неуверенно начал он.

– М? – отозвалась она.

– Помнишь, мне снился сон, я кричал, а ты меня растолкала… Я видел сон. И в этом сне я был в пещере. Не знаю, что это было за место, но я почти уверен, оно существует. Та пещера какая-то странная. Свод медленно опускался по мере того, как я продвигался вперед.

– Тебе снились подобные сны? – Белла проявила интерес, на что маг и рассчитывал.

– Время от времени что-то всплывает. Но дело не в этом. Не слышала о такой пещере, свод которой может подниматься и опускаться? – Дэмиен затаил дыхание.

Белла нахмурилась, пытаясь найти в голове нужные сведения.

– Нет. Ничего такого не припоминаю, – сказала она. – А с чего ты взял, что это место существует?

А это и правда интересный вопрос. С чего он взял, что оно есть? Простое предположение, может надежда, но не более того. С тех пор как началась эта история с Аладором и меткой на руке, он стал воспринимать любой сон или видение как знак, который указывает ему путь. Но раз Белла не знает об этой пещере и сам Дэмиен тоже (он перечитал немало книг), стало быть пещеры нет. Его размышления прервала Белла. С ней что-то происходило. Она вся тряслась. Дэмиен оглянулся по сторонам. Ничего вызывающего такой страх поблизости нет. Тогда что с ней? И тут маг понял, что девочка просто нервничает, причем сильно. Видимо, хочет сказать что-то, но никак не решается.

– Что это с тобой? – спросил Дэмиен.

Белла рванула к своей сумке, достала пойло-неясыть и отхлебнула из него изрядное количество жидкости. Щеки моментально покраснели. Нос тоже. Затем она повернулась к Дэмиену.

– Дэмиен, я… люблю тебя! – выпалила она на одном дыхании.

Дэмиен ошарашено наблюдал за подругой. Этого он ожидал меньше всего. Он подумал, что сейчас она начнет расспрашивать о той ночи, когда умер Матиас Фостер, и никак не может решить, с какой стороны лучше зайти. Однако предположить, что в предложении появится слово «любовь» маг никак не мог. Он изо всех сил постарался не потерять лица. Показал всем видом, новость его не удивила. Наконец он встал и подошел к ней. Взяв ее за руки, он посмотрел ей прямо в глаза.

– Белла, ты славная, милая, чудесная девушка, но я не могу разделить твои чувства. Прости, – Дэмиен говорил абсолютно честно.

Глава 17 Морган Грейс

Морган Грейс вот уже девять лет считается мастером рун в Вунтагоре. Ему сорок два года, хотя многие дают больше, он бритоголовый, с длинным крючковатым носом и серыми глазами, от которых мало что ускользает. Солдат из него не ахти какой, вот он и нашел себе применение в области рун. Нет, конечно, сражаться на мечах он умел, но вот по части подчинения был абсолютно своевольным человеком. Морган родился и вырос на Каледо. После того, как его сестра стала торговать своим телом на улицах самого большого города во всем мире, он ушел из дома, решив, что там для него все потеряно. Родители были так шокированы решением дочери, что совсем не замечали Моргана. А ему обидно. Тогда он решил вовсе покинуть семью. А какой смысл оставаться, если находишься все время в тени? Однако он поступил опрометчиво. Не нужно было уходить из дома. Родители не смогли выдержать такого поворота событий. Мать Моргана спилась, в итоге это ее и сгубило, а отец пошел в монастырь с целью найти там покой на всю оставшуюся жизнь. На данный момент Морган точно знает, что и отец и сестра его живы. Один в Каприи, а другая в Карнаке. Только вот что Элена забыла в Карнаке? Там ничего нет, кроме болот, да гладиаторских арен. Надеюсь, она из ума еще не выжила и не вышла замуж за какого-нибудь гладиатора, подумал Морган.

Сам же мастер рун жалел о своем поступке всю свою жизнь. Он временами поверить не мог, что совершил такую ужаснейшую ошибку. Время от времени это казалось дурным сном, словно произошло с кем-то другим. И вот когда разум возвращается в настоящее, осознаешь, что сожалей, не сожалей, а прошлого не изменить. Мы можем лишь не повторять одних и тех же ошибок и следить, чтобы другие их не совершали. Именно по такому правилу Морган и прожил последние девять лет.

После поступления в Вунтагор, Морган не сразу принялся изучать руны. Дело в том, что у него есть талант к некромантии. Но Морган выучил только корочку этого класса. Он не способен был даже оживить простого мертвеца. Его способности к рунам появились несколько позже, примерно через четыре месяца, после поступления. Страдая от безделья, он палкой чертил рисунок по мягкой земле. Так вышло, что он случайно нарисовал руну, которая не замедлила сработать. Эффект получился в три раза сильнее обычного. С этого момента старшие маги замка приметили Моргана. Так и принялся он изучать руны. Простые заклинания получались слабоватые, а вот руны выходили мощнейшие.

Моргану нравилось в Вунтагоре. Особенно нравилось гулять по аллее фасада, украшенной незабудкой, тюльпанами и колокольчиками. Бывало, выйдет на свежий воздух на закате и медленно шагает по дорожке, любуясь лучами заката. Иногда он забирался на высокую башню и наслаждался закатом оттуда. Но это было еще до того, как у него появился талант по рунам. Правилами Вунтагора, ученикам не дозволено покидать пределы замка. Погулять по аллее – пожалуйста, но вот за территорией Вунтагора ни в коем случае.

За годы, проведенные в Вунтагоре Морган сблизился только с одним человеком – Говардом Свентом. Они учились вместе, да только вот Говард изучал колдовство. Однако это не помешало им подружиться. Кроме всего этого они одногодки, что по рождению, что по обучению. Говард появился в Вунтагоре через неделю после того, как Морган нечаянно начертил руну. Так вот, однажды на третьем году обучения Морган и Говард решили устроить дружеский поединок. Дело закончилось тем, что их серьезно отчитал Карон, который в то время был еще учителем. В пример он привел случай с Клодом Финеасом и каким-то эльфом. Эту историю вбивают в голову всем ученикам. Спроси любого, и он расскажет эту историю во всех подробностях. Больше Морган не устраивал никаких поединков. По окончанию обучения его отправили на крайний север, в Каприю. Там он должен пройти практику и сдать свой экзамен. Его всегда интересовало, почему именно Каприя? Уж лучше бы послали в Карнак, к родной сестре. Он спросил это у своего учителя. Тот ответил, что каждый должен выдержать либо суровый холод, либо ненавистную жару. Кто-то отправляется жариться на солнце, как Говард, а остальные, вроде Моргана выбрасываются на лютый холод. В Карнаке экзаменов не сдают, так как там нет ни холода Каприи, ни палящей жары Огненных островов, ни университета.

Морган сдал свой экзамен. Помимо рунной магии, он изучал фехтование. Его любимый стиль – с одним коротким мечом. Как уже говорилось, Морган сдал экзамен и стал полноправным магом. Теперь он волен делать, что пожелает. Он свободен. Однако Морган не хотел уходить. И он попросился в Вунтагор в качестве учителя рунной магии. Сперва его не приняли. Не гоже, чтобы мальчишка, только-только сдавший экзамен, сразу стал учителем. Тогдашний директор счел, что ему нужен боевой опыт и отправил его в Карнак. Разумеется, Морган мог бы и не ходить туда, однако пошел. Более того, по прибытию в Карнак, сразу отправился на арену.

Арены в Карнаке предназначены для гладиаторских боев. Вначале она предназначалась для смертной казни. Вот, например, трое осуждены на казнь. На арену выпускают двоих. Они дерутся друг с другом, пока один не убьет другого. Затем выпускают третьего преступника, выживший получает свободу и тысячу золотых. Так было вначале. А затем правила изменились. Хотя даже не изменились, а скорее дополнились. Правила казни так и остались неизменными. Но появились так же и те, кто просто жаждал драки. Таких стали называть гладиаторы. Они сражаются ради денег и славы. Маги с магами, а солдаты с солдатами. После того, как Морган пришел сражаться на арену, водяные долгое время не могли определить, как поступить с Морганом. То ли к магам его определить, то ли к войнам.

И Морган придумал кое-что. Он заказал мечи в качестве награды за свои заслуги на арене. Потом он нанес на мечи руны. По две руны на каждый меч. В правой руке меч для атаки. Он может стрелять молнией. А вторая руна уменьшает вес меча, что дает возможность быстрее им орудовать. В левой руке меч гномьей работы. На него Морган нанес руны защитного характера, а другая – руна поглощения. Вражеское заклинание поглощается одним мечом, затем перенаправляется в кровь Моргана, а уже потом в правый меч. Эти мечи дороги ему и получил он их как раз за победы на арене.

В Карнаке он провел два с половиной года. Несколько раз навещал сестру. Она перестала торговать собой, взялась за ум, вышла замуж за одного инженера. Они живут в своем собственном доме у подножья Яр-Багота, одного из двух вулканов Карнака. Элена тепло встретила брата. Она многое поняла со времен их последней встрече и даже высказала соображение, что Морган тогда поступил правильно. За эти два с половиной года молодой волшебник зауважал порядки болотных жителей. Водяные знают, как дисциплинировать солдат. Вот почему каждый из них, будь то мужчина или женщина – превосходный войн. В Карнаке нет такого понятия, как простолюдин. Государственная система такова, что каждого жителя страны необходимо воспитывать сражениями. А если молодой парень физически не способен стать войном, то его просто прогоняют из страны. Таких считают изгоями и не хотят иметь с ними ничего общего. Как правило, подобные люди уходят жить к вулканам, или же спускаются под землю к гномам, если те соглашаются поселить у себя человека. Кстати, северные народы переняли кое-что у водяных. Воспитывание юных солдат в Карнаке и Каприи в общем то одинаковое. Только в Каприи не прогоняют своих. Напротив, ценят их, пусть даже они и слабаки. Многие считают водяных и северян варварами. Но эти многие просто не понимают их порядки.

Итак, Морган вернулся из командировки. Молодой еще был, наивный. Он думал тогда, что приедет и все – его примут на место учителя как родного. Да не тут-то было. Оказывается пока он сражался на арене в Карнаке на место учителя рунной магии метит другой маг, в возрасте и с огромным опытом за спиной. Ну куда молодому и глупому Моргану соперничать с таким человеком, хотя тот маг не человек, а эльф. И как быть?

Морган естественно пошел в директору разбираться. Почему, мол, собираетесь взять того старика, а не меня. И вообще, если они не собирались брать Моргана на работу, тогда зачем было посылать его в Карнак? Директор так и сказал Моргану: посмотри на него, а затем на себя и сравни. Морган сильно расстроился и ушел в Ридлстоун. Там он стал давать частные уроки. Не мытьем, так катанием. Брал дешево, но обучал отлично, при этом стал развивался. Таким образом он зарекомендовал себя в роли специалиста рун. Как-то раз через Ридлстоун проезжал король. Морган завершал обучение одной девушки. Вместо экзамена он предложил своей ученице провести поединок, чтобы проверить чему она научилась.

Король, к счастью Моргана, решил посмотрел на этот поединок. И не разочаровался увиденным. Хоть ученица и не превзошла учителя, но прошла испытание. Короля впечатлило, как сражался Морган. Маг пользовался не только рунами, но и мечами, и не теми, что привез из Карнака. Теперь Морган заставил обратить на себя внимание не только Ридлстоуна, но самого короля. Король предложил ему работу за отличные деньги. Юность позволила Моргану возгордиться собой. Он успешно стал выполнять задания, а они были чертовски опасными. Продавая найденные вещи, Морган разбогател. Деньги ему приносили не только найденные вещи, но и плата за работу.

Морган посмотрел в свое прошлое и понял, каким глупым был по прибытию из Карнака. После двадцати выполненных заданий король сделал его мастером рун. «Но перед тем, как ты уйдешь, попрошу тебя сделать для меня кое-что, в последний раз», – сказал тогда король. Последним заданием стал поединок насмерть. Противником Моргана стал – невероятно! – тот самый старик, что отнял у него место в Вунтагоре. Оказалось, после поступления на должность, старый эльф стал понемногу красть у Вунтагора. Сперва понемногу, потом все больше и больше. Дошло до того, что старик стал применять запрещенную магию, лишь бы что-нибудь украсть. В конце концов его поймали. Кстати, этот старик тоже мастер рун. Вот он – шанс расквитаться с мерзким эльфом. Дэмиен победил, особо не напрягаясь. В бою ему всегда помогала смекалка и скорость. Эти атрибуты его самая главная сила. Теперь уже и Вунтагор соизволил обратить на него внимание. Предложение поступило. Морган сперва думал, не послать бы их куда подальше. Старые обиды дают о себе знать. Но в итоге согласился.

Он поселился в замке. Только вот с учениками у него беда. Никто не желает изучать руны. Вот глупцы, думал Морган. Тогда маг зашел с другого конца. Он стал выполнять поручения директора. Через три года его ввели в совет Вунтагора. И с тех пор никто так и не смог отобрать у него звание мастера рун. И вряд ли кто-то сможет в будущем. Волшебников, пользующихся рунами, становится все меньше. Морган не удивился бы, если остался последним магом, которых сражается рунами. Морган по-своему уникальная личность. Случаи с отсутствием способности к заклинаниям и присутствием способности к рунам были, но это большущая редкость. За всю историю таких, как Морган, наберется человек шесть, включая самого Моргана.

За все тридцать лет Морган проникся душой к этому замку. Словно корни дерева, его душа стала проростать через ветхие каменные стены. Морган покидал Вунтагор лишь затем, чтобы вернуться назад. Поездка к Фостерам далась ему тяжело. Не любил он покидать родной замок надолго. Но в этот раз пришлось.

Морган никогда не рвался к власти. Он долгие годы считался мастером рун. И считается до сих пор. Этого вполне хватало. А большего и не надо. Что касается характера Моргана. Это строгий, умный, вечно серьезный человек, который хоть и добрый, но редко-редко улыбается. Такое понятие как улыбаться этому человеку не знакомо. Рассовой неприязни у него нет. Он ко всем относится нейтрально. Имеет жену (надо было чем-то заниматься в замке, кроме преподавания и выполнения заданий) двоих сыновей и дочь. Все они, кроме старшего сына, живут вместе с Морганом в Вунтагоре. И все они, опять же кроме старшего, маги. Старшему 22 года, он живет в Конроле. Младшему 15 лет, дочери 12.

Морган слишком часто отправлялся по делам магов, что у него просто не оставалось времени на воспитание детей. Его жена, Мира, взяла на себя эту задачу, как и многие другие. «Одной заботой больше, одной меньше. Чего уж там?», – повторяла она. Только вот ее труды особо не дали результатов. Дочь пошла в отца, а сыновья как-то сами воспитались. Они не пошли ни в отца, ни в мать. Мире это было очень обидно. Столько времени и сил потрачено, а копию себя самой создать не удалось. Но Мира все равно любила своих детей, как и Морган, хотя по его хмурому лицу ничего сказать нельзя.

Вечером накануне его отъезда в форт Гард Мира завела серьезный разговор.

– Тебе ведь не обязательно ехать? – спросила она.

Морган собирал вещи. Он делал это так увлеченно, что не обратил внимания на вопрос жены.

– Боги милосердные! Морган! – Мира повысила голос.

Он нехотя оторвался от занятия и медленно повернулся. Его строгий, вечно серьезный взгляд скользнул по женщине. «Ничего ты не понимаешь, женщина», – подумал Морган. Внешне он этого не показал, но в душе это непонимание со стороны родного человека его сильно печалило.

– Лорд Карон не может поехать туда. Он занят другими делами. Я, как второй человек в замке, должен заменить его. Это одна из моих обязанностей.

– Я давно с этим смирилась, Морган, но за тобой увяжется Гвинет. А мне одиноко. Тебя нет, дочери нет. Я одна!

– А как же Алистер? Почему ты считаешь себя одинокой, когда с тобой остается сын?

Морган никогда не понимал капризы своей жены. Да он и не хотел понимать. Наверное, дело было в том, что Мира хотела воспитать из своей дочери достойную женщину, а не отчаянную искательницу приключений. Поиск приключений на свою голову удел мужской, а не женский.

Мира задумалась на пару секунд, затем сказала:

– Он же мальчик.

– И что? – пожал плечами Морган. Он положил рубашку в сумку, закрыл сундук, потом добавил, – Он же твой сын. Тебе какая разница кто с тобой останется?

– Большая, – буркнула Мира, смерив мужа испепеляющим взглядом.

Моргана посетила дурная мысль. Слова жены прозвучали так, будто бы она не выносила общества мальчика. А почему? Алистер всегда такой общительный паренек, и всегда что-либо расскажет и всегда что-либо спросит. Брови мастера рун поползли вверх. Удивленными глазами он стал разглядывать жену, словно видел ее впервые в жизни. Затем брови вернулись на свое обычное место. Теперь Морган пристально разглядывал свою жену.

– Так ты что же, любишь Гвинет больше Алистера? Поэтому ты хочешь, чтобы она осталась? А общество сына тебе выходит противно?

Мира остолбенела. В глазах промелькнул страх. Затем она успокоилась, но голос все равно звучал как-то испуганно.

– Ты неправильно меня понял, дорогой муж. Я лишь хотела сказать, что девочке положено вышивать, готовить еду, стирать, а не странствовать и лазить где не попадя, чем и занимается наша дочь. А Алистер наоборот, не рвется к странствиям. Его увлечения книги и знания. Они с Гвинет словно местами поменялись. Словно это Гвинет мальчишка, а не Алистер.

Морган понимал чувства своей жены. Ему тоже это не очень нравилось, но теперь поздно что-либо менять. Характер детей уже зародился. Теперь их уже не перевоспитаешь. Можно попробовать внести изменения, но одним богам известно, к чему это может привести.

– Мы сами выбираем свою судьбу, Мира. Конечно, родитель хочет выдеть свою дочь прекрасной дамой, а сына прославленным войном, но надо и соблюдать желание детей. Вот Гвинет, например. Ну нравятся ей приключения. Остается только смириться и советовать ей, как лучше поступить, стоит ли идти в то или иное место или не стоит. Наши дети – это не мы с тобой. И я считаю, это хорошо.

– Знаешь, иногда я тебе завидую. Иногда мне хочется иметь твое твердое сердце вместо своего женского. Да, ты прав насчет детей. Только вот разговор начался не с этого. Ты так и не ответил. Как долго ты собираешься мотаться по поручениям этого старика Карона? Ты же не мальчик на побегушках.

– Он не старик! – вспыхнул Морган. – А мотаться, как ты выразилась, я буду столько, сколько потребуется. Я работаю в Вунтагоре, я мастер рун и заместитель нашего директора.

Мира вздохнула и направилась к выходу. В дверном проеме она замерла.

– Знаешь, Морган, иногда мне кажется, что ты специально уезжаешь от меня подальше, – и ушла.

«А ведь отчасти ты права», – подумал Морган, вытаскивая сундук из замка. Он и правда уезжал подальше от семейных проблем. Он любил Миру, но ему не нравились ее постоянные жалобы. То то не так, то это не так. Мастер рун устал от этого. На заданиях он чувствовал себя свободным. Гвинет постоянно его сопровождала. В свои тринадцать с небольшим ее любопытство не знало предела. Моргану это даже нравилось, по крайней мере пока дочь не пристанет с вопросами. А вопросов обычно накапливается великое множество.

Вот и в этот раз без Гвинет не обошлось. Мира попыталась поговорить с дочерью, но та не стала ее слушать. Пропустила все слова мимо ушей. Моргану это не понравилось. Дело не только в том, что Мира на него собак спускает за это, но и в том, что дети должны слушать своих родителей. Он так и сказал Гвинет, когда они выехали из Вунтагора. Похоже его слова немного пристыдили ее. По крайней мере на время.

Предстояла встреча с Матиасом Фостером, прославленным войном и лордом западных холмов. Хотя Морган и не знал его лично, однако рассчитывал, что Фостер расстроится, что Карон прислал вместо себя неизвестно кого. Морган бы расстроился. На протяжении всего пути Гвинет спрашивала отца обо всем, что придет в ее детскую голову. Морган нехотя отвечал. Но его ответы не уменьшали любопытство дочери, а напротив еще больше разжигали его.

И вот через пять дней они приехали в форт Гард. Матиас Фостер вовсе не расстроился, как ожидал Морган. Приезд прославленного мастера рун приятно удивил его.

– Морган Грейс, как приятно познакомится с вами. А вы как раз вовремя. Сегодня вечером будет праздник в честь моего друга и вашего лорда Карона. Жаль конечно, что он лично не приехал, но ничего. Вы хорошо доехали? Я слышал, дороги нынче стали небезопасными.

– С нами ничего не приключилось, – буркнул Морган.

– Вот и отлично! Норман покажет вам ваши покои. Норман! Норман!

На зов прибежал парнишка. Довольно молодой и, как показалось Морнану, испуганный. Норман выполнил приказ. Он отвел гостей в их комнаты. Морган на удобства не жаловался. А вот Гвинет начала капризничать, что ее подушки слишком жесткие, равно как и кровать.

– Не вежливо жаловаться на оказанное гостеприимство, – сказал Морган.

– Не вежливо отправлять гостей спать на жесткую кровать, – отозвалась Гвинет.

Эх Гвинет, Гвинет. Ты еще совсем дитя, думал про себя Морган. Столько еще тебе предстоит увидеть и пережить. А пока ты еще ребенок. Морган провел остаток дня, читая книгу про демонов. Морган любил читать. Дело в том, что он высоко ценил знания. Он любил работать с волшебниками, знающими то, чего он сам не знает. Читая книгу, он подумал о своих детях. Алистер и Гвинет. Словно самого Моргана раскололи на две части. Алистеру досталась любовь к книгам, а Гвинет – любовь к приключениям. А вот старшему не досталось ничего от Моргана. Он словно сам себя воспитывал. Обдумывая свои поступки и поступки своих детей, Морган не заметил, как наступил вечер и время торжества.

Днем Морган был представлен сыновьям Матиаса. Сперва старшему, потом младшему. Младший куда-то торопился, так что Морган не успел толком с ним пообщаться. Все, что он слышал о нем – способный парень, который любит выпить. Морган ненавидел вино, пиво и огненную воду. Такие напитки туманят рассудок, а этого мастер рун не мог себе позволить. Возвращаясь к младшему сыну Матиаса, первое впечатление, исходя из услышанного диалога, сложилось такое – слишком веселый и легкомысленный. По мнению Моргана, парню не хватает твердости характера. Впрочем это забота Фостеров, не его. Ему бы за своими детьми следить.