Текст книги "Русский бунт навеки. 500 лет Гражданской войны"

Заветы Игната

1. Царизму не покоряться. При царях в Россию не возвращаться.

2. С турками не соединяться, с иноверными не сообщаться. Общение с турками только по нужде (торговля, война, налоги). Ссоры с турками запрещены.

3. Высшая власть – казачий круг. Участие с 18 лет.

4. Решения круга исполняет атаман. Ему строго подчиняются.

5. Атаман избирается на год. Если провинился – смещается раньше срока.

6. Решения круга для всех обязательны. За исполнением следят все.

7. Весь заработок сдают в войсковую казну. Из нее каждый получает 2/3 заработанных денег. 1/3 идет в кош .

8. Кош делится на три части: 1-я часть – войско, вооружение. 2-я часть – школа, церковь. 3-я часть – помощь вдовам, сиротам, старикам и др. нуждающимся.

9. Брак может быть заключен только между членами общины. За брак с иноверцами – смерть.

10. Муж жену не обижает. Она с разрешения круга может покинуть его, а мужа круг наказывает.

11. Наживать добро обязан только трудом. Настоящий казак свой труд любит.

12. За разбой, грабеж, убийство – по решению круга – смерть.

13. За разбой и грабеж на войне – по решению круга – смерть.

14. Шинков, кабаков – в станице не держать.

15. Казакам в солдаты дороги нет.

16. Держать, сохранять слово. Казаки и дети должны гутарить по-старому.

17. Казак казака не нанимает. Денег из рук брата не получает.

18. В посты песен мирских не петь. Можно лишь старинные.

19. Без разрешения круга, атамана казак из станицы отлучиться не может.

20. Сиротам и престарелым помогает только войско, дабы не унижать и не унижаться.

21 Личную помощь хранить в тайне.

22. В станице не должно быть нищих.

23. Все казаки держаться истинно – православной старой веры.

24. За убийство казаком казака убийцу живым закапывать в землю.

25. Торговлей в станице не заниматься.

26. Кто торгует на стороне – 1 /20 прибыли в кош.

27. Молодые почитают старших.

28. Казак должен ходить на круг после 18 лет. Если не ходит – берут штраф два раза, на третий – секут. Штраф устанавливает атаман и старшина.

29. Атамана избирать после Красной горки на год. Есаулом избирать после 30 лет. Полковником или походным атаманом – после 40 лет. Войсковым атаманом – только после 50 лет.

30. За измену мужа ему бьют 100 плетей.

31. За измену жены – закапывать ее по шею в землю.

32. За кражу бьют до смерти.

33. За кражу войскового добра – секут и горячий котел на голову.

34. Если спутался с турками – смерть.

35. За измену войску богохульство – смерть.

36. Если сын или дочь подняли руку на родителей – смерть. За обиду старшему – плети.

Младший брат на старшего руки не подъемлет, круг плетьми накажет.

37. На войне в русских не стрелять. Против крови не ходить.

38. Стоять за малых людей.

39. С Дона выдачи нет.

40. Кто не исполняет заветов Игната, тот погибнет.

41. Если в войске не все в шапках, то в поход идти нельзя.

42. За нарушения атаманом заветов Игната – наказать и отстранить от атаманства. Если после наказания атаман не благодарит Круг «за науку» – высечь его повторно и объявить бунтовщиком.

43. Атаманство может длиться лишь три срока – власть портит человека.

44. Не держать тюрем.

45. Не выставлять в поход заместителя, а тех, кто это делает за деньги, – казнить смертью как труса и предателя.

46. Виновность за любое преступление устанавливает Круг.

47. Священника, не исполняющего волю Круга, – изгнать, а то и убить как бунтовщика или еретика.

Архиепископ Уфимский Андрей (Ухтомский). О власти императорской и «Советской» ( 1918 г .)

При всем моем отвращении к обсуждению нынче всяких политических вопросов я вынуждаюсь говорить на эту тему, чтобы в моей деятельности не было «загадок», в чем меня так часто упрекают люди или явно бесчестные, или меня вовсе не знающие или сознательные мои клеветники (как один петроградский протоиерей и один московский). За последнее время я подвергаюсь подозрению, что я несочувственно отношусь к нынешней «Советской», – «народной власти», как эту Советскую власть иногда решаются называть, и в то же время, как будто стремлюсь к мирному с нею сожитию. Чтобы не было недоразумения, я и пишу эти строки, надеясь, чтобы кто-нибудь и задумается над ними.

К «Советской» власти я отношусь почти так же, как относился к власти, которая в 1916 году затемнила у нас власть императорскую. Я считаю эту «Советскую» власть глубоко антинародной. А так как я люблю свой русский народ всею душою, то мой приговор «Советской» власти очень ясен. Но этого мало: я вообще на власть петербургских императоров смотрел всегда глазами наших славянофилов. Император, как показывает самое слово это, непременно приказывает, непременно повелевает, т.е. как бы с кем-то борется и кому-то не доверяет. Петербургская императорская власть и выражала народу всемерное недоверие и всеусердное презрение к народным чувствам и пожеланиям. Поэтому она и получила то, чего заслужила, т.е. свою погибель; она всегда боролась с мнимою революцией и, наконец, сама ее и вызвала.

Но этого мало, и это не так важно! А важно то, что вместе с собственной гибелью императорская власть поставила на край пропасти весь русский народ. Логика императорской власти была такова: пусть народ лишен самоуправления; пусть он не имеет ни одной из свобод гражданской жизни – ни свободы слова, ни свободы союзов и т.п., зато все эти лишения с лихвою искупаются внешнею политикою – безопасностью народа при охране «сильной» власти. Все эти разсуждения кончились полным крахом. Некого стало охранять! – народ обратился в беспорядочную толпу, ничем не дорожащую, лишенную всякого патриотического чутья и глубоко развращенную. Это – наиболее печальные последствия ужасающих ошибок прежней власти императорской.

Но вот на смену ее явилась власть «Советская», которую многие, не видящие ничего далее своего носа, считают властью «народною».

Я считаю, что это – такая же пагубная для народа ошибка, как и прежнее мнение о великой пользе власти императорской. Народною власть можно назвать тогда, когда она полезна для народа: но кабак не будет полезен для народа, если мы изобретем какой-нибудь «народный кабак»…

Итак, я признаю «Советскую» власть, преисполненною совершенно таких же ошибок, какие делала власть императорская – и вот главнейшие из них.

Советская власть столь же страшно деспотична, как и власть бывшая императорская. Она так же не выносит ни малейшей критики и тем проявляет свою слабость и отсутствие уверенности в своей правоте. Нетерпимость к чужим мнениям заставляет нынешнюю власть быть крайне жестокою до восстановления административных высылок, что применяли ранее лишь некоторые губернаторы, наиболее несимпатичные. Вследствие этого в населении создается постоянное беспокойство и раздражение против своей же «народной» власти… В любой момент можно ожидать, что эти две стороны начнут между собой военные действия! Притеснения народа со стороны «народной власти» – что может быть уродливее этого явления?

Вторая ошибка народной власти нынешней та, что она вовсе лишила народ свободы вероисповедания, свободы политической печати, свободы союзов. Народ русский снова покорен своей властью! Это нечто трагическое и ужасное в жизни русского народа: никогда не быть свободным, всегда чувствовать себя чьим-то рабом. Ранее было крепостное право, потом полицейское, потом нынешнее право – в некоторых местах совершенно кулачное. И правду нужно сказать: одно другого хуже! Поэтому народ глубоко несчастен. Да и может ли быть счастье у народа, если он только всего боится и вечно дрожит за свою участь? Что же дала нам революция? Она обещала народу всякие свободы для его радости и счастья. Но сейчас все отнято: и свобода, и радости, и счастье… Наши несчастные «свободные» граждане радуются, когда во сне видят прежнего урядника, на злоупотребления которого можно было, по крайней мере, жаловаться. А теперь наши власти – это те же прежние урядники и стражники, но не признающие ни Божьих, ни человеческих законов.

Третья, самая ужасная ошибка «Советской» власти – та, что она вовсе лишает народ внешней безопасности… Императорская власть стесняла внутреннюю свободу жизни народной, обещая народу внешнюю безопасность; и она обманула народ! «Советская» власть воображает, что русский народ можно спасти только делегатскими речами и комитетскими заседаниями, что немцы и другие народы заслушаются речами «русских» пролетариев вроде Бронштейна и Каца и оставят нас в покое. Увы, это не так, и немцы умнее наших простачков – они забирают в свое влияние губернию за губернией, и еврейские речи им кажутся неубедительными… Русский народ сдался в немецкую неволю! Вот историческая ошибка советских деятелей, наиболее ужасная, за которую дети и внуки нынешних «товарищей» будут расплачиваться. Мы погубили свое отечество, свою родную землю! Кто виноват в этом?

Твердо отвечаю: виновата власть императорская и еще более – Советская… Первая начала разрушение, а вторая окончила, когда многое можно было спасти.

Что же нам нужно, что полезно русскому народу в настоящую критическую минуту его жизни?

Также твердо утверждаю: нужны народные Советы, но переустроенные на новых началах, и… нужна какая-то другая власть, очень сильная, которой сейчас нет, которая имела бы целью спасти и эти народные Советы, и весь русский народ.

Требования кронштадтских повстанцев

1. Поскольку нынешние Советы более не отражают волю рабочих и крестьян, немедленно провести новые, тайные выборы и для избирательной кампании предоставить полную свободу агитации среди рабочих и солдат.

2. Предоставить свободу слова и печати рабочим и крестьянам, а также всем анархистским и лево-социалистическим партиям.

3. Гарантировать свободу собраний и коалиций всем профсоюзам и крестьянским организациям.

4. Созвать надпартийную конференцию рабочих, красноармейцев и матросов Петербурга, Кронштадта и Петербургской губернии, которая должна состояться самое позднее 10 марта 1921 г .

5. Освободить всех политических заключенных, принадлежащих к социалистическим партиям, и освободить из заключения всех рабочих, крестьян и матросов, которые были арестованы в связи с рабочими и крестьянскими волнениями.

6. Для проверки дел остальных заключенных тюрем и концлагерей избрать ревизионную комиссию.

7. Ликвидировать все политотделы, поскольку ни одна партия не вправе претендовать на особые привилегии для распространения своих идей или на финансовую помощь для этого со стороны правительства; вместо этого образовать комиссии по вопросам культуры и воспитания, которые должны быть избраны на местах и финансироваться правительством.

8. Немедленно распустить все заградительные отряды.

9. Установить равные размеры продовольственного рациона для всех работающих, за исключением тех, чей труд особо опасен с медицинской точки зрения.

10. Ликвидировать специальные коммунистические отделы во всех формированиях Красной Армии и коммунистические охранные группы на предприятиях и заменить их, где это необходимо, соединениями, которые должны будут выделяться самой армией, а на предприятиях – образовываться самими рабочими.

11. Предоставить крестьянам полную свободу распоряжаться своей землей, а также право иметь свой скот, при условии, что они обходятся своими собственными средствами, то есть не нанимая рабочую силу.

12. Просить всех солдат, матросов и курсантов поддержать наши требования.

13. Позаботиться о том, чтобы эти решения были распространены в печати.

14. Назначить разъездную контрольную комиссию.

15. Допустить свободу кустарного производства, если оно не основано на эксплуатации чужой рабочей силы.

«Известия ВРК»
(газета сражающегося Кронштадта).
Статья «За что мы боремся»

«Когда рабочий класс привел к успеху Октябрьскую революцию, он надеялся достичь своего освобождения. Но результатом стало еще большее порабощение человеческой личности. Власть полицейского монархизма перешла в руки коммунистических проныр, принесших трудящимся вместо свободы постоянный страх перед камерой пыток ЧК, зверства которой намного превзошли зверства жандармского управления царского режима. После многих боев и жертв трудящиеся Советской России получили лишь удары штыков, пули и грубые окрики чекистских опричников. Славный герб рабочего государства – серп и молот – коммунистическое правительство заменило на деле штыком и тюремной решеткой, чтобы обеспечить спокойную, беззаботную жизнь новой бюрократии, коммунистическим комиссарам и чиновникам. Но наиболее позорно и преступно моральное порабощение коммунистами: они не останавливаются даже перед внутренним миром трудящихся, но заставляют их думать так же, как они. С помощью государственных профсоюзов они приковали рабочих к их станкам и тем самым превратили труд не в радость, а в новое рабство. На протесты крестьян, которые нашли свое отражение в стихийных восстаниях, и протесты рабочих, побуждаемых к стачкам уже самими условиями своей жизни, они отвечали массовыми расстрелами и кровожадностью, оставившей далеко позади даже царских генералов. Трудящаяся Россия, первая поднявшая красное знамя освобождения труда, была залита кровью тех, кто был замучен до смерти во славу коммунистического господства. В этом море крови коммунисты потопили все великие и сияющие обещания и лозунги рабочей революции. Все яснее становилось, что теперь очевидно, а именно то, что РКП отнюдь не выступает за трудящихся, как она это утверждает. Интересы трудового народа чужды ей, и, однажды придя к власти, она заботится только о том, чтобы не потерять ее вновь, и для этого годятся любые средства: клевета, насилие, обман, убийство и месть членам семей восставших.

Терпению трудящихся пришел конец. В борьбе с угнетением и насилием то тут, то там в стране вспыхивало пламя восстания. Начались рабочие стачки, но большевистские шпики не дремали и приняли все меры к тому, чтобы предотвратить и подавить неминуемую Третью революцию. Тем не менее, эта революция пришла и будет осуществлена руками трудящихся. Генералы коммунизма поняли, что народ поднялся, потому что убедился в том, что они предали идеи социализма. Но хотя они опасаются за свою шкуру и знают, что нигде не смогут укрыться от гнева трудящихся, они все-таки пытаются с помощью своих опричников запугать восставших арестами, расстрелами и другими зверствами. Но жизнь под игом коммунистической диктатуры стала страшнее смерти.

Восставший трудовой народ понял, что в борьбе с коммунистами и восстановленным ими крепостничеством нельзя останавливаться на полпути. Нужно идти до конца. Они делают вид, что пошли на уступки: они ликвидируют контрольные отделы в Петроградской губернии, и 10 миллионов золотых рублей выделены для покупки продовольствия за границей. Но не надо обманываться: за этой уловкой скрывается железный кулак господина, диктатора, который выжидает лишь восстановления спокойствия для того, чтобы стократно отомстить за свои уступки. Нет, среднего пути быть не может. Победить или умереть! Красный Кронштадт, ужас контрреволюционеров справа и слева, служит тому примером.

Здесь совершился новый великий революционный поворот. Здесь было поднято знамя восстания за освобождение от длящейся уже 3 года тирании коммунистов, которая затмила три века монархического ига. Здесь, в Кронштадте, был заложен краеугольный камень Третьей революции, которая снимет с трудящихся масс последние цепи, разобьет их и откроет новую широкую дорогу к творческой деятельности в духе социализма. Эта новая революция всколыхнет также трудящиеся массы на Востоке и на Западе, поскольку подаст пример нового социалистического строительства в противовес бюрократическому коммунистическому «творчеству». Она убедит трудящиеся массы за рубежом в том, что все, совершавшееся у нас до сих пор от имени рабочих и крестьян, не было социализмом.

Первый шаг был сделан без единого выстрела, без кровопролития. Трудящимся не требуется проливать кровь. Они будут проливать кровь только в том случае, если им придется защищаться. Несмотря на все возмутительные действия коммунистов, у нас довольно самообладания, чтобы ограничиться их исключением из общественной жизни, с тем чтобы они не мешали революционной работе своей злокозненной, лживой агитацией.

Рабочие и крестьяне неудержимо идут вперед. Они оставили позади себя Учредилку с ее буржуазным строем. Точно так же они оставят позади диктатуру коммунистической партии с ее ЧК и ее государственным капитализмом, которые смертельной петлей легли на шею трудящихся масс и грозили окончательно удушить их. Совершаемое теперь преобразование даст трудящимся возможность установить, наконец, свободно избранные Советы, которые работают без насильственного давления со стороны одной партии, и превратить государственные профсоюзы в свободные объединения рабочих, крестьян и творческой интеллигенции. Полицейская дубинка коммунистического самодержавия окончательно сломана».

Завещание генерала Михаила Дитерихса

Письмо к соратнику N

Воистину Воскресе.

Здесь с наступлением весны снова зашевелились разные организации и зазвенели в ушах различные слухи, толки, пересуды и сенсации, как это бывало каждый год. К сожалению, все идет по старой, неудачно испытанной дорожке, это исходит и творится от старых, никчемушных тыловых деятелей. Снова заметались по объединению общественности все те же: Хорват и прочая плеяда личностей, агитировавшая всегда в тылу всех былых белых фронтов Сибири и Востока. На этот раз, за отсутствием территориальной почвы, подняли знамя объединения на Дальнем Востоке вокруг… всех монархических организаций. Их оказалось очень много (не по количеству членов, а по главам их), хотя, казалось бы, их не должно быть больше двух: принципов самодержавия и принципов конституционных. Один Харбин насчитывает у себя таких организаций, кажется, больше десятка, да и Шанхай не меньше. Явление грустное, и объединение по этой причине, конечно, только бутафорское, а не то истинное, глубокое, русское, национальное, историческое объединение хотя бы горсточки людей, которое могло бы явиться сильным по духу, природе и чистоте, чтобы совершить перелом в настроениях масс в России, дать импульс движению, побороть социализм и поставить Россию на благодатные и истинные пути духовного, государственного и экономического возрождения.

Получал и я от… приглашение оказать содействие объединению, но ничего не ответил, а с посланцами отказался говорить на политические темы. Мой отказ вызвал, конечно, против меня в одних возбуждение, в других – злобу, в третьих – сожаление. Почему я уклоняюсь от сотрудничества с намечающимся объединением существующих монархических организаций – Вам объясню.

Еще Достоевский говорил: «были бы братья, а братства (то есть объединения) явятся сами собой». Вот видите, у нас до сих пор в белых движениях братьев-то и не было, то есть таких людей (конечно, в широком масштабе), которые объединялись бы во имя однородных, глубоких идей чистого порядка и проникнутых Святым Духом от начала и до конца. Единственной существовавшей идеей, владевшей, пожалуй, всеми и объединявшей нас против Советской власти, являлась одна маленькая, не чистая уже, и уже, во всяком случае, не святая идейка: это жалкая идейка мести, ненависти к большевикам. Но такая отрицательная идейка не могла создавать прочного и национального братского или государственного объединения, ибо сама по себе носила в себе, как отрицательная, элементы разрушения, раздора, зависти, что и проявилось в течение всего пятилетнего периода Белого движения. Так было на всех фронтах.

Нет нужных братьев и в современных монархических организациях и различных объединениях. И это особенно ясно в текущем движении по фиктивному объединению. Ведь ищут объединения не во имя создания однородных идей, не вокруг однородных монархических принципов, а опять-таки вокруг личностей, деятелей, не стремясь устранить основные причины, обусловившие нелепое существование огромного количества разноименных монархических организаций.

И почему так? Да потому, что в рядах всех этих организаций, в их персональном составе, нет людей истинных и чистосердечно принимающих начала русского, исторического, национально-религиозного самодержавного монархизма. Скажу даже больше: все это, в большинстве случаев, элементы и деятели, чрезвычайно враждебно относящиеся к принципам чистой национальной идеологии, или люди, их не понимающие, или, наконец, люди, слепые от рождения, или слепые по похотям. Так как и до 1917 г . индивидуальность монархических партий не отличалась от теперешних, то теперь понятны причины событий февраля 1917 г . и торжество проклятой жидо-утопии.

В чем же дело? Да в том, что все те, кто называет себя ныне монархистами, причисляют себя к таковым не по исповеданию принципов, понятий и религии монархизма, как идеологически мощного, объединяющего массу, общественность, государство – начал, а лишь по форме, по внешним осязаемым материальным проявлениям его. При этом форма и внешность обращаются ими в сущность, исчерпывая всю содержимость их монархического чемодана. Отсюда понятие ими идеи возрождения в России монархизма является для них только в формально-аксессуарном восстановлении трона, возведении на него того или другого из Романовичей, занятие при троне определенного придворного или административного положения и приведение всех прочих граждан России к «поднози трона» путем тех же чекистских мероприятий, изменив лишь название органов: охранка, жандармерия, гвардия и так далее. Вот, мне кажется, весь запас их идеологии и все их мировоззрение на монархизм вообще и в частности – на современные задачи монархического объединения и движения. Такой идеологией предполагается победить мировое большевистское движение и дать России мир и благоденствие, а себе…

Этих взглядов и понятий я не разделяю, а потому к современному монархическому движению примкнуть не могу, какое бы имя ни выдвигалось, как претендующее на трон, или для возглавления объединения и движения.

После осатаневшего всем чесночного духа, конечно, русского человека можно увлечь любым другим. Поэтому в ходе нашей смуты от современного монархического движения я предвижу, быть может, в недалеком будущем, появление Шуйских, Самозванцев, Петров, Тушинских воров, но не национальной работы. Как таковое, оно столь же вредно, как и работа большевиков, но, по-видимому, это движение неизбежно.

Так как, по моему глубокому убеждению, такое движение не будет отвечать интересам историко-национального характера, то я не примкну к нему и, хотя бы оставшись в одиночестве, не откажусь от той присяги, которую принимал во Владивостоке и которая согласована с моим пониманием путей работы по совести на благо народу и его историческому предназначению.

В чем же заключается идея исторического, русского национально-религиозного самодержавия, по моему мнению, каковы пути к нему, почему идея и идеология плохо проникают в современные организации, именующие себя монархическими, и зачем они порой вызывают к себе такое враждебное отношение со стороны наших, имярек, монархистов?..

Попробуем побеседовать на эту исключительно важную и серьезную для нас тему, так как от успеха разрешения вопроса идеологии зависит разрешение вопроса и практики: что же делать?

Идеология нашего исторического, национально-религиозного государственного строительства, как и всякая идея великого мирового религиозного значения, сохраняет чистоту, полноту и осмысленность принципов в практическом применении их лишь в начале своего возрождения, в сознаниях масс, так сказать, в период наивысшего духовного энтузиазма толпы. Периоды соблюдения на земле последователями чистоты, воспринятой идеи – недолговечны. В житейских условиях будничной обстановки, среди соблазнов, порожденных внешними формами, и условиями практического существования идеи, и чистота самой идеи, постепенно искажаясь, теряет свой основной дух, постепенно уродствуется в своей сущности, искажается разными компромиссами, теряет свое духовное влияние и значение для масс и приводит к неизбежным движениям революционного, эволюционного и реакционного характеров, приводящим к катастрофам духовного, политического и экономического значения. Так чистота Христовой идеи продержалась в принявшей ее церкви лишь около 3 веков, чистота нашей исторической монархической идеологии, по возрождении ее в начале XVII века, продержалась всего-навсего менее одного столетия.

Однако отсюда вовсе не значит, что такие идеи негожи, несоответственны, непрактичны, а потому и не удерживаются. Отнюдь нет. За все известное нам историческое время существования человека идеи эти были, терялись, вновь возгорали, и хотя вновь падали, но каждое новое их утверждение на земле ознаменовалось и прогрессом в развитии чистоты восприятия идеи, что и сохраняет в нас надежду на их окончательное восторжествование в человеческом общежитии, в конечном итоге исторического существования нашей малой планеты.

Не буду уклоняться в область далекой древности, а начну лишь с истории России, с духовных и политических элементов нашей истории, создающих и обуславливающих, по моему глубокому убеждению, весь смысл, цель и предопределение для исторического существования русского народа на земном шаре, в ряду прочих народов мира.

Для меня, для моего мировоззрения, началом всего осмысленного, великого, глубокого, одухотворенного и вселенского значения на земле является Бог, и я уверен, что и для большинства русского народа это положение, сознательно или инстинктивно, но однородно с моим убеждением. Бог захотел, чтобы на земле существовал русский народ, и в середине Х века он создался. А так как всякое творение Бога имеет смысл, цель и предопределение, то и народу русскому, в его государственном историческом служении миру, был дан Богом вполне определенный смысл: служить на земле, сначала в своей семье, а затем и для других народов мира, хранителем и проводником величайшей идеи бытия, идеи, установленной Христом в учении о Святой Троице в Едином лице, и путем проведения в своей государственной жизни принципов, определяющих это понятие и истину, осуществить в будущем задачу великого объединения всех народов на земле. Так как ни в каком другом учении, кроме христианского, идея эта и пути к ее разрешению не проведены столь полно и мощно, то одновременно с созданием первоначального государственного объединения в лице Киевского княжества русскому народу было ниспослано Богом принять и Христианскую веру, и именно в ее чистейшем в идеологическом отношении учении, в учении Восточной Православной Церкви.

В основах учения Христа и лежат основные принципы русской государственной власти и начала идеологии исторического национально-религиозного самодержавного монархизма. Никакие иные начала, по моему глубокому убеждению, русский народ не может принять (сознательно или бессознательно) и никакими только внешними, безыдейными формами монархизма нашего народа не обманешь на продолжительное время, не увлечешь серьезно и, главное, не удержишь надолго. Поэтому и нынешние монархические движения, как исходящие в основаниях не от Христа, а лишь от внешних эмблем и тех или других комбинаций и побуждений, – обречены, в конечном итоге, на провал.

Так как в основе русской идеологии о своей государственности стоит Христос, то и начинать всякое возрождающее движение, в том числе и монархическое, необходимо с поднятия в русском народе основ чистоты и святости законов Христа и его наставлений. Мне отвечают на это: все это так, но это слишком долгий и сложный путь, и другие успеют использовать современное шаткое положение советской власти, не разбирая, насколько шатко ее положение, а на первое отвечаю с глубокой и горячей верой: пусть. Ничто не удержится в русском народе, что не со Христом и не от Христа. Рано или поздно, если только Господу угодно простить временное отклонение русского народа от Христа, он вернется прочно только к началам своей исторической, национально-религиозной идеологии, идущей от Христа и со Христом. А что я не увижу это спасение, а только мои потомки… Так разве для себя я вел братоубийственную войну и готов снова к ней? Разве для восстановления своих генерал-лейтенантских привилегий и для владения хутором Фоминским под Москвой?.. Что же из того? «Была бы Русь Святая и торжествовала бы предопределенная ей от Бога цель».

А нам… Дал бы Бог сыграть лишь роль пчелы в улье на своем веку и умереть, хотя бы и не видя всего заполненного сота, не сознавая, что сот не был заполнен негодным материалом для долгого хранения и не подделкой его, лишь для скорейшего завершения формы.

Из учения Христа вытекают и четыре основных положения русского, исторического, национально-религиозного самодержавия. Мне трудно в письме развить в полной мере мои мысли, так как тогда письмо обратилось бы в обширный религиозно-политико-философский трактат. Но мне хочется, дорогой мой друг, познакомить Вас и всех тех, кто связывал в прошлом свое участие в братоубийственной войне с моим именем, идя за мной с некоторой верой в чистоту руководивших моим сердцем и умом побуждений, ознакомить, хотя бы кратко, с общими идеями моего религиозно-политического кредо, так как при нем я остаюсь и теперь и не откажусь от него и в будущем. Вы и многие другие, продолжающие относиться ко мне, как к своему руководителю, имеете право и должны знать в корне, как мыслю я о связующей нас всех жажде дальнейшей деятельности, в целях скорейшего возрождения дорогой Родины вообще и в частности, ее монархической идеологии, и какие пути я только и могу, по совести, признать соответствующими, честными и чистыми для достижения, в конечном результате, начала возрождения зари новой светлой жизни для Святой Руси и народа, и почему никакими иными путями и организациями увлечься не могу.

Христос говорит Пилату: «ты бы не имел никакой власти надо мной, если бы не было дано тебе свыше», а Апостол Павел развивает это положение Христа уже совершенно определенно в земном, социальном отношении: «всякая власть – от Бога суть».

Исходя отсюда, исповедуя Христово учение всеми фибрами своей души, первым положением русской национальной исторической идеологии о своей государственной власти является непременным понятие о помазанничестве на царство, и никто иной не будет прочно принят народом за Главу своего государственного представительства как Помазанник Божий. Помазанничество Божье, по истории религии, ведет за собой и Божье избранничество Помазанника. В этом отношении основные законы Императора Павла, как акты личные, а не народного творчества, о престолонаследии в корне разошлись с духом основного положения идеологии народа. Правда, что Павел руководствовался хорошими побуждениями и хотел устранить влияние на сей важный акт человеческих страданий. Но тем не менее, побуждения все те же вытекали из человеческих принципов, а не духа Божеского положения, и потому нарушали духовные права народа как выявителя Божеской воли на земле. «Я смотрю не так, – говорит Господь пророку Самуилу при избрании Давида, – как смотрит человек; ибо человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце». Законы Императора Павла установили именно престолонаследие по лицу, по-человечески, а не по-Божьи, по сердцу, выявителем чего может быть только или церковь, или массовая воля народа (и чаще – объединение их), которой в таких случаях, по выражению летописца, «он (Бог) вложит в сердца всех людей едину мысль и утверждение».